Выбор сделан (сборник) Калинин Михаил
По дороге я прихватил курицу-гриль, батон и большую бутылку «Колы»…
Благо, что проходить в отделение стало легче. Главное, приобрести и надеть на обувь голубые тонкие бахилы, чтобы стать стерильным.
Машину я бросил на стоянке служебных машин, а сам лифтом поднялся в отделение травматологии.
– Такое несчастье, Миша… – встретила меня Галина.
– Расскажи все по порядку – проговорил я, отводя ее в сторону, – где здесь можно покурить?
– Лучше на балконе…
Галина, как Сусанин, провела меня коридорами, сворачивая то вправо, то влево. Наконец, мы вышли на балкон.
– Ты куришь? – спросил я.
– Как сказать, – пожала она плечами, – скорее нет, чем да. В общем, как все студенты. Но сейчас не откажусь от сигареты…
Мы закурили.
– Так что произошло? – спросил я.
– Честно говоря, и сама точно не знаю, – медленно говорила Галина, выпуская дым… – Мне рассказала знакомая медсестра из приемного отделения, что сама слышала. Маша бежала через дорогу, не глядя по сторонам…
– По пешеходному переходу?
– Точно не знаю, но, как поняла – в стороне. Ее сбила машина, летевшая на большой скорости. Водитель с места происшествия скрылся. Собралась толпа любопытных. Хорошо, что кто-то догадался вызвать «скорую» и милицию… Уже в приемном отделении нашли карточку у Маши, размером с визитку, на которой печатными буквами было написано: «Если со мной что-то случится, позвоните сестре Галине»… Дальше следовал номер моего сотового телефона. Вот мне и позвонили…
– Что тебе здесь сказали?
– Маша уже была в операционной… Сильно пострадала голова… Сейчас находится в реанимации в крайне тяжелом состоянии…
– Какие шансы на благополучный исход?
– О чем ты говоришь, Миша? – искренне удивилась она, – пока у меня есть только надежда, а не шансы…
Неожиданно Галина уткнулась мне в грудь лицом, положила ладони на плечи и, тихо всхлипывая, расплакалась. Ей нужно было дать выплакаться. Никакие слова здесь не были нужны и звучали бы зря. Я только нежно поглаживал ее по волосам и спине…
– Я сильная… – тихо сказала Галина, продолжая еще всхлипывать, но вытирая глаза, отстранившись от меня.
– Но ведь еще есть надежда? – спросил я.
– Ты прав, – кивнула она, – надежда умирает последней, – и тяжело вздохнув, закончила. – Тебе трудно понять, а кроме Машки у меня никого нет…
– Ты забыла обо мне.
– Спасибо, Миша. Сестра говорила, что ты настоящий. Тебе можно верить…
– А как у тебя… Ну… – я замялся, не зная, как сформулировать вопрос.
– Тебя интересует, есть ли у меня парень? – спросила она.
– Да.
– Нет, Миша, нет… – медленно покачала она головой. – Хватит, я уже один раз официально сходила замуж, – она усмехнулась. – Сначала меня называли «красавица» и «королева», а потом не вылезала из «голодранок» и «деревенщины». Поверь, такое очень трудно выдержать.
– Так тебя называл муж?! – удивился я.
– Нет. Муж – крепко сложенный мужчина, но абсолютно бесхребетный, лишенный своего мнения, – презрительно сморщившись, сказала Галина. – Так меня постоянно называла та, которую после свадьбы я стала нарекла «мамой». Я не требовала от нее ни ласки, ни ношения на руках. Но просто человеческого отношения я заслуживала… – Она неожиданно махнула рукой. – Ладно, не будем о грустном… Я сейчас еще раз попытаюсь заглянуть к Маше…
Мы прошли обратно.
Я остался в коридоре, а Галя в белом халатике скрылась за дверью, над которой большими буквами было написано: «РЕАНИМАЦИЯ»
В ожидании я начал мерить шагами длину стенки коридора, сначала в одном направлении, а затем обратно. Чтобы как-то отвлечься от реальности, я стал считать шаги, но сбился и сосредоточился на том, как ставить ноги. Медсестра, проходившая мимо, застыла от удивления, наблюдая мою сосредоточенную ходьбу, а потом спросила:
– Вы кого-то ждете?
Я остановился и ответил с улыбкой:
– Да… Сейчас выйдет…
Медсестра кивнула и скрылась за дверью. Секунды казались минутами, а минуты ползли как часы. Наконец вышла Галина:
– Ну, как?… – был мой первый вопрос.
– Все так же, – грустно ответила она. – Это называется стабильно тяжелое состояние…
Я решил отвлечь ее хоть на секунду от грустных мыслей и, резко сменив тему, спросил:
– Тебе никто не говорил, что в этом наряде ты похожа на снегурочку?
– Сейчас я больше похожа на бледную тень загнанной лошади, – грустно усмехнулась она.
Мы отошли вглубь полутемного коридора и сели на банкетку. От еды Галя отказалась. Скорее всего, чтобы снять нервное напряжение, она стала рассказывать мне о своей жизни, начав, что в семье с интервалом в два с половиной года родились две девочки, однако отец ждал хотя бы одного сына. Старшую сестру назвали Мария, но в последнем классе кто-то в шутку назвал ее «Мадлен». Так второе имя постепенно приклеилось к ней, вытеснив настоящее. После окончания школы Маша никуда не поехала, а устроилась работать в магазине. Большая любовь: она ждала Кольку из армии. Но вот он вернулся уже женатым…
В текущем году окончила школу младшая сестра и смело поехала поступать в медицинский университет. Но только с треском провалилась…
Дойдя до этого места, Галя предложила сделать перекур. Выкурив сигарету, она снова заглянула в отделение, но изменения в состоянии Марии не было.
Мы опять вернулись на банкетку, а Галина, словно не прерывалась, продолжала рассказ о жизни семьи.
Выяснилось, что одна беда не приходит, а следует чередой: после предательства Николая и ее провала при поступлении в университет случилась настоящая трагедия. В катастрофе погибли их родители.
Решение за обоих, как старшая, принимала Мадлен. Она уехала на три дня в Ростов, где решила все проблемы: нашла флигель почти со всеми удобствами и себе работу в кафе «Старый фрегат». Распродав все, что можно, сестры налегке отправились покорять город, поняв, что оставаться вдвоем не имело смысла. Местную жизнь один местный остряк охарактеризовал так: «Живем как в Париже, но только дома пониже и асфальт пожиже…».
Теперь сестры жили почти в центре Ростова на проспекте, носящем имя основателя Советского государства, которого уже не было.
Мадлен вышла на работу, а Галина поступила на платные подкурсы, а потом устроилась дежурить по ночам санитаркой.
Второй заход оказался успешным. Галину зачислили на первый курс.
Хотя Мадлен заставляла ее только учиться, но Галя не бросила ночные дежурства.
После окончания первого курса Галина выскочила замуж. Муж ее только окончил институт, но в течение года не выпускал из поля зрения хорошенькую первокурсницу. Сначала был океан любви, превратившийся позже в болото. Галина не чувствовала себя виновной, что оказалась однофамилицей довольно известных в городе людей…
Вот тут и началось…
Галина не выдержала и года, вернувшись к сестре во флигель. Несколько месяцев тянулся бракоразводный процесс. Бывший муж не давал развода. Он не хотел терять жену, но не мог перечить своей маме. В итоге получив такую желанную и долгожданную свободу, она стала избегать парней, занимаясь только учебой.
Мы сходили еще раз перекурить, а потом Галина снова убедилась, что изменения в состоянии Марии нет.
Галина рассказала о своей жизни подробно, поэтому я не стал задавать ненужные вопросы, когда она замолчала. Мы просто молча сидели. Тихо ее голова склонилась на мое плечо, и Галина задремала. Я сидел не шелохнувшись почти четверть часа, но потом осторожно попытался сменить позу.
Галина очнулась:
– Ой, извини, Миша. Кажется, я немного задремала. Думаю, что завтра мне будет легче.
– Чем?
– Завтра по графику мое дежурство, но на другом этаже… В гинекологии… – уточнила она.
Я взглянул на часы: стрелки начали движение к полуночи. Я отчетливо понял, что наше пребывание здесь ничего не изменит в состоянии Мадлен, и решил убедить в этом Галину.
– Пойми, мне тоже безумно жаль Мадлен. Но, к сожалению, если мы проведем здесь ночь, то ничего не изменим. Ты будущий врач и уже должна понимать, что она может пробыть в реанимации несколько суток до первых признаков улучшения. Это так?..
– Да… – тихо ответила она.
– Никто не освободит тебя от занятий на неопределенный срок, а меня от работы…
– К чему ты это говоришь?
– Сейчас мы едем ко мне и спим до утра по-человечески. Утром вернемся сюда и узнаем о здоровье Мадлен. Поверь, нам еще будут нужны силы…
– Ехать к тебе?!.. – недоверчиво спросила она.
– Разве тебе ни разу не приходилось просто ночевать в одной комнате или в одном купе вагона с мужчинами?.. В таком случае меня можешь не принимать за мужчину…
– Уговорил, поехали…
Уже у меня на кухне мы «разобрались» с курицей-гриль, запив свежезаваренным чаем.
Я подобрал для гостьи майку с короткими рукавами и чудом сохранившиеся в чистом белье шорты, забытые еще Ларисой, но которые я всякий раз забывал выбросить.
Я принес Галине эту «сменку» и отправил в ванную. Отдаю ей должное: у нее хватило ума не уточнять, кто является хозяйкой этих шортиков.
Она вошла в комнату в моей одежде, но в своих тапочках, которые надевала во время занятий, и спросила:
– Ну, как я выгляжу?..
– Потрясающе… Если сделать короткую прическу, то сойдешь за пацана-разбойника…
– Спасибо… – растерянно улыбнулась она, – Такого комплимента я еще не слышала…
Когда я в тренировочных штанах покинул ванную, Галина лежала у стены, укрывшись пледом до подбородка. У меня даже создалось впечатление, будто она старается втиснуться в стену.
Ее одежда, аккуратно сложенная, лежала в кресле.
– Привет… – невольно вырвалось у меня.
– Что случилось? – повернула она голову.
– А где мне спать? – спросил я, указывая на ее вещи, лежащие на кресле.
– На диване. Я на одной половине, а ты, – на другой…
– Хорошо…
Я погасил свет и лег.
Оба мы заснули быстро, не нарушая границу, но пробуждение было неожиданным для обоих.
Проснулись мы практически одновременно, но в объятиях, прижавшись друг к другу. Застыв в этой позе, я не знал ни что делать, ни что говорить.
Первой пришла в себя Галина.
Она быстро вскочила, издав короткое «Ой!», схватила с кресла свои вещи и скрылась за дверью ванной.
Я постепенно приходил в себя, закурив на кухне сигарету.
– А вот курить вредно, а натощак – вдвойне, – раздался сзади голос Галины.
– Спасибо, доктор… – повернувшись, ответил я. Она уже успела привести себя в порядок и переодеться.
– Иди, умывайся. И не забудь побриться. Ты же колючий, как кактус…
Я неторопливо побрился, потом ополоснулся до пояса, фыркая от удовольствия. Это у меня было временем для размышления. Честно говоря, я был рад, что у меня появилась такая сестренка, надеясь на выздоровление Мадлен…
Когда я вышел в комнату, все было прибрано. Даже диван-кровать находилась в непривычном собранном виде.
Из кухни доносился запах чего-то вкусного…
– Иди кушать, Миша, – раздался голос Галины из кухни. – Извини, но у тебя с продуктами напряженка…
– Я редко ем дома…
– Я так и поняла…
На столе стояла яичница с колбасой, посыпанная сверху мелконарезанным, чудом сохранившемся в холодильнике зеленым луком, на плите стоял закипевший чайник, а на столе – начатая банка растворимого кофе и сахарница, которые обычно не убирались.
– Ты хорошая хозяйка, – сказал я, уплетая яичницу.
– Были бы продукты, а остальному жизнь научит, – улыбнулась Галина.
Глава 10
Пятница
Прежде всего мы заехали в больницу, где узнали, что в состоянии здоровья Мадлен нет никаких изменений. После этого я отвез Галину на занятия и поехал на работу.
Где-то около одиннадцати зазвонил мой «сотовый». Первой мыслью было, что что-то случилось с Мадлен, но оказалось, что решила напомнить о себе Елена. Она капризным тоном протянула, будто я стал забывать о ней. Я едва не подтвердил это предположение. В итоге разговора пообещал, что после занятия в тренажерном зале заеду переодеться домой, а потом нагряну к ней, чтобы где-то провести вечер.
Я понимал, что опять смалодушничал: не смог объяснить возникшие изменения в моей жизни, отложив все на вечер, а скорее всего надеясь на «авось».
Где-то около полудня я решил позвонить капитану Серову, но только с третьей попытки услышал:
– Слушаю, Серов.
– Это Соколов… Михаил Соколов…
– Слушаю тебя, студент. Только давай короче…
– Вчера ближе к вечеру была сбита машиной девушка…
– Это не ко мне, – перебил Серов.
– Не торопитесь с выводами, капитан. Эта девушка была близкой подругой убитой Фоминой. Вам это не кажется странным?
– Ты хочешь сказать, что происшествие не случайно?.. Она могла что-то знать о Фоминой?..
– Я ничего не хочу сказать, но каждая версия имеет право на существование.
– Ты хороший студент, – усмехнулся он. – Быстро все усваиваешь. Где произошло ДТП?
– Не знаю. Она где-то переходила дорогу, а сейчас лежит в реанимации в БСМП, больнице скорой медицинской помощи, в крайне тяжелом состоянии.
– Ты хотя бы знаешь, как ее фамилия?
– Да. Астахова Мария, 24 года…
– Все… Перезвони через час…
Немного закрутившись, я перезвонил Серову часа через два.
– Могу тебя огорчить, студент, – четко выговаривая слова, говорил Серов. – Это ДТП к убийству Фоминой не имеет никакого отношения. Твоя знакомая, не глядя по сторонам, летела куда-то, как угорелая. Да, улица довольно тихая… машины ходят редко… – Он помолчал и продолжил. – Глупейшее совпадение. У одного растяпы угнали машину… Естественно, сбивший Астахову угонщик не стал останавливаться. Он бросил машину через три квартала после наезда и растворился в городе…
– Но свидетели происшествия есть?
– И даже много, но никто ничего толком не видел: ни откуда взялась спешившая девушка, ни откуда возникла машина… Заметили, что они встретились в стороне от пешеходного перехода… Машина поехала потом дальше…
– Так что, виновных нет?
– Виновные всегда есть. Против угонщика возбудят уголовное дело. Он ответит по многим статьям… – Серов сделал паузу и закончил. – Если только его найдут.
– Шансов найти угонщика мало?
– Это не то слово. Их практически не ловят, но главное в другом: это ДТП не имеет никакого отношения к убийству Фоминой. Простое совпадение…
– Простое совпадение… – повторил я, положив трубку.
Но мне оно почему-то не понравилось. Не люблю подобные совпадения, даже на уровне интуиции.
Весь день я прокрутился, как «белка в колесе». И все же трижды звонил в больницу и справлялся о здоровье Мадлен, но ничего утешительного не услышал.
Вечером я добросовестно, но несколько ускоренно отработал намеченную программу в тренажерном зале. Нагружая мышцы, я не мог отогнать от себя одни и те же мысли. В голове у меня «проблему Мадлен» сменяла проблема предстоящего разговора с Еленой. Я не представлял, как смогу ей объяснить, что у меня пока в квартире живет молодая, красивая девушка, а ее сестра находится в реанимации. О ночи любви с Мадлен я не мог рассказать, а без этого не мог объяснить, почему между мной и Галиной ничего не было.
В общем, впереди меня ждали одни проблемы.
С этими невеселыми мыслями я остановил машину возле своего дома, но почему-то медлил выходить, чтобы переодеться и поспешить к Елене. Неожиданно внимание привлекли две стоявшие в тени машины, почти сливавшиеся с темнотой. Во всяком случае, их я здесь раньше не видел. Не могу объяснить почему, но вид этих машин вызвал у меня тревогу… Невольно подумал, что за неполную неделю уже стал настоящим неврастеником и скоро буду бояться собственной тени.
Конечно, я не страшился встретиться с крутыми парнями: за себя постоять смог бы. Но тут могли быть два крайних варианта. Я мог не рассчитать силу удара и оказаться виновным в непреднамеренном убийстве, или у парней могут быть «стволы». Здесь, как говорится, «против лома нет приема».
Я подумал, что переодеваться перед встречей с Еленой особой необходимости нет, а вот «береженного и Бог бережет», поэтому вместо того, чтобы выйти, я тронул машину с места.
Неожиданно я увидел, что обе машины с включенными подфарниками так же тронулись с места, разойдясь по сторонам.
Первый был черного или темно-синего цвета «Джип», который попытался отрезать мне путь по дорожкам, петлявшим между домами. В это время сзади оказалась темного цвета иномарка. Я понял, что придется выйти и немного помахать кулаками. Но тут услышал характерный звук, как пуля чиркнула по обшивке моей машины.
Это было серьезно. Выходить не имело смысла. Захватив немного бордюр и пешеходную дорожку, я свернул за дом и выехал на довольно оживленную улицу. Обе машины последовали за мной. Вскоре я свернул на проспект, ведущий к центру города, а эскорт сопровождал меня. Я понимал, что на ходу на оживленных улицах никто стрелять в меня не будет. Но как и мои преследователи, так и я, прекрасно представляли, что в итоге мне нужно будет где-то остановиться и выйти из машины. Такая перспектива меня не радовала.
В конце дня прошел хороший летний дождь, а поэтому под колесами слышалось характерное шуршание мокрого асфальта. Я уже успел убедиться, что при торможении машину немного заносит.
Честно говоря, положение было дурацкое. Мне не хотелось подставляться под пули, но и помощи неоткуда ждать. Я даже не мог, нарушив правила движения, подъехать к милиционеру. Что мог ему сказать?.. За мной гонятся на машинах вооруженные люди, которых я не знаю. За что они преследуют меня, тоже не знаю. В это время, преследовавшие меня машины успеют раствориться в общем потоке…
После таких признаний, как больной с манией преследования, я мог оказаться в психиатрической больнице в Ковалевке.
Я ехал в общем потоке машин, не обгоняя никого, и мучительно искал выход из этой ситуации. В том, что эти неизвестные, чьи машины я видел в зеркальце сзади, как писалось в зарубежных детективах, «пришли за моей кожей», я уже не сомневался, но вот следовать за Людмилой, честно говоря, не хотелось. Да и Галине была нужна моя помощь…
Такие мысли крутились у меня в голове.
Я вспомнил о визитке Владимира Михайловича. Я мог позвонить, но вот что сказать?.. Нести маловероятный бред?… И главное: чем он реально сможет помочь?… Да и захочет ли вмешиваться в мои проблемы?… В сущности, кто я ему?… Думаю, что моя смерть не слишком его огорчит. Нет, это тоже не выход…
Когда преследователи поняли, что я еду по Ворошиловскому проспекту к мосту через Дон, «Джип» свернул в сторону, а меня стала преследовать только вторая машина. Возможно, они решили, что для меня достаточно вооруженных «орлов» в одном автомобиле. Но возможно, вторая машина поехала ждать моего возвращения домой.
Уже проезжая по освещенному мосту, я разглядел, что за мной следует темно-зеленый «Опель» со смазанным передним номером. Меня почему-то заинтересовал вопрос: кто будет более послушным на мокром шоссе, моя «япона-мама» или немецкое качество…
Когда мы миновали мост и пост ГАИ, в мою сторону последовало два выстрела. Звук я не слышал, но видел вспышки и услышал звук одной пули, задевшей обшивку машины.
Сделав крутой вираж, я свернул на дорогу, ведущую по левому берегу Дона вдоль баз отдыха, на которой надеялся встретить немного машин. Именно здесь я решил закончить эту погоню. Постепенно я смог убедиться, что за мной гонится не «ворошиловский стрелок» с пистолетом, а за рулем не плохой любитель, но и не профессионал, которому будет тяжело тягаться со мной.
Я пропустил неожиданно появившуюся встречную машину и надавил на газ. Но преследователи не отставали, а скорее стали приближаться.
Черт его знает, что может мне принести следующий выстрел в мою сторону? Всем известно: «Пуля – дура»… Неизвестно, куда она могла случайно попасть, в том числе и в бак с бензином.
Убедившись, что по прямой не видно встречных машин, я резко дал по тормозам. Моя машина закрутилась на месте, а потом стала поперек дороги, подставив преследователям правый бок. В принципе, объехать мою машину было можно, но захватив при этом край обочины. Идти на таран мог только круглый идиот. У водителя гнавшейся за мной машины не было времени на размышления, а вот жить хотелось. Чтобы избежать столкновения, он попытался тормозить… Только тормозить резко на мокром от дождя асфальте он совсем не умел.
Машину повело юлой. Она практически стала неуправляемой, ударившись о придорожные столбики. С грохотом машина стала переворачиваться. Этот момент мне нельзя было упустить. Конечно, в большинстве фильмов такие перевороты заканчивались взрывом машины, но мне было необходимо узнать, кто же так торопился за мной.
Выскочив из своей, я кинулся к перевернувшейся машине, желая познакомится с пассажирами. Выяснилось, что «Опель» остановило большое дерево, о ствол которого основательно погнулась крыша. Автомобиль лежал на правом боку без ветровых стекол и стекла со стороны водителя.
Я заглянул внутрь и остолбенел от неожиданности. В салоне, основательно прижатый искореженным железом, был только один человек, но зато какой! Водителем и стрелком в одном лице был балагур Гоша Алексеев, угощавший меня коньяком «за счет заведения».
– Это ты?!.. – удивился я.
– Нет… Святой дух… – ухмыльнулся он.
Я наклонился и попытался помочь ему освободиться.
– Не трогай, идиот… – взвыл он. – Это только усилит боль… Меня зажало основательно…
Я достал свой сотовый и сообщил об аварии и зажатом в кузове водителе. Потом я отвел свою машину на обочину и вернулся.
– Зачем ты все это, Гоша? – спросил я.
– Деньги… Большие деньги…
– Даже больше, чем стоила жизнь Людмилы?.. – удивился я. – Кто смог это оценить?
– Ты хочешь слишком много знать… Я знаю, что умру… Могу рассказать… Все рассказать тебе… Так будет похоже на исповедь… Ты только слушай и не перебивай… – он говорил отдельными предложениями, с трудом переводя между ними дыхание и с гримасой боли на лице. – Да, я скоро умру, но и ты сохранишь тайну моей исповеди… просто ты ненадолго переживешь меня… Возможно, нас даже похоронят одновременно… Ты просто должен будешь умереть…
– Почему я должен умереть?..
– Ты знаешь… Знаешь слишком много… – его лицо исказила гримаса боли, но Гоша продолжал. – Да, первую глупость сделал я… Ну, сбей ее на машине… Это несчастный случай… Можно было ударить ночью по голове битой, как маньяк или грабитель… Все было бы спокойно… Тихие похороны и слова сожаления… Но мне захотелось сделать все красиво… Заодно я пожелал угодить Воеводе…
– Это еще кому?
– Это твоя теща, Зоя Федоровна… Она спит и видит, как бы избавиться от тебя… Ленка предназначалась в жены мне… Но тут подвернулся ты… Ты Ленке тоже не нужен… Это так… Я же ненавидел тебя… Я решил сразу убить двух зайцев… Людмилу я отправил бы на кладбище, а тебя надолго в тюрягу… Ты оказался умнее… Поднялся большой шум… За такой провал меня хотели убить… Я поклялся все исправить… Я должен был все зачистить за собой…
– Но за что ты убрал Люсю?
– Я засветился, торгуя «колесами». Это заметила именно она… Твоя Люся оказалась глупее, чем я думал… Я хотел все уладить по-хорошему… Но куда там… Она ничего не хотела слушать и ничего не боялась… Ее просто развратила «крыша»… Я же не мог закрыть точку сбыта… да еще признаться поставщику, что засветился… Меня бы тут же убрали самого, оборвав цепочку…
– Ты вынужден был убить Люсю?
– Да… Ты должен все понять… Под угрозой ствола Люся позвонила тебе и попросила быстрее придти… Она хотела жить, не думая о тебе… Все шло, как я планировал… Виновник убийства должен был скоро придти… Я хотел все свалить на тебя… Люся уже могла умереть…
– Как ты сообщил в милицию?
– У меня была чужая «труба». Я вышел и наблюдал за подъездом со стороны… Как только ты вошел туда, я тут же сообщил ментам…
Я почувствовал по его тону, что время исповеди неумолимо подходит к концу, а поэтому поспешил с вопросами.
– Причем здесь Зоя Федоровна?
– Она ненавидит тебя… Думаешь, ты нужен самой Ленке? – усмехнулся он. – Она извращенка… Ты просто оказался похожим на ее покойного друга… Она видит не тебя, а его… Дура… – подвел он итог. – Сама Зоя Федоровна забыла, что ее дед приехал молодым из села… Теперь она городская… Ты же из деревни… Ты для нее быдло…
– Из-за этого ты решил подставить меня?!
– Согласись, это было бы красиво… Мне бы досталась Ленка…
– Но за что же так с Мадлен? – скорее наудачу спросил я.
– Язык ее подвел… По пьяни во время поминок Мадлен заговорила о наркотиках… Ты же подлил масло в огонь… Ты тоже ментам выдвинул версию о наркотиках… Ты говорил после ночи, проведенной с Мадлен, ее тоже нужно было убрать… Не улыбайся… Ты слишком скоро пойдешь за мной… Скоро пойдешь… Можешь считать, что ты тоже труп…
– Почему меня ждали возле дома?
– Не мог же я со стволом мотаться за тобой по городу?.. – вполне резонно возразил он. – Хотел на этот раз все сделать тихо… Без шума… Долго маячить возле твоего дома не имело смысла… О времени твоего возвращения мне шепнула Зоя Федоровна… Как же она тебя «любит»…
Он закашлялся и замолчал. Я видел, что Гоша еще дышит, но уже говорить не будет.
Боясь, что от искры может взорваться машина Алексеева, я отошел на шоссе и прикурил сигарету, постоял, пытаясь осмыслить услышанное.
Да, я знал, что Елена была не подарок… Но не до такой же степени…
Из задумчивости меня вывел звонок сотового телефона.
– Да, – сказал я.
– Сколько же тебя можно ждать?… – капризным тоном спросила Елена.
– У меня возникли некоторые проблемы…
– И эти проблемы оказались важнее меня?! – прервала она меня вопросом.
Именно этот вопрос, заданный капризным тоном, вернул меня к реальности.
– Скажи, Лена, честно, был бы я тебе нужен, если бы не оказался похожим на твоего погибшего бой-френда? – прямо спросил я и закончил. – Ведь я же деревня, а не городской…
Скорее всего, в самом дурном сне Елене не могло присниться, что она услышит от меня подобный вопрос. Кажется, сейчас я видел отчетливо на расстоянии, как она застыла у аппарата, зажав трубку телефона в руке, и не могла найти в своем лексиконе нужных слов.
– Да пошел ты… – выдохнула начало фразы моя культурная, городская Елена, но тут же сумела сдержаться, осеклась на полуслове и уже спокойным тоном закончила. – Иди ты к черту, быдло…
На этом не только телефонный разговор, но и вся полугодовая связь оборвалась…
Я осмотрел свою машину, но при слабом свете луны не смог отыскать следы пуль.
На дороге появился свет фар нескольких машин, идущих со стороны города.
Вспомнив слова Гоши, я понял, что мне сейчас предстоит отвечать на очень многие вопросы. Пытаться скрыться на машине не имело смысла. Так я хоть эту ночь проведу под охраной милиции.
Читать бесплатно другие книги:
