Гробница императора Берри Стив

Глава 38

Бельгия

Из того, что сообщила по телефону Стефани, Малоун понял, что несколько дней назад Пау Вень уже использовал Кассиопею в собственных целях и теперь собирался проделать то же самое.

– Почему вы хотите вернуться в Китай? – спросил он. – Насколько мне известно, вы бежали из страны много лет назад и с тех пор ни разу в нее не возвращались.

– А как во всем этом замешаны вы?

– Я ваш агент из бюро путешествий. Тот самый, кто закажет вам билет, в зависимости от того, какое вы произведете на него впечатление.

Пау улыбнулся:

– На моей родине вот-вот начнется революция. Не исключено, очень кровопролитная. В Китае смена власти всегда сопровождалась смертью и разрушениями. Карл Тан собирается встать во главе правительства – любой ценой.

– Зачем ему понадобился образец нефти, добытой много столетий назад? – спросила Кассиопея.

– Что вам известно о первом императоре Цинь Ши-хуанди? – ответил вопросом на вопрос Пау.

Кое-что Малоуну было известно. Император жил за два столетия до Христа, через сто лет после Александра Македонского; он объединил семь враждующих государств в империю, образовав то, что впоследствии по его имени стало называться Китаем. Цинь основал первую из династий, которые, сменяя друг друга, правили страной до начала двадцатого столетия. Жестокий авторитарный деспот, притом обладающий способностью заглядывать в будущее.

– Позвольте, я вам кое-что прочитаю? – предложил Пау.

Ни Малоун, ни Кассиопея ничего не имели против. Больше того, Коттон хотел услышать, что скажет старик, и был рад, что Кассиопея не возражала.

Пау дважды хлопнул в ладоши, и появился один из двух молодых телохранителей, наблюдавших за разговором на крыльце, с подносом, на котором лежала стопка хрупких шелковых страниц. Положив поднос старику на колени, он удалился.

– Это экземпляр «Ши цзи», «Исторических записок», как их назвали. Они покрывали всю историю человечества, с точки зрения китайцев, вплоть до смерти автора в девяностом году нашей эры. Это первый письменный исторический труд в Китае.

– И у вас случайно оказался оригинал? – усмехнулся Малоун. – Который вы готовы нам показать?

– Как я уже говорил, я знал, что мисс Витт сюда вернется.

Малоун улыбнулся. Этот человек начинал ему нравиться.

– Создателем «Ши цзи» был Сыма Цянь, величайший историк династии Хань. Предположительно он возглавлял императорский архив и много путешествовал, знакомясь с частными документами и библиотеками и записывая воспоминания отдельных людей. К сожалению, со временем Сыма Цянь лишился благосклонности императора. Он был предан суду и брошен за решетку, однако после выхода на свободу снова стал придворным летописцем и завершил свой труд.

– Он был евнухом? – спросил Малоун.

Пау кивнул:

– И весьма влиятельным. Эта рукопись по-прежнему высоко ценится во всем мире. До сих пор она остается самым подробным источником об эпохе первого императора. Из ста тридцати ее глав две полностью посвящены Цинь Ши-хуанди.

– Этот труд был написан больше чем через триста лет после его смерти, – заметил Малоун.

– Вы хорошо знакомы с нашей историей.

Малоун постучал себя по голове:

– У меня память на подробности.

– Вы совершенно правы. Книга была написана через много времени после смерти первого императора. Однако это все, чем мы располагаем.

Пау указал на верхний лист, покрытый бурыми пятнами, словно на него пролили чай. Однако столбцы выцветших иероглифов еще были вполне разборчивы.

– Не возражаете, если я вам кое-что прочту? – предложил старик.

И первый император был похоронен у горы Ли.

Взойдя на престол, Цинь Ши-хуанди начал раскопки и строительство у горы Ли, и после того как в его руках оказалась вся империя, свыше семисот тысяч человек были заняты на этих работах.

Рабочие рыли через подземный источник, а затем яма была залита расплавленной бронзой, чтобы сделать внешний саркофаг, а также изготовить модели дворцов и правительственных зданий, которые были помещены в гробницу.

И были там чудесные инструменты и драгоценные камни, а также редкие предметы, привезенные издалека. Ремесленникам было приказано расставить в потайных местах натянутые арбалеты, чтобы расхитители гробниц встретили неминуемую смерть.

С помощью ртути были изготовлены сто рек страны, в том числе великие Янцзы и Хуанхэ, и бескрайнее море, и машина приводила жидкость в движение. Вверху были воспроизведены небесные созвездия, а под ними простиралась земля.

Светильники были установлены нефтяные, чтобы гореть долго. Наложницам, не имеющим сыновей, было приказано сопровождать императора после смерти, и из строителей и ремесленников никто не был отпущен живым.

Была посажена растительность, чтобы гробница производила впечатление горы.

– Ни один правитель ни до, ни после, – закончил Пау, – не создавал себе столь грандиозный мемориал. Там были сады, залы, ворота, башни и бесчисленные дворцы. Терракотовое войско из нескольких тысяч фигур было поставлено в боевом порядке охранять первого императора. Общий периметр подземного погребального комплекса составляет свыше двенадцати километров.

– И к чему все это? – спросила Кассиопея, не скрывая в своем голосе нетерпения. – Я обратила внимание на упоминание нефтяных светильников, которые должны были долго гореть.

– Курган существует и по сей день, всего в нескольких километрах от музея терракотового войска. Сейчас он имеет в высоту только пятьдесят метров – его наполовину разрушила эрозия, но внутри находится гробница Цинь Ши-хуанди.

– Китайское правительство категорически запрещает вести там любые раскопки, – напомнил Малоун. – Я читал сообщения. Там полно ртути. Как вы сказали, ее использовали для моделирования рек и озер на полу гробницы. Пробы породы, взятые несколько лет назад, подтвердили высокое содержание ртути в земле.

– Вы совершенно правы, там действительно есть ртуть. И это мой отчет, составленный несколько десятилетий назад, лег в основу запрета на раскопки.

Встав, Пау Вень пересек комнату и остановился перед другим шелковым полотном, изображающим дородного мужчину в длинной одежде.

– Это единственный дошедший до нашего времени портрет Цинь Ши-хуанди. К сожалению, он был создан через несколько сотен лет после его смерти, так что достоверность изображения внушает сомнение. Но сохранилось описание первого императора, составленное одним из его ближайших советников. «У него длинный нос шершня и большие всевидящие глаза. Грудь его как у хищной птицы, а голос как у шакала. Обладая сердцем тигра или волка, он не знает жалости».

– И как все это может нам помочь? – спросил Малоун.

Сморщенное старческое лицо Пау Веня тронула торжествующая улыбка.

– Я бывал в гробнице Цинь Ши-хуанди.

Глава 39

Ланьчжоу, Китай

Карл Тан показал Льву Соколову, кто копошился в ведре. Глаза русского округлились от ужаса.

– Живенькие зверюшки, – ухмыльнулся Тан.

Соколов по-прежнему лежал на полу, привязанный к стулу, задрав ноги над головой и уставившись в потолок, словно астронавт в спускаемом модуле. Он отчаянно затряс головой из стороны в сторону, умоляя прекратить истязания. У него на лбу выступили крупные бисеринки пота.

– В прошлый раз ты мне солгал, – продолжал Тан. – И я тебя защитил. Власти провинции Ганьсу хотели тебя арестовать. Я это предотвратил. Тебя собирались выслать из провинции. Я этого не допустил. Тебя обвинили в диссидентстве, но я тебя поддержал. Однако от тебя одни только неприятности. Хуже того, ты оскорбил меня лично. А это я уже не могу оставить без ответа.

Трое его подручных приблизились к опрокинутому стулу, двое встали у ног пленника, третий у головы. Тан подал знак, и они схватили Соколова, удерживая его неподвижно. Шагнув вперед, Тан резко опрокинул ведро, прижимая его русскому к груди, и оказавшиеся взаперти крысы забегали по обнаженному телу пленника. Закрыв глаза в невыносимой агонии, тот задергал головой из стороны в сторону, вырываясь из рук державшего его подручного.

Тан надавил на дно ведра своей грудью, обеспечивая давление, и, подобрав с пола веревки, надежно закрепил его на месте.

Он отступил назад, надеясь, что пленник успокоится, но тот продолжал вырываться.

– Я бы посоветовал тебе утихомириться, – с усмешкой произнес Тан. – Так ты лишь возбуждаешь зверьков.

Совладав с собой, русский перестал дергаться, однако трое подручных продолжали крепко его держать.

Подойдя к столу, Тан взял один из последних двух предметов, захваченных на буровой вышке. Маленькую ручную ацетиленовую горелку. Такую, какие используются для оперативного устранения течи в трубах. Тан повернул латунный кран. Из форсунки с шипением вырвался газ. Поставив горелку вертикально на стол, Тан взял последний предмет, зажигалку, и щелкнул кремнем.

Подрегулировал голубое пламя горелки.

Присев на корточки, дал пламени полизать дно ведра, затем провел им по стенкам.

– По мере того как металл будет нагреваться, крысы будут инстинктивно его избегать. Их быстро охватит отчаянное желание выбраться из этой тюрьмы. Но выхода отсюда нет. Железо им не по зубам, и останется только твое тело.

Было слышно, как крысы стучатся о внутреннюю поверхность ведра и громко пищат, выражая свой ужас.

Соколов закричал, однако сквозь изоленту, залепившую рот, прорвалось только жалобное мычание. Тело русского напряглось вздутыми мышцами и покрылось потом. Тан продолжал нагревать ведро, следя за тем, чтобы оно не стало чересчур горячим, – только чтобы заставить крыс атаковать живую плоть.

Лицо Соколова исказилось в мучительной боли. На глаза у русского навернулись слезы, ручейками стекшие по щекам.

– Крысы прогрызут твое тело до самого желудка, – продолжал Тан. – Они сожрут твою плоть, спасаясь от жара. – Он продолжал ласкать металл пламенем. – И их нельзя в этом винить. Так поступило бы любое живое существо.

Соколов снова закричал – долгое мычание, приглушенное изолентой. Тан представил, что должно было происходить под ведром. Крысы отчаянно скребли когтями, помогая им зубами, размягчая плоть, чтобы открыть дорогу к спасению.

Вся хитрость, как в свое время учили Тана, заключалась в том, чтобы вовремя остановиться. Если затянуть пытку слишком надолго, жертва получит серьезные, быть может, даже смертельные раны от инфекций, оставленных грызунами. Если же прекратить слишком рано, цель не будет достигнута, а повторение процесса будет слишком проблематичным, если только не заботиться о том, останется ли жертва в живых.

Но сейчас Соколов был нужен Тану живым.

Министр убрал горелку.

– Разумеется, – сказал он, постаравшись сделать свой взгляд таким же мягким, как и голос, – этому есть альтернатива, если вы готовы меня слушать.

Глава 40

Бельгия

Малоун сразу же понял значение того, что сказал Пау Вень.

– Как такое возможно?

– Когда в семьдесят четвертом году было обнаружено терракотовое войско, председатель Мао Цзэдун отправил меня на место раскопок, чтобы я провел исследования и оценил масштабы находки. Я тотчас же понял, что речь шла о поразительном открытии. Никто не подозревал о существовании подземной армии. – Пау указал на лежащие перед ним шелковые страницы. – «Ши цзи» хранит по этому поводу молчание. Существование глиняных воинов не отмечено ни в одном из письменных источников. Похоже, они были задуманы, изготовлены, погребены и забыты.

Малоун вспомнил все то, что читал об этой находке. Пау был прав – для Китая обнаружение подземного войска имело огромное значение. Ежегодно миллионы туристов посещали музей. Ни один глава государства, прибывший в Китай, не уезжал, не взглянув на это восьмое чудо света. Даже Папа Римский в ходе своего беспрецедентного визита в Китай в прошлом году побывал там.

– Находясь на месте раскопок, – продолжал Пау, – я однажды наткнулся на кое-что еще более примечательное.

Раскопки продолжались день и ночь в течение трех месяцев. К этому времени из земли были уже извлечены несколько сотен глиняных воинов. В основном разбитые на части, они были навалены друг на друга, словно павшие в бою. К счастью, отдельные части лежали рядом, поэтому Пау распорядился начать восстановительные работы, собирая разбитые фигуры. Археологи и инженеры заверили его в том, что это осуществимо; больше того, они не сомневались в том, что можно будет воссоздать все войско, последовательно по одному воину. Всего их может быть несколько тысяч, не считая лошадей и колесницы.

Какое это будет зрелище!

И Пау был с этим полностью согласен.

Однако его гораздо больше интересовал соседний курган. Он был расположен приблизительно в километре к югу от реки Вэйхэ, у подножия Черной горы. Большая пирамида из рыхлой земли с широким основанием, покрытая пихтами, возвышающимися над травянистыми лугами, казалась частью ландшафта.

Но как раз на это и было рассчитано.

Во времена Цинь Ши-хуанди люди верили в то, что после смерти человек продолжает жить, но только уже в другом мире, и к нему нужно относиться как к живому. Поэтому первый император распорядился построить для себя обширный некрополь, подземный дворец, откуда он продолжал бы править миром мертвых. Когда гробница была готова, ее засыпали землей, и получился курган, когда-то возвышавшийся над землей больше чем на сто метров.

Проникал ли кто-нибудь в подземную гробницу?

Письменные источники, составленные через несколько сотен лет после смерти Цинь Ши-хуанди, сообщали, что в гробницу проникали дважды. В первый раз это сделали через три года после смерти первого императора повстанцы, искавшие оружие, а еще через семьсот лет в гробницу забрались обыкновенные воры. Разбросанные угли, опаленная земля и разбитые фигуры воинов позволяли предположить, что первое вторжение действительно имело место. Из того оружия, которым были вооружены глиняные воины, почти ничего не осталось. Однако в тот раз сам курган не подвергся осквернению, а второго раза, наверное, не было вообще. Пау чтал «Ши цзи» и знал, что под землей, возможно, находились реки и моря ртути, часть тщательно воспроизведенной империи Цинь Ши-хуанди, и это могло создать определенную проблему. Хотя в древности ртуть считалась чудодейственным лекарством, на самом деле она таковой не является, и, вполне вероятно, именно ртуть обусловила смерть первого императора. Возможно, глупец ежедневно принимал целебный эликсир на основе жидкого металла, полагая, что тем самым обеспечит себе бессмертие. Впрочем, глядя на курган, простоявший больше двух тысяч лет, Пау думал, что, быть может, Цинь Ши-хуанди в конечном счете был прав.

Вот было его бессмертие.

Сам Мао Цзэдун проявлял большой интерес к раскопкам. Культурная революция завершилась семь лет назад. Слава богу, давно исчезли шайки молодчиков, размахивающих маленькими красными книжками цитат Великого Кормчего. Снова открылись школы и университеты. Армия стала стабильной. Возродилась торговля. Китай постепенно возвращался в мир. И воины эпохи первого императора, грозное, молчаливое войско, о существовании которого до самого недавнего времени никто не подозревал, могло помочь председателю Мао наметить план строительства нового государства. Поэтому правительство взяло раскопки под свой контроль, военные оцепили место, и всех рабочих тщательно обыскивали на входе и выходе. Случаев хищения почти не было; в основном были украдены бронзовые наконечники стрел, которые продавались за гроши. Несколько воров были задержаны и показательно наказаны, ибо ничто не должно было подорвать археологический потенциал места. Председатель Мао приказал Пау Веню использовать любые необходимые средства для сохранения находки.

Великий Кормчий доверял ему, и он не мог его подвести.

Поэтому Пау распорядился продолжать раскопки.

В «Ши цзи» ясно указывалось, что подземный комплекс имеет очень сложную структуру. Новые раскопки уже принесли плоды. Были выявлены потенциально интересные места. В одном колодце были обнаружены лошади и колесница. Не глиняные фигуры, а конские скелеты и настоящая колесница. Что еще было скрыто в земле вокруг? Можно было только гадать. Потребуются многие годы, чтобы узнать все.

– Товарищ министр!

Обернувшись, Пау увидел одного из инженеров, которым был поручен контроль над рабочими из числа местных жителей. Именно от них зависел порядок.

– Мы кое-что нашли.

Пау прошел вслед за инженером мимо главного места раскопок, которое уже начинали называть шахтой номер один, к территории, расположенной в двадцати пяти метрах к северо-западу.

В черное отверстие, прорытое в красноватой земле, уходила лестница.

– Я обнаружил под землей библиотеку императора Цинь Ши-хуанди, – сказал Пау. – Несколько сотен рукописей. Каждая из которых являлась бесценным сокровищем.

– Я ничего не слышал об этой находке, – заметил Малоун.

– Это потому, что я снова запечатал хранилище. Рукописи нисколько не интересовали Мао Цзэдуна. Прошлое имело для него значение только в том случае, если его можно было использовать для развития революции. Мао был последователем легизма, а не конфуцианства – если вы понимаете разницу.

– Милосердие против подавления, – сказала Кассиопея.

Пау кивнул:

– Этот спор продолжается в Китае уже несколько тысячелетий.

– А каких взглядов придерживаетесь вы? – спросил Малоун.

– Мне приходилось служить многим легистам.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Я за то, что лучше для Китая. Вот что всегда беспокоило меня в первую очередь.

И снова не ответ, поэтому Малоун решил попробовать еще раз.

– Почему вы решили снова запечатать библиотеку?

– Я сделал это, чтобы не позволить Мао уничтожить ее содержимое.

– А что это было?

– Мысли, противоречившие тому, что проповедовал Великий Кормчий.

– Вы мастерски владеете искусством уходить от ответов.

Пау улыбнулся:

– Я намеревался вернуться и исследовать хранилище более тщательно, однако обстоятельства изменились, и мне больше не представилась такая возможность. Главное то, что помимо рукописей я нашел в библиотеке кое-что еще.

Малоун молча ждал.

– Путь в гробницу Цинь Ши-хуанди.

Карл Тан смотрел, как Лев Соколов пытается осмыслить его слова. Русский оставался привязан к стулу, однако ведро с его груди сняли. Грызуны успели изрядно изодрать когтями ему кожу, и из отвратительных ран сочилась кровь.

– Ты сделаешь то, что я прикажу? – спросил Тан.

Рот ученого по-прежнему оставался заклеен изолентой, поэтому он смог лишь лихорадочно затрясти головой.

Тан указал на его изуродованную грудь.

– Тебе нужно ввести антибиотики, и быстро. Никто не может сказать, сколько заразы ты успел подцепить. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.

Судорожный кивок показал, что этого ни за что не случится.

В кармане у Тана завибрировал спутниковый телефон. Отвлекать его могли только по жизненно важным вопросам. Он взглянул на дисплей.

Виктор Томас.

Быстро выйдя в коридор, Тан ответил на вызов.

– Я должен вам кое-что сообщить, – сказал Виктор.

Выслушав отчет о том, что произошло в Бельгии, Тан сказал:

– Ты был прав насчет этого Коттона Малоуна. Мне следовало прислушаться к твоим словам.

– Управлять этим человеком невозможно.

– Он тебе не очень-то по душе, правда?

– От него одни неприятности.

– В настоящий момент Малоун вместе с Витт находится у Пау?

– Да.

Это не входило в план.

– Я должен знать, чем завершится эта встреча. Ты сможешь это выяснить?

– Как раз сейчас я ожидаю сведений.

Малоун видел, что терпение Кассиопеи испарилось. Он понимал, что ее беспокоит судьба сына Соколова, а также то, что в настоящий момент ей нечего предложить Карлу Тану, поэтому он обратился к Пау:

– И что вы увидели в гробнице императора?

– Могу сказать, что сообщения о разграблениях были ошибочны. Гробница в девственном состоянии. Нетронутая.

– И вы никому об этом не сказали? – поразился Малоун. – Даже своему закадычному дружку Мао?

– Такое было время, мистер Малоун. Подобные вещи тогда не имели никакого значения. Культурная революция Мао безвозвратно уничтожила бесчисленные свидетельства истории Китая. Хунвейбины ломали руки пианистам, сжигали книги и картины, заставляли хирургов мыть туалеты, а учителей – носить дурацкие колпаки. Для достижения высшего порядка Мао хотел сначала создать полный хаос. То было время, когда мы сознательно уничтожали свое историческое наследие. В каком-то смысле находка терракотового войска помогла расстаться с этим глупым образом мышления, но это произошло еще через несколько лет. Вот почему я, совершив это открытие, предпочел умолчать о нем.

– Но сейчас вы решили заговорить, – добавила Кассиопея.

– Я должен вернуться в Китай…

– Незаметно, – подсказал Малоун.

Пау кивнул:

– У вас есть способ. У меня есть цель. Но у вас также есть цель. В гробнице Цинь Ши-хуанди сотни светильников, наполненных нефтью. Я даже зажигал один из них.

Хозяин особняка провел гостей к шелковой карте в противоположном конце гостиницы и указал в самую середину.

– Это Сяньян, столица Цинь Ши-хуанди. Гробница первого императора была возведена здесь, неподалеку. Если вы сможете переправить меня туда, я достану вам образцы нефти.

Малоун присмотрелся к карте внимательнее, жалея о том, что не может прочитать иероглифы, которыми были выполнены подписи на самой карте, а также текст по ее периметру.

– Это древние обозначения? – спросил он.

Пау кивнул.

– Если мы доставим вас на место, вы сможете снова проникнуть в гробницу Цинь Ши-хуанди? – спросила Кассиопея.

– Хранилище рукописей, которое я обнаружил, было заново открыто всего несколько дней назад, рядом с шахтой номер три и музеем терракотовых фигур.

– В таком случае был обнаружен и путь в гробницу, – заметил Малоун.

– По моим сведениям, тех, кто нашел библиотеку, в первую очередь интересовали рукописи. Они не нашли вход и не найдут его. Я хорошо его замаскировал.

– Откуда вам все это известно? – удивился Малоун.

– Мне рассказал Карл Тан, совсем недавно. Мы разговаривали с ним по телефону. Он упомянул про рукописи, но ни словом не обмолвился о тайном проходе.

Эти слова возбудили у Малоуна интерес.

– А почему вы говорили с Карлом Таном?

– Мы были союзниками, однако это осталось в прошлом. Я должен немедленно вернуться в Китай. Взамен я покажу вам вход в гробницу и дам светильник, наполненный нефтью времен Цинь Ши-хуанди.

– А где тот светильник в виде дракона? – спросила Кассиопея.

– Министр Линь Йон забрал его с собой обратно в Китай. Он приходил сюда, после вас, его также интересовал светильник. Поскольку последний потерял свое значение, я позволил Линю его забрать.

– Линь Йон не знает про нефть?

Пау покачал головой:

– Я ему не сказал.

– И вы по-прежнему не желаете сказать нам, почему эта нефть так важна для Карла Тана, – уточнила Кассиопея.

– Я скажу. Когда окажусь в Китае.

– Объясните мне вот что, – сказал Малоун. – И ваш билет на самолет будет зависеть от того, насколько убедительный ответ вы дадите. – Он помолчал. – Как получилось так, что вы с Карлом Таном в прошлом были союзниками?

– Мы оба принадлежим к братству «Ба». Братству евнухов. Хотя мне кажется, что вы об этом уже догадались.

Да, это действительно было так.

Достав сотовый телефон, Коттон сказал:

– Я должен сделать один звонок.

Пау указал на окна и освещенный внутренний дворик за ними.

Выйдя на улицу, Малоун набрал номер Стефани. Та выслушала его отчет и его просьбу, переговорила с Иваном, который находился рядом, и сказала:

– Это осуществимо. Привози его сюда.

– Нам приходится полагаться на веру.

– Знаю, – подтвердила Стефани. – И еще одно, Коттон. Тот Робин Гуд из музея, который пытался проткнуть Кассиопею стрелой. Когда осматривали его тело, было обнаружено кое-что любопытное, что в свете последних событий приобретает особую важность.

Но Малоун уже догадался, о чем идет речь.

– Он тоже был евнухом.

Карл Тан стоял в коридоре, молча переваривая новые известия.

В дело вмешались американцы?

Очень неожиданное развитие, если не сказать больше. Но ничего непреодолимого. Тан уже собирался вернуться в квартиру и продолжить разговор со Львом Соколовым, когда зазвонивший телефон снова потребовал его внимания.