Враг империи Удовиченко Диана

– Разрешите представить, – расплылся он в довольной улыбке. – Мать Лаурита, Старшая жрица храма Неи златокудрой. И ее помощницы: Майла, Оула и Алалия.

Галантность сына гор выглядела немного забавной и неуместной, если учесть наш внешний вид и запах, который разливался по подвалу от нашей одежды. Но я его понимал: мать Лаурита внушала уважение и даже благоговейный трепет. Один взгляд этой зрелой, но очень красивой черноволосой женщины говорил о том, что она обладает характером бойца. Ее движения были полны решимости и грациозной силы. Стоило ей посмотреть на хихикающих и зажимающих хорошенькие носики молоденьких жриц, как наступила тишина.

– Приветствую вас в храме богини любви, – звучно произнесла Старшая жрица. – Вам нужно привести себя в порядок, потом поесть и отдохнуть. Все разговоры и объяснения отложим на потом. Ступайте за мной.

Она зашагала по коридору, а мы втроем задвинули тяжелый люк и поспешили следом. Лаурита привела нас в просторное помещение, щедро освещенное вечными свечами, канделябры с которыми висели на стенах. Это был большой круглый зал, из которого выходило несколько дверей. Посередине сверкал повторяющий форму зала бассейн, наполненный чистой водой, низвергавшейся в него из высокого фонтана.

– Мойтесь, вода проточная, – сказала Старшая жрица. – Сейчас девушки принесут одежду и принадлежности для купания. – Произнеся это, она быстрым шагом вышла.

Появились все те же жрицы, неся мягкие губки, простыни, стопки одежды, четыре пары новеньких сапог и корзинки, в которых звенело множество бутылочек. Положив всю эту благодать на бортик бассейна, они остановились, чего—то ожидая. Я сначала помог Лютому стянуть сапоги. Разделся капрал, слава Лугу, сам. Я еле удержался от вскрика, увидев его израненное тело. Палач постарался на славу. Ому досталось за нас троих. На груди виднелись ожоги, плечи покрывали длинные разрезы, и я только что увидел, что ногти на руках и ногах капрала содраны. Какую же боль он терпел, идя по воде? Как он вообще шел? У юных жриц мордашки сделались плаксивыми.

– Чего скулите? – прикрикнула на них Лаурита, входя с подносом, на котором теснились склянки с мазями и остро пахнущими жидкостями и белоснежные полосы чистой ткани. – Ну—ка, помогите парню!

Лютого усадили в бассейн, и две девчонки, охая и чуть не плача от сочувствия, принялись осторожно промокать его раны губками, смоченными в каком—то притирании. Ом лишь слегка морщился да изредка сдержанно шипел. Потом Старшая жрица обработала его раны, забинтовала пальцы и заставила выпить лекарство, о котором Лютый сообщил, что оно горче любых пыток. Единственный глаз у него закрывался от изнеможения, и Лаурита приказала отвести капрала в его комнату. В небольшой, но уютной и чистенькой комнатке мы уложили Ома на мягкую кровать, и в ту же секунду парень крепко уснул.

Вернувшись в круглый зал, мы скинули с себя пришедшую в негодность одежду и залезли в бассейн, который уже очистился после омовения Лютого. Брезгливо морща носики, жрицы двумя пальчиками подняли груды вонючего тряпья и унесли. Дышать сразу стало легче. Вода в бассейне оказалась теплой.

– Подземный источник, – пояснила мать Лаурита.

Мы извели на себя все принесенные нам благовония и долго сидели в воде, ожидая, когда она снова станет прозрачной. На плече Дрианна я заметил воспаленную рану. Лаурита обработала ее, заверив, что скоро все заживет. Я же только намыливался, смывал с себя обильную пену и повторял процедуру снова. Вместо мягкой губки предпочел бы лошадиный скребок. Но ничего, вроде отмылись. Выйдя из бассейна, я принял простыню из рук белокурой пышнотелой жрицы, почти физически ощущая на себе ее неприкрыто восхищенный взгляд. В ответ выдавил лишь вялую усмешку, самому показавшуюся какой—то… бесполой. Все завтра, красавица…

– Кыш! – строго прикрикнула мать Лаурита. – Дайте парням в себя прийти, демоницы! – и, уже обращаясь к нам, добавила: – Поешьте.

Девушки принесли низкий столик и водрузили его возле бассейна. Потом уставили его тарелками и блюдами с разносолами. Чего здесь только не было! Мясо, тушеное в винном соусе, сыры и колбасы, дары моря, разные фрукты, сладости, вина… Почитают прихожане богиню любви! Но у меня не было даже сил воздать должное богатому угощению. Немного перекусив и выпив бокал красного вина, я ощутил, как проваливаюсь в томное марево блаженного спокойного сна. Мы спасены… Завтра я буду есть, пить, любить красивых женщин. Завтра я поблагодарю мастера Триммлера, лорда Феррли и эту славную жрицу за спасение. Завтра узнаю новости, подумаю, как жить дальше… Все завтра… А сейчас – спать… В полусне я почувствовал, как на постель вспрыгивает Артфаал, принявший облик кота, и, блаженно вздохнув, сворачивается уютным клубком на подушке около моего лица.

Не знаю, сколько времени я пребывал в полном выпадении из реальности, но когда лениво приоткрыл один глаз, передо мной маячила мерзкая физиономия Вериллиевского прихвостня, который в тюрьме пытался прочесть мое сознание. Снова смежив веки и делая вид, что опять уснул, я лихорадочно анализировал ситуацию. Нас снова нашли? Но почему этот… как его… Вадиус Копыл, вспомнил! – один? Почему нет орды храмовников, других магов? И что делать? Швырнуть в него заклятие? Я незаметно пошевелил правой рукой, стараясь действовать как можно медленнее и бесшумнее, пальцы ощутили рукоять меча. Высвободив его из ножен, я неожиданно подскочил на кровати и обрушил на голову старикашки мощный удар. Странно, клинок прошел сквозь тело, словно нож, разрезающий воду. То есть эффекта никакого не было. Я пораженно уставился на половинки Вадиуса, вновь соединившиеся в одно целое, потом перевел ошарашенный взгляд на меч, который сжимал в руке. Позвольте, откуда он? Передо мной был Честный, отобранный при аресте. Вот оно, благородное матовое сияние серебряной стали, простая гарда и маленький изумруд, расположенный в основании клинка. Ну, конечно! Ведь этот меч нельзя ни отобрать, ни украсть. Он неминуемо вернется к своему хозяину, которого избирает сам. Я любовно погладил великолепное оружие и спрятал его в ножны, раз уж поразить клятого Вадиуса с его помощью было нельзя. Почему не поднял шум, не попытался воздействовать на него магией? Потому что к тому времени уже сообразил: передо мной не человек, а всего лишь его астральная проекция. Мираж, видение, фантом.

– Успокоились бы вы, барон, – лениво проговорил Артфаал, сладко потягиваясь на подушке.

– Ну, вы, молодой человек, и кровожадны! – скрипучим голосом возмутилась проекция. – То ментально чуть не убили, теперь вот мечом размахиваете почем зря!

– Здравствуйте, мастер Копыл, – почтительно произнесла, входя в комнату, мать Лаурита, которая ничуть не удивилась появлению фантома.

– Приветствую вас, прелестнейшая, – прохихикал старик.

– Как ваше самочувствие, Рик? – осведомилась жрица.

– Хорошо, спасибо. А ребята как?

– У них все в порядке, насколько это возможно. Тот мальчик, Ом, кажется? У него легкий жар, но это я вылечу. Второй ваш друг здоров. Физически, разумеется. Сейчас я позову их. Нам надо о многом поговорить.

Она вышла и вскоре вернулась с ребятами. Мастер Триммлер, сменивший свой дурацкий красный костюм на приличный темно—зеленый, и Лютый, у которого, к моей радости, заплывший глаз оказался целым и уже немного приоткрылся, весело приветствовали астральную проекцию мерзкого старикашки. Дрианн одарил его мрачным взглядом, но ничего не сказал и уселся рядом со мной на постель. Я решил помалкивать, пока не узнаю, в чем дело. Лютый и Лаурита устроились в мягких креслах в углах комнатки, а гном опустился на пол, на мягкую шкуру, лежавшую около кровати.

– С чего начнем? – спросила жрица. – Пожалуй, с вашего рассказа, мастер Копыл.

– С удовольствием, – проскрипел маг. – Итак, господин Сайваар, вы правильно сделали, что доверились принцессе Дарианне и открыли ей все.

– Дарианна? Что с ней? – перебил я.

– Все в порядке. Во всяком случае, пока. Когда вас схватили в опочивальне императора, Вериллий приказал отвести принцессу в ее комнату. Там она находится до сих пор, под домашним арестом. Верховный всецело доверяет мне, поэтому и поручил обработать сознание бедняжки, чтобы она ничего не помнила. Оставшись с ее высочеством наедине, я прочел все, что касается вашего путешествия в Зеленое сердце. Потом, донеся до девушки мысль, что помогу вам, нашел способ сообщить обо всем происшедшем своим единомышленникам. Не удивляйтесь, господа, не все члены Совета разделяют взгляды Вериллия. Но всего двоим – мне и Паларии Готакс – удалось сохранить его доверие. Верховный уверен, что мы на его стороне, что дает нам неоспоримое преимущество. Этим мы и воспользовались. Я продолжал делать вид, что воздействую на сознание принцессы, и теперь она притворяется потерявшей память. До тех пор, пока Дарианна будет изображать из себя дурочку, ей ничто не грозит. Боюсь только, что девушка сорвется. Хотя она настоящая воительница! Так вот. Вериллий поручил мне прочесть вас, господин Сайваар. По каким—то непонятным мне причинам сам он не может этого сделать. Возможно, дело в том, что в вас кроются могучие и загадочные силы изначальных. Я попытался войти в ваше сознание и вложить в него мысль о том, что мы постараемся вас спасти. Что было дальше – вы сами знаете.

Я пристыженно потупился. Кто же знал, что Вадиус не враг?

– Примерно то же проделал и ваш товарищ, – крякнул Копыл, – только он еще и попытался выбить из меня душу. И лишь обширный опыт в области тонкой магии помог мне сохранить целостность своей сущности.

Теперь виновато понурился Дрианн.

– В общем, я сумел пробиться только к сознанию вот этого юноши, – маг кивнул на ухмыляющегося Ома.

– Так ты поэтому хохотал на костре? – дошло до меня.

– Ну да! – ответил Лютый. – Пытался хоть так тебе намекнуть, чтобы был готов. Не мог же я орать, что нас сейчас выручат!

– Мы долго думали, как же дать вам понять о побеге, – продолжал Копыл. – И решили разыскать гнома, который был с вами в Зеленом сердце. Он оказался полезен. Предложил идею со сточной канавой, где—то раздобыл карту подземных туннелей. Поначалу мы собирались перевозить вас верхом до самого храма. Но это было бы гораздо опаснее.

– Для этого и нарядили меня в фиглярскую одежду, – изобразил шутовской поклон мастер Триммлер. – Чтобы вы уж точно заметили.

– А откуда взялся Артфаал?

– Он ко мне явился, – сказал сын гор. – Я, правда, языка его не разумею, но сразу понял, что—то неладное с вами случилось. Начал народ расспрашивать, узнал, что во дворце покушение было. Побежал капрала с магом искать, нашел постоялый двор, на котором они остановились, там мне и рассказали, что их в Счастливое местечко уволокли. Я хотел было вас своими силами выручать, да тут на меня маги Совета вышли.

– Ни во дворец, ни в тюрьму я пройти не мог, – сообщил в моей голове Артфаал. – Потому отправился к мастеру Триммлеру, в надежде, что пригожусь.

– А как же вам удалось сорвать казнь? – спросил я Копыла.

– О! Без ложной скромности скажу, что проделал ювелирную работу с сознанием Бария Сазониса!

– Это тот несчастный, который не удержал заклятие?

– Не удержал! Как же! – захихикал Вадиус. – Недаром я лучший во всей империи, да что там, во всей Амате, специалист по астральному воздействию и чтению человеческой сущности! Я внедрил в сознание этого бездаря мысль о том, что ему ни за что не справиться с заклятием Двенадцати. И в нужный момент активировал ее. Что из этого получилось, вы и сами видели. Правда, мы с Паларией пострадали больше всех. До сих пор встать не можем. Но это было необходимо, чтобы отвести от нас подозрения. Я сейчас лежу в постели у себя дома. В моем возрасте такие встряски, знаете ли, не проходят бесследно. Сначала два сильнейших ментальных удара, – мы с Дрианном переглянулись, – потом откат от мощного заклятия. Так что я еще не скоро смогу присоединиться к вам. Буду являться в виде проекции. Да и следят за мной. Верховный не дурак, распорядился устроить слежку за всеми, кто участвовал в казни. А Барий арестован, его будут судить и, наверное, сожгут. Туда ему и дорога, верному псу Вериллия.

– Вопросы есть? – деловито осведомилась мать Лаурита. – Если нет, то теперь моя очередь. Вы находитесь в храме Неи златокудрой, как я уже говорила. Вернее, под храмом. Это укрытие было построено очень давно, во время Войны жрецов. Здесь прятались от храмовников верные последователи богини любви, воевавшие против единобожия. К сожалению, история имеет свойство повторяться. И теперь подвал снова нам пригодился.

– Он достаточно безопасен? – поинтересовался Дрианн. – Если нас обнаружат, у вас тоже будут неприятности.

– Не обнаружат, – усмехнулась Лаурита. – Если вы когда—нибудь были в храме, должны помнить большое панно на стене.

Прекрасная работа древнего мастера встала перед моим мысленным взором. Конечно! Панно выполнено из кусочков Солнечного камня!

– Вижу, вы вспомнили, – сказала мне жрица. – Ни один маг, даже вооруженный поисковым артефактом или амулетом, не сможет уловить магические эманации.

– И все же, зачем вам—то это надо? – настаивал Дрианн.

– Не скрою, сначала жрецы не собирались вмешиваться в происходящее в империи. Мы думали, что сможем пережить эти события без ущерба для себя. Но теперь уже очевидно, что Падерик не остановится на достигнутом. Он рвется к абсолютной власти. Сначала он уничтожит темных магов, потом – светлых, а дальше придет и наш черед. Цель Верховного жреца – единобожие.

– Вериллий не позволит ему вредить светлым магам, – возразил Дрианн, но как—то неуверенно.

– Вериллий ошибается, думая, что сумеет в любой момент остановить Падерика, – нахмурилась Лаурита. – Толстяк очень непрост. И всегда имеет запасные козыри в рукаве. Сейчас он действует заодно с Верховным магом. Но лишь до тех пор, пока ему это выгодно. Не стану лукавить, я собиралась переждать в стороне, наблюдая за битвой двух драконов и ожидая, когда они пожрут друг друга. Но пришла к выводу, что придется вмешиваться в драку. Иначе Вериллий с Падериком остановятся, лишь когда превратят империю в выжженную пустошь. Так что вы можете мне доверять. Я кровно заинтересована в вашем успехе и действую не ради абстрактной идеи, а ради собственного блага. Такие союзники становятся самыми надежными.

Выслушав Копыла и Лауриту, я задумался. Что—то мне во всем этом не нравилось, царапало разум. Я заметил сомнение на лицах Дрианна и Лютого. Один мастер Триммлер лучился уверенностью. Наконец, заговорил Ом.

– Мы еще не поблагодарили вас за спасение. Спасибо.

– Пожалуйста, – хором ответили Копыл и жрица.

– Но я не понял, какую роль вы отводите нам в этой вашей борьбе?

– Самую что ни на есть важную, – хихикнул Вадиус, – мы считаем, что господин Сайваар должен нам помочь. Вы и господин Летакс также обладаете изрядными талантами, способными принести пользу в борьбе против Вериллия. Но главным образом, конечно, мы делали ставку на господина Сайваара.

Так я и знал! Из мрака да в бездну! Не успел выпутаться из одной переделки, как тут же угодил в другую, еще худшую.

– Или вы думали, мы вас так просто спасли, за красивые глаза? – скривился Копыл. – Трое могущественных магов…

– Двое, – поправил Лютый.

– Трое, – упрямо повторил Вадиус, – двое действующих, и один, так сказать, в перспективе. Не забудьте, юноша, что я читал вас. Да, сейчас дар ваш блокирован проклятием. Но так будет не всегда. Дай Луг, обретете вы могущество. И тогда не знаю, кто из вас будет сильнее. Нет, конечно, господин Сайваар – вне конкуренции. На сегодняшний день он – единственный, кто может в полной мере противостоять Вериллию…

– Думаю, пока достаточно, – перебила его мать Лаурита. – Дадим нашим гостям время все обдумать, осознать неизбежность войны. Отдыхайте, господа. А завтра начнем действовать.

С этими словами она поднялась с кресла и покинула комнату, а Вадиус испарился в воздухе.

– И как вам это заявление? – спросил я у друзей.

Если честно, то меня такая перспектива не вдохновляла. Бороться за интересы императора… А собственно, почему я? И почему за императора? Что хорошего я видел от него всю свою жизнь? Узаконенные унижения. Невозможность получить образование, открыть собственное дело. У меня до двадцати пяти лет не было честного имени. Я даже не мог носить такую одежду, какую хотелось мне! И все это лишь из—за факта своего рождения. Разве справедливо? Вы скажете, в этом виноват не Ридриг, а традиции и законы нашей империи? Но чего стоит монарх, если он не в состоянии принять новые, более честные законы? Да, в конце концов, он дал мне имя, подарил дом, поместье, обласкал, осыпал милостями. Но я ведь это заслужил! Где бы он был, если бы тогда на пути его кареты не оказался некий бастард? И вспомните—ка, что он сделал потом? Он не дал своему спасителю насладиться всеми этими щедрыми дарами. Нет, он обрядил меня в лейтенантский мундир, сунул в руки меч и отправил демон знает куда, ни много ни мало, империю спасать! Я сам согласился, скажете вы? Ха! А подумайте: куда я мог деться? Если быть совсем уж откровенным: что ждало меня в случае отказа? А? Вот—вот… Офицер имперских ястребов, не согласившийся выполнить порученную его величеством почетную миссию. Новоиспеченный барон, ослушавшийся приказа монарха. Так бывает: вам кажется, что выбор за вами, а на самом деле он давно уже сделан. Вернее, его просто нет. И вот сейчас мне предлагается снова примерить на себя ярмо спасителя империи. Не по мне оно. Хватит. Если я и стану воевать с новыми порядками, то никак не во имя Ридрига, а ради гораздо более простых и понятных вещей. Например, защищая близких мне людей. Кстати, в первую очередь следует позаботиться о дяде Ге.

– А может, в разбойники податься? Или в пираты? – задумчиво спросил Лютый.

Мы с Дрианном удивленно воззрились на него.

– Так больше ничего не остается, – притворно вздохнул Ом, лукаво глядя на меня здоровым глазом.

– Ребята, я не знаю, как поступить, – признался Дрианн.

Бледное лицо мага было мрачным, на скуле ярко выделялся темный синяк. А на лбу, чуть выше бровей, я заметил бордовое пятно.

– Тебе что, лоб чем—то прижигали? – спросил я.

Дрианн рассеянно потер отметину.

– Нет, – сказал он. – Я сегодня сам впервые заметил. Зеркал—то в Счастливом местечке нет. А утром посмотрел – штука какая—то вылезла. Ничего мне со лбом не делали.

Лютый кончиками пальцев осторожно дотронулся до пятна.

– Холодное… – растерянно произнес он. – Болит?

– Нет, просто… я как—то странно себя чувствую, – признался Дрианн. – Как будто во мне живет еще кто—то.

Мы все затаили дыхание. Впервые за время, прошедшее с той памятной битвы с некромантом, маг рассказывал нам о своих ощущениях.

– Ты думаешь, в тебя кто—то вселился? – переспросил мастер Триммлер.

– Нет, но во мне есть какая—то чужая сущность. И она все больше сливается со мной. С моей душой, разумом. Она не захватывает меня полностью, но я перерождаюсь. В другое существо.

– В некроманта? – тихо произнес Ом.

– Боюсь, что да.

– Помнишь, там, на костре, ты сказал мне, что убил палача? Расскажи, как это было, – попросил я.

– Он ударил меня, – маг рассеянно потер пятно, – по лицу. А потом взял такие здоровые щипцы… знаете…

– Да уж знаем, – передернулся Лютый.

– И выдрал из плеча кусок мяса. Я ощутил дикую боль… а потом… что—то произошло. Я видел, как течет моя собственная кровь. И в меня хлынула сила. Она не была физической, я не мог разорвать с ее помощью цепи. Но чувствовал странное ликование, даже… наслаждение.

– Наслаждение от боли? – недоверчиво переспросил мастер Триммлер.

– Не от боли. От дарованной ею силы. И когда я перевел взгляд на палача, мне захотелось убить его. И я убил.

– Но как, Луга ради, если ты был прикован? – не понял Лютый.

– Не знаю. Эта мощь была во мне, и я направил ее на палача. Смотрел ему в глаза, а он не мог отвести взгляд. И я медленно, медленно выжигал его сознание. Но перестарался и выжег все.

– Что – все? – хором спросили мы.

– Все, – вздохнул Дрианн. – Я не знаю, как это объяснить. Он упал, у него начались конвульсии. А я совсем обессилел и почувствовал, что умираю. Но в ту секунду, когда он испускал дух, я его поглотил. И у меня снова прибавилось сил. Потом жрецы позвали магов, и меня кое—как удержали от расправы.

Чем дальше, тем непонятнее. Мы переглянулись.

– Ну, что вы замерли? – вмешался в мое сознание все еще нежившийся в подушках Артфаал. – Мальчик хочет сказать, что убил палача силой мысли, а потом поглотил его душу.

– Убил… силой мысли? – у меня челюсть отвисла.

– Да. Очевидно, он по незнанию использовал обретенный им дар неправильно. Мог бы погибнуть, между прочим. Хорошо, что умудрился поглотить душу палача. Это придало ему бодрости.

Отлично!

– Лорд Феррли, – спросил я вслух. – Что вы узнали о некромантах Андастана?

– Очень и очень мало, – заявил демон. – Когда я сообщил своему господину о том, что происходит на Южном континенте, он очень заинтересовался и занялся изучением этого явления. Узнать удалось немного. Основной источник демонической мудрости – души, попадающие во мрак. Среди них ученые, писатели, мастера, историки – мы черпаем знания из богатых закромов. Но ведь души тех, кто попал в лапы андастанских некромантов, нам недоступны. Они остаются на земле, поглощенные своими убийцами. И души самих некромантов тоже во мрак не попадают. Они живут по пятьсот – семьсот лет, а потом находят новое тело для пристанища. Вселяются в человека и постепенно поглощают его сущность. Это все, что нам удалось узнать из обрывков древних легенд. Об остальном мы можем только догадываться.

– Подождите, – перебил я его, – вы хотите сказать, что некромант поглощает душу Дрианна?

Мастер Триммлер и Лютый, которые не могли слышать Артфаала, непонимающе переводили взгляд с меня на демона. Дрианн же отрицательно покачал головой.

– Я хочу сказать, что здесь случай гораздо сложнее, – ответил лорд Феррли. – Сущность нашего дорогого графа Летакса оказалась столь крепка, что некроманту не под силу было ни поглотить, ни вытеснить ее. Напротив, это Дрианн поглотил душу андастанского мага.

Я перевел гному и капралу слова Артфаала.

– И что теперь будет—то? – горестно воскликнул сын гор.

– Не знаю, – буркнул демон. – О таком явлении я не слышал.

Мне вспомнились слова Райла.

– Он будет становиться все сильнее. Но вместе с этим в нем будет оставаться все меньше человеческого. Вернуться назад он сможет, лишь единожды отдав то, что забирает.

– Что это? – удивился Дрианн.

– Пророчество, произнесенное изначальным. О тебе, между прочим.

– И как его понимать?

– Не знаю, – вздохнул я, – время покажет.

Мы приуныли было, но ненадолго.

– Господа, мы вас не потревожим? – дверь комнаты приоткрылась, являя нам смазливую мордашку. – Может быть, хотите позавтракать? – спросила белокурая пышка, кажется, ее звали Оула.

– С удовольствием, – ответил за всех мастер Триммлер, потирая руки.

Мы вышли в зал с бассейном, где нас ждал накрытый стол. Сегодня я не остался равнодушным к аппетитным яствам. Мы уселись, а уже знакомые девушки Оула, Майла и Алалия – принялись ухаживать за нами. Они наполняли наши тарелки, не забывая подливать вина. Вскоре к ним присоединилась четвертая жрица – маленькая, кругленькая и смешливая Пайлина. Лорд Феррли быстрее всех сориентировался в происходящем и с утробным ворчанием вскочил на колени к Оуле, которая тут же принялась наглаживать кота, удивленно спрашивая, откуда он взялся. Умиляясь, жрицы совали в разверстую пасть демона кусочки мяса и рыбы, чесали его за ушком, теребили и тискали. Артфаал, блаженно щурясь, терся головой о пышную грудь Оулы, не забывая проглатывать угощение.

– Лорд Феррли, ведите себя прилично, – мысленно обратился я к демону.

– Ах, барон, неужто вы откажете мне в такой малости? – насмешливо вопросил тот. – Когда еще выдастся случай посидеть на коленях юной девы?

Я усмехнулся и оставил хитрюгу в покое. В конце концов, он заслужил развлечение. Сытная еда, хорошее вино и близость красивых женщин сделали свое дело: я перестал задумываться о том, что ждет нас впереди. Не судите строго: ведь я только что избежал смерти. И после того, как меня коснулось ее ледяное дыхание, все мое существо возжаждало простых, земных удовольствий. Тело хотело жить, и сознание вопило, требуя сильных ощущений, желая снова утвердиться в жизни. К тому же столько дней в пути, без женщины… Мелькнула у меня мысль, что это веселое застолье было организовано стараниями мудрой Лауриты, дабы отвлечь нас от бесед и размышлений. Мелькнула да и погасла благополучно. Не все ли равно? Пирушка между тем набирала обороты: Оула уже переместилась ко мне на колени, черноволосая Майла ластилась к Лютому, который посматривал на нее весьма и весьма благосклонно. Алалия что—то с хохотом рассказывала Дрианну, а Пайлина, игриво теребя бороду мастера Триммлера, спрашивала, не лгут ли легенды об исключительной выносливости гномов…

Я проснулся и долго лежал, глядя в потолок, ощущая на лице дурацкую счастливую улыбку и пытаясь вспомнить, где нахожусь и как сюда попал. Потом повернул голову, и взгляд уткнулся в спутанную светлую копну волос мирно посапывающей на моем плече Оулы. Завтрак, плавно перешедший в обед, а затем и в ужин, удался. Я поискал глазами Артфаала, но нигде не нашел. Деликатность проявил, что ли? Тут же, отозвавшись на мой мысленный призыв, демон сверзился из воздуха, приземлившись аккурат мне на грудь.

– Вставайте, барон, скоро вас пригласят на беседу.

Беседа какая—то… Я неохотно выпростался из постели, стараясь не потревожить спящую жрицу. Оделся и вышел из комнаты, продолжая разговаривать с лордом Феррли.

– А вы мне что посоветуете? Связываться с этими борцами за справедливость или нет? Может, стоит уйти отсюда и попытаться действовать самостоятельно?

– Ну, поговорить—то с ними можно, – рассудил Артфаал. – За спрос заклятьем не ударят. А там и решите. Если у вас будет выбор…

Славное, однако, вино у Лауриты! Даже голова не болела. Я лениво поплескал на лицо воду из фонтана и уселся за стол, с которого неизвестно кто и когда убрал остатки вчерашнего пиршества.

– Привет, лейтенант! – в зале появился заспанный, но довольный мастер Триммлер. – Вот это дали мы вчера!

– Пойду—ка я разбужу ваших друзей, барон, – решил демон и, задрав хвост трубой, удалился.

Вскоре он вернулся в сопровождении Лютого и Дрианна. Это было очень кстати, я собирался переговорить с товарищами, прежде чем нам придется принимать какие—то решения. Но не успел, потому что сразу следом за ними явилась мать Лаурита. А с ней пришла целая куча народу. Двое парней, судя по рабочей одежде, ремесленники, один опрятно одетый коренастый дядька средних лет, похожий на успешного торговца, и молодой мужчина, походка которого выдавала в нем моряка. Потом к столу прошествовали двое немолодых магов в черных мантиях. Замыкал процессию господин лет тридцати, который сразу меня заинтересовал. Что здесь делает аристократ? Костюм из дорогой материи явно сшит на заказ и подогнан по фигуре хорошим портным. Темно—рыжие волосы до плеч, аккуратная холеная бородка. Золотой перстень с большим синим камнем на безымянном пальце правой руки, выглядывающая из ножен рукоять меча, украшенная гербом, да и сами манеры человека просто кричали: передо мной богатый и родовитый дворянин. И еще его лицо… Тонкие черты, прямой узкий нос и широко поставленные, синие, как небо Речного края, глаза. Где—то я его видел. Хотя нет, не его. Просто этот вельможа кого—то мне напомнил. Я попытался уловить слабый отголосок памяти, но безуспешно.

Воздух над столом заколыхался и сгустился в образ Вадиуса Копыла.

– Приветствую вас, господа! Мать Лаурита, если все в сборе, начнем, пожалуй.

Жрица благосклонно кивнула.

– Итак, мои молодые друзья, – прогнусавил Вадиус, – вы видите перед собой людей, осуществивших миссию по вашему спасению. Вот эти достойные горожане, – он патетическим жестом указал на ремесленников, торговца и моряка, – рискуя своими жизнями, помогали вам скрыться от преследователей. К моему глубокому прискорбию, один из команды погиб, закрывая вас, господин Сайваар, от заклятия Вериллия. Это мастер Грациус и мастер Дживайн, – оба темных мага слегка поклонились, – они работали над прикрытием вашего нынешнего убежища.

– Думаю, его не скоро смогут обнаружить, – усмехнулся смуглый черноглазый Грациус. – А если и найдут, то не вскроют. Помимо панно из Солнечного камня, дающего, так сказать, естественную защиту, мы еще расставили во всех коридорах магические ловушки, срабатывающие при наличии чуждой энергии.

– И снаружи заколдовали, – подхватил Дживайн, лысеющий блондин лет пятидесяти. – Предупреждающие чары, испаряющиеся от появления поисковых артефактов. Если к храму подойдут маги, воздух в вашем убежище окрасится в зеленый цвет, и раздастся звон колокольчиков. Интересно, что преследователи не смогут обнаружить присутствие нашей волшбы.

– Да, работали мы над ней долго, – похвастался Грациус.

– Спасибо, спасибо, господа, – перебил Вадиус. – Позвольте представить: наш лидер, человек, возглавивший сопротивление, лорд Глейнор, герцог Марслейн. Это он любезно одолжил нам лошадей.

Значит, это от его дома мы отъезжали. Интересно, чем этому вельможе не угодил нынешний режим? Рыжеволосый аристократ кивнул мне. Я был искренне благодарен всем этим людям, но чувствовал себя как—то неловко. Не зная, что делать дальше, встал и по очереди пожал руки нашим спасителям. Потом снова уселся на свое место и вопросительно воззрился на проекцию Копыла.

– М—да. К делу, – спохватился тот. – Мы предлагаем вам присоединиться к нашему движению. Чтобы избавиться от Вериллия и вернуть власть императору.

– Это не наша война, – медленно произнес я.

Можете меня осуждать, но я считал именно так. Какая, в сущности, разница, кто будет править страной? Разве возвращение Ридрига сделает всех галатцев счастливыми? Несправедливость как была, так и будет. Хватит, я уже послужил его величеству. Сами знаете, что из этого вышло. Для меня сейчас самым важным было обезопасить дядю Ге. Постараться вывезти его из страны, пока старика не арестовали. А там уже можно будет подумать: с кем мне по пути.

– Так что благодарю вас за спасение. Но на ближайшее время у меня другие планы.

– А теперь мы, пожалуй, пойдем, – подхватил Лютый. – И поймите правильно: я ненавижу Вериллия всей душой, к храмовникам тоже нежных чувств не испытываю. Но снова, в который раз уже, рисковать своей шкурой ради императора… ваши цели мне непонятны. Лучше уж я сам пойду и снесу парочку голов. Просто так, ради собственного удовлетворения.

Герцог Марслейн внимательно посмотрел на него и спокойно ответил:

– Вы вольны покинуть это место в любое время. Но не думаю, что это разумно. Валид, покажите им.

Моряк протянул мне свиток.

– Это читают глашатаи на всех площадях Виндора. Храмовники раздают такие свитки прохожим.

Я развернул бумагу. Не могу сказать, что меня удивило то, что было в ней написано: «Его величество Ридриг Второй, император Объединенной империи Галатон, властитель земель Южного континента, объявляет награду за поимку бастарда по имени Рик, совершившего страшные преступления против короны. Доставившему Рика—бастарда живым или мертвым будут пожалованы дом на улице Розы ветров, баронский титул, поместье в Лесном крае и тысяча паунсов. Вместе со злонамеренным Риком—бастардом разыскиваются его сообщники: эльф—полукровка Ом Лютый, темный маг Дрианн, граф Летакс, а также мастер—гном по имени Триммлер…» Далее следовали наши описания. Я усмехнулся. Какая ирония! То, что когда—то было пожаловано мне императором, теперь предлагалось в награду за мою голову.

– Так что теперь, господин Сайваар, вы больше не Сайваар, – проскрипел Вадиус. – И не барон. Вы – вне закона. Скажу больше: храмовникам дано секретное распоряжение. Вас и ваших друзей предпочтительнее доставить мертвыми.

Я молчал. А что тут скажешь? Этого и следовало ожидать. Но все еще собирался заняться собственными делами. В частности, как можно скорее спрятать дядю Ге. Правда, не знал еще, как это сделать. Наверняка ведь в нашем доме до сих пор находиртся засада.

– Вы не сможете спрятаться от храмовников, – лорд Глейнор будто читал мои мысли. – Вы представляете слишком большую опасность для Падерика и Вериллия. И они не успокоятся, пока не найдут вас.

– Так что, Рик, вы согласны нам помочь? – Вадиус отбросил титул. Да его уже и не было. Побыл немного бароном, хватит. Пора снова становиться тем, кем я и являюсь – бастардом. – Подумайте, что лучше: всю жизнь скрываться, каждое утро просыпаться в страхе, что вас найдут, или попытаться изменить существующее положение вещей?

– В случае успеха ваши заслуги не будут забыты. Мы вернем вам честное имя, титул и поместье, – пообещал герцог.

– Спасибо, меня уже один раз наградили, – пробормотал я.

Теперь начали одолевать сомнения. В самом деле, власть Падерика и Вериллия, как зараза, будет распространяться по всему Галатону. И где от нее прятаться? Без поддержки нам с парнями долго в городе не продержаться. Впрочем, можно отправиться в другую страну. Восточный эмират, к примеру. Чем не выход? Там тепло… и темная магия не запрещена. Буду варить на продажу зелья, это у меня отлично получается… Или наймусь в эмиратскую армию магом. Хорошая карьера. А дядя Ге наконец сможет применить свои знания без оглядки на закон. И до самой смерти мы будем жить на чужбине, говорить на другом языке и никогда не увидим родной Виндор…

Копыл чутко уловил перемены в моем настроении:

– Присоединяйтесь к нам, молодые люди! Будущее империи за нами.

– Не знаю, что могу для вас сделать, – честно ответил я.

– Я уже говорил об этом. Вы великий маг.

– Слухи о моем величии сильно преувеличены, – невольно скаламбурил я.

Мои друзья хранили молчание, только мастер Триммлер неодобрительно крякнул. Тогда из—за стола рывком поднялся моряк:

– Меня зовут Валид Дейн. Моя жена… Марита… она умерла. Ее убили храмовники. Она была очень красивой, моя Марита. И ее оговорили, обвинили в использовании приворота и запрещенных зелий. Суд Луга всеблагого приговорил ее к плетям и наказанию у позорного столба. Она не вынесла этого, и у нее сделалась горячка. Через три дня ее не стало. Меня с двумя маленькими сыновьями изгнали из Виндора. Но я отвез детей к сестре и вернулся. И не успокоюсь, пока не отомщу за смерть своей жены!

Голос Валида прерывался, глаза горели ненавистью.

– Ты сам был там, Рик. Стоял на помосте. Ты знаешь, что это такое. Неужели допустишь, чтобы продолжали гибнуть люди? Скажи честно: тебе все равно? Если да, то иди! Спасай свою шкуру!

В словах моряка было столько искреннего чувства, что я невольно проникся его горем.

– Моя сестра сошла с ума от пыток, которым ее подвергли в Счастливом местечке, – заговорил один из ремесленников. – А она всего—то собирала лекарственные травы.

– А мой отец и этого не делал, – горько усмехнулся второй. – Кто—то донес, что он обращался к темному магу за амулетом на удачу. К нам пришли с обыском. Отец не хотел пускать храмовников, и его убили на месте.

– Храмовники увели моего единственного сына, – глухо произнес торговец. – Он закончил бакалавриат с отличием, и мы с женой очень гордились им. Но он интересовался наукой, наш мальчик. Теперь он приговорен к десяти годам в Счастливом местечке. И мы даже не знаем, жив ли он.

– Мы ожидали, что Падерик сразу начнет уничтожать темных магов, – сказал Копыл. – Но он поступил иначе. Сначала организовал травлю простых людей. И сумел запугать народ. Когда же храмовники перешли к арестам и казням настоящих волшебников, население Виндора вздохнуло с облегчением. Люди уже не возмущались, они были рады, что их оставили в покое.

– Но и теперь храмовники время от времени хватают кого—нибудь из ремесленного, торгового или портового квартала, – мрачно вставил Дейн. – Для острастки. Чтобы не забывали.

Я не знал, что им сказать. Я чувствовал их боль. Во мне поднималась волна злобы. Только теперь я вспомнил, как ненавижу Вериллия. И ни стремление к спокойствию, ни желание остаться в стороне не могли затмить это могучее чувство. Судя по оскалу Лютого, его одолевали такие же мысли. А взгляд на его покрытое ранами лицо всколыхнул во мне новый приступ злобы. О Дрианне я ничего сказать не мог, он оставался хмуро—равнодушным.

– Так вы согласны? – снова спросил лорд Глейнор.

– Мне надо подумать, – ответил я.

– Это законное желание, – сказал герцог, поднимаясь. – Вот вам еще пища для размышления. Вчера был арестован ваш опекун, мастер Генериус. Его обвиняют в занятиях демонологией и некромантией. Думаю, не нужно упоминать, что настоящей причиной ареста было не это. Кстати, если вам интересна судьба вашего бывшего дворецкого Сэма Блитта и его семьи, то они тоже находятся в Счастливом местечке. Вот список арестованных, – он протянул мне свиток. – А это вам, граф Летакс, – Дрианн получил такую же бумагу. Развернул ее и изменился в лице.

Дядя Ге, Сэм, Тина, их дети… Мельда… ее мясник… они взяли всех, кто так или иначе был знаком со мной. Ал—боцман, друг детства, с которым мы вместе когда—то лазали под пирсами. Капитан Джо Сольвиг, который доставлял нам с дядей контрабандный товар… Соседи, приятели… Я аккуратно сложил бумагу и сунул ее в карман.

– Мои родители. И сестра, – коротко произнес Дрианн.

Я кивнул. Все повторяется. Оказывается, у нас снова нет выбора. Возможно, его нет никогда? Что ж… Оставалось лишь кое—что уточнить. Это слишком серьезный шаг, чтобы я решался на него, руководствуясь одними гневом и болью. Нужно убедиться в том, что все эти люди откровенны с нами и не пытаются использовать нас в каких—то тайных целях.

– Прошу меня простить, если причиню вам неудобства.

– Мы в вас не ошиблись, – визгливо засмеялся фантом Копыла. – Способный юноша!

Я сосредоточился и вышел в астрал. Начнем с Дейна. Моряк вздрогнул, когда я прикоснулся к его сознанию. Честность, смелость… вспыльчивость, некоторая излишняя прямолинейность, неумение хитрить… простой человек. А вот чувства: злоба, ненависть, глубоко запрятанная, но от этого не менее мучительная боль, жажда мести, готовность к смерти, страх… страх за детей. Уверенность в том, что поступает правильно. Что он знает? Об аресте моих близких ему известно только с чужих слов. Нет, этот парень не врет. Но и не обладает достаточной информацией. Я перешел к ремесленникам. Примерно тот же набор качеств, что и у Валида. Приблизительно те же чувства. И знают ровно столько же. Торговец отличался некоторой долей лукавства и жуликоватости. Но это распространялось только в пределах его лавки. Привык обдумывать свои поступки, к участию в сопротивлении пришел не только из—за личной мести. Уверен, что если ничего не предпринимать, привычный мир будет разрушен. Неплохой стратег, умен, хитер. Но здесь он не лжет. Он действительно готов к борьбе. Сведений о тех списках, что нам вручили, у него не было. Я двинулся к магам, которые с недоверчивым подозрением разглядывали мое неподвижное тело. Грациус поднял руку, готовясь сотворить защитное заклинание.

– Боюсь, друзья, вам придется позволить Рику прочесть вас, – хихикнул Вадиус. – Юноша имеет право убедиться в нашей правдивости.

Грациус с видом мученика прикрыл глаза, пропуская меня в свое сознание. Так… ну, магические резервы я изучать не стал, мне это было не интересно. Мотивы, побуждающие его рисковать, мне тоже были ясны, для этого и читать волшебника не требовалось. Достаточно того, что его разум наполнен темными заклятиями. Рано или поздно храмовники придут за ним. А вот душевные качества… смел, даже дерзок, азартен. Игрок, любит идти ва—банк. Склонен к принятию нестандартных решений и тем опасен. Остроумен, ироничен, смешлив… Нашел. Он знаком с дядей Ге. Вот они, воспоминания. Он видел, как уводили моего опекуна. Видел, но ничего не смог сделать. Это было посреди дня, за дядюшкой явился целый отряд храмовников, с пятью магами. Один из них – член Совета. Грациус и сообщил об этом лорду Глейнору.

Я перешел к насупившемуся Дживайну. Полная противоположность своему напарнику. Наверное, они очень дополняют друг друга. Серьезен, склонен к глубокому анализу ситуации. Просчитывает каждый свой шаг, мыслит на три хода вперед. Не любит риск. Он тоже знает дядю Ге и уважает его, как сильного мага. И он не лжет.

– Убедились, Рик? – спросил Вадиус.

Его я читать, конечно, не пытался. Что толку изучать астральную проекцию? Призрак, он и есть призрак. Остановился напротив Лауриты, но передумал. Во—первых, она ясно озвучила свои мотивы. Во—вторых, все же жрица посвящена Нее. Кто знает, какие могут быть последствия от соприкосновения с ее энергетикой? А вот герцог Марслейн – загадочная личность. Его необходимо изучить. Я прикоснулся к светло—синей ауре, потянулся к сознанию и вдруг понял, что не могу двинуться дальше. Аристократ не поддавался чтению. Еще попытка – и снова на моем пути встала какая—то неведомая преграда. Я вернулся в свое тело.

– Теперь вы с нами, Рик? – усмехнулся фантом Копыла.

– Да.

– Я тоже, – медленно проговорил Дрианн.

– Меня можете даже не спрашивать, – оскалился Лютый. – У меня давние счеты с Вериллием.

Лорд Глейнор, даже не почувствовавший моей попытки вторжения в его разум, спросил:

– Что произошло?

– Говоря упрощенным языком, Рик читал ваши мысли с помощью тонкой магии, – пояснил Вадиус.

Герцог недовольно нахмурился:

– Это было необходимо? Разве моего слова недостаточно?

– Только не надо этих дворянских штучек! – проворчал Копыл. – Слово чести, присяга императору – все это прекрасно. Я и сам знатного рода. Но сейчас мы не можем позволить себе такой роскоши. Рик совершенно прав: нужно проверять всех и каждого! Я, кстати, тоже неоднократно читал вас, лорд Глейнор, прежде чем начал вам доверять.

– Хорошо, – было видно, что такая сдержанность дается герцогу с большим трудом, – если мы все выяснили, приступим к разработке плана действий.

Он расстелил на столе карту города, и мы склонились над ней. Теперь это была и моя война тоже. Моя война с Вериллием.

– Светозарная… – Кай’Санраир, маг из Дома Жемчужного тумана, лучший вопрошающий во всем Аллириле, склонился в тщательно выверенном поклоне. – Мы изучили пряди волос злоумышленников.

– И какими будут ваши выводы? – мягко спросила Лиа, привычно скрывая свои истинные чувства под маской гордой невозмутимости.

Белое платье паутинного шелка кипенными волнами ниспадало к подножию трона. Мягкие солнечные лучи, проникая сквозь окна большого зала, окутывали мерцающей дымкой жемчужину диадемы. Сегодня – никакой простоты. Она должна предстать перед своими подданными истинной владычицей, хозяйкой Аллирила.

– Мы выяснили имена эльфов, дерзнувших напасть на вас, Светозарная.

– Мне ни к чему имена, скажите лучше, к каким Домам они принадлежали.

Лицо Кай’Санраира не выражало ничего, кроме вежливого почтения, но Лиа сумела уловить оттенок смятения в его интонации, когда маг ответил:

– Среди них эльфы почти всех Домов, Светозарная.

– Всех? – этого владычица не ожидала.