Загробные миры Вестерфельд Скотт
Моя рука сжалась на рукоятке ножа. Сталь лезвия вспыхнула в темноте.
– Не подходи.
– Я предлагаю тебе чудеса, – проговорил он. – Не оскорбляй меня отказом.
– Стоять! – крикнула я и сделала шаг назад, но что-то холодное и сырое, похожее на мокрые листья, прошмыгнуло по спине.
– Что там за тобой? – вкрадчиво спросил старик.
Я попыталась обернуться, но окоченела, пальцы свело вокруг рукояти ножа. Затылка коснулось легчайшее дыхание, как если бы заговорил ветер.
А потом воздух поменялся, и тьма постепенно потеплела. Мои покалывающие губы запылали, и морок за спиной внезапно исчез.
Я усмехнулась и спрятала нож в карман.
– Проваливай. Приближается мой друг.
– Твоя маленькая подружка? – Старик с жадностью посмотрел вверх, поглаживая тонкими пальцами свою куртку.
– Мой друг для тебя слишком стар.
Улыбка старика угасла.
– В чем дело? – поинтересовалась я. – А я-то думала, ты любишь загадочную чушь.
– Ты начинаешь меня сердить, дорогая.
– Раздражать, значит? А как насчет быть разбуженной посреди ночи? – Мой гнев, закипая, поднимался из груди. – Как насчет шума под кроватью? Ты просто старикашка, который преследует маленьких девочек!
Он отбросил всю притворную вежливость. Его лицо стало напоминать мрамор.
– Тебе стоило быть более воспитанной.
Я хмыкнула и посмотрела ему за плечо. Сквозь мрак пронеслась теплая волна, сопровождаемая резким запахом дыма. Из темноты к нам, широко шагая, шел Ямараджа. Словно у огнеходца, вокруг его стоп кружили искры, и ветер развеивал крошечные вспышки пламени.
Зрелище было величественным, но старик не поджал хвост. Он повернулся ко мне с выражением любопытства на лице.
– У тебя – занятные друзья, – произнес он, засунул руки в карманы и сплюнул перед собой. Затем шагнул вперед и… мгновенно угас, как потушенная свеча.
Я не шевелилась и тяжело дышала.
Ямараджа поднял ладонь, и она вспыхнула жаркой белизной. Свет разогнал тьму подземелья, подтверждая, что старик пропал. Теперь я поняла, где мы находимся – на бесконечной серой равнине, которая тянулась и уходила в бесконечность. Это была бескрайняя, пустынная и влажная земля. Над нами – там, где следовало находиться полу моей спальни, – маячило пустое небо. От светящихся ладоней Ямараджи поднимался столб дыма, который клубился и, постепенно расширяясь, сворачивался в дугу под непрестанным ветром.
Ямараджа внимательно огляделся, а затем опустил руку. Мы опять погрузились в темноту, где мерцали запечатленные моим зрением формы.
– Ты в порядке, Лиззи? – прозвучал его голос.
Я кивнула, но у меня подкосились ноги. Может, тот психопомп и выглядел как старик в залатанном костюме, а его бледная кожа служила ему лишь прикрытием. В моей памяти до сих пор остался чудовищный приторный аромат.
– Что ему было нужно? – спросил Ямараджа.
Я заморгала и ничего не ответила. Хотя в глазах еще мелькали огненные снопы искр, я чувствовала, как Ямараджа приближается ко мне…
– Он приходил не за мной, – в конце концов произнесла я и немного успокоилась…
Ямараджа был рядом со мной. От него нагревался окружающий воздух, что лишь напоминало мне о том, как я мерзла минутой раньше.
– Он хотел мне что-то показать, – продолжила я. – Что-то сделанное из призраков, как я думаю.
– Но ты не смотрела? – проговорил он. Его карие глаза пронизывали тьму и мой страх.
– Нет. Не смотрела.
Он смягчился.
– Хорошо. Кое-кто из нас собирает имущество, клочки жизней. Если бы ты это увидела, то обратного хода – нет.
Вдруг по моему телу прокатилась дрожь, смесь остатков злости и страха. Меня пробирал холод, от которого никак не удавалось избавиться. Часть меня хотела заключить в объятия теплого Ямараджу, но я не могла показаться ему жалкой. Кроме того, когда я прикоснулась к нему в прошлый раз, меня выбросило обратно в реальность.
Совсем не так я представляла себе нашу встречу. Я собиралась впечатлить Ямараджу своими навыками и буквально села в лужу. Напуганная и неряшливо одетая девчонка.
– Спасибо, что пришел, – пробормотала я.
– Пустяки, – ответил он. – Но как ты сюда попала?
– В смысле… в реку? Наверное, старик крался за нами прямо до самого дома. Он прятался в школе – в том призрачном здании, которые мы исследовали. Он каким-то образом умудрился забраться под половицы моей спальни и сводил меня с ума. Пришлось дать ему отпор.
– Надо же, ты многое исследовала, – полуулыбка, невольная и прекрасная, заиграла на губах Ямараджи. Он беспокоился обо мне, и я его впечатлила.
Я не могла отвести от него взор. За последнюю неделю я представляла себе Ямараджу тысячу раз, и теперь мои воспоминания дополняли более четкие детали. Роковой излом его бровей, будто изгиб бумеранга. Твердый подбородок, и то, как темные волосы вьются за одним ухом, и как их треплет ветер…
– Ты сказала «мы»? – уточнил он.
– Да, моя подруга. Она – призрак и живет со мной.
Его улыбка поблекла.
– Твоя подруга? Лиззи, стоит впустить привидение в жизнь, и от него сложно отделаться.
– Она всю жизнь со мной. Очень давно она была лучшей подругой мамы и живет рядом с самого моего рождения. Она меня всему учит.
– Чему, Лиззи?
– Как видеть призрачные здания. Как в них входить. – Я вспомнила голос старика, когда он пел под школьным коридором, и содрогнулась. – Кто он такой? Психопомп, да?
– Он не такой, как мы, – Ямараджа отвернулся, обшаривая глазами темноту. – Он – нечто бессердечное и голодное.
– Он сказал, что призраки – не люди.
– Кое-кто из нас тоже так считает. Для них мертвые являются неодушевленными предметами, игрушками, – вздохнул Ямараджа, – но и кое-кто из людей смотрит на живых так же.
– Класс! Психопомпы и психопаты.
Он промолчал.
Тепло, которое принес с собой Ямараджа, слабело. Я поежилась и скрестила на груди руки. Внезапно на меня обрушилась реальность увиденного этой ночью.
По крайней мере, теперь я поняла, почему Минди боится психопомпов. В загробной жизни есть пищевая цепочка, и мы как раз находимся уровнем выше призраков.
– Старик хотел меня научить кое-чему, – заметила я.
– Некоторые вещи лучше не знать.
Я минуту выдерживала взгляд Ямараджи. Трудность заключалась в том, что мне хотелось разведать все – хорошее и плохое. Не стоило быть ученицей старика, но передо мной открылся целый новый мир, и мне следовало его изучить.
– Покажи мне обратную сторону, – произнесла я.
– Ты слишком быстро меняешься, Лиззи. Я не буду ускорять процесс.
Я кивнула на бесформенный мрак, уже сгустившийся вокруг нас.
– Потому, что тьма хуже, чем простое незнание, верно? Но тогда я буду снова и снова оступаться здесь.
Вот он – тот горящий желанием взгляд, который я видела в аэропорту. Хотя Ямараджа и беспокоился обо мне, он явно не хотел рвать связь между нами. Он открыл рот, чтобы ответить, но передумал.
Наконец, он проговорил:
– Спрашивай, Лиззи.
Я задумалась. Мне хотелось услышать правду не только о призраках и о старике в залатанной одежде… Я собиралась выяснить, как Ямараджа принес свет и огонь во тьму, и почему его прикосновение выбросило меня из серого мира в реальность.
Но поскольку нас окружала бескрайняя пустошь, я задала вопрос попроще:
– Где мы?
– Река Вайтарна.[49] Граница между мирами.
– Река вроде Стикса.
– У древнего много имен. – Он посмотрел на бледное небо. – Верхний мир полон живых людей и скитающихся призраков. Внизу находится подземный мир, где обитают мертвые. А река является прослойкой между ними.
Я прищурилась.
– Она не похожа на реку. В смысле, где вода?
– Мы в ней.
Вокруг нас закружил ветер: похоже, он подкреплял слова Ямараджи и гудел, будто бурное течение реки. Вихрь прижал черную шелковую рубашку к животу Ямараджи, и в течение минуты я могла видеть каждую мышцу юноши.
Я откинула со лба волосы.
– Следующий вопрос. Откуда ты?
– Из маленькой деревни у большого моря.
Я закатила глаза.
– Какой-то ты уклончивый, а ведь предполагалось, что ты будешь меня учить. Ты же из Индии, верно?
– Пожалуй. Но тогда еще не было Индии.
Я медленно кивнула, в полной уверенности, что Индия существует очень и очень давно.
– Сколько тебе лет?
– Когда я перешел в другой мир, мне уже исполнилось четырнадцать, – по улыбке Ямараджи я догадалась, что мои вопросы его развлекают.
– Ты выглядишь старше. Может, на семнадцать?
– Может.
Сначала он отмалчивался, и мы провели состязание по гляделкам в темноте. Но мне нравилось его разглядывать, и я выиграла.
– Мы в загробном мире, Лиззи. Мы как призраки, а призраки не устают и не ведают голода. Кроме того, они не стареют.
Я уставилась на него.
– Значит, я не буду старухой.
– В верхнем мире ты изменишься, – пояснил он. – Каждый раз, когда другие живые люди будут общаться с тобой или просто смотреть на тебя, ты будешь стареть – совсем как обычный человек.
– А ты никогда не покидал обратную сторону?
Он покачал головой.
– После перехода я провел лишь несколько лет в реальном мире. Пара дней там, пара дней здесь и все.
– Ого, – я уставилась на черную землю. – Значит, ты живешь в подземном мире? Это туда Ями забирала всех убитых в аэропорту.
Он кивнул.
– Каково там, внизу? – Мне вспомнились страхи Минди. – Это хорошее или плохое место?
– В основном, тихое. Умерших способны расшевелить только воспоминания живых, а большинство мертвецов позабыто. Мы делаем, что можем.
– Мы?
– Нас, живых людей, которые обнаружили подземный мир, много. У каждого из нас есть своеобразные помощники. Мы учим их имена, чтобы они тоже не растворились в небытии.
Вот почему Минди сказала, что мамины воспоминания помогают ей не исчезнуть!
– Но постоянно умирают, наверное, сотни тысяч! Как можно их всех запомнить?
– Все обстоит по-другому. Многие призраки скитаются до тех пор, пока их не забудут. Некоторых забирают и используют такие люди, как тот старик, которого ты встретила. Счастливчики находят нас. – Ямараджа выпрямился. – Мой народ общается лишь с несколькими тысячами человек, но я знаю каждого из них.
– Несколько тысяч из миллионов? Звучит удручающе.
– Такова смерть. – На миг он будто стал старше.
– Это я уже заметила, – вздохнула я. – Но неужели меня нельзя научить чему-нибудь не удручающему?
Ямараджа ненадолго задумался, затем на его лице опять заиграла улыбка.
– Как насчет того, что река – не просто граница, а способ путешествовать?
Он протянул мне руку, и я секунду недоуменно смотрела на нее.
– Разве мы куда-то собираемся?
– Назови место, куда тебе хотелось бы попасть.
– Не шутишь? – изумилась я. – Например, Эйфелева башня? Египетские пирамиды?
– Все не так просто. Тебе нужна связь с тем местом, куда ты отправляешься. Воспоминания о проведенном там времени, какая-нибудь зацепка. Но река действительно связывает миры между собой.
Я смотрела на него, соображая, с чем у меня есть подобная связь. Я всю жизнь прожила в одном и том же доме. Есть, конечно, моя начальная и средняя школы, но сейчас меня совсем не тянуло посещать учебные заведения. Не могу же я заявиться в дом своей подруги Джейми или в папину квартиру в Нью-Йорке.
Однако в моем распоряжении есть Нью-Йорк. Я всегда питала слабость к небоскребу компании «Крайслер». Кстати, я еще в детстве залпом прочитала книгу о том, как Эмпайр-стейт-билдинг жульническим путем стал самым высоким зданием в мире. И я заставила папу взять меня туда, пока гостила в Нью-Йорке. Но подойдет ли такая зацепка?
Но мне хотелось научиться перемещениям. Если бы я, будучи психопомпом, могла путешествовать куда угодно, тогда, наверно, это стоило бы всех призраков в моей жизни.
Минди! Я внезапно поняла, куда я намерена отправиться.
– Как насчет семейных уз, например, дома, где выросла мама? Она меня никогда туда не брала, но я видела фотографии.
Ямараджа нахмурился.
– Странное решение, ведь перед тобой – целый мир, Лиззи.
Я заколебалась. Неужто придется соврать Ямарадже? Тем не менее, его вряд ли бы обрадовали поиски обидчика Минди.
– Это часть семейной истории, – заявила я. – Когда мама была маленькой, там с ней кое-что случилось. Можно мы отправимся туда?
– Если для тебя важно, тогда да.
– Что мне надо делать?
– Сперва – одно предостережение.
Я вздохнула.
– Я слушаю.
– Если почувствуешь что-то за спиной, не оборачивайся.
– Ладно, – сказала я, невольно вздрогнув при мысли о том скользком нечто, которое возникло позади меня как раз перед появлением Ямараджи. – А что там – за спиной?
Он выгнул бровь.
– Я думал, тебе расхотелось получать гнетущие сведения.
– Похоже, нет. А теперь можно начинать?
Ямараджа потянулся ко мне, чтобы взять за руки, но я отстранилась: я боялась, что его прикосновение выбросит меня обратно в реальный мир.
– Все в порядке, – ласково проговорил он. – Это же река.
– Ну и что?
– Ты очень глубоко, и паника не имеет значения.
Я уставилась прямо в его глаза.
– Я и не паникую. Думаю, мы выяснили все в Далласе.
– И как бы ты тогда назвала свои ощущения? – продолжал Ямараджа.
Я не сказала ему, что его прикосновение подобно электрическому импульсу. Что оно – искры, жар, пламя. Что один его поцелуй в аэропорту так и не исчез с губ за последние десять дней.
Вслух я произнесла:
– Нервишки пошаливают.
– Прости. – Он сложил ладони и слегка поклонился в знак извинения. Затем опять протянул ко мне руки, чтобы я за них взялась.
Едва наши пальцы соприкоснулись, кожу начало покалывать от электрических разрядов. Они заставили сердце трепетать и подпрыгивать, но в небе не было ни внезапного взрыва цвета, ни прорывающейся сюда пульсации верхнего мира.
Мы находились не в моей спальне, а в реке Вайтарне, на границе между жизнью и смертью, и Ямараджа держал меня теплыми реальными руками.
– Готова, – прошептала я.
Он усмехнулся.
– Держись крепче.
Глава 17
Вечеринка была в разгаре. Комната стала многолюднее и оживленнее, или, возможно, Дарси так просто показалось из-за зуда в губах.
За несколько недель знакомства с Имоджен Дарси ни разу не приходила в голову мысль ее поцеловать. Не скажешь, что она легко загоралась, не то что Карла со своими пылкими, как лесные пожары, увлечениями: она влюблялась чуть ли не каждый месяц. Дарси, конечно, помнила парней, которых считала сексапильными в старших классах школы, но ни один из них не заставлял ее сердце замирать. И в начале выпускного года, когда Саган серьезно поинтересовался, не предпочитает ли она девушек, Дарси не смогла ему ответить.
Но теперь она была уверена – по крайней мере, в том, что касалось Имоджен, – и все вдруг стало на свои места. Остальные парни и девушки словно расплылись в тумане. Наверное, на нее снизошло откровение. Она чувствовала себя так, будто перепрыгнула через тысячу бесполезных романов и, приземлившись, нашла что-то настоящее.
А теперь, после признания Имоджен, она наконец-то почувствовала прилив вдохновения. Дарси просто переполняли эмоции: она была буквально наполнена до краев. Хотелось смахнуть со стола миски с чипсами и гуакамоле и сразу же, разумеется, с Имоджен под боком, приступить к «Безымянному Пателю».
Но не успели они сделать по комнате и двух шагов, налетела Кирали и умыкнула Имоджен. Выпустив ладонь Имоджен, Дарси почувствовала, что ее сердце слегка екнуло, но не пошла за ними в угол, где собрал кружок Оскар. Надо было найти друзей.
Обшаривая глазами гостей, Дарси узнала еще несколько новоприбывших, что были на «Пьянке подростковых авторов», а также пару специалистов по печатной рекламе, которых запомнила по встрече в «Парадоксе», и вдруг…
– Сестренка-дебютантка! – окликнула ее Энни Барби с еще тремя сестренками-дебютантками на хвосте.
– О! Привет, девчонки!
– Две тысячи четырнадцать! – сказала Энни, и они все вскинули руки.
– Верно! – в знак приветствия шлепнула по их ладоням Дарси. – Слушайте, я ищу…
– Тут прямо как в квартире у рок-звезды! – воскликнула Энни. – Да еще на Манхэттене!
– Ты теперь, можно сказать, наш официальный кумир, – добавила Эшли, которая, насколько помнила Дарси, написала марсианскую антиутопию.
Она обнаружила, что отвечать трудно: губы зудели, тело все еще пело от поцелуя с Имоджен. Отчасти она чувствовала себя рок-звездой, но по большому счету, еще не пришла в себя.
– Итак, пора признаваться, – заявила Энни, – все мы сделали ставки на то, сколько тебе лет.
– На самом деле это не…
– Молчи, не порти удовольствие! – прервала Энни. – Мы хотим дождаться, как и все остальные, пока ты сама не расскажешь. Я поставила на семнадцать.
– Я поставила на девятнадцать, – предположила Эшли. – Видимо, это слишком много.
– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, – сказала Дарси, наконец-то она заметила Карлу и Сагана; те стояли одни возле гуакамоле и с ошарашенным видом смотрели на все большими глазами. – И меня зовут дела. К тому же одно-единственное слово может открыть слишком многое.
– Конечно, – согласилась Энни, и сестренки-дебютантки расступились, пропуская ее.
– Ребята! – окликнула Дарси Сагана и Карлу, пробиравшихся по комнате.
– Вот ты где! – обняла ее Карла, и они, кружась, сделали один оборот.
– Прости, я сидела на крыше. Так… вышло. – Дарси прикоснулась к губам и на секунду усомнилась в реальности своего первого настоящего поцелуя.
– Я так рада, что мы сюда приехали. – Карла окинула взглядом комнату и воодушевленно воскликнула: – Посмотри-ка на свою гламурную квартиру, городская девчонка!
Саган с кукурузным чипсом в руке, соглашаясь, кивнул.
– Знатная вечеринка, знатная.
– И правда знатная, – Карла понизила голос до шепота. – Послушай, это не Кирали Тейлор вон там?
– Ага.
– Она даже не взглянула, – сказал Карле Саган. – Ты думала, кто-то бросится проверять утверждение, что сейчас у нее в гостиной находится сама Кирали Тейлор, а наша подруга просто признала, что это правда.
– Это потому, что Дарси теперь знаменита, – пояснила Карла, – и в ее гостиную часто наведываются известные люди.
Дарси закатила глаза.
– Идем, ребята. Я вас познакомлю.
– Познакомишь нас? – спросил Саган, поперхнувшись кукурузным чипсом. – Но я не принес свою копию «Буньипа».
– Саган, ты не на подписании автографов, – сказала Карла. – Это гостиная Дарси, где почему-то полно знаменитых писателей!
– Просто сегодня мое новоселье, – объявила Дарси, хотя внезапно ей самой все это стало казаться невероятным. Она повернулась, чтобы проверить в зеркальной стене собственное существование.
– Но что, если я покажусь ей чокнутым фанатом? – сказал Саган. – Из-за «Буньипа».
Дарси улыбнулась.
– Лучше вместо этого восхищайся «Дайревонгом». Кирали по горло сыта «Буньипом», потому что его все так любят и…
Она не договорила до конца, но напомнила себе не забыть расспросить позднее Сагана, как он относится к использованию индуистских богов для того, чтобы от них млели юные девицы.
– Верно, – сказала Карла, – например: Джон Кристофер совершенно устал от «Триподов».[50]
Саган кивнул.
– Равель под конец возненавидел Болеро.[51]
– Джими Хендрикс и «Пурпурный туман»,[52] – сказала Дарси и вдруг взмахнула рукой. – Эта игра с самого начала глупа. Идем, ребята. Она потрясающая.
Дарси шагнула в сторону Кирали, но ее друзья не сдвинулись с места.
– Ну, что?
– Дай нам секунду времени, – попросила Карла, скользя взглядом по комнате. – Мы еще даже не распаковали вещи.
Дарси увидела, что под стол засунуты скрученные спальные мешки, а также два чемоданчика.
– Ясно. Извините. Вы только что пришли, а я таскаю вас по своей вечеринке. Никудышная из меня хозяйка.
– Нам следовало приехать заранее, – заметил Саган. – Видимо, я допустил оплошность с расписанием поездов.
– Наконец-то ты это признал! – сказала Карла.
Дарси нагнулась, чтобы подобрать спальные мешки.
– Я оттащу их в вашу комнату.