Лечение наркомании. Практическое руководство к выздоровлению Исаев Руслан
До этого он просто не понимал, что можно, что нельзя. Он не чувствовал разрушительных последствий поведения. Мог начать хамить психологу и очень удивлялся, когда ему объясняли, что в таком виде работа продолжаться не будет.
Ситуация с телефонным разговором стала поводом, чтобы начать разбираться в себе, научиться правильно ориентироваться в собственных мотивах, уважать других людей. А для мамы этот шаг по отстаиванию собственных границ стал началом осознания себя самостоятельной сильной личностью. В целом было задано направление к выздоровлению всей семьи.
Очень часто зависимость сама по себе является следствием отсутствия границ, ориентиров. Родители ведут себя непоследовательно – сегодня наказывают, завтра поощряют, а послезавтра просто ничего не замечают. Очень многие даже не говорят о том, что нельзя употреблять наркотики. В процессе воспитания они много внимания уделяют тому, что надо мыть посуду, нельзя курить, нельзя поздно гулять, но запрет на наркотики даже не озвучивается. Без ориентиров и ощущения границ не построить устойчивый внутренний мир. А без психолога очень трудно проработать вопрос границ.
Конфессиональная модель
Отдельные элементы двенадцатишаговой идеологии используются и в конфессиональных реабилитационных программах. Конечно, они используются не в чистом виде. В центре концепции конфессиональной модели (и это закономерно) располагается Бог, как высшая сила, в которой зависимый ищет поддержку и опору. Помимо психологов, консультантов и иных специалистов, ему помогает духовный наставник, роль которого в выздоровлении зависимого очень велика. Если говорить о социальном устройстве такой модели, то, по сути, это – церковная община, которая живет по тем законам и тому укладу, которые свойственны любой общине данной конфессии.
Концепция этой модели включает в себя три «опорных столпа»:
Духовность
Основные религиозные моральные ценности позволяют создать основу для духовного, психологического и социального восстановления. Фактически человек вливается в готовую систему «ориентиров», к которым необходимо стремиться. Очень органично зависимый принимает данную модель, если изначально был верующим или имел какой-то религиозный опыт. Сложнее тем, кто такого опыта никогда не имел. Но и они иногда принимают основные концепции данной модели и становятся полноценными членами церковной общины.
Важной частью реабилитации являются духовные практики: молитвы – духовное общение с богом, которое позволяет человеку отрешиться от всего, в том числе от сомнений, проблем и личного недовольства; послушание – задания, которые исполняются по поручению духовника.
Психология
В некоторых конфессиональных центрах одновременно с духовным наставником работают квалифицированные психологи, помогающие разобраться с внутренними проблемами еще и с «научно обоснованной» стороны, используя современные методики. Но это лучше выяснять заранее, поскольку наличие психолога как штатной единицы в центре, работающем по данной модели, не является обязательным.
Трудотерапия
Не играет центральной роли (как в модели, непосредственно связанной с реабилитацией через труд), но тем не менее тоже представляет собой значимый фактор. Физический труд позволяет отвлечься, снизить напряжение, которое особенно владеет человеком в первое время реабилитации, обрести чувство востребованности («я выполняю нужное дело, значит, я и сам нужен»). Некоторые послушания, то есть поручения духовного наставника, помимо прочего, могут быть заданиями, связанными с физическим трудом. Тогда труд становится частью духовной практики.
Важным аспектом является то, что бывшие зависимые не просто молятся и «говорят о вере», но придерживаются некоего распорядка и практик, предписанных вероисповеданием: посещают богослужения, участвуют в таинствах, отправляют определенные ритуалы в повседневной жизни, соблюдают посты – делают все, к чему должен стремиться любой человек, считающий себя верующим и принадлежащим определенной конфессии.
Такая насыщенная религиозная жизнь, связанная в том числе и с ограничениями, позволяет психологически сгладить отказ от наркотиков, поскольку человек постепенно отучается от вседозволенности, к которой его наркотики и приучили. Небольшие, но значимые ограничения скрывают тягу к употреблявшимся веществам, как лес скрывает одинокое дерево, а следовательно, упрощает процесс отказа, не позволяя человеку сосредоточиться на мнимых страданиях из-за отсутствия наркотиков.
Так же, как в других реабилитационных центрах, в конфессиональной модели запрещено употребление психоактивных веществ и алкоголя. Если другие модели допускают курение, то здесь это категорически не одобряется.
В отличие от других моделей, данная программа предполагает не только отказ от употребления психоактивных веществ, но и воцерковление бывшего зависимого – то есть формирование религиозно-ценностной мотивации в повседневной жизни, а, в идеальном варианте, и участие в церковно-приходской жизни.
Важно понимать, что конфессиональная модель также не относится к сектантству, как и идеология «12 шагов», так как в основе реабилитации продолжает лежать принцип добровольности и свободы личности, а также отсутствие каких бы то ни было притязаний на материальные блага «пациента».
Но сложность выбора реабилитационного центра по конфессиональной модели заключается в том, что огромное количество сект маскируется под специалистов, действующих в рамках данной программы.
! Конфессиональная модель показана преимущественно людям верующим, поскольку атеисту будет крайне сложно найти для себя морально-нравственную опору и психологические «инструменты» для выздоровления в рамках церковной общины.
Трудовые коммуны
Идея создания трудовых коммун принадлежала врачу Всеволоду Петровичу Кащенко и педагогу Антону Семеновичу Макаренко, которые в начале ХХ века стали реализовывать педагогическую и психологическую практику перевоспитания с помощью труда, построенную на принципе: «Как можно больше уважения к человеку, как можно больше требовательности к нему».
На сегодняшний день по типу трудовых коммун действуют некоторые центры реабилитации наркозависимых. Это обособленные небольшие поселения, нередко живущие за счет самообеспечения. На первый план выдвигается так называемое «лечение трудом».
Ключевые принципы модели:
1. Обоснованность, значимость, комфорт
Любой труд и любые нагрузки должны быть адекватными с точки зрения физиологии, не должны быть психологически ущербными или социально примитивными. Цель трудотерапии – не только и не столько «отвлечь» человека от наркотиков, сколько вернуть ему ощущение социальной значимости и психологического комфорта через труд.
2. Нагрузка
Адекватный не значит минимальный или привычный. Трудотерапия направлена на то, чтобы человеку постоянно приходилось в каком-то смысле «преодолевать себя». Подобный навык оказывается незаменимым подспорьем при формировании привычки к отказу от наркотика.
3. Индивидуальный характер
Все люди разные – по физической силе, выносливости, возможностям организма, талантам и навыкам. Поэтому характер трудотерапии подбирается в индивидуальном порядке, исходя из множества параметров (в том числе с учетом состояния здоровья).
Трудовые коммуны зачастую кажутся привлекательным вариантом, потому что это самый недорогой способ пройти реабилитацию и получить пусть простую, но профессию. Тут важно понимать ряд нюансов.
Во-первых, содержать штат квалифицированных психологов дорого. В рамках трудовой коммуны (с учетом недорогой реабилитации) присутствие таких специалистов в центрах экономически недостижимо. Соответственно меньше шансов на успешный итог реабилитации.
Во-вторых, коммуна по большому счету живет за счет труда подопечных, при этом востребован именно тот трудовой потенциал, который не требует высокой квалификации: работа на земле, уход за животными, строительные работы небольшого масштаба. Вряд ли в таких условиях возможно обучить человека новой профессии, чтобы он вышел в жизнь подготовленным специалистом и применил полученные знания и навыки в обычной жизни. Если подобный центр не гарантирует обучение новой профессии, скорее всего реабилитант ее и не освоит.
Психологические методы реабилитации
Любая эффективная модель предполагает использование не только специфических для конкретной модели методов (трудотерапии, молитв и т. д.), но и современных психотерапевтических возможностей. В зависимости от центра это могут быть психодрама, гештальттерапия, символодрама, трансакционный анализ или иные методы в различных сочетаниях, поскольку все люди индивидуальны и для каждого зависимого будет более эффективным какая-то определенная терапевтическая практика или их сочетание.
Психодрама
Групповой метод, включающий в себя разыгрывание различных сценических представлений, а также аналитику и диагностику. Пациент в игровой форме переживает те или иные ситуации, осознавая, как они на него влияют, и воспринимая их по-новому. Подобное моделирование позволяет несколько раз проиграть одну и ту же ситуацию, опробовать различные варианты поведения и найти выход, казалось бы, из тупиковых положений.
Во-первых, данный метод позволяет избавиться от стереотипов поведения, которые создаются в процессе зависимости. Во-вторых, благодаря ему пациент учится анализировать происходящее, делать выводы и принимать решения, в том числе не на эмоциональной, а на рациональной, логической почве.
Телесно-ориентированная психотерапия
Построена на принципе единства тела и психики. Фактически это метод исцеления сознания через тесный контакт и понимание собственного тела. Он включает в себя комплекс упражнений на концентрацию, напряжение или расслабление.
Эти упражнения позволяют пациенту научиться регулировать мышечный тонус, дыхание и подчинить сознательному контролю негативные эмоции (страх, тревогу, гнев) – те, которые неизбежно приходится пережить в состоянии стресса или при ощущении тяги к наркотикам в периоды максимального риска вернуться к зависимости. Эти инструменты – важное подспорье для зависимого, когда он вступает в трезвую жизнь.
Гештальттерапия
Название метода происходит от немецкого слова «Qestalt» – то есть «образ/форма». Гештальттерапия направлена на развитие основополагающих психологических навыков, необходимых для полной реабилитации. Бывший зависимый учится находить выход из трудных ситуаций, выбирать и использовать различные модели поведения и, соответственно, адекватно контактировать с окружающим миром.
Одна из ключевых проблем зависимости – решение проблем через прием наркотиков. Человек начинает переживать жизненные драмы и избавляться от стресса с помощью новой дозы. Со временем неспособность справиться со своим состоянием закрепляется, а сами эмоции становятся примитивными – зависимый уже не может адекватно выразить свои чувства. С помощью гештальттерапии пациенты раскрывают в себе эмоционально-волевой потенциал, становятся устойчивыми к чужим манипуляциям и обретают способность самостоятельно бороться со стрессом и переживать сложные ситуации, не прибегая к «наркотическим иллюзиям благополучия».
Трансакционный анализ
Согласно теории Эрика Берна (создателя самой системы трансакционного анализа), большинство людей живут согласно «сценариям», созданным еще в раннем детстве родителями и обществом. Среди них есть как хорошие, ведущие к победе, так и плохие, мешающие добиться целей. Но сам человек практически не способен понять, что действует под влиянием чужих установок. Ему кажется, что он прилагает все усилия, чтобы решить проблему, но на самом деле только усугубляет положение.
Трансакционный анализ позволяет выявить основные отрицательные «сценарии», которые управляют жизнью пациента, и помочь ему сформировать новую модель поведения – как ее называет сам Берн, «модель победителя».
Символодрама
Один из наиболее эффективных современных методов, построенных на использовании образов. Заключается в переживании трудных жизненных ситуаций в определенном образе. Так пациент может изучить свое «бессознательное» и через расслабленное состояние излить негативные эмоции, избавиться от многих комплексов. А главное, это происходит совершенно безболезненно для его сознания.
Метод направлен на формирование навыков противодействия страху, тревожности и другим стрессовым состояниям, которые могут подталкивать к возобновлению зависимости.
Семейная психотерапия
Одно из самых молодых направлений психотерапии, применяемых в работе с зависимыми, но тем не менее показывающее великолепные результаты. В конечном итоге, семья – это самое главное в жизни любого человека. Это «система», состоящая из значимых друг для друга людей. И регулируется она непосредственно желаниями и намерениями близких.
Но зависимый человек в этой системе получается не совсем полноценным, даже когда попадает в реабилитационный центр. Родственники выстраивают с ним отношения, основываясь на личных стереотипах, внутренних предубеждениях, и зачастую это создает больше напряжения, провоцирует стресс, который, в свою очередь, способствует прогрессированию болезни.
Результатом становятся конфликты, скандалы, несчастные случаи, распад семейных отношений. Одним словом, финал подобной ситуации чаще всего трагичен.
Семейная психотерапия позволяет заново выстроить «мостики» равноценных отношений, разрешить конфликты, обрести гармонию, подтолкнуть к искоренению взаимных обид. Пациент же, в свою очередь, осознает ответственность за свои поступки и их влияние на самых близких. Он учится адекватно справляться с появляющимися трудностями и решать проблемы, возникшие в семейном кругу.
СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ
Бытует заблуждение, что психологи оперируют только сухой теорией – так сказать, разговоры разговаривают. Но на самом деле теория в психологии – это инструмент, который позволяет выстроить правильное поведение всех специалистов с зависимым и переломить развитие болезни в сторону ремиссии.
В реабилитационном центре проходила лечение 17-летняя девушка Лена. С 14 лет она периодически уходила из дома, в котором жила вместе с разведенной матерью. По характеру была достаточно агрессивна как в школе, так и дома, даже состояла на учете в инспекции по делам несовершеннолетних. Периодически уходила жить к отцу, несмотря на то, что он был алкоголиком и приводил домой женщин-собутыльниц. Лену такое окружение, видимо, устраивало, и она могла жить у него до полугода, не ставя мать в известность. Наркоманкой стала очень быстро.
В какой-то момент девушка попросила маму положить ее на детоксикацию. Где и что она узнала о детоксе, можно только догадываться, но мотивации, естественно, не было никакой. Это была фактически несформированная личность без нравственных ориентиров и признания каких-либо авторитетов.
Мать воспользовалась внезапным импульсом дочери и привела ее в клинику. Немного поразмыслив, на что она дала согласие, Лена захотела бросить лечение. Она устраивала саботажи, скандалы, была даже наивная попытка демонстративного самоубийства, но мать твердо отказывалась ее забирать.
Огромным подспорьем было то, что мама сразу заняла правильную позицию: активно сотрудничала с реабилитационным центром, посещала индивидуальные занятия с психологом. В итоге специалисты пришли к неожиданному выводу, что для Лены основным стрессовым фактором была… любовь к матери.
Между ними не было тесного эмоционального контакта. Девушка считала, что матери она не нужна. Этому в значительной мере способствовало и то, что в семье подрастала младшая сестра, которую постоянно ставили в пример старшей. Естественно, в юном возрасте у Лены это вызвало протест, который и вылился в маргинальный образ жизни и употребление наркотиков. Мол, «раз мама считает, что я плохая, хорошо – буду плохой до конца».
Поняв причину, психолог центра начала общаться с Леной с материнской позиции, давать ей то принятие, любовь и похвалу, которую не надо заслуживать, которую мать дает ребенку просто так. Потом потихоньку начали проводить совместные сессии с матерью, и материнская роль плавно перешла к той фигуре, где должна была наблюдаться изначально. Ситуация сразу начала выправляться.
Сейчас Лена уже 2 года в устойчивой ремиссии, восстановилась в колледже, задумывается над получением высшего образования.
Как устроен реабилитационный центр
В основной своей массе реабилитационные центры делятся на два типа – совмещенные (где клиника и реабилитационный центр находятся в одном здании) и самостоятельные.
Первые по структуре больше всего напоминают больницу – это позволяет совмещать на одной территории «детокс» и реабилитацию. Однако для некоторых людей больничная атмосфера оказывается более гнетущей, постоянно напоминая о зависимости. Совмещенный вариант сейчас уже практически не встречается, потому что это нерационально и, по большому счету, неэффективно.
Другой тип, как правило, представлен несколькими отдельно стоящими домиками или большим зданием со спальнями, столовой, кухней и комнатами отдыха. В зависимости от модели, по которой работает реабилитационный центр, на его территории также может располагаться часовня, могут быть выделены зоны для спортивной активности или проведения трудотерапии (если она не организована в рамках общего здания).
Часть центров располагается за городом – там, где ничто не сможет потревожить пациентов, а главное, ничто не будет напоминать ту «жизнь», в которой они принимали наркотики. Зачастую отсутствие воспоминаний и ассоциаций уже является мощным фактором, способствующим восстановлению.
В любом случае, в реабилитационном центре создаются все условия для полноценной жизни пациентов – сна, гигиены, еды, досуга, работы и т. д.
Примерный распорядок реабилитационного центра
В зависимости от модели реабилитации и внутренних особенностей распорядка расписание может отличаться. Но в основе своей оно выглядит так:
• Подъем (как правило, достаточно ранний – когда к этому располагают естественные биологические часы большинства людей).
• Настрой на позитивный день – как правило, позитивный настрой заключается в том, что консультанты составляют вместе с подопечным короткую фразу из 7–8 слов, которую человек произносит после пробуждения. Смысл фразы в целом сводится к тому, что у него все получится. Это легкая форма «самогипноза», который позволяет с самого начала дня воспринимать все происходящее с большим оптимизмом и положительными эмоциями.
• Зарядка, гигиенические процедуры – зарядка, как правило, несложная, просто чтобы организм проснулся, а мышцы пришли в тонус. Нормализация кровообращения имеет значимую физиологическую подоплеку – чем активнее кровоток, тем лучше питание всего организма, и мозга в том числе.
• Завтрак – в реабилитационных центрах следят за тем, чтобы питание было сбалансированным и здоровым.
• Утреннее собрание
• Лекция, групповая терапия
• Обед
• Треннинг в группах
• Индивидуальные задания
• Ужин
• Личное время
• Итоги дня
• Отбой
Остановимся чуть подробнее на лекциях, тренингах, групповой терапии и т. д. Это различные «форматы» реабилитационных мероприятий, каждое из которых имеет различные принципы воздействия на пациентов. Поэтому их сочетание позволяет добиться эффективных результатов для каждого.
Лекция – форма занятия в виде «рассказа» о зависимости, о ее специфике, об основных этапах заболевания, а также методах исцеления, о возможных рисках и скрытом потенциале человеческого организма. Занятия проводят психологи и консультанты реабилитационного центра.
Тренинг – занятия на основе психотерапевтических методов, описанных выше. Это практическая проработка определенных поведенческих навыков, а также аналитическая работа над стратегиями поведения, которые помогают в конечном итоге избавиться от тяги к употреблению психоактивных веществ. Кроме того, в процессе тренинга закрепляется информация, полученная на лекциях.
Малая психотерапевтическая группа – совместная психотерапевтическая работа, которая проходит под руководством психолога или консультанта центра. В рамках подобных собраний пациенты решают одну общую для всех задачу – задачу выздоровления. Они вместе исследуют причины развития зависимости, прорабатывают механизмы противодействия, а главное, обмениваются индивидуальным опытом, советуются, параллельно тренируются и в коммуникации, а зачастую и в решении споров. Можно сказать, что подобные собрания – это одно из главных мероприятий в ходе реабилитации.
Письменные задания – работа в реабилитационном центре это не только разговоры. Значимую роль играют практические задания, которые не только помогают сотрудникам лучше понять пациента, но и самому зависимому добиться определенных успехов.
Некоторые направлены на осознание необходимости лечения от зависимости. Человек осознает, что тяга к наркотикам – это не блажь и не временная привычка, это болезнь. Другие позволяют увидеть негативное влияние этой болезни на жизнь, справиться с отрицанием или смягчением последствий, принять правду, какой бы неприглядной она ни была, и настроиться на исправление ситуации.
Мониторный час – комплексная терапия в форме диалога «психолог/психотерапевт – пациент». Это индивидуальное мероприятие, в ходе которого человеку помогают глубже разобраться в своих мыслях, чувствах, мотивациях. Ему помогают найти в самом себе силы для подавления страха, агрессии и обретения уверенности. Кроме того, проводится психокоррекция причин, некогда побудивших пациента к употреблению психоактивных веществ. В ходе работы у человека повышается самооценка, нормализуются ожидания и притязания, активизируется мышление, происходит пересмотр жизненных ценностей и т. д.
Итоги дня – занятие, которое посвящается обсуждению достижений за день. Казалось бы, за один день можно сделать совсем немного, но для подавляющего большинства зависимых и это «немного» является огромным шагом к выздоровлению. И упоминание об этом становится стимулом продолжать лечение. Кроме того, в рамках итогового «занятия» пациенты могут проявить чувства, высказаться, дать оценку действиям, задать вопросы или попросить консультанта поделиться опытом, чтобы решить возникшую проблему.
Медитация – в некоторых реабилитационных центрах прибегают к данной методике, чтобы расслабить пациентов. С помощью специальных техник пациенты приходят в состояние релаксации, у них снижается возбуждение, наступает максимальная концентрация на собственном подсознании и внутреннем мире. Главная цель – научить людей расслабляться без употребления психоактивных веществ.
Распорядок центра также определяет строгие запреты, правила телефонных разговоров, места приема пищи, курения (если оно разрешено) и других моментов жизни пациента.
На первый взгляд кажется, что это очень строго, но сама природа наркозависимости требует большой ответственности в период реабилитации, когда риск «срыва» чрезвычайно высок и необходимо обеспечить максимально спокойную, расслабленную, контролируемую атмосферу для пациента.
РЕЗЮМЕ:
1. Самые эффективные модели реабилитации имеют в своей основе общую идеологию «12 шагов», которая подтвердила свою эффективность со времен создания первых групп «Анонимных Алкоголиков» и с тех пор практически не менялась.
2. Существует 4 основные модели реабилитации: классическое терапевтическое сообщество, миннесотская модель, конфессиональная модель, трудовая коммуна. Каждый зависимый, заранее зная об особенностях той или иной модели, может тяготеть к одной из них.
3. Реабилитация в той или иной степени (в зависимости от модели) включает в себя психотерапию, направленную на освобождение личности от влияния наркотика, отработку глубинных психологических причин зависимости, выработку новых психологических инструментов для трезвой жизни.
4. В реабилитационном центре реабилитант занят постоянно. Это либо групповые занятия, либо работа над собой, либо выполнение заданий. В конфессиональных центрах большое внимание уделено исполнению правил, соответствующих конфессии, в трудовых коммунах – труду.
СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ
Есть такая игра со страшноватым названием «Похороны пациента». В чем она заключается? Человек описывает свои похороны, полностью, весь сценарий – начиная от того, на чем он сорвется в употреблении, и заканчивая последствиями своей смерти для окружающих. Сценарий такой: «Я выхожу из центра, и через какое-то время опять начинаю употреблять. Что будет дальше?»
Во-первых, такое задание позволяет сразу увидеть потенциальный риск срыва, и психологи потом могут этот момент проработать. Пациент подсознательно действительно назовет самую значительную причину, по которой он может снова начать принимать психоактивные вещества.
Во-вторых, многим пациентам кажется, что после их смерти жизнь кончится: не вынесут горя ни мама, ни папа. Важно перевернуть это, показать, что жизнь не заканчивается. Другим пациентам раздаются роли (родители, муж/жена и т. д.), и они озвучивают дальнейшие сценарии. Например, жена пришла на похороны уже с новым мужем, которого ребенок пациента называет папой. Это позволяет выявить моменты, на которые можно надавить, чтобы человеку не хотелось умирать. Чтобы он хотел жить дальше, а следовательно, чтобы был стимул отказаться от употребления.
Старшие пациенты уже знают это задание, а новички (особенно в стадии отрицания) периодически называют это богохульством. Один раз, когда это случилось, психолог сказала, что все, что происходит в реабилитационном центре, Бог одобряет. Через несколько секунд за окном начали бить колокола. Многие пациенты расплакались и до сих пор вспоминают, что лично для них это было не простым совпадением.
Мы не можем как-то однозначно прокомментировать подобные вещи – понятно, что большинство из них просто случайности из разряда «хотите – верьте, хотите – нет». Но мы предпочитаем думать, что все, что ни происходит, – к лучшему. Грамотные психологи обязательно обращают внимание пациентов на такие эпизоды. Ведь еще до того, как реабилитант разберется со своими проблемами с рациональной точки зрения, он сможет, переживая и возвращаясь в мыслях к таким совпадениям, уже сейчас почувствовать, что его путь правильный, укрепить свои силы и ощутить что-то большее, чем поддержка тех, кто его окружает.
Секты и центры реабилитации
К сожалению, под видом реабилитационных центров нередко действуют разнообразные псевдорелигиозные организации – попросту говоря, секты. В российском законодательстве нет ни определения секты (это фактически разговорное слово), ни каких-либо мер пресечения подобной деятельности. Поэтому до сих пор они процветают, заманивая наркозависимых, пользуясь неустойчивостью их психики и отчаянием родственников, готовых поверить любым обещаниям о возможном исцелении. После этого на новых адептах тем или иным способом начинают наживаться.
Чем опасны секты
• Одна зависимость взамен другой.
Пожалуй, самое страшное, что в секте люди действительно могут отказаться от наркотиков. Но это не выздоровление. Взамен одной зависимости просто предлагается другая. Согласно многочисленным свидетельствам, экстаз, который испытывают члены сект во время собраний, совместных молитв и лекций, очень схож с воздействием психоактивных препаратов. Это неконтролируемый транс, который может не только выражаться в безобидном веселье, но и доходить до судорог и эпилептических припадков.
Профессор богословия Александр Дворкин, длительное время занимавшийся изучением деятельности сект, рассказывает, что во время молитвы у «Пятидесятников» (одна из наиболее известных организаций подобного рода) люди впадали в экстатическое состояние, «в индуцированный массовый психоз, мощнее, чем на сеансах Кашпировского».
В свою очередь протоиерей Александр Новопашин, председатель Новосибирского отделения Центра религиоведческих исследований, нашел и объяснение взаимозаменяемости двух зависимостей:
«Ученый Хэмфри Осмонд еще в 1952 году заметил, что мескалин (один из сильнейших галлюциногенов) схож с адреналином, который организм вырабатывает в стрессовой ситуации. При этом важно понимать, что стресс в понимании организма – это не только что-то плохое. Это вообще любая сильная эмоция, то есть сильное воздействие нанервную систему. Экстаз, в который впадает адепт, тоже стресс, вызывающий выработку огромной дозы адреналина. Естественно, человек хочет пережить это снова и снова. Поэтому, так сказать, излечившиеся от наркозависимости реабилитанты остаются при сектах. Они продолжают оставаться зависимыми, просто уже от «наркотика» совсем другого рода».
Тут нужно понимать два момента.
Во-первых, о реабилитации как таковой говорить не приходится. К самостоятельной жизни человек уже не вернется – он просто не сможет без секты, своих «духовных лидеров». Кроме того, сектантство не менее опасно для личности человека, чем психоактивные препараты, – точно так же прежняя личность разрушается, а ей на смену приходит «запрограммированное сознание». У человека не остается собственных нравственных ориентиров, принципов, привязанностей, увлечений. Он меняется так же, как под воздействием наркотика, просто физически ничего не употребляет.
Во-вторых, как мы упоминали, далеко не все секты действительно отучают адептов от приема психоактивных препаратов. Во многих организациях наркотики, наоборот, являются средством воздействия и удержания. Поэтому в конечном итоге человек может не только не оставить зависимость, но приобрести сразу две – и от наркотиков, и от секты.
В-третьих, нельзя рассчитывать, что последствиями участия в сектантском движении будет только устойчивое желание в ней остаться. Там человеческая жизнь разрушается так же, как и при употреблении наркотиков, со всех четырех позиций: психологической, социальной, духовной и физической.
Утрата финансового благополучия
Умело манипулируя адептом, сектанты, так или иначе, идут к тому, чтобы отобрать у человека все, чем владеет он и его родственники. Помимо прямого воздействия на зависимого (то есть убеждения или принуждения переписать имущество на лидера секты), в ход могут идти рассказы о неожиданно обнаруженном сложном заболевании, которое требует дорогостоящего лечения. Естественно, родственники тут же в панике бросаются снимать все накопления, продавать машины/квартиры, лишь бы спасти близкого человека, который на самом деле в полном порядке. Но даже если он действительно болен, после получения всех возможных средств секта помогать не будет.
Нередко, если человеку удается выбраться, он выходит оттуда нищим, в буквальном смысле не имея «ни кола, ни двора».
Утрата здоровья и жизни
Самое опасное из последствий. Бесполезно обсуждать, почему сектанты так относятся к людям. Это все равно что рассуждать о моральном облике наркодилеров. В моральной позиции они фактически идентичны – то есть воспринимают людей исключительно как источник своего благополучия и возможности проявить власть.
В секте адепты могут подвергаться чудовищным унижениям и даже пыткам. Им могут не оказывать медицинскую помощь даже при тяжелых заболеваниях, заставлять работать на измор. Ценой обогащения сектантов становятся тысячи загубленных жизней.
Более того, в ряде сект пропагандируется ритуальное самоубийство – лидеры и наставники утверждают, что самоубийство позволяет человеку очиститься, перейти в новый мир. Подоплека не важна – важно то, что только с 1990 по 2000 г. в мире было зафиксировано 5 массовых самоубийств сектантов. Во время одного из них, в акте самосожжения, погибло 700 человек.
11 признаков секты
В принципе любая секта построена на строжайшей иерархии. Зачастую на первых порах используется специальный прием: новичка окружают заботой со всех сторон сразу два сектанта, которые постоянно с ним общаются, чтобы не допустить возникновения критических мыслей по отношению к секте. Доходит до того, что человека не оставляют одного даже в туалете.
На первый взгляд кажется, что строгая иерархия присутствует и в традиционных реабилитационных моделях. Но важно понимать, что, в отличие от секты, в центре у человека всегда есть выбор – даже самый простой: остаться или уйти. Выйти из секты крайне сложно, и в этом заключается одна из главных опасностей. В большинстве случаев приходится в буквальном смысле сбегать и потом «окольными тропами» добираться до дома или отделения полиции. За попытку побега в секте могут быть применены даже тяжелые физические наказания и лишение пищи, воды или сна на несколько дней.
Чаще всего сектантам удается привлечь новых адептов за счет того, что в основной своей массе люди очень мало знают о подобных «организациях». На самом же деле распознать ее в большинстве случаев достаточно просто.
1. Больше людей
Секта постоянно и достаточно агрессивно набирает новых адептов. Агитация распространяется всеми доступными способами и чрезвычайно назойливо: звонки, письма, предложения посетить бесплатные семинары, благотворительные фестивали и концерты, психотренинги, даже хождение по квартирам с какими-то приглашениями.
Казалось бы, все это укладывается в обычную рекламную кампанию, но ключевое отличие секты – назойливость. Стоит один раз проявить интерес, и вас уже не оставят в покое. Будут звонить, писать, и даже если откажетесь, вас будут переубеждать снова и снова. Даже агрессивный отказ не всегда позволяет избавиться от настойчивых уговоров.
2. Идеология
Поначалу предлагают нечто размытое, что можно «вписать» в любые общепризнанные ценности. Всей правды новичкам никогда не раскрывают. «Промывка мозгов» начнется после того, как человек попадет в секту. А до этого будет использоваться терминология и идеи, которые должны пробудить доверие. Как правило, используется упор на религию. Причем добиться конкретного обозначения религиозного течения практически невозможно.
3. Взносы
Бесплатный сыр бывает только в мышеловке – это мы знаем все. И лечение в реабилитационных центрах не бесплатное. Проблема в том, что как раз секты изначально, как правило, молчат о необходимости каких-либо «финансовых вложений». Это уже потом, когда жертву поймали на крючок, начинаются заявления о взносах.
Даже если речь об оплате заводится сразу, сектанты никогда не могут в точности сказать, сколько потребуется заплатить, и тем более не соглашаются подписать какие-либо документы о финансовых или каких бы то ни было других обязательствах.
Причем для вымогательства не чураются никаких методов. В ход могут пойти шантаж, угрозы здоровью и жизни самого адепта или его близких. Во время сеансов зависимые рассказывают о себе достаточно много, чтобы можно было разобраться, какой метод давления будет наиболее эффективным. А люди, которые работают в сектах, являются прекрасными психологами и манипуляторами.
! Дарственная на имущество может быть получена и в результате тщательно проработанного непрямого внушения. Человека могут снова вернуть к употреблению наркотиков, чтобы в момент эйфории, когда он себя не контролирует, получить подпись на нужном документе, или шантажировать отсутствием новой дозы, пока тот не согласится все подписать.
4. Лидер
У любой секты есть лидер, который обладает непогрешимым авторитетом. Все, что он говорит, – истина в последней инстанции. Как правило, откровения нисходят на лидера «откуда-то свыше», но бывают и достаточно ушлые товарищи, которые пересыпают свои мысли псевдонаучными теориями, вызывающими доверие.
Если нормальные реабилитационные центры признают эффективность и других моделей, оставляя за человеком право выбора и опираясь на индивидуальный подход и подбор программы, секта всегда претендует на обладание единственно верным знанием. Пытаться что-то обсуждать бесполезно – любые другие идеологии и программы будут отвергнуты и раскритикованы.
5. Подавление логического мышления и свободомыслия
Очевидно, что, сталкиваясь с сектантской идеологией (которая в основе своей сводится к простому постулату «все на благо секты и лидера»), человек в какой-то момент начинает находить все больше и больше нестыковок. У него появляются вопросы, на которые у сектантов нет ответов. А значит, появляется шанс, что человек начнет оказывать сопротивление и просто сбежит.
Поэтому значительная часть сектантской программы направлена на исключение самой возможности рационального сознания. Для этого используются специфические медитативные практики, групповое погружение в транс и даже медикаментозные средства. Большую часть людей в сектах держат в состоянии безволия, ровно на той грани, которая позволяет приносить пользу, не более.
Какая-либо литература, кроме «внутренней», запрещена – причем отбираются не только какие-либо сложные книги, которые могут действительно нанести вред психике, подорванной психоактивными препаратами, но даже Библия. Можно сказать, особенно Библия, потому что зачастую в религиозных сектах существуют собственные, с искаженными фактами и удобными трактовками, а у адепта не должно быть возможности их оспорить.
6. Собрания и информационные материалы с «чудесами»
Как правило, у секты существуют собственные брошюры, книги и даже диски, «помогающие» новому адепту проникнуться идеологией. Но не это главное (брошюры существуют и у обычных реабилитационных центров). Пожалуй, важнее обязательное наличие собраний, которые могут посетить будущие члены секты, – в ходе подобных «встреч» начинают происходить какие-нибудь чудеса или знамения, подтверждающие истинность идеологии.
7. Отчуждение от мира
Одно из ключевых отличий! Если работа реабилитационного центра направлена на то, чтобы человек мог вернуться в обычную жизнь (в семью, в работу), адаптироваться к жизни в обществе, то секта, напротив, все больше и больше отдаляет его даже от самых близких.
Как правило, этого достигают через постоянное внушение некой «элитарности», «избранности». Мол, вы уже узнали истину, поэтому вы особенные. А остальные еще слепы, они ничего не понимают и даже борются против наступления царства истины. В конечном итоге, человек убеждается, что только в секте его понимают и любят, а все остальные – жестокие слепцы. И чем больше родственники убеждают зависимого вернуться, чем агрессивнее их доводы и активнее нападки на секту, тем больше адепт проникается идеей, что его единственная семья только здесь. Ведь «братья и сестры» его не ругают и разделяют убеждения.
Нет, конечно же, у человека есть возможность воссоединиться с близкими, если они так же, как он, всем сердцем примут идеологию секты. К сожалению, иногда случается и такое – во власть сектантов попадают целые семьи.
! Если вы подозреваете, что близкий попал в секту, ни в коем случае не пытайтесь туда проникнуть под видом нового адепта в надежде вытащить родственника. Вам могут подложить психоактивные вещества в еду или воду. В результате вы не только никого не спасете, но и сами можете попасть в ловушку.
8. «Покровительство» известных лиц
В девяностые годы у населения не было достаточного иммунитета против сект. Проповедники из разных стран собирали огромные стадионы жаждущих чуда. В разного рода «Аум Синрикё» и «Братства креста» попадали толпы людей, передавая свои сбережения лидерам сомнительных культов. Постепенно население стало получать правдивую информацию о подобных организациях из средств массовой информации и стало осторожнее. Сект в нашей стране поубавилось, но оставшиеся стали «хитрее».
Современные сектанты отлично маскируются, чтобы с первого раза не вызывать подозрений. Самый распространенный способ войти в доверие к неосторожным гражданам – это привлечение широко известных медийных фигур в качестве покровителей. Ими могут быть знаменитые политики, спортсмены, артисты. Между тем многие из них даже не подозревают, что поддерживают сектантов, поскольку служители сомнительных культов искусны в обмане.
Так что на сайтах, в брошюрах таких «реабилитационных центров», в статьях и новостных сюжетах о них вы часто будете встречать известные лица, о покровительстве которых сектанты радостно заявляют. Конечно, это преподносится как поддержка благого дела – реабилитации наркозависимых, а вовсе не как поддержка новоиспеченного религиозного движения, цель которого одна – собрать как можно больше средств со своих адептов.
Не так давно одному известному политику, знаменитому спортсмену пришло письмо: «Я преклоняюсь перед вашим талантом, вы всегда были для меня примером для подражания, – писал молодой человек. – Желая стать таким же сильным, как вы, я нашел в себе мужество отказаться от наркотиков, стал заниматься спортом и теперь помогаю тем, кто не может сам бросить пагубное пристрастие. Спасибо большое за мое спасение! Если вам будет интересно, буду рад показать реабилитационный центр, в котором выздоравливают ребята, вдохновленные вашей волей к победе». Мы намеренно не приводим точный текст письма, но контекст был именно таким. Разумеется, отзывчивый спортсмен захотел поддержать ребят, ориентированных на здоровый образ жизни, посетил один из их реабилитационных центров, в котором ничего подозрительного не заметил, потому что ничего такого показывать, понятно, не стали, и начал сотрудничать, помогать решать разные вопросы. Очень скоро один из лидеров секты, замаскированной под сеть реабилитационных центров для наркоманов, занял серьезную административную позицию. Однако разоблачение не заставило себя ждать: секта открыто была названа сектой. Многие общественные и религиозные деятели, занимающиеся сектантством, быстро выяснили, что стоит за «ревнителями здорового образа жизни», написавшими трогательное письмо герою нашего небольшого рассказа, – неохристианская религиозная секта, заманивающая в свои ряды наркоманов, предлагая им доступную реабилитацию. Уважаемый всеми политик-спортсмен, чтобы не запятнать репутацию, конечно, публично высказал свое отношение к сектантам, выразил сожаление, что по незнанию попал в сети хитрого культа, и какое-то время, сам того не ведая, помогал ему развиваться.
9. Стопроцентные гарантии
Как и в случае с шарлатанством, чаще всего секты обещают полную гарантию избавления от зависимости. Причем на всю оставшуюся жизнь. Никакой «привычки к отказу», никаких рисков последующих соблазнов. Нужно всего лишь всем сердцем предаться идеологии, и ты исцелишься. Если не исцелился, значит, недостаточно веришь.
10. Нерациональная трудотерапия
Зачастую секты маскируются под трудовые коммуны. Но тут есть значимая разница – если, следуя гуманистическим принципам, в коммуне человеку подбирается тот вид труда, который наиболее соответствует его физической выносливости, состоянию здоровья и личным интересам (кому-то больше нравится готовить, кому-то – работать по дереву), то в секте вся программа направлена на то, чтобы выжать из человека максимум возможных ресурсов. Адепта просто заставляют работать на износ, причем чаще всего выполнять грязную и выматывающую работу либо работу, унижающую человеческое достоинство.
В 2012 году в округе Коми разгорелся масштабный скандал вокруг реабилитационного центра, принадлежавшего Александру Расковалову. Зависимых использовали как бесплатную рабочую силу – они отстроили руководителю два дома, один из которых был выставлен на продажу за 2,5 млн, а второй – за 4 млн рублей. Этот случай широко обсуждался в средствах массовой информации.
11. Условия жизни
Любой реабилитационный центр закономерно стремится к тому, чтобы обеспечить максимальный комфорт для зависимых. У них и так хватает стрессовых факторов, ни к чему добавлять новые. Чем более комфортно чувствует себя человек, тем проще ему воспринимать программу, не отвлекаясь на негативные раздражители. Когда человек недоволен едой, не высыпается, испытывает бытовую стесненность, он не способен рационально мыслить.
В большинстве сект людей содержат в условиях, которые просто позволяют «выживать». Чудовищно читать рассказы людей, которые смогли вырваться из этого ада. Еда, представляющая собой чуть ли не помои, жизнь в настоящих бараках десятками человек, иногда даже в общих помещениях, где мужчины и женщины проживают совместно, никакой медицинской помощи.
Подбирая реабилитационный центр, важно проявить бдительность. Не нужно рассчитывать на авось и думать, что в случае чего всегда успеете забрать близкого и перевести его в другой центр.
Прежде всего, даже за короткое время новичку может быть причинен значительный вред. К тому же, как только зависимый попадает в сектантский реабилитационный центр, ему сразу «обрубают» связь с окружающим миром. Звонки, переписка и, тем более, посещения строго запрещены. Вы можете просто не узнать, в каком состоянии находится близкий (собственно, для этого и вводятся запреты).
Даже если вам смогут передать сообщение с просьбой о помощи, это еще не значит, что проблема будет решена. Попасть на территорию сектантского центра не так просто, а уж забрать человека тем более. Нужно будет обращаться в полицию, собирать заявления от других родственников пострадавших. И только тогда можно надеяться, что ситуация разрешится и секта «отдаст» новичка.
РЕЗЮМЕ:
1. Секты активно действуют под видом реабилитационных центров.
2. Чтобы не попасться, не направить туда своего близкого, очень внимательно изучайте выбранные реабилитационные центры заранее.
3. Если ваш близкий уже попал в секту, никогда не пытайтесь внедриться туда, чтобы ему помочь, поскольку это опасно. Обращайтесь сразу в профильные общественные организации и правоохранительные органы.
Сложности двойного диагноза
По разным данным, процент зависимых с сопутствующими психическими расстройствами колеблется в районе 10–15 от общего количества наркозависимых. Как правило, эта группа пациентов показывает выраженные проблемы адаптации к социуму, агрессию, нестандартную клиническую картину, отягощенность другими, уже не психическими болезнями.
Основная проблема заключается в том, что четко разработанной программы, общепризнанных клинических рекомендаций по лечению подобных пациентов до сих пор не существует. Поэтому совместная работа наркологов и психиатров остается вариантом частной инициативы ряда клиник и реабилитационных центров.
Зачастую в клиники и реабилитационные центры попадают пациенты, у которых, помимо наркомании, наблюдается еще какое-либо психическое расстройство. В некоторых случаях оно развивается как следствие употребления психоактивных веществ, но бывает и так, что заболевание накладывается на развитие наркотической зависимости и по происхождению никак с ней не связано.
Именно в этом заключается сложность двойной диагностики при лечении наркомании – оба заболевания влияют друг на друга, искажая клиническую картину, усугубляя состояние. Поэтому к такому пациенту нужен особый подход: тщательная диагностика и комплексное лечение, включающее в себя лечение как основного, так и сопутствующего заболевания. Иначе, пока продолжает развиваться психическое расстройство, будет прогрессировать и зависимость. К сожалению, человек самостоятельно не в состоянии понять, что наркотик не помогает избавиться от болезни. Кроме того, под влиянием психической болезни ослабляются способности к логическому мышлению и воля, то есть все качества и способности, которые помогают обычным наркоманам на пути выздоровления.
С другой стороны, пока развивается зависимость, может прогрессировать и психическое расстройство, так как многие вещества разрушительно воздействуют на центральную нервную систему, способствуя усугублению дестабилизации психической деятельности, а в ряде случаев ведут к органическому поражению мозга.
Важно вовремя поставить двойной диагноз. Во-первых, ряд медицинских препаратов имеют противопоказания, и их нельзя применять, если человек употребляет определенные психоактивные вещества или страдает от определенных расстройств. Отсутствие качественной диагностики может привести к тому, что лечение не только окажется неэффективным, но и нанесет еще больший вред здоровью пациента.
Во-вторых, поочередное лечение зависимости и психических расстройств не принесет какого-либо выраженного результата. Да, после проведения «детоксикации» физически пациент приблизится к определенной норме. Однако, как мы уже упоминали, заболевание будет снова и снова толкать его к употреблению наркотиков. Его будет сложнее уговорить на прохождение реабилитации, которая должна быть исключительно добровольной. И даже если он согласится лечь в клинику, в какой-то момент, без объяснения причин, он просто прервет лечение и снова вернется к зависимости.
И наконец, в-третьих, определенные психические расстройства требуют определенного подхода со стороны специалистов. Не понимая, что происходит с человеком, врачи и психологи не смогут наладить адекватный контакт с пациентом, и все проверенные стратегии работы с зависимым попросту не сработают, что может опять-таки поставить под сомнение успех будущего реабилитационного курса. Например, находясь в состоянии бреда, человек может быть уверен в том, что врачи представляют для него угрозу.
Чтобы не пропустить сопутствующий диагноз, нужно при малейших подозрениях выбирать клинику или центр, в котором, помимо стандартной детоксикации, может быть проведено квалифицированное обследование психиатром. Причем именно специалистом, который длительное время работает с наркозависимыми.
Дело в том, что симптоматика ряда психических расстройств иногда похожа на эффект от наркотиков и обратимую симптоматику, которую они вызывают. Например, проблемы с памятью, перепады настроения могут быть как признаком серьезного заболевания, так и временным эффектом, который пройдет самостоятельно, как только будет восстановлено нормальное функционирование всех систем организма.
И тут важно не ошибиться. Нужен опыт, специальные знания, чтобы отличить одно от другого, поставить точный диагноз и назначить эффективное лечение.
Вторая сложность – анозогнозия. Так же, как и в случае с наркоманией, люди, страдающие шизофренией или целым рядом других психических заболеваний, склонны отрицать наличие болезни. Они считают себя здоровыми, проявления болезни относят к внешним проблемам и поэтому могут не рассказывать о важных симптомах, считая их незначительными или даже стыдясь, как слабости (например, если у человека депрессия). В таком случае нужен опытный специалист-психиатр, который умеет правильно формулировать и задавать вопросы, быть внимательным к поведению пациента, а также к тому, что рассказывают близкие. Все это необходимо для правильной постановки диагноза.
Существуют 4 признака, позволяющие сразу предположить высокий риск наличия самостоятельного психического расстройства:
• семейная история болезни – если в истории семьи были люди с психическими отклонениями, существует возможность влияния наследственности на развитие расстройства;
• нестандартная реакция на употребление психоактивных препаратов – выраженная необычность поведения на фоне приема наркотиков, когда реакция не соответствует ожидаемой для данного вещества;
• необычное поведение в период между приемом наркотика – в трезвом состоянии зависимый ведет себя неадекватно: к чему-то может прислушиваться, чего-то сильно бояться, быть агрессивным, терять сознание, быть гиперактивным или, напротив, необычно пассивным, может пытаться покончить жизнь самоубийством. Эта симптоматика не должна соответствовать типичному поведению наркомана в период отмены наркотика;
• неоднократное лечение – может свидетельствовать о недостаточной квалификации специалистов, неправильно выбранной модели реабилитации или личных проблемах пациента (не хватило воли, не хватило мотивации), но может быть и признаком того, что психическое расстройство не было диагностировано вовремя.
Каждый из этих признаков не является гарантией двойного диагноза, так же как отсутствие их не гарантирует отсутствие психического расстройства (оно может быть просто в стадии ремиссии). Однако такие моменты должны заставить врачей обратить более пристальное внимание на пациента.
Лечить таких пациентов следует комплексно и, крайне желательно, в одном учреждении. Долгое время зависимые, страдающие от психических расстройств, были вынуждены прибегать к так называемому дифференцированному лечению. Проще говоря, их «гоняли» из наркологических лечебниц в психиатрические, туда-обратно. Получалась эдакая фрагментированная помощь – тут чуть-чуть помогут, здесь немного подлечат. А в итоге продолжали развиваться оба заболевания, потому что одно невозможно вылечить без другого.
В современной практике, когда зависимого одновременно лечат по обоим направлениям, с каждым днем терапия оказывается все более эффективной.
Кроме того, специалисты в рамках одного учреждения имеют возможность постоянно обмениваться информацией – новыми сведениями о пациенте, о его состоянии, о результатах лечения и реабилитации. Подобная взаимодополняющая работа позволяет добиться максимальной эффективности.
Реабилитацию такие пациенты должны проходить в специальных условиях по адаптированной программе под наблюдением врача-психиатра.
Долгое время существовали сомнения в результативности идеологии «12 шагов» и сопряженных моделей реабилитации (ТС, миннесотская) в отношении больных с двойным диагнозом. Однако практика последних лет показала, что психиатрические пациенты прекрасно воспринимают эту идеологию.
Идеология «12 шагов» и сопряженные реабилитационные модели позволяют параллельно с соответствующей заболеванию терапией выстроить новую систему ценностей и моральных ориентиров, которые помогают зависимому обрести «твердую почву под ногами». В ряде случаев удается компенсировать тяжелые личностные дефекты, обучить пациентов полезным навыкам, а иногда даже сделать социально востребованными тех людей, в отношении которых уже не было никакой надежды.
Конечно, это достигается только в сочетании с соответствующей терапией. Реабилитация таких пациентов более сложна и, в зависимости от тяжести расстройства, может быть более или менее эффективна. Но в любом случае, надежный реабилитационный центр становится для подобных пациентов таким же шансом на спасение, как и для остальных, не обремененных психическим заболеванием пациентов.