Проект «Вайнах» Стрельцов Иван

— Проходите, подполковник, присаживайтесь.

Пройдя в комнату, Игорь сел на указанное место, снял с головы камуфлированный берет и положил его на колени в ожидании беседы.

— Так что же это происходит… — полковник взглянул в свой рабочий блокнот, — Игорь Александрович? Можно подумать, ваш батальон не боевая единица армии, а, так сказать, государство в государстве.

— По-моему, товарищ полковник, статус нашего батальона указан в его названии — отдельный батальон особого назначения. Из этого и круг задач, особых задач, которые выполняет личный состав вверенного мне подразделения. Кстати, о выполнении этих задач я не имею права распространяться.

— Возможно, — кивнул начальник разведки. Раскрыв папку, лежащую у него под правой рукой, он извлек оттуда лист с машинописным текстом и темно-фиолетовой печатью. — Так было раньше, — продолжал полковник, протягивая Волину лист, — теперь вашей вольнице пришел конец. Это приказ о переподчинении батальона "Камышовый кот" разведотделу группировки. То есть мне.

"Твою мать", — мысленно выругался Игорь, произошло то, чего он больше всего боялся. Теперь, как шутил Женя Ким, у пехотных генералов появится возможность послать спецов в лобовую атаку.

— Значит, Игорь Александрович, — продолжал полковник, почесывая небритую скулу, — в течение недели представьте письменный отчет по структуре батальона. Количество личного состава, наличие вооружения и техники, в том числе и специальной. И главное, специфика выполняемых задач. Вопросы есть?

— Никак нет. — Волин поднялся из-за стола и, надевая на голову берет, спросил: — Разрешите выполнять?

Начальник разведки скептически взглянул на подполковника, неопределенно хмыкнул и кивнул снисходительно:

— Выполняйте.

Уже когда Волин был в дверях, полковник окинул его взглядом и, демонстрируя свойственную разведчику осведомленность, сказал:

— До недавнего времени, Игорь Саныч, ваши люди занимались разработкой полевых командиров. Больше никакой самодеятельности.

Теперь наступила очередь Игоря ухмыльнуться, правда, усмешка получилась горькая. Плохо, когда ответственное дело государственной важности доверяют нерадивым карьеристам. В отличие от своего предшественника генерала Журавлева, который стремился проводить в зоне боевых действий хирургические операции, без особых технических и людских затрат убирать наиболее значительных руководителей сепаратистов, новый московский куратор полковник Анисимов пошел по другому пути. Написал рапорт-обоснование: отстранение особого батальона "Камышовый кот" от специальных операций и переподчинение разведотделу объединенной военной группировки. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон.

После получения видеокассеты и ее идентификации механизм расследования завертелся быстрее. Оперативная бригада подполковника Бородина плотно занялась просеиванием чеченской диаспоры.

Невод, заброшенный на Али Гадаева и Имрама Магамедова, захлестывал все больше народу, не давая никакой возможности разыскиваемым скрыться.

Бородин, взявший след, как легавая, рвался вперед, с каждым своим шагом сокращая дистанцию с разыскиваемыми. Сейчас для этого были хороши все способы. Теперь жесткая рука намертво схватила за горло штатных "барабанов", которые хоть что-то могли сказать о разыскиваемых чеченцах. На конспиративных квартирах, в безлюдных условленных местах стукачи рассказывали операм все, что знали.

— Что ты знаешь о Гадюке?

— О ком?

— О воре в законе Али Гадаеве.

— Ничего.

— А об Имраме Магамедове?

— Что-то слышал.

— Живо вспоминай, а то будем прочищать тебе мозги в нашем управлении.

Бывшего милиционера разыскали быстро, в Москве он жил официально, работал в Центре вайнахской культуры. Но по адресу, где был прописан Магамедов, никого не оказалось. Его семья уже год как жила в Турции, а Имрам уехал совсем недавно, как сообщили соседи. В квартире чекисты оставили засаду и еще интенсивней принялись искать напарника Магамедова Гадюку.

Все-таки жесткий прессинг "барабанов" тоже принес желаемый результат. Один из осведомителей неожиданно припомнил, что в Москве живет вдова покойного брата Али. Все остальное, как говорится, было делом техники. Сразу выяснили, кто был брат, где проживает вдова. Выяснилось, что к Лейле из Чечни приехала соплеменница Фатима с малолетним сыном, а также было установлено, какое отношение имеет молодая женщина к клану Гадаевых.

— Значит, так, Иван, — подполковник говорил с Филипенко, в то же время размышляя о чем-то своем. — Отправляешься к дому этой Лейлы и устраиваешь засаду. Надо будет там посидеть денька два-три. Мы пока подберем здесь все "хвосты", если что, конкретно возьмем их в оборот. А пока жди и смотри не засветись. Понял?

— Так точно, — кивнул старший лейтенант.

— Да, вот что еще, в усиление тебе будут предоставлены стажеры и спецтехника, экипировка и вооружение. Получай, что положено, и дуй на точку исполнения.

— Разрешите идти? — Бывший спецназовец все еще не мог избавиться от армейских привычек.

— Бегом.

Через час во двор, где жила Лейла Гадаева, въехал крытый, забрызганный комьями грязи грузовик "ЗИЛ". Из его кабины выбрался молодой человек в засаленной спецовке, Широко зевнув, парень достал сигарету и, присев на подножку, закурил. Выпуская через нос густые клубы дыма, он не спеша обвел взглядом двор. В несколько глубоких затяжек докурив сигарету, бросил окурок на асфальт, затоптал его и снова забрался в кабину.

Скрывшись от посторонних глаз, водитель достал из кармана портативную рацию.

— Старшего вызывает Наблюдатель.

— Старший слушает, — ответил Филипенко, он с двумя стажерами расположился на чердаке, рядом с квартирой Лейлы.

— Я на месте, — доложил Наблюдатель.

— Хорошо, начинаем работать.

И потекли долгие часы ожидания, засада — испытание терпения, и не всякому оперативнику оно по силам.

Лететь в Москву самолетом Али отказался, слишком велика была вероятность засветиться. Не могут же спецслужбы никак не реагировать на украденный ядерный боеприпас. А где легче всего контролировать пассажиров? Естественно, в аэропортах, где каждого прилетевшего или улетающего можно рассмотреть во всех ракурсах.

Из Волгограда в Москву Али Гадаев добирался поездом, в общем вагоне. В толпе постоянно меняющихся пассажиров легче затеряться и в случае опасности можно раствориться.

За окном мелькали лесные пейзажи. Почувствовав сухость во рту, Гадюка поднялся со своего места и поспешно двинулся к выходу. Толкаясь среди копошащегося, люда, он внезапно ощутил слабость в ногах, при каждом шаге колени предательски подгибались.

Наконец вагон был пройден, Гадюка остановился перед грязной дверью туалета, его сердце учащенно забилось, отдаваясь громким стуком в ушах, Али дернул дверь, но она не поддалась, запертая изнутри. Теряя терпение, чеченец забарабанил в пластиковую облицовку. Через минуту содрогающаяся от ударов дверь раскрылась, и оттуда появилась недовольная небритая рожа.

— Че, мужик, приспичило? — оскалившись гнилыми зубами, поинтересовался пьянчуга.

Гадюка не стал вступать с ним в полемику. Ухватив того за ворот несвежей рубахи, вышвырнул в коридор.

Запершись в грязном мокром туалете, Али дрожащей рукой повесил пиджак на крючок и быстро закатал рукав рубашки. После чего вытащил из кармана пиджака одноразовый шприц, ампулу с прозрачной жидкостью и резиновый шланг жгута. Варить ханку на ходу было неудобно, да и опасно, поэтому Али в дороге пользовался морфием.

Попавший в кровь наркотик быстро растекся огненной волной по организму, погружая сознание в нирвану, Уронив шприц в раковину умывальника, Али съехал по стене на пол, закатывая от удовольствия глаза…

Через пять минут сознание вернулось к нему, хотя тело все еще оставалось ватным. Медленно поднявшись на дрожащих ногах, Али набросил на плечи пиджак, внимательно осмотрел себя в замызганном зеркале, пригладил растрепавшиеся волосы и вышел в тамбур.

Завалившись на жесткую полку, он быстро заснул под размеренный стук колес…

За время путешествия Гадюка еще несколько раз выходил в туалет, где вкалывал очередную дозу наркотика, после чего бессмысленно пялился в окно вагона. Мысли вора в законе все время вились вокруг маленького Джафара, последней веточки от некогда могучего древа рода Гадаевых. Али не допустит, чтобы эта веточка оборвалась, он спасет сына, род его продолжит свое существование, и, когда придет время, его потомки займут подобающие места в правительстве будущего государства Ичкерия.

Поезд пришел в Москву с опозданием в несколько минут. Али дождался, когда основная масса пассажиров схлынула, не спеша вышел из вагона на бетонную полосу перрона. Его мысли теперь четко выстроились в одну логическую цепь. Сняв с пояса мобильный телефон, он набрал номер своего подельника, с которым в молодости проходил по нескольким делам.

— Слушаю, — раздался хриплый голос уголовника.

— Серый, это Гадюка.

— Оп-па, дружище, сто лет от тебя не было вестей, — обрадовался подельник. Неожиданно его веселье сменилось озабоченностью, и он спросил: — Тебе что-то надо?

— Мне требуется твоя помощь. Вернее, прикрытие, пара-тройка надежных парней, — произнес Али, с неудовольствием отметив, что в его голосе появились просительные нотки.

— Надолго? — деловито поинтересовался Сергей.

— До вечера, — последовал короткий ответ.

— Хорошо, я пришлю трех бойцов. Куда?

— Возле трех вокзалов.

— Через сорок минут подъедет черный "Чероки", запоминай номер…

В назначенный срок появился мощный джип "Чероки", в просторном салоне вездехода сидели трое громил с короткими стрижками, в солнцезащитных очках. Свободного покроя костюмы надежно скрывали спрятанное под одеждой оружие.

— Ты — Гадюка? — спросил водитель, жуя фильтр сигареты, видимо, старший этого экипажа.

— Да, — последовал ответ.

Дверца вездехода быстро распахнулась, приглашая занять место. А водитель с усмешкой сказал:

— Ну, тогда командуй, командир…

Сутки, проведенные в засаде, на пыльном чердаке не прибавили Ивану Филипенко настроения. По натуре человек действия, он изнывал от ожидания, проклиная медленно тянущееся время. Трое курсантов выпускного курса Академии ФСБ, приданные ему, во дворе изображали ремонтников, наблюдая за подъездом снаружи. Иван в душе завидовал им. "Хоть чем-то заняты, а тут сидишь, как скифская баба на кургане. Скоро корни пущу". И перевел тоскливый взгляд на сидящих за его спиной двух курсантов. Оба широкоплечие, коротко стриженные, в спортивных костюмах, под которыми были надеты кевларовые бронежилеты третьей категории, отчего парни выглядели еще шире, напоминая базарных рэкетиров первой волны. На самом деле Ивану Филипенко выделили лучших курсантов, бойцов-рукопашников, которые спали и видели себя зачисленными в подразделение антитеррора "Альфа". Первое боевое задание они воспринимали как дополнительный экзамен и заодно как лишний шанс при распределении. Поэтому готовы были ждать, сколько потребуется, а если понадобится — то без колебаний вступить в бой.

Только в ближайшие дни сражений не предвидится. Сутки прошли в ожидании, оставалось примерно столько же. Потом родственников Гадаева тихонечко возьмут под белы ручки и вывезут на одну из точек ФСБ за городом, а в квартире оставят настоящую засаду.

— Наблюдатель Старшему, — захрипела рация на коленях Филипенко.

— Слушаю, Наблюдатель, — ответил старший лейтенант.

— Во двор въехал джип "Чероки", остановился возле вашего подъезда, — доложил Наблюдатель. — Из машины вышли трое. Бандитские рожи, черт, среди них Гадаев. Они входят в подъезд.

— Это точно Гадаев? — переспросил Иван.

— Да, у меня абсолютная память на лица, — последовал ответ.

— Все вошли в дом?

— Нет, остался водитель, двигатель машины не выключает.

— Ясно, — устало произнес старший лейтенант.

Ситуация складывалась не в его пользу. Что Гадаев появится сейчас у своей родственницы, было маловероятно, поэтому его с курсантами и послали всего лишь на подстраховку. Начальство решило, что выпускникам не помешает практика. Ну а если даже Али Гадаев появится, уж втроем они его смогут скрутить. А он явился не один… И теперь получается три на три, как в хорошем бою. С той разницей, что Гадаева сопровождают явно не новички, они оружие применят не раздумывая, а с ним курсанты, которые участвовали только в учебных боях, и как они себя поведут в реальной обстановке — еще неизвестно. Нужно вызывать подкрепление, но времени уже нет. Едва бандиты войдут в квартиру, у них автоматически появится еще один козырь — заложники. Две женщины и ребенок, и уже никого не будет волновать, что они родственники Али. Значит, нужно остановить его до входа в квартиру.

Включив рацию, Иван Филипенко вызвал наружку:

— Наблюдатель, говорит Старший. Водителя джипа нейтрализовать, вплоть до ликвидации. И вход в подъезд держи под постоянным наблюдением. Как понял?

— Понял, выполняю, — ответил Наблюдатель. Оставив рацию в кабине грузовика, он выхватил из-под спецовки автоматический пистолет "Дротик" и, спрятав его за спину, быстро направился к "Чероки". Водитель джипа увидел его, когда до машины оставалось с полтора десятка метров. Начинающий оперативник еще не научился как следует владеть мимикой лица, и уголовник моментально сообразил, что это не работяга-ремонтник. Он рванул из подмышечной кобуры револьвер, но удача отвернулась от него.

Бум-с, бум-с — "Дротик" едва слышно дважды выстрелил, и две остроконечные пули калибра 5,45 мм аккуратно пробили высокий лоб. Выронив блестящий хромированный "смит-вессон", водитель завалился на соседнее сиденье.

Шаги идущей троицы гулко отдавались под сводами подъезда. План действий у Ивана уже созрел, и сейчас, прячась за колонной мусоропровода, он шепотом давал курсантам последние наставления.

— Я беру Гадюку, а вы его стреножите. Но смотрите, он верткий, гад, как все ползучие. Лучше вырубить, но не сильно, потом браслеты для надежности. И глядите, чтобы он не попал под шальную пулю.

Как поняли, он не спрашивал. Времени не было…

— Ждите меня здесь, — сухо приказал Али своим сопровождающим, те послушно остановились, а он поднялся еще на один лестничный пролет и остановился перед неприметной обшарпанной дверью, за которой жила Лейла.

Погруженный в свои мысли, Али совершенно забыл об осторожности, полностью положившись на своих спутников. Беспечно повернувшись спиной к колодцу мусоропровода, он поднял руку и нажал кнопку звонка. В этот момент Филипенко выскочил из своего укрытия и метнулся к Гадаеву. Рука, сжимающая короткоствольный "ПМ", обрушилась на открытый правый бок.

Удар в печень прошил все тело Али острой болью, забив дыхание, отчего он согнулся пополам. Ухватив чеченца за ворот пиджака левой рукой, Филипенко изо всей силы швырнул его в направлении чердачного люка, одновременно вскидывая правую с пистолетом. Несколько секунд хватило уголовникам, чтобы извлечь свое оружие. Выстрелы загремели одновременно с обеих сторон.

Недолгое перемирие между враждующими сторонами было прервано сепаратистами. На рассвете большая группа чеченских боевиков обстреляла выходящую из зоны боевых действий автоколонну. В машинах находились демобилизующиеся солдаты, которым оружие по уставу было не положено. Получасовой огневой налет сепаратистских гранатометчиков и пулеметных расчетов уничтожил армейские грузовики вместе с пассажирами.

Весь день радиоэфир был забит переговорами высокого начальства. Старшие поносили младших, те искали, на ком можно отыграться. Сообщалось о скором прилете высокой московской комиссии, о том, что на месте недавней кровавой бойни работают следователи военной прокуратуры.

— Твою мать. — Игорь Волин ударил кулаком по столу, слушая эту радиоболтовню. — Они требуют проведения следствия, вместо того чтобы уничтожать бандитов.

Неожиданно подполковник посмотрел на начальника штаба.

— Ну-ка, Олег, разбери мне по косточкам эту операцию. Главное выяснить, куда боевики могут отойти.

— Да здесь выход один — через хребет в горы, — ответил майор, отметив пальцем возможный маршрут движения.

— Так, так, — Игорь моментально ухватил мысль начальника штаба. — Идут налегке, поспешно, но все равно без привала им не обойтись. А лучшее место для привала только здесь, в лощине. — Пауза длилась несколько минут, после чего комбат отдал приказ: — "Пожарников" в ружье. Группу поведу сам.

Через сорок минут облаченные по полной боевой экипировке бойцы загрузились в два "Урала". Ревя мощными двигателями, армейские грузовики выехали с территории базы и взяли направление на Моздок. У ближайшего блокпоста к колонне добавилась пара "бэтээров" с группой сопровождения внутренних войск на броне.

Через лобовое стекло кабины Волин смотрел на вэвэшников, разодетых и экипированных на манер пиратов, это сходство усиливали банданы, головные платки, которыми повязал голову каждый второй. Впрочем, у каждого подразделения своя специфика. Эти бойцы находятся в относительно спокойном месте, поэтому можно позволить себе носить бронежилеты на голое тело и связывать по нескольку магазинов к автоматам. Для разведчиков это недопустимо, когда надо преодолеть десятки километров на своих двоих, а иногда и на пузе, когда существует реальная опасность, что примотанный магазин забьется грязью, а в бою это верная смерть. Совсем другое дело, когда сидишь за бетонными укрытиями блокпоста.

Волин достал из нагрудного кармана пачку "Парламента" и повернулся к молодому розовощекому парню.

— Будешь? — спросил подполковник водителя.

— Не-а, — покачал тот головой и добавил с ухмылкой: — Я за здоровый образ жизни.

— Ладно, смотри за дорогой и не зевай. Нам сейчас не до стычек с "индейцами".

— Так вроде бы перемирие? — удивился водитель. Парень был не в курсе недавней трагедии, Волин же ему ничего рассказывать не стал. Обуявшая его ярость не должна выйти в атмосферу со словами. Закурив, Игорь уставился в окошко, глядя на переваливающийся на ухабах броневик.

На аэродром Моздока они прибыли после захода солнца, когда небо стало сереть. На взлетной полосе вспыхнули ровными шеренгами фонари.

"Уралы" свернули к стоянке самолетов, где среди мощных грузовых транспортников "Ил-76" стоял небольшой, покрытый камуфляжной раскраской "Ан-33", самолет, разработанный для высокогорных перевозок. Эта винтокрылая машина предназначалась непосредственно для операции "Камышовый кот". За войну Волин использовал самолет дважды, когда требовалось в экстренном порядке перебросить диверсионную группу в тыл противника. Теперь был третий раз.

Возле самолета на небольшом раскладном столе трое пилотов с азартом играли в домино.

Едва грузовики остановились, старший из летчиков с погонами майора бросил черные прямоугольники "костей" и встал из-за стола.

— Здоров, Волин, — летчик поздоровался за руку с командиром диверсантов.

— Привет, — ответил Игорь, внимательно посмотрел на пилота и спросил: — Все готово? Проблем не было?

— Полный ажур, — усмехнулся летчик. — Вначале, правда, заартачились. Дескать, для чего летать, если сейчас перемирие. Как только сказал: "Воздушная разведка по приказу ГРУ", — сразу же отцепились.

Подполковник удовлетворенно кивнул. Он слишком долго был независим от руководства военной группировки, и слишком часто его батальон выполнял специфические операции, доклады о которых уходили прямиком в Москву, в "Аквариум". Руководство группировки еще не было в курсе последних изменений, в этом и был козырь Игоря Волина.

— Ну, если все в порядке, значит, летим, — поправляя ремень автомата на плече, бесстрастно произнес подполковник..

— Ага, — с готовностью кивнул летчик и выразительно посмотрел на свой экипаж: — По коням, хлопцы.

"Уралы", рыча, как гигантские псы, медленно подъехали к самолету, и из кузовов грузовиков на разогретый солнцем бетон летного поля посыпались бойцы спецназа. Каждый, кроме автомата с навинченным на ствол глушителем, пистолета в набедренной кобуре, пары ножей и подсумков с запасными боеприпасами, имел еще и свой парашют, которые они привезли в Чечню с берегов Белого моря.

Части специального назначения ГРУ по своей специфике должны были любым наиболее эффективным способом проникать в тылы противника, в том числе десантируясь с парашютом.

Парашюты были отличными английскими "Ирвинами", удобными в эксплуатации и неоднократно опробованными в экстремальных условиях.

Пока бойцы диверсионной группы занимали места в салоне, Волин с командиром авиалайнера и штурманом обсуждали точку десантирования отряда.

— Вот здесь, — сверившись со своей картой, Игорь Волин указал на карте полетов.

— С какой высоты будете прыгать? — поинтересовался штурман, немолодой мужчина с плоским лицом и крупными крестьянскими чертами лица.

— Времени в обрез, нужно приземлиться кучно. Поэтому будем прыгать с трех тысяч, — уверенно ответил подполковник. По всей вероятности, этот вопрос диверсанты обсудили еще в штабе "Камышового кота".

— Придется заходить с подветренной стороны. — Штурман провел по карте мизинцем, увенчанным длинным ногтем, оставляя на ламинированной бумаге глубокую борозду. — Надо будет делать разворотную петлю, а это дополнительных двадцать минут.

— А сколько всего времени займет полет? — спросил Волин.

— Час тридцать, — прикинув все необходимые параметры, ответил штурман.

— Подходит, — удовлетворенно кивнул диверсант. Казавшийся игрушкой на фоне десантно-транспортных мастодонтов "Ил-76", маленький и юркий "Ан-33" проскользнул по бетону летного поля, выехал на рулежку и замер в торце ВПП в ожидании разрешения на взлет. Через десять минут необходимая команда была получена, выкрашенный в камуфляжные цвета самолет разогнался по взлетно-посадочной полосе и стремительно взмыл в черноту ночного неба, мгновенно растворившись в его глубине.

Через час тридцать, как и предсказывал штурман, "Ан-33" вышел в точку выброски.

— Ну, с богом, ребята, — произнес бортмеханик, открывая дверь, ведущую в черную бездну.

Через минуту в небе раскрылось два десятка парашютов. Темно-серые купола, пропитанные светопоглощающим составом, надежно скрывали их от посторонних глаз.

Приземление прошло без осложнений, небольшая лесная поляна гостеприимно приняла парашютистов.

Каждый из десантирующихся спецназовцев четко знал свои действия. Едва ноги касались земли, руки уже тянули на себя стропы, стараясь как можно быстрее загасить купол, чтобы в следующую секунду скомканный шелк небрежно затолкать обратно в чехол. Дорогостоящая вещь выполнила свое предназначение и теперь должна быть похоронена.

После сокрытия следов приземления диверсанты стали поспешно готовиться к ночному марш-броску. Кто-то проверял работу приборов ночного видения, покрывал лицо маскировочной мазью, кто-то прыгал на носках, убеждаясь, что при ходьбе не возникнут посторонние звуки. Наконец все приготовления были закончены. Командир группы Волин четко распределил обязанности бойцов на марше:

— Дозор.

— Фланговые прикрытия.

— Арьергард.

Как только бойцы группы обеспечения растворились среди деревьев, оставшимся морским пехотинцам подполковник скомандовал:

— Ночи в это время короткие, поэтому следует поторопиться. Так что ходу, мужики.

Подобно стае волков, диверсанты, пригибаясь к затылку друг друга, бесшумно двинулись цепочкой через лес. Приборы ночного видения фиксировали на ядовито-зеленом фоне каждую ветку, каждый куст или валун. А взведенное оружие гарантировало немедленное открытие огня на поражение в случае внезапной опасности.

Опытные бойцы, не единожды участвующие в боевых операциях, отлично понимали, что находятся на вражеской территории и не могут ждать помощи от основных сил федеральных войск. В случае обнаружения отряда сепаратистами их шансы на выживание будут ничтожно малы. Все же своя жизнь была у каждого из диверсантов не на первом месте. Главное было в выполнении задания, и каждый боец знал общую цель и свою личную задачу в этой операции. Отряд шел наперерез банде террористов, уничтожившей выходящую из Чечни воинскую колону. Боевики, как и спецназовцы, использовали ночь на полную катушку, стараясь как можно дальше уйти от места засады.

Оба отряда встретились на рассвете, когда на горы опустился сырой и плотный туман. Мелодичный свист синицы явился тревожным сигналом для морпехов.

Волин моментально замер, опустившись на одно колено и подняв правую руку. Диверсанты тут же рассеялись среди деревьев, приготовившись к круговой обороне. Держа перед собой автомат, Игорь почти ползком двинулся вперед и вскоре наткнулся на дозорную группу.

— Здесь они, в полусотне метров, — шепотом доложил лейтенант Орлов, правой рукой указывая направление. — Обустраиваются на ночлег. Боятся, падлы, что летуны будут их искать.

— Пускай засыпают, — кивнул Волин и подмигнул лейтенанту. — А нам надо разведать подходы к лагерю и выяснить количество часовых.

— Сделаем в лучшем виде, — пообещал Орлов. Разведка заняла немногим больше часа.

Подходы оказались не заминированными, а сон товарищей чутко охраняли четыре поста-секрета, расположенные по периметру лагеря. Двое автоматчиков лежали, плотно укрывшись густыми ветвями дикого орешника. Расчет пулемета, состоявший из двух боевиков, обустроил огневую позицию под большим поросшим мхом валуном. Огневая точка была оборудована по всем правилам современной войны. Четвертый охранник со снайперской винтовкой расположился в кроне старого дуба.

— Вот, он самый опасный, — указывая на снайпера, прошептал лежащему рядом Волину лейтенант Орлов. — Автоматчиков можно ножами почикать, пулеметный расчет снайперы сделают. А этот гад неприкасаемый какой-то, к дереву незаметно не подберешься, а сбить выстрелом — он при падении такой шум поднимет. Прям хоть жди до подъема всей банды, — недовольно буркнул Константин, даже не подозревая, что в этой реплике заложено решение сложившейся проблемы.

— Значит, подождем, — тихо произнес подполковник. Видя в глазах подчиненного недоумение, пояснил: — Через полтора часа у них полуденный намаз, который правоверному мусульманину придется справлять на коврике, потому как на дереве неудобно. Вот тогда-то он и спустится на землю, и мы начнем.

Из-за остроконечных пик Кавказских гор наконец выбралось солнце. И вскоре его жар растопил пелену тумана.

— Началось, — кивнул Игорь, наблюдая, как часовые вдруг стали проявлять бурную активность. Снайпер, закинув за спину винтовку, начал осторожно спускаться.

Лежащий рядом с Орловым контрактник Наумов толкнул лейтенанта в бок, движением глаз показывая: мол, самое время для удара по "духам". Костя отмахнулся — момент упущен, боевики уже проснулись и в случае чего готовы дать отпор. Придется ждать другого, более подходящего момента.

Через минуту часовых поменяли, теперь вместо четырех постов было всего два. У валуна за кустом залегла новая пара, а в кустах орешника скрылся автоматчик, долговязый блондин.

— Намаз начался, — хмыкнул Волин. Все получалось гораздо лучше, чем он предполагал, правоверных мусульман сменили наемники-славяне. А так как последних оказалось немного, пришлось прикрыть только наиболее опасные подходы к стоянке. — Теперь и нам пора…

Диверсанты, подобно ящерицам, незаметно подобрались к лагерю сепаратистов. За минуту до этого снайперы отряда "сняли" охранявших подход пулеметчиков, а старшина Франчук, сиганув на спину блондина, зажал тому рот и остро отточенным ножом разведчика рассек боевику горло…

Несколько десятков чечецев, расположившись на небольшой площадке, совершали молитву, упершись коленями в прямоугольные лоскуты молельных ковриков, невнятно бормотали слова молитвы, лишь отрывая головы от земли, громко произносили:

— Аллах акбар.

Два десятка стволов, увенчанных толстыми черными набалдашниками "ПБС", несколько секунд выбирали цели, после чего оживились выстрелами — пуф, пуф, пуф!

Несколько боевиков молча ткнулись лицами в свои коврики, еще несколько человек завалилось на бок. И только один из них успел громко вскрикнуть, но этого звука хватило, чтобы остальные, услышав сигнал опасности, бросились врассыпную. Молниеносной операции не получилось. Сепаратисты оказались опытными вояками, у каждого был наготове автомат. В ответ бесшумным выстрелам загремели настоящие залпы, энергию которых не сдерживали глушители.

Несколько пуль просвистели мимо головы Игоря. Волин тут же вжался в землю, потом откатился в сторону, он уже заметил стрелка, целившегося в него. Тот с первого раза не попал, и теперь его жизнь уже ничего не стоила. Морпех вскинул автомат, короткая, почти бесшумная очередь взорвала голову боевика, как перезревшую тыкву, тот дернулся в последний раз, отбросив в сторону оружие, и вытянулся на изумрудной траве.

В такие секунды Игорь Волин испытывал чувство душевного возбуждения, как пару лет назад, впервые попав в состав диверсионной группы, засланной в Афганистан для уничтожения лидера таджикской оппозиции. С той операции они вернулись вчетвером, теперь уже осталось двое. Но каждый раз Игорь Волин, если удавалось, шел под пули. Возможно, он был плохим штабным командиром, но бойцом оставался отменным.

Трескотня выстрелов могла обозначить место перестрелки, что на враждебной территории для рейдовой труппы диверсантов являлось верной смертью. Необходимо было форсировать происходящее действие. Выбрав еще одну цель, Волин, прежде чем стрелять, подал знак Орлову взмахом руки. Лейтенант понимающе кивнул. В следующую секунду в стане боевиков разорвалось несколько подствольных гранат, и тут же из кустов на оставшихся в живых сепаратистов ринулись морские пехотинцы, стремительно сближаясь для рукопашного боя. Схватка была кровожадной и короткой. В ход шли приклады автоматов, их магазины и стволы, а также ножи, руки, ноги.

Через минуту все был кончено, и на небольшой поляне собрались диверсанты. Окровавленные, в рваных камуфляжных комбезах, прерывисто и тяжело дыша, с оскаленными зубами, они походили на бойцовых псов после тяжелой схватки.

— Убитых нет, двое раненых. Не особо тяжело, — доложил Волину лейтенант Орлов. — У "духов" пятеро раненых, двое безнадежно, а трое…

Игорь бросил на младшего офицера злой взгляд и прорычал:

— Я же ясно сказал — пленных не брать!

— Понял, не дурак, — усмехнулся Константин и, обернувшись к Франчуку, кивнул головой. Старшина утвердительно прикрыл веки и правой рукой извлек нож из кожаного чехла.

Игорь окинул взглядом захваченный диверсантами лагерь сепаратистов. Несколько десятков нейлоновых палаток, выкрашенных в зелено-красно-коричневые цвета настолько удачно подобранной расцветки, что в лесу такое строение и на расстоянии нескольких метров не заметишь.

— Товарищ подполковник, — к Игорю обратился лейтенант Орлов. — Посмотрите, какого зверя завалили наши хлопцы.

Возле одной из палаток лежал крупный мужчина в натовском камуфляже, его подбородок был обрамлен длинной прямоугольной бородой. Боевик безвольно раскинулся на спине, злобно оскалив длинные желтые зубы, остекленевшие глаза застыли в бессильной ярости, торс убитого был залит кровью.

— Абу Хан, неистовый предводитель "индейцев", — Волину достаточно было беглого взгляда, чтобы опознать командира непримиримых.

— Ага, — подтвердил лейтенант. — Его даже другие полевые командиры считали отморозком.

— Хорошо же им, сердешным, — усмехнулся Игорь. — Они же цивилизованные, могут заключать перемирие, а он, отморозок, мочит федералов, когда и где захочет.

— Теперь отпрыгался, козлик, — к беседующим морпехам подошел старшина Франчук. Наборная ручка кинжала, выглядывающая из ножен, говорила о выполнении последнего приказа командира.

— Да, — подтвердил командир отряда и отдал новый приказ: — Собрать все самое ценное, трупы на консервацию.

"Консервацией" в спецназе называлось минирование трупов, подобная практика приобрела популярность со времен вьетнамской войны. Этим мероприятием развлекались обе противоборствующие стороны.

Если в основном под трупы подкладывали наступательные гранаты "РГ-42" и "РГД-5", то диверсанты из морского батальона "Камышовый кот" не мелочились и устанавливали под убитыми взведенные "лимонки", оборонительные гранаты "Ф-1".

— Не чересчур ли? — спросил у Волина Костя Орлов, наблюдая, как диверсанты подкладывают под убитых боевиков взведенные гранаты. — Все равно после одного-двух подрывов остальных будут стягивать "кошками".

— Лучше перебдеть, — спокойно ответил Игорь.

Когда все было закончено, подполковник построил отряд и скомандовал:

— Возвращаться придется пешком, поэтому идем проверенной схемой. Дозор, фланговые прикрытия, арьергард. Ясно?

— Ясно, — ответили диверсанты.

— Тогда ходу, мужики.

Информация, полученная от Бугая, привела в действие весь сложный следственный механизм. В течение суток на имя полковника Радимцева пришло более десятка шифрограмм, некоторые из них оказались весьма ценными.

"Совершенно секретно.

Полковнику Радимцеву С.Н.

В одном экземпляре.

Оперативно-следственной группе удалось выяснить, что месяц назад с фирмой "Трейлер Эскорт" был заключен договор, двумя бизнесменами (по полученным фотографиям по линии телетайпа опознаны Имрам Магамедов и Али Гадаев). Договор предусматривал транспортировку автомобиля "Хаммер" в Самару. Для этой цели был выделен автотягач "Рено" и рефрижераторная платформа".

Дальше шел номер автомобиля, дата отправки груза и дата звонка водителей тягача о том, что груз доставлен по назначению. В конце стояла подпись начальника оперативного отдела РУБОП по Алтайскому краю.

Радимцеву для форсированного выяснения всех фактов пришлось отправить запросы под грифом Генпрокуратуры.

Следующее сообщение было из Челябинска от местного УФСБ.

"Срочно. Секретно.

Для полковника Радимцева С.Н.

В одном экземпляре.

Автотягач "Рено" за номером… с рефрижераторной платформой действительно проходил через наш город, останавливался в кемпинге "Дрозд". Обслуживающий персонал утверждает, что машина шла в сопровождении нескольких иномарок, в которых находились лица кавказской национальности. По предъявленным фотографиям администратор Сизова В.К. опознала Имрама Магамедова и Али Гадаева".

И подпись замначальника УФСБ Челябинской области.

Еще одна шифрограмма пришла из Уфы, там подсуетились сотрудники дорожной милиции. Они, как и остальные представители правоохранительных органов, млели перед штампом "Генпрокуратура".

"Срочно. Секретно.

Полковнику Радимцеву С.Н.

В одном экземпляре.

Экипажем дорожно-постовой службы на выезде из города Уфа был задержан автотягач "Рено" с рефрижераторной платформой на прицепе, транспортирующий груз мороженой свинины в город Пермь. Водители тягача Красовский М.И. и Рыкин Л.С. подтвердили, что числа (дата…) перевозили в рефрижераторе внедорожный автомобиль "Хаммер" до речного порта города Самары.

По предъявленным фотографиям опознаны Али Гадаев и Имрам Магамедов".

И последние две радиограммы поступили непосредственно от начальника порта Самары.

"Срочно.

Полковнику Радимцеву С.Н. В одном экземпляре.

Действительно автотягач "Рено" (номер…) доставил в порт автомобиль "Хаммер", который был загружен на малый сухогруз "Емельян Пугачев" и по контракту с фирмой "Зодиак" (сейчас этой фирмой занимаются компетентные органы) был отправлен в город Астрахань.

Начальник порта Самары".

Следующая радиограмма была еще короче.

"Срочно.

Страницы: «« « ... 56789101112 » »»