Вампир демону не эльф Малиновская Елена
– А башен всего семь, – забывшись, пробормотал его сиятельство.
Барон Фархий мрачно кивнул:
– Долго не продержатся. Еще час, и Цитадель нам станет не по зубам.
– Далась она вам, эта Цитадель, – глухо проблеяли слева.
Граф де Монкор, с жадным любопытством вслушивающийся в музыку битвы, скорчил презрительную гримасу. Лемарн, тряпка сопливая! Перетрясся весь уже, собственным бойцам за господина стыдно! Как Хэнедоара с Фархием его вообще на участие сподвигли?.. И какой от него тут толк?
А барон-то прав. Крылатые гады уже вон вторую башню валят. Доберутся до остальных – и не видать тину Манрике эльфийской крови… Ушастые не дураки в самое пекло лезть, знай себе со стен стрелами плюются. Метко причем, этого у них не отнимешь. Граф де Монкор скрипнул зубами. И, быстро оглянувшись на занятых разговором высших, поманил к себе одного из самых верных подручных, низшего Урсо. Наклонился к его уху, шепнул пару слов, тыча пальцем вверх. Что-то спросил, дождался ответа, удовлетворенно прищурился… и, приподнявшись в седле, гаркнул:
– За мной! Погоняем жужелиц, чтоб неповадно было!
Тин Иштван, обернувшись, только руками всплеснул: в соседнем седле не было уже никакого графа де Монкора. Ввысь, клекоча, взмыла тощая летучая мышь.
– Эргас, чтоб тебя! – взревел его сиятельство. – Вернись, скотина!!
Где там. Обернувшийся вампир его уже не слышал. Или просто слышать не хотел, что вернее… Но самое неприятное было не в этом – в конце концов, от Манрике все чего-то подобного и ждали. Самое неприятное было в том, что следом за господином сорвалась целая мышиная стая! Триста вампиров, основная масса армии немертвых!
Барон Фархий схватился за голову:
– Проклятый псих!..
– Куда он?! Что происходит?!
– Помолчи, Лемарн! – огрызнулся граф де Хэнедоара. И, увидев, как рванулась в их сторону окрыленная побегом Манрике орда нежити, рявкнул: – Держать строй! Не дать прорваться! Мэтр Крей!!
Адальберт беспомощно обернулся на растянутый портал. Потом снова кинул взгляд на вампиров, которых захлестнула черно-зеленая волна, громко выругал кого-то по матери и взмахнул руками. Рэан охнул – на него словно телегу угля опрокинули – и взвыл:
– Аль, ты что творишь?! Я его один не удержу!
– Бросай, – брови мэтра Крея сошлись на переносице. – Прорвутся через немертвых – всем конец, маги в рукопашной сдуются сразу…
– Но там же эльфы ждут!
– По трое проскочат, демон с ними! – отмахнулся Адальберт, на бегу засучивая рукава. – Бросай портал, Рэан! Не до него! Расклад помнишь?
– Помню, – больше себе самому, чем другу, ответил Кел-ле. И мысленно оборвал невидимые нити.
Серая колышущаяся пелена с чавкающим звуком сжалась до размеров обычной двери. Мудрейший Октай, направляющий удары выпускников магической академии, зашипел – его задело рикошетом вырвавшейся из-под контроля силы. Обернулся – оба охотника торопливо продирались сквозь конный строй.
Адальберт поспел первым:
– Нет выбора, шаман. Вампиры удара не сдержат.
– Вижу, – отозвался старейшина. И посмотрел на притихших магов. Зеленые совсем, к тому же – люди… Ну да мэтр Крей прав, тут без вариантов. – Пятеро левый шмат, пятеро правый! Закрыть на десять квадратов! Десятка держит фланги! Ты и ты – проводниками, чтоб резерв шел бесперебойно… Остальные продолжают обстрел! Все всё поняли?
Выпускники магической академии Ира слаженно кивнули. Учителя у ребят были хорошие, отстраненно подумал Рэан. И, быстро переглянувшись с Адальбертом, вскинул руки. Меж пальцев, покалывая горячими иголочками, побежали ручейки силы. Еще горячее, еще…
– Есть? – коротко бросил демон. На подробности размениваться не стал – и так слишком много силовых нитей ему за концы одновременно держать приходилось. Впрочем, охотникам не было нужды переспрашивать.
– Да, – хором выдохнули Адальберт и Рэан.
Мудрейший кивнул и прикрыл глаза…
Магистр опасно свесился со стены. И, прищурившись, ударил обоими кулаками по камню: отряды нежити, теснившейся у подножия скал, словно накрыло огромной алой сетью. Сеть, искря, разделилась на две, поменьше, потом на четыре… Огненные клетки? Демонская наука, будь она неладна! Райда, курица, верховного шамана упустила – и вот результат!.. Из пылающих квадратов зомби вырваться не смогут.
Да и вырываться скоро будет некому, подумал некромант, глядя, как от скалы, слепя глаза, покатился огненный смерч. Зафиксируй и жги? Тшехт!.. Одна радость – маги вперед не движутся, а заклинание хоть и мощное, да по протяженности ограничено. Надо командирам нежити приказ дать, чтоб туда не совались пока. И Дарине велеть часть драконов все-таки к скалам направить. В две стороны магам воевать несподручно будет… Некромант повернул голову и выругался снова – пара успешно атакующих ближайшую осадную башню драконов, рыча, завертела головами, затрепыхалась, отвлеклась… Что такое? Что эти борцы за свободу еще выдумали?
Он напряг зрение до предела. Потряс головой – перед глазами запрыгали черные точки. Или не точки, слабые старческие глаза тут ни при чем? Стремительные крохотные пятнышки, похожие на клочки сажи, роем вились вокруг оскаленных драконьих морд, гроздьями висли на крыльях… Мыши?! Летучие мыши?! Какого…
– Ах, ты ж! – вскричал некромант. Несколько «хлопьев», отделившись от основной массы, опустились на спину первого дракона. И в мгновение ока выросли в размерах, приобретши знакомые очертания человеческих фигур. – Вампиры!.. Тин Олерриэль, сбивайте немертвых! Да шевелитесь же, они… Дарина-а-а!!
Второй дракон, опутанный черным роем, заревел от боли. И, потеряв ориентацию в пространстве, налетел на первого, которого почем зря гвоздила тройка немертвых. Оба зверя, рыча и брыкаясь, завертелись в воздухе юлой, молотя друг друга хвостами. О башне они конечно же мигом забыли… Засвистели в воздухе стрелы, но все без толку – может, пару-тройку мышей и сшибли, да много ли от того пользы? Еще и драконам в бочину прилетело! Некроманта перекосило от злости. А потом – от страха. Безумный рой разделился надвое и обрушился на следующую жертву…
– Вы что, ослепли?! – вне себя завопил Магистр. – Господин Олерриэль! Мне ваших бойцов рекомендовали как отменных стрелков, а вы в какую-то мышь попасть не можете?!
– В каких-то, – процедил представитель семейства Норгет, вглядываясь в темноту. – Их больше двух сотен. А нам еще стены держать… Но мышки-то с секретом, кажется?
Голубые глаза эльфа триумфально сверкнули. Он вздернул руку:
– Дэмиан! Абьериэс!.. На башню спрыгнул, в алом камзоле, видите? Тот, что хохочет, как сумасшедший? Отсюда чую, высший, командир… Валите градом! Без хозяина кровососы пыл поумерят!
Снова взлетела в воздух лавина стрел. Обрушилась водопадом на осадную башню, захлестнула, прошила насквозь. Но и тин Манрике был не так прост, как казалось. И об эльфах помнил. Поэтому ждать решительного приказа Олерриэля ли’Фел-Норгетоса Эримара не стал – уцепился за край, соскользнул вниз змеей, рванулся к земле, пропитанной горячей кровью… Во тьме белели кирасы с изображением кристалла льда с заключенным внутри деревом, которое было охвачено пламенем. Бойцы некроманта. Из гномов. Живые. Ну что ж, гномья кровь ничем не хуже человеческой!..
– Остолопы! Все стрелы в «молоко»! – бесновался на стене Магистр. – Какие вы после этого эльфы?! Да вон же он, вон!!
– Вижу, – процедил тин Олерриэль. Лицо его стало каменным, глаза превратились в две ледышки. – Тиандор! Дай сюда лук! Сам сниму гниду клыкастую. Нет, стрелы не нужны, у меня свои, как раз для такого случая…
Светлый наконечник из эльфийской стали, посеребренный и заговоренный, качнулся влево. Потом вправо, ловя жертву на острие. Дрогнула натянутая тетива. Ярко-алое пятно далеко внизу дернулось, качнулось в сторону, а после исчезло в скоплении тел у подножия осадной башни.
…Вокруг было темно. Совсем. Манрике так и не понял, открыл он глаза или нет. Попробовал пошевелиться – грудь пронзила страшная боль. В горле стало горячо и солоно. Кровь. Своя. Не успел он добраться до того раненого коротышки… Граф де Монкор захрипел – проклятые эльфы, достали-таки?
– Господин!
Это был голос Урсо, того, самого верного из низших. Не бросил хозяина, значит, тело его своим и чужим топтать не позволил. Верный старый пес. Из одного горла пили… А Иштван своим чистоплюйством пусть подавится. Что он знает о Манрике и его людях?
– Господин! Вы… вам…
– Конец мне, – просипел тин Эргас, елозя головой по мокрым доскам. Они тоже пахли кровью. – Ушастые дело знают… подставился, дурак, и ни глоточка не успел… Мы в башне?
– Да, господин. Я рядом был, видел, как вы упали. Сейчас ребят кликну, вас в тыл…
– Не донесете. – Голос хозяина становился все тише. – Говорю же, конец… все… руку дай, Урсо.
Невидимый в кромешной тьме вампир положил ладонь на грудь Манрике. Не дрожит, отметил граф, это хорошо. Фешетеи нужен сильный хозяин. «Высший, низший… один демон, разницы нет, – подумал он. – Выкуси, Фархий! От меня ты избавился, но манора тебе до гроба не видать!»
Манрике Эргас, граф де Монкор усмехнулся мертвеющими губами и, собрав последние силы, стянул с пальца гербовую печатку.
Кемер стряхнул с плеча каменную пыль, чихнул и задрал голову: сверху, цепляясь за редкие корни и чахлые кустики, спускался Каланча.
– Ну? – нетерпеливо спросил гном.
– Паршиво все. Нежити море. Ящеры, может, только четверть перетоптали. Сам знаешь, если голова цела, зомби рано списывать… Без демонов бы пропали. Да и гномы дерутся как бешеные. Кабы только они все наши были!
Коротышка набычился и почти с ненавистью стиснул в руках вторую карту портала. Он умел воевать и хотел это делать, но ему не позволили. Велели проход открытым держать – Каланча, мол, сигнальный гонец, а лишних рук нету. Понятно, что нету! И скоро совсем не останется – ни рук ни ног!
– Плохо дело, – продолжал вор, тревожно вглядываясь в темноту. Она рычала, свистела, выла, звенела и грохотала. – Там, в Цитадели, тоже не идиоты. Вампиры уже которую атаку с флангов отбивают, несколько дюжин убитыми да ранеными потеряли. Магов всего-то сорок пять человек… А еще драконы!
Он выругался. Кемер качнул головой. Да, крылатая напасть была хуже всего остального. Уже башню осадную снесли и две баллисты расколотили. Не считая сотни порванных демонов-наездников – ведь драконы сверху швыряются, гады, и щитом от них не прикроешься!.. Гном, поколебавшись, оглянулся на раскрытый портал и быстро сунул карту в руки Каланче:
– Постой на стреме, слышь! Я быстро.
– Куда?!
– Заколебался тут торчать, как пень с ушами! – бросил гном, ловко карабкаясь вверх по крутой тропке. – И не видно ни зги… Хоть поглядеть, как другие дерутся!..
Вниз снова посыпалась каменная пыль. Вор передернул плечами и кинул задумчивый взгляд на плоскую шкатулочку. Ах, какой шанс! Сигануть бы сейчас в портал, отжать правый камень на крышке (Каланча видел, как Кемер проход закрывает) да и давай Влюбленные ноги!.. Кто его остановит? Тутошним не до того, а с той стороны… Эльфы не заметят даже, а этот Карл, хоть и Нюхастый да глазастый, за вором все одно не угонится! Каланча вспомнил кругленького человечка в очках и хмыкнул снисходительно – умом, может, ищейка и вышел, да воитель из него никакой, это сразу видно! Закатать в лоб с разбегу той же картой, сигануть в дверь…
А потом что? Тоже сдохнуть, только чуть попозже? И открыть глаза по ту сторону смерти, как большинство солдат некроманта?
Он в бессильной злости плюнул себе под ноги. Потому что знал – никуда он отсюда не денется. И Кемера не бросит, и Мэрту – рубящуюся где-то там, в темноте, плечом к плечу со своими бойцами. Есть вещи поважнее собственной шкуры… Каланча понурился – как бы оно там ни было, но умирать ему тоже не хотелось. Хорошо, что хоть Алэра по ту сторону осталась! Не для войны такой цветок, не для грязи и крови. Вспомнив графиню, вор тихонько вздохнул. Он не был в нее влюблен, но восхищался искренне. И было чем.
– Тревога!!
Задумавшийся Каланча вздрогнул, чуть не выронив карту портала, и едва успел отпрыгнуть в сторону – отчаянно бранящийся гном, скатившись с тропы, бухнулся на землю. Вскочил, отряхнулся, бросил раскрывшему было рот товарищу: «Стой тут, я щас!» – и исчез. Вор только руками всплеснул – здравствуйте, приехали!.. Какая «тревога», в чем дело? С тылу зашли? Так там не зайдешь, скалы стеной… У Магистра, помимо драконов, еще в рукаве пара козырей обреталась? Так ведь разведчики Нюхастого не зря свой хлеб едят, мимо них бы и муха не пролетела…
Он поежился и взглянул на небо. Кемер, конечно, не паникер… но неужели может быть что-то хуже драконов?
Шенер кошкой вскарабкался на последнюю оставшуюся в тылу осадную башню и прижал к глазу окуляр подзорной трубы. Зашипел – гном-связной, минуту назад пробившийся в ставку командования сквозь строй магов, оказался прав. Черную громаду Цитадели медленно, но верно окружало странное колышущееся облако. Оно выползало из-за крепостных стен, росло, ширилось, вспыхивало алыми блуждающими огоньками – крохотными, но яркими. Живыми. И где-то он, Шенер, подобное уже видел. Разведчик взобрался повыше, укрепился на поперечной балке и выкрутил колесико приближения до предела. Длинные когти проехались по гладкому корпусу трубы, оставляя глубокие борозды на металле. Отросток рога заныл.
Алые огоньки оказались глазами. Пылающими огнем глазами сотен демонов.
– Райда… – в горле пересохло, получился полувздох-полувсхлип.
Подзорная труба жалобно заскрипела, раскрошилась в пальцах мелкими болтами и осколками линз. Разведчик отшвырнул покореженное устройство и бросился вниз.
– Мудрейший!
Старейшина Октай, ожидающий у подножия осадной башни, нахмурился:
– Кто?
– Наши. То есть уже не наши… Демоны из каменоломен, про которых говорила Мэрта. Все. Много.
– Вырвались? – с неясной надеждой высунулся из-за мудрейшего Кемер. – На выручку нам?
– Не нам, – рыкнул Шенер. И ткнул когтем в сторону Цитадели. – Им!..
Гном с сомнением насупил брови. А верховный шаман Улья, построжав, опустил руку на плечо разведчика. Шенер уперся копытами в землю и, коротко кивнув, вызвал в памяти недавнюю картину опутанной красными точками Цитадели. По долгу службы он имел дело с шаманами и знал, что от него требуется… Острые когти старейшины пробили доспех, впились в кожу – глубоко, до крови. Демон скрипнул зубами – хватка у Октая была чудовищной силы, несмотря на малый рост и видимую дряхлость.
– Заговор «единой крови», – выдохнул мудрейший, открывая глаза. – Райда. Нельзя было ее отпускать… Шенер! Пора! Они сметут оборону под прикрытием сверху!..
Шаман втянул когти. Разведчик тихо зашипел от боли, потер кровоточащее плечо и, ухватив за воротник плюющегося гнома, бросился к подножию скал.
На заднем дворе дома госпожи Нжижи яблоку негде было упасть. Последняя надежда объединенной армии в лице дамы Сильвии и ее бойцов теснилась перед порталом. Эльфы пребывали в раздражении. Они не любили бездействия. Кроме того, торчали здесь уже долгих несколько часов и порядком взопрели в доспехах – погода стояла теплая…
А уж внезапно схлопнувшийся портал и вовсе не прибавил им настроения. Дама Сильвия так вообще почему-то оскорбилась и налетела на тина Карла с претензиями.
– Успокойтесь, госпожа, – отбиваясь от возмущенной эльфийки, увещевал Нюхастый. – Ведь портал не закрылся совсем. И никто вас от участия не отстраняет… А если и так – не понимаю, что вам не нравится?! Вы с самого начала были против!
Карл зыркнул на смутившуюся даму Сильвию колючим взглядом и с трудом взял себя в руки. Он был на пределе. Сигнальный гонец, носившийся от выхода к выходу, каждый раз приносил только неутешительные вести: нежити во много раз больше, Цитадель надежно защищена, силы гномьего клана Торн превосходят бойцов семейства Фру на порядок, да еще и драконы… эти проклятые драконы!
Он снова развернул договор. С бесценной помощью старейшины Октая и одного из отчаянных разведчиков, пробравшихся в Цитадель и вызнавшего, каким образом некромант общается со своими на расстоянии, договор замагичили по образу и подобию кристаллов-переходников, что хранились у командующего Западной армией Улья и верховного иерофанта Арталии. Кристаллов у союзников в наличии не было, да и к чему они, а вот личные печати очень пригодились. И теперь Нюхастому не нужно было волноваться о жизнях командиров по ту сторону портала. Если печать светится – ее хозяин жив. «Жаль только, количество дееспособных бойцов она не покажет», – подумал тин Карл, пробегая взглядом длинный свиток. И мрачно нахмурился: один из сургучных кругляшей рядом с размашистой подписью красными чернилами побледнел и начал гаснуть. Де Монкор!
– Сглазил… – простонал тин Карл, вспоминая свой разговор с государем. – Этот обнаглевший кровосос все-таки вылез первым!
– Что такое?! – сунулась дама Сильвия.
Карл уже набрал в грудь воздуха, чтобы послать ее подальше, но только удивленно вздернул брови – мертвенно-бледная печать верховного вампира Фешетеи, совсем слившаяся было с желтоватым листом, вдруг вспыхнула снова. Ярко, уверенно – и совершенно иным цветом! Сбитый с толку Нюхастый покачал головой. Если бы тин Эргас получил серьезное ранение, а потом его все же вынесли с поля боя и, оказав помощь, отсрочили безвременную кончину, печать снова стала бы алой и засветилась. Пусть не так ярко, но все же… А это как понимать? Цвет печати с красного сменился на пурпурный, что могло значить только смену ее хозяина. Но у графа де Монкора не было ни детей, ни преемников! А судя по тому, что пурпурный оттиск горел ровно и уверенно… «Ничего не понимаю! – выругался про себя Нюхастый. – То ли я какого-то графского бастарда проглядел, то ли тин Эргас перед смертью успел найти себе замену и широким жестом наградить ее собственным титулом?»
Разобраться в вопросе ищейке не дали. В толпе эльфов произошло шевеление – кто-то торопливо проталкивался сквозь строй прямо к порталу. Нюхастный сдвинул брови:
– Кого еще там… Госпожа Кел-ле? Что вы здесь делаете?!
Айша, тяжело дыша, одернула помятый балахон и взглянула в глаза изумленного Карла:
– То же, что и вы. Рэан был против моего участия, но… Тут от меня уж совсем никакого проку! Я не умею воевать, но я могу помочь с ранеными. Пропустите меня в Кромахт, тин Карл.
– Еще чего выдумали! – сердито воскликнул он, бросив взгляд на увесистую торбу, висящую на плече предсказательницы. – Там есть лекари. И без вас справятся, это ненужный риск. Ваш брат был прав, запрещая вам…
– Возможно, – перебила его Айша. – Но он МОЙ брат, уважаемый тин! И однажды я его уже потеряла! Пропустите меня!..
– И нас! – воспользовавшись моментом, подала голос дама Сильвия. – Сколько можно стоять здесь и ждать неизвестно чего?!
Остальные эльфы согласно загомонили. Нюхастый тихо застонал… И едва успел отскочить в сторону, едва не сбитый с ног выпрыгнувшим из портала вором. Вид у Каланчи был порядком испуганный.
– Тин Карл! – выдохнул он. – Госпожа Альруинос Этамар!.. Пора! Вампиры ослабили оборону… нежить прет, ее держат маги, но… Магистр вывел демонов! Их сотни! Мы не сможем…
– За мно-о-о-ой!! – обрадованно взревела дама Сильвия, с лязгом опуская забрало шлема. И, вонзив шпоры в бока коня, ринулась в портал. Следом ломанулись ее бойцы… Кемер, только чудом не попавший под копыта лошадей, прижался к стене дома. Тяжело переводя дыхание, он смотрел на сжавшего кулаки Нюхастого. Мимо главы агентства «Всевидящее око» текла серебристая лавина эльфийских всадников. Лучники, мечники… Дама Сильвия – крепкий орешек. Магистру и его прихлебателям придется с ней повозиться!.. Мелькнул перед глазами черный балахон – мелькнул и исчез в мутном тумане портала. Кто это? Показалось?.. Эльфы не любят черного цвета…
Вор проводил глазами последних всадников – как ни мал был проход, но шустрые дети леса проскочили сквозь него в мгновение ока, и недоверчиво прищурился – шедший замыкающим конный эльф вдруг обернулся и, приподняв забрало шлема, ободряюще улыбнулся Каланче.
– Алэ…
Ладонь в серебристой металлической перчатке предупреждающе взлетела кверху, и парень послушно затих. Потом бросил затравленный взгляд на пустую, тихую, такую манящую дорогу к городу – и, махнув рукой, следом за эльфами нырнул обратно в серую пелену.
Под прикрытием магов строй вампиров устоял. И порядком развязал себе руки – надежно запечатанная в огненных «клетках» нежить добраться до немертвых уже не могла. Выдохнули, вновь стянули цепь. Да только какой от нее теперь прок? Выпускники академии защищены своей и не только своей магической силой, новая волна зомби не может прорваться через полыхающих собратьев, а вот демоны… Не зря мэтр Крей так опасался. Они все-таки появились. Они движутся прямо сюда, к горной гряде, у подножия которой трепещет раскрытый портал. Скоро, очень скоро рогатая напасть будет здесь. Только ни сил, ни времени на них у магов уже не останется.
Да, есть еще эльфы, которых тин Карл наконец-то выпустил. Бойцы они знатные – род дамы Сильвии всегда славился своими рейнджерами. Но сколько их – и сколько демонов?
Граф де Хэнедоара бросил взгляд на барона Фархия. Быстрый, короткий взгляд, ни единого слова – но друг понял.
– Вперед! – приподнявшись на стременах, крикнул Фархий, ткнув острием меча во тьму, туда, где серебристой чешуей вспыхивали доспехи эльфов. – Поддержим!
Высшие, низшие – все сорвались с места. Тин Иштван, уже бросив коня в галоп, на миг обернулся.
– Аль! – зычно крикнул он, даже не отдавая себе отчета, что впервые назвал мэтра Крея по имени, да еще столь фамильярно. – Закрывай карту! Немедленно! Ждать больше некого, а если они прорвутся в Ир…
Договорить не успел – жеребец графа уже врезался грудью в первую полосу врага. Пока что это была только нежить… Оглядываться, чтобы проверить, услышал ли его Адальберт, Иштван уже не стал. Не до того сделалось. Вокруг был ад кромешный. Нежить, демоны (союзные, слава Влюбленным!), гномы, вампиры, эльфы… Месиво из клинков и тел. Земля усыпана трупами своих и чужих. Вдалеке, окутанная красными точками, темнеет Цитадель. Ночной воздух дрожит от рева крылатых чудовищ…
Драконы! Они слишком сильны, их слишком много. Даже теперь. И ящеры демонов против них – стая черепах. Не говоря уж обо всех остальных. Граф де Хэнедоара задрал голову, следя за стремительными тенями в небе. И прищурился – крылатые твари атаковали не беспорядочно, а словно повинуясь чьему-то приказу. Вожака?.. Высший приподнялся на стременах: самый большой дракон, иссиня-черный, костистый, будто сотканный из ночного мрака, парил в вышине, над остальными. В общей сваре он не участвовал. Иштван нахмурился. Что-то в этой картине показалось ему смутно знакомым – то ли облик крылатого чудовища, то ли…
Сотканный из ночного мрака. Ночного. «Ночь! Сожрать! Да не его, их!»
Это был тот же дракон! Тот же, которого привел к замку Маркиз пятнадцать лет назад, тот же, что… Значит, он верховодит этой оравой?! Вампира захлестнула обжигающая волна воспоминаний и глубокой, нутряной ярости. Эта тварь когда-то лишила его семьи, а сейчас лишает друзей и союзников. Ей все равно, кого рвать. Так же как и ее хозяину…
– Ну нет, – прошипел его сиятельство, выпуская из рук поводья. – Теперь уж хватит!..
– Иштван! – вскрикнул рубящийся в кольце нежити барон Фархий, увидев, как с седла графской лошади взмывает, распахнув крылья, маленькая летучая мышь. – Ну ты-то куда?! Стой! Сто-о-ой!!
Его отчаянный призыв остался без ответа. Мышь, набирая высоту, стрелой неслась ввысь, прямо к брюху парящего над полем боя дракона. Что граф собирался с ним делать – он и сам не представлял. Меч остался внизу – выпал из рук при смене облика, а короткий поясной кинжал, скорее всего, даже царапины на чешуе страшилища не оставит, но… Но его сиятельство это сейчас заботило мало. Разум отключился, как будто свечу задули. Осталась только цель, которую необходимо было уничтожить во что бы то ни стало. Любой ценой!..
В опасной близости от головы мелькнула когтистая лапа чудовища. Летучую мышь закружило в потоке воздуха, отбросило назад и вверх. Но отступиться от решения не заставило. Иштван проморгался, выровнял дыхание и опустил глаза: сумеречный дракон был теперь прямо под ним. А на спине мерзкой гадины, сжимая в руках длинный хлыст, сидела женщина. Черноволосая, хрупкая…
– Атака на башню! Шип, Клещ!.. Зайти слева! – звенящий голос ударил в уши одновременно со свистом воздетого в руке хлыста и перекрыл его.
Граф де Хэнедоара, на миг оглохнув, тряхнул головой. Сузил глаза – так вот в чем дело! Не дракон своих в бой ведет, а эта пигалица?.. «Что же, тем лучше, – с мрачным удовлетворением подумал Иштван. – У нее, кроме кнута, и оружия-то нет. Прыгнуть сзади, взять в захват… Кнут тебе не поможет, дрянь! И Ночь твоя сделать ничего не успеет!» Вампир набрал в грудь воздуха, завис над головой женщины и, сложив крылья, камнем упал вниз, на лету меняя облик.
Мягкие подошвы сапог ударились о бугристый хребет чудовища. Левая рука обвилась вокруг шеи взвизгнувшей наездницы, правая ударила наотмашь – по тонкому запястью, заставив женщину разжать пальцы и выронить хлыст. Гибкое тело «дряни» напряглось, пытаясь вырваться.
– Не дергайся, мерзавка, – просвистел граф в аккуратное заостренное ушко, – больнее умрешь. А легкой смерти хочешь – так отзывай своих тварей, пока жива!.. Или…
Он осекся. Острые уши? Эльфийка? Темноволосая?.. Хотел подумать, что так не бывает, но не успел – жертва, придя в себя от неожиданности нападения, с яростным воплем ткнула вампира острым локотком прямо в живот. Силы хрупкой наезднице было не занимать… Тин Иштван, охнув, дернулся – и спустя долю секунды понял, что руки его сжимают воздух. Проклятая девица, отпихнув графа, выскользнула из широкого седла и вскочила на ноги, опасно балансируя на чешуйчатой спине дракона. Дернула головой, откидывая с лица густые волосы, и зашипела кошкой. Блеснули в темноте аккуратные белые клыки… «Еще и вампир? – отстраненно удивился Иштван. – Магистр набрал талантливых полукровок…»
Он вдруг замер, разом ослепнув и оглохнув. Влюбленные с ними, с полукровками! Но эта? Это лицо!.. Упрямый подбородок, высокий лоб, ямочки на щеках – как у Алэры… Блестящие ненавистью черные глаза, миндалевидные, чуть сощуренные – копия Эмеше… Нет, это морок, наваждение, этого просто не может быть! Даже если Дарина жива, она никогда бы не…
Наездница покачнулась, заскользив сапожками по гладкой чешуе. Вскрикнула совсем по-детски, жалобно: «Папочка!» – и бросила отчаянный взгляд в сторону Цитадели. Граф похолодел. И, осененный чудовищной догадкой, рванулся вперед:
– Дари?!
Его хриплый вопль заглушил раскатистый рык. Дракониха, почуяв угрозу своей хозяйке, рванула шипастым хвостом воздух, изогнула длинную шею, поддержав снова взвизгнувшую девушку, и вильнула тушей. Взмахнув руками, граф де Хэнедоара соскользнул вниз. Не сорвался – успел ухватиться за стремя – и крикнул:
– Дари!..
Кажется, она снова его не услышала. Огромные крылья дракона громко хлопали на ветру, рычание заглушало все прочие звуки. По костяшкам пальцев с силой ударила кованая подошва.
– Отцепись, упырь проклятый!.. Ночь! Выше! Выше!!
– Дари! – из последних сил цепляясь разбитыми пальцами за стремя, взвыл тин Иштван. – Постой! Послушай!.. Это же я! Я, Дари!..
– Откуда ты знаешь мое имя?! – снова зашипела она. – Вы схватили отца?! Да?!
– Ты не понимаешь, что говоришь!.. Послушай, Дари, я…
Стремя было скользким от крови. Еще секунда, и он сорвется. А та, ради кого он сюда пришел, только плюнет ему вслед… Граф собрал последние силы, чтобы докричаться до дочери, объяснить, заставить вспомнить – и захрипел. В горло ему впились железные пальчики.
– Говори, кровосос! Что вы сделали с папой?! Где он?! Схвачен? Убит?!
Пальцы сжались сильнее. Острые коготки, пропоров повязку, резанули старую рану. Высший взвыл от боли:
– Дари! Выслушай же… пойми… он тебе не отец!
– Знаю. – Глаза полукровки превратились в две узкие щелочки, губы задрожали – вылитая Алэра, та, прошлая, когда сердилась. – Но для меня он значит больше, чем все отцы, вместе взятые! Не увиливай, сволочь! Где он?! Где папа, говори!!
– В Цитадели… – еле слышно донеслось до ушей Дарины. Тело вампира потяжелело, потянуло ее книзу. – Я не видел его… я пришел за тобой… Дари, я не знаю, что он тебе наговорил, но все это ложь!.. Он забрал тебя у нас, когда тебе было… Вспомни меня, звездочка! Вспомни маму! Прошу тебя, не отпуска…
Она отшатнулась назад. Повязка на шее вампира затрещала. Ночь, крутнувшись вокруг своей оси, хлестнула по боку шипастым хвостом, и немертвый с протяжным криком полетел вниз. Дарина, закусив губу, отбросила с лица волосы и с трудом выровняла дыхание. Мерзкий кровосос!.. Еще и зубы заговаривал, нес околесицу, чудом жива осталась. Спасибо Ночи…
– Главное, папа жив, – благодарно коснувшись шеи драконихи, шепнула девушка. И потянулась стереть второй рукой, свободной, пот со лба. – Фу! Гадость!..
Обрывок повязки с шеи подлого вампира так и был зажат в пальцах. Дарина брезгливо тряхнула кистью, желая скинуть вниз слипшийся от крови комок, но уронила его себе на колено. Выругалась, взяла за краешек, подняла двумя пальцами… И широко раскрыла глаза.
На куске бархата весело танцевали скелетики. Точно такие же, как на занавеске – той, из снов. Только во сне скелетики были белые, а здесь – красные.
– Папа… – жалко пискнула Дарина. И вздрогнула. Она звала Магистра, но в памяти почему-то всплыло совсем другое лицо. Склонившееся сверху, улыбающееся, родное. И голос…
– Дари, тсс! Тихо.
– Пасему?
– Тайна. Звездочка моя… Ты почему не спишь?
– Ни ха-а-ачу!
– Уже светло. Тебе пора спать…
Дарина отчаянно замотала головой, пытаясь изгнать из головы эти голоса – свой, совсем еще детский, писклявый, и другой… тот, который буквально минуту назад…
«Это же я, Дари!»
Красные скелетики, выплясывая на черном бархате, глумливо таращились на девушку пустыми глазницами. Нет, это неправда! Ее родители ее бросили! Выкинули, как ненужную вещь, продали, а папа…
«Я пришел за тобой… он забрал тебя у нас… вспомни маму…»
Дарина стряхнула с колена пропитанную кровью тряпку и зажмурилась, закрыв ладонями уши. Но голоса в голове от этого зазвучали только четче, громче. И ужаснее.
– Мама, мне страшно!
– Тихо, Дари, тихо… Все будет хорошо. Я рядом.
– А где папа?..
– Он… он придет за нами, доченька, обязательно. Не бойся зомби, они не посмеют нас тронуть. И не плачь, моя девочка, скоро все кончится…»
– Алэра! Бегом ко рву! Там за кустами лошади…
– Папа!..
– Потом, потом, звездочка… Алэра, скорее!
– Я вас предупреждал… Ночь! Сожрать!.. Да не его, их!!
– Иштва-а-ан!..
– Я – Дали. А ты кто? У тебя есть исё такие звелюски?
– Зверюшек много… Разных. Хочешь посмотреть?
– А мама?
– Мама отдыхает. Не буди ее, Дари…
Девушка снова затрясла головой. Это все чушь, бред, воображение! Ничего этого не было и быть не могло!.. У нее нет матери, есть только отец, который… который…
«Прошу тебя, не отпуска…»
Руки Дарины вцепились в седло мертвой хваткой. Из закушенной губы поползла капля крови. Девушка машинально слизнула ее языком. И выпрямилась:
– Ночь! Домой! Быстро-о-о!!
Земля стремительно неслась навстречу графу де Хэнедоара, внизу опасно сверкали мечи и копья, но тин Иштван о них не думал. И скорая смерть его тоже не занимала. Перед глазами раздавленного, опустошенного вампира все еще стояло лицо дочери. Холодное, злое… и чужое. Ничего не осталось от прежней Дари. Девочка выросла, и вырастил ее, увы, другой отец. Взять бы за горло эту падаль в некромантском балахоне!..
«Раньше брать было надо, – отстраненно подумал его сиятельство, прислушиваясь, как ветер свистит в ушах. – Дама Сильвия права. Никудышный я муж и еще более никудышный отец». Снизу пахнуло теплом. Зазвенела сталь. Вампир зажмурился – ну вот и все. Сейчас его нанижет на клинки, как бабочку, и поделом…
Однако не нанизало. Непонятно откуда взявшийся встречный поток воздуха приостановил падение и, мягко подбросив тело Иштвана кверху, плавно опустил вампира на землю. Подошвы сапог с противным чавкающим звуком провалились в черно-зеленую массу тел поверженных зомби. Вокруг завертевшего головой графа кольцом сомкнулись широкие спины демонов. Прикрывают, понял он. И, устыдившись своей бесполезной выходки, едва не стоившей ему жизни, нагнулся, увидев среди ошметков смердящей плоти рукоять чьего-то меча.
– Здоровый, подлец, ну да осилю как-нибудь… – пробормотал граф де Хэнедоара. И услышал сзади веселый смешок:
– Не сомневаюсь. Пожалуйста, кстати…
Вампир обернулся: в круге он, оказывается, был не один. Тут же обнаружился Рэан Кел-ле. Стоит, улыбается, кисть массирует… «Влюбленные! Так это он мне в лепешку разбиться не дал?» – запоздало понял граф, вспомнив прерванный полет. И благодарно склонил голову:
– Спасибо. Простите, я… был не в себе.
– Видел, – дернув плечом вверх, отозвался Рэан. – Все видели. По примеру графа де Монкора на отчаянный штурм решились? Восхищен. Мне на этих страхолюдин даже смотреть, признаться, боязно…
Он умолк – лицо спасенного исказила гримаса боли.
– Бывают вещи и похуже, – выдавил из себя граф де Хэнедоара. И, не объясняя, вновь потянулся к торчащему в груде тел мечу. Только в руки его так и не взял – не удержался, бросил взгляд в небо.
И увидел, как огромный черный дракон, вспоров крыльями воздух, рванулся к Цитадели. Накрыл собой две уцелевшие осадные башни, разнес в пыль острые каменные зубцы на одной из стен… Дарина? Это был ее дракон! Тот дракон, с которого она его, Иштвана, сбросила!
Она считает Магистра своим отцом. Она предана ему. Она и только она управляет крылатыми тварями. И она должна понимать, что без нее… Погасшая в груди вампира надежда вспыхнула вновь. Девочка засомневалась? Что-то вспомнила? Значит, есть еще шанс?!
– Дари! – выдохнул он, забыв о мече. И метнулся к закованным в железо спинам демонов, на ходу меняя облик.
Рэан дернулся было за вновь обезумевшим графом, но остановить не успел – юркая летучая мышь перышком взмыла в воздух и растворилась в темноте.
– Тшехт! – прошипел охотник. – На кой я вообще его ловил?! Самоубийца, не лучше де Монкора! И чего Аль так его жалеет?..
Рэан поморщился. В сущности, сам он был ничем не лучше. И здесь оказался вовсе не ради спасения полоумного вампира, не ради какого-нибудь «отчаянного штурма», а… «Все мы, наверное, самоубийцы, – извиняя графа, подумал Кел-ле. – Но его сиятельство в точку попал: бывают вещи и похуже». Рэан тряхнул головой и, высунувшись из-за плеча демона пониже, одного из тех, что замыкали круг, всмотрелся в темноту. Граф де Хэнедоара с его сумасбродством тут же был забыт. Зато вспомнились слова старейшины Октая, адресованные Шенеру: «Заговор «единой крови» властен над солдатами до тех пор, пока жив заклинатель. Им может стать только демон, а тайну заговора шаманы доверяют лишь избранным урузам… Умрет Райда – ее бойцы станут собой. Но ты не справишься с воином, мальчик. Ты разведчик. Райда сильнее тебя и старше. Найди Мэрту!.. Найди, пока не стало слишком поздно».
Кел-ле хлопнул ближайшего демона по плечу, давая понять, что защитный круг можно разомкнуть, и ужом проскользнул в щель между мускулистыми бронзовыми плечами. Он не хотел подслушивать разговор старейшины и разведчика. Так вышло. Но раз уж так вышло… Охотник нахмурил брови – хватит! Довольно он сидел в тылу, пора и честь знать. А еще пора признаться хотя бы самому себе, что языкатый демон ему, Рэану, давно стал другом. Не меньшим, чем Адальберт. А учитывая последние пятнадцать лет – возможно, что даже большим… И этот друг сейчас рыщет в огрызающейся клыками и сталью толпе, рискуя остаться в ней навсегда. До Мэрты он может просто не дойти – он ведь и правда разведчик, не воин. А со стороны Магистра тех воинов – как собак!
Кел-ле легко уклонился от летящего в лицо копья, пригнулся, чтоб не попасть под обстрел со стен Цитадели, и, не сбавляя темпа, стиснул правой рукой висящий на поясе толстый чехол с метательными иглами. Сестренка сделала невозможное, улыбнулся он. И, словно подбодренный этой мыслью, решительно рванулся вперед.
«Пылающий взгляд – результат заговора «единой крови», – звучал у него в ушах надтреснутый голос старого демона. – Скажи Мэрте, чтоб искала ту, кого не видно в темноте…»
Некромант метался по стене, костеря последними словами кретина Маркиза, который упустил первую карту портала, бессовестного вора, что увел у него, Магистра, вторую карту, ротозеев-гномов из клана Торн, подпустивших две осадные башни прямо к Цитадели, криворуких эльфов, командира вампиров, вместе со своими прислужниками загубившего аж восьмерых драконов, – и самих драконов, растерявших последние мозги… О чем думает эта девчонка? Почему бросила хлыст? И зачем несется сюда как на пожар?!
– Идиотка! – взвыл он, шустро отпрыгивая назад и глядя на разлетающиеся в стороны обломки зубцов крепостной стены. – Она рехнулась, что ли?!
Ночь, заложив крутой вираж, опустилась во двор Цитадели. Длинный тяжелый хвост пронесся в каком-то дюйме от правой стены. Не ударил, и то счастье – недавно заделанный пролом в этом месте был самой слабой точкой крепости. Шипя от злости, Магистр бросился к лестнице. Увидел, как со спины драконихи соскочила тонкая фигурка, и заорал:
– Что ты здесь забыла?! Оглянись вокруг! Не видишь, что творится?!
Девушка, словно не слыша его, бежала вверх по ступенькам. Некромант топнул ногой:
– Драконы словно с цепи сорвались! Пришлые давят нас, как жуков! А она… к дому ее потянуло! Я тебе это приказывал?! Немедленно садись на Ночь и возвращайся!
– Я… вернусь… – выдохнула достигшая площадки на стене Дарина. И, вцепившись в рукав Магистра, подняла на него глаза. – Мне только несколько слов!.. Там, в небе, на меня напали…
– И что?! – Некромант раздраженно выдернул руку из ее пальцев. – С тобой, как вижу, все в порядке!
– Это был вампир. Он… назвал меня по имени! Сказал, что он – мой отец, а ты…
– А я, вероятно, злодей, каких свет не видел? – уже на полтона ниже перебил девушку Магистр, внутренне весь подобравшись. Ну конечно. Хэнедоара!.. Глупо было бы думать, что тут обошлось без этого кровососа. – Милая, это же провокация, разве ты не понимаешь? Они знают, что ты мне не родная дочь, и знают, что ты безмерно мне дорога, вот и попытались воспользоваться ситуацией, чтобы ослабить мои силы!..
– Но… голос… я узнала его! – едва не плача, пробормотала девушка. – И он вампир. И…
– Не части. Возьми себя в руки… – Некромант кинул быстрый взгляд на Дарину и сказал, благоразумно держась где-то около правды: – И послушай… Этот вампир, вполне возможно, и есть твой отец. Я не знаю, кто он и как его имя, но раз уж ты говоришь, что вспомнила… Ведь я от тебя никогда не скрывал правды! И всегда любил, как родную дочь! А враги воспользовались этим, чтобы подослать…
– Лжешь, сволочь! – гаркнули сверху. Дарина взвизгнула. Магистр вскинул голову и, выругавшись сквозь зубы, попятился: маленькая летучая мышь, рухнув с небес на стену, обернулась вампиром. Высоким, дрожащим от ярости и с кровавой раной на шее. – Не любил ты ее! Ты ее использовал! И не лицедействуй, падаль, прекрасно ты меня знаешь!
– Папа… – жалобно протянула Дарина. К кому она обращалась, она и сама сейчас не могла сказать. Ей было страшно, она совершенно запуталась, и в этом коротеньком слове, так же как в детстве, искала утешения и помощи… Но обернулись оба.
– Дари! – воскликнул некромант. – Не слушай этого сумасшедшего! Отец он тебе или нет – что это меняет?! Кровное родство – пшик!.. Пускай не я подарил тебе жизнь, но разве тебе со мной было плохо? Я спас тебя от рабской жизни, дал тебе семью, заботился о тебе, как о собственном ребенке… А теперь приходит не пойми кто и заявляет, что я делал все это только из выгоды?! Да из какой, интересно?!