Осторожно, ведьма! Пашнина Ольга

— Тридцать тысяч, — улыбнулся Вел. — По документам — семнадцать.

— А ведьмы…

— Живут здесь, не опасаясь за свою жизнь. До тех пор, пока сами не решают уйти или не начинают использовать свой дар во зло. В большинстве своем эти женщины — невинные и очень добрые. Они не заслужили костра и были настолько удачливы, что встретили инквизитора, который знает, что на Ролизе такая ведьма найдет дом.

— Как ты?

— Как я, или Цветана, или Чес. Почти вся верхушка Инквизиции сортирует ведьм, отсеивая тех, кто в жизни не совершил ничего плохого.

— А Князь?

— Он догадывается, конечно, такое сложно скрыть. Но пока в мире порядок, его это не волнует. Князь вообще своеобразный человек. Инквизицию двигают такие, как Станислав. Но на острове несколько тысяч ведьм. Они умеют обеспечивать безопасность.

Принесли завтрак, сплошь состоящий из фруктов и соков. Я с удовольствием принялась за нежнейший творожок, усыпанный мелкими красными ягодами.

— А Настасья…

— Она моя сестра. — Велимир с удовольствием наблюдал, как у меня открывается от удивления рот. — Ее тоже когда-то увез инквизитор. Мои родители отдали ее Инквизиции, и несколько лет Настасья провела в камере. Там и ослепла. Тогдашний глава Инквизиции не увидел в ней зла и отправил сюда, а потом, когда освободилось место, перевелся и женился. Мне, увы, место инквизитора не грозит. Станислав не допустит, да и Князь тоже.

— Я не могу это все в голове уложить, — призналась я.

— Не надо, — улыбнулся Вел. — Отдыхай, приходи в себя. Потом разберемся, чем займемся. Тебе, мне кажется, пойдет озеленение. Ты так любишь свои васильки. У меня дома стоял горшок с анютиными глазками, каждый раз после твоего прихода они буквально расцветали и едва ли не мурчали от удовольствия.

— А деньги? — нашла я слабое место острова. — Какие здесь деньги?

— Обычные, наше золото. Как иначе здесь появляются одежда, продукты, разные другие вещи? Здесь много работы.

— И что, никто никогда сюда не приезжал и не удивлялся, что ведьмы вот так запросто разгуливают среди людей?

— Ведьмочка моя, магией можно скрыть все. Ты думаешь, наш мир обходится без магии? Торделл? Она многогранна и разнообразна. Инквизиторы уничтожают то, чего не понимают. Но все наши механизмы изначально были созданы с помощью магии. Просто мы об этом забываем и начинаем разрабатывать теории, объясняющие процессы и механизмы. Вот только чтобы подвести под эти теории что-то другое, мы придумываем миллион поправок и исключений.

Все это звучало… как сон. Красивый, красочный, невероятный, но сон. Казалось, проснусь, удивлюсь и снова отправлюсь по своим делам. Или вновь вернется та жуткая реальность, где не было рядом Вела, а был лишь… отец.

— Станислав не оставит мое исчезновение без последствий, Вел, он будет искать и рано или поздно найдет.

— Василиса, — он внимательно и тепло на меня посмотрел, — здесь мы в безопасности. Станислав не пойдет против такого количества человек. Да, он будет искать. Да, будет злиться. Но он никогда нас с тобой не достанет. И знаешь, у всех нас есть выбор. Можно остаться здесь, жить в безопасности, быть счастливыми. Можно вернуться в Торделл и вести борьбу за то, чтобы люди изменили представление о ведьмах и прекратили убивать невинных. Только ты делаешь свой выбор, милая. Только ты решаешь, хочешь ли ринуться в бой. Сделать предстоит многое, это задача не на год и не на два.

Я хотела было что-то сказать, но он меня остановил.

— Я приму любое твое решение. У тебя будут годы, чтобы все обдумать. И если ты захочешь, мы вернемся и заставим Станислава заплатить за все, что он сделал. Мы будем помогать ведьмам, уничтожать зло. И в конечном итоге — я в это верю — мир начнет разделять добро и зло, перестанет бояться магии. Но сейчас я хочу, чтобы ты отдохнула и пришла в себя. У нас будет время решить, чего мы хотим. Дни. Месяцы. Годы.

— Годы? — прошептала я.

— Сколько потребуется. Да хотя бы и всю жизнь. Я хочу запереть тебя в доме и никуда не выпускать, беречь от всего. Но если ты скажешь, что хочешь войти в эту борьбу, я пойду за тобой. Я всегда буду рядом и помогу, за что бы ты ни взялась.

Медленно и неуверенно, но я улыбнулась. По телу разливалось приятное тепло, оно согревало, оно дарило беспричинное огромное счастье!

— Спасибо, — сказала я, и мужчина мне улыбнулся.

После завтрака Вел потащил меня показывать жилье. Это были три комнаты на втором этаже этого огромного здания. Большая спальня, гостиная с настоящим камином и кухня со всем необходимым для готовки.

— Нравится? — спросил Вел.

— Не могу поверить, — призналась я. — Как будто сплю.

Шеей почувствовала горячее дыхание, а после — не менее горячие губы.

— Кто-то скоро лишится невинности, — пробормотал Вел, обнажая мои плечи.

— Какой кошмар! — ужаснулась я. — И как ты с этим жил столько лет?!

Я рассмеялась, откинув голову. Он даже опешил от такой наглости.

— Васька, ты удивительная. — Он принялся гладить мои волосы.

— Ага, — довольно вздохнула я. — Ну а что поделать? Кто сейчас нормальный?

— А ты меня простила? — Он заглянул в мои глаза.

— Не знаю, — грустно улыбнулась я. — Но снова терять не хочу.

Как-то незаметно мы переместились в спальню. После всего, что произошло, я чувствовала, что едва стою на ногах. Тревожный сон в дирижабле отдыха не дал. По-хорошему, сейчас бы лечь и проспать сутки под теплым одеялом, в полной безопасности. Но вряд ли кто-то из нас мог остановиться.

— Я долго ждал, — сказал Вел. — На севере, на ледяных островах, есть легенда, что каждый верховный инквизитор рано или поздно встречает свою ведьму. Красивая легенда и очень поучительная.

— Поучительная? — Я с трудом отвлеклась от поцелуев и вернула способность мыслить.

— Никогда не знаешь, где встретишь судьбу. Жизнь любит шутить над тем, кто мнит себя ее хозяином. Может, и правда каждого инквизитора ждет его ведьма?

— Не знаю, — улыбнулась я. — Верится слабо. Тогда Цветану ждет колдун? А Станислава ведьма? Не поверю!

— Кто знает, кто знает, — задумчиво и весело протянул Вел. — Но если легенды не врут, я хочу это видеть!

— А я хочу спать, — призналась я.

— Давай спать, — неожиданно легко согласился Велимир.

Он без особых усилий одной рукой поднял меня, а второй откинул одеяло. И прямо как я была, в одежде, уложил на мягкие, чистые и свежие простыни. Я едва не застонала от удовольствия и расслабленности. Закрыла глаза, задышала наконец полной грудью. Непередаваемое чувство — знать, что не нужно прятаться и контролировать каждый шаг.

— Ведьмочка, — ласково хмыкнул Вел мне в ухо, — прекращай.

— Что? — Я резко открыла глаза.

За спиной Велимира, на небольшом прикроватном столике буйно цвело какое-то растение. И прыткие ветки с голубыми цветками уже свисали до пола.

— Ой! — покраснела я.

— Кажется, я знаю, чем тебе стоит заняться. Здесь есть отличная оранжерея, а цветы из нее покупает даже Торделл. Там твой дар найдет применение.

Несколько секунд, может даже минуту, я молча смотрела на мужчину. Так странно было разговаривать о моем даре и не думать, как его скрыть, а искать применение, работу, развивать. Я немного успокоилась, взяла в руки магию и снова закрыла глаза. Теперь-то уж точно посплю!

Но… не судьба. Осторожные поцелуи должны были успокаивать, а они разжигали внутри настоящий огонь. И сон постепенно уходил, оставляя только одно желание.

— А давай ляжем спать через часик? — предложил Вел.

— А давай, — завороженная взглядом потемневших глаз, прошептала я в ответ.

И не знаю, чему я радовалась больше: тому, что осталась жива и могу дышать этим потрясающим свежим воздухом, видеть море и солнце, или тому, что могу чувствовать поцелуи самого невероятного на свете мужчины.

Моего инквизитора.

Восемь лет спустя. Велимир

— Мама, я видела северное сияние!

— Это было не северное сияние, это тетя показывала фокусы.

— Я тоже буду уметь показывать фокусы?

— Откуда я знаю, детка, исполнится двенадцать, выясним.

Голова болела так, словно по ней долго и упорно били. Вдобавок мысли бегали, как бы он ни пытался поймать хоть одну из них, стараясь вспомнить, что произошло и почему эта ненавистная темнота никак не хочет рассеиваться. Да и вообще, почему она появилась, темнота эта.

— Хорошо погуляли, да? — Он услышал родной голос своей ведьмочки.

Раздались легкие шаги. Василиса приложила к его лбу прохладную руку. Что это вчера с ними было?

Чеслав, выпивка, воспоминания, веселье и… темнота.

— Мама, а папа спит или умер? — осведомилась дочь.

— Так сразу и не поймешь, — хмыкнула Василиса. — Вставать будешь?

— Буду.

— Так, Алюш, давай за уроки. Ты мне обещала! — в такие моменты голос у Василисы делался строгий.

Дочка захныкала, но куда деваться? В школе не похвалят за несделанные уроки.

По выходным они всегда ходили на пляж. В этот раз Вел повести ребенка не смог: накануне прилетал Чеслав, и они как следует вспомнили бурное время в Инквизиции Торделла. Василиса не возражала, но смеяться будет точно. За долгие годы он совсем разучился пить.

Велимир резко открыл глаза.

Дочка сидела за его столом и что-то рисовала для урока географии. Василисы в комнате уже не было, но слышался грохот посуды. Готовила завтрак. Через открытое окно в комнату пробивался запах леса, а из приоткрытой двери, ведущей куда-то вглубь дома, приятно пахло выпечкой.

— Скажи мне, что это блинчики! — прокричал он, направляясь в ванную комнату.

— Это блинчики! — незамедлительно отозвалась его ведьмочка.

— Правда?

— Нет, это запеканка.

Велимир рассмеялся было, но поморщился от головной боли. Он так давно не использовал дар инквизитора, что забыл уже, как с этим всем справляться. Придется признавать слабость и просить у Василисы что-то от похмелья. Ох, и смеяться она будет!

Но это еще неизвестно, в каком состоянии Чес уехал. Чаруне небось не смешно — снимать пьяного мужа с дирижабля и тащить домой.

Умывшись и переодевшись в нормальную одежду, Вел вышел на кухню. И увидел на столе вожделенный стакан с лекарством. Залпом выпил кисловатый напиток и немного постоял, подождал, пока похмелье уймется.

— Спасибо, — с чувством произнес он. — Я тебя люблю.

Василиса только кивнула и продолжила что-то напевать.

Она ничуть не изменилась. Была все такой же хрупкой и стройной, но явно крепкой, закаленной спортом и работой — она была главой оранжереи, и многие экспонаты там выращивала лично. Волосы были закручены в аккуратный пучок, голубое платье, расшитое бисером, выглядело аккуратными и свежим, ноги же оставались босыми. На руке было обручальное кольцо с сапфиром в форме василька, а кисти обвивали татуировки, сделанные голубой хной недавно, на празднике весны.

— Рассказывай, — потребовала Василиса. — Что там происходит, дома? Ты мне должен, я сделала лекарство. Так бы ты рецепт точно не вспомнил. И не смей говорить, что ты ничего не помнишь.

— Девчонки передают привет, подарки я тебе уже отдал. — Он достал из холодного шкафа кувшин с водой. — Чаруня беременна, обещают опять двойню. Чес не знает, что будет делать с таким количеством детей. Цветана набрала новую группу девушек-инквизиторов, ведьм среди них нет, так что она порхает. Предыдущая ее группа не дошла до кресел инквизиторов в полном составе, за исключением Горяны.

Василиса хихикнула, вспоминая недавний приезд Вари.

Тогда она сообщила, ко всеобщему удивлению, что выходит замуж и становится обычной домохозяйкой. Причем радостно так сообщила, что ни у кого сомнений не осталось: суровая девушка Варвара в восторге от такой перспективы!

Чаруню Чес забрал себе почти сразу после их с Василисой отъезда на остров.

Саша держала лавку украшений, купленную для нее родителями. Замуж пока не собиралась, но была вполне довольна жизнью. А учебу и работу в Инквизиции вспоминала разве что в страшных снах. Правда, была там какая-то история с заколдованным браслетом, который попытались сбыть через ее лавку. Говорят, ведьма была крайне удивлена отличным ударом хрупкой на вид владелицы небольшого магазинчика. Еще больше она была удивлена ее словарному запасу.

Горяна работала в филиале Инквизиции на Иноа. И, говорят, уверенно шла на повышение. Кто бы мог подумать, что именно она станет настоящим инквизитором. К слову, от Горяны к ним на остров уже приехало трое юных ведьмочек, благодарных за спасение от костра. Раньше на Иноа у них своих людей не было.

— А… — Василиса замялась, — Станислав?

Она так и не смогла говорить о нем, как об отце. Да и вообще о ее семье они почти ничего не слышали. Варвара ездила к ним, пыталась поговорить, но, похоже, они уже смирились с отсутствием дочери, потому что вскоре покинули деревню. Василиса сильно переживала, но через год смирилась. В конце концов, у нее появилась собственная семья. Которая любит ее больше всего на свете.

— Он стал главой Инквизиции. Что, в общем-то, ожидаемо. Особенно не зверствует, но Цветану просто ненавидит. А ей плевать, она отправляет своих девчонок на практику к Горяне, а Станиславу подсовывает самых тупых студентов. Он скоро застрелится, мне кажется. Но сделать ничего не может.

Он усмехнулся, вспомнив, как Цветана описывала ему в письме реакцию Станислава на ее свадьбу с Князем.

В свое время Чес и Цветана красиво обставили исчезновение Велимира. Якобы он подал в отставку, решил слетать к Дарену и погиб во время крушения дирижабля. Вряд ли Станислав поверил: слишком радостные морды были у Цветаны, Чеса и девчонок на его похоронах. Но доказать ничего не смог.

Вел все порывался отправить ему открытку на День инквизитора, но Василиса не давала.

Завтрак прошел под разговоры: кто, когда, как, что передавал. В Торделл им путь был заказан, но девчонки иногда могли приезжать. Каждый приезд неимоверно радовал Василису. И Вел решился ей сказать…

— Ведьмочка моя, давай отпразднуем твой день рождения?

— Вел, я не люблю…

— А я люблю. Тебя! На самом деле я не предлагаю, а уведомляю. Я уже все приготовил и… всех пригласил.

— Кого всех? — побледнела жена.

— Чеса, Чаруньку, их мелких, Варю, Сашу, Горяну и Цветану. Без Князя и тайно. Никто ничего не заподозрит: девушки полетят в отпуск на Иноа и там незаметно пропадут. Да даже если и заметят, прошло столько времени — доказать не смогут.

— Вел…

В чудесных васильковых глазках появились слезы. Потом она медленно и неуверенно улыбнулась, но кто бы знал, сколько счастья было на ее лице! Впервые за восемь лет она встретит подруг, они снова соберутся всей компанией и проведут несколько дней вместе.

— Мама! Папа! Я сделала географию, можно я пойду во двор?

— Можно! — быстро сказал Вел. — Но только недалеко, и к морю не сметь приближаться. После ужина все вместе пойдем!

Алька радостно унеслась.

— Вел, вообще-то ей еще математику делать! — возмутилась Василиса.

— Пусть гуляет, я ей сам потом сделаю. Иди сюда.

Он поднялся и взглянул на нее.

В васильковые глаза, которые так часто снились ночами.

В васильковые глаза, которые смотрели, как всегда, чуть насмешливо и удивленно, которые были синей моря, красивей всего на свете. Ни тени от затравленных глаз жертвы инквизиторов, спасшейся от костра восемь лет назад.

— Запеканка готова, — сообщила Василиса.

Она поставила блюдо с ароматной и горячей запеканкой на стол, а рядом дымящуюся, вкусно пахнущую кружку.

— Прошу, кушать подано, господин инквизитор.

Вася смешно сморщила носик и тут же рассмеялась.

— Знаешь, мне кажется, я сейчас хочу не запеканку, — довольно улыбаясь, произнес Велимир.

— Тебе кажется, — отмахнулась Вася, — это последствия похмелья. Выпей чайку и пройдет.

Он решил не пренебрегать заботой любимой жены и действительно выпил чай. Не отрывая глаз от Василисы. Щеки той медленно покрывались румянцем, а глаза начинали блестеть. Они оба играли в занятную игру, кончится которая известно где.

Вася молча смотрела на него и ждала. Он всегда делал первый шаг, но теперь решил немного поддразнить жену. Она вдруг притворно спохватилась:

— Я вам мешаю, господин инквизитор?

— Нет, что вы, госпожа ведьма. Разве что мне очень интересно, почему вы не испытываете и тени страха передо мной.

— Я думаю, вам не одолеть меня. Говорят, я одна из самых сильных ведьм, ныне живущих.

— И кто же так утверждает? — Вел удивленно поднял брови. — Я ничего подобного не слышал. Мне кажется, слухи лгут.

Вася закатила глаза.

— Хватит, Вел, не придуривайся.

Она легонько стукнула его ладонью по лбу. Велимир тут же воспользовался моментом и заключил жену в объятия.

— Нет, Вел, мне надо помыть посуду! — фыркнула Василиса. — Не сейчас.

— Сейчас, — проворчал Вел. — Ребенок на улице, когда еще такой шанс выпадет? Ведьмочка, я тебя люблю.

Он прикоснулся к тонким пальцам, за прошедшие годы совершенно не ставшим грубее. А потом пришло понимание, что если он сейчас не почувствует свою, особую, власть над этой женщиной, то сойдет с ума. Ему надо знать, что она все еще принадлежит ему. Его ведьма, его жена. И инквизитор притянул свою ведьму ближе, целуя и пресекая все попытки к сопротивлению.

Она сдалась не сразу. Но восхитительно боролась, никак не желая проигрывать. А уж когда сдалась и ответила, то ему стало плевать, где они, что происходит и как сильно болит голова.

Посуда благополучно оказалась забытой, а чай вскоре остыл. Спустя несколько часов, когда дочь уже доделывала несчастную математику в гостиной, он просто лежал рядом, наслаждаясь по-лесному свежим ароматом своей ведьмы, и думал, что новоиспеченные студенты, которых он взялся натаскать по самообороне, наставника не дождутся. Да и обсудит сложившуюся ситуацию с Настасьей он завтра. Может, и настанут времена, когда ему придется выйти из тени и остановить Станислава, но пока что хватит с него работы.

Пожалуй, в этот день он выберет нечто куда более интересное, чем тренировка.

Семью.