Призрак замка Тракстон-Холл Энтвистл Вон
Хьюм кивнул.
– Помогите мне сесть, – попросил он.
Конан Дойл обхватил его костлявые плечи и с поразительной легкостью приподнял тщедушное тело. Американец был слаб, одежда буквально висела на нем.
Оскар Уайльд прирос к стене рядом с дверью и вдыхал дым сигареты, надеясь уничтожить невидимую инфекцию, угрожающую его легким. Он всегда приходил в ужас при виде болезни и страданий.
Усилия вызвали у Хьюма новый приступ кашля. Он продолжался, пока несчастный не изнемог окончательно. На его шелковом платке остались капли крови.
– Дарованные мне силы я легкомысленно растратил, – произнес он, захлебываясь мокротой, и сокрушенно покачал головой, убеленной благородными сединами. – Разбрасывался ими, чтобы стать известным, добивался женщин, развлекал общество. – Он посмотрел на Конан Дойла невидящим взглядом. – Я хотел прославиться в веках как величайший экстрасенс, а разменял свой талант как последний дурак.
– Мы все глупо поддаемся нашим порокам, Дэниел, – глубокомысленно пробормотал Уайльд, вытащив сигарету изо рта. – Кто мнит себя безгрешным ангелом – вдвойне осел.
Взгляд Хьюма скользнул к Уайльду, стоящему у стены.
– Верно, однако вы, господа, успели увековечить свои имена. Сотни, а то и тысячи лет спустя люди не забудут Оскара Уайльда и Артура Конан Дойла. – Он горько усмехнулся, вглядываясь в стену, будто читая на ней свое будущее. – А всего через год после моей смерти никто и не вспомнит Дэниела Дангласа Хьюма.
Друзья возвращались по мрачным коридорам в гостиную.
– Знаешь, Артур, я склонен доверять мистеру Хьюму.
Конан Дойл остановился и испытующе глянул на друга:
– По-твоему, он не замышляет убийство леди Тракстон?
Уайльд нахмурился:
– Мне кажется, он совершенно правильно прочил мне место в анналах истории на многие тысячелетия. Не удивлюсь, если «Веер леди Уиндермир» в ту пору будет главным спектаклем всех драматических театров.
Конан Дойл закатил глаза.
– О, бесспорно, не скоро забудутся и твои произведения, старина, – поспешно добавил Уайльд. – Один только Шерлок Холмс убережет имя Конан Дойла от забвения на целый век или два.
Шотландец болезненно поморщился.
Остаток пути они прошли в полной тишине.
В гостиной друзья обнаружили только мистера Гривза и стройную горничную Агнес. Довольно симпатичная издали, при ближайшем рассмотрении она оказалась косой. Слуги прибирались, взбивали подушки и собирали пустые бокалы из-под хереса. Дворецкий почувствовал чужое присутствие и обернулся.
– Дождь перестал, и гости решили прогуляться в саду. Господа могут попасть туда через оранжерею.
Перед ними открывались образцово прямые тропинки и спящие цветочные клумбы английского деревенского сада. Чуть поодаль простирался обширный лабиринт из живой изгороди. В просветах между ее ветвями появлялись и исчезали члены Общества.
– И куда теперь, Артур?
– Хорошо бы потолковать с загадочным лордом Уэббом.
– Думаешь, он что-то скрывает?
– Человек, путешествующий с гробом, способен похоронить не только секрет.
– Смотри, – указал Уайльд кивком, – он только что вошел в лабиринт.
Друзья поспешили ко входу.
– Лабиринт слишком большой, – заметил Уайльд, – долго придется искать.
– Давай разделимся. Зайдем с разных сторон, и кто-нибудь с ним обязательно встретится.
– Отлично, – сказал Уайльд, – я чувствую себя Тесеем. Будем надеяться, лорд Уэбб не превратится в Минотавра.
Уайльд растворился в дальнем конце лабиринта. Конан Дойл решил идти вдоль левой стены, касаясь ее одной рукой. Способ не самый быстрый, ему не миновать неверных поворотов и тупиков, зато так он наверняка найдет другой выход.
Он повернул направо и очутился на длинной аллее. Навстречу ему вышли Уильям Крукс и Генри Сиджвик.
– Господа, – поприветствовал Конан Дойл.
Мужчины кивнули и прошествовали мимо. Далее поворот налево, еще один – и тут же резко направо. Посреди аллеи на мраморном постаменте возвышалась скульптура греческой богини Афины. Конан Дойл постарался запомнить ее расположение в качестве отправной точки. Вскоре он достиг развилки лабиринта. Доктор подумал немного и, решив придерживаться первоначального плана, направился влево. За очередным поворотом он уперся в тупик и заметил притаившегося человека – это был Конт.
Тот обернулся, загадочный в своей маске, и не проронил ни звука.
– Я, кажется, заблудился, – с напускной веселостью сказал Конан Дойл, поспешно ретировался и углубился в другую аллею.
В боковом проходе мелькнул силуэт лорда Уэбба и скрылся за стеной. Доктор отказался от своей стратегии и бросился вдогонку. Свернув за угол, он на всем скаку налетел на Фрэнка Подмора, отчего тот страшно переполошился. Извинившись, доктор обошел молодого человека и лишь за поворотом припустил бегом. Не разбирая дороги, он метался по проходам, затем перешел на шаг и наконец остановился.
Конан Дойл совсем запыхался и упарился в твидовом костюме. Куда теперь податься, непонятно. Вдруг послышался плеск воды. Напрягая слух, он побрел на звук и очутился на восьмиугольной площадке с двумя каменными скамьями, между которыми журчал фонтан.
Объект его преследования сидел, как скорпион в своем логове, готовый пустить в ход смертоносное жало.
– Доктор Дойл, не хотите ли немного отдышаться?
– Да, неплохая мысль, – ответил Конан Дойл и бухнулся на скамью напротив.
Они немного помолчали.
– Надеюсь, наш американский друг уже оправился, – с улыбкой сказал Уэбб. – Все эти манипуляции забирают его здоровье.
– Он отдыхает. Пока силы не восстановятся, я настоятельно рекомендовал ему воздержаться от подобных демонстраций.
– Я мог бы помочь ему, – произнес Уэбб, вперив в доктора взгляд сквозь пенсне, торчащее на крупном носу. Его синие глаза за линзами походили на двух жирных рыбок, плещущихся в круглых аквариумах. – Гипноз контролирует разум и таким образом управляет телом. Обычной медицине это не под силу.
Конан Дойл проигнорировал явное оскорбление и с места в карьер задал вопрос:
– Лорд Уэбб, а как вы попали в этот круг?
– Я присутствовал на сеансе в лондонском особняке леди Тракстон. Там мы и познакомились с мистером Сиджвиком и его супругой. Ну и с нашим добрым малым Фрэнком.
– Как им повезло.
– Да, – согласился Уэбб.
– Вы бывали на многих сеансах Общества?
– На всех. Однажды Генри задумал учредить Общество психических исследований и организовать первую встречу. Не без моего активного участия, прошу заметить, – без ложной скромности сообщил он с улыбкой.
Тем временем сгустились сумерки. Они едва различали черты лица друг друга.
– Летучие мыши вышли на охоту, – заметил Уэбб. Над их головами порхали черные силуэты. – Полагаю, нам лучше вернуться. Я должен подготовить леди Тракстон.
– Подготовить?
– Во время спиритического сеанса дух леди Тракстон оставляет тело, а на его место приходит дух-наставник. Чтобы смягчить переход, я ввожу ее светлость в легкий транс.
Во рту у Конан Дойла пересохло.
Уэбб поднялся со скамейки, видимо сочтя аудиенцию оконченной.
– Мистер Дойл, отбросим щепетильность и забудем на миг о нашем социальном неравенстве. Вы же хотели задать мне вопрос. Не тушуйтесь, как простолюдин перед лордом. Можете спрашивать, о чем пожелаете.
Конан Дойл тоже встал, почувствовав себя в невыгодном положении.
– Извольте, я спрошу напрямик. Вы явились в замок с намерением причинить вред леди Тракстон?
Слова собеседника явно позабавили Уэбба. Он сдержал смех, заметив серьезность Дойла.
– Вы ошибаетесь, старина. – Он дружески похлопал доктора по плечу. – В конце концов… я собираюсь жениться на ней.
Конан Дойл нашел Уайльда на мокрой земле: тот сидел с видом брошенного ребенка, облокотившись на пьедестал Афродиты, и курил свою турецкую сигарету.
– Хвала небесам, ты здесь, – устало проговорил Уайльд. – Я битый час хожу кругами; устал, натер мозоли и умираю с голоду. Попытался обратиться к греческой богине мудрости, – он кивнул на статую, возвышающуюся над ним, – но она, как видно, недолюбливает ирландцев. – Не дождавшись ответа, драматург с любопытством склонил голову набок: – Что с тобой, Артур? Ты на себя не похож.
– Я не в духе. Только что узнал неприятную новость. – Он помог Уайльду подняться. – Мне пришлось схватиться со львом в его логове.
– По-видимому, лев – это лорд Уэбб?
Конан Дойл кивнул, поджав губы.
– Он упомянул о своем намерении жениться на леди Тракстон.
Уайльд удивленно вздернул бровь.
– Интересно, леди Тракстон в курсе? – спросил он недоверчиво.
– Хороший вопрос, Оскар, я как-то не подумал об этом.
– А почему ты так переживаешь из-за леди Тракстон? – проговорил Уайльд, помолчав немного. – Ведь ты женатый мужчина.
Конан Дойл опустил голову и тяжко вздохнул:
– Я отдаю себе в этом отчет, просто лелеял мечту… – он тщательно подбирал слова, – на будущее, когда… – его голос замер, но Уайльд понял, что его друг говорил о неминуемой смерти жены, Луизы.
– Будь осторожен, Артур.
– Хочешь сказать, я должен знать свое место?
Уайльд усмехнулся:
– Мы с тобой не бедствуем, но главный наш капитал – популярность среди читателей. Лорд Уэбб – пэр Англии, а Хоуп Тракстон – леди из аристократического рода. Нам посчастливилось жить в девятнадцатом веке. Лет двести назад мы считались бы не важнее трубадура и шута. Тогда не видать нам места за господским столом. Нам швырнули бы объедки только после того, как гончие псы дочиста вылижут тарелки.
Конан Дойл закусил губу.
– Похоже, ты прав, все так нелепо. Это странное место, мои мысли все время путаются. – Он вздрогнул в промозглом сумраке. – Давай поскорее выбираться из этого лабиринта, пока еще видно дорогу.
Наконец друзья нашли выход и направились к вырисовывающейся в ночи громаде замка, наступая на собственные тени. Над Тракстон-Холлом опустилась пурпурная ночь, окутав плащом его каменные плечи; окна ярко горели, словно внимательные желтые глаза.
Вскоре живая изгородь зашуршала, и появился Конт. Скрываясь в тени, он наблюдал, как друзья вошли в оранжерею. Его рука покоилась на револьвере, который наполовину выглядывал из кобуры. Он засунул оружие обратно, застегнул крышку и двинулся следом.
Глава 18
Первый сеанс
Сеанс назначили на десять часов, но Конан Дойл и Уайльд намеренно пришли на полчаса раньше – разведать обстановку.
Общество должно было собраться в восточной башне. Восьмиугольная комната освещалась единственной газовой лампой, оставляющей след на потолке, окна были замурованы и замазаны, голые стены – отделаны темно-зеленой кожей. Вся обстановка – единственный стол красного дерева, окруженный одиннадцатью стульями.
– Тесновато для вечеринки, – заметил Уайльд.
– И для убийства, – сказал Конан Дойл, – особенно если надеешься скрыться. – Он кивнул на дверь. – Путь на свободу только один.
– Убийца может не ограничиться одной жертвой, – предположил Уайльд.
Усы Конан Дойла встопорщились, в глазах мелькнул ужас.
– Такого развития событий я не учел.
– Артур, ты, безусловно, высоко ценишь леди Тракстон, но не отвергай сразу мою идею. Я читал об устройствах, используемых шарлатанами, – о всяких потайных панелях, люках и тому подобном.
– Ты прав, Оскар, мы должны тщательно обследовать комнату.
Следующие полчаса они прочесывали каждый дюйм пространства, простукивали стены в поисках пустот, топали по полу, стараясь обнаружить скрытые ходы, лазали на корточках под столом, где могли находиться педали и тайники, куда легко спрятать пистолет.
– Забавно, – воскликнул Уайльд, – последний раз я ползал под столом в пять лет. Честно говоря, развлечения утратили былое очарование, а колени – подвижность.
– Ничего нет! – отозвался Конан Дойл, поднялся и в изнеможении повалился на стул.
Уайльд дотащился до сиденья напротив.
– Оружие остается только принести с собой.
Открылась дверь, вошли Генри Сиджвик и остальные члены Общества.
– Ах! Нашему пополнению не терпится приступить к сеансу. Уверяю вас, господа, вы останетесь довольны. Я не знаю медиума, равного леди Тракстон.
Участники рассаживались без определенного порядка. Отсутствие Хьюма не удивило Конан Дойла. Одиннадцатый стул отставили к стене.
– Место во главе стола принадлежит леди Тракстон, – напомнил Сиджвик.
Первым сел Фрэнк Подмор, рядом устроились супруги Сиджвик, сэр Уильям Крукс плюхнулся между Конан Дойлом и Уайльдом. Приковыляла мадам Жожеску, и драматург уступил ей место, так как сидел ближе к двери.
Конт твердым шагом вошел в комнату, щелкнул каблуками, поклонился и опустился на сиденье около Уайльда. Конан Дойл встревожился, заметив пистолет в его кобуре. Он лихорадочно соображал, под каким предлогом попросить Конта пересесть к нему, но ничего не приходило в голову. Рассевшись, гости многозначительно помалкивали, кашляли, ерзали на стульях. Конан Дойл увидел, что все в перчатках, вытащил свою белую пару из-за пазухи и надел. Два места пустовали: во главе стола и по левую руку. Тишина давила на присутствующих, и Генри Сиджвик не выдержал.
– Леди Тракстон нужно подготовиться, – оправдывался он. – Еще минуту терпения.
Минута тянулась мучительно долго. Конан Дойл ссутулился, дотронулся до пистолета, привязанного к лодыжке, и задрал брючину, обнажив рукоятку. Он тревожно переглянулся с Уайльдом.
Щелкнула дверная ручка. Лорд Уэбб подвел леди Тракстон к столу, слегка соприкасаясь с ней пальцами. Он пододвинул стул, и девушка бесшумно села, положив руки на колени. Все это она проделала, глядя прямо перед собой широко раскрытыми глазами. Казалось, окружающее для нее не существовало.
Конан Дойл посмотрел на нее, и тепло разлилось у него в груди. Устыдившись собственной пылкости, он отвернулся.
– Я ввел леди Тракстон в легкий транс, – объяснил лорд Уэбб, – чтобы сознание безболезненно покинуло телесную оболочку.
Сердце Конан Дойла забилось чаще, когда Хоуп Тракстон устремила на него безжизненный взор.
Генри Сиджвик обратился к присутствующим вполголоса:
– Позволю себе объяснить правила для вновь прибывших. Все должны взяться за руки, сформировать непрерывный круг. Во время сеанса дух леди Тракстон покинет тело, уступив место духу-наставнику, который сможет говорить через нее. Для безопасности медиума крайне важно не размыкать круг ни при каких обстоятельствах, пока она не придет в себя. Всем понятно?
В ответ раздалось утвердительное бормотание.
– Духа-наставника леди Тракстон зовут Мэрайя. Повторяю, крайне важно не размыкать круг.
Конан Дойл вспомнил о Мэрайе Тракстон, зверски убитой мужем и похороненной на развилке, как ведьма.
Хоуп склонила голову и еле слышно прошептала:
– Потушите свет, дайте приблизиться духам.
Мистер Гривз маячил на заднем плане. Он нащупал и повернул вентиль, уменьшая уровень газа в лампе. Пламя дрогнуло и погасло, комната погрузилась во мрак. Конан Дойл слышал, как дворецкий шарит по стене, открывает и закрывает дверь. В замке повернулся ключ. Их заперли.
У него закружилась голова, как когда-то в темной комнате наедине с Хоуп Тракстон. Слабый свет шел лишь от маленькой свечи в медном подсвечнике. Она стояла посреди стола, выхватывая из тьмы лишь дрожащие человеческие тени. Яснее всех освещалось лицо Хоуп Тракстон. Она опустила голову, будто бы собиралась с силами, и, судорожно вздохнув, произнесла:
– Мэрайя, друг мой, дух-наставник, взываю о помощи, услышьте меня. Пусть мое тело, как сосуд, послужит общению.
Время шло, тишину прерывало лишь учащенное дыхание участников сеанса.
– Мэрайя, мне необходимо ваше руководство, мое тело готово принять вас… – сказала она и через мгновение повторила: – Мэрайя…
По телу медиума прошла судорога, дыхание перехватило, плечи поникли. Вдруг спина выгнулась, лицо резко запрокинулось, и из самых глубин ее существа исторгся нечеловеческий крик. Дрожь пробрала всех сидящих вокруг стола до самых костей. Крик души прорывался в сознание Хоуп из небытия. Достигнув пронзительного визга, он замер на губах. Опустошенная, она откинулась на спинку стула, голова безвольно повисла.
Конан Дойл быстро обвел взглядом остальных. Некоторые впали в экстаз. Даже вечное недоверие Подмора сменилось пристальным вниманием. Несколько мучительных мгновений Хоуп Тракстон лежала неподвижно, словно мертвая. Наконец она часто задышала.
Легкое дуновение охладило вспотевший затылок Конан Дойла. Все поразились, как похолодало в комнате. В воздухе пахнуло сырой землей и гнилью.
Свечка на столе оплыла и готова была погаснуть, как вдруг фитиль ярко вспыхнул, длинные тени заплясали на стенах.
Голова медиума медленно поднялась, та откинула вуаль и распахнула глаза. Ее губы тронула чужая улыбка. Наконец она заговорила на каком-то устаревшем наречии:
– Я явилась к вам.
У Конан Дойла мороз пробежал по коже. Перед ним сидела уже не Хоуп, лицо и голос принадлежали Мэрайе Тракстон, убитой около двухсот лет назад.
– Зачем вы призвали меня из тьмы чистилища?
Генри Сиджвик с серьезным видом подался вперед:
– Мы собрались, чтобы поговорить с духами. У нас есть к ним вопросы.
Медиум склонила голову набок и надула губки:
– А как же я? Неужели не нравлюсь? Я дама весьма привлекательная… и ненасытная. – Леди нахмурилась, а затем кокетливо улыбнулась и бросила вокруг сладострастный взгляд. – Какие милые джентльмены. В мое время мужчины были грубы. Овладев горничной, сразу теряли к ней интерес. – Ее глаза засияли. – Могу притвориться, будто вы все мои любовники, – произнесла она охрипшим от страсти голосом. – Ее взор остановился на Конан Дойле. – Особенно господин с усами. Они приятно щекотали бы самое укромное местечко при поцелуе.
Всем было мучительно слушать подобные скабрезности из уст юной леди. Элеонора Сиджвик потупилась в смущении, мадам Жожеску взирала на происходящее с суровым осуждением, что усиливало ее сходство с королевой Викторией. Конан Дойл покраснел до корней волос, хотя и имел дело с безумными и гулящими женщинами в своей врачебной практике. В эту минуту он благословлял темноту.
Генри Сиджвик прервал излияния духа-наставника:
– Леди Мэрайя, у нас, ныне живущих, есть вопросы к перешедшим в иной мир.
Ее глаза наполнились презрением.
– Вы напоминаете мне мужа, такой же скучный. – Она раздраженно вздохнула. – Ладно уж, спрашивайте.
Сиджвик обвел взглядом присутствующих:
– У кого есть вопросы к духам?
Несколько секунд все молчали.
– У меня, – сказал Конан Дойл, откашлявшись.
Мэрайя посмотрела на него и снова игриво улыбнулась.
– Духи из иного мира могут видеть будущее? – спросил он.
Леди удивленно приподняла бровь. Ее улыбка потускнела.
– Отсюда мы ясно видим прошлое, а будущее иногда просвечивает, как сквозь тусклое стекло, оно сокрыто во мраке.
Вопрос, мучивший Конан Дойла, сорвался с языка:
– В этой комнате один замышляет зло против другого?
Все ахнули от удивления.
Мэрайя хохотнула.
– Смерть уже среди вас. – Медиум перевела взгляд на свободный стул у стены. – Она сидит и терпеливо ждет своего часа.
Все разом обернулись. То был сгусток теней, представший в воображении участников высокой стройной фигурой. Страх захлестнул их окончательно.
– Послушайте, доктор Дойл, мы собрались не затем…
– За кем придет смерть? – перебил Конан Дойл.
Мэрайя злобно усмехнулась:
– Духам не все разрешено открывать. Есть истины, которые могут посрамить верования и все человеческие знания. Только смерть даст вам ответ.
Порыв холодного воздуха взметнул юбки и взъерошил волосы. Кто-то пораженно вскрикнул. Свеча в центре стола оплыла и погасла.
Наступила кромешная тьма. Все хранили молчание.
– Мистер Гривз! – позвал Генри Сиджвик сдавленным голосом. – Мистер Гривз, вернитесь и зажгите газ. Сеанс откладывается.
В гостиной члены ОПИ разделились на группки и переговаривались вполголоса. Мистер Гривз курсировал между ними с подносом коньяка. Сей напиток незаменим для истерзанных нервов. Конан Дойл и Уайльд прихватили по рюмке, когда дворецкий проследовал мимо.
– Впечатляюще, – заметил Уайльд.
– Да, – согласился Конан Дойл, – такого я не ожидал.
Он безуспешно искал леди Тракстон. Она уже удалилась к себе. Миссис Сиджвик осталась.
– Пророчество на удивление недвусмысленное, – добавил Уайльд.
– Вот и подтвердились наши худшие опасения.
– Не стоит так легко доверяться духу-наставнику, – вмешалась мадам Жожеску, которая сидела подле Уайльда в кресле и подслушивала. – Мертвые порой так же лживы, как и живые, – продолжала дородная старуха, не поворачивая головы и неустанно подкармливая обезьянку орехами из кожаного мешочка у нее на шее. – А еще злы или совсем никчемны.
Фрэнк Подмор по обыкновению околачивался неподалеку.
– Уверяю вас, леди Тракстон не мошенница, – с жаром вступился за хозяйку дома молодой человек, – ее духу-наставнику можно доверять.
Мадам Жожеску перестала кормить Мефистофеля и вперила серые глаза во вспыльчивого почтового служащего. Его выпад не произвел на нее ровно никакого впечатления.
– Поживите с мое, юноша, да побродите по горным перевалам Тибета, изучая тайные знания, повстречайтесь с учителями мудрости, тогда узнаете об уловках мертвецов.
Подмор презрительно принюхался, намекая на коньяк, от которого он один предпочел воздержаться.
– Учителя мудрости, как же!
– Мои способности для вас закрытая книга, поэтому сделайте одолжение, юноша, прикусите язык. Думаете, я всего лишь старуха, но на протяжении веков подобные мне внушали страх и уважение.
Скулы Подмора угрожающе напряглись.
– А вы, мэм, ни в грош не ставите профессионалов с новейшими научными методами. В одиночку я разоблачил десятки фальшивых медиумов и экстрасенсов. Так вот, побывав на многих сеансах леди Тракстон, могу лично засвидетельствовать их подлинность. Ее дар непревзойден.
Мадам Жожеску сочла тему исчерпанной; охая, она выбралась из кресла с помощью трости и поплелась из комнаты, бурча под нос:
– Бисер свиньям, бисер свиньям.
Словно поставив финальную точку, обезьяна нагадила прямо на ковер. Поводок дернулся, и она помчалась за хозяйкой.
Конан Дойла поразила внезапная догадка:
– Вы тот самый Ф. Подмор? Я читал вашу статью о леди Тракстон в «Стрэнде».
– В самом деле? – оживился Подмор, явно польщенный. – Да, было дело.
– Она оказалась весьма познавательна, признаться, я слегка удивлен. Вы всегда подвергаете сомнению подобные вещи.
– Безосновательно я не критикую, – объяснил Подмор. – Мне довелось наблюдать много подделок и шарлатанов. Леди Тракстон единственный подлинный медиум из всех.
– Она помогла вам пережить тяжелую утрату?
– Что? – насторожился Подмор.
– Совсем недавно вы потеряли близкого человека.
Тот изумленно раскрыл рот:
– Как? Как вы узнали? От этой Жожеску? Старая карга, терпеть ее не могу.
– Нет, – покачал головой Конан Дойл. – Когда мадам Жожеску держала вашу ладонь, я заметил женское обручальное кольцо на мизинце. Память?
– О покойной невесте, – пробормотал Подмор, опустив глаза.
– Благородный жест, сэр. Сожалею о вашей утрате. Действительно стоило обратиться к медиуму, – сочувственно поддержал шотландец.
– Вы тоже кого-то потеряли? – спросил Подмор, не сводя глаз с Конан Дойла.
– Моя любимая жена умирает от чахотки. Ей недолго осталось, и я пытаюсь смириться.
Впервые на лице молодого человека промелькнуло что-то похожее на сострадание.
– Через леди Тракстон вы общаетесь с любимой? – вступил в разговор Уайльд.
Подмор кивнул. У него задрожали губы, глаза увлажнились. Он поспешно отвернулся.
– Я побывал у многих шарлатанов, после того как потерял Марию. – Презрительная складка появилась у его рта. – Леди Тракстон единственное исключение. Она подарила мне надежду.
Читать бесплатно другие книги:
