Как стать героем Хили Кристофер
Лила, совсем запыхавшись, юркнула за поворот.
«Я так долго не продержусь», – подумала она.
И тут ее схватили чьи-то руки – одна зажала ей рот, заглушив визг. Кто-то непонятный потащил Лилу в огромное темное дупло.
– Тсс, я положительная героиня, – шепнул ей на ухо женский голос.
Лила и незнакомка сидели тихо-тихо и глядели, как Руффиан показался из-за поворота и проскакал мимо. Через несколько секунд наемник был уже далеко – наверное, ломал себе голову, куда исчезла Лила.
Незнакомка схватила Лилу за руку и вывела обратно на свет. Тут Лила впервые рассмотрела свою спасительницу как следует. Это была девушка примерно одних лет с Лиамом. Волосы у нее были небрежно стянуты в узел, а синее платье все изодрано. На лице ее играла бешеная ликующая улыбка – так улыбалась сама Лила, когда победила на всекоролевской олимпиаде по физике.
– Мне показалось, тебя надо выручить, – сказала спасительница.
– Да, ты очень вовремя, – выдавила Лила – она все еще побаивалась этой сияющей незнакомки. – Спасибо.
– Меня зовут Элла.
– Лила. Рада познакомиться.
– Последние дни выдались очень суматошные, – призналась Элла. – Есть хочешь?
– Ужасно! – воскликнула Лила и тут же засомневалась, стоило ли отвечать по-честному.
– Сядь отдышись, – посоветовала Элла. Достала из сумки краюху хлеба и кусок сыра и вручила Лиле.
– Спасибо! – Лила понюхала еду – нет, предательского миндального запаха отравы вроде бы не чувствуется. Правда, яды бывают и без запаха. Но Лила страшно проголодалась. Она отломила кусочек сыра. Он был вкуснее самого шоколадного из всех шоколадных тортов на свете. Лила откусила второй кусок, гораздо больше. Элла протянула ей фляжку с водой – запить.
Рис. 30. ЦВЕРГ
– Ух ты, опять спасибо, – обрадовалась Лила.
– Всегда пожалуйста, – отозвалась Элла. – Провизию я получила, можно сказать, в награду. Я наткнулась в лесу на такого маленького-маленького человечка, ростом с ладошку.
– На цверга?
– Не знаю, наверное…
– В остроконечном колпачке?
Элла кивнула.
– Точно, цверг, – с довольным видом кивнула Лила. И оторвала зубами вкусную-превкусную хлебную корку.
– Хорошо, пусть будет цверг, – продолжала Элла. – Его колотили двое таких лиловых с большими носами и крылышками, как у летучих мышей…
– Демонята, – определила Лила.
– Верю тебе на слово, – ответила Элла.
Лила улыбнулась:
– Ты в лесу особенно не бывала, правда?
Рис. 31. ДЕМОНЕНОК
– Только в последнее время, а раньше нет, – сказала Элла. – В общем, сразу было понятно, что тот кроха – цверг – крепко влип, так что я побросала лиловых в речку. А цверг в благодарность дал мне еды.
– Вот это да! Ты набросилась на демонят и не испугалась, – восхитилась Лила. – Они же ядовитые.
– Ну, я ведь этого не знала, – сказала Элла, вся похолодев. – Сделаю заметку на будущее. Еще хлеба хочешь?
– Нет-нет, спасибо! Не хочу оставлять тебя без провианта. Я наелась. Честно.
Лила с Эллой уставились друг на друга с изумлением и любопытством.
– Что ты не поделила с этим страшенным в капюшоне? – спросила Элла. – С чего он погнался за такой маленькой девочкой?
– Это Руффиан Синий. Знаменитый наемный убийца и похититель, – пояснила Лила. – На самом деле его послали изловить моего брата. А я хочу успеть первой и предупредить брата.
– Да, это не шутки, – сказала Элла. – Но у меня и у самой тоже важные дела. Хочешь верь, хочешь нет, а я хотела попросить тебя о помощи. Мне нужно, чтобы кто-нибудь передал… не знаю кому – королю какому-нибудь или войску… В общем, помоги мне! Тут на горе Упырье Крыло живет одна колдунья. Она меня похитила, а я сбежала, но еще у нее в плену королевские барды из пяти стран. Она собирается убить их всех при свидетелях.
– Да уж, ты не преувеличиваешь. Дела действительно важные. Наверное, наш Тиресий Мелодический тоже у нее. – Лила отбросила со лба выбившуюся кудряшку и задумалась над Эллиной просьбой. Разве на такое можно ответить «нет»? Ясно, как поступил бы Лиам на месте сестры! – Слушай, я тебе еще не сказала, понимаешь, у меня папа король Эринтии. Попробую уговорить его послать войско, чтобы выручить нашего барда. Мне, конечно, достанется, ну и ладно. Может, родители вообще не заметили, что меня нет.
– То есть ты это сделаешь? – с надеждой спросила Элла. – Того унылого хмыря с синим носом ты все равно не догонишь, зато спасешь сразу пять жизней. Не говоря уже о том, что наши барды – единственное развлечение и без них народ затоскует. Я бы и сама справилась, но надо найти башни, где колдунья держит бардов. К тому же я не совсем понимаю, куда забрела.
– Башни, говоришь? – вскинулась Лила. – Когда я преследовала Руффиана, то мы проехали мимо такой странной башни – всего несколько миль назад. Высоченная башня посреди лужайки. А кругом пусто.
– Лила! – сказала Элла, положив руки девочке на плечи. – Можешь показать мне эту башню?
– Хватай сыр, и пошли!
14
Прекрасный Принц падает лицом в грязь
– Ух ты, ух ты! Ну и громадина! – завопил Дункан.
Лиам тут же зажал ему рот ладонью. До цитадели Цауберы с ее колоссальной башней до самых облаков оставалось всего ничего – один бросок копья.
– Прости, – прошептал Дункан. – Ведь и правда большая.
Четыре принца нашли себе укромные местечки в скалах у подножия горы Упырье Крыло, откуда можно было наблюдать огромную каменную крепость и лужайку вокруг, оставаясь незамеченными.
– Это ведь самое высокое здание в Штурмхагене, да? Наверняка! – зачарованно проговорил Дункан.
– Строго говоря, это уже не Штурмхаген, – сказал Густав. – По эту сторону горы начинается Сиротливая пустошь. Безлюдные места, мертвая зона. На нее не претендует ни одно королевство.
– Странно, – протянул Дункан. – На Сиротливой пустоши – и такая ухоженная зеленая лужайка?
– Это трибуны для зрителей? – спросил Фредерик, заметив полукруг деревянных скамеек, поставленных лицом к башне.
– Опять странно – зачем колдунье трибуны? – сказал Дункан.
– Да, и вправду непонятно, – согласился Лиам. – Что же она затевает?
– По крайней мере, ясно, где вход. – Фредерик показал на огромные двери.
– В эти двери можно стадо слонов провести, – сказал Дункан. – Как вы считаете, почему они такие большие? Чтобы великану было удобнее, да?
– Нет, – ответил Лиам. – Его она выгоняет спать на улицу, это уж точно. – Он показал налево от крепости, где на земле лежал и спал великан Риз. Фредерик ахнул и пискнул:
– Это он!
– Да, вижу, – кивнул Лиам.
– Ух ты, тоже громадина, – изумился Дункан. – То есть я понимаю, их не зря зовут великанами, но я всегда думал – какого же размера они на самом деле?
– Дункан, не отвлекайся, – велел Лиам. – А теперь слушайте все. Пора осуществить мой план. Великан спит, и это очень удачно. Так гораздо проще. Я иду в крепость. Вы отвлекаете великана, если он…
Не успел он договорить, как Густав выхватил меч и ринулся на лужайку.
– Просыпайся, великанище! – заорал он. – Отдавай пленницу!
– Обхохочешься, – потрясенно проговорил Лиам.
Риз открыл глаза, увидел, что на него бежит Густав, и как раз успел отмахнуться. Огромная лапища шлепнула Густава, и тот кувырком полетел через трибуны. И рухнул среди деревьев.
– Какой ужас, – прошептал Фредерик. – Он погиб.
– Нет, гляди! – закричал Дункан, тыча пальцем. Густав уже вскочил, выбежал из леса и снова с ревом бросился на великана. Риз неуклюже поднялся и изумленно глядел на непрошеного гостя.
– Погодите-ка, неужели это опять тот глупый человечишка, который недавно поранил мне ногу? – прогудел великан.
– Да, это я! – провозгласил Густав. – Я вернулся, чтобы пронзить тебе все остальное!
– Какие-то у него неудачные боевые кличи, надо над ними поработать, – шепнул Дункан Фредерику.
Великан пнул Густава в грудь, и тот снова полетел кувырком, однако все же успел ткнуть мечом в большой палец на ноге Риза. Густав сидел на траве и ждал, когда великан завопит от боли. Но так и не дождался.
Риз посмотрел на пострадавший палец и покрутил им.
– Ты зачем зубочистками колешься? – спросил он.
Густав обернулся и заорал спрятавшимся за камнями соратникам:
– Я же говорил, мечи слишком маленькие!
Риз никак не мог взять в толк, зачем этот крошечный задира обращается к груде валунов. И еще сильнее оторопел, когда Густав посмотрел на свой коротенький меч, закричал: «Ненавижу!» – и снова набросился на Риза.
Лиам понял, что нужно срочно вмешаться.
– Похоже, пора переходить к плану Б.
– Вы нам так и не досказали про план А, – нервно напомнил Фредерик.
– Вы вдвоем прикрываете Густава, – распорядился Лиам. – Я иду внутрь искать Золушку. Отвлекайте великана, пока мы с ней не вернемся.
Фредерик и Дункан открыли было рты, чтобы возразить, однако Лиам исчез, не успели они произнести и слова. Потом они услышали глухой удар, обернулись и обнаружили, что это Густав шлепнулся навзничь после третьей (или уже четвертой) атаки.
– Что нам надо делать? – спросил Фредерик.
– Ну, отвлекать великана, наверное, – ответил Дункан.
– Это точно, – согласился Фредерик. – Густав попал в беду, а я не собираюсь больше предавать своих союзников.
– Молодчина! Тогда вперед, а я за тобой! – обрадовался Дункан. Через несколько секунд он добавил: – Ты сидишь на месте.
– Нет, не сижу! – возмутился Фредерик и всхлипнул: – Мне страшно. Я не могу. Великан меня раздавит. А я не хочу быть плоским. Неужели вы не понимаете? Это не мое призвание!
– Ничего-ничего. Я тебя понимаю. Честно, – серьезно ответил Дункан. – Тогда я сам. Я твердо решил показать этим принцам, что достоин стать их другом. Ладно, забудь, ты этого не слышал. По правде говоря, я не собирался никому рассказывать…
С этими словами он гордо вышел на лужайку.
Риз к этому времени схватил Густава за ноги и молотил им по траве, словно коврик выколачивал, и тут до него донесся вопль Дункана:
– Э-ге-ге-гей! У-лю-лю! Великан! Гляди сюда!
Риз посмотрел на Дункана, который стоял руки в боки и изо всех сил делал грозное и внушительное (а на самом деле довольно-таки глупое) лицо.
– Да, великан, да, я тут, внизу! – продолжал Дункан. – К сожалению, вынужден попросить тебя поставить моего друга на землю. Понимаешь, у меня тоже есть маленький меч. Нет, не маленький. Я не хотел говорить «маленький». Просто меч. У меня тоже есть меч. Гномской стали. Я слышал, она качественная. Так что, в общем, готовься, как говорится, к смерти! – Дункан выхватил меч, но при этом умудрился перерезать собственный ремень. Ремень свалился, и камзол Дункана раздулся колоколом, словно ночная рубашка. – Вот незадача.
Великан захохотал. Густав воспользовался тем, что его недруг отвлекся, и больно укусил Риза за палец. Великан ойкнул от боли и выронил Густава.
– Ну! – заорал Густав, повалившись наземь. – Проткни его!
– Прямо проткнуть? – растерялся Дункан. И поглядел на меч у себя в руке. Он не совсем понимал, что делать, и поэтому бросил свое оружие в великана. Раза два перевернувшись в воздухе, меч мягко упал в траву в нескольких футах от Дункана.
– Ну, это просто рекорд! – припечатал Густав.
Дункан подался вперед, чтобы забрать меч, споткнулся о ремень, упал, ударился головой о камень и лишился чувств.
– Я поторопился, – сказал Густав. – Рекорд – вот он.
– Дункан! – заверещал Фредерик и выскочил из-за валуна.
– Еще один? – огорчился Риз.
– А ты куда лезешь, Капитан Эполет? – завопил Густав. – А ну назад за камни!
Великан тяжело шагнул к Фредерику и нагнулся, чтобы схватить его. Густав попытался ему помешать. Тыкать в Риза мечом было бессмысленно, поэтому принц размахнулся и оставил длинную царапину прямо на подъеме великанской ступни. Это Риз почувствовал, да еще как.
– Ой! – вскрикнул великан. – Все, пора заказывать башмаки! – Он запрыгал на одной ноге, споткнулся и шлепнулся наземь – в точности как в прошлый раз. Однако сейчас он угодил не на ближайшую башню.
Риз рухнул прямо на Фредерика.
15
Прекрасного Принца нельзя оставлять без присмотра
Между тем Белоснежка, оставшись одна в сильварийской усадьбе, вовсю наслаждалась тишиной и покоем.
Она вышла в просторный садик вокруг домика в лесу, скинула туфельки с бантиками, распустила шнуровку на бирюзовом корсаже, тоже украшенном бантиками, и, взметнув отороченной опять же бантиками юбкой, упала навзничь в густую мягкую травку. Лежа на спине, она глядела на облака и ветви и тихонько смеялась от удовольствия. Именно так она провела почти все детство.
Белоснежка улыбнулась пролетевшей в вышине стае гусей, потом повернула голову и посмотрела на любопытного кролика, подбежавшего понюхать ее волосы. И никто не обозвал кролика дурацким именем.
– Привет, малютка, – шепнула Белоснежка, когда длинные кроличьи усы защекотали ей щеку. И глубоко вздохнула.
Потом Белоснежка перевернулась на живот и, опершись подбородком на руки, посмотрела, как птичка-синешейка опустилась на резную деревянную скамейку у ограды садика.
– Привет, Четверговая Птичка, – сказала ей Белоснежка. – Прямо как часы!
Напевая песенку, Белоснежка нарвала травинок и стала плести из них квадратный коврик. Возможно, это была будущая кухонная прихватка – Белоснежка делала их тысячами, – однако точно сказать нельзя, потому что Белоснежка вдруг замерла: ей пришла в голову кошмарная мысль.
– Постой, не может быть, чтобы ты была Четверговая! – выдавила она, уронила свой арт-проект и испуганно вскочила. – Как это – Четверговая?! Я же только что видела Воскресную – она плескалась в птичьей купальне сразу после ухода Дункана!
ПОНЕДЕЛЬНИК ВТОРНИК СРЕДА ЧЕТВЕРГ ПЯТНИЦА СУББОТА ВОСКРЕСЕНЬЕ
Рис. 32. ПТИЧКИ-НЕДЕЛЬКА
Нет, это и вправду была Четверговая Птичка. Белоснежка все перепроверила – сунулась лицом прямо к несчастному перепуганному созданию и получила в награду злобный клевок. Белоснежка отпрянула, потерла пострадавший нос и разволновалась. Четверговая Птичка никогда не нарушала расписания.
Белоснежка постаралась взять себя в руки и подумать. Сколькими закатами она любовалась без Дункана? Первый – это когда она еще подумала, как приятно смотреть на луну, не слушая при этом флейтовую музыку. Потом еще тот, когда она видела крылатого котеночка, который вполне мог оказаться летучей мышью. А потом – когда было ветрено. И следующий, когда ничего особенного не произошло, а она вдруг поняла, как это прекрасно…
– Какой кошмар! – воскликнула Белоснежка. – Дункана нет уже пять дней!
И заметалась по саду, ломая руки. Она-то думала, он просто погулять пошел. Обычно прогулки на пять дней не затягиваются. А она и не заметила, что прошло столько времени!
По правде говоря, подобная рассеянность была вообще присуща характеру Белоснежки. Она была простовата и любила нехитрые развлечения. Почти всю жизнь она провела в одиночестве – и вполне довольствовалась тем, что любовалась кустиками и сюсюкала с лесной живностью. Дункан со своей бешеной энергией больше не перетягивал на себя Белоснежкино внимание, она тут же впала обратно в спокойное созерцательное состояние – и совершенно забыла о супруге.
А теперь разволновалась. Белоснежка любила Дункана, но в его способности верила не больше других. Она сразу представила себе всевозможные диковинные и ужасные бедствия, которые наверняка обрушились на него, стоило ему оказаться без присмотра. Вдруг он забрался на крышу какого-нибудь дома, а как слезть, не знает? Вдруг ему пришло в голову пересчитать зубы в пасти у спящего волка? Вдруг бедняга и вовсе лишился чувств, потому что решил проверить, получится ли у него задержать дыхание и досчитать до миллиона? С Дунканом бедой могло обернуться что угодно.
Белоснежка сердито потрясла в воздухе кулачком:
– Эй, Понедельничная Птичка, ты где? Почему ты ничего мне не сказала в первый же день?
Тут-то она и услышала приближающиеся шаги. Сердце у нее екнуло. Она бросилась к калитке:
– Дункан!
– Нет, это мы, – сообщил гном Франк, и они с Фликом и Фреком вошли в Белоснежкин садик. Увидев гномов, Белоснежка печально поникла.
– Спасибо за радушный прием, – сказала Франк.
– Прости, я не хотела вас обидеть, – неприветливо ответила Белоснежка. – Вы же знаете, я всегда вам рада. Просто я так надеялась, что это Дункан. Его нет уже пять дней.
– Ну, дела! Так долго? – проворчал Флик. – То-то я с ног валюсь от усталости.
– Ты о чем? – спросила Белоснежка. – Вы знаете, что он пропал?
– Не волнуйся, – сказал Франк. – Мы за ним приглядывали. И если бы решили, что разбойники всерьез собрались его убить, обязательно вмешались бы.
– Разбойники! – ужаснулась Белоснежка. – Какие еще разбойники?
– Откуда я знаю? – Франк пожал плечами. – Разбойники, и все. Это было давно. И они его не убили. Чего суетиться-то?
– Где сейчас Дункан? – строго спросила Белоснежка: она начала сердиться.
– Принц Идиот отказался идти с нами, – угрюмо ответил Франк.
– Вот что, – отчеканила Белоснежка. – Вы же знаете, я не люблю, когда вы называете его «Принц Идиот».
– Ну, извини, – сказал Франк. – Этот идиот отказался идти с нами.
Белоснежка нагнулась и прижалась лбом ко лбу Франка.
– Хватит говорить гадости, – процедила она тихо и настойчиво, да так, что даже неустрашимый гном попятился.
– Л-ладно, – выдавил он. По лбу у него побежали бисеринки пота, скопились каплей на кончике крупного носа. Флик и Фрек украдкой попятились.
– Где сейчас Дункан? – прорычала Белоснежка.
– В Штурмхагене. С компанией из трех человек, которые тоже называют себя Прекрасными Принцами, – ответил Франк. – Собираются спасать Золушку из какой-то колдовской башни.
– Прекрасный Принц спасает Золушку из колдовской башни? – нахмурилась Белоснежка. – Это что же – старая песня на новый лад? Все свои сказки перепутали!
– Нет, там все по-настоящему. Настоящая Золушка, настоящая колдунья.
– Дункана убьют, – сказала Белоснежка. – Как вы могли его бросить?
– Он приказал нам уйти, – объяснил Франк. – Решил, что важнее передать тебе весточку, чем оставить нас при себе. Вот дарит тебе сучок. – И вручил Белоснежке занятный сучок, который получил от Дункана. – Он считает, что сучок похож на лошадку.
Белоснежка была вне себя:
– Зачем вы его вообще слушали? Он же ничего не соображает!
– Но…
– Вот что, я нежно люблю Дункана, но оставлять его без присмотра нельзя ни в коем случае! – сказала Белоснежка. – О чем он только думает? Хочет ворваться в башню? Сразиться с колдуньей? А этот сучок вообще похож на котика, а не на лошадку!
– Э-э… не хотел тебе говорить, – промямлил Франк, – но они упоминали еще и великана…
Белоснежка задышала очень часто, гномы еще никогда не видели, чтобы ее белоснежные щечки так раскраснелись. А потом она вдруг взяла себя в руки. Выпрямилась во весь рост, смерила гномов ледяным взглядом и откашлялась. И спокойно надела туфельки.
– Господа, запрягайте мой экипаж, – приказала она. – Вы отвезете меня к Дункану.
Робкой, кроткой Белоснежке еще никогда не приходилось быть такой властной. Просто жизнь с Дунканом разбудила в ней зверя.
16
Прекрасный Принц знакомится с бревном
Цаубера очень хотела, чтобы к ее злодействам отнеслись с должным уважением, поэтому тщательно подобрала реквизит, позаимствовав его из всех известных ей сказок о злых колдунах, – паутину, метлы, горшки со всякой сушеной гадостью – и доверху набила им свое обиталище. И так захламила цитадель всеми этими до смерти надоевшими колдовскими финтифлюшками, что Лиаму приходилось пробираться по извилистым каменным коридорам очень осторожно, чтобы не споткнуться о тыкву и не свалиться в бочку с отравленными яблоками.
Кругом плясали тени от настенных факелов, а Лиам бежал по лестницам все выше и выше, заглядывая по дороге во все камеры, но там никого не было. Наконец на десятом этаже он посмотрел в зарешеченное оконце в деревянной двери и обнаружил, что у стены в камере кто-то стоит.
Лиам выломал дверь плечом и ворвался в камеру.
– Я Лиам Эринтийский. Я пришел спасти тебя, – победоносно провозгласил он. А потом добавил убитым голосом: – А ты не Золушка. Ты бревно, завернутое в простынку.
«Как так вышло?» – недоумевал Лиам, обойдя крошечную камеру. Никаких следов борьбы, ничего не сломано, даже подкопа нет, и дверь заперта. Выйти из камеры Золушка могла только одним способом – через окно. «Не для слабонервных», – восхитился Лиам: он был рад, что девушка сумела освободиться, но несколько раздосадован, что спасать ему оказалось некого.
Рис. 33. НЕ ЭЛЛА
Лиам выглянул в окно, удостоверился, что до земли очень высоко, и сделал вывод, что Элла, наверное, спустилась по стене, спрыгнула либо взлетела в небо. Отсюда, с вышины, ему было прекрасно видно, как Дункан перерезает ремень.
– Ничего себе. Какая тут девушка – пора спасать этих олухов!
Он бегом спустился обратно. То есть попытался. Внутри цитадель Цауберы напоминала лабиринт гораздо больше, чем Лиаму показалось поначалу, и вскоре он засомневался, верной ли дорогой идет. Комнаты и коридоры ничем не отличались друг от друга.
– Так, это комната с колдовским котлом, – сказал он себе. – Значит, та лестница ведет в комнату со скелетом на стене.
И метнулся к лестнице.
– Ерунда какая-то, – проговорил он. – Опять колдовской котел. Зачем одной колдунье столько котлов?
Так он и метался по лестницам, коридорам и комнатам, пока не свернул за угол и не очутился в зале, битком набитом картами. Карты теснились по стенам в рамах, торчали из бочонков, свернутые в рулоны, красовались растянутыми на мольбертах, а самая большая карта свисала на крючьях из-под потолка.
– Сюда я точно еще не забредал, – сказал Лиам. Повернулся было, чтобы выбежать вон, но застыл на месте: в глаза ему бросилась одна из карт. Карта была расстелена на большом столе, а рядом стоял открытый пузырек красных чернил и лежало не успевшее высохнуть гусиное перо – словно на карте только что оставили пометки. В середине карты красовалась огромная цитадель Цауберы у самого подножия горы Упырье Крыло. К юго-востоку была нарисована башня поменьше.
– Это, наверное, та самая, которую повалил великан, – догадался Лиам. – Где же остальные?
На карте были помечены еще несколько башен, разбросанные далеко друг от друга среди гор и лесов. Поперек пяти из них было нацарапано слово «пленник».
– Превосходно! Значит, есть и еще пленники! – Лиам ликовал. – Есть чем заняться!
Он скатал карту, засунул за пазуху и возобновил лихорадочные поиски выхода. В конце коридора виднелась лестница, которая показалась ему знакомой, и Лиам бросился вниз – как он считал, на первый этаж, в просторный зал.
«Ага! – подумал он. – Эту люстру я видел прямо у входной двери!»
Огромная кованая люстра, висевшая посередине зала, вмещала, наверное, свечей шестьдесят-семьдесят, но даже их света не хватало на такое огромное помещение. Лиам метнулся через зал к выходу. Промчался мимо стеллажей с куклами вуду и чучелами воронов. Мимо шкафов с хрустальными шарами. Мимо чучела крупного дракона.
«Гм, – подумал Лиам, – странно, что я в первый раз всего этого не заметил».
В этот миг алый огнедышащий дракон – который оказался вовсе не чучелом, и брюхо у него если и было чем-то набито, то разве что мясом того яка, которым он плотно пообедал, – ринулся вперед и лязгнул на Лиама гигантскими зубищами. Лиам едва успел отскочить в сторону и машинально схватился за рукоять меча. К сожалению, при этом он выронил карту.
Свиток выпал из руки Лиама, и огромный драконий коготь поддел пергамент и швырнул под потолок, а там карта развернулась и повисла, словно воздушный змей. Лиам подпрыгнул, чтобы схватить неспешно порхавший вниз пергамент, но тут дракон со всей силы шлепнул хвостом по полу, смахнул карту, и она поплыла по воздуху через весь колоссальный зал – над столами, где стояли кувшины с мерцающими зеленоватыми жидкостями, над висячей композицией из высушенных обезьяньих лап в темный угол, такой далекий, что он, считай, был в другом королевстве.
– Да хватит уже! – заорал Лиам и сердито топнул ногой. – Почему меня не предупредили, что тут еще и дракон?! Только дракона мне не хватало!
Дракон выпустил язык пламени, и Лиам метнулся за ящики с маркировкой «Тритоньи глаза». Дракон вытянул шею, боднул ящики, разбил их, на пол хлынул водопад крошечных глазных яблочек. Лиам прижался спиной к стене. Зверь снова клацнул на него зубами. Лиам дернулся в сторону, подальше от смертоносных челюстей, и ткнул дракона в голову гномским мечом. Однако чудище оказалось неожиданно проворным и ловко куснуло клинок.
– Отдай! – разозлился Лиам, дергая за рукоять. Но дракон все равно вырвал меч у него из руки и выплюнул в другой дальний угол зала. Обезоруженный Лиам решил спасаться бегством. Но он поскользнулся на тритоньих глазках и въехал по полу прямо дракону под брюхо.
– Я мог все сделать сам! – в бешенстве вскричал он. – Нет же – этому балбесу Густаву приспичило скакать и орать!
Лиам перевернулся на спину и ударил дракона в живот обеими ногами.
– А Фредерик боится собственной тени!
Дракон нагнулся и сунул башку под брюхо поглядеть, что там делается.
– А Дункан одежду на себе режет!
Лиам прополз по полу и выбрался у дракона из-под хвоста.
– А девица и вовсе бревно!
Дракон его заметил и крутанул тяжелым хвостом. Хвост ударил Лиама в грудь и сбил с ног, но принц успел перекатиться, и второй удар пришелся мимо.
– А тут еще и дракона мне подсуропили!
Нет, Лиам явно был не в форме. За последние несколько дней в нем накопилось столько подспудного раздражения, что он стал хуже соображать. Вообще-то, случись Лиаму столкнуться с огнедышащим драконом, он сразу придумал бы блестящий обманный ход и победил бы чудище. Он заманил бы дракона в узкий коридор, а может быть, исхитрился бы обрушить на него огромную люстру. Но сегодня… сегодня он додумался лишь до того, что пнул зверя в хвост и заорал:
– Вот тебе, драконище безмозглый!
Как вы понимаете, на дракона это не произвело особого впечатления. Он взревел, развернулся мордой к Лиаму и дохнул прямо на него самым жарким пламенем. Лиам отпрыгнул вбок, но опоздал – край его длинного плаща так и вспыхнул.
– Дурачина! Остолоп! – ругал сам себя Лиам, крутясь волчком на месте и тщетно пытаясь скинуть горящий плащ. Совладать с завязками ему не удалось, тогда он повалился на пол и стал кататься, чтобы сбить огонь, и при этом едва увернулся от драконьих челюстей.
Рис. 34. Красный ДРАКОН
Попасть в огонь – лучшее средство собраться с мыслями и сосредоточиться на насущных задачах. Потушив наконец плащ, Лиам ловко увернулся от драконьих клыков, потом ринулся прямо на чудище и прыгнул ему на голову. Пока ошарашенный дракон откашливался, извергая клубы черного дыма, Лиам уже сделал сальто и оседлал толстую шею чудища. Вцепившись изо всех сил, он закричал дракону прямо в ухо:
– Да-да, дракон, это я теперь главный! Полетели за картой!
Ухватив дракона за рога, словно за велосипедный руль, Лиам крепко пришпорил драконью шею и попробовал направить огромного зверя в тот угол, куда приземлилась карта. Увы, свои способности к драконовождению Лиам переоценил. Чудище на полной скорости помчалось прямо к дверям, которые вели наружу, где оставались остальные принцы. А им, по правде говоря, и так уже порядочно досталось.
17
Читать бесплатно другие книги:
