«Качай маятник»! Особист из будущего (сборник) Корчевский Юрий

– Обманывать нехорошо, я же вижу. Боитесь, что без вас Берлин возьмут?

– Нет, есть и другие города. На мой век службы хватит.

– Вы бы подумали, куда пойдете после войны. Ведь самое большее – полгода, и войне конец. Армию сократят, страна вернется к мирной жизни, надо будет восстанавливать разрушенное. А вы, военные, только разрушать и уничтожать можете. Вот у вас есть гражданская специальность?

Сергей вспомнил, кем он был до переноса во времени.

– Была. Я судовым механиком был, по Волге плавал.

– Ну что же, вам повезло. Многие на войну после шко-

лы попали. За четыре года возмужали, превратились в зрелых мужчин. Знаете, на фронте люди быстро взрослеют, иллюзии и романтика слетают, как шелуха. Вернутся домой – а ведь ничего не умеют, кроме как воевать. Стране будут нужны токари, каменщики, шоферы, электрики, инженеры. У них же – только руки. Здесь они были снайперами, командовали отделениями и взводами, а на гражданке могут быть лишь грузчиками да дворниками.

– Доктор, вы к чему клоните? – не понял Сергей?

– Пить мужики начнут – от обиды, от невостребованности.

– Я как-то не задумывался об этом, – признался Сергей. – наша задача сейчас – добить врага, уничтожить немцев.

– Ну, не все немцы плохие. Тот же Гете, Шиллер – да сколько еще имен! Нацисты – это да, плохо однозначно, их уничтожать надо. А вот нация при чем? Почему все немцы без разбора отвечать должны за Гитлера и его приспешников?

– Да у них членов НСДАП полно, союзов разных – вроде юнгштурма. А СС? А гестапо?

– Вот выйдете вы рано или поздно из госпиталя – и что? Будете без разбора во всех немцев стрелять? В женщин, стариков, детей?

– Что вы такое говорите? – даже возмутился Сергей. – Я ведь советский офицер, а не каратель!

– А вы сами сказали, что немцев уничтожать надо. В каждой нации подонки есть, разве среди русских не было предателей? Целая армия власовская набралась. Да вам это не хуже меня известно.

В общем, если разобраться, доктор был прав. Разве не руками милиции, НКВД проводились репрессии до войны? Или заградотряды НКВД уже во время войны?

Но, видно, сильно надоел Сергей врачам своими просьбами о выписке. После очередного осмотра хирург заявил:

– Все, готовьтесь к выписке. Получите в канцелярии свои документы, обмундирование в вещевом отделе, и больше в госпиталь не попадайте. Желаю удачи!

– Спасибо, доктор!

Сергей получил в канцелярии свои личные документы и справку о ранении. В каптерке переоделся из больничного халата в форму. Новой не нашлось – только «б/у», но выстиранная и отглаженная. Однако Сергей с удовольствием надел

гимнастерку, опоясался ремнем, привычно ощущая на боку тяжесть кобуры с пистолетом.

– Бывай, старшина! – Сергей хлопнул вещевика по плечу и вышел из госпиталя.

Для начала он отправился в военную комендатуру – узнать, где находится УКР СМЕРШа. А потом еще два дня добирался до отдела на перекладных. И везде видел, как к фронту тянулись колонны грузовиков с пехотой, тягачи с пушками; дымя удушливыми выхлопами, шли танки и самоходки. Чувствовалось, что советские войска собирают силы для удара по врагу.

В начале и середине января наши войска начали и развили Висло-Одерскую наступательную операцию силами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов под командованием маршалов Г. К. Жукова и И. С. Конева. Почти одновременно началось наступление в Восточной Пруссии, как называлась она тогда в газетах – оплота милитаризма.

К 23 января, когда Сергей прибыл в ОКР СМЕРШа, пали Варшава и Лодзь, город-крепость Быдгощ, и наши войска вышли на Одер. В Пруссии были взяты Тильзит, Инстенбург, Гумбинен, войска 3-го Белорусского фронта вышли к побережью залива Куришес-Хафф, практически отрезав немецкие войска в Восточной Пруссии от Германии. Теперь снабжение войск и населения продуктами и боеприпасами могло осуществляться только морскими судами и самолетами.

26 января наши войска достигли Зелигондского полуострова и заняли города Торгау, Алленбург, Норденбург, крепость Летцен. 3-я танковая армия немцев отошла за реку Дейме и упорно обороняла позиции.

На Одере немцы создали сильный укрепрайон, подтянули резервы, тыловые части, фольксштурм. И тем не менее нашим войскам на некоторых участках удалось с боями форсировать Одер и уже на немецкой территории овладеть городами Мезеритц, Швибус, Ландсберн.

Сергей теперь служил в 5-й ударной армии, которой командовал Николай Эрастович Берзарин. Армия пока большей частью располагалась на польских землях, и только несколько передовых батальонов успели зацепиться за немецкие земли за Одером.

Поляки встречали наших воинов настороженно, иногда враждебно. Довоенное правительство за присоединение части Западной Белоруссии, отошедшей к СССР по Пакту Молотова – Риббентропа, через средства массовой информации на-

страивало поляков против советского режима. Поляки, помня расстрел польских офицеров в Катыни, создавали отряды Армии Крайовой под руководством эмигрантского правительства в Лондоне. Сначала эти отряды боролись с немцами, затем бесчинствовали на Украине, по мере же продвижения наших войск на польские земли стали вредить и советским войскам тоже.

Хотя и сами поляки были не без греха, только предпочли об этом «забыть». Еще в период Гражданской войны, взяв в плен десятки тысяч красноармейцев, уморили их голодом в концлагере.

В ОКР СМЕРШа каждодневно поступали сводки о нападении аковцев на небольшие подразделения советских войск. Деревни в Польше были невелики и расположены довольно близко друг от друга. В каждую деревушку на постой определяли один-два взвода, и то люди спали вповалку на полу, вплотную друг к другу. Такие небольшие группы и становились объектами нападения.

Нападали ночью, снимали часовых и расстреливали спящих. На большие колонны нападать не рисковали. Войска наши и так были вымотаны наступлением, частыми боями с немцами, а здесь еще в тылу аковцы покоя не давали.

Сергея вызвал к себе командир дивизии.

– Майор, я что-то не понимаю. Вчера расстреляли отделение саперов на хуторе, позавчера подорвалась на мине машина с пехотой. Заметь, до того по этой дороге полковая колонна проходила. Мин там быть не могло. Мне нужен тыл спокойный, чтобы солдат в тылу хотя бы выспаться мог.

– Товарищ генерал-майор! У меня же людей для зачистки нет, десяток оперативников на всю дивизию.

– Сколько надо?

– Хотя бы взвод автоматчиков.

– Хорошо, будет тебе взвод. Только чтобы я больше не слышал о таких происшествиях.

Выйдя от генерала, Сергей вытер вспотевший лоб. Легко сказать – «зачистить район дислокации дивизии». Тут и батальона не хватит, только его никто не даст.

Поляки поступали хитро. Днем они – законопослушные мирные граждане, занимаются своим крестьянским хозяйством, торгуют на рынках. А вечером вытаскивают из тайника винтовку или автомат и отправляются стрелять в спину советским солдатам.

Взвод вместе с командиром, молодым лейтенантом, Сергей получил. А до тех пор думал, как поляков прищучить.

На район дислокации дивизии подпольных групп насчитывалось четыре-пять. Численность этих групп была невелика, но пойди отыщи их! Это все равно что попытаться найти иголку в стоге сена!

И потому Сергей задумал хитрость. Выбрав время, он посвятил в свой план лейтенанта.

– Ох, мудрено что-то, – покрутил головой лейтенант. – Мне сказали – зачистка, а тут…

– Мы можем по лесам до Пасхи ходить без толку. На живца результативнее будет.

Вечером взвод вошел в небольшую – в четыре дома – деревушку и расположился якобы на ночлег. Двоих пулеметчиков с ручными «дегтяревыми» Сергей определил в сарай напротив дома, приказав:

– Не спать, смотреть за домами. Как только мы огонь откроем, сразу и вы начинайте. Стреляйте по всему, что движется, и патронов не жалейте. Ночью свои в деревне не бродят. Ясно?

– Так точно, товарищ майор! – козырнул усатый сержант-пулеметчик.

Половина взвода с лейтенантом расположилась в одном доме, вторая половина – вместе с Сергеем – в другом.

– Никому не спать, быть готовым к бою. Огонь открывать по моей команде, – отдал приказ Сергей.

Света в доме не было. Электростанции не работали, а специально зажигать свечи не стали.

Час шел за часом.

– Товарищ майор, разрешите «до ветру» сходить? – подали голос из угла.

– Коли есть желание с перерезанной глоткой в огороде лежать – иди.

Желающих не нашлось.

– Закурить-то хоть можно?

– На огонек стреляют в первую очередь.

– Понятно.

Сергей поглядывал на часы.

Минула полночь. Потом – час ночи, два… Тишина, никакого движения. Неужели он вытянул «пустышку»? То-то завтра бойцы за спиной зубоскалить будут!

Глаза начали понемногу слипаться, а в углу кто-то откровенно похрапывал. Не уснули бы пулеметчики на чердаке сарая… Они там вдвоем, командира над ними нет – чего не вздремнуть на сене? А в избе воздух спертый, народу много.

Неожиданно потянуло свежим воздухом. Сергей сразу насторожился. Приоткрылась дверь из сеней в комнату, в проеме показалась темная фигура, за нею – вторая.

Сергей повел стволом автомата и дал очередь. Незнакомцы упали. За порогом послышался тревожный крик, выстрелы. Зазвенели разбитые пулями стекла.

И в это время заработал ручной пулемет с чердака сарая. Молодцы пулеметчики, не уснули и огнем вовремя поддержали!

– К окнам! Огонь на поражение! – скомандовал Сергей. Солдаты кинулись к окнам, стволами автоматов выбили

оставшиеся стекла. Двое автоматчиков дали по очереди.

– Никого не видать, товарищ майор! – растерянно сказал молодой солдат.

Выходить во двор или начинать преследование было рискованно. Были бы с ним «натасканные» оперативники, Сергей бы кинулся догонять «гостей». А солдаты хороши лишь в открытом бою.

Сергей вышел на крыльцо. Обе двери – из комнаты в сени и из них – на улицу даже не скрипнули. Вот почему никто не слышал, как они вошли.

С крыльца Сергей крикнул пулеметчикам:

– Не стреляйте, свои!

Не сходя с крыльца, он крикнул в сторону соседней избы:

– Все целы?

– Целы! – донеслось оттуда.

– Сидеть на месте! – приказал Сергей.

Надо было дождаться утра и осмотреть место схватки. Двоих он точно завалил в избе, да пулеметчики огонь вели. А утром опросить деревенских – не знакомы ли им убитые?

Время до утра прошло быстро. Теперь солдаты не спали – им было не по себе. Смерть ведь совсем рядом прошла.

Утром Сергей распорядился собрать убитых и уложить их во дворе.

Убитых оказалось пятеро. Двоих он сам расстрелял в избе, двоих – пулеметчики у забора, и еще одного нашли на улице, его зацепил очередью автоматчик. У всех убитых были немецкие автоматы, а у одного – граната за поясом. Им еще повезло, что аковцы не бросили ее сразу в окно, иначе было бы много жертв.

Сергей приказал солдатам собрать всех жителей деревни.

– Посмотрите на этих бандитов. Вам знакомы их лица?

Семеро деревенских осмотрели убитых, пожали плечами.

– Не вем, пан офицер.

– Черт с вами, если не хотите говорить. Но запомните – так будет с каждым, кто попробует пакостить советским войскам.

Сергей повернулся к лейтенанту.

– Забрать их оружие. А убитых пусть сами поляки хоронят.

К лейтенанту подошел солдат и попросил разрешения обратиться к товарищу майору. Сергей услышал.

– Говори, если по делу.

– Следы там есть, товарищ майор. Кровь на дороге.

– Так убитый там был.

– Нет, следы дальше ведут.

– Отделение, за мной! Как тебя зовут?

– Рядовой Самойлов.

– И откуда ты такой глазастый?

– Из Сибири, из-под Иркутска. Охотники мы.

– Мы – это как?

– Отец охотник и я охотник, и дед охотником был.

За местом, где раньше лежал убитый, и в самом деле к лесу тянулись капельки крови. Кое-где их след терялся, но Самойлов находил капельки снова, и группа медленно, но шла по следу.

Сергей пожалел, что нет собаки. В Советской Армии собаки были большей частью на охранной службе, у конвойных частей НКВД. Один раз он встретил собаку-подрывника. К ее спине привязали груз взрывчатки и выступающий штырь взрывателя. Четвероногий помощник был обучен не бояться танков. Он подлезал под днище вражеского танка, взрыватель касался днища танка, и собака погибала вместе с машиной. Немцы быстро поняли, чем им грозят собаки на поле боя, и расстреливали их, едва увидев, как злейших врагов.

Но вот с собаками-ищейками было плохо. Кинологов для обучения не хватало, как и самих собак. Не всякая собака, даже обладая хорошим чутьем, способна уверенно идти по следу. У немцев же служебное собаководство было широко развито. Были собаки у охраны концлагерей, собаки в фельдполиции, у карательных отрядов, в ягдткомандах. Практически везде, где требовался чуткий собачий нос, собаки были.

Существовало множество питомников, где выращивали и обучали щенков.

В Советском Союзе спохватились поздно. До войны соба-

ки были в основном у пограничников – у того же известного Карацупы. Зато после войны упущения учли и во множестве вывезли из питомников щенков немецких овчарок. А как бы собаки облегчили жизнь поисковикам! Но – увы!

Самойлов оказался настоящим следопытом. Там, где даже Сергей не видел никаких следов, он их находил. Только попросил все отделение не топтаться рядом, чтобы эти следы не уничтожить, и потому автоматчики шли в отдалении. Впереди шел Самойлов, метрах в пяти-семи сзади – Сергей, а уж в метрах в тридцати от него – солдаты.

Метров через пятьсот след привел к хутору.

– Окружить усадьбу, приготовиться к бою! – отдал приказ Сергей.

Автоматчики окружили хутор, прячась за забор. Защелкали затворы.

– Самойлов, за мной!

Они подобрались к деревенской избе со стороны глухой стены.

– Самойлов, ты как стреляешь?

– Белке в глаз попадаю с двадцати шагов, чтобы шкурку не испортить, – Самойлов пожал плечами.

– Снайпер, блин! Чего тогда в пехоте служишь? Ладно, я обхожу дом слева, ты – справа. Следи за окнами, мимо них проходить будешь – пригибайся. А то поляк тебе в голову выстрелит.

– Пошел.

Они разошлись. Сергей направился к крыльцу и пригибался, проходя под окнами. По-хорошему – гранату бы в окно бросить, а потом очередь дать. Да только вдруг в доме женщины и дети? Замучаешься объяснительные писать. Война ведь, и немцы наших не жалели. Да и аковцы на землях Украины и Белоруссии жалостливостью не отличались. На своей земле, впрочем, тоже. Недавно в соседнем селе вырезали банно-прачечный взвод. А там одни женщины служили, и оружия у них не было. Баб не пожалели, сволочи!

Вдруг с той стороны дома раздался выстрел, потом – очередь.

Сергей рванулся туда.

Из оконного проема меж разбитых стекол свисала головой вниз женщина. Длинные волосы были в крови.

– Самойлов, ты чего?

– Она в меня первая выстрелила, я очередь дал.

– Понятно. Пошли в дом.

Они подошли к крыльцу.

– Встань в сторонке.

Самойлов удивился, но сделал шаг в сторону. Сергей рванул ручку двери на себя, а сам отскочил влево.

Очень предусмотрительно! Из глубины дома раздался пистолетный выстрел. Пуля ударила в край двери и оторвала щепку.

Сергей просунул в дверной проем ствол автомата и дал очередь.

– Теперь понял, почему в сторону отходить надо? – повернулся он к Самойлову. Тот кивнул.

В глубине дома грохнул еще один выстрел.

– В окно стреляют, что ли? – спросил Самойлов.

Несколько минут из дома не раздавалось ни одного выстрела, не слышалось какого-либо движения.

– Самойлов, я в дом, ты прикроешь!

– Слушаюсь.

Сергей прыгнул в дверной проем и покатился по полу, выставив перед собой автомат. В ближней комнате – никого. Он встал, подошел к распахнутой двери в другую комнату и осторожно, одним глазом, выглянул из-за дверного косяка.

На постели, раскинув руки, лежал мужчина. На бедре правой ноги – свежий, пропитанной кровью бинт. На кровати, у правой руки, валялся пистолет, затвор которого застыл в заднем положении.

– Сука, последним патроном застрелился.

Сергей обошел дом. Больше в живых никого не было. Поперек подоконника лежала убитая Самойловым женщина, рядом, под окном, лежал пистолет. Стало быть, не врал Самойлов. Да и Сергей слышал вначале одиночный выстрел, и только потом – автоматную очередь. Все сходится, так он и в рапорте напишет.

Сергей забрал оружие и рассовал по карманам. Пусть об убитых родня или односельчане позаботятся. Не хватало еще им их хоронить.

За Сергеем наблюдал Самойлов.

– Бандиты?

– Боевики из Армии Крайовой. Устраивают диверсии, в спины нашим бойцам стреляют.

– Тогда сжечь весь дом к чертовой матери!

– Дом стрелять не будет, он-то как раз ни в чем не виноват. А хозяев мы уже уничтожили.

– Я бы сжег, чтобы другим неповадно было.

Они вернулись в деревню, где оставался со взводом лейтенант.

– Товарищ майор, мы стрельбу слышали недалеко.

– Это мы недобитков уничтожали. Возвращаемся в свое расположение. Людей кормить надо, пусть отдохнут, ночь не спали. А вечером – снова в рейд.

– Не нравится мне такая служба. Одно дело – когда в траншее сидишь, враг перед тобой в форме и я знаю, что он враг, и я стреляю в него, а он – в меня. Мы солдаты. А эти – не поймешь! То ли мирные жители, то ли бандиты… Одеты в цивильное, а там – поди разбери.

– У каждого своя служба, лейтенант. Я попрошу как-то рядового Самойлова отметить. Если бы не его зоркие глаза, упустили бы мы бандита. К тому же он собственноручно врага уничтожил.

– Я напишу рапорт командиру роты.

– Могу подписаться. Ему бы ефрейтора дать или младшего сержанта и поставить отделением командовать. Способности у парня. А не хочешь, так я его к себе, в СМЕРШ заберу. Нам люди нужны.

– Нам тоже – не отдам.

– Тогда найди ему снайперскую винтовку вместо автомата – больше пользы для взвода будет.

Они вернулись в расположение полка уже после полудня. Взвод ушел обедать и отдыхать, а Сергей написал рапорт о проведенной операции. Сегодня ночью опять можно будет провести подобную охоту «на живца». А потом уже не получится. Аковцы известят своих людей в уезде через курьеров о «подставе». Затихарятся они на какое-то время, забьются в норы, как мыши. Понятно, что вылезут потом – им же отчитываться перед эмигрантским правительством надо будет. Только к тому времени хребет Германии окончательно сломлен будет. А после победы на аковцев всеми силами навалиться можно.

К вечеру Сергей со взводом автоматчиков направился в другую сторону, подальше. Они остановились на ночлег в большом, по местным меркам, селе – с костелом.

Сельский староста отвел их на постой в два соседних дома. Сергею это было только на руку. Он расположил пулеметчиков в добротном сарае, метрах в семидесяти от дома. Сарай был сложен из камня – огромный, как казарма, с высоким, в два человеческих роста, чердаком. Пулеметчики расположились у слухового окна.

– Парни, только не курить. Тут сена полно, не дай бог полыхнет.

– Некурящие, – коротко ответил усатый сержант.

– И не спать!

– Обижаете, товарищ майор!

– Да это я так, к слову. Напомнить…

Пулеметчики и в самом деле не подвели прошлой ночью. Сергей доверял усатому сержанту.

Распределились по домам так же, как и прошлой ночью. Только Самойлов расположился недалеко от двери. В этой же комнате у печки обосновался Сергей. Остальные солдаты нашли себе места в других комнатах: дом-то большой, восемь комнат – прямо имение помещичье. То, что солдаты расположились не в одной комнате, как вчера, – это хорошо. Если поляки гранату в окно кинут – не все разом полягут.

Стемнело. Тишина полная, только нагретая хозяевами печь потрескивает, остывая. В доме тепло, в сон клонит.

Сергей посмотрел на часы – три часа ночи. Если в течение двух часов не заявятся, то дальше ждать смысла уже не будет. Обычно нападения происходят с двух до трех ночи, когда часовых в сон клонит, когда внимание притупляется.

Шевельнулся Самойлов в углу, прошептал:

– Товарищ майор, чужие у дома…

– Почему так решил?

– Филин ухнул два раза. Какой филин в селе? Он только в лесу живет, людям не показывается.

Вот что значит охотник, все повадки обитателей леса знает. Нападающие сигнал условный подали, только не учли, что во взводе охотник есть. Да не любитель, выезжающий в лес изредка, а профессионал, с добычи живущий.

Во дворе, немного в отдалении, хлопнул одиночный выстрел. Потом второй, а следом – длинная, на половину диска, пулеметная очередь из «дегтярева». Что за ерунда?

– К окнам! – скомандовал Сергей.

У окон встали сбоку. Тут же раздался звон стекла и в комнату влетела немецкая граната с длинной деревянной ручкой, прозванная на фронте «колотушкой».

Сергей бросился к ней и, подхватив, швырнул обратно. Почти сразу грянул взрыв, раздались крики. Самойлов дал очередь куда-то в темноту. Все стихло.

– Самойлов, жив?

– Вроде.

– Не зацепило осколками?

– Нет.

– Ты погляди у окна, я к пулеметчикам.

Сергей выбрался в окно на кухне.

– Сержант, не стреляй – свои!

Если не предупредить, можно получить очередь. Сам же инструктировал – стрелять по всему, что движется.

– Это вы, товарищ майор?

– Я, к вам иду.

Сергей побежал к сараю и увидел два трупа во дворе и один – уже у дверей сарая. Он влетел в дверь сарая.

– Что за стрельба?

– Случайно получилась. Мы видели, как они подходят и взяли на прицел. А один из бандитов в сарай вошел, видно – почувствовал что-то. Выстрелил два раза из пистолета. Зацепил слегка, сволочь!

– Сильно?

– В руку, по касательной. Вот я и открыл огонь.

– Молодец! Не посчитал, сколько их было?

– Темно было. Но вроде семеро.

– Пусть тебя второй номер перевяжет пока, и идите в дом. Я посмотрю, что во дворе.

Так, между сараем и домом – трое убитых. Сергей подошел к дому.

– Самойлов, не стреляй, свои.

– Вижу.

Сергей вышел к стене с окнами, откуда бросили гранату. Здесь лежали еще два трупа. Если пулеметчик не ошибся в темноте, где-то должны быть еще двое.

– Самойлов?

– Я!

– Ты куда стрелял?

– Так убегал кто-то по улице.

– Попал?