Проект «Вайнах» Стрельцов Иван

Часть 2

СЛЕДЫ НЕВЕДОМЫХ "ЗВЕРЕЙ"

— В общем, ты меня понял. Через неделю автобус должен быть в Ульяновске на стоянке, — жестко сказал Имрам Магамедов высокому широкоплечему парню, стоящему возле красно-белого "Икаруса". — За доставку мы платим хорошо, — продолжал чеченец, — работа непыльная, сели и поехали. Главное, чтобы товар доставили в срок в целости и сохранности. То есть никаких остановок, никаких "левых" пассажиров, тем более никаких "плечевых"… И не дай вам бог устроить на трассе какую разборку.

— А че? — не понял верзила, прозванный за бычью силу и тугодумие Бугаем. — Для чего ты нас тогда нанял?

— Для охраны груза, — в очередной раз терпеливо пояс¬нил Имрам. — Вас семь человек, все вооружены. Кто вам будет кидать предъявы? Никто. Спокойно езжайте себе, и все. Груз занимает лишь треть салона, поэтому будете ехать с комфортом. Понял? — Увидев, что Бугай утвердительно кивнул, со вздохом спросил: — Еще какие-то вопросы есть?

— А если мусора тормознут? — Лицо братка, не обезображенное интеллектом, сейчас выглядело довольно напряженным, как у шахматиста, решающего труднейшую задачу.

— На этот случай есть палочка-выручалочка. — Толстяк извлек из-под своей куртки-ветровки несколько пачек сторублевых банкнот. Сложенные вместе и плотно перетянутые целлофаном, они были похожи на бумажный кирпич. Имрам протянул деньги Бугаю со словами: — Если менты остановят — башляй, только не увлекайся. А то они будут тебя останавливать на каждом перекрестке.

— Не будут, — оскалился браток, денежный кирпич скрылся в его лопатообразной ладони.

Магамедов некоторое время задумчиво смотрел на лыбящуюся физиономию Бугая, потом, как будто решившись на что-то, сказал:

— Если товар доставите вовремя и без эксцессов, то еще от моего имени накину в качестве премии по "штуке" зелени на рыло. Так и быть.

— Вот это другое дело, — еще больше оскалился Бугай, радуясь в душе, что смог вытащить столько денег у этого "черномазого".

— Но помни сам и остальной братве скажи, за товар ответите головой, — при этих словах лицо чеченца стало жестким и непроницаемым, как камень.

— Не боись, — хмыкнул верзила. Он мог бы убить толстяка одним ударом кулака. Но вместо этого, засмеявшись, сказал: — Нормальный обмен, наши "кочаны" против твоей "капусты".

Они не стали обмениваться рукопожатиями, как это заведено у добрых друзей. Подбрасывая на ходу пачку денег, Бугай направился к "Икарусу", а Имрам Магамедов не спеша пошел в направлении автовокзала. Там его ожидали Гадюка и телохранители. Мысли бывшего подполковника уголовного розыска снова были заняты продумыванием всех деталей операции. Опытный сыщик, распутавший немало уголовных дел, он хорошо знал: составленный план операции и то, что происходит на самом деле, редко совпадают. А сейчас… каждая стадия задуманной операции четко выполняется.

"Может, сам Аллах на нашей стороне?" — подумал было Имрам, но его мысли прервал проносящийся мимо автобус. Красно-белый "Икарус" обдал чеченца облаком черного дыма выхлопных газов и помчался дальше.

Несмотря на то что операция по ликвидации банды террористов была успешно закончена, воинские части вокруг БЖРК по-прежнему стояли в боевой готовности.

После некоторого раздумья генерал Журавлев подошел к стоящим отдельной группой генералам. Те негромко переговаривались, но, увидев приближающегося Журавлева, сразу же смолкли.

— У вас есть толковый оперативник-сыскарь? — обратился генерал к командующему округом.

Генерал-полковник побагровел, надулся, как будто вспоминал, потом перевел взгляд на начальника разведки. Тот, правильно поняв командирский взгляд, сделал шаг вперед и громко произнес:

— Так точно, есть. Начальник оперативного отдела полковник Радимцев, высококлассный специалист.

— Отлично, — кивнул Журавлев, потом взглянул на циферблат наручных часов. — Через два часа чтобы он был здесь.

— Это невозможно, — в один голос ответили командующий округом и начальник военной разведки.

— Сергей Николаевич ведет расследование по факту. взрывов на арсеналах нашего округа, — все так же четко проговорил разведчик. — Я думаю, что лучше вызвать специалиста из Москвы.

— А я не спрашиваю вашего мнения, генерал-лейтенант, — неожиданно взорвался Журавлев. — Прилет специалиста из Москвы займет слишком много времени, еще больше времени займет его ознакомление с условиями работы и местности. А времени у нас нет… Да и взрыв украденной боеголовки ни в какое сравнение не может идти даже со взрывами на всех складах вашего города.

Председатель правительственной комиссии еще раз взглянул на часы и твердо добавил:

— У вас остался час пятьдесят семь минут. По истечении этого времени полковник должен стоять передо мной с бригадой необходимых ему спецов, и все они должны к этому времени подписать бумаги о неразглашении государственной тайны. Ясно?

— Ясно, — начальник разведки вытянулся. — Разрешите выполнять?

— Выполняйте.

Сергей Николаевич Радимцев, плотно сбитый мужчина выше среднего роста, в возрасте сорока пяти лет дослужился до звания полковник, имел четыре правительственные награды. Долгое время военный разведчик служил в Западной группе войск Советской Армии.

Его профиль — "игра" с разведками армий НАТО (вероятного противника). На этом поприще он значительно преуспел и считался мастером подставы дезинформации. Но со сменой политического курса сменились и акценты в работе разведки. Несколько лет назад Радимцева перевели из расформировавшейся ЗГВ в Сибирский округ на должность начальника оперативного отдела разведки округа. Вроде бы и повышение, но по-настоящему активной работы отдел не проводил, фактически выполняя те же функции, что и "особый отдел" госбезопасности.

Вырванный приказом командующего округом с пепелища склада авиационного вооружения, полковник со своей оперативно-следственной бригадой больше часа летел в полутемном чреве десантного вертолета. За это время офицер по особым поручениям ввел полковника в курс дела. Сергей Николаевич не испытывал особого восторга от предстоящего задания. Ядерная боеголовка — это все-таки не авиабомба или ракета, это даже не эшелон подобного "добра". Это намного страшнее и опаснее. Но выбора у него не было.

Через час сорок минут от поставленного времени полковник Радимцев стоял в кузове передвижного командного пункта перед генералом Журавлевым. Председатель правительственной комиссии пил чай и внимательно рассматривал кандидата для предстоящего расследования. Увиденным генерал остался доволен, полковник не лебезил, не пытался показать себя с лучшей стороны. Волевое вдумчивое лицо располагало к этому офицеру.

— Вы уже в курсе? — отставив стакан с недопитым чаем, обратился к полковнику Андрей Андреевич.

— Так точно.

— С чего думаете начать поиск?

— С аэрофотосъемки, — последовал лаконичный ответ.

— Интересно, почему?

— Ну, не будут же они везти боеголовку через всю тайгу на машине. Где-то должна быть вертолетная площадка. Обнаружим ее — найдем конец ниточки от всего клубочка.

— Почему вертолетная площадка? Можно же заряд по реке сплавить.

— Можно, — согласился Радимцев и тут же пояснил: — Только по реке будет медленно. А для террористов главное — фору во времени сплюсовать с разрывом в расстоянии.

— А если боеголовку демонтировали прямо на зависший над БЖРК вертолет? — проговорил Андрей Андреевич, он как хороший учитель экзаменовал отличника. — Тогда не будет никакой вертолетной площадки.

— Зависший вертолет будет далеко видно, что снижает скрытность и, естественно, шансы на успех акции. Все-таки сперва боеголовку грузили на машину, а потом уже на вертолет, — не соглашался полковник.

— Убедительно, — наконец сдался генерал. — Значит, сейчас же занимаетесь поиском боеприпаса. Думаю, из-за того, что потеряно много времени, поиском в одном округе не обойтись. Поэтому…

Журавлев кивнул головой, и офицер, стоящий за его спиной, поставил на рабочий стол перед генерал-лейтенантом пластиковый кейс.

— Здесь, — Андрей Андреевич положил на крышку чемодана ладонь, — чистые бланки министерств и ведомств вплоть до Генпрокуратуры. Можете их использовать по своему усмотрению, но не разглашая истинной цели следствия. Если и это не поможет… — Журавлев извлек из внутреннего кармана кителя сложенный вдвое листок, положил его перед полковником. — В случае, если возникнут форсмажорные ситуации, можешь воспользоваться этим.

На красочном листе с президентской символикой значилось: "Подателю сего документа обязаны оказать всестороннюю помощь: военную, гражданскую либо какую другую", и президентская подпись.

— Как понимаешь, это на самый крайний случай. А вообще старайся предусмотреть все возможные нюансы… раз в сутки будешь лично мне докладывать о ходе расследования, ну и о проблемах тоже. Попробуем их решать, не доходя до Президента. Вопросы, просьбы есть?

— Только одна, — встрепенулся Радимцев, как будто только что проснулся. Журавлев понял, что оперативник уже пытается просчитать своих противников. — Если работаем автономно, значит, мне нужна группа захвата. — И тут же пояснил: — Диверсанты у нас свои есть, только они привыкли во время операции камня на камне не оставлять. А тут надо ювелирно работать.

— Ясно, — кивнул генерал и тут же перевел взгляд на командира "Альфы". — Чем сможем помочь полковнику?

— Полностью укомплектован взвод капитана Новодворского, — доложил Маковцев, поднявшись со своего места.

— Это такой отчаянный богатырь? — Андрей Андреевич сразу вспомнил офицера, нырнувшего через пробоину внутрь БЖРК. — Хорошо.

Узкая, едва различимая среди буйной весенней зелени горная дорога вилась ужом, взлетая вверх крутым подъемом, а потом скатываясь вниз.

Выкрашенные в защитный цвет три колесных вездехода шли по этой дороге на предельной скорости, то появляясь на открытых участках, то исчезая за полосой лощин и буераков.

Все вездеходы открытые, впереди "Нива" со срезанной автогеном крышей, за ней два "УАЗа". Сидящие в машинах все косматые, вооружены и одеты в разномастный камуфляж. На замыкающем "УАЗе" установлен крупнокалиберный пулемет "ДШК" с большой, явно не стандартной коробкой с пулеметной лентой.

Обогнув пологую гору, машины стали взбираться вверх, натужно ревя моторами. Впереди уже замелькали первые постройки небольшого горного села, когда перед "Нивой" как из-под земли выскочили трое бородатых абреков.

Старший, дородный детина с переделанным танковым пулеметом, перепоясанный крест-накрест пулеметными лентами, в нахлобученной на самые глаза кожаной панаме, внимательно оглядел незваных гостей. Выглядят как обычные "борцы за веру", с бородами или просто небритые, серые от порохового дыма лица, запавшие от переутомления глаза. Так сейчас выглядит большинство воинов Аллаха, необычен, пожалуй, один, сидящий рядом с водителем, невысокий, плосколицый, с раскосыми глазами. Но одет как все, на голове плоский блин "паншерки", в каких любят щеголять афганские моджахеды.

"Китаец", — наконец догадался старший. До недавнего времени простой пастух, от кого-то он слышал, что в их рядах есть китайцы.

— Что вам надо? — спросил он по-вайнахски.

— Мы едем к Али Бекбею, — ответил на родном языке пастуха водитель "Нивы".

— Пароль? — произнес старший, делая шаг назад. Стоящие возле него боевики тут же направили на вездеходы стволы своих автоматов.

— Газават, — совершенно спокойно произнес водитель.

— Мекка, — расплылся в улыбке пастух, поняв, что это свои, а не федералы, перед которыми надо корчить из себя отряд "самообороны"; — Али со своим штабом расположился в сельсовете, — сообщил он доверительно, пропуская колонну в село.

С этой секунды отсчет жизни одного из наиболее одиозных полевых командиров Али Бекбея по прозвищу Шайтан пошел на минуты.

Две недели назад службе радиоперехвата отдельного батальона ГРУ "Камышовый кот" удалось запеленговать переговоры между двумя отрядами сепаратистов. И если один отряд был постоянно в движении, то второй плотно осел в деревне, создав там свою крепость.

Изучив все аспекты радиопереговоров, а также снимки села, сделанные "Шмелем" — беспилотным разведчиком, — командир подполковник Волин принял решение ликвидировать Шайтана. Подозревая, что о крупномасштабной операции повстанцам станет известно заранее и они, не принимая боя, просто уйдут из села, к тому же находясь в более привилегированном положении, чем другие комбаты, комбриги и даже комдивы, Волин решил провести "хирургическую операцию", не ставя никого в известность. Диверсионную группу возглавил начальник разведки батальона капитан Ким.

Сидя рядом с водителем головной машины, начальник разведки внимательно разглядывал осиное гнездо, куда занесло их на этот раз.

— Огневые позиции по всему периметру, — почти шепотом произнес Ким, наблюдая боковым зрением за ровной геометрией полнопрофильных окопов.

— Справа танк, — наклонившись к капитану, шепнул с заднего сиденья сержант Наумов.

Старый "Т-55" с круглой приплюснутой башней стоял в глубоком капонире, скрывавшем его бронированное тело в земле. Толстый орудийный ствол был направлен вдоль деревенской улицы, обеспечивая обороняющимся мощное огневое прикрытие. Возле боевой машины никого не было видно, танк мирно стоял с открытыми люками.

— Наум, он твой, — коротко сказал Ким, когда вездеходы пронеслись мимо танка.

— Понял, — ответил боец, достав из-под сиденья пустую противогазную сумку и сунув в нее несколько брусков взрывчатки.

Сельсовет даже при большом желании нельзя было разглядеть; длинное, похожее на барак здание снаружи было обложено мешками с песком, крыша усилена бетонными перекрытиями в три слоя. В центре плоской крыши была выстроена баррикада из мешков, за которыми стояла, задрав в небо стволы, "Золушка" — скорострельная зенитка. Вместо окон — узкие щели амбразур.

В ста пятидесяти метрах от сельсовета был установлен широкий навес, под которым выстроились грузовики, легковушки и пара автобусов.

— Приготовиться, — Ким поднес ко рту небольшую портативную радиостанцию, связывающую их с двумя другими вездеходами. — Я работаю штаб, Франчук берет "Золушку" и прикрывает нас. Жуков уничтожает транспорт и отходит. Ясно?

— Ясно, — захрипел в ответ динамик рации.

— Тогда потрудимся, джентльмены.

На деревенской площади три внедорожника мгновенно развернулись в боевой порядок. "Нива" и один из "УАЗов" понеслись к штабу, третий вездеход помчался в направлении навеса.

Навстречу "Ниве" бросился один из охранников, стоящий перед штабом на посту. Тупая морда вездехода ударила косматого басмача и отшвырнула в сторону, как деревянную кеглю. Второй охранник сообразил, что это нападение, но предпринять уже ничего не смог. Едва он попытался снять с плеча автомат, как короткая очередь из "стечкина", оснащенного глушителем, рассекла его пополам.

"Нива" встала у крыльца здания, "УАЗ" — вплотную к правому углу.

— Действуем, — коротко распорядился Ким, снимая с предохранителя свой "АКМ", оснащенный черным глушителем. Первым из машины выскочил Наумов и почти бегом направился к зарытому танку. Трое бойцов с проворством обезьян заскочили на капот "УАЗа", а с него на крышу сельсовета.

Ким и сопровождающие его бойцы, держа оружие на изготовку, бросились в дом. И тут же зазвучали едва различимые выстрелы, больше похожие на хлопки. Диверсанты пленных не брали, поливая от живота собравшихся в штабе. Застигнутые врасплох моджахеды метались под свинцовым огнем. Заложенные до размера бойниц окна не позволяли им вырваться наружу. Еще один выход из штаба был по лестнице на крышу, где находилась зенитная пушка. Нескольким боевикам удалось подняться туда, но там их ждали бойцы старшины Франчука.

Пока шла "зачистка" штаба, водители двух вездеходов отогнали машины на приличное расстояние и поставили на открытых площадках. Выключив зажигание, бросились бегом к сельсовету.

Подходя неспешной походкой к танку, Наумов зажал в левой ладони коробок спичек. Через плечо у него висела противогазная сумка, из которой выглядывал кусок бикфордова шнура. Через открытый люк "Т-55" доносилась тягучая заунывная песня на непонятном языке. Оказавшись возле орудийной башни, Николай большим пальцем прижал конец бикфордова шнура с привязанной к нему спичкой с шероховатой поверхностью терки и резко дернул. Воспламенившийся шнур зашипел, пожирая тридцатисекундный отрезок. Как только язычок пламени скрылся под брезентовой крышкой противогазной сумки, Наумов тут же швырнул ее в темный зев люка, не забыв при этом захлопнуть крышку, и бросился бежать прочь.

Танк взорвался, когда разведчик был почти рядом со штабом. Сперва гулко хлопнул взорвавшийся пластит, и тут же рванул сложенный внутри боезапас. Сорванная взрывом многотонная башня отлетела на полсотни метров и, рухнув на землю, завалила каменный сарай.

Этот взрыв послужил сигналом к активной фазе операции. Третий вездеход, до сих пор стоящий без действия, наконец ожил. Лейтенант Жуков, ухватившись за рукоятки "ДШК", поливал трассирующими пулями собранную под навесом технику.

Двое других разведчиков, спешившись со стального коня, взвалили на плечи толстые трубы реактивного огнемета "Шмель". Две огненные кометы термобарических зарядов взорвались огромными фосфорическими шарами белого цвета, превращая машины в оплавленный металл. Всего несколько секунд понадобилось, чтобы вся техники запылала, как вязанка дров. В разных местах взрывались бензобаки, добавляя пламени в "веселый костер".

Моджахеды, укрывающиеся в дневное время в домах и схронах от всевидящего ока воздушной разведки, теперь высыпали на улицу с диким ором и бросились на диверсионную группу. Встречный шквал огня их немного отрезвил. Боевики залегли и стали огрызаться короткими выстрелами. Пули застучали об обшивку "УАЗа", застонал раненный в плечо разведчик, выронив оружие.

— Ну, пора и честь знать, — отстреляв весь боекомплект к крупнокалиберному пулемету, на землю спрыгнул Жуков. — Отходим, я прикрываю.

Дав несколько очередей, разведчики бросились к штабу. Лейтенант то и дело поворачивался и отстреливался короткими неприцельными очередями…

Несмотря на шквальный прикрывающий огонь из штаба, отойти без потерь группе не удалось. Рядом с Жуковым разорвалась подствольная граната, лейтенант рухнул, схватившись за лицо, но тут же вскочил и побежал дальше. Возле самого входа чеченскому снайперу удалось подстрелить еще одного разведчика, пуля угодила ему прямо в затылок, разворотив полчерепа. Труп морпеха затащили внутрь и закрыли стальную дверь.

В тесном помещении штаба было сумрачно от недостатка дневного света и душно от пороховой гари. Над головой гулко, как отбойный молоток, стучала "Золушка", выбрасывая в сторону моджахедов порции разрывных снарядов.

Бывший сельсовет, оборудованный под долговременный опорный пункт, имел на своем вооружении восемь ручных пулеметов "ПКМ", большой запас патронов к ним. Также множество других боеприпасов, продовольствия и медикаментов, позволяющих длительное время сдерживать наступающих.

Едва разведгруппа укрылась за стенами штаба, бой стал утихать. Боевики перегруппировали силы, пытаясь охватить штаб плотным кольцом. Воспользовавшись передышкой, разведчики перевязали раненых, вкололи им обезболивающее.

Ким, сменив в пулемете раскаленный от длительной стрельбы ствол на запасной, подошел к Жукову и, глядя ему в глаза, спросил:

— Потери?

— Один двухсотый, два трехсотых. Одного зацепило в плечо, второго в ногу чуть выше колена, — лейтенант попытался доложить как можно беззаботнее.

— А сам? — спросил капитан, указывая на располосованную щеку, которую санинструктор залил медицинским клеем, чтобы остановить кровотечение.

— А, ерунда, зацепило по касательной, — почти весело отмахнулся Жуков, считая, что таким "красивым" жестом он добьется большего уважения товарищей.

— Почему не отошли, как было условлено? — спросил Ким, и без того узкие его глаза сузились до тонких щелочек, темная кожа на щеках пылала от ярости.

— Так патроны же не все расстреляли, — хрипло промямлил лейтенант.

— Патроны, твою мать, — взорвался начальник батальонной разведки. — А кто похоронки будет писать? — Секунду помолчав, уже спокойным тоном добавил: — Какой ты к черту разведчик морской пехоты, махновец. Вернемся в расположение батальона, пойдешь командовать интендантским взводом.

Жуков ничего не успел ответить, кто-то из наблюдателей крикнул:

— Опять "духи" поперли.

Несколько небольших групп моджахедов перебежками подбирались к штабу, осажденные встретили их шквалом пулеметного огня. Удачно расположенные секторы обстрела не позволяли наступающим приблизиться на бросок гранаты. А гранатометные выстрелы гасили свою кумулятивную энергию в мешках с песком.

Наступал тот кризисный момент, когда для удачного штурма необходимо кардинально новое решение. Моджахеды его нашли.

Всю мощь своего оружия они обрушили на стоящую на крыше зенитку. Оказавшимся в "мертвой зоне" для орудия боевикам это ничем не грозило. Разведчикам пришлось бросить поврежденную "Золушку" и буквально скатиться вниз.

— Во гады, чуть не перебили нас, — возбужденно проговорил чумазый от пороховой гари Франчук.

— Интересно, что будет дальше? — задумчиво сказал Ким, понимая, что это всего лишь прелюдия к настоящему штурму. Опытный разведчик оказался прав…

Откуда-то из-за дома выскочила остромордая БМП-2 с огромной заплатой на левом боку и с ярко-коричневой окалиной на башне, след недавнего пожара. Боевая машина, совершив замысловатый маневр, лихо развернулась, едва не став впритык к оставленной посреди дороги "Ниве", и, развернув в сторону сельсовета тонкую тридцатимиллиметровую пушку, ударила короткими очередями по зданию.

Несколько взрывов вспыхнуло прямо перед амбразурами, в помещение залетели первые осколки, разведчики тут же рухнули на пол.

— Вот, гад, садит, — вжимая голову в плечи, закричал Николай Наумов, растянувшись рядом с Кимом. — Как будто учился стрелять в тире местного парка культуры.

— Ничего, ничего, — негромко проговорил капитан, запустив руку под бронежилет.

— Женя, они накапливаются за "бээмпэхой", — наблюдая через одну из амбразур, крикнул старшина Франчук.

— Что у других вездеходов? — не отрываясь от пола, спросил Ким, по-прежнему копаясь в карманах.

— Тоже собираются, наверное, по полдюжины за каждым, — доложил старшина и тут же нырнул на пол, БМП снова изрыгнула несколько снарядов.

Лежащий возле входной двери Сергей Жуков сообразил, что наступает самый критический момент во всей операции: боевики, прикрываясь броней боевой машины, смогут приблизиться к зданию вплотную и просто забросать амбразуры гранатами.

"И все по моей вине", — подумал лейтенант, почему-то решив, что недоработка на одной стадии приводит к срыву всей операции. Сейчас он видел для себя один-единственный выход — уничтожить вражескую БМП. Стрелять из гранатомета в помещении было непозволительной роскошью из-за обратной реактивной струи. Необходимо было выбраться наружу и…

"Вряд ли мне дадут вскинуть на плечо гранатомет", — с ненавистью подумал о боевиках Сергей, прекрасно понимая, что по нему будет сосредоточен весь огонь противника. "Надо обвязаться гранатами и броситься под гусеницы", — это уже была мысль отчаяния, но сейчас она показалась Жукову единственно верной. Возле него лежал раскрытый ящик с расфасованной взрывчаткой. Запустив в него руку, лейтенант достал несколько брикетов пластита, которые сунул за бронежилет, еще парочку рассовал по карманам. "Зажму взведенную гранату в руке и вроде как сдаюсь", — окончательно решил лейтенант. В груди защипало, горло сдавил неприятный ком, но он решительно отбросил сантименты: "Пускай другие пишут похоронки".

— Кажись, они готовы к рывку, — доложил снова вставший у амбразуры Франчук.

— Отлично. — Ким наконец вынул из-под бронежилета руку, в которой был зажат прямоугольный предмет из черного пластика с небольшой антенной, похожий на мобильный телефон. Подняв металлическую крышку в торце предмета, Ким обнажил красную кнопку, которую тут же вдавил большим пальцем.

Три мощных взрыва, одновременно прозвучав, сотрясли землю. Начиненные взрывчаткой вездеходы разнесло на мелкие кусочки, уничтожая все живое в радиусе десятка метров.

Грозная БМП, стоящая рядом с "Нивой", валялась тут же, перевернутая кверху гусеницами, и думать о том, что кто-то из танкистов уцелел, было просто глупо.

Над деревенской площадью витал удушливый запах сгоревшей взрывчатки и свежих человеческих внутренностей, обильно разбросанных вокруг.

— Ну, теперь можно перекурить, пока "духи" соберутся на очередной штурм, — бодро проговорил командир диверсионной группы.

— Думаешь, снова полезут? — с сомнением спросил Франчук.

— Обязательно, — кивнул Ким, доставая из пачки сигарету. — Вот ты, Шурик, сибиряк-охотник, ответь, если зимой разворошить берлогу медведя, что будет?

— Да что будет, — удивленно пожал плечами Франчук. — Вылезет и сожрет тебя.

— А если в тот момент, когда он вылезает, садануть его по башке дубиной? — не унимался Ким.

— Ошалеет, конечно, от такой наглости, но все равно вылезет и сожрет.

— Вот психология зверя. Раз сильнее, значит, надо сожрать. У Али, — Ким бросил быстрый взгляд туда, где были сложены трупы руководителей боевиков во главе с самим Бекбеем, — сил осталось куда больше, чем уже мы перебили. Это они сейчас осознают и захотят сожрать, потому что их больше.

И, как будто в подтверждение слов капитана, на площади перед сельсоветом разорвался тяжелый снаряд.

— Началось, — произнес Ким, втаптывая каблуком недокуренную сигарету. — Откуда это они палят?

— А вот откуда, — крикнул один из разведчиков, указывая на торцевую стену.

Через амбразуру была видна большая поляна, раскинутая в низине под горой. Как на параде там была выставлена боевая техника, в центре стоял приземистый танк "Т-62", с дополнительной защитой в виде ящиков с песком и кумулятивных экранов. Слева от танка находился трехосный "КамАЗ". Развернувшись к деревне правым боком, на сельсовет смотрела четырехствольная установка крупнокалиберного пулемета Владимирова. Справа от танка были выставлены в ряд четыре тяжелых миномета, к которым подносили ящики с минами. В раскинувшемся за поляной лесу даже невооруженным глазом можно было увидеть интенсивное движение боевиков.

— Ну, вот и весь наш медведь вылез, — довольно потирая руки, сказал Ким.

— Километра два, — задумчиво произнес Жуков, оказавшийся у соседней амбразуры. — С такого расстояния мы им ничего не сделаем, а они нас разнесут в щепки. Чего же медлят?

— Уверены в своем превосходстве, потому и не спешат, — ответил Франчук. — Видимо, предложат сдаться, чтобы потом нашу казнь заснять на видик. Всем в назидание.

— Посмотрим, как у них это легко получится, — встрял в разговор Наумов, его правая щека нервно дергалась, но он не замечал этого.

Из-за ближайшего к сельсовету дома появилась фигура с кривой палкой, к которой был привязан лоскут белой материи. Подойдя метров на двадцать к ощетинившемуся стволами пулеметов штабу, парламентер крикнул:

— Эй, русские, сдавайтесь, иначе зароем в эту гору. Пять минут на раздумье.

Больше не говоря ни слова, фигура с белым лоскутом исчезла в дыму.

— Нам хватит и трех, — усмехнулся Ким и повернулся к двум офицерам, прикомандированным к группе. Кроме зачистки штаба, в остальных боевых действиях они участия не принимали, оберегая свои ранцы. — Ваш выход, господа.

Прикомандированные только кивнули и, раскрыв свои ранцы, извлекли оттуда две небольшие радиостанции. Настроив их на рабочую волну, они наперегонки затараторили в эфир.

— Громовержец, Громовержец, вызывает Афина Паллада, — бубнил в микрофон один.

— Ястреб, Ястреб, на связи Барс, — вторил другой.

И когда невидимые "Громовержец" и "Ястреб" ответили, заговорили еще быстрее.

— Прошу три "огурца" с подсветкой, — заказал Афина Паллада. — Двухминутная готовность, интервал между пусками тридцать секунд.

Закончив сеанс связи, наводчик достал из ранца прибор, похожий на видеокамеру, и, взвалив на плечо, направился к амбразуре.

— Прошу покрывало, плотное, в два слоя, — вторил Палладе Барс. — Координаты… Трехминутная готовность. Ориентир — взрывы артиллерийских снарядов. Удачи, ребята.

Приложив правый глаз к окуляру оптического прицела лазерного целеуказателя, артиллерийский наводчик направил объектив излучателя на башню танка. Невидимая для человеческого глаза тонкая прямая линия ткнулась в крышку командирского люка и отразилась красной точкой.

Через несколько секунд на башне танка вспыхнул огромный огненный куст. Тяжелый стопятидесятипятимиллиметровый управляемый снаряд "Краснополь" точно поразил цель, расколов башню, взорвался внутри, в сотую долю секунды превратив мощную боевую машину в груду искореженного металла.

После того, как от танка остался костер со смолянистым черным шлейфом, артиллерист перевел целеуказатель на "КамАЗ". Взрывной волной с кузова машины вышвырнуло весь расчет "счетверенки", сделав ее бесполезной, как танк на постаменте.

Следующий управляемый снаряд буквально разорвал грузовик на части, образовав под ним огромную воронку.

В третий раз красная точка смерти уперлась в деревянные ящики с минометными снарядами. Возле задранных к небу стволов тяжелых минометов еще суетилась прислуга, не зная, что же делать в сложившейся ситуации. Третий взрыв сопровождался каскадом множества вспышек сдетонировавших мин.

Еще не улегся дым после артиллерийского обстрела, как где-то высоко в небе раздался гул пикирующих бомбардировщиков. Несколько черных капель скрылись в зелени раскинувшегося леса, и тут же, как круги на воде, разошлись огненные кольца вакуумных бомб. Объемно-детонирующие заряды уничтожали все живое в радиусе поражения.

— Вот это наше "покрывало", — радостно сообщил авианаводчик. — Первый слой, сейчас пойдет второй.

Шесть ударных вертолетов "Ми-24" шли этажеркой в три яруса. Залп неуправляемых ракет напоминал огненный дождь, обрушенный на землю богами. Еще не успели взорваться последние ракеты, когда вертолеты стали "причесывать" лес из скорострельных пушек.

— Кто уцелеет — на всю жизнь запомнит "последний день Помпеи", — задумчиво произнес Ким, потом глянул на авианаводчика и сказал: — Связывайся со своими пернатыми, пусть высылают вертушку, пора домой.

— Понял, — кивнул наводчик, склоняясь к радиостанции. — Ястреб, Ястреб, я Барс. — Как только Ястреб ответил, снова пошла скороговорка: — Вашим орлам за работу пять баллов. Мы закончили, высылайте вентилятор. Как поняли?

— Понял хорошо, — ответил неизвестный разведчикам Ястреб. — Высылаем вертушку, через сорок минут встречайте, до встречи, ребя…

Закончить фразу радист не успел, его перебил чей-то властный голос:

— Отставить. Командование заключило перемирие с сепаратистами. В течение семидесяти двух часов полеты запрещены.

После этого связь была оборвана.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — произнес кто-то из разведчиков.