Гробница императора Берри Стив
Малоун увидел черное облако меньше чем в десяти шагах от себя. Он распластался на полу в то самое мгновение, когда в противоположном конце зала прозвучали выстрелы.
Он затаил дыхание. Два пятна света застыли прямо над ним.
Встать, даже приподняться на четвереньки будет равносильно самоубийству.
Но нужно уходить.
Не медля ни минуты.
Высунув руку в проход в стене, Кассиопея разрядила обойму, целясь в лучи фонариков в противоположной стороне зала.
– Живо давай сюда! – крикнула она Малоуну.
Коттон почувствовал, что сделать это будет совсем не просто. После выстрелов Кассиопеи фонарики скрылись – на что все и было рассчитано; однако при этом все вокруг погрузилось в кромешную темноту. Малоун знал, что проход справа от него шагах в восьми. Тем не менее ему пришлось двигаться на ощупь, ориентируясь на то, где прозвучали выстрелы Кассиопеи.
Сухой щелчок сообщил о том, что у нее кончились патроны.
Отыскав трещину, Малоун пролез внутрь и облегченно вздохнул.
– Нам нужно уносить отсюда ноги, – пробормотал он.
Карл Тан понял, что Коттон Малоун и Кассиопея Витт бежали, скрылись в проходе. Облако ядовитых испарений уже заполнило весь зал, поэтому преследовать беглецов не представлялось возможным.
Тан отступил назад, и Виктор последовал его примеру.
– Неважно, – сказал он. – Двое братьев встретят их, когда они выберутся из-под земли.
Глава 60
Выбравшись из колодца, Линь Йон взглянул на часы. Почти шесть вечера. Он вдохнул полной грудью теплый влажный воздух. Дождь прекратился.
Линь положил на место железную плиту, закрывающую колодец.
Несомненно, Тан скоро вернется, поэтому нужно было уходить. Его соперник пришел сюда хорошо подготовленным, но Линь также предусмотрел различные варианты развития событий.
Достав сотовый телефон, он нажал кнопку быстрого набора номера. Как только соединение было установлено, сказал:
– Мне нужно, чтобы вы были здесь через пятнадцать минут.
Линь захватил с собой двенадцать следователей своего комитета, перебросив их сюда отдельным вертолетом, который прилетел через полчаса после него. Они получили приказ ждать в нескольких километрах отсюда.
– Мы уже вылетаем.
– Встречаемся рядом с административным корпусом к востоку от музея, у центра службы безопасности.
Завершив разговор, Линь направился к административному корпусу.
Малоун и Кассиопея пробирались по тоннелю, возвращаясь к тому месту, где они спустились под землю. Первым шел Коттон. Он помнил, что проход должен сделать четыре поворота под прямым углом. Впереди оставались еще два поворота, поскольку дважды они уже повернули, налево и направо. Малоун не обращал внимания на боковые ответвления, следя за тем, чтобы двигаться обратно тем же самым путем, каким они попали в гробницу. Он с нетерпением ждал того момента, когда снова увидит над собой открытое небо.
В руке у него все еще был зажат пистолет, в обойме которого оставалось несколько патронов. Пистолет Кассиопеи был полностью разряжен. Оба достали фонарики.
– Спасибо за то, что пришла на помощь, – смущенно пробормотал Малоун.
– Это было меньшее, что я смогла сделать.
– Ты понимаешь, что один из этих фонариков держал Виктор?
– Лучше думать о том, что ни тебя, ни меня не зацепило.
Малоун остановился:
– Ты это серьезно? Неужели ты думаешь, что Виктор нам помогал?
– Коттон, я не знаю, что думать. Тут одна измена следует за другой. Я только знаю, что похищен четырехлетний ребенок, а я по-прежнему бесконечно далека от него.
Увидев у нее в глазах отчаяние, Малоун приготовился к новой отповеди. Но вместо этого Кассиопея привлекла его к себе и поцеловала.
Нежно. Ласково. Не столько вопрос, сколько утверждение.
– Виктор – не ты, – сказала она.
– Ты полагаешь, я ревную?
– Я полагаю, что ничто человеческое тебе не чуждо.
Малоуну стало чертовски неуютно. Одно дело – испытывать чувства, и совсем другое – открывать их.
– Нам нужно выбраться отсюда.
Кассиопея кивнула:
– Хорошо. Пошли.
Они прошли еще два поворота. Впереди в конце тоннеля показался свет. Проникающий в отверстие в полу библиотеки. Дойдя до него, они остановились и посмотрели вверх.
– Я выбираюсь первой, – решительно заявила Кассиопея.
Прежде чем он успел возразить, она подпрыгнула, ухватилась за край и подтянулась.
Когда Кассиопея уже наполовину скрылась в отверстии, кто-то рывком выдернул ее вверх.
В отверстие спрыгнул мужчина.
Он был в форме сотрудника службы безопасности музея и держал в руке пистолет, направленный на Малоуна.
– Похоже, эти люди хотят, чтобы ты выбрался сюда, – окликнула его сверху Кассиопея. – Быстро и без лишнего шума.
Карл Тан вышел из машины, в которой они с Виктором вернулись от колодца к административному корпусу. Быстро покинув подземный мир Цинь Ши-хуанди, они выбрались с огороженной территории. Двое убитых братьев были брошены под землей. Их тела пришлось оставить в гробнице, особенно если учесть, что она сейчас была заражена парами ртути.
Сейчас Тана больше всего беспокоил Линь Йон.
У него была великолепная возможность тихо, не привлекая внимания, решить эту проблему в гробнице.
Но он упустил свой шанс.
Или, точнее, шанс упустил Виктор.
Тан с трудом сдержал свое недовольство. Он еще успеет разобраться с этим иностранцем, когда придет время.
– Подожди здесь, – бросил он Виктору.
Тан ворвался в центр безопасности, радуясь прохладе кондиционеров. Его одежда была вся в грязи, мокрой, волосы растрепались, во рту стоял привкус заплесневелого воздуха.
Сотрудники центра при его появлении вытянулись в струнку.
– Из шахты номер три час назад не выходил один старик?
Старший смены рявкнул распоряжения, и второй охранник застучал по клавиатуре компьютера, отыскивая соответствующую запись камер видеонаблюдения. Один из мониторов ожил: внутренность шахты номер три, безмолвно застывшие глиняные воины, колесница, лошади, пролом в земляной стене. Судя по всему, камера была установлена под потолком. Из зияющего черного отверстия, ведущего в сожженную библиотеку, выбрался старик в сопровождении двух братьев, оставленных охранять вход под землю. Один держал в руке пистолет. Они подвели Пау Веня к лестнице, и все трое поднялись на мостик. Включился другой монитор, показывая вход в шахту номер три и троих человек, покидающих здание.
Тан не видел Пау Веня больше двадцати лет, с тех самых пор, как тот покинул страну, но внешне он нисколько не изменился. То же самое вытянутое лицо, круглые глаза и высокий лоб. Волосы и тогда были редкими, но теперь они заметно поседели. Один из братьев держал старика под прицелом пистолета. Все трое медленно пересекли опустевшую площадь.
– Куда они направляются? – спросил Тан.
Старший смены кивнул оператору, и монитор переключился на другую камеру.
– Мы наблюдали за ними несколько минут, – доложил старший смены, – затем засняли вот это.
Теперь Пау и братья были на стоянке. Там еще оставались люди, толпившиеся вокруг автобусов и машин. Пау и братья подошли к светлому седану. Никаких пистолетов уже е было. Братья по очереди тепло обняли Пау, после чего все трое сели в машину.
Сделав над собой усилие, Тан сохранил свое лицо непроницаемым.
Никто не произнес ни слова.
– Из того же самого прохода в шахте номер три должны выбраться еще двое, мужчина и женщина, – сказал он.
Кивнув, старший смены щелкнул пальцами. Стук пальцев по клавишам вывел на монитор нужное изображение.
– После того как ваши люди ушли, – доложил старший смены, – я поставил на их место двух охранников.
Ну хоть кто-то выполнял свою работу.
– Вы поступили совершенно правильно.
Просияв, старший смены подал знак прокрутить соответствующую видеозапись. Тан увидел, как из хранилища рукописей вышел охранник, следом за ним мужчина и женщина, и, наконец, еще один охранник с пистолетом в руке. Разумеется, если бы двое братьев оставались на месте, они прикончили бы Коттона Малоуна и Кассиопею Витт, и проблема была бы решена.
– Где они сейчас? – спросил Тан.
– Взяты под арест.
– Проводите меня к ним.
Тан развернулся, собираясь уходить.
В это мгновение дверь распахнулась, и в центр безопасности ворвался Линь Йон в сопровождении десяти вооруженных людей.
– Именем Комитета партийного контроля Коммунистической партии Китая я принимаю на себя руководство этим центром!
Часть четвертая
Глава 61
Кассиопея сидела, закинув ноги на стол, и смотрела на Коттона. Тот также уютно развалился на железном стуле, закинув ногу на ногу и закрыв глаза. Помещение без окон, куда их привели под дулами пистолетов, напоминало ей ее камеру в Бельгии.
– Опять мы с тобой попали в передрягу, – пробормотал Коттон.
– По крайней мере, никто не узнает, что ты устроил пожар в одной из величайших археологических достопримечательностей всех времен и народов.
Он открыл глаза:
– Умники никому не нравятся.
Кассиопея улыбнулась:
– Ты полагаешь, эта камера прослушивается?
– Надеюсь. Эй, кто меня слышит, я проголодался! Принесите нам поесть.
Его глаза снова закрылись. Любопытно, он был единственным мужчиной, в чьем присутствии Кассиопее становилось неуютно, – от чего она, как это ни странно, чувствовала себя уютно. Ей не надо было ничего ему доказывать, он ни в чем не соперничал с ней. Просто оставаясь самим собой. И ей это очень нравилось.
– Хороший ход ты придумал с прожекторами, – заметила Кассиопея.
Коттон пожал плечами:
– У меня из головы не выходил парк Тиволи. Я видел там несколько раз огнедышащего факира. Однажды мы с ним разговорились, и он открыл мне, что во всех своих фокусах использует минеральное масло. Конечно, ему не приходилось поджигать слой масла, разлитого поверх ртути.
– Воздух в гробнице еще долго будет отравленным.
– Какое это имеет значение? Никто ничего не узнает. Или гробницу обчистил Пау Вень, или она уже была обчищена к тому времени, как он в нее впервые попал. В любом случае китайское правительство не захочет никого туда пускать. А нам с тобой несказанно повезло: мы оказались зажаты между двумя политическими гигантами, ведущими между собой втихую гражданскую войну.
Кассиопея знала Коттона даже лучше, чем знал себя он сам. Она поняла, что его мозг лихорадочно работает.
– В чем дело?
Он снова открыл глаза, и на этот раз Кассиопея увидела в них веселые искорки.
– А кто так говорит?
– Я говорю.
– Почему ты меня поцеловала?
Она чувствовала, что Коттон хочет уйти от ответа.
– Потому что захотела.
– Это не ответ.
– По-моему, это самый что ни на есть ответ.
Для нее самой также оставалось загадкой, почему она его поцеловала. Впрочем, она действительно захотела этого. Проклятие, кто-то же должен был сделать первый шаг. Но сейчас было не время бегать по минному полю.
– Скажи, что видит твоя хваленая фотографическая память?
– Как мне хотелось бы, чтобы эйдетическая и фотографическая память были идентичны. Так было бы гораздо проще. На самом деле мой ненормальный мозг любит вспоминать всякие бесполезные подробности. – Коттон снова закрыл глаза. – И в этом проблема. Мне нужно время, чтобы рассортировать их по полочкам.
Линь Йон стоял лицом к лицу с Карлом Таном. Они были одного роста и приблизительно одних лет – Тан был года на два постарше. Линь понимал, что здесь полно глаз и ушей, поэтому их противостояние с Таном станет предметом долгих разговоров.
– Вы не имеете права приказывать мне, – ясно дал понять Тан.
– Я нахожусь здесь согласно прямому распоряжению председателя Госсовета. Можете связаться с ним и убедиться, но я уверяю, что он санкционировал мои действия. А он, товарищ министр, имеет право вам приказывать.
Оба были перепачканы в грязи, мокрые и разъяренные до предела.
– Вы возбудили против меня следствие? – язвительно поинтересовался Тан.
Линь не собирался попадаться в эту ловушку.
– Я никому не раскрываю информацию, имеющую отношение к моей работе, даже первому заместителю председателя Госсовета.
Судя по всему, Тан был здесь один. Все остальные присутствующие были в мундирах службы безопасности музея. Линь попытался найти иностранца, который спас ему жизнь в гробнице, но тщетно. Ему хотелось задать кое-какие вопросы этому человеку.
– Нам с вами нужно поговорить, – сказал Тан. – Наедине.
Быстро оценив «за» и «против», Линь пришел к выводу, что плюсы перевешивают возможные минусы. Он выразительно посмотрел на старшего смены, и тот указал на дверь в дальнем конце комнаты, справа от видеомониторов.
Линь и Тан прошли в помещение без окон и закрыли за собой дверь.
– Ты должен был умереть, – зловеще процедил Тан, и его глаза вспыхнули ненавистью.
– Тебе уже дважды не удалось расправиться со мной. В этой борьбе тебе не победить.
– Я уже одержал победу.
Линю совсем не понравился этот самоуверенный тон.
– Я мог бы тебя арестовать.
– За что? У тебя нет абсолютно никаких доказательств. А если ты рассчитываешь на Пау Веня – удачи тебе. Этому лживому лицемеру верить нельзя.
– А если с тебя снять штаны, что мы увидим?
– То, что я обладаю мужеством, – заявил Тан.
– Ты гордишься тем, кто ты?
– Я горжусь тем, что я сделаю.
Линь сознавал всю опасность ситуации. Не было никаких доказательств того, что Тан совершил что-либо противозаконное, а если раскрыть, что он евнух, этим все равно ничего не добьешься. Выдвинуть обвинение и не суметь его доказать – этим он только подорвет доверие к себе. Его комитет процветает только потому, что принимает правильные решения. Линь понимал, что многие в правительстве только и ждали его сокрушительного падения, чтобы лишить его той независимости, которая делала успешной его работу.
– В провинции Юннань погиб летчик, – сказал Линь. – Его самолет сбил иностранец, пилотировавший один из наших вертолетов. Санкцию на этот вылет дал ты.
– Да, я действительно разрешил вертолету подняться в воздух. Чтобы не допустить нелегального возвращения Пау Веня в Китай. Но я не санкционировал сбивать перехватчик. У тебя есть доказательства обратного?
– Будут, когда я найду этого иностранца.
Которым, вполне вероятно, окажется тот самый неизвестный из гробницы. Человек, спасший его. Судя по всему, Тан даже не догадывался, с каким союзником ему приходилось иметь дело.
Впрочем, так ли?
Линь решил ничего не говорить своему сопернику о случившемся. Если человек, помогший ему, действительно играет на обе стороны, не исключено, что ему, Линю, снова потребуется его содействие. Если же все это было уловкой, то от молчания будет только еще лучше.
– Вопрос стоит так: ты или я, – сказал Тан. – Победителю достанется Китай.
– Я знаю, каковы ставки.
Взгляд Тана вспыхнул ненавистью.
– Знай, что ты не станешь свидетелем моей победы, поскольку к тому времени тебя уже не будет в живых.
Распахнув дверь, он вышел, молча прошел через дежурное помещение и покинул здание.
Вернувшись назад, Линь обратился к старшему смены:
– Я хочу просмотреть все то, что видел министр Тан, и узнать все, что ему сообщили.
Малоун мысленно представил себе нефритовый постамент. Рельефная карта империи Цинь Ши-хуанди, окаймленная столбцами иероглифов. Им с Кассиопеей это напомнило шелк, висевший на стене особняка Пау Веня.
«Это репродукция одного изображения, которое я когда-то видел. Старинная карта Китая.
С небольшими изменениями».
Малоун пожалел о том, что у него нет его сотового телефона, который вместе с пистолетом отобрал у него при обыске охранник. Без телефона полной уверенности быть не могло – и все же он почти не сомневался в своей правоте.
Открылась дверь.
Вошел мужчина лет пятидесяти с лишним, с впалыми щеками, иссеченными шрамами, с густыми черными волосами, скрывающими оттопыренные уши.
Его взгляд был полон мрачной решимости.
– Я председатель Комитета партийного контроля Линь Йон.
Глава 62
Покинув административное здание, Карл Тан направился прямиком к машине, которую реквизировали они с Виктором. Заходя в центр, Тан приказал Виктору ждать на улице, и, судя по всему, у того хватило ума спрятаться при появлении Линь Йона с его людьми. Сейчас двое подручных Линя дежурили у входа. Тан решил не искать Виктора, а сел за руль, завел двигатель и тронулся.
Его внимание привлекло движение на заднем сиденье.
В зеркале заднего вида показалось лицо Виктора.
– Я гадал, когда вы вернетесь.
– Тебя разыскивает министр Линь Йон.
– Не сомневаюсь в этом.
Тан уже пришел к выводу, что Виктор исчерпал себя. Если Линю удастся его схватить, Виктор не сможет долго хранить молчание. Методы ведения допросов в Китае были весьма эффективными. В отличие от Запада здесь пытки применялись без колебаний.
Но оставалась еще проблема с Пау Венем. Куда пропал старик?
У Тана зазвонил телефон. Он снова включил его, когда выходил из административного здания. Резко свернув на обочину, Тан ответил на вызов, включив громкоговорящую связь.
– Я вернулся, – послышался голос Пау Веня.
Но Тана интересовало другое.
– Вы говорили, что в гробнице были светильники с нефтью. Сейчас там не оказалось ни одного.
– Когда-то там было много светильников, и все они были наполнены нефтью, – сказал Пау. – Но когда я впервые попал в гробницу двадцать лет назад, я забрал оттуда все предметы, в том числе светильники.
– Где вы находитесь?
Пау рассмеялся:
– Зачем мне отвечать на подобный вопрос?
– Вы на территории Китая. Я вас обязательно найду.
– Не сомневаюсь, на камерах видеонаблюдения ты видел, что два брата, которых ты оставил охранять библиотеку, ушли вместе со мной. Это должно быть убедительным доказательством того, что ты не пользуешься полной поддержкой братства.
– У меня достаточно людей, чтобы покончить с вами.
– Но кому ты сможешь довериться? Как ты узнаешь, кто еще обманывает тебя так же, как эти двое?
– Я должен получить этот образец нефти. И вам это известно.
– Для того чтобы получить один из светильников, ты должен договориться со мной.
– Вы заверили меня в том, что образец нефти у меня будет. Это ключевой момент для осуществления нашего плана.
– Но теперь это уже не наш план. Ты взял все на себя. Теперь это твой план. Ты ясно дал мне это понять во время нашего предыдущего разговора.
Однако у Тана был готов ответ на этот вопрос.
– Как мы сможем выйти из этого тупика?
– Бао хе дьянь, – ответил Пау.
Тан знал, что Виктор свободно владеет китайским и понял значение этой фразы.
Храм поддержания гармонии.
– Там мы и поговорим, – продолжал Пау.
– И вы меня убьете?
– Если бы я хотел твоей смерти, тебя бы уже давно не было в живых.
Для того чтобы доказать теорию об абиогенном происхождении нефти и освободить Китай от уз импорта, Соколова нужно обеспечить образцом нефти, которая достоверно была добыта из месторождения в Ганьсу две тысячи двести лет назад. Пау Вень был единственным, кто мог достать такой образец. И все же…
– Как я узнаю, что ваш образец нефти действительно древний?
– Я забрал из гробницы Цинь Ши-хуанди все. Это потребовало огромных усилий. Немыслимо, что я стану подделывать что-либо из того, что спасал с таким трудом.
– Почему я никогда об этом не знал?
– Потому что тебя незачем было ставить в известность.
– Я уже трогаюсь в путь, – объявил Тан.
– Вот тогда мы поговорим еще раз. Там.
Связь оборвалась, и Тан закрыл телефон.
– Я так понимаю, туда отправляемся мы оба? – поинтересовался Виктор.
Этот телефонный разговор встревожил Тана во многих отношениях, в частности, показав ему, что он по-прежнему нуждается в этом иностранце.
По крайней мере еще какое-то время.
– Ты не ошибся.
Линь Йон смерил взглядом двух иностранцев. По паспортам это были Коттон Малоун и Кассиопея Витт, и помощники Линя уже успели проверить, что это соответствует действительности. Шпионы редко пользуются подлинными документами. У этих двоих были пистолеты китайского производства, скорее всего, захваченные в вертолете, на котором они перелетели на север с озера Диань. Быстрый поиск в Интернете показал, что Кассиопея Витт – богатая женщина, живущая на юге Франции; ее отец-миллиардер оставил ей, своему единственному ребенку, все состояние. Ее фамилия появлялась в многочисленных сообщениях информационных агентств, поступавших со всего света, в основном связанных с различными археологическими находками и историческими реликвиями, которые она помогала спасать.
С Коттоном Малоуном все обстояло иначе. Юрист, бывший офицер военно-морского флота, в прошлом сотрудник специального ведомства в составе Министерства юстиции Соединенных Штатов. Удалился на покой два года назад и в настоящее время владеет букинистическим магазином в Копенгагене.
Прикрытие?
Возможно, но выглядело это слишком уж очевидным.
Читать бесплатно другие книги:
