Призрак замка Тракстон-Холл Энтвистл Вон
Все начали балансировать, стараясь сохранить равновесие, – все, кроме Конан Дойла. Он стоял непоколебимо, как уличный фонарь.
– Вы боретесь, сопротивляетесь, но ветер слишком сильный. – Уэбб подул на испытуемых сильнее.
Сэр Уильям Крукс зашатался и отступил назад. Элеонора Сиджвик тоже не удержалась и шагнула в мнимую пропасть. Долговязый ирландец уже падал навзничь. Лишь Конан Дойл стоял не шелохнувшись.
– Доктор Дойл, вас раньше гипнотизировали?
– Нет, – признался шотландец, – я использовал гипноз в своей практике, но самому мне не приходилось его испытать.
Аристократ помедлил, тщательно подбирая слова.
– Очевидно, ваше эго боится потерять контроль. – Усмехнувшись, он доверительно обратился к слушателям: – Некоторые предпочитают оставаться хозяевами положения. Лучше всего внушению поддаются любители риска, искатели приключений, артистичные, свободолюбивые натуры. – Он покровительственно хлопнул Конан Дойла по плечу. – Вы совсем из другого теста, я угадал, старина? Однако ваш друг просто находка. Мистер Уайльд по всем признакам первоклассный испытуемый.
– Ничуть не удивительно, – сказал Уайльд, – многие считают меня первоклассным.
Все рассмеялись, похлопав в знак согласия.
– Благодарю вас за содействие, – проговорил Уэбб, жестом приглашая остальных добровольцев занять свои места.
Конан Дойл покинул импровизированную сцену, ощущая безотчетную тревогу за друга.
– Что ж, мистер Уайльд, присаживайтесь. – Гипнотизер пододвинул к нему свободный стул с жесткой спинкой. – Приступим, пожалуй.
Лорд грациозно достал карманные часы на цепочке и держал так, чтобы они раскачивались, подобно маятнику.
– Мистер Уайльд, сосредоточьтесь, ни о чем не думайте, смотрите только на часы, – произносил Уэбб низким грудным голосом. – Вы погружаетесь в дремоту, с каждой секундой, с каждым вздохом вам хочется спать все больше.
Часы колебались. Веки Уайльда дрожали и наливались свинцом.
– Ваши веки тяжелеют, вы не в силах сопротивляться.
Уайльд закрыл глаза и обмяк в кресле, с шумом вдыхая воздух.
– Мистер Уайльд, даже во сне вы будете слышать каждое мое слово и повиноваться. Вы поняли?
– Да, – пробормотал Уайльд.
У Конан Дойла засосало под ложечкой. Он закусил губу. Неужели Оскар притворяется? Или он действительно во власти Уэбба?
Доктор встретился взглядом с Дангласом Хьюмом. Тот покачал головой, как бы говоря: «Это не к добру».
– Мистер Уайльд, встаньте.
Уайльд поднялся, склонив голову на плечо, руки свисали как плети по бокам.
– Протяните правую ладонь.
Уайльд выполнил команду. Лорд Уэбб достал из кармана пиджака тонкий металлический предмет – иглу. Конан Дойл похолодел, он догадался, что за этим последует.
Уэбб продемонстрировал ее публике:
– Перед вами обычная игла для сшивания парусов. Как известно, под гипнозом мы не чувствуем боли. Придет время, и морфин уже не будет считаться универсальным и безопасным средством. Ему на замену придет гипноз; силой внушения врач избавит пациентов от страданий при родах, ранениях, операциях. Мистер Уайльд, ваша рука немеет, вы ее совсем не чувствуете, – обратился он к испытуемому и внезапно пронзил его ладонь насквозь с тыльной стороны.
Хоуп Тракстон и Элеонора Сиджвик вскрикнули. Мужчины издали возгласы удивления. Конан Дойл, вне себя, вскочил.
– Послушайте, сэр…
Уэбб предостерегающе махнул рукой:
– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Опаснее всего прерывать связь между гипнотизером и его испытуемым.
Воцарилась полная тишина.
Конан Дойл все еще сомневался, но не хотел подвергать друга опасности. Он откинулся на спинку кресла.
– Мистер Уайльд, вам больно?
– Нет.
Улыбаясь, Уэбб медленно, дюйм за дюймом вытащил иглу. Он явно забавлялся реакцией зрителей, которые неуютно поеживались.
– Не стоит так волноваться, – произнес он спокойно, – мистер Уайльд ничего не чувствует и даже не вспомнит об этом.
Он положил иглу в карман.
– Мистер Уайльд, когда я скажу, – он огляделся в поисках подсказки, остановился на Конан Дойле, – «Шерлок Холмс», вы заснете, а если услышите «Ватсон», должны немедленно проснуться. – Он улыбнулся, видимо считая себя остроумным. – Вам понятно?
Уайльд согласно кивнул.
– Сейчас я продемонстрирую, как подействует команда, внедренная глубоко в подсознание.
Он повернулся к испытуемому:
– Мистер Уайльд, встаньте на стул для рояля.
Оскар Уайльд повиновался. Конан Дойл с трудом усидел на месте, ведь его друг мог упасть и покалечиться.
– Мистер Уайльд, вы меня слышите?
– Да.
Уэбб посерьезнел.
– Ватсон! – произнес он четко, щелкнув пальцами.
Уайльд, моргнув, открыл глаза и посмотрел на застывшие лица:
– Бог мой, сколько же я выпил шампанского!
– Благодарю вас, мистер Уайльд.
Лорд Уэбб подал ему руку и помог спуститься. Вернувшись на место, Уайльд озадаченно взглянул на Конан Дойла:
– Как это вышло, Артур?
– Я тебе после расскажу.
Все, кроме Дэниела Дангласа Хьюма и сэра Уильяма Крукса, зааплодировали.
– Довольно занятно, лорд Уэбб, – громко произнес сэр Уильям. – Только нет сомнений, что мистер Уайльд с вами заодно.
Лорд Уэбб расправил плечи и обернулся к ученому:
– На что это вы намекаете?
Сэр Уильям лениво улыбнулся:
– Мистер Уайльд обрел подходящую форму, переусердствовав с шампанским. Ни секунды не поверю, что он впал в транс. По правде сказать, я всегда считал гипноз полнейшим надувательством.
Слова сэра Уильяма подействовали как пощечина. Лорд Уэбб стиснул челюсти, обернулся к Уайльду.
– Шерлок Холмс, – проговорил он тихо.
Оскар Уайльд обмяк и закрыл глаза.
– Встаньте, мистер Уайльд.
Тот вскочил на ноги.
Уэбб пододвинул стул ближе к роялю.
– Подойдите.
Уайльд приблизился, не выходя из транса.
– Мистер Уайльд, вы покоряете Гималаи, взбираетесь на предгорья. Поднимайтесь.
Уайльд взгромоздился на стул.
– Довольно, Филипп, – сказал сэр Уильям, – мы уже все видели. Нет нужды продолжать.
Уэбб пропустил его слова мимо ушей.
– Теперь вы у самой вершины. Лезьте на гору.
Уайльд перебрался со стула на закрытую крышку рояля.
– Повернитесь.
Уайльд встал спиной к зрителям.
– Подойдите к обрыву.
Он повиновался, балансируя у края рояля на носочках.
– Мистер Уайльд, вы стоите на горном уступе, пронзительный ветер дует вам в лицо. Позади вас… бездна.
Лицо Уайльда вздрогнуло, будто от холода. Он шатался, стараясь сохранить равновесие.
Конан Дойл поднялся, чтобы остановить гипнотизера. Его опередил Конт:
– Достаточно, лорд Уэбб. Прекратите немедленно эту безрассудную демонстрацию, пока не случилась трагедия.
– Верно, – громко поддержал Конан Дойл. – Сейчас же перестаньте.
Лорда Уэбба мало заботили их протесты.
– Сэр Уильям решил, что наш друг притворяется и любезно назвал меня мошенником.
В комнате воцарилась мертвая тишина. От этого высокородного господина можно было ожидать чего угодно.
– Извольте, лорд Уэбб, – произнес сэр Уильям, пошатываясь от волнения и невыветрившегося алкоголя, – я беру свои слова обратно и приношу вам извинения. Разрешите мистеру Уайльду спуститься.
Казалось, Уэбб забыл о зрителях, упиваясь своим триумфом.
– Мистер Уайльд, вы стоите на краю пропасти. Достаточно легкого дуновения ветерка, и вы сорветесь вниз.
Он обошел рояль с другой стороны, сложил губы трубочкой и подул в лицо Уайльду.
– Чувствуете ветер? Сопротивляйтесь!
Уайльд пытался удержаться, его колени тряслись от напряжения. Конан Дойл и все остальные беспомощно наблюдали, не в силах что-либо предпринять. Упав навзничь, Уайльд сломает шею.
– Лорд Уэбб, остановитесь! – взревел Конан Дойл.
Будто не слыша его, лорд Уэбб подул сильнее.
Внушительная фигура Уайльда накренилась, что вызвало невольные тревожные вскрики. В последнюю минуту Уэбб громко произнес:
– Ватсон.
Уайльд открыл глаза, согнулся, балансируя на краю, и наконец с трудом выпрямился. Он стоял, озираясь кругом, и не мог взять в толк, как оказался наверху.
– О боже, странно. Неужели я собирался сыграть соло на рояле?
Конан Дойл бросился к нему:
– Оскар, ты цел?
– Думаю, да, – ответил Уайльд, одернув жилет и поправив манжеты. – Когда же пройдет действие гипноза?
Конан Дойл двинулся на Уэбба с кулаками:
– Вы поступили бесчеловечно, сэр!
Казалось, он сейчас вцепится в аристократа. Вместо этого доктор прошел мимо и помог Уайльду спуститься на пол.
Лорд Уэбб невозмутимо уселся в кресло, скрестив ноги, вставил новую сигарету в черный мундштук и закурил.
– Гипноз – элементарное ремесло, с ним и ребенок справится, – заметил он, равнодушно глянув на Подмора, – но настоящего мастера отличает внутренняя уверенность.
Фрэнк Подмор вскочил и направился к двери. Широко распахнув ее, он чуть не сбил миссис Криган, которая подглядывала в щелку. Она опешила немного, но быстро опомнилась и вошла в комнату.
– Обед подан, миледи, – объявила она дрожащим голосом.
Члены ОПИ потянулись к выходу, взволнованно перешептываясь. Генри Сиджвик пробрался к двум писателям, он смущенно заламывал руки.
– Чувствую себя обязанным принести вам глубочайшие извинения. Моим первейшим долгом было остановить лорда Уэбба. Вина за случившееся лежит полностью на моих плечах. Надеюсь, вы сможете нас простить.
– С полной утробой я преисполнюсь всепрощения, – ответил Уайльд как ни в чем не бывало и похлопал себя по животу. – Оказывается, гипноз вызывает зверский аппетит.
Конан Дойл оглянулся в поисках леди Тракстон. Она уже удалилась. Тут он снова наткнулся на горящий заинтересованный взгляд Конта, который не спешил присоединиться к остальным.
К счастью, лорд Уэбб решил пропустить обед.
Глава 15
Список подозреваемых
– Вечером состоится первый сеанс, – сказал Конан Дойл, штудируя программку. – А мы ни на шаг не приблизились к разгадке.
Друзья сидели в комнате Конан Дойла. Уайльд рассеянно смотрел на рваные тучи за пеленой дождя, на овец, бродящих по полю. Он отвернулся и взглянул на друга. Шотландец сидел за письменным столом и барабанил пальцами.
– Артур, а если тут вообще нет убийцы? Ведь у нас есть только утверждение твоей ночной собеседницы, которая якобы общается с мертвыми. Мы даже не поговорили с молодой леди.
Конан Дойл вспыхнул предательским румянцем.
– Вот как, ты уже побеседовал с девушкой, – догадался Уайльд. – Вчера вечером, верно? Ту секретную записку прислала она?
– Извини, что скрыл от тебя. Мы действительно виделись, просто я не хотел, чтобы ты истолковал мои мотивы превратно.
– В таком случае тебе следует посвятить меня во все важные детали.
С четверть часа, пока Конан Дойл рассказывал другу о посещении развалившегося западного крыла и зеркального лабиринта в башенке, Уайльд хранил молчание, попыхивая сигаретой и прищуриваясь всякий раз, когда повествование доходило до интересного места. Шотландец счел нужным опустить описание волнующего облика девушки и пробудившихся в нем ощущений.
По окончании отчета Уайльд бросил окурок в потухший камин.
– Феерично, – выдохнул он, обдав друга сигаретным дымом. – Юная героиня-девственница из бульварного романа.
Конан Дойл впал в несвойственный ему гнев:
– Ты хочешь сказать, Оскар, что леди Тракстон притворщица?
Уайльд подскочил от неожиданности:
– Извини. Артур, это все ужасный дом с его гнетущим и давящим настроением. Разумеется, леди поведала тебе всю правду.
Конан Дойл надулся, демонстративно поднялся, порылся в чемодане и достал тетрадь. Вернулся за стол, снял с шеи ключ и отпер замочек.
– Не знал, что ты ведешь дневник, Артур.
– Не дневник, а тетрадь для заметок. Мы должны сузить список подозреваемых в убийстве Хоуп Тракстон. Нельзя же уследить за всеми, поэтому надо выяснить, у кого есть серьезный мотив.
– Ты рассуждаешь как Шерлок Холмс.
Конан Дойл достал авторучку и разделил страницу на столбцы. В верхней их части он написал: «Подозреваемый, мотив, средство». Подумал немного и добавил колонку «Возможность». Покончив с этим, он показал таблицу Уайльду:
– Как думаешь, Оскар? Сойдет для начала?
Ирландец неуверенно покосился на листок, сдвинув брови:
– Надеюсь, нам не придется решать примеры. Ты же знаешь, математика никогда не была моей сильной стороной. Я определенно гуманитарий.
– Нет, речь об определении вероятности. У нас не стандартная ситуация, когда есть тело, подозреваемые, место и орудие преступления. Все наоборот. Мы должны раскрыть убийство, которое еще не совершилось. Поэтому из членов Общества мы должны выявить тех, кто очевидно способен на злодеяние.
– Не забудь про слуг.
– В смысле?
– Артур, тебе нужно чаще ходить в театр. В большинстве детективных историй виновным оказывается дворецкий.
– Почему?
Уайльд широко улыбнулся:
– Да потому, что дворецкие и горничные, как невидимки, бродят по всему дому, не вызывая подозрений. Они снуют туда-сюда по лестницам, могут задержаться в гостиной под предлогом чистки китайского фарфора, розжига самовара… или чего там еще. Свободно заходят в комнаты, знают, где хранится столовое серебро и за каким портретом скрывается сейф. Если дом – это мозг, они – его нервы.
Конан Дойл задумчиво кивнул:
– Превосходное наблюдение, Оскар, действительно. Мы тут совсем недавно, однако времени в обрез. Теперь нам известны все участники. Как ты считаешь, кто из них способен на убийство?
– Наиболее вероятным подозреваемым мне кажется наш американский собрат – мистер Дэниел Данглас Хьюм.
– Хьюм? – скептически повторил Конан Дойл. – И какой у него мотив для убийства леди Тракстон?
– Она его соперница по ремеслу. Мистер Хьюм – талантливый человек с большими амбициями. По словам любвеобильной миссис Сиджвик, он наш свет в оконце. Держу пари, он не привык оставаться в чьей-то тени. И не забывай, что убийство еще не свершилось. Представь, что этот пресловутый бабник начнет заигрывать с молодой леди, а она отвергнет его притязания. Вот тебе и готовый мотив.
Конан Дойл припомнил все случаи, когда Хьюм и леди Тракстон пересекались. Он целовал ее руку в кружевной перчатке, стоял слишком близко, неподобающе разглядывал со своего места. Все вдруг наполнилось новым смыслом, особенно учитывая сплетни Элеоноры Сиджвик. Распутник, авантюрист без гроша в кармане, живущий за чужой счет. Конан Дойл вписал американца в первую колонку, а в двух других поставил галочки. Человек, обладающий его силой и способный к левитации, без труда убьет беззащитную девушку.
Он взглянул на свои записи:
– Думаю, Конт, кем бы он ни был, заслуживает пристального внимания.
– Конт? – недоуменно протянул Уайльд. – Почему это?
– Он единственный выставлял напоказ свой пистолет, все время крутился возле леди Тракстон. А еще он иностранец.
– Мы с тобой тоже не англичане, Артур.
– Ты прекрасно понял, о чем я, – рассердился Конан Дойл.
– Артур, нужно еще кое-кого добавить в список, – сказал, подумав, Уайльд.
Конан Дойл посмотрел на него вопросительно.
– Тебя, – невозмутимо пояснил Уайльд.
– Меня? Ты, наверное, шутишь. Я собираюсь ее спасти.
– В своем видении она узнала только тебя.
Конан Дойл вздрогнул, как от пощечины.
– Но ты же знаешь, я бы ни за что…
– Артур, – прервал Уайльд, – мы с тобой давние друзья, и я не знаю более порядочного, честного, справедливого, надежного и разумного человека – порой даже слишком разумного. Однако, переступив порог этого дома, ты переменился.
– О ч-чем это ты? – залепетал Конан Дойл. – В ч-чем переменился?
– Ты стал страстным и пылким. Утратил обычную уравновешенность и, уж извини, предсказуемость. В одном я уверен: у тебя нет орудия убийства, пистолета ты при себе не держишь.
Конан Дойл сидел, понурив голову, плечи его поникли.
Он встал и, не сказав ни слова, поставил ногу на свой стул, приподнял штанину и продемонстрировал револьвер, привязанный к лодыжке галстуком, подарком жены на прошлое Рождество.
– Как видишь, Оскар, ты ошибся, я оказался более находчивым.
Оскар, надо отдать ему должное, и бровью не повел.
– На этот раз, Артур, – произнес он после паузы, – ты перещеголял меня по части модных веяний. Боюсь только, им не суждено прижиться.
Конан Дойл усмехнулся, вытаскивая револьвер:
– Верно, выглядит чудаковато, зато я не безоружен перед схваткой.
– Скорее, ты вооружил свою ногу.
– Озадачил я тебя.
– В толк не возьму, как он поместился в твоем крошечном чемоданчике. Артур, ты должен дать мне несколько уроков по методике упаковки.
Конан Дойл упал в кресло, он глядел прямо перед собой.
– Оскар, ты прав.
– Благодарю, – довольно ответил Уайльд, – а в чем?
– Да во всем. Во время сеанса в темной комнате я могу подстрелить невинного. Ты правильно заметил: со дня приезда сюда я сам не свой. – Конан Дойл нахмурился, взвесив револьвер в руке. – Мы поддались чужому предчувствию. Играем вперегонки с судьбой. Чего доброго, он станет орудием преступления. – Губы его скривились от отвращения. – Утоплю его в реке, тогда, может быть…
В дверь громко постучали. Друзья переглянулись. Конан Дойл опасался, что их могли подслушать. Он мигом обернул пистолет галстуком и сунул в ящик стола.
– Войдите!
Раздался скрип. Дверным петлям вторили суставы Гривза. Он опирался на ручку и втягивал воздух с шумом, будто старые кузнечные меха. Бедняга с трудом преодолел три лестничных пролета. Немного отдышавшись, старый слуга возвестил:
– Господа, следующий пункт программы состоится…
Ему не хватило дыхания закончить фразу. Из горла вырвался лишь хрип, ноги его дрожали и подкашивались.
Конан Дойл вскочил и усадил старика в кресло.
– Благодарю, благодарю вас, сэр, вы очень добры.
Вдохнув пару раз со свистом, он из белого стал пепельно-серым и завершил послание:
– Следующий пункт программы состоится через полчаса. Херес подадут в гостиной, как только господа соблаговолят спуститься.
Исполнив свой долг, мистер Гривз пошаркал обратно.
Когда дверь за ним захлопнулась, Конан Дойл досадливо глянул на Уайльда:
– Нелепо заставлять человека преклонного возраста работать. Его давно пора отправить на пенсию.
– Согласен, но мы в Тракстон-Холле. Когда старик испустит дух, из него, скорее всего, соорудят чучело и поставят в угол. Все равно никто не заметит разницы.
На ступеньках они встретились с Сиджвиком и другими гостями. Данглас Хьюм и таинственный Конт по пути вниз беседовали друг с другом. У подножия лестницы Конан Дойл заметил миссис Криган, которая шмыгнула прочь из портретной галереи. При виде процессии она, как подобает прислуге в присутствии господ, почтительно застыла, склонив голову. Гости миновали холл, и кастелянша глянула им вслед с горечью на непреклонном морщинистом лице. Обнаружив, что за ней наблюдают, она пулей слетела по маленькой лесенке в сторону кухни и людской.
– Добрейшая миссис Криган в своем репертуаре, – заметил Конан Дойл.
– Э-эх, ну вылитая банши, – поморщился Уайльд. – Дай ей пару спиц и заточенную гильотину, и она с радостью возвестит закат наших дней. Нет, какая дерзость – шпионить за нами, моя жена мигом бы ее приструнила.
– Мне казалось, она печется о госпоже, не желая оставлять ее наедине с мужчиной. Однако их связывает какая-то зловещая тайна.
Уайльд вскинул бровь:
– Зловещая?
– Кастелянша словно тень бродит за леди Тракстон, как будто что-то все время вынюхивает. После случая в зеркальном лабиринте ее сына навсегда изгнали из замка. Все это время в миссис Криган зрела ненависть к хозяйке.
Читать бесплатно другие книги:
