Вас любит Президент Романовский Владимир
– Нет.
– Не хватило места?
– Не в этом дело.
Джон издал смешок, и Роджер растерялся еще больше.
– А в чем же? – тихо спросил Винс, не поворачивая головы.
– Ну … вообще-то…
– Винс, не насилуй человека. Он в газетных делах все еще новичок.
Джон ласково посмотрел на Роджера. Этот взгляд был Роджеру знаком. Аристократические друзья его отца одаривали его такими взглядами все детство и отрочество – щедрые люди, позволяющие обделенным окунуться на какое-то время в лучи врожденного превосходства.
– Так куда же вы все-таки едете? – спросил Роджер, купаясь в лучах.
– Мой зять – единственный, кто это знает, – сказал Джон, излучая аристократическое тепло.
Слово «зять» вызвало у Винса противоречивые чувства. Он не помнил, чтобы кто-нибудь из членов клана Форрестеров когда-либо признал родство с ним, Винсом, вслух.
– Мы случайно давеча встретились, на улице, – объяснил Джон. – Зять мой предложил поехать вместе с ним, подобрать моих внуков и привезти их в город. Я в данный момент не занят, и поэтому охотно согласился.
***
Станция у которой они сошли с поезда действительно находилась «посреди ничего». Так сказал Роджер Вудз, и Джон благосклонно согласился. Винсу это не понравилось, к тому же он начал нервничать. Он не был уверен, что это и есть та самая станция. Может он перепутал названия. Наличествовали несколько дорожек, стоянка, готовая принять сто машин (стояли только две), и какой-то лес по обеим сторонам железнодорожного полотна. Винс помнил дорожки и лес. Он не помнил стоянку. Еще он не помнил, какая из дорожек им нужна. Единственная асфальтовая дорога, пересекающая рельсы, исчезала в лесу. Винс направился к ней и посмотрел в обе стороны. Дорога выглядела совершенно одинаково в обоих направлениях.
Когда он здесь был последний раз, были сумерки. С какой стороны железной дороги небо было светлее? Он решил, что скорее всего с их теперешней стороны, поскольку они прибыли из Нью-Йорка, а здесь Нью-Джерзи, и значит, они ехали на юго-запад. Солнце как правило садится на западе. Так. Означало ли это, что они сошли на нужной им станции? Нет.
– Наверное там, – сказал Роджер, указывая рукой направление.
– Откуда ты знаешь? – спросил Винс.
– Это Андрюзтаун, так? В этом направлении есть несколько домов. А там, – он кивнул, указывая таким образом противоположное направление, – ничего нет на многие мили. Пустынно более или менее до самого Делавера.
– Ты здесь бывал раньше? – спросил любезно Джон.
– Два месяца назад. Писал репортаж о … не важно.
– Пойдем? – преложил Джон.
Они пошли по дороге. Не было ни обочины ни тротуара. Навстречу им ехал грузовик. Проехал мимо. Вскоре после этого другой грузовик проехал в противоположном направлении. Возможно, это был тот же самый грузовик. Не считая полной луны, освещения не было. Деревья по обеим сторонам дороги было не различить. Винсу было бы удобнее, если бы он был один. С ошибками в планах легче мириться, когда никто на тебя не смотрит.
Слабое сияние показалось справа по ходу и некоторое время спустя Роджер, самый чувствительный, сказал:
– Дым.
Винс ускорил шаги.
– Дым? – переспросил Джон.
– Наверное пожар, – подтвердил Роджер, по-журналистски равнодушный к эффекту, которые произвели его слова на отца и деда.
После примерно десяти секунд следования быстрым шагом, Винс побежал. Роджер рванулся за ним. Джон ускорил шаги и прибыл к месту назначения так быстро, как только мог.
– Где Винс? – спросил он.
– Внутри, – сказал Роджер. – Я не могу туда соваться. У меня аллергия на дым. Нет смысла. Если сунусь, то просто упаду без сознания, какой же от меня тогда прок.
– Это и есть тот самый дом? – спросил Джон.
– Что?
– Дом. Это и есть нужный дом, черт тебя возьми?!
– А. Да. Очевидно, да.
Весь первый этаж охвачен был огнем. Второй этаж и странный дормер на крыше – нет. Еще нет.
– Залезай на дерево, – сказал Джон.
И правда, некоторые из толстых веток массивного вяза, растущего посреди газона, почти касались окна дормера.
Роджер посмотрел на Джона, а затем на вяз. Да, верно.
– Подержите вот это, – сказал он, передавая Джону свой рюкзак. Не было смысла рисковать электроникой и блокнотом.
Он разбежался и прыгнул, хватаясь за нижнюю толстую ветку. С неожиданной для горожанина ловкостью он пробрался сквозь ветки наверх. Он достиг ближайшей к дормеру ветки, когда окно вдруг распахнулось и в нем появилось лицо Винса.
– Эй, – сказал хрипло Винс. – Передвинься ближе. Сейчас же.
Роджер приблизился к дормеру. Винс держал на руках пятилетнюю девочку. Он попытался передать ее Роджеру с рук на руки, вытягивая руки как можно дальше. Роджер тянулся, но вскоре понял, что не сможет ее взять, не отпустив полностью ветку.
– Ладно, – сказал Винс. – Сядь верхом. Поставь ногу вон на ту ветку, – он указал на параллельную ветку. – Теперь захвати ветку, на которой сидишь, ногой, как на турнике. Нет, не так. Представь, что тебе надо повиснуть вниз головой. Так. Теперь покажи мне руки. Обе руки. Давай же. Не бойся. Вот, правильно. Я сейчас тебе ее брошу.
Девочка закашлялась.
– Эй, мужик, не надо, – сказал Роджер.
– Времени нет, – сказал Винс. – Открывай объятия. Заткнись и делай, что велят. Вот, правильно. Держись теперь. Раз … два … три!
Тоненькое маленькое тело ударило Роджера в грудь. Девочка оказалась легче, чем он ожидал, и он удержал равновесие.
– Поймал! – сказал Роджер обоим.
– Не могу нигде найти Люка, – сказал Винс.
Он исчез в доме. Роджер начал дюйм за дюймом передвигаться назад к стволу доброго вяза. Снизу, Джон крикнул —
– Эй, там, наверху! Где Винс? Я нашел Люка!
– Он его ищет внутри! – сказал Роджер.
– Черт! … – сказал Джон. – Зови его. Кричи же, Роджер! Ори во всю глотку!
– Винс! – закричал Роджер. – Винс! Мы нашли Люка!
– Винс! – кричал Джон снизу.
Винс появился в окне дормера, кашляя и прижимая рубашку ко рту.
– Люк нашелся! – крикнул Роджер, все еще продвигаясь задом к стволу и сжимая в объятиях маленькую Кимберли.
– Хорошо, – сказал Винс, кашляя.
Он вылез в окно, скользнул вниз по наклонной крыше, схватился за карниз, и перемахнул через него. Повисев, держась руками за карниз, он ослабил хватку и упал вниз, и затем, неуклюже, на бок, вскрикнув.
На полпути вниз по стволу, Роджер управился передать Кимберли Джону, после чего спрыгнул вниз и побежал к Винсу.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
– Подвернул ногу, – сказал Винс. – Помогите же встать, кто-нибудь.
Джон и Роджер наклонились над ним и взяли его под мышки. Сделав усилие, Винс встал на ноги.
– Где ты был? – спросил он у Люка.
Люк начал плакать.
– Что с Кимберли? – спросил Винс.
Она сидела на траве и больше ничего не боялась. Дети отходчивы.
– Она не в себе, – сказал Роджер.
– Да, – сказал Винс.
– Пожарные машины, – сказал Роджер.
– Что?
Секунд через пять раздался вой сирены.
– Хороший у тебя слух, – заметил Джон.
– Я их не слышал, – сказал Роджер. – Да они и не гудели. Только сейчас начали гудеть.
– А как ты узнал?
– Да так … – сказал Роджер неопределенно.
Три пожарные машины подъехали к горящему дому. Пожарники тут же занялись делом. Частная машина, приехавшая вместе с ними, остановилась неподалеку. Вышел водитель, неся в руках фотокамеру и диктофон.
– Привет! – сказал коллега Роджера. – Я из прессы. Что происходит? Подождите-ка … О … – он нарушил Третью Заповедь. – Винс? Это действительно ты? А это твои дети?
– Ты кто такой? – спросил Винс враждебно.
– Я? Я Рики Гулд. Местный репортер. Но это – нет, не для местной газеты. Винс, всего несколько вопросов.. – он завозился с диктофоном.
– Роджер Вудз, «Крониклер», – представился Роджер ироническим тоном. – Зря тратишь время, Рики.
– О! Ты, стало быть, уже собрал материал. Ну и что. Есть и другие ежедневные газеты.
– Никто это не напечатает, – сказал Роджер.
– Почему же?
Роджер пожал плечами.
– Ты понятия не имеешь о таких вещах, а? Ладно, так и быть, скажу я тебе кое-что, парень. Видишь ли, есть некий алтарь, с помощью которого осуществляются корпорационные жертвоприношения.
***
– А где эта сука? – спросил Винс.
– Я не знаю, – сказал Люк, и стал плакать сильнее, давая всем понять, что сука виновата во всем, что произошло. Его восприятие, усиленное событиями и возможностью быть обвиненным и наказанным, помогло ему тут же понять, что «сука» – это Сильвия. При обычных обстоятельствах он не понял бы этого так быстро.
– Что значит – не знаю? Она внутри? – спросил Винс.
– Она уехала, – сказала Кимберли, сидя на траве.
– Когда?
Кимберли и Люк молчали.
– Когда она уехала? – спросил Винс.
Молчание.
– Когда уехала сука?
– Она давно уехала, – укоризненным тоном сказала Кимберли.
– Час назад? Три часа назад?
– Ну что ты такое говоришь, Винс, – сказал Джон. – Ну откуда им знать про часы?
– Они достаточно умные, – огрызнулся Винс.
– Конечно, – сказал Джон. – А только в их жизни нет пока что никаких «часов». Люк, Кимберли, – сказал он. – Когда дама уехала, было уже темно?
Молчание.
– Светло? Звезды на небе были, когда она уехала?
– Нет, – сказала Кимберли.
Люк подтвердил,
– Нет.
– Светило солнце?
– Нет.
– Не-а.
– Звезд не было, солнца тоже не было…
– Вчера было облачно весь день, – сказал Роджер Вудз.
– Ни хуя себе! – сказал Винс. – Когда вы пошли спать вчера вечером, ее здесь уже не было?
– Она сказала, что вернется, – протянул Люк и снова заплакал.
– Хорошо, хорошо. И что же случилось потом?
– Ничего.
– Что вы делали сегодня весь день?
– Смотрели телевизор.
– Почему горит дом?
– Люк его поджег, – сказала Кимберли.
– Неправда, – возразил Люк.
– Правда.
– Нет, неправда.
– Правда.
– Я просто играл.
– Да, и поджег дом.
– Я не хотел, – заревел Люк.
– Люк, заткнись, – сказал Винс. – Я говорил тебе, что со спичками играть нельзя.
– Я не играл со спичками.
– Он играл с пистолетом, – справедливо заметила Кимберли. Она очень любила справедливость.
– С каким еще пистолетом?
– В кухне. Ты стреляешь, и загорается огонь.
– Сигаретная зажигалка, – предположил Роджер Вудз.
– Зажигалка для духовки, – сказал Джон. – Точно.
– Я ему говорила не играть с пистолетом, – объяснила Кимберли.
– Я не играл. Она врет.
– Я не вру, – сказала она. – Я никогда не вру. Я хорошая. Я всегда хорошая.
– Ты всегда врешь, – сказал Люк. – Пошла на хуй.
– Эй, – сказал Винс.
– Он играл с пистолетом, – настаивала Кимберли.
– Я не играл. Я только один раз его включил. Я хотел посмотреть, как он работает.
– В кухне? – спросил Винс.
– Что?
– Ты включил зажигалку в кухне?
– Нет.
– Где ты ее включил?
– В комнате, где большой стол.
– Он весь день играл с пистолетом, – сказала Кимберли, богиня справедливости.
– Я не знал, – сказал Люк.
– Книжная полка, – предположил Винс.
Люк не понял.
– Занавеска, – сказал Джон.
– Это я нечаянно, – сказал Люк. – Я не хотел.
– Ну хорошо, – сказал Винс. – Мне все равно, где эта сука. Как здесь ловят такси?
– Я могу вам вызвать такси, – сказал Рики с энтузиазмом. – Хотите?
– Конечно. Спасибо.
Рики вытащил мобильник и набрал номер.
– Ну хорошо, – сказал он, когда Винс, Джон, Роджер и дети залезли в машину. – Счастливого пути. Роджер, спасибо, мужик. Ищи статью в завтрашних газетах.
– Удачи, – скептически сказал Роджер.
Таксист резко взял с места и сделав несколько лихих поворотов, проследовал под стрелку, указывающую на въезд Тёрнпайка. Въезд оказался перекрыт – его чинили. Таксист выругался и дал задний ход.
– Помедленнее, – сказал Винс таксисту. – Я серьезно. У тебя в машине дети. Думай, что делаешь.
– Эй, Винс, – тихо сказал Джон. – Нельзя при детях унижать представителей сектора услуг. Дурной тон.
– Дети спят, – сказал Винс. – И вообще – дурацкая была затея их здесь прятать. Никто за ними не гнался, и за мной тоже.
– Ты уверен?
– Конечно уверен. Я перепугался, что-то вроде паранойи, а Гвен подыграла. Думаю, что ей просто нравятся приключения.
Отец Гвен знал то, чего не знал Винс. Документы были готовы, детей можно было отобрать у Винса в любой момент. В документах Винс классифицировался как человек, не заслуживающий доверия. Время от времени Джон нанимал специалистов, дабы избавиться от микрофонов, которые Гвен непрерывно сеяла по всему особняку. Ничего не помогало. Гвен знала о деле прав на детей и, очевидно, приняла собственные меры, возможно для того, чтобы угодить Винсу, в коего была влюблена. Джон решил не поднимать эту тему, даже ради того, чтобы защитить дочь. Вместо этого он повернулся к Роджеру.
– Как дела? – спросил он.
– Счастлив рапортовать, что все идет отлично, – сказал Роджер. – Всё и все в полном порядке. Прошу меня извинить, ребята, мне нужно некоторое время погрустить молча. Оставьте меня в покое.
И Джон и Винс удивились этой внезапной вспышке – спокойный, мягкий характер Роджера с ней не вязался.
Помолчав, Винс сказал:
– Слушай, Роджер, у меня к тебе есть дело.
– Ага, – сказал Роджер равнодушно. – Надеюсь, что оно доброе.
– Я написал статью…
– О, вы написали статью, сэр? – саркастически переспросил Роджер.
– Проблема только одна…
– О, со статьей проблема, а?
Джон рассмеялся.
– Прекратите вы, оба! – потребовал Винс.
Люк проснулся, сказал «Умри, грязный зеленый инопланетянин», и снова уснул.
– Мне нужно, чтобы кто-нибудь ее проверил, с карандашом, – объяснил Винс. – Хорошо бы, если бы ты. Если не возражаешь. Я заплачу тебе столько, сколько ты сочтешь нужным.
После примерно десяти секунд саркастического молчания, Роджер сказал, —
– Согласен. О чем статья?
– Позже обсудим.
«Летняя резиденция» Винса находилась на западном берегу Гудзона, в трех милях от Найака, и представляла собой большой, просторный дом, напоминающий особняки Золотого Берега. Особняк куплен был после того как Винс и Илэйн появились в одном из ресторанов Золотого Берега и нашли, что принимают их слишком холодно.
Дрова весело трещали в камине в главной гостиной. Едва одетая экономка – солидная, рассудительная женщина лет сорока и друг ее, чуть моложе, с козлиной бородкой, прервали прелюдию к соитию и быстро поднялись с ковра, делая виноватые жесты.
– Простите, – сказал Винс. – Я понимаю, что это неожиданно очень. Наверное, нужно было оповестить звонком…
Говоря это, он почувствовал себя глупо. В конце концов это его дом. Следует воспринимать как должное что в отсутствие хозяина прислуга будет развлекаться, но с другой стороны риск быть прерванными – естественный, его следует принимать в расчет, когда используешь хозяйский дом в собственных любовных целях.
Винс удалился. Мужчина с козлиной бородкой быстро оделся и через три минуты исчез, не сказав никому ни слова.
Винс и Джон перенесли детей в детскую и уложили в кровати. Джон сказал, что отдохнет, и ушел в гостевую спальню. Экономка вышла к Винсу в кухню. Роджер закрыл холодильник, оперся о раковину, и стал смотреть и слушать.
– Я понимаю, вы меня сейчас уволите, – сказала она.
– Нет. Почему? – удивился Винс.
– После того, что случилось…
– Ничего не случилось, – сказал он. – Кофе хотите?
– Сэр…
– Вот вам кофе. Послушайте, окажите мне услугу. Мне нужно быть в городе завтра, и послезавтра тоже, и, возможно, на третий день тоже. Не присмотрите за детьми? Я вам заплачу. Двести долларов, сверх вашей обычной платы, в день. Как вам?
– Я не уверена, что…
– Если не можете, не порекомендовали бы кого-нибудь из ваших знакомых?
– Я могу.
– Очень хорошо. Мы сейчас пойдем в библиотечную комнату, Роджер и я. Мне очень жаль, что так получилось давеча. Если я чем-то могу помочь, скажите. Как насчет отпуска? Поезжайте куда-нибудь. Я заплачу за билеты и отель, и любые расходы. И возьмите своего бойфренда с собой.
– Почему бы вам не купить ей хоккейный клуб? – спросил Роджер, отпивая кофе. – Айлендерз уже лет пять ищут покупателя. Рынок плохой, можете купить со скидкой. Согласятся на сто миллионов, если поторгуетесь слегка.
– Заткнись, Роджер, – сказал Винс. – Ну так что же? – он снова повернулся к экономке. – Я за все плачу. Трехнедельное путешествие для двоих.