Гробница императора Берри Стив

Глава 33

Он лег на мягкой кушетке, стараясь успокоиться. Раздвинул ноги, открывая гениталии. Многие столетия назад было одно место, называвшееся «чан цзы», расположенное за воротами дворца, где мастера выполняли эту услугу за скромные шесть лянов серебра. Также они обучали своему искусству подмастерьев, тем самым превращая ремесло в традицию. Специалист, который стоял перед ним сейчас, нисколько не уступал древним мастерам, хотя работал он исключительно для братства.

Подошло к концу последнее омовение.

Горячая вода со жгучим перцем обжигала кожу.

Он лежал совершенно неподвижно, а двое помощников туго перетянули ему живот и бедра белыми бинтами. Ему стало трудно дышать, но он понимал, зачем это делается.

Будет ли больно?

Он прогнал прочь эту мысль.

Боль не имела значения. Главное – это данная им клятва. Узы. Братство. Братья значили для него все. Наставник приобщил его к «Ба», и вот теперь, после нескольких лет учебы, он был готов стать частью братства. Как бы отнеслись к этому его родители? Пришли бы в ужас. Но они лишь слепые ничтожества. Орудия, которые можно использовать, как лопату или грабли, и без сожаления выбросить, когда они сломаются или когда в них отпадет необходимость. Он не хотел быть таким.

Он хотел повелевать.

Специалист кивнул, и он устроился поудобнее, раздвигая ноги шире. Два брата крепко стиснули ему лодыжки. Подать голос, признать то, что он думает о предстоящей боли, было бы признаком слабости, а член братства не может быть слабым.

Только сильные допускаются в «Ба».

Он увидел нож, маленький и искривленный.

– Ху хуэй пу ху хуэй? – спросили у него.

Он медленно покачал головой. Нет, он не будет сожалеть об этом.

Все произошло быстро. Два взмаха – и ему показали отсеченные мошонку и пенис.

Он ждал, когда накатится боль. Из раны сочилась кровь, кожа горела, ноги тряслись. Но боли не было.

Он проводил взглядом, как частицы его плоти положили на серебряный поднос, обильно политые кровью, словно какой-нибудь деликатес в ресторане.

И тут пришла боль. Резкая. Пронзительная. Невыносимая.

Его мозг словно взорвался в мучениях. Все тело содрогнулось.

Двое братьев продолжали крепко удерживать его. Он стиснул зубы. На глаза у него навернулись слезы, но он прикусил язык, чтобы совладать с собой.

Единственным приемлемым ответом может быть только молчание.

Настанет день, когда он возглавит братство, и он хотел, чтобы все помнили, что он принял посвящение мужественно.

Карл Тан вернулся в мыслях в тот день, случившийся тридцать шесть лет назад. Он лежал неподвижно, пока его рану накрывали влажной бумагой, слой за слоем, до тех пор пока не прекратилось кровотечение. Ему приходилось бороться с шоком, разливающимся по нервам, и он с трудом сохранял связь с действительностью. Три следующих дня принесли новое мучительное испытание жаждой и невозможностью помочиться. Тан до сих пор хорошо помнил, как отчаянно надеялся на то, что на четвертые сутки из него наконец потечет жидкость.

И это произошло.

Тан стоял в притихшей бытовке, вспоминая, готовясь к тому, чтобы покинуть буровую скважину. Теперь он уже редко вспоминал то далекое время, но сегодня был особенный день.

У него зазвонил спутниковый телефон.

Отыскав аппарат, Тан взглянул на определившийся номер. Звонили из-за рубежа. Код Бельгии. Тан прекрасно знал этот номер.

Особняк Пау Веня.

– Я сделал все в точности так, как вы распорядились, – начал Тан, установив соединение. – Я приказал устранить Линь Йона, пока он находился у вас в особняке.

– А я отразил этот удар, как и было запланировано. Министр Йон был мне очень признателен, и теперь он считает меня своим союзником.

– Где он?

– В самом ближайшем времени отправится назад в Китай. Вместе со светильником.

– Но светильник должен был получить я!

– Теперь это уже не имеет значения, – спокойно произнес Пау. – Нефти в нем больше нет. Она вся сгорела.

– Вы заверили меня, что со светильником ничего не случится. – Тан повысил голос. – Вы обещали, что, как только Линь покинет Бельгию, его передадут мне, целый и невредимый.

– А ты не должен был трогать Кассиопею Витт, – напомнил Пау. – И она благополучно доставила бы светильник тебе.

– Ей нельзя было доверять.

– Поэтому ты ее похитил, рассчитывая захватить добычу силой?

– Я поступил так, как счел нужным.

– И ты должен был устранить одного только Линь Йона, – невозмутимо продолжал Пау. – Не трогая меня.

Тан встрепенулся.

– Мы убили троих из тех, кого ты прислал, – продолжал Пау. – И взяли живым четвертого. Я его допросил. Он оказался очень несговорчивым, но в конце концов все-таки признался, что у него и его дружков был приказ убить министра Йона и меня. Из тех, кто находился в особняке, никто не должен был остаться в живых. Твой приказ в этом отношении был четким. Разумеется, этот подонок не был братом. Так, наемник, которому заплатили за работу, а он ее не выполнил.

Момент истины настал.

– Вы больше не нужны, – решительно произнес Тан.

– Из этого замечания я делаю вывод, что ты принял на себя руководство братством? И «Ба» теперь подчиняется тебе?

– Как это было на протяжении последних десяти лет. Я – единственный вождь, которого знают братья.

– Но я гегемон. Глава братства, избранный в соответствии с порядками, освященными веками.

– Но много лет назад вы бросили нас, бросили свою родину. Нам больше не требуется ваше участие.

– Поэтому ты приказал меня убить?

– А почему бы и нет? По-моему, это было верное решение.

– Я разработал весь этот великий замысел. В мельчайших подробностях. А ты тогда был лишь новичком, только что посвященным в «Ба».

– Это вы тогда обнаружили тексты Конфуция в гробнице с терракотовым войском?

– Что тебе об этом известно?

– Хранилище рукописей было заново открыто несколько дней назад. Там нашли ваши часы.

– Значит, я действительно обронил их там, – пробормотал Пау. – Я давно об этом догадывался. Но, разумеется, я собирался вернуться в библиотеку Цинь Ши-хуанди и тщательно ее исследовать. К сожалению, мне больше так и не представилась такая возможность.

– Почему вы забрали только тексты Конфуция?

– Для того, чтобы их сохранить. Если бы на них наткнулись так называемые археологи Мао Цзэдуна, тексты были бы уничтожены. Мао ненавидел Конфуция.

– Библиотеки больше нет. Она сгорела.

– Ты ничем не лучше их.

Тану не понравился этот высокомерный тон.

– Я уже давно не тот неопытный новичок. Я первый заместитель председателя Госсовета Китайской Народной Республики. И в самом ближайшем времени я стану полновластным правителем Китая.

– Исключительно благодаря мне.

– Едва ли, – усмехнулся Тан. – Вы отсутствовали слишком долго. Мы воплотили ваш замысел в жизнь без вашего участия. Так что оставайтесь в своей спокойной и безопасной Бельгии. Китаю вы больше не нужны.

– Однако твой враг возвращается на родину просвещенным, – сказал Пау. – Теперь министру Линю известно о существовании «Ба». Так что ему вполне по силам помешать тебе взять власть.

– Линь Йон мне не соперник.

– Но ты забыл про меня.

– Вы не сможете законным путем возвратиться в Китай. Никто не выдаст вам визу. Этот вопрос полностью находится в моих руках. И тем немногим братьям, что остались у вас в распоряжении, дорога домой также будет закрыта.

– Далеко не все поддерживают тебя, – напомнил Пау.

Тан сознавал, что в этом может быть правда, однако он рассчитывал, что успех поможет ему завоевать колеблющихся.

– С меня достаточно. Жизнь коротка, Пау.

Он окончил разговор.

Говорить больше было нечего.

У него в памяти всплыл урок, который ему преподали давным-давно, еще во время посвящения в братство.

Никогда не выдавай свои намерения.

Тан усмехнулся.

Иногда и древняя мудрость оказывается ошибочной.

Глава 34

Линь Йон прохаживался по выставочному залу Пау Веня, дожидаясь, когда вернется хозяин. Как только они возвратились в особняк, Пау извинился и куда-то исчез. По дороге из Антверпена Линь позвонил в Пекин и переговорил со своим старшим помощником, сказав, что ему немедленно нужен доклад о действиях Карла Тана. Вопреки тому, что думал Пау Вень, Линь уже давно наблюдал за своим соперником, пользуясь услугами шпионов, проникших в ближайшее окружение первого заместителя председателя Госсовета. Однако до сих пор никто ничего не говорил о евнухах и о «Ба».

Ему уже было известно о том, что Тан вчера покинул столицу, якобы чтобы встретиться с администрацией Чунцина, однако истинной причиной его поездки было личное присутствие при казни человека по имени Цзинь Чжао, которого недавно признал виновным в государственной измене Верховный народный суд. Линь приказал своему помощнику разузнать подробности дела Чжао, а также выяснить, чем определяется интерес Тана к его смерти.

Он вздрогнул, почувствовав вибрацию сотового телефона. Как всегда, его помощники действовали быстро. Линь ответил на звонок, надеясь, что Пау Вень будет отсутствовать еще несколько минут, поскольку разговор с Пекином обещал быть конфиденциальным.

– Цзинь Чжао был специалистом в области экспериментальной геохимии, работавшим в Министерстве геологического развития, – доложил помощник. – Предположительно он передавал русским секретную информацию относительно разведки нефтяных месторождений.

– Какую именно информацию?

– В материалах дела об этом ничего нет. Государственная тайна.

– А русский агент?

– Никаких сведений.

– Информация была передана русским?

– Нет. Попытка была вовремя пресечена – по крайней мере, так говорится в материалах следствия. Однако в ходе процесса упоминалось имя, о котором вы говорили. Лев Соколов.

Послушавшись совета Пау, Линь попросил своих помощников собрать досье на Льва Соколова и установить его нынешнее местонахождение.

– Соколов – иммигрант из России, работавший вместе с Цзинь Чжао в нефтехимической исследовательской лаборатории в Ланьчжоу. Эта лаборатория находится в непосредственном ведении Министерства геологического развития.

То есть под контролем Карла Тана.

– Чжао и Соколов работали над одним проектом?

– Это был экспериментальный проект, связанный с новейшими методами разведки нефтяных месторождений. По крайней мере, так говорится в официальном запросе на финансирование. Помимо этого, никаких подробностей нам установить не удалось.

– А вы постарайтесь. – Линь знал, что его ведомство располагало обширным арсеналом средств узнавать самую конфиденциальную информацию.

Далее помощник рассказал Линю о бурной ночи, проведенной министром Таном, слетавшим из Чунцина в музей терракотового войска. Любопытно, что как раз в это время одна шахта была частично уничтожена пожаром, предположительно возникшим вследствие неисправной электропроводки. К этому моменту Тан уже покинул музей, вылетев на место работы геологоразведывательной партии на севере провинции Ганьсу. В этом не было ничего необычного, поскольку Тан возглавлял государственную программу разведки нефти.

– Сейчас он находится в Ганьсу, – доложил помощник. – У нас нет на месте глаз и ушей, однако в этом нет необходимости. Нам известна следующая цель Тана. Лев Соколов пропал две недели назад. Вчера подручные Тана обнаружили его в Ланьчжоу. Министр летит туда.

– У нас есть люди в Ланьчжоу?

– Пять человек. Они в полной готовности.

Тан вспомнил слова Пау Веня. «Разыщите Соколова. Он тот человек, кто сможет объяснить значение светильника».

– Я хочу, чтобы наши люди забрали Соколова до того, как Тан выйдет на него.

– Будет сделано.

– Я возвращаюсь в Китай. – Линь уже заказал билет на самолет из Брюсселя. – Я буду в Пекине где-нибудь часов через пятнадцать, а то и раньше. Отправьте по электронной почте все, что вам удастся выяснить о Соколове и Чжао. Я выйду в Интернет с борта самолета. Мне нужно знать, как эти двое были связаны между собой и почему Тан так интересуется обоими.

За открытой дверью он увидел во внутреннем дворике Пау Веня, направляющегося к нему.

– Я должен заканчивать.

Завершив разговор, Линь спрятал телефон.

Вернувшись в зал, старик спросил:

– Ну как, получили наслаждение, любуясь моими чудесами?

– Меня больше интересует светильник.

Вернувшись в особняк, Пау передал артефакт одному из своих телохранителей.

– Боюсь, он пострадал от огня, и жидкость, которая была внутри, сгорела.

– Я хочу отвезти светильник с собой в Китай.

– Разумеется, товарищ министр. Можете его забрать. Я только прошу вас позаботиться о том, чтобы светильник не попал в руки Карла Тана. И еще у меня есть неприятные известия.

Линь молча ждал.

– Несколько часов назад Карл Тан провел видеоконференцию с членами «Ба». Как мне сказали, это было то еще сборище. Братство готовится нанести последний удар.

Так, хватит принимать слова этого старика на веру.

– Где Тан?

Пау смерил его любопытным взглядом.

– Это испытание, товарищ министр? Вы хотите выяснить, знаю ли я о том, о чем говорю? – Старик помолчал. – Ну, хорошо. Мне понятен ваш скептицизм, хотя я надеялся, что после случившегося в музее в наших отношениях наметился прогресс. Однако осторожность никому не помешает. Она позволит прожить гораздо дольше.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Карл Тан находится на месте буровой партии на севере Ганьсу.

То же самое доложил ему помощник.

– Ну как, я прошел испытание?

– О каком ударе вы говорили?

Пау усмехнулся, увидев, что был прав.

– Братство «Ба» снова ожило, после десятилетий добровольной спячки.

– Я возвращаюсь домой.

Пау кивнул:

– Светильник упакован и готов.

– И вы по-прежнему понятия не имеете, в чем заключается его ценность?

Пау покачал головой:

– Я знаю только то, что его хотели получить министр Тан и Кассиопея Витт. На светильнике есть какая-то надпись. Возможно, именно она и имеет значение. Определенно, у вас найдутся эксперты, которые смогут ее расшифровать.

Такие специалисты у Линя были, однако старик лгал. Ну да ладно. На родине Линя ждала война, и здесь он только терял время. И все-таки он должен был выяснить один вопрос.

– Что произошло в музее?

– Там были обнаружены три трупа. Полагаю, один из убитых – это мой брат. Мисс Витт и еще двух мужчин задержали службы правопорядка.

– И какие будут последствия?

– Для вас, товарищ министр? Никаких. Для меня это означает то, что Кассиопея Витт вернется сюда.

– Почему вы так думаете?

– Многолетний опыт.

Линь устал от этого педантизма. Теперь ему было уже известно, что за невозмутимым лицом и мудрыми словами скрывается безжалостный, расчетливый ум. Пау много лет прожил за границей, однако сейчас, несомненно, он снова намеревался принять самое активное участие в китайской политике. Однако Пау находится в Бельгии, далеко от места сражения. Он не сможет принять участие в игре. И все же один момент очень интересовал Линя.

– Что вы сделаете, когда вернется Витт?

– Возможно, вам это лучше не знать, товарищ министр.

Линь вынужден был с этим согласиться.

Пожалуй, это действительно было так.

Глава 35

Малоун потер затекшие запястья, восстанавливая кровообращение. Полицейские стянули наручники слишком туго. Быть может, они переживали по поводу сгоревшего музея и считали его виновным? Но это было не так. Истинный виновник стоял сейчас в нескольких шагах от него, вместе со своим новым благодетелем.

– Ты говорил, что работаешь на Карла Тана и китайское правительство, – сказала Кассиопея, обращаясь к Виктору.

– Да. Но здесь я из-за русских.

Малоун покачал головой:

– Все то же самое, что было в Средней Азии. Ты работаешь то на нас, то на них, то снова на нас, то снова на них… Черт побери, не представляю, как тебе удается не запутаться во всем этом.

– А я очень способный человек, – усмехнулся Виктор. – Я успел поработать даже на нее. – Он указал на Стефани.

Та пожала плечами:

– Пару раз я использовала его как вольного стрелка. Говорите что хотите, но дело свое он знает.

– В прошлый раз по его милости мы едва не погибли, – напомнил Малоун. – Я действовал вслепую, полагая, что он на нашей стороне.

– Так оно и было, – спокойно подтвердил Виктор.

– Есть хороший агент, – вставил Иван. – Есть близко к Тан, совсем там, где мы его хотеть.

Этим объяснялось, откуда у него такая точная информация о том, что происходило с Кассиопеей. Но Малоун не мог не задать вопрос:

– Зачем мы тебе нужны?

– Тан вас использовал, – сказал Виктор. – Я сказал ему оставить вас в покое.

Иван покачал головой:

– Я не просить Стефани вмешивайся в мое дело. Есть ее идея, не моя. Я нанимаю Виктор для работы. Он делает работу хорошо.

– Сын Соколова – это очень важно, – вмешалась Кассиопея. – Именно из-за него я здесь. И мне нужно действовать дальше.

Стефани схватила ее за руку.

– Черта с два! Только посмотри вокруг. Музей сгорел дотла, убиты трое… И, кстати, кто их убил?

Малоун поднял руку:

– Одного застрелил я. Но я вел себя пристойно.

– То есть ты пристрелил его после того, как поджег? – усмехнулась Стефани.

Малоун пожал плечами:

– Называй меня сумасшедшим, но такой я человек.

– Остальных двоих убил Виктор, – вставила Кассиопея.

Малоун уловил в ее голосе признательность, что встревожило его.

– Что есть с этот светильник? – спросил у Кассиопеи Иван. – Ты его находишь?

– Я его нашел, но он пропал, – сказал Малоун.

Он рассказал о том, что произошло в сквере. Иван заметно расстроился – все шло не так, как он рассчитывал.

– Нужно находить светильник, – объявил русский. – Мы должны узнавать, кто есть человек в сквере.

– Тут не возникнет никаких сложностей, – сказала Кассиопея. – Лучник, вор из сквера – это были люди Пау Веня. Светильник у него. Снова.

– Откуда тебе это известно? – спросила Стефани.

Кассиопея повторила то, что ей сказал лучник.

Иван повернулся к Малоуну:

– Когда светильник падает, он остается целый?

– Светильник сделан из бронзы. С ним ничего не случилось. Но я воспользовался налитой внутри нефтью, чтобы разобраться с тем, кого я затем пристрелил.

Иван нахмурился.

– Нефть больше нет?

Малоун кивнул:

– Она сгорела.

– Тогда все мы есть в беде. Карл Тан не хочет светильник. Он хочет нефть из него.

Карл Тан смотрел, как на востоке пробуждается новый день, раскрашивая первыми лучами солнца небо сначала в фиолетовый, затем в розовый и, наконец, в голубой цвет. Его вертолет поднялся в воздух и взял курс на Ланьчжоу, город, расположенный в четырехстах километрах к западу, но все еще в провинции Ганьсу.

Тан ощущал прилив сил.

Разговор с Пау Венем прошел хорошо. Еще одно дело выполнено. Теперь пришла пора разобраться со Львом Соколовым.