Дай им шанс! Бивальд Катарина

Сила деревьев

Жители Броукенвила начали привыкать к новому книжному магазину и странной шведской туристке, торчащей там целыми днями. Проект уже не казался занимательным даже тем, кто принял в нем участие. Те, кто знал Сару, заглядывали в магазин поболтать. Но большинство горожан оставались в недоумении. Откуда взялись этот магазин и эта туристка? И зачем этому городу вообще книжный? И зачем кому-то приезжать из Швеции, чтобы его открыть? Проходя мимо магазина, они качали головами. Но даже они начали привыкать к новой витрине на улице и незнакомке за прилавком магазина, в котором не было покупателей. Некоторые даже начали кивать ей. Женщина всегда улыбалась в ответ странной улыбкой. Но однажды она привлекла внимание двоих подростков. На этот раз Сара не стояла за прилавком, а читала в кресле. Подростки неспешно шли домой с остановки школьного автобуса, не испытывая никакого желания садиться за уроки. Снаружи Сара казалась частью витрины. Название магазина было нарисовано на стекле. И Сара сидела прямо под желтыми буквами, складывавшимися в слова: «Книжный магазин „Дубовая роща“». Волосы падали ей на лицо. В руках у нее была книга, завладевшая всем ее вниманием, а рядом на столе возвышалась гигантская гора книг. Длинными тонкими пальцами она переворачивала страницы так быстро, что подростки засомневались, успевает ли она что-то прочитать. Это стремительное чтение, наверное, и заставило их задержаться у витрины. Сначала они ждали, что Сара кивнет им или прогонит, но прошел час, а она их даже не заметила. И когда к ним присоединился Джордж, младший прижался носом к стеклу и скорчил гримасу. Но даже это не вызывало ни ругани, ни команды убираться. Как странно.

— Чем вы занимаетесь? — спросил Джордж.

Он взял на себя роль защитника Сары.

— Смотрим, сколько она может прочитать за раз, — ответил старший.

— Она нас даже не заметила, — добавил младший.

Джорджу стало любопытно, и он тоже наклонился к окну.

— И сколько вы тут стоите?

— Час.

— И она ни разу на вас не посмотрела?

— Ни разу.

— Хотя я и корчил ей рожи, — заявил младший.

Джордж нахмурился и сделал шаг назад в страхе, что Сара сейчас поднимет глаза и, увидев это зрелище, решит, что Джордж тоже в этом участвовал.

— Мы не уйдем, пока она не прервется, — сказал младший. — Время у нас есть. Не так ли, Стивен?

Старший брат кивнул.

— Именно это я и собираюсь сделать. А ты можешь идти домой, — сказал он снисходительным тоном, каким говорят старшие братья, чтобы отвязаться от ходящих за ними по пятам младших.

Если бы они только знали, что Сара недавно начала читать «Нормальных семей не бывает» Дугласа Коупленда, они бы выбрали другой день для своего эксперимента. Например, день, когда она читала бы толстую биографию или что-то еще менее увлекательное. Но сегодня она не могла оторваться от книги. Время от времени Сара улыбалась сама себе. А группа у окна все увеличивалась. И когда Джен с мужем подошли к магазину, перед витриной уже собралось с десять человек. Муж Джен как раз собирался посмотреть на туристку, про которую она столько говорила, и поэтому решил сопровождать жену. Джен не обрадовалась, увидев, что путь ей преграждают подростки. А когда ей объяснили ситуацию, пригрозила, что сейчас же войдет и все расскажет Саре.

— Это невежливо, — заявила она. Непонятно было, что она имела в виду: что нельзя разглядывать Сару, как животное в зоопарке, или что невежливо не давать ей, Джен, войти. Джордж был с ней согласен, но подозревал, что Джен так реагировала, потому что не ей пришла в голову эта идея. Муж Джен заявил, что он тоже хочет остаться и посмотреть спектакль. Джен же настаивала на том, чтобы войти. Мужа она, конечно, любила, но это не означало, что ему позволено делать все, что вздумается. Джен положила руку на ручку двери.

— А ведь об этом можно было бы написать в газете! — вдруг раздался голос Стивена. Джен замерла. Подумав, она убрала руку и пошла домой за камерой, сказав толпе: — Ждите тут и никуда не уходите. Если Сара оторвется от книги, все равно стойте и ждите меня. Я схожу за камерой и вернусь. Это надо заснять.

Но когда она вернулась, люди все еще стояли перед витриной, а Сара все еще читала. Джен сделала фото Сары с книгой.

— Не понимаю, что за диковинка — человек с книгой? На что тут смотреть? — недоумевала Грейс из дверей закусочной. Она вышла из заведения, подошла ближе и зажгла сигарету, но только чтобы был повод посмотреть, чем это там все занимаются.

— А что нам еще делать? — спросил Стивен.

— И то правда, — подумав, ответила Грейс. — Вы, наверное, проголодались. Помоги мне вынести гриль с заднего двора, и я вас угощу гамбургерами.

Доставая все необходимое, Грейс подумала, что пиво тоже не помешает. Она позвонила Энди, и тот приехал с Карлом, бочонком пива и парой завсегдатаев его бара.

Том завидел толпу раньше, чем магазин, потому что она полностью его заслоняла. Он ехал домой с работы и, увидев людей, сначала намеревался проехать мимо. Но потом вдруг на автомате припарковал машину и вышел, сам не зная зачем.

Он чувствовал, как напряжение после работы испаряется с каждым шагом в направлении магазина, и это его встревожило. По непонятной причине с Сарой ему было комфортно. С ней он чувствовал себя расслабленным. Том заметил это в самый первый раз, когда они вместе ехали в машине и когда Сара пыталась притворяться, что предпочла бы читать дома, а не разговаривать с ним, и ясно дала понять, что не имеет на него никаких видов. Ей явно хотелось, чтобы все, включая Тома, оставили ее в покое. А в ту ночь, когда они молча стояли перед его бывшей школой, Том почувствовал умиротворение. Он забыл про все тревоги. Не думал ни о Джоне, ни о работе, ни о своих обязательствах. Тогда он этого не осознавал. Осознание пришло позднее. Компания Сары явно наносила ему вред. С ней он расслаблялся, но не замечал этого, а потом ему трудно было снова взять себя в руки. И Тому не хватало разумности прекратить это баловство. Но сегодня он поклялся, что не будет повторять ошибок. Он только посмотрит, что происходит, и все. Максимум пять минут. Собравшиеся у магазина вели себя странно. Все говорили шепотом и старались не шуметь. Энди перехватил его на подходе, вручил пиво и провел в первый ряд зрителей. Уже стемнело, но в магазине было светло. Сара сидела в кресле, погрузившись в книгу. Время от времени она перелистывала страницу или поправляла волосы. Было что-то интимное в том, чтобы наблюдать, как она читает. Словно наблюдать за спящим, подумал он. И она совершенно не замечала, что собрала такую толпу зрителей. Но она хотя бы не плакала. Слава тебе господи. Рядом Энди что-то театрально шептал. Том уловил только: «читает…», «с полудня», «поменяла книгу, но в окно не смотрела», «ходила за бутербродом, не отрываясь от книги». Сара улыбнулась. На секунду Том забыл, что считал ее внешность заурядной. Ее улыбка зачаровывала. Он не мог оторвать глаз от Сары. Она была совсем другим человеком, когда никто на нее не смотрел. Ее лицо выражало тепло и открытость. Ему она так не улыбалась. Наверное, нужна была книга, чтобы вызвать эту улыбку, подумал Том, но тут же решил, что это не совсем так, потому что он ни разу не пытался ее рассмешить. Наверное, нужно попробовать, подумал он. Усилием воли он заставил себя отвести взгляд. Энди продолжал шептать.

— Разве ты не должен быть в «Площади»?

Энди рассмеялся:

— Какой смысл? Все всё равно сегодня здесь. Грейс нам позвонила, мы закрыли бар, прихватили пару бочонков пива и примчались сюда.

— И зачем все собрались?

— Смотреть, как Сара читает, разумеется, — пояснил Энди. — Невероятно, да? Пару часов назад она поменяла книгу, но даже не смотрела в окно. Просто продолжила читать. Представляешь?

Том покачал головой. А Сара продолжала читать. Но недолго. Перевернув последнюю страницу, она улыбнулась, закрыла книгу и потянулась. И только сейчас заметила толпу за окном. Она резко вскочила и недоуменно уставилась на собравшихся.

— Друзья! — объявил Стивен. — Прошло ровно пять часов и тридцать семь минут.

Раздались редкие аплодисменты. В воздухе пахло углем, жареным мясом и пивом. Пустые бутылки лежали на земле. Настроение у людей было праздничное. Теперь, когда больше не нужно было шептаться, они начали живо общаться. Сара стояла вся красная от смущения и моргала. Она ненавидела быть в центре внимания. Она растерянно оглядывалась по сторонам, не зная, что ей теперь делать. А люди, похоже, ждали, что она что-то скажет. Так часто бывает. Иногда люди нужны для того, чтобы отдельный человек мог показать свое истинное «я», о существовании которого все только догадываются. В фильмах толпа всегда расступается, чтобы герой мог увидеть героиню, и наоборот. В жизни все явно не так. Но все равно бывают моменты, когда человек в толпе видит только одного человека. Это и произошло с Сарой, когда она вышла из книжного магазина и оказалась перед толпой аплодирующих людей. Несколько секунд от растерянности она видела только Тома. Кто-то вручил ей пиво. Сара с благодарностью приняла бутылку и сделала глоток. Рядом оказались Джен и Грейс.

— Ради бога, женщина, ты что, не могла получше себе занятия придумать? — спросила Грейс. — Что ты хоть читала?

— Да, можно мне получить совет для «Новостного бюллетеня»? — спросила Джен и тут же сделала снимок фотоаппаратом. Ослепленная вспышкой, Сара даже ответить не успела. Избегать Тома тоже было невозможно. Сара остро ощущала его присутствие. Ощущение было такое, словно у нее в груди появился радар, постоянно фиксирующий, где Том и с кем он говорит. Саре одновременно хотелось быть с ним и бежать от него. Каждый раз, когда она видела, как он разговаривает с кем-то другим, а он явно решил общаться со всеми в городе, кроме нее, Саре хотелось, чтобы это с ней он говорил, ей улыбался.

Завидев импровизированный уличный праздник, Каролина остановилась и сделала шаг назад, в тень. Она шла по другой стороне улицы, где было темно, и никто ее не заметил. Все были слишком заняты затуманиванием мозгов алкоголем. Впрочем, это была обычная картина. Жители этого города были слишком глупы, чтобы разбираться во вредных свойствах алкоголя. Каролина направлялась к Саре, чтобы похвалить ее за название, которое та выбрала для книжного магазина, но, завидев толпу, испугалась. Вместо того чтобы пойти на свет, она стояла одна в темноте и размышляла. Может, все дело было в смехе, а может, в том, что обычно нервная и застенчивая Сара вдруг показалась такой уверенной в себе, но Каролина снова почувствовала себя семнадцатилетней девушкой в лучшем платье, с макияжем, который она нанесла тайком от мамы, полной радужных надежд и не подозревающей, что собирается выставить себя на посмешище. Какой же хрупкой и наивной она была. Запах угля и жареного мяса. Тогда тоже так пахло. Может, это запах вернул ее в прошлое.

Ветер снова подул в ее сторону, наполняя воздух ароматами дыма, гриля и пива. Воспоминания нахлынули с такой силой, что Каролина физически ощутила боль и унижение, которые чувствовала тогда. Возьми себя в руки, Каролина, приказала она себе, но даже внутренний голос дрожал. Это всего лишь праздник, сказала она. Но в этом-то и была проблема. Каролине было не место на праздниках. Каролина была человеком, который решал проблемы, возникшие на праздниках. К ней обращались только в трудных ситуациях. Никому из ее друзей и в голову бы не пришло попросить у нее совета, когда у них все было хорошо. Они женились и выходили замуж, не спрашивая ее мнения. И только когда начинались проблемы, они приходили к Каролине. Бесконечные потоки мужчин и женщин, которые потеряли работу, начали пить, изменили или поймали партнера на измене, жертвы домашнего насилия… Но это не означало, что Каролина должна прятаться. Она вполне может подойти к ним и поболтать с Сарой. Раз уж она здесь оказалась. Недолго. Максимум минут десять. «Чего ты так боишься, Каролина?» — сказала она себе строго. Каролина расправила плечи, выпрямила спину, сглотнула и уверенно пошла по направлению к толпе с выражением достоинства на лице.

Сара видела, что к ним идет Каролина, но все ее мысли были заняты Томом. Он как раз говорил с женщиной, недавно присоединившейся к празднеству. Вид у нее был усталый. Под глазами темные круги. Одета она была в не красящую ее темную рабочую униформу. Но даже в таком виде она была красива. В ее внешности было что-то яркое, чего недоставало серой мышке Саре. Видно было, что она недавно набрала лишний вес, потому что униформа стала мала. Но это не мешало ей излучать чувственность, которую Сара ощутила на расстоянии десяти метров. Это смутило Сару. Ей захотелось отойти подальше, чтобы никому в голову не пришло сравнить ее с яркой незнакомкой. Появление Каролины заставило ее прервать эти размышления. В свете уличных фонарей лицо Каролины казалось мягче. Конечно, осанка у нее была, как обычно, армейская, но лицо не столь сурово, как обычно. Одета Каролина была в черные джинсы и черную куртку, из-под которой выглядывал белый пуловер.

— Я председатель Общества сохранности дубов, — объявила Каролина, не утруждая себя приветственными фразами. — Я хотела лично поблагодарить тебя за то, что ты решила назвать свой магазин «Дубовая роща». Это много значит для нашего Общества.

Наверное, надо сказать Каролине, что она выбрала это название не ради Айовы, но Сара не осмелилась. На самом деле это название она взяла из одного высказывания о чтении. Не только писатель творит книгу. Хорошая книга существует благодаря первому человеку, которому пришло в голову придумать алфавит, первому человеку, придумавшему, как книги печатать, и даже лесорубам, срубившим дерево, из которого потом изготовили бумагу для печати книги. Люди обычно забывают благодарить деревья, а ведь без них не было бы книги. В цитате речь шла о деревьях вообще, но Сара выбрала дуб, потому что это дерево штата Айова. Но о сохранности дубов тут и речи быть не могло. И теперь Сара остро ощущала себя убийцей дубов.

— Вообще-то… — начала было она.

— Это привлечет внимание к деятельности нашего Общества, — улыбнулась Каролина. — Замечательно, когда люди из других стран понимают, как много дубы значат для нашего штата. У тебя есть книги о дубах?

Том засмеялся чему-то, что сказала ему рыжеволосая женщина, и Сара вынуждена была отвести взгляд. Зачем она вообще на него смотрит? Ей нельзя влюбляться в Тома. Надо знать свое место, знать свои границы. Она способна открыть книжный магазин, но неспособна завести отношения с таким мужчиной, как Том, — сильным, привлекательным и абсолютно нормальным. Нельзя даже думать об этом.

— Я могу найти, — ответила она Каролине.

Каролина отошла, и на смену ей пришла незнакомка, с которой говорил до этого Том.

— Так это с тобой они пытаются свести Тома, — сказала она, выделив голосом имя Тома.

— Клэр, — улыбнулась Сара.

— Да, — ответила женщина. — Та самая Клэр. Забеременевшая в подростковом возрасте.

— Я… я не это имела в виду.

Клэр кивнула в сторону Тома.

— Ты должна его соблазнить, — заявила она откровенно. — Он часто ужинал с нами, когда Лейси была маленькой, — сообщила она. — Лейси — это моя дочь. Некоторые думали, что он отец.

Эми так не считала. Но Сара все равно не удержалась от вопроса:

— И это так?

Клэр расхохоталась. И удалилась, не отвечая на вопрос. Сара осталась одна среди людей, которых невольно здесь сегодня собрала. Это было странное ощущение. Люди улыбались ей, чокались с ней бутылками пива, хлопали по плечу, но все равно Сара не чувствовала себя частью праздника. Магнитола играла кантри. Текста было не разобрать, но музыка вызывала в ней ностальгию по прошлому. На мгновение Саре показалось, что она чувствует присутствие Эми на этом празднике гамбургеров и пива. Но она сразу поняла, что это не Эми. Возможно, Эми тоже сейчас была среди них, но не только она. Сам город с его памятью нескольких поколений присутствовал на празднике. Фасады домов, которые несколько дней назад, были всего лишь кулисами, теперь превратились в живых персонажей. И рядом с Энди, Карлом, Томом и Клэр она видел мисс Энни на мопеде. И вместе с запахом угля в воздухе витали истории из давно забытого прошлого. И когда Том наконец подошел к ней, Сара была слишком погружена в свои мысли, чтобы ответить что-то умное. Они просто стояли рядом плечом к плечу — так тесно, что она чувствовала тепло его тела и ощущала плотную ткань куртки. Сара украдкой бросала на него взгляды. Очень быстро ностальгия сменилась учащенным сердцебиением и холодным потом.

— Как ощущения? — спросил он.

На мгновение Сара решила, что он прочел ее мысли, и пришла в ужас.

— Ощщщущения? — пробормотала она.

— Я имею в виду магазин, — сказал Том, показывая на единственную освещенную витрину на улице.

— Я не продала пока ни одной книги, — ответила Сара.

Том рассмеялся.

— Думаешь, тебе это удастся?

— Конечно. Иначе зачем открывать магазин?

Том пожал плечами. От волнения Сара схватила его за руку.

— Они должны купить книги! — воскликнула она. После всего, что она сделала, после того, как она опустошила библиотеку Эми, как могут жители Броукенвила не читать? Какой смысл было тревожить покой Эми, если не удастся донести ее любимые истории до ее друзей?

От ответа Тома спас Энди. Он крикнул людям убрать звук на магнитоле, посмотрел на Сару и объявил:

— Тост!

Сара улыбнулась полугрустной, полурадостной улыбкой.

— За мопед мисс Энни! — сказала она.

— За мопед мисс Энни, — эхом откликнулись собравшиеся.

Вряд ли кто-то знает, о чем подумала Сара. Только она одна посвящена в эту тайну. Это знание опьяняло. Может, она и не часть города, но она часть его истории. И она не отстанет, пока не приучит их к чтению и не распродаст все книги в магазине.

— Знаешь что, — сказал Том, распознав решимость в ее взгляде, — если ты планируешь заставить этих людей читать, тебе придется прибегнуть к хитрости.

Сара Линдквист

Корнвэген 7-1

13638 Ханинге

Швеция

Броукенвил, Айова, 23 октября 2010 года

Дорогая Сара!

Ты спрашиваешь — книги или люди? Сложный выбор, скажу я тебе. Не знаю, важнее ли для меня книги, чем люди. Конечно, люди не сравнятся с книгами. Они не такие милые и не такие веселые. Но хорошо обдумав твой вопрос, я отвечу, что все-таки предпочитаю людей. Надеюсь, ответив так, я не утрачу твоего доверия.

Я не могу тебе объяснить, почему предпочитаю этих вредных созданий книгам. Если рассматривать количество, то книги, разумеется, лучше. За всю мою жизнь я любила, наверно, дюжину людей. Любимых же книг у меня десятки, а может даже сотни. И я говорю только о тех, которые по-настоящему люблю, один вид которых доставляет мне радость, о книгах, которые заставляют улыбаться в самые трудные моменты, о книгах, к которым все время возвращаешься, как к старому другу, о книгах, первую встречу с которыми невозможно забыть. Я думаю, ты понимаешь, о чем я. Но та небольшая группа людей, которых я люблю… они не хуже всех этих книг.

Твой вопрос заставил меня перечитать «Уолдена» [7] . Иногда я мечтаю жить в домике в лесу наедине с моими книгами, вдали от всех обязательств, которые мы, люди, накладываем на себя и на других. Наверное, всем нам не повредит отдых от цивилизации, хотя нельзя назвать Броукенвил оплотом цивилизации. Он больше похож на деревню, в которую сбежал Торо, чем на город, который он покинул. По мне, так он никогда не был силен в описании крестьян. Ему больше удается жизнь богачей, но тут он не одинок. Уолдена можно растащить на цитаты. Я еще не прочитала первые пятьдесят страниц, а Джону он уже успел наскучить. И это только доказывает, что я была права насчет книг и людей. Книги — это волшебство. И они составят прекрасную компанию в домике в лесу. Но какой смысл в чтении даже самой волшебной книги, если нельзя рассказать о ней другим людям, нельзя посоветовать ее кому-нибудь, нельзя зачитать кому-нибудь отрывок.

«Большую часть того, что мои ближние называют хорошим, я в глубине души считаю дурным, и если я в чем-нибудь раскаиваюсь, так это в своем благонравии и послушании. Какой бес в меня вселился, что я был так благонравен?» Разве это не фантастическая цитата? Мне нравится, что он говорит о том, что бес заставляет его вести себя хорошо. По глупости я процитировала это Каролине. Она, естественно, только изогнула брови — такой она человек, ей достаточно только изогнуть бровь — и с сомнением в голосе добавила: «Хорошо себя вести?» Словно хотела намекнуть мне, что мне бы этот бес тоже не помешал, но она слишком хорошо воспитана, чтобы говорить такие вещи прямо. Торо также сказал: «Общественное мнение далеко не такой тиран, как наше собственное». Но мне это кажется депрессивным. Мне милее мысль о бесе, диком демоне, который управляет нашими поступками, чем мысль о том, что мы сами ответственны за свои действия, например, когда делаем что-то только потому, что переживаем из-за того, что подумают другие, тогда как другие заняты собой и им до нас нет никакого дела.

С наилучшими пожеланиями,

Эми

Что в имени?

Новый новостной бюллетень расхватали моментально. На обложке было фото Сары, читающей в витрине, точнее, ее отражение в стекле под желтыми буквами названия. Внизу было фото поменьше, на котором Сара стояла перед магазином и застенчиво улыбалась в камеру, стараясь не моргать. В статье, сопровождавшей снимки, рассказывалось о последнем прибавлении в Броукенвиле — Саре и ее магазине «У Сары». Несмотря на то, что формально магазин назывался «Дубовая роща» (что наполняло сердца жителей штата гордостью), все его знали как «У Сары». Там говорилось также, что магазин ждет всех поклонников чтения и принимает любые заказы — маленькие и большие. И к тому же — тут Джен решила подколоть соседей — это был единственный книжный на много миль вокруг. Так что газета рекомендовала всем скорее заглянуть в магазин!!! Для верности Джен закончила статью несколькими восклицательными знаками. Впервые люди в Броукенвиле прочитали новостной бюллетень. И кто-то потрудился даже распечатать его и развесить по городу. И впервые его повесили и в Хоупе тоже.

В Броукенвиле говорили, что люди живут в Хоупе только для того, чтобы смеяться над жителями Броукенвила. Они специально издеваются над ними и дразнят, чтобы показать, что они лучше. Жители же Хоупа даже не знали, существует ли еще Броукенвил.

— Разве этот город не вымер в девяностые? — спрашивали они, когда речь заходила о соседях. И за вопросом всегда следовал какой-нибудь уничижительный комментарий.

В Хоупе было все, что нужно современному городу. Там была мясная лавка, овощная и даже пекарня, и это не считая супермаркета. Хоуп был одним из тех маленьких американских городков, в которых политикам нравится снимать свои рекламные ролики, чтобы подчеркнуть, что они выступают за традиционные американские семейные ценности. Два последних губернатора так и сделали, и оба победили на выборах. И все благодаря Хоупу, так думали жители города. Хоуп был аполитичным городом. Жителям неважно было, кто ими управляет — демократ или республиканец, Чет Калвер или Терри Брэнстед, главное, чтобы их флаги было хорошо видно. В Хоупе тщательно выглаженные флаги США развевались на закате в любое время — и в мирное, и в военное, и во время выборов, и после. Никто из политиков ни разу не бывал в Броукенвиле. Люди, решающие судьбу города, не заглядывали туда даже в последние дни перед выборами, когда у противников были равные рейтинги и каждый голос был на счету. То ли они думали, что жители (637 человек) не ходят на выборы, то ли не знали, что город существует.

Для Сары же дни после праздника стали решающими. Она была совершенно убеждена, что жители Броукенвила купят у нее книги. Это непременно произойдет, что бы они там себе ни думали и что бы по этому поводу ни говорил Том. Но, может, все-таки стоит подумать о том, как товар представлен в магазине. Сара обвела глазами полки. Сейчас книги были поделены на три категории: детективы, художественная литература, научно-популярная литература. Сару это деление устраивало, но никого к чтению не подталкивало. Сразу после выхода новостного бюллетеня Сара пошла в магазин «Все по 99 центов» и купила твердый картон белого цвета. Теперь листы картона веером лежали перед ней. Пятнадцать листов. Она сомневалась, что ей нужно так много табличек, но лучше иметь побольше — на случай, если она что-то испортит. Возле нее лежал черный маркер и ждал, когда Сару посетит вдохновение. Что люди хотят читать? Классику? Сара покачала головой. Даже она не покупала книжки с полки с классикой, хотя обожала классическую британскую и американскую литературу. Думай, Сара, думай! — велела она себе.

Что может привлечь людей к чтению? Что заставляет людей смотреть кино? Что тут сложного? Сара усмехнулась своим мыслям. Потом взяла ручку и написала крупными буквами: «Секс, насилие и оружие» — и поставила на полку с детективами. Дальше пошло легче. Полку с книгами о природе Айовы она окрестила «Айова». Она хотела сделать полку «Швеция», но в магазине были представлены только Йенс Лапидус и Стиг Ларссон, а они прекрасно вписывались в категорию «Секс, насилие и оружие». Это даже расстраивало. У читателей могло сложиться неправильное впечатление о Швеции как о стране садомазохизма, организованной преступности и сербских мафиози. Был, правда, еще «Лонли-плэнет»-гид по Стокгольму. Это было трогательно и немного странно. Словно смотришь на Стокгольм глазами Эми. Исторические здания, солнце, отражающиеся в зеркальных каналах, чистые и аккуратные улочки. Все это не имело никакого отношения к Саре. Интересно, хотела ли Эми посетить Швецию? Саре было трудно представить ее или других жителей Броукенвила так далеко от дома. Броукенвил был их родным городом. Они были его частью в той же степени, что и дома или дороги. Под конец Сара отказалась от идеи полки «Швеция». Не нужно, чтобы что-то напоминало ей о родине. Но она проверила наличие книги «Сто лет и чемодан денег в придачу»[8]. Книга была переведена на английский, но дата выхода значилась через несколько месяцев. «Жизнь в маленьком городе» было неплохим названием. Людям нравилось читать о них самих. Но проблема заключалась в том, что некоторые пересекались с «Сексом, насилием и оружием». Но что делать, идеальной классификации не существует. Ее смущали «Гроздья гнева» и «Мыши и люди» Стейнбека. Речь в них шла, конечно, о жизни в маленьком городе, но конец у обеих книг был таким кошмарным, что было бы аморально не предупредить об этом потенциальных покупателей. В итоге Сара поставила их к детективам, но сделала табличку поменьше и поставила рядом: «Предупреждение — печальный конец!» Если бы другие книготорговцы подходили к своему делу ответственно и использовали такие таблички, ее жизнь была бы куда проще. Разве справедливо требовать, чтобы предупреждения на сигаретах печатались, а на книгах с плохим концом — нет? Разве можно писать на пивных бутылках, что нельзя, выпив, садиться за руль, и не писать на книгах, что перед чтением нужно запастись салфетками. Разумеется, плохой конец тоже может быть интересным. И некоторые книги читают специально для того, чтобы поплакать. В списке любимых книг Сары были и грустные тоже. Например, все книги Эриха Марии Ремарка, «Прежде чем я упаду» Лорен Оливер (депрессивная версия «Дня сурка»), «Мандолина капитана Корелли» Луи де Берньера (что бы люди ни говорили, а Сара считала ее грустной. Конец ее совершенно разочаровал. Зачем капитану Корелли было превращаться в идиота?), Пэт Конрой — Сара пролила немало слез над «Пляжной музыкой» и до сих пор так и не отважилась ее перечитать. Можно было еще назвать Николаса Спаркса. Ему поразительно хорошо удаются слезливые истории любви. На полку с табличкой «Жизнь в маленьком городе» она поставила «Жареные зеленые помидоры» Фэнни Флэгг, в которой тоже хватало трагедий. Люди думают, что так называемые легкие романы всегда кончаются хорошо, но настоящая развлекательная книжка никогда не обходится без убийств, несчастных случаев, катастроф и смертей. В случае с «Жареными зелеными помидорами» речь идет о болезнях, драмах, убийствах и каннибализме. Но конец там хороший. Так что дело не в убийствах, а в том, что эти книги легко читаются, вызывают улыбку и делают наш мир немного безумнее. Сара подумала, стоит ли сделать таблички «Счастливый конец гарантирован», но решила, что не стоит раскрывать интригу. К Рождеству можно будет закупить еще несколько экземпляров менее раскрученной книги Фэнни Флэгг «Рождество и красный кардинал». Лучшего подарка на Рождество и не придумаешь. Эта история так очаровательна, что ее можно читать даже летом. Последняя категория была для тех, кто вообще не читал книг. Сара назвала ее «Без лишних слов». На эту полку она поставила все книги толщиной меньше двухсот страниц и все произведения Хэмингуэя. Согласно легенде, он однажды поспорил, что сможет написать рассказ из десяти слов. Спор он выиграл. Рассказ был таким: «На продажу: детская обувь, неношеная».

Работу Сары постоянно прерывали покупатели из Хоупа, приехавшие посмотреть на магазин. Узнать их было легко. Они все приезжали на легковых автомобилях новых моделей, в то время как жителя Броукенвила водили старые грузовики и пикапы. И гости всегда останавливались на красный свет. Конечно, они поражались тому, что в этом захолустном городке есть светофор, и раздражались, потому что горел красный, но можете представить себе их раздражение, когда они обнаруживали, что красный горит всегда. Добравшись до магазина, они делали все, чтобы вернуть себе потерянное достоинство. В это утро ей помешал работать покупатель, который подошел к магазину Сары и начал озираться с таким видом, словно не мог поверить, что в Броукенвиле есть книжный. Даже увидев витрину, название, книги и даже войдя внутрь. Оглядев желтый прилавок и кресла, он покачал головой. Наверное, подумал, что нет ничего удивительного в том, что прилавок желтый. Не стоит ожидать, что книжный в Броукенвиле может быть нормальный. Затем он отметил отсутствие покупателей и улыбнулся. Сара словно читала его мысли. «Ну и что, что у них есть книжный магазин. Разве у них есть читатели?» Естественно, это Сару расстроило. Но она все равно была благодарна, потому что приезжие из Хоупа покупали книги. Это им она продала первые книги, и это благодаря им она наконец воспользовалась старым кассовым аппаратом. Каждое утро и вечер она скрупулезно проверяла кассу. Пятьдесят долларов мелкими купюрами. Но ее все равно беспокоили взгляды жителей Хоупа, которыми они ее награждали, видя, что в магазине, кроме них, никого нет. Они будто хотели сказать, что одно дело — открыть книжный в Броукенвиле (почему не в Хоупе, который всего в сорока минутах езды?), и совсем другое — получать с него прибыль. Новый покупатель вышел из магазина с книгой Майкла Коннелли с полки «Секс, насилие и оружие». Жители Хоупа были не единственной проблемой Сары. В голове у нее постоянно звучал упрямый голос, отказывавшийся оставить ее в покое. Этот голос постоянно спрашивал, где, по ее мнению, сейчас Том, и что он делает, и как ей кажется, заглянет ли Том в магазин, и не стоит ли посмотреть в окно — вдруг он идет мимо. Сара отказывалась его слушать. Она сосредоточилась на вырезании таблички из картона со словом «Гомоэротика». Прикрепив ее к полке, Сара начала отбирать подходящие по тематике книги. Нет, о Томе она не будет думать.

На следующий день ее работе помешала Джен. Она резко толкнула дверь и стремительно подлетела к прилавку. Одета Джен была в светло-розовый джемпер и светлую, почти белую юбку. Выглядела она очень аккуратно, но выражение лица Джен не обещало ничего хорошего.

— Я могу что-то для тебя сделать? — спросила Сара.

— Мужчины! — воскликнула Джен и впилась в Сару взглядом: — Том с тобой связывался?

— Том?

— Я велела ему пригласить тебя на ужин.

— Боже мой! — ахнула Сара.

Джен кивнула.

— Вот именно. Им нельзя доверять. Может, сама с ним поговоришь? Ему нужен хороший толчок.

Джен явно ждала ответа.

— Я не могу его пригласить, — воспротивилась Сара.

— Почему не можешь?

— По правде говоря, мне кажется, он считает меня…

— Какой? — засияла Джен. — Красивой? Загадочной? Интересной?

— Странной.

Если бы Сара сама выбирала книгу в магазине, она оценила бы полку под названием «Приятное женское чтиво». И желательно, чтобы там стояли только по-настоящему хорошие книги. Нет ничего хуже некачественного женского чтива. К хорошим женским романам относятся все книги Хелен Филдинг (про Бриджет и остальные), за исключением «Оливии Джоулз, или Пылкое воображение», книги Элизабет Янг (например, «Неприятности по заказу», по которой снят фильм «Жених напрокат». Жиголо — всегда залог романтики), Мэриан Киз, Джейн Остин. К плохим относятся все клоны Бриджет Джонс, авторы которых убеждены, что залог успеха — героиня, переживающая из-за лишнего веса, у которой есть друг-гей. Они не понимали, что у героини должен быть свой собственный голос, самоирония и изрядная доля мужества. И еще обязательно нужен счастливый конец. Без него не обойтись. Но Сара не могла завести такую полку у себя в магазине, поскольку единственный, кому она могла быть интересна, это Джордж, а ему явно не пришлось бы по вкусу название «женское чтиво».

Настоящее женское чтиво можно читать, как журнал мод или комиксы, за бокалом вина в пятницу вечером или за колой с лимоном и тарелкой чипсов в воскресенье. Это что-то вроде фильмов с Мег Райан. Легкие приятные истории с обязательно счастливым концом. Чтобы не надо было переживать и мучиться. Саре нравились книги и фильмы, где героиня всегда забавная, а герой всегда красивый, или наоборот (у авторов-мужчин, например). В роли героя она всегда видела Джона Кьюсака. Под конец Сара решила полку все-таки завести, но назвала ее «Для пятничных вечеров и ленивых воскресений в постели». После некоторых сомнений она поставила туда еще Терри Пратчетта с дополнительной пометкой «Гарантированное удовольствие». Чтобы сориентироваться в книжных джунглях, важно знать, кому можно доверять, а кому — нет. Конечно, это нелегко. Один писатель может написать пару замечательных книг, а потом исписаться и выдать совершенно заурядную белиберду. Другой — вообще только одну, а потом умереть. Некоторые начинают книжную серию и никогда не заканчивают. В Сарином списке ненадежных писателей значился, например, Джон Гришэм. Для нее было загадкой, как можно было написать такие жемчужины, как «Золотой дождь», «Дело о пеликанах» и «Юрист», а потом выдавать пустые бессмысленные произведения. Может, его контракт обязывал писать всю эту чушь, чтобы получать деньги от издательства, но если дело в этом, то Сара готова помогать ему финансово, лишь бы он только мог расслабиться и спокойно работать над хорошей книгой. Еще одним ненадежным автором был Паолини. По мнению Сары, его вообще писателем назвать было нельзя. Разве можно это назвать трилогией? Разве у нее есть конец? И Сара готова была бы ему простить эту ошибку, если бы он выпустил четвертую книгу. Но, думаете, он это сделал? Конечно, ходили слухи, что он работает над четвертым романом, но Сара должна увидеть его на полке в магазине, чтобы поверить. Впрочем, что с него взять? Парню было девятнадцать, когда он взялся писать «Эрагона». Конечно, она слышала о творческом кризисе. Но ведь можно было нанять литературного негра.

Нет, гораздо больше Сара доверяла таким авторам, как Дик Фрэнсис, Джорджетт Хейер, Агата Кристи. Наверное, и Дэну Брауну тоже. Впрочем, он был настолько надежен, что раз за разом выдавал одну и ту же историю.

Но Терри Пратчетту можно доверять на сто процентов. Он не способен ни на какую подлость. Терри с бешеной скоростью строчит книги, но при этом качество не страдает, и он все время придумывает новых персонажей, а старых любимых помещает в разные книги, чтобы читатели время от времени получали книгу с любимым персонажем. Узнав, что у него болезнь Альцгеймера, он утешил читателей тем, что успеет написать пару книг до того, как его сломит болезнь. Читатели хранили ему верность. Когда он пожертвовал миллион долларов на исследования болезни Альцгеймера, его фанаты начали кампанию в интернете под названием «Match it for Pratchett»[9] и собрали еще миллион. Это говорит о том, что для человечества еще не все потеряно, считала Сара. Расставляя книги Терри по дате издания, Сара почувствовала, что кто-то на нее смотрит. Подняв глаза, она увидела за окном Джона. Какое-то время они просто так и стояли: Сара с книгами в руках и Джон с пустым взглядом, смущавшим Сару. Сара растерянно улыбнулась, но Джон будто бы смотрел сквозь нее. Его взгляд скользил по книгам и магазину, ни на чем не задерживаясь. В нем не было неприязни, но то, как он отстраненно держался, и нежелание войти в магазин расстроили Сару. Она не знала, что делать. Ей хотелось спросить его, не возражала бы Эми против книжного магазина, но не осмеливалась. Тут появился покупатель из Хоупа, и Джон дернулся, словно только что осознал, что стоит перед витриной. Сара повернулась к посетителю. Мужчина прочитал табличку, которую она только что поставила, и перевел взгляд на Сару. Их глаза встретились. И во взгляде Сары был вызов.

— Жители Хоупа не верят в успех магазина, — сказала Сара. Она сидела за стойкой в «Площади» вместе с Энди и Томом. — Они не верят, что кому-то нужны книги.

— Ну, мы тоже не верим, — сказал Том.

Он пришел в «Площадь», когда Сара уже была там, так что встречи было не избежать. Интересно, что он думает о безумном плане Джен? Вдруг он считает, что Сара с ней заодно? Если и так, то Том не подавал виду. Он только кивнул Саре, присел на соседний стул и присоединился к их с Энди разговору. Тут же голос в голове Сары активизировался и потребовал, чтобы она коснулась Тома. Голос пытался убедить ее, что это совершенно нормально — коснуться его руки как бы невзначай во время разговора. Или его спины, чтобы привлечь внимание к ее словам. Или плеча. Он даже не заметит, шептал голос. И не подумает ничего странного. Все люди касаются друг друга. Сара сжала пивной бокал двумя руками, чтобы противостоять искушению.

— И зря, — возразила Сара и добавила: — Вот увидите.

— Не в этом дело, — сказал Энди. — Проблема в том, что они думают, будто они лучше нас.

— А это не так?

— Что есть в Хоупе, чего нет здесь?

— Работа.

— Кроме работы.

— Магазины.

— Ха. А книжный у них есть?

— Вот именно, — обрадовалась Сара.

Сама о том не подозревая, Сара посеяла в Энди семена протеста. Его вообще было легко подбить на новые начинания. Энди был страстным энтузиастом. Такие люди радостно берутся за каждый новый проект и всегда верят, что на этот раз им повезет (некоторые девушки так же подходят и к отношениям). Энди всегда был рад новым знакомым. Для него незнакомец был другом, с которым он еще не познакомился. С каждым он готов был поделиться историями из своей жизни. В данный момент его главной страстью был Броукенвил, потому что он приехал сюда из Денвера с Карлом и купил «Площадь». Энди считал жизнь в маленьком городке райской. Тем более что ни о каких гомофобских настроениях тут и речи не было, и жителям больших городов только кажется, что в провинции все такие консервативные и нетерпимые. Карл его всячески поддерживал, хотя люди подозревали, что он не разделял любви своего партнера к маленьким городкам. Но, может, это только укрепляло их незарегистрированные отношения, потому что два рьяных энтузиаста не ужились бы вместе. Семя, зароненное Сарой, быстро начало давать росток. Энди позвонил Грейс, и вместе они придумали простой и банальный план, как защитить репутацию Броукенвила и отомстить всем идиотам из Хоупа, которые отважились посетить их книжный. План был гениален в своей простоте. Стоило в городе появиться посетителю из Хоупа, Грейс должна была отправить жителя Броукенвила, который окажется поблизости, в книжный магазин с заданием медленно осматривать содержимое полок, спрашивать про заказ, покупать книги и вообще вести себя так, словно он обожает книжный магазин и подписан на «Нью-Йоркское книжное обозрение». Карла спросили, каких писателей читают образованные люди. Он предложил Пруста, но это была не лучшая идея.

— Французы, — покачал головой Энди. — И почему образованные люди читают странные книги?

Но Грейс имя передал.

Спустя день после того, как план был запущен, Джордж совершил глупость, заглянув к Грейс. Он планировал выпить кофе, но против воли оказался вовлечен в задумку Энди и Грейс. Они все еще раз обсудили по телефону, и с утра Грейс высматривала покупателей из Хоупа. И ей повезло. У нее даже было время проинструктировать Джорджа, потому что покупатель ждал, когда загорится зеленый. Джордж изрядно нервничал.

— Может, кто-нибудь другой… — спросил он, но Грейс не дала ему закончить.

— Притворись образованным. Это каждый дурак сможет. А теперь иди.

Возражать было бесполезно. Проще сдаться и сделать, что просят. Джордж подошел к магазину и обернулся. Грейс отчаянно жестикулировала, приказывая ему войти внутрь. Джордж покорился. В магазине он оказался раньше покупателя из Хоупа. Он тут же прошел в дальний угол и попытался придать себе образованный вид. Нахмурив лоб, он начал разглядывать корешки. К несчастью, он оказался перед полкой книг про Шопоголика Софи Кинселлы. И теперь с умным видом разглядывал книгу «Шопоголик и брачные узы». Сара вопросительно посмотрела на него, но тут ее внимание привлек посетитель из Хоупа. Ему было на вид лет пятьдесят. Лишний вес свидетельствовал об офисной работе с долгими перерывами на обед. А чрезмерный загар явно был приобретен в солярии. Потому что невозможно каждый раз жарить мясо на гриле без рубашки.

— Ха, — усмехнулся он. — Ты, наверное, Сара.

Сара подтвердила.

— Ха! — снова усмехнулся он. — Только европейке могла прийти в голову идея открыть книжный в Броукенвиле.

Удивительным образом он в одном предложении умудрился оскорбить весь европейский континент и весь Броукенвил. В магазин вошли еще двое мужчин. Они были в новых выглаженных клетчатых рубашках с начищенными бляхами на ремнях. Видно было, что все трое приехали вместе, но загорелый толстяк не стал их ждать. «Никаких манер», — подумала Сара.

— Из Швеции? — продолжил толстяк.

Краем глаза Сара видела, как Джордж еще больше нахмурил лоб перед книгами Кинселлы. Вид у него и впрямь стал умным.

— Маловато народу, — отметил Рубашка номер один. Рубашка номер два и Толстяк кивнули. Сара пожалела, что она не из тех остроумных людей, у которых на всё готов ответ. Она демонстративно повернулась к Джорджу:

— Я могу тебе помочь, Джордж?

Тот уставился на нее с видом утопающего, которому кинули спасательный круг, а он не знает, как им пользоваться. Руки у него дрожали, на лбу выступили капли пота. Но присутствие покупателей из Хоупа и их критические высказывания заставили его собраться и выдавить:

— Я ищу книги Пруса.

Он многозначительно посмотрел на жителей Хоупа. Те никак не отреагировали.

Сара губами изобразила «т», чувствуя себя суфлером в театре. Но это только усилило его смущение.

— Прут?

— Да, — сказала Сара. — Пруст. Конечно. К сожалению, у нас нет «В поисках утраченного времени», но я могу заказать их для тебя.

— Спасибо. С удовольствием, — пробормотал Джордж. — Закажи ее мне.

— Их, — поправила Сара.