Осторожно, ведьма! Пашнина Ольга

— Что?!

Он нагло смеялся, глядя на мое возмущение, и протягивал куртку.

— Таких, как ты, Василиса, надо держать подальше от общества, иначе беда будет.

— Мы идем или нет? — Я упрямо отвернулась от куртки.

Теплые руки накрыли плечи. Дыхание, звучавшее у самого уха, сбилось.

— А ты хочешь?

Я неуверенно провела ладонью по костяшкам пальцев, почувствовав, как напряглись руки инквизитора.

— Велимир…

Легкий смешок заставил меня вздрогнуть.

— Да не бойся ты так, я же не зверь. Спать уложу, у меня четыре свободные комнаты. И там будут все твои девчонки. Цветаны, конечно, не будет, но обстановка приличнее некуда.

— Нас видит вся Инквизиция.

Мы стояли у парадного входа. В здании Инквизиции горели несколько окон, то ли кто работал, то ли, наоборот, отдыхал.

— Запомни окна, — сказал мужчина. — Завтра посмотрим, кто хуже работает, и уволим.

— Вам лишь бы уволить кого.

— За то меня и назначили. Пойдешь?

— Пойду, — вздохнула я.

Усталость вдруг обрушилась разом, заставив зевнуть. Веки потяжелели. Я чувствовала, что, едва окажусь в тепле и тишине, сразу отключусь.

— Тогда куртку надень.

— А иначе не возьмете с собой?

— Возьму. — Он сам накинул куртку мне на плечи. — Но в другом агрегатном состоянии.

— Агрегатном?! — возмутилась я.

Он уже тащил меня к выходу, не выпуская руки.

Велимир

Никогда еще Велимир не рассматривал свою квартиру с точки зрения девушки, которую в нее привел. Обычно он не давал возможности дамам гулять по своему жилью, предпочитая либо встречаться на нейтральной территории, либо заниматься делом, а не экскурсии проводить. На самом деле, если вспомнить, у него редко бывали женщины вообще. За исключением Цветаны. Он избегал серьезных отношений, а приглашение в квартиру воспринимал именно как начало таких отношений. Сейчас же Вел явно нервничал, ожидая реакции Василисы, которая осматривалась в просторной гостиной, явно шокированная обстановкой. На остальных практиканток ему было плевать: они уже выбрали комнату. Решили спать все вместе.

Ничего лишнего и в то же время все необходимое для комфортной жизни. Преимущественно черная кожаная мебель, строгие геометрические формы — инквизитор любил порядок во всем, в том числе и в собственной жизни.

— Проходи, не бойся. — Он включил освещение.

Еще одна роскошь: электричество и электрические светильники.

Снаружи слышался гул дирижабля, пролетавшего мимо.

— Рядом ангар, — пояснил Вел удивленной Василисе. — Есть будешь? Девчонок привела чуть раньше Цветана, пока мы болтали. Они решили спать все вместе. Давай я соображу что-нибудь перекусить, и решишь, ляжешь с ними или в отдельной комнате?

— Нет, спасибо. — Девушка чуть улыбнулась.

— Тогда, пожалуй, стоит приготовить тебе ванну.

— Я вообще-то моюсь! — Она так смешно возмутилась, прищурившись и покраснев.

— Не сомневаюсь. Но после лежания на холодном камне, — он демонстративно взъерошил ее волосы, — полезно было бы немного освежиться. Тем более что ванна у меня явно превосходит ваш душ.

— Хорошо, — она закатила глаза, — только не надо готовить мне ванну, я сумею справиться и сама.

— Как скажешь. — Он сделал вид, что не расстроился. — Последняя дверь по коридору. Полотенца на стойке.

Василиса, кивнув, ушла.

— Стой! — спохватился он. — Спать будешь с девчонками или одна?

— С девочками! — откликнулась Василиса уже из ванной.

Кроватей в комнате не хватило. Варя улеглась на пол, там же он организовал постель для Василисы. Если ей будет неудобно, она всегда может перейти в соседнюю комнату.

Кровать… намекала на вполне определенное продолжение вечера, и, положа руку на сердце, Велимир был бы не прочь. Но, учитывая обстоятельства, даже попытка соблазнить Василису казалась ему кощунственной.

Бедная Сашка. Он, конечно, организует такое расследование, что вздрогнет весь Торделл. Уже начал запускать этот процесс, и кое-кто уже лишился своей должности. Хорошо бы найти нападавшего, чтобы и людям, и Василисе стало легче. И вскрытие сделать, если вдруг Саша умрет, и анализы все необходимые провести. Все тайно, чтобы не причинить еще больше боли девочкам. Знал бы он, что практика кончится для них так, — никогда не согласился бы на просьбу Цветаны.

Интересно, что бы он, Вел, почувствовал, если бы ему сообщили о смерти Василисы?

— Я здесь буду спать?

Спустя минут пятнадцать Василиса, завернутая в полотенце, с влажными волосами, немного покрасневшая и очень симпатичная, заглядывала в комнату.

— Да. — Он усилием воли заставил себя перестать смотреть на ее ноги. — Располагайся.

Остальные девочки уже крепко спали: он накапал им в чай успокоительного. Двойную дозу для Чаруни: она никак не могла успокоиться.

Смотря на четырех практиканток, мирно спящих на полу его гостевой комнаты, Велимир испытывал буквально отцовские чувства. Их было так жаль. Ну не приспособлены девушки для работы в Инквизиции! Разве он не доказывал это Цветане десятки раз?

Василиса явно осмелела и перестала смущаться.

— Хорошо живут инквизиторы. — Она юркнула под одеяло.

— Не все, — он усмехнулся, — далеко не все.

— А почему вы особенный? — Девушка с интересом смотрела на начальника.

— Потому что я делаю ту работу, за которую меньше платить просто неприлично, — ответил он. — Свет гасить?

Когда он уже собирался уходить, его нагнал тихий и грустный голос Василисы.

— А кто Сашу нашел?

— Чаруня, — без колебаний ответил он.

— А где…

Приходилось шептать, чтобы не разбудить остальных девчонок.

— Хватит. — Вел вернулся и сел у нее в ногах. — Хватит думать об этом. Отдохни лучше.

— Я не могу, — вздохнула Василиса. — Глаза закрываются, а на душе противно.

— И что делать?

— А зачем вы меня поцеловали?

— Ты что, хочешь говорить об этом? — Велимир тяжело вздохнул.

— Да.

Ее глаза странно блестели: то ли от слез, то ли от чего-то еще…

— Захотел и поцеловал.

— А еще не хотели? — в голосе просквозила неуверенность.

— Хотел, — Вел придвинулся ближе, — но момент не тот был.

— А сейчас тот момент?

Он почти начал забывать этот пронзительный взгляд васильковых глаз, внимательный и серьезный.

— Честно говоря, не тот. Ты напугана, тебе плохо. Рядом спят твои подруги. Я могу… могу многое и, скажу честно, возьму все, что ты предложишь. Ты только оцени последствия, хорошо?

— Вы не отличаетесь джентльменским поведением, — на ее лице мелькнула тень улыбки.

— Нет, не отличаюсь. Я могу забрать тебя к себе, если хочешь. В свою комнату.

— Заберите, — без тени колебания ответила девушка.

— Нет. — Он покачал головой. — Ты устала, тебе нужно спать.

Погасив свет, он закрыл дверь за собой, оставив Василису со спящими подругами.

Что-то не давало ему пользоваться ее слабостью, и подсознание услужливо подсказывало: будь на ее месте любая другая, не задумываясь потащил бы к себе, даже не вспомнив о ее чувствах. С ней же хотелось быть искренним.

Но больше всего Велимир боялся, что все его чувства, все желания, относящиеся к этой девочке, возникли лишь потому, что она была с Лучезаром. Он успокаивал себя тем, что приметил ее еще когда пять практиканток только стояли в холле, ожидая руководителя. А Лучезар появился в его жизни вновь совсем недавно. Но оправдание было слабым — он знал, что все вспыхнуло, едва бывший друг заявил права на Василису. Велимир вновь жаждал отобрать у Лучезара любимую, но в этот раз дело осложнялось тем, что с ней он не мог поступить, как с Дражетой.

Сон не шел. Слишком много событий для одного дня: выволочка от Князя, трагедия с подопечной, явная неприязнь этого Станислава, который вдруг решил вмешиваться в дела Инквизиции и копаться в прошлом Вела. Наконец, Василиса, которая и так после острова и найденного тела места себе не находила, снова оказалась под угрозой нервного срыва. Демон бы побрал Цветану, навязавшую ему эту горстку практиканток!

— И чего ты не спишь?

Смущенная Василиса потупилась. Она была необыкновенно хороша в длинном халате, слишком большом для нее.

— Не спится, говорю же.

— Вот настырная девица. Я как потом оправдываться буду перед твоей Варей, а? Она такие глаза делает каждый раз, как я на тебя смотрю, что дрожь берет.

— Она не опасна, — фыркнула девушка. — Она хорошая.

— Значит, я плохой. — Вел пожал плечами. — Иди сюда, босиком не стой.

Она с явным удовольствием улеглась рядом, уставилась в потолок и — Велимир понял это по выровнявшемуся дыханию — начала засыпать.

— То есть, — сказал он тихо, не надеясь разбудить, — ты пришла ко мне, чтобы поспать рядом?

— Изначально нет, — призналась Василиса. — Но как-то не получилось.

И зевнула.

— Не получилось у нее, — буркнул Велимир. — А ну, иди сюда!

— Я сплю, — она смешно взвизгнула, когда Велимир поднялся. — Не хочу, я спать буду! Мы девочек разбудим.

— Их сейчас даже из пушки не разбудить. Спать будешь у себя! — изрек инквизитор. — У меня здесь не общественная лежанка!

Она радостно смеялась, уворачиваясь от его рук, пихаясь и даже немного царапаясь. Потом вдруг замерла и крепко обняла за шею.

— Ты чего? — Велимир растерялся.

— Спасибо вам, — тихо сказала Василиса. — За все.

— Раздевайся, — голос его звучал хрипло.

— Я вам разденусь! — от громкого крика задрожали стекла.

Василиса резко отпрыгнула от мужчины и свалилась с кровати.

— Ой! Василиса, прости, — захихикал Чеслав, слушая, как практикантка матерится, потирая ушибленный локоть.

— Ты придурок?! — возмутилась она. — Еще громче рявкнуть не мог?! Девчонки спят!

— Прости, — зам Вела все хихикал. — Просто подумал, что зайти лучше до того, как вы начнете куролесить.

— У меня первая мысль: Цветана пришла и даст всем хороших оплеух, — уже спокойнее пробурчала Василиса.

— Чес, ты нормальный? — в свою очередь поинтересовался Велимир. — Постучать никак нельзя было?

— А зачем ключи давал? Предупреждал бы хоть.

— Давал, чтобы ты кота кормил. А ты что? — спросил Велимир.

— А что я? Кормил.

— А сдох он почему?

— Так это… объелся…

Василиса как-то совсем не по-девчачьи хрюкнула и сползла с кровати.

— Слушай, я правда не знал, что ты с дамой. И что у тебя ночует весь институтский цветник. Тебя Станислав требует, просил вытащить даже с того света.

— Станислав? — Вел презрительно скривился, уж очень напрягал его этот товарищ. — Что хотел?

— Не доложил. — Чеслав покачал головой. — Но требовал очень настоятельно. Вел, что происходит между вами? Князь пока не вмешивается, но я вижу, что он едва сдерживается. Вряд ли его обрадует, если его телохранитель будет на ножах с инквизитором. Вы, по сути, одну работу делаете.

— Это вряд ли, — буркнул Велимир, наспех одеваясь. — Станислав — ублюдок, каких мало, а я их, Чес, повидал. И даже был в стройных рядах.

— Тем не менее он равен тебе, а приказывает так, будто уже получил титул Князя.

— Ненадолго, Чес. — Вел усмехнулся как-то нехорошо, впрочем, ничего не поясняя. — Василис, — он погладил растерянную девушку по голове, — спи. Завтра все равно можете на работу не идти или прийти попозже. Я, наверное, сразу в Инквизицию. Не жди.

— До свидания, — как послушная девочка, пролепетала она.

Велимиру стало смешно: сидит на его постели, растрепанная, едва не ставшая его собственностью во всех смыслах этого слова, и «выкает», как студентка-первокурсница на первом экзамене. Надо будет заняться их отношениями. Игра в наставника и ученицу в некоторой степени возбуждает, но он никогда не интересовался маленькими девочками, и хорошо бы Василиса почаще выползала из своего кокона.

Вел, резко распахнув двери кабинета, вошел и сразу же понял, что нормального разговора у них со Станиславом не получится. Тот самовольно занял кресло главы Инквизиции и с недоброй усмешкой взирал на Велимира.

— Чем обязан? — сухо поинтересовался Вел.

Обошел эсбэшника и встал за его плечом, недвусмысленно намекая на то, чтобы тот освободил кресло.

— Знаете, господин инквизитор, я расследовал гибель бедной девушки, чье тело нашли на острове — случайно ли — рядом с домом вашего давнего друга Дарена. И знаете что? Все говорит о том, что пожар в ангаре, уничтоживший улики, был не такой уж случайностью.

— На что вы намекаете?

Вел уселся в собственное кресло и теперь мог с уверенностью сказать, как ему хочется придушить Станислава. Прямо здесь. И спрятать труп, чтобы нашли лет через двести. Археологи.

— Я не очень верю, что старик, смотритель маяка, летает на выходные в Торделл, похищает девушек и убивает их, а затем скидывает в море. Но вот в то, что он кого-то покрывает, — легко. Остается вопрос, кого именно. Вас, господин инквизитор? Вашего друга? Или, может, кого-то другого, кого-то, кто, пользуясь вашей доверчивостью, проник в самое сердце Инквизиции?

— Моя доверчивость подвела меня всего лишь раз, когда я позволил вам войти в это здание, Станислав. Сейчас вы уйдете и займетесь своей работой. Если у вас будут доказательства, что Дарен или кто-то из моего окружения убил девушку или устроил пожар, — изложите их письменно или арестуйте виновника. Разносить сплетни я вам не позволю. Князь вряд ли обрадуется, если узнает, что ответственный за его безопасность сотрудник, дабы создать видимость бурной деятельности, голословно обвиняет главу Инквизиции. Вам все понятно?

— Осторожнее, Велимир, — вместо ответа протянул мужчина. — Покрывать убийцу опасно. Не боитесь лишиться всего, что вам так дорого?

— Следите за собой, Станислав. Я вас больше не задерживаю.

Вальяжно, всем своим видом демонстрируя полную уверенность в своих силах, Станислав все-таки оставил Вела наедине с невеселыми мыслями. Да что же в последнее время ему так не везет…

Он нажал на кнопку коммуникатора. Вызов шел долго, посредине ночи мало кто дежурил у аппарата. Во многих организациях коммуникатор вообще занимал отдельную небольшую комнату.

— Вел, что случилось? — сонный голос Цветаны звучал напряженно.

— Через полчаса чтобы была у меня в кабинете. Немедленно! — рявкнул он и сбросил рычаг.

ГЛАВА 13

Ритуал души

Василиса

— Вставайте! Просыпайтесь!

Я расталкивала девчонок, но просыпались они неохотно. Однако еще пару лишних часов сна — и последствия будут неприятными. Велимир говорил, что заставил их выпить снотворное. Но травяной чай справится с сонливостью.

— Встаем! — прокричала я напоследок. — Завтрак уже готовится. И надо освобождать дом, мы же не маленькие дети, в конце концов!

На кухне, оснащенной самыми современными приспособлениями, несколько из которых работали на газе, было просторно и светло. Шкафы оказались забиты продуктами, так что с завтраком проблем не возникло. Записка Вела гласила, что я могу пользоваться всем, что найду в доме. Я и пользовалась: сначала приняла душ, смывая с себя все оцепенение предыдущего дня. Потом оделась и поставила готовиться завтрак. Кексы и омлет медленно томились в духовом шкафу. Девчонки постепенно просыпались и по очереди принимали душ, а я заправляла постель, на которой уснула. Постель Велимира.

Пока девчонки там копаются, я скрою все следы своего пребывания в этой комнате, и никто не узнает, что я спала у него. Избежим неудобных вопросов. Что-то подсказывало мне, что они неизбежно появятся позже.

Я мельком взглянула в зеркало. Уставшая, после бессонной ночи, растрепанная — в доме Велимира не было щетки для волос, он стригся очень коротко. Я кое-как заплела волосы в косу, но все равно была видна небрежность.

Я усмехнулась. Да уж, картина что надо. Ведьма после ночи в доме инквизитора. Сюжет для эротических книг! Или для страшилок, кому как.

Из окна открывался чудный вид на небольшую площадь, окруженную такими же невысокими домами. Велимир жил, само собой, в самом благоустроенном районе. Я здесь никогда не бывала. Это его личное жилье или служебное и принадлежит Инквизиции?

Обвела взглядом комнату. Кровать, шкаф для одежды, небольшой стол и стул — ничего лишнего. Уютно даже, пожалуй. И знакомый запах парфюма пропитал все вокруг. Я приподнялась на цыпочки, чтобы открыть окно и немного проветрить комнату. Но не удержалась и навалилась на подоконник. Тот как-то странно щелкнул и мы в обнимку повалились на пол.

— Да чтоб тебя!

Весил этот деревянный подоконник несколько килограммов точно и обещал оставить мне на коленях хорошие синяки. Далось мне это окно?! Первый раз осталась ночевать у мужчины и сломала ему подоконник. Ну, ладно, хоть не ногу.

Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что я его не сломала, а просто сняла. Крепился подоконник при помощи специальных реек, входивших в пазы. И, что забавно, между панелью и стеной оставалось довольно много пространства. Осматривая повреждения, я заметила внизу какую-то папку. Здравый смысл вроде и подсказывал, что не надо совать нос в чужой вопрос, но природное любопытство пересилило. Я без труда просунула в щель руку и достала черную кожаную папку.

Едва я ее открыла, стало ясно: она туда не упала во время ремонта. Ее прятали. Потемневшие от времени, грубоватой выделки, листы содержали в себе текст на незнакомом мне языке и рисунки. Все рисунки изображали ведьм. Шабаши, кровавые ритуалы, акты колдовства.

Я села на кровать, чтобы получше рассмотреть находку. Одна иллюстрация меня поразила: две девушки, обе ведьмы, боролись. За спиной одной съежились испуганные дети. Были там и рисунки ведьм, управляющих природой, восстанавливающих выжженные земли, спасающих раненых. Добрых ведьм.

По мере того, как я просматривала листы, мои руки дрожали. Это… эти рукописи, если доказать их подлинность, могут изменить мир! Узнать бы, что содержится в тексте… Я пролистала дальше и ахнула. Следующие несколько листов изображали колдуна. На нем был длинный плащ, а лицо скрывал платок.

Я схватила со стола Велимира карандаш и несколько чистых листов, чтобы переписать текст о колдуне. Все не смогу, но если удастся перевести хоть часть, может, будет легче бороться с Лучезаром. Почему Вел прячет эти бумаги и откуда они у него?

На последнем листе была изображена небольшая, неровная с краев дощечка. На ней что-то было нацарапано, что именно, разобрать оказалось сложно. Мне показалась эта штука знакомой, но я так и не вспомнила, где ее уже видела, хотя сидела на кровати и пялилась в пространство ровно до оклика Вари:

— Вась, ты где? Завтракать!

Спохватилась. Захлопнула папку, вернула на место, будто и не брал никто. Когда прилаживала подоконник, в комнату заглянула Варя:

— Ты долго?!

— Сейчас, тут подоконник отвалился, надо сделать.

— И что вы на этом подоконнике делали? — прищурилась подруга.

Я закатила глаза и фыркнула.

— Я на него облокотилась.

Внутри что-то щелкнуло, и дощечка встала на место.

— Пошли! — отряхнув руки, сказала я.

С кухни доносились аппетитные запахи омлета и кексов.

* * *

— Что с тобой? — спросила я, увидев, как Чаруня клюет носом и едва ли не спит в чашке с чаем.

— Простыла, — ответила за нее Горяна. — Или продуло в больнице, или здесь. Жар сильный.

— Так, сейчас мятный чай заварю, — решила я. — И где-то должна быть аптечка. До общежития дотянешь, а там отлежишься.

Чаруня, конечно, пыталась спорить, но голоса у подруги совсем не осталось, и она прохрипела что-то очень невнятное.

Я не жаловалась на память, поэтому мяту нашла быстро, и столь же быстро чай. Смешав заварку, залила кипятком, налила полную кружку и добавила кусочки лимона. Теперь это витаминное оружие убьет все, что там атакует организм Чаруни. И меня заодно уложит, потому что мята для ведьмы — как кошачья мята для кошки. Нет сильнее афродизиака и наркотика. И я не хочу знать, что с этой информацией делают инквизиторы.

Атмосфера царила подавленная. Мы все думали об одном, но молчали. На сравнительно небольшой кухне Велимира, за круглым столом, мы едва помещались.

— Проводите Чаруню, пусть ляжет, ладно? — попросила я Горяну. — Я задержусь, хочу прибраться и приготовить ужин. Мы немного тут устроили беспорядок, и в ванной, считай, надо все убрать.

— Я помогу, — тут же откликнулась Варя. — Вдвоем быстрее. А потом к Саше, да?

При упоминании Саши все вздрогнули. Чаруня жалобно прохрипела:

— Я тоже пойду.

— Эй, мы тебя позовем, если что, ладно? Чеса попросим, он тебя принесет.

Она слабо улыбнулась, а я старалась не думать, в каком случае придется позвать подругу и заставить Чеслава ей помочь добраться. Нет, лучше об этом не думать вовсе. Не понадобится тащить больную Чаруню к Саше, они увидятся, когда обе поправятся.

Когда мы проводили девчонок, приступили к уборке и готовке. Варя — к уборке, я — к готовке. Сделать для Велимира ужин и прибраться после нашей ночевки — самое малое, что я могла. Все утро я вспоминала, как он не отходил ни на минуту вечером, когда увезли Сашу. Неужели у него правда были ко мне какие-то чувства, или он просто поддерживал самую слабую свою студентку?

Варька справилась быстрее и, пока я доделывала котлеты, сидела рядом, доедая печенье.

— Сначала заскочим в общагу или к Саше? — спросила она.

— К Саше. Варь, я хочу ее осмотреть. Одна. Понимаешь, если это Лучезар, то, быть может, я смогу… не знаю, понять, помочь… сделать хоть что-то!

— Понимаю, но… — подруга вздохнула, — не выдай себя! Там наверняка есть охрана, они могут что-то увидеть…

— Для этого мне и нужна ты, — отрезала я. — Приглядишь. Но это может быть ее единственный шанс.

Варя, немного смущенная моим резким тоном, умолкла. Но долго подруга молчать не могла. Она маскировала печали и тревоги за напускной деятельностью и активностью. Если не могла бегать, то всяко могла болтать!

— И часто ты здесь бываешь? — вдруг спросила она.

— Первый раз. — Я уже поняла, к чему она клонит. — Варь, сколько раз тебе повторять, что между нами ничего не происходит? Вернее, происходит, конечно, но не так все страшно, как тебе кажется. Флирт, пикантность рамок социальных ролей, не более.

— Я волнуюсь. То есть я понимаю, что ситуация «ведьма и инквизитор» классическая. По-моему, в такие ролевые игры не играет только ленивый, но у вас-то все по-настоящему. А я…

Варька говорила и говорила. У меня горели котлеты, кипела вода. А я слушала подругу и слушала, и с каждой секундой понимала, что далеко не все знаю о Варе.

— Он тебе нравится. Велимир.

Пришлось выключить несчастные котлеты и подсесть к подруге, которая безучастно смотрела в окно. И что в таких случаях говорят? Мы влюбились в одного мужчину, а он — вполне очевидно — хочет именно меня.

— Почему ты сразу не сказала? — тихо спросила я. — Ты же знаешь, что я никогда бы и не посмотрела на него.

— Да вы с первой встречи друг друга глазами поедаете. Вась, ты меня пойми, я ведь девочка разумная. Мне с ним ничего не светит, и не нужно это. Это блажь какая-то, курса со второго. Нас тогда водили на экскурсию, а он выезжал на операцию, в форме. Кричал на кого-то. В общем, это все несерьезно.

Я покачала головой. Какой же подругой я была, если не заметила такое? Собственная исключительность и собственные проблемы затмили даже единственного человека, который, узнав, что я ведьма, не шарахнулся в ужасе и не вызвал инквизиторов.

— Да нет, у тебя-то как раз серьезно. Это твоя история возможна, а не моя. Варь, давай, я просто отойду? А ты попробуешь его завоевать?

Не знаю, чего мне стоило произнести эти слова, но у Вари и Вела могло быть будущее. У нас с ним — нет. Даже если он будет любить меня всем сердцем, так сильно, что примет сущность ведьмы, я не смогу подставить его. Просто не смогу быть рядом, зная, что он ежесекундно находится в опасности рядом со мной. Я уйду, а еще одного удара не выдержу, и мой путь закончится где-нибудь в водах бескрайнего моря.

— Вась, — Варька невесело фыркнула, — я не стану бегать за мужиком, который влюблен в мою подругу. Я слишком сильно себя люблю. Да и глупость это, надо было бы, я б давно уже действовала. Ты меня знаешь. Ладно, чего мы делим шкуру неубитого мужика? Пока мы разбираемся, кто его первым увидел, там у Саши целая делегация собирается!

Спорить с этим было трудно, так что я быстро написала Велимиру записку с благодарностью и сообщением об ужине и устремилась вслед за Варей в целительский центр.

* * *

Нам повезло, если можно так выразиться. В кои-то веки судьба повернулась ко мне лицом и позволила сделать доброе дело. Не все Лучезару выигрывать и убивать невинных.

У Саши, конечно, были родители, которые выглядели более чем уставшими. Они обрадовались — в силу возможностей радоваться вообще — нашему приходу. Горянки не было, наверное, еще лечила Чаруню.

— Девочки, — обратился к нам отец Саши, полный, но приятный и добродушный мужчина, — посидите с ней немного, ладно? Нам надо привести себя в порядок и позавтракать. Мы не хотим оставлять ее одну.

— Конечно, — кивнула я. — Не волнуйтесь. Как у Саши дела?

— Так же. Целители говорят, если такое состояние продержится больше недели — смысла ждать дальше нет. Только не говорите пока никому, я не хочу преждевременных слез. Шанс есть, и я… я просто хочу верить, девчонки, понимаете?

— Мы тоже хотим. И будем. Идите, мы никуда не уйдем и Сашку не оставим. Скоро еще подойдет Горянка, а вот Чаруня простыла, так что пока отлежится.

Мы оба отвели глаза, потому что окончание фразы повисло в воздухе. Предполагалось, что я должна сказать «но если что, мы ее приведем». Не стала.

Я смотрела, как родители Саши уходят, и сердце сжималось от жалости. Они были еще молодые, но трагедия с дочерью сильно подкосила здоровье обоих. Богатые, счастливые, с дочерью-умницей, всегда веселой и энергичной. В один миг из-за какого-то колдуна их счастье оборвалось и разбилось вдребезги.

Страницы: «« « ... 89101112131415 » »»