Нью-Йоркская амазонка Вуд Алекс
– Шейла была главным консультантом документального фильма Стэнли о живой природе Амазонии. Было бы странно, если бы он не пригласил ее.
– И ты пригласил меня на вечеринку, зная, что она будет здесь?
– Я же не знал, что она приведет с собой Уолша.
Эмили сообразила, что Эмметт никак не мог знать о том, что Шейла влюблена в Даррена и ненавидит ее, Эмили.
– Да, конечно, ты прав.
– Удивительно, что ты не знала, что он будет здесь с ней. Разве вы не…
Эмметт тактично не договорил. Не жених и невеста, мысленно закончила за него Эмили.
– Мы поссорились, – глухо сказала она.
– Извини. Я не знал. Я могу чем-нибудь помочь?
– Чем тут поможешь? – невесело усмехнулась Эмили. – Кажется, я все еще расплачиваюсь за то, как обошлась с тобой.
– Вы поссорились из-за меня?
– Не совсем… Но любовь снова решила обойти меня стороной. Даррен меня бросил.
– Что-о?
Негодование Эмметта немного взбодрило Эмили.
– Да.
– Я в это не верю. – Он вскочил со скамейки. – Ни один мужчина в здравом уме не может отказаться от тебя!
– Спасибо, что ты так думаешь. Это очень приятно. Но Даррен смог.
– Он идиот!
Эмили покачала головой.
– О нет. Он всего лишь человек, которому я не подхожу. Шейла ему больше по вкусу. Она умная, серьезная, надежная. А у меня в голове только наряды и вечеринки. Так что все правильно.
– Ты думаешь, что он и Шейла… – Эмметт вопросительно посмотрел на Эмили.
– Она очень давно влюблена в него. Сама призналась мне, когда мы были в экспедиции. Когда она обнаружила, что мы с Дарреном… ну… в общем, симпатизируем друг другу, она меня возненавидела.
– Представляю. Нелегко тебе пришлось, да, Эм? – Эмметт присел перед ней на корточки.
– Да, тяжело было…
– Зачем ты вообще согласилась на эту авантюру?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Захотелось настоять на своем.
– Или влюбилась с первого взгляда? – лукаво усмехнулся Эмметт.
Она покраснела.
– Н-нет… все было не так… не хочу вспоминать…
– А что, это вполне понятно. На мой беспристрастный взгляд, Даррен Уолш неотразим для женщин. Мужественный красавец, настоящий герой. Такой типаж нынче редкость. Тебе нечего стыдиться своих чувств.
– Ничего я не стыжусь! – сердито воскликнула Эмили. – Просто хочу забыть о нем как можно скорее! Может, он и неотразим, но мне такой мужчина не нужен!
– А какой мужчина тебе нужен, Эмили?
Эмили заглянула в его черные глаза и на секунду потеряла дар речи. В глазах Эмметта горела страсть. Совсем как тогда, восемь лет назад. И Эмили стало сладко и страшно, как будто она заглянула в манящую бездонную пропасть. Что ждет ее на дне? Разочарование, боль? А может быть, любовь, подобно которой она ничего никогда не испытывала в своей жизни?
Губы Эмметта неумолимо приближались к ней, и Эмили знала, что никакая сила на земле не поможет ей уклониться от поцелуя. Но она и не хотела уклоняться. Как могла она, потрясенная внезапным возвращением Эмметта, не осознать сразу, что на самом деле безумно счастлива его видеть и что она ждала именно его все эти годы…
12
Ей снова было двадцать лет, когда жизнь казалась сладкой сказкой, а каждый день обещал необыкновенные приключения. Ей снова было двадцать, и она целовала мужчину, который первым заставил ее маленькое сердечко биться сильнее. Они были вместе, несмотря на годы, разделившие их, несмотря на обиду и ненависть. Их любовь прошла испытания, она закалилась в горниле разлуки и стала крепкой как сталь…
Эмметт оторвался от губ Эмили и прошептал:
– Давай уйдем отсюда… Поедем ко мне…
Эмили выпила достаточно, чтобы не колебаться.
– Хорошо, – кивнула она.
Он поднялся и протянул ей руку. Эмили встала. Краем глаза она видела, что на них смотрят. Еще бы. Человек двадцать как минимум стали свидетелями их поцелуя. Сплетня быстро расползется по городу. Не исключено, что уже в завтрашних газетах появится сообщение о том, что Эмили Маверик сменила путешественника на медиамагната.
Мысль о Даррене была подобна ледяному душу. Эмили послушно шла за Эмметтом, который вел ее к стеклянным дверям, но ее сознание, затуманенное мартини, пыталось сообразить, почему так больно вспоминать бывшего жениха. Они же расстались… Кажется… Да-да, именно расстались. Даррен обидел ее. Так, как никто никогда ее не обижал. Она не должна больше думать о Даррене. Он ее не стоит. Она совершила ошибку, когда связалась с ним…
Когда Эмили вдруг увидела Даррена, ей почти удалось убедить себя, что она поступает правильно, уезжая с Эмметтом неизвестно куда. Он стоял в саду у самых дверей с шампанским в руках, а его локоть собственнически сжимала Шейла. Даррен не отрываясь смотрел на Эмили. Его темное от загара лицо посерело.
Эмили споткнулась. Даррен стиснул зубы с такой силой, что на скулах заходили желваки.
– Добрый вечер, Даррен, – услышала она словно издалека холодный вежливый голос Эмметта.
Даррен молчал. Создавалось впечатление, что он даже не понял, о чем говорит Эмметт.
Эмили попыталась что-то сказать, но ее язык как будто прилип к гортани. Она не могла произнести ни слова.
– Пойдем, дорогая. – Эмметт мягко, но настойчиво потянул ее за собой. – Нам пора.
Будь Эмили потрезвее, она бы повела себя иначе, но выпитое мартини лишило ее способности размышлять, и она без возражений повиновалась Эмметту. Они попрощались с Пратчеттом и ушли, стараясь не привлекать к себе внимания. Эмили ничего не видела и не слышала. У нее перед глазами стояло искаженное болью лицо Даррена.
Когда Нортон увел Эмили в зал, взгляды всех тех, кто находился в саду, обратились на Даррена и Шейлу. Он дрожал от ярости. О, он отлично представляет себе, о чем думают сейчас эти тщеславные глупцы! Ждут не дождутся, когда можно будет начать перемывать ему косточки. Его страдания для них – самое лучшее развлечение. Но он не даст им смеяться над собой. Он не позволит им догадаться, какую боль ему причинила эта вертихвостка…
– Даррен, отпусти бокал, – прошептала Шейла.
– Что?
– Ты сейчас бокал разобьешь. – Она погладила его руку. – Расслабься.
Даррен посмотрел на свою руку, мертвой хваткой сжимавшую бокал с шампанским. Его пальцы побелели от напряжения. Шейла осторожно забрала у него бокал.
– Пойдем посидим где-нибудь, – сказала она.
– А мы не можем уехать?
– Сейчас нет. Стэнли обидится.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Если мы сейчас уйдем, все решат, что ты сбежал из-за нее.
– Мне плевать, что подумают другие! – нахмурился Даррен.
– Давай лучше посидим где-нибудь вдали от всех.
Шейла увела его вглубь сада. Там действительно было мало людей, зато в изобилии имелись укромные места и удобные скамеечки с высокими резными спинками.
Шейла почти насильно усадила Даррена на одну из скамеек.
– Мы с тобой давние друзья, Даррен, – начала она издалека, – и я не могу видеть, как ты страдаешь.
Он вымученно улыбнулся.
– Спасибо за сочувствие. Но мне не хочется сейчас об этом говорить.
Шейла скрипнула зубами.
– Ничего ужасного не случится, если ты признаешься в том, что тебе больно.
– Мне не больно.
– Ты хочешь сказать, что тебе нет никакого дела до того, что твоя невеста только что при всех целовалась с другим мужчиной?! – воскликнула она со злостью.
Даррен закрыл лицо руками.
– Эмили мне больше не невеста. – Его голос звучал глухо. – Она совершенно свободна со вчерашнего дня.
Шейла бросила на него быстрый взгляд.
– Правда? Что случилось?
– Я предложил ей сделать перерыв.
– Ты предложил? Сам? – Шейла была уверена, что ослышалась. – Но почему?
– Знаешь, я не уверен, что у нас с Эмили что-нибудь получится. – Даррен отнял руки от лица и вымученно улыбнулся. – Особенно теперь.
Шейла поняла, что он имеет в виду. Еще бы. Когда они вышли в сад, чтобы подышать свежим воздухом, их глазам предстало удивительное зрелище. На ближайшей скамейке, не стесняясь никого вокруг, увлеченно целовалась очаровательная парочка – неотразимый красавец брюнет и хрупкая трогательная блондинка. Ненавистная Эмили Маверик и неизвестный Шейле мужчина. Трудно сказать, какое из чувств, охвативших Шейлу в тот момент, было сильнее – ненависть к Эмили, жалость к Даррену или злая радость от того, что эта дуреха наконец совершила долгожданную ошибку и дала ей шанс.
– Я с самого начала знала, что у вас ничего не получится, – вполголоса заметила Шейла. – Ей нужен был лишь новый трофей для коллекции. Она тебя завоевала, притащила домой связанным по рукам и ногам, похвасталась тобой перед друзьями, а теперь взялась за другого.
– Я сам дал ей свободу.
– А тебе не кажется, что она слишком поспешила ею воспользоваться? – усмехнулась Шейла. – Вы поссорились только вчера, а сегодня у нее уже нарисовался новый кавалер. И, между прочим, очень красивый…
Даррен непроизвольно сжал кулаки. Шейла намеренно коснулась открытой раны. Можно было сколько угодно презирать Эмили за ее любовь к комфорту и роскоши, за ее внимание к миру великосветских сплетников, за ее деловитость и снобизм, но нельзя было не признавать одного – когда он увидел ее в объятиях другого мужчины, ревность оглушила и ослепила его. Он знал, что они с Эмили из разных миров и что им трудно говорить на одном языке, но не менее очевидно было и то, что он все еще безумно любит ее и не представляет себе жизни без нее…
– Ты не заслуживаешь такого отношения, – тихо сказала Шейла, положив руку ему на плечо. – Она тебе не подходит, Даррен. У нас на носу новая экспедиция, нужно готовиться к ней, а не гоняться за химерами.
Шейла говорила сущую правду. Даррен вздохнул. Она всегда была на редкость здравомыслящей женщиной. Даррен восхищался ею. Ее умом, ее способностями находить выход из самых запутанных ситуаций. Она была надежным товарищем, крепким, немногословным, точно знающим, что и когда нужно делать. Но в вопросах любви она была плохим советчиком хотя бы потому, что не имела понятия о том, что значит любить…
– Экспедиция – это прекрасно, – улыбнулся Даррен, – но я впервые не думаю, что это самое важное в жизни.
Лоб Шейлы прорезала поперечная морщина. Даррену внезапно захотелось поделиться с ней тем, что переполняло его сердце. В конце концов, она тоже женщина, и, возможно, когда-нибудь ее путь тоже озарит светлое чувство любви.
– Понимаешь, до встречи с Эмили я был совершенно другим человеком. Я презирал людей, подобных ей.
И правильно делал, мрачно подумала Шейла.
– Но она открыла мне глаза. Я слишком замыкался на работе и не замечал очень многого… Эмили научила меня любить…
– И страдать.
Даррен опустил голову. Шейла неумолимо продолжала:
– В конечном итоге она оказалась именно такой, какой ты считал ее поначалу. Эгоистичной, недалекой, бесчувственной. Одно то, что ты сегодня увидел, должно излечить тебя от любви. Ты же серьезный человек, Даррен.
– Может быть, она поступила так назло мне? – с надеждой спросил Даррен.
Шейла презрительно расхохоталась.
– Еще чуть-чуть, и ты сможешь давать советы в женских журналах! Объясни мне, пожалуйста, каким образом она могла притащиться сюда со своим красавчиком назло тебе, если она даже не знала, что ты здесь будешь?
– Я не знаю… Как-нибудь заполучила список гостей…
– Да, детектива из тебя точно не выйдет! – фыркнула Шейла. – На вечеринку была приглашена одна я. Твоего имени не было нигде! И если ты забыл, то я тебя пригласила только сегодня утром. Сомневаюсь, что твоя дорогая Эмили следит за каждым твоим шагом. У нее есть дела поинтереснее.
– Умеешь ты гадости говорить, – вздохнул Даррен.
– Я всего лишь пытаюсь тебя защитить.
– Очень мило. Но я не нуждаюсь в защите.
– Ты нуждаешься в поддержке. В ласковом надежном друге. – Шейла улыбнулась. – Мы прошли с тобой огонь и воду, Даррен. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь…
Даррену стало совестно. Шейла привела его на вечеринку не для того, чтобы заниматься психоанализом. Он должен сказать ей «спасибо» за то, что она тратит на него время и пытается вывести его из депрессии.
– Не думай, что не ценю то, что ты для меня делаешь. Я знаю, на самом деле ты считаешь меня идиотом, но по доброте душевной не говоришь этого.
– Я считаю тебя идиотом? – оторопела Шейла. – Почему?
– Потому что я похож на одуревшего от любви подростка. Смешно, когда тридцатилетний мужчина влюбляется впервые. Я тебя понимаю. Это очень глупо.
Шейла покачала головой.
– Это не глупо. Это страшно. Из-за этой Эмили ты сам на себя не похож. Чем быстрее ты выкинешь ее из головы, тем лучше.
Шейла смотрела на него строго, по-матерински, и это разозлило Даррена. Ведет себя как учитель в школе – делай так, не делай так. Легко ей рассуждать. Вот уж поистине не человек с эмоциями и слабостями, а автомат для сбора и обработки информации…
– Эмили Маверик мизинца твоего не стоит, – с упоением продолжала Шейла. Молчание Даррена только воодушевляло ее. – Она глупа, избалованна, развратна… Она будет обузой для тебя. Думаешь, она любила тебя? Ее просто привлекла шумиха вокруг твоего имени. Завтра в Нью-Йорке появится новый герой, и Эмили будет сходить с ума по нему. Хотя на самом деле она понятия не имеет о том, что такое любовь…
Это стало последней каплей.
– Да что ты сама знаешь о любви, чтобы рассуждать так? – взорвался Даррен. – Ты всю жизнь интересовалась только своими книжками и исследованиями! По-твоему выходит, что нет ничего более простого, чем взять и забыть. Выкинь ее из головы! Как, как я могу это сделать, если я все время вижу ее, слышу ее голос, если она снится мне каждую ночь, если я в первую очередь думаю о ней, когда просыпаюсь? Ты можешь такое себе представить?
Шейла смертельно побледнела, понимая, что в своем желании очернить Эмили она зашла слишком далеко. Но и Даррен несправедлив к ней. Никому лучше не известно, что такое любовь. Особенно неразделенная любовь, когда единственным утешением служит мысль о том, что твой любимый не интересуется любовью. И какая мука видеть, что он начинает с все возрастающей нежностью смотреть на другую женщину…
– Ты не имеешь никакого права поучать меня, – продолжал Даррен с горечью. – Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что творится сейчас внутри меня!
Он с силой стукнул себя по груди, и что-то словно взорвалось в голове Шейлы. Прочная плотина, которая сдерживала долгие годы ее чувство к Даррену, рухнула, и любовь, смешанная с ревностью и жгучей обидой, хлынула в ее сердце.
– Значит, ты думаешь, я не понимаю, что ты сейчас чувствуешь?! – воскликнула Шейла, задыхаясь. – Тогда ты просто слепец, Даррен Уолш! Я как раз прекрасно знаю, что такое любовь! Неужели за все эти годы ты ни разу ни о чем не догадался? Я люблю тебя! С нашей первой встречи, с первого взгляда! Я видела, что совершенно тебя не интересую, и смирилась с этим. Мне было достаточно быть твоим другом, работать рядом с тобой, просто видеть тебя… Это было больно, но терпимо, и со временем я привыкла. А потом появилась эта разряженная курица с опилками вместо мозгов, и вы все посходили с ума. И ты, и Пит, и уж, конечно, бедолага Джош. Думаешь, я была счастлива? Да то, что ты испытал, когда увидел свою Эмили с этим красавчиком, ничто по сравнению с моими страданиями! Я видела, как она тебя завлекала, видела, что ты начинаешь интересоваться ею… Потом была эта жуткая ночь у бураку, когда я чуть не умерла от боли и ревности… Вам, конечно, было хорошо в объятиях друг друга, а обо мне никто никогда не думал…
Шейла всхлипнула. Даррен потрясенно смотрел на нее.
– Но я все-таки надеялась… Думала, что у тебя хватит ума понять, с кем ты имеешь дело. И чем обернулись мои надежды? Правильно, вашей помолвкой. Достойная награда за все мои страдания. И после этого ты смеешь утверждать, что я не в состоянии тебя понять?
У Шейлы тряслись губы, и Даррен понял, что она вот-вот разрыдается. Нужно было что-то предпринять, но он был так потрясен ее словами, что не мог ничего придумать. Она снова всхлипнула и отвернулась.
– Прости меня, – пробормотал он. – Я не знал…
– А если бы знал? Что бы это изменило?
– Я… не думал…
Даррен запнулся. В подобных случаях принято признаваться в ответной любви и утешать несчастную женщину всеми доступными способами. Но обманывать Шейлу он никогда не будет, да и не поверит она ничему… Что же тогда говорить? Что делать, чтобы она перестала беззвучно плакать и снова стала той Шейлой Булстранг, которую он глубоко уважал и ценил?
– Шейла, прошу тебя, не плачь. Я не стою этого.
Даррен неловко погладил ее по руке. Она за-дрожала от его прикосновения, и тогда он, не думая, к чему это может привести, нежно привлек ее к себе. Шейла прильнула к его груди, а он обнял ее за плечи.
– Не плачь. Ты замечательная… Ты обязательно будешь счастлива.
Он сознавал, что его слова – жалкое утешение, но, к сожалению, он мог предложить ей только их.
Даррен утешал Шейлу, а она, истосковавшись по его объятиям, наслаждалась мгновениями ложной близости с ним. Так легко было поверить, что на самом деле он говорит ей о любви и обнимает не потому, что хочет успокоить, а потому, что жаждет прикоснуться к ней…
Они были так заняты друг другом, что не услышали шагов по дорожке, усыпанной гравием. Даррен очнулся только тогда, когда перед ним внезапно появилась женщина в темной одежде. Он подумал, что она просто идет мимо, и не обратил на нее внимания. Но женщина выхватила из-за спины фотоаппарат, и Даррен понял, что перед ним журналистка.
Понял слишком поздно. Когда он с криком сорвался со скамейки, женщина уже сделала компрометирующий снимок и побежала прочь. Даррен погнался бы за ней и отобрал бы фотоаппарат, если бы не Шейла. Она вовремя схватила его за руку и удержала от безумного поступка.
– Не позорься, Даррен, – сказала она голосом прежней рассудительной Шейлы. – Не будешь же ты гоняться за ней по всему саду. Это всего лишь фотография. Бедная девочка наверняка перепутала нас с кем-нибудь. Какой прок может быть ей от нас с тобой?
13
Лимузин миновал высокие кованые ворота и въехал в парк.
– Куда мы едем? – слабым голосом поинтересовалась Эмили.
Вообще-то задать этот вопрос следовало в самом начале, когда Эмметт только усаживал ее в автомобиль. Но в тот момент она плохо сознавала, что делает. Ясно было лишь то, что она напилась до неприличия и целовалась с Эмметтом, навсегда опозорив себя в глазах… а, впрочем, неважно!
– Ко мне, – сказал Эмметт. – У меня замечательный дом в Хэмптонсе.
– Мы в Хэмптонсе? – Эмили прильнула к окну, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме. – Но как мы могли сюда попасть так быстро?
Она имела в виду, что до Хэмптонса было как минимум два часа езды, а они ушли из «Гранд Астории» совсем недавно.
– Ты заснула по дороге, – улыбнулся Эмметт. – Время пролетело незаметно.
– Неправда, я не спала, – возмутилась Эмили.
– Спала, спала. У тебя даже след на щеке остался.
Эмили принялась лихорадочно тереть щеку.
– Успокойся, ты прекрасно выглядишь, – остановил ее Эмметт. – А мы, между прочим, уже на месте.
Эмили выскочила из машины, не дожидаясь, пока Эмметт распахнет перед ней дверцу. Она чувствовала себя неловко. Постыдный сон сделал одно доброе дело – немного развеял опасные пары алкоголя…
– Пойдем. – Эмметт как призрак возник из ниоткуда и взял Эмили под руку. – Я покажу тебе свои владения.
– А может, я лучше домой? – невнятно пробормотала Эмили. Ей было холодно, и она устала.
– Домой? Ты на ногах не стоишь! Все, что тебе сейчас нужно, это горячая ванна и уютная постель. И то, и другое у меня имеется в изобилии. Пойдем.
Эмили вздохнула. Ничего не попишешь, сама виновата. Надо было раньше думать.
Дом Эмметта был великолепен. Эмили было достаточно лишь одного взгляда, чтобы понять это. Даже в ее нынешнем состоянии она не могла не заметить подлинников и коллекционного оружия на стенах. Эмили сама обставляла свой дом и поэтому хорошо представляла, сколько денег и усилий было потрачено на особняк Эмметта. Ей хотелось в одиночестве побродить по комнатам, чтобы как следует все рассмотреть. Но Эмметт вел ее куда-то вглубь дома, и Эмили оставалось только вертеть головой по сторонам в попытке разглядеть хоть что-нибудь. К несчастью, от этого только голова заболела.
Эмметт привел ее в небольшую комнатку, одну сторону которой занимало французское окно. Шторы были раздернуты, и Эмили увидела залитый лунным светом сад. Снова сад! Ее сердце болезненно сжалось. Как бы она хотела, чтобы вечеринка Стэнли Пратчетта оказалась плодом ее воображения!
Эмметт щелкнул выключателем, и мягкий свет залил комнату. Эмили огляделась. Всей мебели здесь был низкий диван, тянущийся вдоль двух стен, и столики по углам. На полу лежал пестрый ковер с восточным орнаментом. Высокие напольные вазы стояли как стражи по обе стороны французского окна. На каждой стене висели хрустальные светильники, и именно их рассеянный свет создавал в комнате волшебную атмосферу.
– Здесь я обычно отдыхаю, – сказал Эмметт. – Присаживайся, пожалуйста. Александр сейчас принесет нам выпить.
– Александр?
– Мой дворецкий.
– Да, конечно, – сообразила Эмили и села. Скорее, упала на диван, потому что ноги отказывались ее держать. – Но ты обещал мне горячую ванну и постель, а не выпивку.
– Всему свое время, Эм. Тебе не кажется, что невежливо в гостях сразу требовать себе постель и ванну?
Она рассмеялась.
– Шутник.
– Я рад, что ты приехала ко мне.
– У тебя красивый дом.
– Я все-таки его построил. Помнишь, как мы мечтали о нем?
Эмили заерзала. Эмметт по-прежнему стоял, и со своего низенького диванчика она казалась себе маленькой и незначительной. Она бы хотела, чтобы он сел рядом или, еще лучше, показал бы ей комнату и дал немного поспать. Она чувствовала себя все хуже и хуже.
– Ты молодец, Эмметт, – проговорила Эмили через силу. – Ты добился всего, о чем мечтал.
– Почти всего.
Эмметт резко повернулся на каблуках и посмотрел на Эмили сверху вниз. В неярком освещении, на фоне темного окна он выглядел зловеще. Этакая роковая красота, от которой лучше держаться подальше. Эмили инстинктивно прижалась к спинке дивана.
– Почти всего, – повторил Эмметт мечтательно. – И ты понимаешь, о чем я говорю.
– Эмметт, прошу тебя, не надо об этом сейчас.
– Почему? Разве мы не можем поговорить о мечтах? Это так приятно… О чем мечтаешь ты, Эмили?
Он подошел к девушке и растянулся на ковре у ее ног как большой ленивый кот.
– О ванне и постели.
– Фу, как прямолинейно, – засмеялся он. – Обычно девушки не высказываются так откровенно.
Эмили покраснела от досады.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – сказала она резко. – Я ужасно устала и хочу спать.
– Знаешь, а я был неправ, когда говорил, что ты изменилась, – перебил ее Эмметт. – В глубине души ты все та же Эмили Браун. Думаешь только о своих желаниях и потребностях.
– Не понимаю, как мое желание спать ущемляет твои интересы.
– Это же так просто! – Эмметт сел, обхватив руками колени. – Я мечтал об этом целых восемь лет. Представлял себе, как построю роскошный дом и приглашу тебя в гости, ты увидишь его и поймешь, что все, о чем мы с тобой говорили, было не пустой болтовней. И что я получил в награду за свои старания?
– А на что ты рассчитывал?
– Ну уж, по крайней мере, не на то, что ты будешь зевать каждые пять секунд и проситься спать, – улыбнулся он.
Эмили действительно в этот момент зевала, прикрыв рот ладонью.
– Ты сам виноват, – сказала она. – Кто же приглашает в гости так поздно? Да и на вечеринке я явно хлебнула лишнего. Так что извини…
Эмили снова зевнула. На самом деле ей не столько хотелось спать, сколько убраться подальше от жадных глаз Эмметта. Чувствовать его восхищение было приятно, но Эмили понимала, что в этом восхищении кроется немалая доля опасности для нее. За годы своего вдовства она научилась держать на расстоянии поклонников, даже самых назойливых. Она никого не обижала и никому не уступала, и мужчины были счастливы лишь тем, что могли часто видеть ее. Это было очень удобно – поклонники нередко оказывали Эмили ценные услуги, и она привыкла к тому, что они готовы броситься ей на помощь по первому зову.
Эмили знала, что с Эмметтом этот номер не пройдет. И дело было даже не в том, что когда-то они любили друг друга и сейчас она чувствовала свою вину перед ним. Эмметт не принадлежал к числу пустоголовых молодых людей из высшего света, над которыми она имела такую власть. Он был из совсем другого теста – охотник, хищник, повелитель… Ей ни за что не справиться с ним. Если она вздумает играть с ним, он заставит ее играть по своим правилам. Значит, нужно либо оставить его в покое, либо сразу и безоговорочно капитулировать…
Какой из вариантов привлекает ее больше, Эмили понять не могла. Ей нужно было время, что разобраться в себе, разобраться с Дарреном… Сердце Эмили екнуло. Что он теперь думает о ней? Не успели они поругаться, как она прискакала на веселую вечеринку с другим мужчиной… Он тоже пришел с другой женщиной, возразила Эмили сама себе. Но в глубине души она знала, что это пустая отговорка. Разве можно сравнить Шейлу, это жалкое подобие женщины, с Эмметтом? При взгляде на Шейлу сразу ясно, что ни один мужчина в здравом уме ею не заинтересуется. А при взгляде на Эмметта у женщин от волнения подгибаются колени…
– О чем ты думаешь? – спросил Эмметт, отвлекая Эмили от горестных размышлений.
– О том, что произошло сегодня, – машинально ответила она. – О Даррене.
В комнате было недостаточно светло, и поэтому она не увидела, как перекосилось лицо Эмметта.
– Держу пари, он о тебе сейчас не думает! – воскликнул он с преувеличенной веселостью. – Развлекается где-нибудь со своей неземной красоткой и в ус не дует.
Эмили нахмурилась. На эту тему ей не хотелось даже шутить.
– Шейла и Даррен просто друзья, – ровно сказала она. – Друзья и коллеги. Шейла была в экспедиции вместе с нами.
– Просто друзья? Да невооруженным взглядом видно, что она влюблена в него, как кошка!
– Этого еще ничего не значит.
– Неужели? – усмехнулся Эмметт. – Влюбленная женщина – очень опасное существо. По опыту знаю, что при определенной настойчивости она рано или поздно добьется того, чего хочет. И при благоприятных обстоятельствах, конечно. А сегодня сложились на редкость благоприятные обстоятельства для этой… как там ее… Шейлы, кажется.
Эмили побледнела. Да, очень благоприятные обстоятельства. Она сама приложила к этому руку. Увидев ее с Эмметтом, Даррен вряд ли будет сопротивляться натиску Шейлы. Зачем? Ведь он собственными глазами видел, что его невеста, пусть даже бывшая, ничуть не переживает по поводу их размолвки. Ему, вполне естественно, захочется отыграться, и тут уж мисс Булстранг не растеряется!
– Мне нужно домой. – Эмили сделала попытку встать с дивана. – Немедленно.
– Зачем?
Эмметт не шевелился и не давал Эмили встать.
– Я должна поговорить с Дарреном. Все ему объяснить.
– Объяснить что? Он тебя бросил, и ему плевать на твои объяснения.
– Все равно. Подвинься, пожалуйста, ты мешаешь мне встать.
– И не подумаю. – Эмметт наклонился к Эмили и положил руки на диван. – Я твой друг и не хочу, чтобы ты выставляла себя на посмешище. Подумай сама. Даррен Уолш отказался от тебя. Он разорвал помолвку…