Залог страсти Смолл Бертрис
– Я тоже люблю тебя, упрямая восхитительная женщина! Наверное, если бы я запретил ехать Мэтью, тот подчинился бы приказу.
Мысль о том, что ей из-за него грозила опасность, была ужасающей.
– Знаю, – едва слышно прошептала она, – но я не могла позволить тебе идти одному навстречу опасности.
– Как ты сумела добраться до Франции, не столкнувшись со мной лицом к лицу? – спросил он.
– Пришлось быть очень осторожной, – призналась Анабелла. – Если бы ты увидел меня до того, как подняли паруса, нашел бы способ отослать домой.
– Совершенно верно, – согласился он.
– Я плыла на «Газели» вместе с тобой, – сообщила она.
– Кровь Господня! Молодой человек, с которым я делил каюту! Как я мог не узнать тебя?
– Ты почти все время проводил с капитаном, а я старалась не показываться тебе на глаза, – сказала она с легкой гордостью. – И я последовала за тобой до конюшни в Бресте, а остальное было совсем легко. Я заметила этих двух злодеев на дороге еще вчера. Один ехал за тобой. Другой – за мной.
– Я ожидал чего-то в этом роде. Но пока не добрался до Монт де Деверо и не поговорил с магистратом, не мог точно знать, что происходит.
– Ты не отошлешь меня! – воскликнула Анабелла.
– Нет. Со мной ты в большей безопасности, милая, хотя будешь продолжать путь в костюме мальчика. Однако завтра мы уедем отсюда вместе. А когда вернемся в Дун, я побью тебя за ослушание.
– Сначала поймай, – хихикнула Анабелла.
– Поймал же я тебя сейчас, – шепнул он, усаживая ее себе на колени.
Их губы встретились в страстном поцелуе. Она приоткрыла рот, чтобы впустить его язык, который быстро нашел ее язык и стал гладить, воспламеняя их взаимное желание. Его пальцы ослабили завязки ее рубашки, его руки скользнули под ткань и стали ласкать ее груди. Он поменял позу, так, чтобы наклонить голову и сосать соблазнительный сосок, уже требовательно вытянувшийся к его губам, которые сомкнулись на нем.
Анабелла тихо застонала, когда он стал сосать. Матерь милосердная! Они находятся в публичном месте! Что, если кто-то войдет и увидит их!
Но она тут же поняла, что ей все равно.
– Я хочу большего, – прохрипела она ему на ухо.
Он поднял голову.
– Я тоже. Развяжи штаны, девушка, – велел он, сталкивая ее с коленей, – и нагнись над столом.
Она быстро повиновалась и обнажила попку.
– Обопрись о столешницу руками, – последовал новый приказ, и когда она так и сделала, он нашел ее крошечный бутон любви, который ласкал до тех пор, пока она не принялась извиваться. Его пальцы уже были мокры от ее соков. Он осторожно поднял свой жезл, нашел вход в ее лоно и вонзился до конца.
Анабелла тихо охнула, ощутив, как он наполняет ее.
Крепко держа ее большими руками, он стал двигаться, сначала медленно, потом быстрее, увеличивая темп и усиливая трение.
– Ты бесстыдница, жена, – прорычал Ангус, – но я так люблю тебя брать! Люблю звуки, которые ты издаешь и по которым ясно, что я ублажаю тебя.
Ее голова кружилась от возбуждения и восторга. Анабелла вдавилась ягодицами в его пах, дразня каждым движением, сжимая плоть, заставляя стонать от наслаждения.
– Я люблю, когда ты берешь меня, – призналась она. – Хотя я никогда не знала другого мужчины, но не поверю, что кто-то способен любить меня так же сладко, как ты, Ангус Фергюссон.
Она ощутила приближение пика наслаждения и знала, что он чувствует то же самое. Оба взорвались, вздохнув от сожаления.
Выйдя из нее, он натянул на нее штаны, снова посадил на колени и обнял. Они немного поспали и проснулись, когда небо начало светлеть. Анабелла встала и поправила одежду. Взяла с пола упавшую шляпу и, убедившись, что коса плотно обернута вокруг головы, надела. Ангус тоже привел себя в порядок.
В комнату ввалился слуга с охапкой дров и стал разжигать огонь в очаге. Служанка плюхнула перед гостями тарелки с яйцами, беконом, хлебом и маслом и поставила кружки с сидром. Ангус и Анабелла ели за своими столиками и не обменялись ни словом.
Он доел завтрак первым, встал, заплатил хозяину и вышел во двор, где стояла его лошадь. Когда он отъехал, Анабелла вскочила в седло и нашла мужа, ожидавшего ее в таком месте, где их не было видно из гостиницы.
День стоял солнечный и жаркий, и они вместе направились в Монт де Деверо. Они почти не разговаривали, пока Ангус не сказал:
– Мы должны добраться в деревню к полудню.
– И что ты тогда сделаешь?
– Найду, если смогу, мсье Клода. Мы поедем прямо в старое шато моей матери. Я продал поместье ему, а не семье Гизов! Не понимаю, зачем им земли в Бретани! Они не бретонцы, и такие владения им вовсе не нужны.
– Будем надеяться, что скоро узнаем причину, – вздохнула Анабелла.
Вскоре после полудня они прибыли в деревню, где родилась и выросла мать Ангуса. На пыльных улицах, лежавших под палящим солнцем, не было никого, кроме пары собак. Они остановились напоить лошадей у фонтана на площади, а потом отправились в шато, стоявшее на дальнем конце деревни. Ворота были закрыты, но привратник появился немедленно.
– Это дом сына мсье Клода? – спросил граф.
– Да, мсье!
Привратник потянул засов и открыл ворота. Двое безоружных мужчин не представляли угрозы.
Они проехали по широкой, обсаженной деревьями аллее и остановились перед прекрасным домом. Ливрейный лакей поспешил открыть дверь, а конюх тем временем взял поводья.
Лакей провел их в дом.
– Я граф Дун, – представился Ангус, – бывший владелец поместья. Я бы хотел увидеть сына мсье Клода.
– Пожалуйста, подождите мсье Рауля в салоне, – ответил лакей, показывая на двойную дверь. – Я немедленно пойду за хозяином.
– Не садись и молчи, пока с тобой не заговорят, – велел граф жене. – Ты – мой слуга. Как ты назвался, когда платил за проезд на «Газели»?
– Роберт Гамильтон, – ответила Анабелла, после чего они стали молча ждать.
Глава 13
Вошел мсье Раул, и Ангус сразу узнал в нем сына мсье Клода, поскольку тот был очень похож на отца.
– Я Ангус Фергюссон, граф Дун, – объяснил Ангус, прежде чем молодой человек успел заговорить. – Это шато было домом моей матушки, и несколько недель назад я продал его вашему отцу. Вернувшись в Шотландию, я узнал, что обвинен в государственной измене, потому что якобы продал дом семье Гизов, родственникам бывшей королевы. Теперь власти считают, что я в заговоре с ними и стараюсь вернуть Марии Стюарт ее трон. У вас есть объяснение этому недоразумению?
– Нет, мсье. Но я уверен, что мой отец сможет вам помочь. Я немедленно пошлю за ним.
Раул пересек комнату и нетерпеливо дернул за ленту сонетки.
– Пошлите кого-нибудь за моим отцом, – приказал он слуге. – Скажите, что дело срочное и я прошу его прийти.
Повернувшись к гостям, он добавил:
– Садитесь, господа, поскольку мой отец наверняка спит в это время дня и пройдет время, пока он встанет. Хотите вина?
– Роберт! Подай нам вина, – велел граф.
– Да, милорд, – ответила Анабелла, подходя к буфету, где стояли графин и небольшие серебряные чаши. Она налила вина и принесла ожидавшим мужчинам.
– Можешь налить и себе, – разрешил граф.
– Вы прекрасно говорите на нашем языке – и даже с бретонским выговором, – отметил мсье Раул.
– Я изучал язык с детства.
– Но будет ли так ужасно, если ваша законная королева вернется на трон? – с любопытством осведомился мсье Раул.
– В обычае Фергюссонов не ввязываться в политику. Как вы должны знать, графы в нашей стране – народ вздорный. Ни один наш король не дожил до старости. Первый Яков Стюарт был предательски убит, как и третий того же имени. Второй, четвертый и пятый Яковы пали в битвах с нашим общим врагом Англией. Только Яков Первый был взрослым человеком, когда занял трон, но лишь потому, что по пути во Францию был захвачен английскими пиратами, продавшими его своему королю. Он вернулся на родину уже почти в тридцать лет. Власть, принадлежавшая детям-королям, всегда узурпируется графами, большинство из которых – кровные родственники дома Стюартов.
У Марии Стюарт – доброе сердце, но я честно скажу, что эта женщина абсолютно лишена здравого смысла, – раздраженно добавил Ангус. – Ее выбор мужей, не считая вашего покойного короля, конечно, просто абсурден. Она следует велению сердца, что вряд ли можно назвать мудрым качеством в королеве. Я потрясен и расстроен тем, как с ней обошлись. Но бегство из Шотландии – ее выбор. Теперь ее сын получил корону, и хотя я сочувствую Марии Стюарт, все же буду верен королю Якову, пусть он и дитя.
– Во Франции ей многие симпатизируют, – заметил мсье Раул. – Ее очень любили во все время короткого правления.
– Да, она очаровательна, – согласился граф, медленно попивая вино, которое посчитал прекрасным.
Мсье Раул попытался вести более светскую беседу.
– Вы бывали здесь в детстве? – спросил он.
– Нет. После свадьбы с моим отцом матушка сюда не возвращалась.
Ангус снова сосредоточился на вине. Где, черт возьми, пропадает мсье Клод?
Он совершил это быстрое отчаянное путешествие не для того, чтобы наносить визиты вежливости.
В салоне воцарилось молчание. Наконец дверь открылась, и в комнату почти вбежал Пьер Клод.
Его сын издал громкий вздох облегчения, разнесшийся по комнате.
– Мсье! – приветствовал тот графа. – Я и не ожидал снова вас увидеть. Что за важное дело привело вас сюда?
– Вы приобрели у меня шато и земли несколько недель назад?
– Разумеется, – удивленно ответил мсье Клод.
– В таком случае, пожалуйста, скажите, почему граф Морей, регент и опекун короля Якова, считает, что я продал поместье Гизам? Меня обвинили в государственной измене. В попытке вернуть на трон Марию Стюарт. Как это может быть, если я продал поместье вам? Есть у вас какие-то семейные связи с Гизами, о которых я не знал? Мне пришлось бежать из страны, чтобы попытаться обелить свое имя.
У мсье Клода сделался такой потрясенный вид, что Ангус сразу понял: что бы ни произошло, француз не виновен ни в каком обмане.
– Мсье, я совершенно не понимаю, что случилось. Кто мог пойти на такое? И почему?
– Понятия не имею, кто и почему, – честно ответил граф.
– Вы оказались в очень опасной ситуации, мсье, – покачал головой мсье Клод. – И у вас есть тайный враг.
– В продаже участвовали только трое: магистрат, вы и я, – отметил граф.
– Не забывайте агента семейства Гиз, – напомнил мсье Клод. – Я точно знаю, что он покинул деревню только через несколько дней после того, как сделка была завершена.
– Если вы дадите слово, что не имеете ничего общего с этим предательством, я поверю. Должно быть, ответ на эту тайну – у магистрата. Я поеду к нему.
– Милорд, – сказала по-английски Анабелла, – нашему молодому хозяину явно не по себе. По-моему, он что-то знает, но боится сказать. Допросите его. Смотрите! Видите, как он отворачивает лицо от своего отца и от вас!
Граф кивнул и резко повернулся, оказавшись лицом к лицу с мсье Раулем.
– Что вам известно об этом деле? – требовательно спросил он. – Раньше вы сказали, что не имеете со всем этим ничего общего. Теперь я уверен, что вы солгали.
– Раул! – рассерженно воскликнул отец. – Что ты об этом знаешь?
– Я ничего плохого не сделал, – нервно пробормотал молодой человек. – Какой-то незнакомец пришел ко мне с предложением и пообещал золото за мое содействие. Но услышав, чего он хочет, я отказался. И не сделал ничего дурного.
– Чего хотел этот человек? – осведомился граф.
– Попросил, чтобы я пошел с ним к магистрату и временно переписал эти земли на имя Гизов. Как только акт о продаже будет составлен, земли немедленно вернутся к нам, а я получу золото. Но я этого не сделал.
– Почему?
– Предложение было очень заманчивым. Но золота было слишком много, чтобы не понять: вряд ли это честное предприятие. Отец рассказывал, что вам предлагали за земли сумму вдвое большую, но вы все же продали землю ему. Я понял, что Гизы хотели получить этот акт с нечестными целями, – закончил мсье Раул.
– И все же этот акт существует, – покачал головой граф. – А в моей седельной сумке нашли мешочек с золотыми монетами и письмо для Марии Стюарт.
– Это магистрат, – уверенно сказал мсье Клод. – Он всегда был человеком алчным. Он подделал акт о продаже этой собственности, и, не сомневаюсь, семья Гиз хорошо ему за это заплатила.
– В таком случае я навещу магистрата, – зловеще пообещал граф.
– Я пойду с вами, – вызвался мсье Клод.
– Нет, я не позволю вмешивать в это дело вас и вашу семью, друг мой. Гизы все еще обладают определенной властью, несмотря на Екатерину Медичи, вдовствующую королеву-мать. Не стоит без нужды выступать против них. Вы и ваш сын повели себя благородно, и я благодарен вам обоим.
– Я пойду с вами, – упрямо повторил мсье Клод. – Магистрат поступил бесчестно и должен знать, что я об этом знаю. В этой деревне у меня власти больше, чем у него.
Анабелла тихо заговорила с мужем:
– Магистрат оскорбил честь этой семьи. Позвольте этому человеку пойти с вами, милорд. Это даст ему преимущество над бесчестным человеком, которого он раньше не имел. Одно это уже станет наказанием.
– Какая ты коварная душа, – хмыкнул Ангус. – Мсье Клод, вы окажете мне честь. Буду рад принять вашу помощь.
Он протянул торговцу руку в знак дружбы, и тот взял ее и пожал.
– Идемте немедленно, мсье. Магистрат только сейчас садится за обед. Мы застанем его врасплох. Он человек, способный сосредоточиться только на одной вещи, в данном случае на еде. Он будет напуган и смущен вашими вопросами, и его легко поймать на лжи, которую он станет плести, чтобы скрыть свою нечестность в этом деле.
– Мой батюшка любит хорошую интригу, – пробормотал мсье Раул.
Граф с ухмылкой кивнул и, повернувшись к Анабелле, произнес:
– Приведи лошадей, Роберт, и следуй за нами.
– Да, милорд, – кивнула она, выходя за мужчинами.
Позади послышался облегченный вздох мсье Раула.
Они прошли небольшое расстояние до деревни. Небо над ними было ярко-синим, солнце пригревало. Анабелла вела двух лошадей в поводу по пыльной дороге. В деревне по-прежнему было тихо, а фонтан на площади предлагал путешественникам прохладную воду. Они остановились перед солидным каменным домом. Анабелла привязала животных, а граф громко постучал в дверь.
– Что вам угодно? – спросил слуга.
– Мы пришли повидаться с вашим хозяином, – торжественно заявил мсье Клод.
– Мой хозяин только что сел за стол. Вы можете подождать.
– Я не намерен ждать, наглый негодяй! – рявкнул граф, протискиваясь в переднюю. – Немедленно веди нас к хозяину, иначе следующим местом твоей службы будет хор евнухов в Риме!
Злосчастный слуга побелел как полотно:
– Да, мсье! Вам сюда!
С этими словами он побежал вперед и, добравшись до столовой, распахнул двери и ввел посетителей.
– Что это? – бросил магистрат, поднимая голову от блюда с жирным каплуном, которого в этот момент разрезал.
– Злодей! – гневно воскликнул мсье Клод, потрясая кулаком перед носом сидевшего. – Ты пытался втянуть мою семью в свои бесчестные делишки! Навлек позор и опасность на мсье в его собственной стране, так что ему пришлось поспешить в Монт де Деверо, чтобы обелить свое имя. Сколько тебе заплатил этот пройдоха – агент Гизов, чтобы ты поставил подпись на фальшивом акте продажи?
Магистрат потрясенно разинул рот.
– Как вы… – начал он.
Вперед быстро выступил Ангус. Короткий кинжал в его руке легко вонзился в кусочек каплуна. Он поднес его к губам. Прожевал и проглотил.
– Ты подверг опасности мою жену, моих детей и мое благородное имя, – тихо процедил он.
Магистрат, не спуская глаз с кинжала, слегка сжался.
– Мсье… – снова забормотал он.
– Меня твоя ложь не интересует! – перебил граф. – Из-за тебя меня обвинили в государственной измене! Ты взял деньги за свой обман.
– Иуда! – прошипел мсье Клод.
– Теперь ты исправишь свою ошибку, чтобы я смог доказать свою невиновность, – заключил граф.
– Мсье, вы не понимаете, – дрожащим голосом пролепетал магистрат. – Дело не в золоте. Моему младшему сыну обещано место в доме Гизов.
– Этой жирной улитке? – фыркнул мсье Клод. – Какое несчастье, что он не сможет занять обещанное место.
– Почему так важно, чтобы я оказался замешанным в этот заговор? – спросил граф, хотя не ожидал ответа, но, к своему удивлению, его получил.
– Не вы. Вы просто имели несчастье приехать во Францию не в то время, мсье. С тех пор как Мария Стюарт вернулась в Шотландию, за ней следили, и не только бывшая свекровь, Екатерина Медичи, но и ее родные, Гизы. Обе семьи знают обо всех, кто приезжает во Францию из Шотландии.
– Как вам это стало известно?
– Агент Гизов выпил достаточно моего доброго вина, и у него развязался язык. Знание, как вам известно, мсье, может быть силой. Так вот, когда несчастную королеву свергли с трона, семья Гиз хотела, чтобы она вернулась к ним. Сейчас они создают шпионскую сеть, которая раскинется от Шотландии до Англии и Франции. Но главный шпион старается помешать возвращению Марии Стюарт на трон по причинам, которые я не обязан вам объяснять.
– Но при чем тут я? – осведомился граф.
– Вы были приманкой, которую они выбрали, чтобы осуществить последнюю часть своего плана. Узнав, что вы едете в Бретань с целью продать поместье, Гизы распорядились приобрести эти земли, дабы убедить регента Морея, что вы взяли золото за предательство и возите их письма к Марии Стюарт. Они коварно донесли этот слух до ушей Екатерины Медичи, и она уведомила английского посла, который уведомил свою королеву, которая, конечно, позаботилась о том, чтобы известить регента, Джеймса Стюарта, – объяснил магистрат. – Пока люди регента занимались вами, Гизы смогли вдеть последнее звено в свою сеть и установить связь с Марией Стюарт.
– Кровь Христова! – выругался Ангус.
– Им очень помог тот факт, что вы близкий друг Джеймса Хепберна, графа Босуэлла, – добавил магистрат.
– Они и об этом знали? – поразился Ангус. Он в жизни не участвовал в заговорах, но сложность этого плана была воистину дьявольской, и, не коснись эта история его, восхитился бы.
– Вы можете это исправить, – вмешался мсье Клод. – Нельзя допустить, чтобы невинный человек, его семья и доброе имя были запятнаны. Его могут казнить за измену, которой он не совершал! Вы думали об этом, алчный пес? Семья Клод никогда не пачкала себя бесчестьем, и это известно всем! Наше имя тоже должно быть очищено!
– Если Гизам станет известно, что я их предал, моей семье будет грозить опасность, – запротестовал магистрат.
– Мсье, – рассудительно заметил граф, – Гизы достигли своей цели. Вина лежит на мне, они осуществили свой план и могут спокойно вздохнуть. Вряд ли они накажут вас за ложный шаг, поскольку никогда об этом не узнают. Но если обо всем этом проведают Медичи…
Он наколол на кинжал очередной ломтик каплуна.
– Что ни говори, а вы подделали мою подпись, а также подпись молодого мсье Клода. Медичи будут в восторге от возможности нанести удар семье Гиз. Когда они узнают, как все это произошло, наверняка отомстят.
Он оглядел маленькую столовую.
– У вас красивый дом. Понравится ли вашей жене и детям жить на улице, когда ваша голова будет насажена на пику и выставлена на деревенской площади? Их прогонят, а дом отберут за позор, который вы навлекли на Монт де Деверо.
Магистрат, представив все это, чуть не зарыдал.
– Можете сделать благородное дело, чтобы исправить эту ошибку, – заключил граф. – Или отказать мне, тогда я убью вас.
– Если убьете меня, мои жена и дети будут в безопасности, – самодовольно заметил магистрат.
– Нет, – покачал головой мсье Клод, – ибо я открою вашу измену и семье Гиз, и семье Медичи. Если вас уже невозможно будет наказать, накажут вашу семью. Помните, именно мой торговый дом снабжает солью королевский двор. У меня есть возможность разорить и уничтожить вас, и я этой возможностью воспользуюсь. Лучше делайте, как велит граф, и останетесь целы. И золото, которое вы взяли у Гизов, останется у вас, поскольку они ничего не узнают. Разве такая судьба не лучше?
Лицо магистрата словно мгновенно смялось. Он был уже немолод, и вторая молодая жена родила ему детей. Последнее время становилось все труднее удовлетворять Селестину, не дать ей сделать его посмешищем всей деревни!
– Что вы хотите от меня? – обреченно спросил он.
– Напишете под мою диктовку письмо регенту Шотландии, Джеймсу Стюарту, где полностью оправдаете графа Дуна. Добавите, что Гизы угрожали убить вашу семью, если не дадите им акт о продаже, где говорится, что Ангус Фергюссон продал им свою собственность за огромную цену в обмен на помощь в заговоре с целью вернуть Марию Стюарт на шотландский трон. Скажете, что согласились из страха, но когда сделка была завершена, вас замучила совесть. Поняли, что невинный человек может быть приговорен к смерти за измену, которой не совершал. Поясните, что граф Дун отказался продать земли покойной матушки агенту Гизов. И вместо этого продал местному торговцу мсье Клоду, который купил их для недавно женившегося сына, – велел мсье Клод.
– В деревне есть священник? Желательно, чтобы умел читать, – сказал граф.
– Да, но есть и пастор гугенотов. Я думаю, что шотландский регент больше поверит слову французского священника-протестанта, чем священника-католика, – заявил мсье Клод.
– Он прав, – тихо пробормотала Анабелла.
– Прикажите вашему слуге принести пергамент, чернила, воск для печати и позвать пастора, – велел граф Дун. – Когда все будет сделано, я и мой слуга отправимся в Брест, поскольку должны вернуться домой на том же судне, которое привезло нас сюда. Капитан нас подождет только до четверга, а судно это крепкое и безопасное.
Все его приказы были выполнены, и через час, когда обед магистрата остыл, письмо Джеймсу Стюарту, регенту короля Якова Шестого, было написано, подписано, заверено свидетелями и, наконец, запечатано печатями магистрата и пастора.
Услышав историю обмана и двуличия, протестантский священник покачал головой. Он был человеком образованным и прекрасно понимал, как важно убрать все подозрения против графа.
– Я поговорю о вас с отцом Мишелем, – строго сказал он магистрату. – Боюсь, что ваша алчность повлияет на дела, которые вы рассматриваете.
Магистрат застонал.
– Клянусь, что выношу приговоры только на основе закона!
– Вашему слову больше нельзя доверять. Я стану пристально наблюдать за вами, – пообещал священник и, повернувшись к графу, пожал его руку. – Пусть Господь убережет вас, мсье, и спасет от злых людей.
Две копии пергамента были переданы графу. Он отдал одну Анабелле и спрятал другую за пазуху. Они вышли из дома, распрощались с мсье Клодом, уселись на лошадей и выехали из деревни Монт де Деверо. Только когда они оказались за пределами деревни, Ангус заговорил:
– Возможно, нам придется сегодня ночевать в поле. Собственно говоря, я бы предпочел именно это.
– Я тоже, – согласилась Анабелла. – Купим еды в гостинице, где останавливались прошлой ночью, но проедем мимо. Завтра к вечеру нужно быть в Бресте. Возможно, даже к ночному приливу. Чем скорее доберемся до Шотландии, тем лучше я себя почувствую. Матросы «Газели» говорили, что теперь, когда лето на исходе, погода может испортиться. Шторма, который налетел на нас перед тем, как мы пристали к берегу, было для меня более чем достаточно. Где ты был в ту ночь?
– Играл в шахматы с капитаном, – пояснил Ангус. – Игра временами прерывалась, когда его требовали на палубу.
– А мастер Гамильтон просидел почти всю ночь, слушая звуки рвоты и молитвенные завывания отца и сына в соседней каюте.
– Ты так храбра! – восхитился он. – Последовать за мной через Шотландию – да еще отплыть на «Газели» в костюме мальчика!
– Если такая некрасивая женщина, как я, вызывает жалость и сочувствие, то никто не обращает внимания на меня в обличье подростка, – усмехнулась Анабелла. – Не сердись на меня, Ангус, ибо я боюсь, что как только мы окажемся под крышей дома, твое облегчение превратится в гнев. Я никогда еще не чувствовала грозившей кому-то опасности, но когда ты сказал, что вернешься во Францию, я поняла, что тебя ждет беда. И просто не могла позволить тебе ехать одному. Понимаю, мужчины не любят сознавать, что они уязвимы, но я не могла оставаться, даже если бы твой брат привязал меня к столбу. Я перегрызла бы веревки и поехала за тобой! – яростно прошипела она.
– Верю, – тихо ответил он. – Я полюбил тебя, как никогда никого не любил. Нас связали надежные узы.
Ее глаза наполнились слезами.
– Ты прав, Ангус, – кивнула она. – Простишь за то, что тебя ослушалась?
– Ты спасла мне жизнь. Как я могу? И твои сегодняшние советы были для меня бесценны. Спасибо.
– Я должна вернуться на корабль в облике мастера Гамильтона.
Он рассмеялся:
– Я слышал историю, которую ты сплела для капитана. Что скажешь ему сейчас?
Он подъехал ближе.
– Скажу, что нашел своего хозяина, развлекавшегося в таверне вместе с грудастой дочерью хозяина, которая стала его любовницей и сейчас ждет ребенка. Судя по сплетням на рынке около гостиницы, он пообещал ей жениться. Конечно, я не дал ему себя заметить и, выведав все, что можно, спешу вернуться к хозяйке.
– У вас просто талант плести небылицы, мадам, – фыркнул граф. – Есть ли у меня причина волноваться?
– Ангус! – рассерженно воскликнула она, но улыбаться не перестала.
Они скакали весь день и в сумерках остановились у гостиницы, где ночевали накануне. Вместо того чтобы взять еду с собой, съели горячий ужин. И пока еще было довольно светло, снова пустились в путь. Взошла полная луна, и они ехали, пока граф не решил остановиться. Лошадей стреножили и пустили пастись на обочине.
Анабелла и Ангус легли и свернулись клубочком у каменной ограды.
Когда небо посветлело, они увидели, что окружены серебристо-серым туманом, висевшим над полями и деревьями. Сквозь туман едва проглядывали конские силуэты. Ангус пошел за лошадьми. Анабелла заметила, что даже птицы молчали в этом волшебном мирке, словно отгородившем их от всего на свете.
Оседлав животных, они поехали по дороге в Брест и остановились в полдень у маленькой придорожной гостиницы, чтобы наполнить пустые животы горячей едой и добрым вином.
Во второй половине дня они добрались до Бреста и прежде всего направились в конюшню, чтобы вернуть лошадей. А уж потом пошли по затянутым туманом улицам к каменной пристани, где на воде покачивалась «Газель». Их приветствовал капитан.
– Превосходно! – воскликнул он. – Мы через час отплываем. Сегодня пораньше. Если бы вы пришли позже, мы отплыли бы только завтра. Мастер Гамильтон, это вы? Ну что, выполнили поручение хозяйки?
– Выполнил, – кивнула Анабелла. – Это было несложно!
Она пересказала капитану сочиненную ею историю, и тот долго смеялся, ибо моряки ничего не любят так, как пиво и хорошую сплетню.
– Не возражаете против того, чтобы снова разделить каюту с его светлостью? Та, что поменьше, занята шотландским торговцем и его женой, которые возвращаются на родину.
– Я считаю графа прекрасным спутником. Надеюсь, он того же мнения обо мне. Я счастлив разделить с ним каюту.
– Вот и хорошо. В таком случае вы оба знаете дорогу, – кивнул капитан.
Анабелла вынула из-за пазухи серебряную монету и протянула капитану. Тот спрятал деньги в карман.
– Спасибо, мастер Гамильтон, – сказал он.
Анабелла поспешно ушла, стремясь поскорее оказаться в убежище. Туман становился все гуще, и она, честно говоря, понятия не имела, как капитан собирается отплыть с приливом, если погода стоит безветренная. Но как ни странно, несмотря на туман, ветра оказалось достаточно, чтобы наполнить паруса. Они прошли по реке в открытое море, где ветер стал дуть сильнее.
К тому времени как Ангус вошел в каюту, Анабелла крепко спала. Он позволил ей отдыхать, потому что последние несколько дней выдались для нее очень трудными, хотя она и не жаловалась.
Утром туман рассеялся, но небеса были светло-голубыми, почти белыми. Солнце было бледным и казалось желтым мазком на выцветшем фоне. Ветер усиливался и через два дня уже дул изо всей мочи.
– Мы летим впереди шторма, – сказал юнга Анабелле. – И будем в Лите на несколько дней раньше назначенного срока, если ветер продержится. Повезло! Оглянуться не успеешь, как будешь дома! Если, конечно, ветер не стихнет.
– А если стихнет? – спросила Анабелла.
– Тогда мы окажемся в самом центре сильного шторма. Но думаю, удача на нашей стороне, мастер Гамильтон!
«Газель» вошла в Фёрт-оф-Форт неделю спустя, когда ночь спустилась на землю. Путешествие длилось на три дня меньше запланированного. Судно пристало к берегу. Торговец и его жена поспешили спуститься по сходням на тускло освещенную улицу. Анабелла так же быстро последовала за ними и направилась в «Мермейд», где должна была встретиться с Ангусом. Она не видела, как он покидал корабль. Но он уже ждал ее и, взяв за руку, повел в отдельную комнату в глубине гостиницы, где служанка накрывала на стол. В открытую смежную дверь виднелась большая, удобная на вид кровать.
– Мы остаемся на ночь? – спросила она.