Территория захвата Стрельцов Иван

Глава 26 Штормовое предупреждение

Надежды Сыча на скорое возвращение Харитона были напрасными. Уже прошла неделя, как уголовный авторитет был убит в глухой деревушке Оренбургской области, в двадцати километрах от казахской границы. Именно отсюда начинался один из маршрутов наркотрафика, по которому «дурь» шла в Новоморск. Этот канал был давно отслежен ОБНОНом, и борцы с наркомафией хотели только одного — громкой победы, а для этой цели и был избран Альбинос с полутора центнерами чистейшего героина. Но драгдилер не доехал до места назначения, сгорев в адском огне взорванной бензоколонки.

ОБНОН, сильно расстроившись, тем не менее сворачивать операцию не стал, ограничившись сетью засад. В первую из которых и угодил Харитон.

Шансов вырваться у него не было ни единого, милиция плотно обложила деревушку в три избушки, а вокруг нее раскинулась бескрайняя степь.

Едва Харитон переступил порог явочной квартиры, на него тут же навалилось трое омоновцев, приданные борцам с незаконным оборотом наркотиков для усиления группы захвата. Ткнув первого из нападавших указательным пальцем в глаз, второму с ноги заехав в пах, уголовник успел выхватить из-под куртки «ТТ» и выстрелить в третьего. Затем в соседнем дворе он заперся в полуобвалившейся бане и отстреливался, что называется, до последнего патрона… Когда же наконец в баню ворвались бойцы из штурмовой группы ОМОНа, Харитон от большой потери крови находился без сознания. Живым довезти его до больницы не получилось.

Руководство ОБНОНа решило и этот факт не оглашать, надеясь, что вскоре еще кто-то из преступников попадет в расставленные силки.

Исчезновение Харитона не особо взволновало Сотника, не первый раз его «правая рука» исчезала бесследно. Даже когда попадал на кичу, то и оттуда умудрялся отправить весточку с информацией о себе.

Сейчас Сотника волновало совсем другое — кто-то упорно «выбивал табуретку» из-под братьев Ереминых. Сперва взрыв заправки (гибель Альбиноса пока не в счет), затем ликвидация Чистодела и трех «ферзей» из «Ягуара» — это все походило на конкретное ослабление клана Ерем.

Братья ушли в глухую оборону — старший засел безвылазно в главном офисе банка «Галион», а младший напряг всех сыскарей следственного отдела агентства «Ягуар-плюс» в помощь уголовному розыску, расследовавшему это групповое убийство. Братья не перезванивались и не советовались с Сотником, это могло обозначать только одно — они и ему не верят. Вот и получалось, что ситуация выходит из-под контроля, а потому удары могли посыпаться с разных сторон и, что еще хуже, — в разных направлениях…

Сотник объявил «пехоте» общий сбор, разместил их на конспиративных точках и теперь пытался отследить действия своих оппонентов. Информация от множества осведомителей, завербованных людьми пахана, полилась нескончаемым потоком. Из всего этого можно было сделать соответствующие выводы.

Чечены развили бурную деятельность у себя на Центральном рынке, недавно Гирги Бакаев объявил на сходке местным паханам, что их удел — торговля и больше ни во что они лезть не будут. А всего два дня назад было проведено общее собрание членов совета акционерного общества «Рынок „Центральный“», где большинством голосов было решено перепрофилировать бизнес, а именно на территории, принадлежавшей рынку, совместно с московским банком «Импульс» возвести новую суперсовременную коммерческую больницу. Правда, как отметил осведомитель, на этом собрании отсутствовали трое основных держателей акций. За несколько дней до собрания двое из них на «Лексусе» угодили под встречный лесовоз на тридцатом километре питерского шоссе, а третьего буквально накануне собрания задержала милиция во главе с полковником Бориным, обнаружив в доме акционера крупную партию маковой соломки.

«Свои дивиденды мент зубами выгрызет», — слушая информатора, подумал Сотник о начальнике Центрального РОВД.

В отличие от братьев Ереминых, которые ощетинились, как еж иголками, и деятельных чеченцев, Сергей Чудин как будто не замечал нагнетания обстановки, он по-прежнему целые дни напролет проводил на авторынке, часто с друзьями устраивая попойки по вечерам, когда заканчивалась всякая торговля. Но это была всего лишь ширма. На самом деле автобазар походил на крепость, готовую к войне. Чудик собрал почти всех своих людей, даже убрал прикрытие — «контролеров» — с трасс, которые «доили» дальнобойщиков, пересекавших территорию области. Кроме того, прикупил и завез на территорию авторынка дополнительно дюжину автоматов и несколько гранатометов. Нет, предводитель автопиратов был не так прост, как выставлял себя.

«И все-таки кто же баламутит в городе ситуацию?» — тревожно размышлял Сотник.

— А может, не будем ждать, когда зубы щелкнут у горла, сами всем навешаем? — будто прочитав мысли пахана, запросто предложил Сыч. — Для такого удара силенок хватит.

— Хватит-то хватит, — задумчиво произнес авторитет, выкладывая из рассыпанных по столу спичек картинку в виде церковного храма. — Только в нашем случае ситуация выходит такая: кто первый зубы показал, тот и виноват. А насчет силенок — это спорный вопрос, наши расчеты исходят из информации, которая нам известна, но вполне возможно, чего-то и не знаем. Тогда грош цена этим расчетам. Пока будем ждать первого хода со стороны оппонентов.

Сотник многозначительно замолчал, старательно выкладывая на куполе собора крест, про себя вспоминая, как лет двадцать назад молодым парнем угодил в кутузку за пьяный дебош. Там ему довелось пообщаться со старым вором. Сутуловатый старик с желтыми от табака усами и бледной пергаментной кожей на морщинистом лице тогда сказал:

— Судьбу не переделаешь, но никто не знает, кому что уготовано. Жизнь посылает нам знаки, предвещающие беду, и кто умеет их читать, живет дольше неучей. Главное запомни — когда неприятности прут чередой, не лезь на рожон, отойди в сторону. Пережди. Иначе сумма неприятностей погребет тебя, как снежная лавина.

Последнее время Сотник часто вспоминал тот разговор и, каждый раз прокручивая его в мозгу, делал акцент над словосочетанием «отойди в сторону»…

В эти дни не только одного уголовного авторитета терзали тревожные мысли. Полковник Полевой также задерживался в своем кабинете до поздней ночи. До окончания строительства газопровода оставались в буквальном смысле считаные дни, а криминальная обстановка накалялась на глазах до предела. Опытный чекист прекрасно понимал, что в мутной воде не только хорошо ловится крупная рыбка, но и оттуда, как из дымовой завесы, легче подобраться к цели, чтобы нанести стремительный, неотвратимый удар и снова исчезнуть в мути. Поставленный оберегать безопасность строительства газопровода, полковник не мог себе позволить роскоши почивать на лаврах, рассчитывая, что со дня на день защиту газопровода передадут местному УФСБ.

Информация о легализации в городе чеченских боевиков заставила Бориса Максимовича в форсированном режиме нацелить на них отдел внешнего контроля. Для надежности «колпака» из Москвы была вызвана усиленная бригада радиотехнической разведки. Несколько групп «слухачей» на неприметных машинах, напичканных самой современной дорогой электроникой, обложили село Рубальское. Также с крыши одной из многоэтажек, расположенных поблизости от рынка, были направлены дистанционные микрофоны. Плотный «колпак» уже через день дал первые результаты.

Одна из групп радиоперехвата засекла сеанс телефонных переговоров Гирги Бакаева с московским абонентом. Сейчас перед полковником Полевым лежали листки с распечаткой этого разговора.

«— Салам алейкум, дорогой.

— Здравствуй, Гирги, ты редко звонишь. В основном когда что-то нужно. Что на этот раз случилось?

— Ты, как всегда, прав. За делами забываем друзей, родственников, вспоминаем, когда нужна помощь. Я не исключение.

— Так что же тебе нужно?

— Проблемы возникли, сам решить не могу. Нужны специалисты по ручной дезинфекции паразитов. Цена значения не имеет. Лучше всего, чтобы это были славяне, еще лучше — москвичи.

— Есть подходящий вариант, неделю назад они для меня прибирались. Отличные специалисты, завтра же отправлю к тебе. Ну а о цене ты с ними сам договоришься.

— Это не проблема. Спасибо, брат, я твой должник.

— Как всегда…»

Рядом с распечаткой лежала аналитическая справка из Московского управления.

«Абонент идентифицирован как Алишан Атакшиев, глава кавказского преступного сообщества. Неоднократно судимый (список уголовных статей прилагается), происходит из тейпа Бакаевых. С Гирги Бакаевым состоит в дальнем родстве (троюродный брат)».

Рядом лежала справка из МУРа.

«Заказным убийством недельной давности с выгодой для ОПГ Алишана Атакшиева является убийство депутата Моссовета Лапшина, курирующего Мосстрой».

— Ясно, — хмыкнул Борис Максимович и подумал про себя: «Строительный бум сейчас в самом разгаре, и тут ну никак не обойтись без криминала. Значит, киллеров, отработавших депутата, Алишан отправляет в Новоморск в помощь троюродному брату. На кого же Гирги решил их нацелить?»

Полевой ненадолго задумался. В сложившейся в городе ситуации самыми опасными для чеченцев являются братья Еремины. Именно они уже понесли наибольшие потери, а значит, обозлены, жаждут мести, но при этом значительно ослаблены. А инстинкт любого хищника — раненого легче всего добить.

Полковник отложил в папку распечатку телефонных переговоров, справки из московских управлений и отчеты от местных групп наружного наблюдения. Потом отодвинул папку в сторону и на чистом листе стал расписывать структуру чеченской группировки, про себя размышляя о возможном в будущем ходе событий.

«Итак, что мы имеем? Криминального лидера, который отвоевывает в Новоморске для своей общины место под солнцем. Кроме того, в этой ОПГ есть опытный сапер-подрывник (главный „контролер“) и не менее опытный полевой командир (старший рубщик), а также с полсотни боевиков, для которых война стала профессией. Вся эта публика появилась здесь для того, чтобы совершить диверсию на газопроводе. А после того как в далеком Афганистане неизвестные выкрали ядерную мину, с ее помощью можно не просто повредить газопровод, а и напрочь его уничтожить».

Борис Максимович еще раз оглядел нарисованную схему. Три квадрата под буквами С, Ч, Е обозначали криминальные группировки города (по заглавным буквам фамилий паханов), против них находился поделенный на равные части шестигранник, в каждой части которого были вписаны заглавные буквы фамилий уголовника, подрывника и полевого командира.

«В сущности, это не ОПГ, — продолжил размышления полковник. — Это подпольная боевая группа, замаскированная под организованную преступную группировку. Это настоящий „джаамат“. Может, прав Шуликин — прихлопнуть их одним ударом, и дело с концом?»

Схватив шариковую ручку, Полевой быстро нарисовал поверх шестигранника тюремную решетку, потом со вздохом отложил ручку и отрицательно покачал головой. «Нет, пока не появился пусть даже призрачный след „Дьявольского крокета“, террористов брать нельзя».

И снова уставший взгляд чекиста уперся в нарисованную схему. «Гирги Бакаев заказал киллеров, хотя у самого полно отъявленных убийц. Для чего? И, по его собственным словам, это должны быть славяне, желательно москвичи. К чему такой пассаж?»

Полковник Полевой вновь взял в руки ручку и нарисовал рядом с чеченским шестиугольником круг, внутри которого поместил букву X, обозначавшую фамилию московского банкира. Борис Максимович знал, что Худяков общался с местными финансистами, и те под предводительством главы банка «Галион» указали ему на дверь. А «крышуют» местных банкиров братья Еремины. «Вот еще одно подтверждение того, что удар будет нанесен по ОПГ братьев. А заодно переведут стрелки на москвича, — к такому выводу пришел полковник и неожиданно понял, что из одного вывода вытекает другой: — А раз Гирги идет на такой шаг, значит, банкир абсолютно ненужный ему партнер. Другими словами, их заставляет сотрудничать кто-то более влиятельный. Кукловод, который разыгрывает сам весь этот спектакль, и он один знает, какой должен быть финал».

Кто этот человек в тени, конечно же, знает и Гирги Бакаев. Должен он быть известен и Владимиру Худякову. Но просто так они не признаются. «А пока чеченец неприкасаемый до некоторого времени, то весь упор придется делать на банкира».

И снова взгляд полковника уперся в собственноручно созданную схему. Полевой покачал головой, потом клацнул языком и тихо произнес:

— Хорошая вырисовывается комбинация. Можно было бы разыграть в паре с местным УВД…

В сейфе полковника Полевого лежала папка с докладом служб наружного контроля и радиоперехвата. Информация касалась начальника Центрального РОВД подполковника Борина, активно сотрудничающего с чеченской ОПГ. Теперь по этому факту работала особая оперативно-следственная группа Новоморского УФСБ, и как только все будет закончено, подполковника ждут нары в камере СИЗО госбезопасности.

— Значит, не судьба в этот раз работать с ментами, — подвел итог своим ночным бдениям Борис Максимович, про себя порадовавшись за следователей Генеральной прокуратуры, которым уже в ближайшее время предстоит раскрыть резонансное преступление — убийство московского депутата Лапшина…

Глава 27 Билет в одну сторону

— Не понимаю, к чему такая спешка? — недовольно бурчал молодой парень с рябым от оспы лицом, одетый в просторную камуфляжную куртку, поверх которой на спине примостился большой туристический рюкзак.

Его двое напарников также были в походной одежде и тащили на своих широких спинах битком набитые рюкзаки. Внешне эта троица походила на самых обычных фанатов лесных и горных троп — туристов. Только вот время года для похода выбрали явно неподходящее, начиналась вторая половина осени; впрочем, кому до этого какое дело? Каждый сходит с ума по-своему.

— Могли бы поездом поехать, зачем самолет? — продолжал бурчать рябой, когда троица покинула здание аэропорта.

— Не скули, Сипай, — не поворачивая головы, ответил ему товарищ, высокий широколобый парень с копной густых волос цвета прелого сена. В этой троице он был явным лидером, и называли его друзья Карбитом. Третий носил прозвище Драча, худощавый, среднего роста, с абсолютно не запоминающейся внешностью.

Троица эта являлась специалистами одной из древнейших профессий. Они не были проститутками или журналистами, они были наемниками.

Десять лет назад, окончив военное училище, новоиспеченные офицеры не пожелали проливать кровь за Отечество (первая чеченская как раз была в самом разгаре). Они вовсе не были трусами, но и не хотели быть бессребрениками. Вербовщики из Эфиопии им предложили по пять тысяч «зеленых» американских долларов в месяц за войну против мятежной провинции Эретрия. Новые ландскнехты с радостью согласились на предложение и почти год провели под палящим солнцем Африки. Они получили по несколько ранений, переболели малярией и гепатитом, но, назло всему, выжили. Вернувшись домой, поняли, что заработанные деньги не такие уж и большие, можно зарабатывать куда больше, не выезжая для этого из страны. Главное — найти подходящего клиента.

Клиент нашелся и сделал предложение, от которого ну никак нельзя было отказаться. А всех-то делов — замочить бизнесмена средней руки, зато предложил столько, за сколько им троим пришлось бы полгода жариться в Эфиопии.

К слову сказать, и выполнить заказ оказалось не ахти каким сложным заданием. Бизнесмен жил в дачном поселке за городом и в одно и то же время ездил в свой офис в сопровождении водителя и охранника. Остановить «трехсотый» «Мерседес» оказалось также плевым делом. Драча поставил посреди дороги из поселка «копейку» и, открыв капот, стал с умным видом рассматривать мотор.

Появившись в поле зрения в положенное время, «Мерседес» сбавил до черепашьего шага скорость возле безжизненных «Жигулей», и тут из кустов по нему ударила пара автоматов…

Четверть от полученных денег киллеры отдали посреднику, четверть отложили на «черный день», а половину поровну поделили между собой.

За восемь лет наемные убийцы провели почти три десятка ликвидаций, полдюжины их жертв были довольно обеспеченные люди. Но киллеры ни разу даже косвенно не попали в поле зрения правоохранительных органов, и все это только благодаря собственному мастерству. Наемники никогда не проводили ликвидации, не имея подробного плана действий (разведки местности, огневых точек для исполнителя и группы прикрытия и путей отхода не только с места исполнения, но и из города, где проводилась ликвидация). После исполнения заказа киллеры на некоторое время «зарывались в ил», чаще всего выезжая за границу.

В последний раз все было по-другому: заказ оказался жирный, ликвидировать нужно было московского депутата. Дело это, как сообразили киллеры, расследующие менты и журналюги обязательно «сделают» политическим. Поэтому Сипай, самый осторожный из троицы, настаивал на невмешательстве, но уж слишком заманчивым был гонорар.

Взвесив все «за» и «против», наемные убийцы решили все же взяться за него. Депутата подловили на выходе из дома. Карбит прямо в подъезде размозжил голову несчастного выстрелом из «парабеллума» с самодельным глушителем. Тут же сбросил оружие и спокойно вышел во двор, миновав депутатскую машину и водителя, старательно протирающего лобовое стекло.

Бежать из города убийцы не стали, просто заперлись в заранее снятой трехкомнатной квартире с битком набитым продуктами холодильником. Но долго просидеть там не пришлось, уже через неделю на них вышел посредник и сообщил, что есть еще один «жирный» заказ, ничуть не постнее предыдущего.

Сипай, как всегда, был против, но «киллер-групп» решал все вопросы коллегиально, поэтому сразу же приступили к обсуждению.

— Если мы и в этот раз возьмем столько же, — негромко начал Карбит, — и добавим к тем бабкам, что отложены на крайний случай, то этого хватит, чтобы, как говорят американцы, «уйти на покой». И безбедно прожить в какой-нибудь Португалии.

Аргумент оказался более чем весомым, все, в том числе и Сипай, согласились на «дембельский аккорд»…

— Ты зачем взял билеты в один конец? — уже сидя в салоне летящего самолета, вяло поинтересовался у Карбита Драча.

— А что тебе не нравится?

— Да мне по барабану, но вот Сипай стонет, что плохая примета.

— Пошел он к черту со своим нытьем вместе с тобой! — вдруг взорвался Карбит. — Я выяснил, что из Новоморска в Турцию бегает паром, вот на нем и свалим, а там уже решим, куда дальше — на Кипр или прямиком в Португалию.

С вожаком никто спорить не стал…

Взяв на стоянке такси, троица наемных убийц без приключений доехала до центра Новоморска.

Побродив по улочкам города, они наконец разыскали пустынное место. Заброшенный летний кинотеатр в городском парке. Недолго думая, троица забралась внутрь. Место оказалось настолько дикое, что бомжи и наркоманы его игнорировали. Стащив с себя туристический прикид, наемники переоделись в заранее подготовленную одежду, которая до неузнаваемости изменила внешность каждого.

Карбит превратился в лощеного хлыща, среднестатистического менеджера автосалона или агентства недвижимости. А внешне неприметный Драча стал похожим на забитого жизнью работягу, который непонятно почему еще не упал на самое дно современной жизни.

Сипай же входил в роль полуприблатненного прожигателя жизни, завсегдатая ночных клубов и дискотек.

Рюкзаки и туристическую экипировку они надежно спрятали в развалинах, это был страховочный вариант, как запасной парашют для десантника или оставленный акваланг на дне морском для шпиона. В случае, если ситуация окончательно пойдет вразнос и если будет сложно избавиться от ищеек правоохранительных органов в самом городе, тогда они запросто уйдут пешком. Благо опыта выживания в труднопроходимых местах им не занимать.

— Значит, действуем, как договорились, — негромко напомнил Карбит, когда наемники, покинув территорию городского парка, оказались на троллейбусной остановке. — Ты, Драча, занимаешься поиском «ствола», нехорошо идти на встречу с заказчиком, не имея при себе весомого аргумента. Сипай, прошвырнись по городу, потолкайся по барам, в общем, изучи здешнюю обстановку и заодно купи карту города. А я займусь поиском жилья. Встречаемся в восемь здесь же. Завтра встреча с заказчиком, и мы должны быть во всеоружии.

Никто из троицы даже подумать не мог, что завтрашний день проявит их личины перед правоохранительными органами, как снимки в фотолаборатории…

Глава 28 Разборка на «разборке»

Иван Степанович Раскола, бывший старшина разведроты, а ныне начальник склада вооружения, старший прапорщик, с нескрываемым интересом рассматривал выстроенное перед ним на плацу пополнение, набранное из беспризорников. Сердце его горестно сжималось — если бы в строю не стояли свои два оболтуса, ни в жизнь бы на должность наставника не согласился. А так придется терпеть.

Камуфляжная форма на тощих фигурках детишек смотрелась не то что мешком — вообще бесформенным тряпьем.

— Значит, так, — в очередной раз подавив тяжелый вздох, обращаясь ко всем и в то же время ни к кому, выдохнул старший прапорщик, — вы считаете, именно так должны выглядеть морские пехотинцы, краса и гордость Российского флота. — И тут же сделал сравнение: — Как мешки с отрубями.

— Так ведь форму выдали не по размеру, — подал реплику из строя широкоскулый и глазастый пацаненок, у которого из-под черного берета лихо выбивался наглый рыжий чуб.

— Кто здесь самый умный? — дернул головой, как норовистый конь, старший прапорщик. — Выйти из строя.

Мальчишка, высоко подняв левую ногу, обутую в кирзовый сапог, сделал шаг вперед. Иван Степанович внимательно посмотрел на него и спросил:

— Вы кто, воспитанник?

— Ты че, батя? — удивился воспитанник. — Это же я, сын твой, Степан Раскола.

— Ага, — довольным тоном произнес старший прапорщик, — значится, так. За выкрики из строя один наряд вне очереди, за панибратство с командиром еще два. Итого имеем три. Повторите, воспитанник.

— Есть три наряда вне очереди, — высоким голоском выкрикнул младший Раскола.

— Станьте в строй. Наряды будете отрабатывать в выходные дни. — Когда воспитанник встал в строй, Раскола продолжил: — Если форма сидит мешком, ее ушить надо. Кто не умеет, тому специально пришлю кузину-белошвейку, после ужина будете проходить курсы кройки и шитья. И будете вместо разборки автоматов и отработки приемов рукопашного боя шить-вышивать. — И, не удержавшись, промурлыкал вполголоса под нос: — Когда была модисткой, я вышивала гладью, когда была актрисой, то стала…

Воспитанники дружно засмеялись, подталкивая друг друга, но их тут же остудил окрик старшего прапорщика. Раскола настроился на назидательную и поучительную лекцию, но увидел идущего от казармы старшего лейтенанта Давыдова.

— Равняйсь, смирно! — рявкнул бывший старшина. — До ужина два с половиной часа — кто не ушьет к этому времени форму, точно пойдет у меня на курсы кроя и шитья. Все, разойдись. — И быстрым шагом направился навстречу Давыдову. — Здорово, Денис, — нарочито озабоченным голосом произнес Раскола, протягивая разведчику руку для приветствия.

— Здравствуй, Иван Степанович, — ответил старший лейтенант, пожимая руку старшего прапорщика. — Чего такой смурной?

— Да вон, видишь, в какую халепу я попал с замполитовской подачи, — вздохнул Раскола. Выходец с Кубани, он часто перемежал свою речь украинскими словами, а то и целыми фразами. — Знать бы только, кто мне протекцию для этого прожекта составил, вбыв бы гада.

Денис, помня, что это именно ему Раскола обязан новым дополнительным назначением, сдержал улыбку и серьезно сказал:

— Нужным делом занимаешься, Иван Степанович, смену готовишь защитникам Родины. Да и кто лучше тебя справится. Вспомни, ты же в Чечне сотню разведчиков держал в кулаке, а тут тридцать пацанов, которых на первых порах нужно отдалить от пьянства, воровства и наркомании. Кроме того, в помощь тебе дадут нескольких курсантов от младших лейтенантов.

— Ну, допустим, разведроту в кулаке держал ты, — прищурив левый глаз, лукаво произнес Раскола, явно польщенный услышанным в свой адрес, — а я их только обеспечивал всем необходимым. Но за добрые слова спасибо. — Старший прапорщик хотел еще что-то добавить, но в этот момент над школой завыл ревун тревоги…

Тревога для военного человека всегда внезапна, даже если ты знаешь, что она плановая. Всегда сигнал тревоги вызывает мандраж, потому что никогда не угадаешь, учебная тревога или боевая. А мандраж это не страх, а настрой на экстремальную обстановку.

Морские пехотинцы в полной боевой экипировке, на ходу натягивая на головы каски в мохнатых маскировочных чехлах, с оружием в руках, тяжело бухая сапогами, бежали в направлении колонны грузовиков.

Через десять минут автоколонна «Уралов» с приглушенным гулом выехала за ворота ШМКРМП, взяв курс в сторону военного аэродрома.

Денис сидел в кабине головной машины и задумчиво смотрел на мелькающие вдоль дороги голые стволы деревьев. Вся эта картина напоминала ему Чечню. Только вместо грузовиков его рота обычно восседала на бронетехнике, и там была война. Поэтому приходилось каждую минуту ждать нападения, выстрела снайпера с далекой горы, взрыва управляемого фугаса или пулеметного огня из «зеленки».

А здесь, почти за тысячу километров от войны, тишина, покой, и не стоит опасаться нападения сепаратистов.

Автоколонна шла на повышенной скорости, на перекрестках ее встречали регулировщики военной автоинспекции, которые обеспечивали колонне беспрепятственное продвижение.

Проехав с полсотни километров по трассе, грузовики свернули на дорогу, выложенную бетонными плитами, которая вела к аэропорту.

Вскоре показались постройки казарм и башня КДП со стеклянной кабиной, похожей на стакан.

Металлические ворота распахнулись, запуская колонну вовнутрь. На подножку головного грузовика вскочил невысокий прапорщик с летными петлицами. Игнорируя присутствие офицера, приказал водителю:

— Давай вон туда по второй рулежке.

Утробно рыча, «Уралы» проехали вдоль самолетной стоянки, на которой стояла шестерка серых пузатых транспортников «Ан-12». Затем миновали череду небольших домиков, похожих на загородные коттеджи, где в предполетное время размещались экипажи самолетов.

Дальше потянулись серые приземистые постройки аэродромных складов, где можно было разглядеть фигурки часовых. Но колонна туда не поехала, свернув к взлетно-посадочной полосе.

Едва грузовики замерли, как последовали одна за другой команды:

— Спешиться и строиться.

Морские пехотинцы строились ровными квадратами поротно в четыре шеренги, командиры рот встали на левых флангах своих подразделений.

Со своего места Денис мог разглядеть весь размах проводящихся учений, кроме транспортных самолетов, которые издалека напоминали сонных китов. На полосе замерла пятерка допотопных бипланов «Ан-2», в простонародье «кукурузников», за ними на аварийной грунтовой полосе выстроилась дюжина лупоглазых вертолетов «Ми-8», выкрашенных в агрессивные зелено-желтые цвета. Они издалека были похожи на рой свирепых шершней. Возле вертолетов суетился обслуживающий персонал — маленькие фигурки людей, напоминающие трудолюбивых муравьев.

Перед строем стремительно пробежал замполит подполковник Грядко и коротко отдал нужные распоряжения:

— Личному составу разойтись. Командирам подразделений пройти в штабную палатку для получения заданий с боевой задачей.

«Не боевой, а учебной», — машинально отметил про себя Давыдов, но вслух сказал совсем другое:

— Рота, разойдись.

Поправив на плече ремень автомата, он поспешил в штабной шатер, возведенный на пятачке между дорогой и ВПП.

Собравшиеся под пирамидальным куполом прорезиненного шатра офицеры окружили большой стол, накрытый картой области, и о чем-то негромко, но довольно оживленно беседовали. Все собравшиеся в общих чертах представляли, какие задачи их будут ждать. Подразделения были факультативными, оттого и задания будут, соответственно, узконаправленными.

— Товарищи офицеры, смирно! — рявкнул во всю мощь своих легких вошедший первым замполит Грядко. Следом за ним вошли командующий школой и начальник штаба.

— Учения, которые мы сегодня проводим, в сущности, таковыми не являются, — ровным приглушенным голосом заговорил полковник Чеглаков. — Выражаясь гражданским языком, это практическая или лабораторная работа, цель которой — проверить, чему за полтора месяца научились ваши курсанты. Для ускорения процесса обучения и максимальной эффективности мы вышли на командующего морской пехоты с предложением. Командующий, изучив пояснительную записку, согласился с ней и утвердил план подготовки личного состава ШМКРМП «Пересвет». После завершения этих учений мы перейдем к смешанной системе подготовки, то есть из курсантов будут формироваться разведгруппы, которые в полной мере смогут действовать во флотских учениях в конце учебного года…

Начальник школы замолчал, но никто из офицеров не проронил ни слова. Переформирование учебного процесса — это всегда трудности, а во время занятий трудности вдвойне.

Андрей Викторович Чеглаков хорошо понимал своих подчиненных и, чтобы их как-то поддержать, сказал:

— Как говорят саперы, «глаза боятся, а руки делают». Так что все будет нормально, а сейчас получите конверты с заданиями.

Командующий замолчал, но никто из офицеров не издал ни звука.

Учения под флотским названием «Прибой» должны были пройти в трехдневный срок. Снайперов доставляли на окружное стрельбище, где им придется показывать не только умение стрелять, но также маскироваться и скрытно передвигаться.

Саперов десантировали на полигон «смежников» отдельного минно-саперного батальона. Заброшенный поселок товарищи по ратному труду два дня обрабатывали, готовя для морпехов «сюрпризы». Тем предстояло их обезвредить и поставить свои, чтобы наземные «кроты» поломали себе головы.

Радисты оставались на аэродроме оттачивать свое радиомастерство. Курсом младших лейтенантов разбавили все факультеты, этим ничего не надо было делать, пока только учиться командовать.

Труднее всех досталось курсантам Давыдова, роту раздробили на восемь групп, которые самолетами будут заброшены в разные концы области. Задача скрытно выйти в район стрельбища и отстреляться. В каждую группу включались один из инструкторов ШМКРМП и курсант с факультета младших лейтенантов.

Получив конверт из плотной серой бумаги с пятью сургучными печатями, Денис вышел из штабной палатки и направился к своим бойцам, которые вольготно расположились на пожухлой осенней траве и, чтобы скоротать время, вовсю травили анекдоты.

— Значит, просыпается салага-первогодок, — издалека донесся звонкий голос одного из морпехов, — и бормочет: «Бабушка, я опять летал во сне», — и тут же получает пинок сапогом по пятой точке с рычанием: «Я тебе не бабушка, а „дедушка“, и летать ты будешь до самого моего дембеля».

Морпехи громко засмеялись, все они уже давно прошли стадию «духов беспилотных» и даже «дедов Российской армии». Только все это осталось в зеленой бесшабашной молодости, а теперь они зрелые мужчины (так, по крайней мере, искренне считало большинство, выбрав военную долю своей профессией).

— А знаете, что кричал Александр Васильевич Суворов, когда с русской армией пересекал Швейцарские Альпы? — Это уже бас Антона Малугина.

— Нет, — ответил кто-то из морпехов. И тут же разнеслось громогласное:

— Вперед, чудо-богатыри, бей гномов, отбирай шоколад.

Смех курсантов на этот раз был подобен артиллерийской канонаде. Морские пехотинцы так смеялись, что не заметили, как к ним подошел ротный.

— Подъем, чудо-богатыри. Строиться повзводно, — громко и отчетливо приказал Давыдов. Передышка закончилась, вновь наступила служба…

Одномоторным ветхий «Ан-2» летел навстречу закату, едва заметно покачивая сдвоенными крыльями. Сидя в пассажирском салоне на откидной алюминиевой скамейке, Денис положил обе руки на брезентовую сумку запасного парашюта и, прикрыв веки, дремал. Вернее, даже не дремал, а находился в пограничном состоянии между сном и явью, таким образом экономя силы перед выполнением задания.

Несмотря на то что тело отдыхало, мозг по-прежнему напряженно работал. Почему-то сейчас больше всего старшего лейтенанта занимал вопрос, как получится прыгать с борта патриарха современной авиации. За свою не особо долгую службу Давыдов неоднократно прыгал с «Ан-12» и «Ил-76», десантировался с вертолетов и кораблей на воздушной подушке. И даже однажды выходил с аквалангом через торпедный аппарат «Варшавянки», но вот «кукурузника» в биографии разведчика до сих пор не было.

«Все когда-то происходит впервые», — подумал Денис, открывая глаза. Первым в полутемном салоне он увидел инструктора по парашютной подготовке. Инструктор, заметив, что старший лейтенант смотрит на него, показал указательный палец, что обозначало — минута времени. Денис понимающе кивнул и по привычке коснулся рукой закрепленного на правом боку автомата. Сидящие напротив него курсанты также зашевелились.

Неожиданно горевшая над дверью красная лампочка замигала, затем и вовсе потухла, и вместо нее вспыхнула зеленая — сигнал к высадке. А возле двери уже стоял инструктор, он отворил створку, и в салон ворвался холодный воздух.

Разведчики прыгали по заранее обусловленному порядку: первым шагнул в сиреневое марево старший сержант Антон Малугин, за ним последовали остальные разведчики и, наконец, замыкающим, дружески хлопнув по плечу инструктора, нырнул в дверной проем Давыдов.

Пролетев несколько десятков метров, старший лейтенант рванул кольцо основного парашюта. Хлопок раскрывшегося купола подбросил офицера вверх и замотал на стропах, как тряпичную куклу.

Держась за шлеи управления, Денис огляделся по сторонам. На востоке виднелась узкая темно-зеленая изогнутая линия густой лесополосы, на западе далеко-далеко можно было разглядеть малиновую макушку солнца, скрывающуюся за горизонтом. На юге отсвечивало электрическое зарево большого города, и только на севере уже окончательно вступила в свои законные права ночь.

Старший лейтенант посмотрел вниз, где тут же обнаружил одиннадцать белых парашютных куполов. Группа приземлялась в полном составе.

Земля разведчиков встретила, что называется, с раскрытыми объятиями. Густой высохший ковыль приятно пружинил под ногами. Едва коснувшись земли, разведчики валились на бок, натягивая стропы, чтобы загасить парашютные купола.

Пять минут ушло на то, чтобы собрать парашюты, затем выкопать яму и «похоронить» их до окончания учений.

— Проверим экипировку, — приказал выстроившимся в шеренгу разведчикам Давыдов. — Попрыгали.

Морпехи несколько раз пружинисто подпрыгнули, проверяя, не звенит ли что из амуниции. Убедившись, что демаскирующих звуков нет, старший лейтенант коротко скомандовал:

— Вперед.

В течение полутора часов Денис вел группу в направлении северо-запада. Разведчики походили на стаю волков — двигаясь цепочкой друг за другом, пригибаясь в направлении движения, они были бесшумны и стремительны, как настоящие серые разбойники.

Сумерки уже сменились густой чернотой ночи, но яркие звезды, усеявшие небосвод, прилично освещали дорогу.

Разведчики пересекли без происшествий открытое степное пространство и наконец достигли ельника снегозащитной полосы.

— Отдых десять минут, — коротко скомандовал старлей, потом обратился к своему заместителю Антону Малугину: — Выставь боевое охранение, потом подойдешь ко мне. Нужно пошептаться.

Старший сержант утвердительно кивнул и отправился выполнять распоряжение. Вернулся он через несколько минут, к тому времени Давыдов уже разложил на траве карту района действия и сидел, по-турецки поджав под себя ноги, с фонариком в руке. Когда Антон опустился рядом, Денис осветил узким лучом карту и сказал:

— Задача нашей группы — пройдя незаметно мимо населенных пунктов Орлово и Калинино, выйти к побережью в точку Зеленый мыс. Там нас ждет бот, на котором мы должны будем на веслах пройти двадцать миль до стрельбища. — Желтоватый свет фонаря высветил на карте маршрут движения разведывательной группы. — Плавание по морю — это уже, как говорится, вторая часть, — проговорил старший лейтенант. — Сейчас главное — пройти, не наследив, по земле. Понял?

— Понял, — кивнул утвердительно Антон, но не удержался и спросил: — А для чего вы мне все это рассказываете?

— Группу поведешь ты, один, — быстро ответил Давыдов, пряча карту в планшет.

— То есть как это я один? Почему я? — еще больше удивился старший сержант.

— Ты, Антоша, не на тот курс попал. Тебе нужно было идти на курсы младших лейтенантов, потому как на сержантских учиться тебе нечему, — пояснил охотно Денис.

Маугли неопределенно двинул плечами.

— Так на младшего лейтенанта надо три года в войсках прослужить, а я после дембеля через два года вернулся в морскую пехоту через военкомат.

— Ничего, это дело поправимое. По окончании курса останешься в ШМКРМП на инструкторской должности. Через год сдашь экстерном на младшего и пойдешь в свою бригаду офицером. Командиром разведгруппы.

— А вы так и останетесь здесь, при учебке?

— Я? — Денис непроизвольно вздохнул. — У меня другая проблема. Меня в войска пустят, когда возродят штрафбаты. Впрочем, это уже другая история, мне сейчас важнее, чтобы ты самостоятельно группу провел, а я вас на Зеленом мысу встречу.

— Да все будет пучком, товарищ старший лейтенант…