Змея в гостиной Митчелл Мередит

17

Ричард Соммерсвиль смог вытерпеть всего два дня, прежде чем поехать к Феллоузам. Обида, гнев, ярость, надежда, боль… обычно эти чувства он испытывал после крупного проигрыша. По окончании романа с какой-нибудь леди Ричард в лучшем случае чувствовал сожаление или досаду. Надо сказать, и романов у двадцативосьмилетнего Соммерсвиля было не так уж много, чаще он лишь флиртовал, а главной его страстью была игра.

Теперь же он мог думать только о милых веснушках на носу мисс Шарлотты Феллоуз и ее голубых глазах. Навряд ли когда-нибудь Ричард вовсе излечится от пристрастия к картам, но сейчас в этой его болезни определенно наступил перерыв. Вот только ее место занял совсем другой недуг…

Лакей Феллоузов сообщил гостю, что мистера Феллоуза нет дома и его примет миссис Феллоуз. Ричард почувствовал облегчение – он совершенно не представлял, о чем говорить со скучным Феллоузом. Правда, уже через минуту он испытал разочарование, когда увидел, что миссис Феллоуз сидит одна в своей гостиной. А Соммерсвиль-то надеялся повидать Шарлотту!

Времени на переживания ему не дали – хозяйка дома вскочила с места и едва ли не бросилась к Ричарду, торопясь усадить дорогого друга за стол и налить ему чая. На этот раз джентльмен быстро справился с удивлением и послушно положил себе на тарелку батскую булочку.

Не дожидаясь вопросов, миссис Феллоуз рассказала, что мистер Ходжкинс отправился на два или три дня в Лондон, а мистер Феллоуз уехал в Торнвуд с управляющим. Она сделала паузу, и Ричард тут же осведомился о мисс Феллоуз.

– Моя бедная девочка чувствует себя не слишком хорошо. Нет-нет, ничего серьезного, небольшая простуда, вчера она гуляла дольше, чем следовало, и не заметила, как промочила ноги.

Соммерсвиль со всей искренностью выразил сожаление, что не может увидеть мисс Феллоуз, и принялся за булочку, не зная, что еще сказать. Когда леди дважды тяжело вздохнула, Ричард поставил чашку на блюдце и внимательно посмотрел на молодую женщину.

Она была еще бледнее, чем обычно, а припухшие красные веки говорили о том, что миссис Феллоуз не просто плакала, а плакала много – в этом Ричард готов был поклясться. Ему ничего не оставалось, как спросить бедную женщину, что ее огорчает. Может быть, простуда мисс Шарлотты на самом деле не такая уж легкая?

– Ах, нет! Я сказала вам правду о болезни Шарлотты, дело вовсе не в этом. – Миссис Феллоуз нашла момент подходящим, чтобы достать из складок бежевой юбки влажный платок и промокнуть глаза.

– Если хотите, чтобы я помог вам, вы должны объясниться. – Раздосадованный этим спектаклем, Ричард не посчитал нужным продолжать вести разговор намеками.

– Я признательна вам за вашу доброту, которую, я сознаю это, не всегда заслуживала, но вы ничем не можете тут помочь. – Миссис Феллоуз словно бы не заметила его раздражения. – Меня печалит помолвка моей падчерицы с мистером Ходжкинсом.

Ричард впервые с начала этого визита испытал что-то похожее на радость – миссис Феллоуз сама заговорила о том, что волновало его больше всего на свете!

– Разве с помолвкой что-то не так? – почти беззаботно осведомился он.

– Вы и сами должны были увидеть, что Шарлотта несчастлива, – обиженным тоном ответила леди.

– Я заметил, что мисс Феллоуз не так весела, как в первые недели нашего знакомства, но я не могу поверить, что вы или мистер Феллоуз принуждаете ее к замужеству с мистером Ходжкинсом. Значит, она собирается выйти замуж по собственной воле. Тогда почему она несчастна?

– Разве это не очевидно, особенно для вас, мистер Соммерсвиль? – Миссис Феллоуз, кажется, начала сердиться. – Потому, что ее воля вступает в противоречие с ее чувствами!

– Для меня? – Ричард вдруг почувствовал острое желание оттолкнуть в сторону чайный столик, схватить эту женщину за плечи и трясти до тех пор, пока она не расскажет все, и побыстрее. – Могли бы вы выразиться яснее, мадам?

– Мне придется открыть вам нашу тайну. – Хозяйка теперь заговорила чуть тише, словно ее могли подслушивать. – Я делаю это только потому, что вы нравитесь Шарлотте и ваше необдуманное поведение может еще больше расстроить ее.

Ричард вцепился пальцами в свои светлые волосы, чтобы не поддаться недостойному порыву.

Миссис Феллоуз, не подозревавшая, что ей угрожает, все-таки добралась до сути своей истории.

– Мне бы и в голову не пришло заставлять бедную девочку выходить замуж за такого неприятного человека, как мистер Ходжкинс. Но ее отец совершил непростительную ошибку, из-за которой Шарлотта вынуждена будет вступить в брак с этим человеком. Как вы, вероятно, уже знаете, мать Шарлотты долгие годы боролась с недугами и не преуспела в этом. – Миссис Феллоуз издала подобающий сочувственный вздох. – Желая облегчить ее страдания, мистер Феллоуз использовал все известные способы, порой чересчур обременительные для его кошелька.

Кивком Соммерсвиль подтвердил, что слышал о печальной участи первой миссис Феллоуз, его напряженный взгляд побуждал хозяйку дома продолжать рассказ.

– Увы, смерть несчастной больной принесла его семье не только горе утраты жены и матери, но и множественные долги, оплатить которые он тщетно пытался долгое время, отказывая себе и дочери в самом необходимом.

Ричард мог бы сказать, что Феллоузу следовало вернуться в Англию и заняться каким-нибудь делом, но он промолчал, опасаясь увести беседу в ненужное ему русло.

– Тогда Шарлотта еще не получила свое наследство, и мистер Феллоуз мог рассчитывать только на будущее благополучие, но до этого дня ему с дочерью еще надо было дожить… – Миссис Феллоуз рассеянно отпила остывшего чая и продолжила: – И вдруг на помощь неожиданно пришел мистер Ходжкинс, чья мать была дружна с матерью Шарлотты еще в пансионе. Мистер Ходжкинс даже припоминает, что мать говорила ему о желании женить сына на мисс Феллоуз, когда они достигнут подходящего возраста, и желание это как будто бы разделяла и матушка Шарлотты. Этот молодой джентльмен был так приветлив и любезен… он почти заставил мистера Феллоуза одолжить у него сумму, позволяющую уплатить все его долги и снять новое жилье взамен нескольких убогих комнат, в которых они ютились с дочерью. Мистер Ходжкинс много распространялся о том, что его единственное желание – помочь семье, с которой он собирается породниться, как только его нареченной исполнится восемнадцать лет. Мистер Феллоуз не смог отказаться от этого щедрого предложения и пообещал, что Шарлотта и мистер Ходжкинс поженятся…

Ричард сжал кулаки под скатертью. Появись сейчас перед ним незадачливый отец Шарлотты, неизвестно как бы он повел себя. Соммерсвиль мог бы поздравить себя с тем, что его предположение об уговоре между двумя матерями оказалось верным, но был слишком зол для этого.

Миссис Феллоуз, кажется, заметила, какое воздействие оказывают ее слова на собеседника, и тон ее стал извиняющимся. Но извинялась она не за себя.

– В то время между мной и мистером Феллоузом уже возникли определенные… чувства, и он, признаюсь вам, поддался соблазну получить возможность поправить свои дела и жениться на мне. Не думайте, что он – жестокий и эгоистичный человек, думающий только о своем благе и готовый ради него пожертвовать своей дочерью, это вовсе не так! – Снова появился на свет мокрый от слез платочек, и Соммерсвилю пришлось терпеливо пережидать паузу, хотя он уже начал догадываться, чем закончится рассказ этой дамы. – Мистер Феллоуз лишь проявил слабость и допустил ошибку, которую большинство отцов назвали бы абсолютно разумным поступком, ведь юные девушки должны подчиняться воле своих родителей. Я называю это ошибкой, потому что мне было позволено выйти замуж по сердечной склонности.

Наслышанный от своей сестры о нищенском положении семьи миссис Феллоуз, Ричард слегка ухмыльнулся. В лицемерии этой женщине не было равных, по крайней мере среди тех леди, кто был знаком Соммерсвилю, включая даже его собственную сестру.

– С детства Шарлотта смутно помнила мистера Ходжкинса и относилась к нему как к старому другу, а не как к поклоннику, но он, видимо, принимал это за более глубокую привязанность. Он старше ее на несколько лет, но это не помогло ему понять, что ее насмешки над их будущей помолвкой и над ним самим не являются особым видом кокетства, а вполне искренни. И мистер Феллоуз, к сожалению, не проявил достаточной чуткости и не замечал, что отношение его дочери к предполагаемому жениху тем сильнее ухудшается, чем больше он говорит об их будущей свадьбе. Разумеется, лишь только моя падчерица получила свои деньги, мистер Феллоуз вернул Ходжкинсу долг. Это было незадолго до нашего отъезда из Италии, и Шарлотта постаралась объяснить мистеру Ходжкинсу, что не испытывает к нему тех чувств, которые смогут побудить ее выйти за него замуж. Полагаю, этот разговор был неприятен им обоим. Как мне признавалась Шарлотта, она мечтала больше никогда не встречаться с этим джентльменом, чья навязчивость и дурные манеры произвели на меня самое неблагоприятное впечатление.

– Так почему же он появился здесь? – не выдержал Ричард.

– Мистер Ходжкинс вложил остававшиеся у него средства в какое-то дело, ему пришлось даже одолжить денег для этих вложений, но он был уверен, что мистер Феллоуз вскоре вернет ему долг, а дело принесет хорошую прибыль. К несчастью, его миланский партнер подвел его, кажется, даже сбежал со всеми деньгами. Я не знаю наверняка, что там произошло, только мистер Ходжкинс потерял почти все. Это случилось уже после того, как мы уехали из Варенны, он сам рассказал нам, когда появился здесь. Ему не к кому больше обратиться за помощью, как он говорит, да он и не считает необходимым искать кого-то еще, если в Торнвуде его ждет невеста.

– Разве мисс Феллоуз недостаточно ясно дала ему понять, что не разделяет его чувства? – Ричард слушал эту историю, как пересказ какого-то старинного романа, ему самому настаивать на браке с девушкой против ее желания казалось дикостью, присущей необразованным мужланам Средневековья.

– Вы сами видели мистера Ходжкинса! – с горечью ответила миссис Феллоуз. – Боюсь, он лишен благородства и не готов отступиться.

– Почему же мистер Феллоуз не откажет ему? Не все помолвки заканчиваются венчанием, а в этом случае, как я понимаю, не было даже помолвки как таковой! – Претензии Соммерсвиля к отцу Шарлотты все увеличивались.

– Он считает себя обязанным этому человеку, ведь Ходжкинс спас его от разорения, а теперь сам оказался в подобной ситуации.

– Так пусть одолжит ему денег! – возмутился Ричард, хотя и понимал, что женитьба на девушке с хорошим приданым для мистера Ходжкинса может выглядеть предпочтительнее, нежели принятие значительной суммы в долг, – ведь ее придется рано или поздно вернуть.

Миссис Феллоуз подтвердила это мнение.

– Долги надо возвращать, а приданое жены можно оставить себе, мистер Соммерсвиль! Хуже того, сама Шарлотта полагает, что должна выполнить обещание, данное ее отцом, ведь Ходжкинс поддержал Феллоузов в тяжелый период. По ее мнению, недостойно было бы разорвать помолвку теперь, когда мы живем в довольстве и праздности, а мистер Ходжкинс лишился почти всех средств. Она собирается выйти за него замуж, если только он сам не вернет ей слово, чего, судя по его поведению, никогда не случится. Да и желание ее покойной матери не могло не повлиять на ее решение.

– Неужели нельзя найти какой-нибудь выход? – Ричард уже не чувствовал гнева, его охватила печальная растерянность. – Убедить Шарлотту не брать на себя ответственность за поступки отца, не связывать свою жизнь с человеком, который ей противен?

– Она ничего не желает слушать, мистер Соммерсвиль! – Ясно было, что на месте своей падчерицы миссис Феллоуз наверняка поступила бы так, как ей хочется, не пользуясь подсказками совести и чести. – И теперь от мистера Ходжкинса нас может избавить только какое-нибудь чудо.

– О каком чуде вы говорите? – Ричард не мог восхищаться благородством Шарлотты, граничащим с безумием, как ему казалось. Ведь ее замужество не только сделает несчастной ее, но и его, а этого Соммерсвиль хотел бы избежать любым способом.

Миссис Феллоуз помедлила, расправила складочку на рукаве, коснулась рукой волос и только после этого неуверенно ответила:

– Ну, мистер Ходжкинс может встретить другую девушку, к которой воспылает любовью… Или же его внезапно сбросит на дорогу норовистая лошадь… Я не знаю, мистер Соммерсвиль, но без помощи провидения нам не обойтись!

Настал черед Ричарда медлить с ответом. Нет, он не был удивлен тому, что миссис Феллоуз может желать Ходжкинсу смерти. Соммерсвиль и сам не расстроился бы, узнай он о несчастном случае с этим отвратительным паразитом, как про себя окрестил он жениха Шарлотты. Просто у него не было наготове подходящего ответа, хотя в голове уже мельтешили, как золотые рыбки в летнем пруду, отрывочные мысли, еще не сложившиеся в ясный план, но обещающие постараться как следует, если Ричард уединится в своем кабинете как можно скорее.

– Мне очень жаль, – выдавил он вполне искренне, не уверенный, что миссис Феллоуз ждет от него именно такого ответа.

– Нам всем жаль! – Резкий тон подсказал ему, что ответ неверный. – Но раз уж мы не можем ничего исправить, я прошу вас не искать встреч с Шарлоттой, не тревожить ее сердце. Это единственное, чем вы в силах помочь бедной девочке.

Ричард понял, что ему пора откланяться. Тем более что он и сам хотел остаться один и обдумать все, что услышал в этой элегантной гостиной.

Он вежливо поблагодарил хозяйку за оказанное доверие, чего делать не стоило, так как миссис Феллоуз тут же воспользовалась представившимся случаем и взяла с него слово никому не рассказывать о содержании их беседы. Соммерсвилю пришлось дать слово, все-таки он был больше джентльменом, нежели обычно признавался сам себе и своей сестре, но эта просьба его обескуражила. Конечно же, он намеревался поделиться этой историей со своими наперсницами – Джейн и Эмили, и их выводы и советы могли бы принести немалую пользу. Что ж, придется говорить намеками, а остальное предоставить их воображению. По крайней мере, он теперь знает правду и может быть спокоен хотя бы в одном – Шарлотта не влюблена в мистера Ходжкинса.

Тряская езда по зимней дороге не способствует размышлениям, и идеи, приходившие в голову Ричарда, все до единой показались ему достойными лишь дешевой постановки в обшарпанном театре для самой бедной публики – как-то раз Соммерсвиль побывал там и не собирался повторять этот опыт.

Если бы отец заставлял Шарлотту выйти замуж за Ходжкинса, Ричард мог бы попытаться уговорить ее бежать с ним и венчаться тайно. Конечно, Соммерсвиля по-прежнему нельзя было считать идеальной партией, но молодой джентльмен пообещал себе, что будет хорошо заботиться о своей семье и не станет отказываться от помощи мистера Несбитта, как бы она ни была для него неприятна. Увы, мисс Феллоуз сама настаивала на выполнении обещания, данного Ходжкинсу не только ее отцом, но и покойной матерью. Кстати, об этом Феллоузам было известно только со слов молодого человека, ни матушка Шарлотты, ни миссис Ходжкинс уже не могли это подтвердить, так как обе отошли в мир иной. Что, если Ходжкинс солгал?

Слова мачехи мисс Феллоуз о новой невесте для Ходжкинса не остались без обдумывания, но Ричард и сам понимал, что крайне мала вероятность какой-нибудь прелестной леди с хорошим приданым не только очаровать этого непривлекательного джентльмена, но и самой очароваться им настолько, чтобы стать его женой.

«Эх, если бы можно было отыскать ту предприимчивую даму, компаньонку бедной леди Мортем! Я заплатил бы ей любую сумму, если бы она согласилась соблазнить Ходжкинса и скомпрометировать его в глазах Шарлотты! – размечтался Ричард. – Пожалуй, мне стоит поехать в Лондон и поискать какую-нибудь сговорчивую актрису, которая могла бы приехать в Торнвуд на Рождество и выдать себя за богатую наследницу!»

Эта мысль прочнее других обосновалась в голове Соммерсвиля и даже не была с ходу отвергнута его сестрой и Эмили, ожидавшими его возвращения в доме Соммерсвилей.

Обе леди были разочарованы, когда Ричард решительно отказался нарушить данное миссис Феллоуз слово и рассказать о том, что скрывалось за появлением в Торнвуде мистера Ходжкинса.

– Вам достаточно будет узнать, что мисс Феллоуз не любит своего жениха, но намерена обвенчаться с ним!

– И чему ты так радуешься? – Джейн немедленно остудила пыл брата. – Даже если ты ей нравишься, выходит-то она не за тебя, а за этого Ходжкинса!

– Ричард прав, что не теряет надежды, – ласково улыбнулась Эмили. – Пока Шарлотта не замужем и сердце ее не принадлежит мистеру Ходжкинсу, все может случиться.

– Не сомневаюсь, ему нужны деньги Шарлотты, и он не отступится, пока не найдет невесту с более внушительным приданым. – Даже не зная подробностей, Джейн могла легко угадать мотивы таких людей, как мистер Ходжкинс. – Пожалуй, заставить его увлечься кем-то другим нам вполне по силам. И я даже знаю, кто может помочь!

– У тебя есть знакомства среди актрис? – удивился Ричард, да и подруга посмотрела на мисс Соммерсвиль с интересом.

– Да нет же, хотя, возможно, подобные знакомства могли бы быть полезны, – отмахнулась Джейн от преувеличенного изумления брата. – Я говорю о школе мисс Рэйвенси. Вернее, о ее ученицах.

– Разве среди этих девушек есть состоятельные юные леди? – Соммерсвиль смотрел на сестру с таким видом, как будто впервые сомневается в ее здравомыслии.

– Уверена, что нет, но у них есть другое качество, так нужное нам сейчас. Их в Торнвуде никто не знает!

– Кажется, я начинаю понимать, – подхватила Эмили. – Ты хочешь, чтобы одна из учениц Агнесс сыграла роль богатенькой наследницы?

– Именно так! – Джейн не сомневалась, что подруга догадается о ее замысле раньше Ричарда, который обладал многими достоинствами и недостатками, но был лишен возможности когда-нибудь приобрести женское коварство. – Этим девушкам нужно самим пробиваться в жизни, мало того, они этого хотят, иначе не стали бы тратить последние сбережения на обучение в этой школе. Вот и случай проявить себя, показать свою решительность и находчивость.

– Не слишком ли многого ты от них хочешь? И что делать, когда обман раскроется? – Соммерсвиль теперь поглядывал на Джейн с опаской. – Ходжкинс ведь не согласится жениться, а репутация девушки пострадает!

– Будет скандал, – кивнула леди Гренвилл, но без особого сожаления в голосе.

– Мы скажем, что эта девушка хочет поступить в актрисы и исполнить свою роль так, чтобы заставить торнвудское общество поверить в существование у нее наследства! – Похоже, у Джейн уже был готов ответ на любой вопрос по поводу плана, пришедшего ей в голову лишь несколько минут назад.

– Не думаю, что из этого может что-то получиться, – с сожалением сказала Эмили.

– Но почему?

– Джейн, представь себе, сколько обстоятельств должно сложиться так, как нужно для исполнения твоего замысла! Во-первых, девушка должна быть красива, чтобы увлечь мистера Ходжкинса. Допустим, мы найдем такую, но насколько неправдоподобно будут выглядеть ее чувства! Припомни черты этого джентльмена и подумай – неужели милая юная леди с хорошим приданым сможет влюбиться в такого непривлекательного мужчину! Не говоря уже о том, что сама девушка должна еще и согласиться играть эту роль!

С каждым словом Эмили Ричард мрачнел. Действительно, будь мистер Ходжкинс хотя бы вполовину так хорош, как сам Соммерсвиль, во внезапно вспыхнувшее в сердце молоденькой девушки чувство еще можно было поверить, но, увы, его никак нельзя было счесть героем романа.

По лицу Джейн было видно, что она, пусть и неохотно, все-таки вынуждена согласиться с доводами подруги. Некоторое время трое заговорщиков молчали, каждый старался придумать что-то, что могло бы спасти мисс Феллоуз от брака с Ходжкинсом и дать Ричарду шанс добиться ее взаимности.

Неожиданно Эмили усмехнулась, она едва сдерживала смех. Соммерсвили дружно уставились на нее в ожидании объяснений.

– Скажите мне, почему мы вдруг решили, что мистер Ходжкинс обязательно должен понравиться молодой леди? – Лукавое выражение лица очень шло леди Гренвилл, делая ее моложе и счастливее.

– Если ты что-то придумала, жестоко так тянуть время! – надулся Ричард.

– Он прав, Эмили, – поддержала брата Джейн.

– Хорошо-хорошо. – Леди Гренвилл постаралась выглядеть серьезной. – Сама идея разыграть мистера Ходжкинса мне кажется удачной, но выбирать мы должны не юную хорошенькую девушку, а ее полную противоположность!

– Старуху? Уж не думаешь ли ты про бабушку своего мужа? – Ричард едва не засмеялся.

– Леди Пламсбери даже не пришлось бы выдавать за богатую наследницу, это так и есть, но мистер Ходжкинс чем-то напоминает мне Николаса Ченнинга, о котором бабушка Уильяма после всего случившегося предпочла бы никогда больше не вспоминать. – Эмили нахмурилась на мгновение, но ее бледный лоб тут же разгладился. – Но в остальном ты прав, друг мой. Молодая девушка не посмотрит в сторону Ходжкинса, а вот состоятельная вдова средних лет, которой надоел траур, вполне могла бы заинтересоваться джентльменом, который не пользуется популярностью у дам помоложе.

– Уж не думаешь ли ты, что сама Агнесс Рэйвенси может сыграть роль поклонницы Ходжкинса вместо одной из своих учениц? – невольно хихикнула Джейн, а ее брат нахмурился – пусть его увлечение миссис Рэйвенси и прошло, ему неприятны были насмешки над этой леди.

– Она слишком красива, чтобы кто-то мог поверить в искренность ее внезапно зародившегося чувства к мистеру Ходжкинсу. К тому же он уже встречался с ней и наверняка слышал о ее хлопотах с устройством школы.

– К сожалению, ты права. – Соммерсвиль никак не мог понять, куда клонит леди Гренвилл, но отказываться от своего плана ему не хотелось. – И где же мы возьмем эту самую вдову?

– У моей тетушки Розалин есть подруга, она упоминала об этой даме в последнем письме. После смерти мужа она живет в стесненных обстоятельствах, так что ее судьба чем-то напоминает участь миссис Рэйвенси, только вот у этой леди есть дочь, которая сейчас учится в пансионе. Я видела миссис Хоуп всего один или два раза, но она запомнилась мне приятной внешностью и таким же живым нравом и склонностью к подшучиванию над окружающими, какими обладает и тетя Розалин. В Торнвуде ее никто не знает, и она, я полагаю, согласится поучаствовать в нашей затее. – Эмили уже почти не сомневалась этом. – Я приглашу ее в Гренвилл-парк. Думаю, ей придется обновить гардероб, раз уж она должна будет изображать леди, которой нет нужды искать себе мужа с деньгами.

– Это звучит обнадеживающе! – Ричард воспрял духом. – Разумеется, я готов понести все затраты, связанные с обретением твоей знакомой подобающего вида.

– Я напишу ей сегодня же, она еще успеет приехать до Рождества. – Решившись поучаствовать в этой рискованной затее, Эмили не собиралась медлить. – Ожидающие нас празднества – хороший повод для того, чтобы завести новые знакомства и даже одну или две интрижки. Чем скорее мистер Ходжкинс попадется в ее сети, тем скорее мисс Феллоуз избавится от своего намерения выйти за него замуж.

– А кстати, они уже назначили дату венчания? – Джейн вопросительно посмотрела на брата.

Ричард пожал плечами – миссис Феллоуз ничего не говорила об этом. Визит Ходжкинса был неожиданностью для семьи Шарлотты и для нее самой, скорее всего, девушка не готова так скоро связать свою жизнь с человеком, к которому не испытывает даже малейшей привязанности.

Соммерсвиль изложил эти доводы, и подруги согласились с ним, после чего леди Гренвилл собралась уезжать. Сегодня ее ждал еще один важный разговор – Гренвиллы обедали у Сьюзен и Генри, и Эмили намеревалась поговорить с Дафной о прошлогоднем бале в Гренвилл-парке. Связь между маскарадом миссис Пейтон и гибелью трех горничных никак не давала ей покоя. Она должна либо отыскать эту связь, либо убедиться, что ее не существует.

Прощаясь, Джейн тихо сказала подруге:

– Жаль, что Ричард так толком и не объяснил нам, что же заставляет мисс Феллоуз идти против собственного сердца и разума. Дело в ее деньгах, я не сомневаюсь в этом, но хотелось бы узнать какие-нибудь подробности.

– Я снова напишу тетушке Розалин о Феллоузах. Она знает эту семью и, возможно, слышала что-то об их отношениях с мистером Ходжкинсом, – пообещала Эмили. – Подумать только, мы считали, что после того, как раскрылась тайна кулона Луизы, мисс Феллоуз уже не сможет нас ничем удивить. А теперь оказывается, что этот ее секрет был на самом деле совершенно безобидным по сравнению с ее помолвкой.

– Что ж, один раз твоя тетя уже помогла нам выяснить правду, будем надеяться, что она снова окажет нам услугу.

– А взамен мы поможем ее подруге, вместо Рождества в маленьком скромном домике она сможет вдоволь повеселиться, соблазняя мистера Ходжкинса! – Обе леди рассмеялись, и наконец гостья спустилась по ступеням к своему экипажу.

18

Ранним декабрьским утром Эмили, не изменяя себе, взялась за перо. Она решила сначала написать тетушке и ее подруге, миссис Хоуп, а затем уже запечатлеть на страницах своего дневника вчерашние разговоры с друзьями.

«Дорогая тетушка Розалин!

Рискуя вызвать ваше неудовольствие, я вновь возвращаюсь к разговору о семействе Феллоуз. Мне, как и вам, не нравятся ни миссис, ни мистер Феллоуз, и только Шарлотта вызывает симпатию, несмотря на некоторые странности ее поведения. Прошу вас, тетя, поверьте – очень серьезная причина заставила меня просить вас еще раз напрячь свою память.

На этот раз речь пойдет не о моей бедной сестре и ее кулоне, хотя, конечно же, без любовной истории тут не обошлось. Я писала вам о своих друзьях, среди которых – Джейн и Ричард Соммерсвиль. Но в прошлом письме я не могла сообщить о том, чего еще и сама не знала. Оказывается, Ричард, повеса и игрок, а в остальном премилый молодой джентльмен, ухитрился влюбиться в Шарлотту Феллоуз!

До сих пор его увлечениями были лишь красивые женщины, особенно его последняя пассия – миссис Рэйвенси, о которой я также упоминала в своем письме, та самоотверженная дама, что будет руководить торнвудской школой для девушек. Миссис Рэйвенси с первой встречи завладела мыслями Ричарда, что неудивительно, хоть она и не давала ему ни малейшего повода. Признаюсь, я считала, что Соммерсвиль даже осмелится сделать прекрасной вдове предложение, если уж ему не удастся поразить ее своим обаянием.

И вдруг, по возвращении из Лондона, я узнаю, что Ричарда покорили веснушки и голубые глаза мисс Феллоуз, которую никто в Торнвуде не считает красавицей, хотя многие находят ее приветливый и веселый взгляд предпочтительнее холодного надменного взора ее прекрасной мачехи. Шарлотта не поет и не играет, что всегда было для Ричарда признаком дурного воспитания юной леди, но теперь он не придает отсутствию этих дарований никакого значения. Я могла бы перечислить еще немало знаков, по которым люди, так хорошо знающие Соммерсвиля, как его сестра и я, могли бы с уверенностью сказать – это что-то большее, нежели очередная непродолжительная влюбленность. И, кажется, мисс Феллоуз начала принимать его внимание с удовольствием, в отличие от первых дней знакомства, когда они то и дело спорили по всякому поводу.

Приданое мисс Феллоуз, насколько можно понять по некоторым фразам ее мачехи, должно устроить Ричарда, чьи дела, признаться, оставляют желать лучшего. Но ради его дорогой мисс Феллоуз Соммерсвиль, похоже, готов остепениться и если и не отказаться полностью от своей прежней порочной страсти к игре, то хотя бы предаваться ей с меньшим пылом. Казалось бы, в скором времени нас могло ожидать объявление о помолвке, так как мистер Феллоуз, по моему мнению, не способен проявить твердость и заставить дочь выйти замуж за кого-то другого на свой вкус.

Нам оставалось только порадоваться за Ричарда, ему уже давно пора жениться, а характер мисс Феллоуз именно такой, какой нужен, чтобы сдерживать его порывы или направлять их в нужное русло. Как вдруг в Торнвуде появился некий джентльмен, мистер Ходжкинс! Если вы когда-нибудь видели его, дорогая тетушка, то можете себе представить, как мы были поражены, когда он отрекомендовал себя как жених мисс Феллоуз. Огорчение Ричарда трудно описать словами, как и изумление, охватившее всех нас. До сих пор ни Шарлотта, ни ее отец и мачеха в разговорах ни разу не упоминали, что мисс Феллоуз помолвлена. Не только Ричард ухаживал за Шарлоттой, но и два или три молодых джентльмена, кого, несомненно, привлекло приданое девушки, проявляли к ней особый интерес. В такой ситуации правильнее всего было бы немедленно рассеять их надежды и сообщить всему Торнвуду о существовании у мисс Феллоуз жениха.

Феллоузы этого не сделали, мало того, все они выглядели ошеломленными при появлении Ходжкинса, а Шарлотта явно расстроилась. В последующие дни чем чаще мы встречались с этим джентльменом, тем большее удивление вызывала эта помолвка. Мисс Феллоуз не казалась довольной тем, что ее нареченный приехал и находится возле нее, а его отталкивающая внешность и развязные манеры вызывали только один вопрос – могла ли какая-нибудь здравомыслящая девушка полюбить такого человека? Шарлотте не откажешь в здравомыслии, ее остроумные суждения нередко вызывали у меня улыбку. Подозревать у мистера Ходжкинса наличие каких-то скрытых достоинств, о которых известно только мисс Феллоуз, – единственное, что нам оставалось. До тех пор, пока Ричард не нанес вчера визит Феллоузам и не имел с мачехой Шарлотты длительной беседы, в которой миссис Феллоуз посвятила его в обстоятельства помолвки своей падчерицы.

Увы, эта женщина оказалась достаточно хитрой, чтобы взять с Соммерсвиля обещание молчать о содержании их беседы, и Ричард смог лишь сообщить нам с Джейн, что мисс Феллоуз собирается выйти за Ходжкинса из чувства долга. Но в чем состоит этот долг, нам неизвестно. Можно только предположить, что мистера Ходжкинса привлекает приданое Шарлотты, хотя, возможно, он действительно любит ее. Чем обусловлено согласие мисс Феллоуз – нам с Джейн очень хотелось бы это узнать. Тетушка, если вам что-либо известно, прошу вас, не тяните с ответом. Мое желание помочь другу, а Ричард – мой друг, несмотря на все свои недостатки, объясняет поспешность, с которой я пишу это письмо. Пока дата свадьбы не оглашена, и Соммерсвиль утешает себя тем, что мисс Феллоуз не любит Ходжкинса, но его надежды в любой момент могут окончательно разрушиться.

Признаюсь, мы с ним и его сестрой изобрели один план, который смело можно назвать коварным и даже неблаговидным, но чего не сделаешь ради счастья друзей? Вы писали мне о своей подруге, миссис Хоуп, и вот на ее помощь мы и рассчитываем теперь».

Эмили поделилась с леди Боффарт надеждами на содействие миссис Хоуп и на этом завершила свое послание. О домашних новостях она писала тетушке совсем недавно и еще не получила ответ на то письмо, поэтому не стала тратить время на пересказ последних торнвудских сплетен, когда ей предстояло еще много времени посвятить своему дневнику.

В письме к миссис Хоуп она честно изложила все, что требовалось от вдовы, и постаралась деликатно намекнуть, что мистер Соммерсвиль готов щедро вознаградить того, кто поспособствует расторжению помолвки мисс Феллоуз. Предложение не должно было обидеть миссис Хоуп, но в то же время женщина в стесненных обстоятельствах способна понять свою выгоду и не упустить ее.

Только после того, как с письмами было покончено, молодая женщина придвинула к себе дневник и раскрыла его на чистой странице. Увы, описание разговора с Ричардом и Джейн заняло намного больше места, нежели пересказ беседы с миссис Пейтон, на помощь которой Эмили так надеялась.

Дафна, казалось, рада была снова вернуться к происшествию в Гренвилл-парке, на которое теперь смотрела исключительно как на будоражащее кровь приключение, словно позабыв, какой страх довелось ей пережить в те несколько минут. К радости Эмили, ей не пришлось придумывать никакой истории, чтобы заставить миссис Пейтон поговорить о своей эскападе, но о людях в библиотеке Дафна ничего не смогла сообщить.

– Кажется, там были мужчина и женщина, но я не уверена даже в этом, – заявила она. – К чему тебе знать, о чем они говорили? Если бы кто-то из них узнал меня, наверняка по всему Торнвуду поползли бы сплетни. Но этого не случилось, значит, тот из них, кто вошел в кабинет, где я пряталась, не увидел моего лица, я успела выскользнуть за дверь раньше.

– Мне просто любопытно, кто бы это мог уединиться в библиотеке во время моего бала. – Эмили сделала вид, что ее обидело пренебрежение кого-то из гостей к ее празднику, и Дафне вполне хватило этого объяснения.

– Если бы я знала, что тебе это не понравится, подслушала бы их разговор, – засмеялась миссис Пейтон.

Ее подруга не знала, что еще спросить у Дафны, надежды узнать побольше о людях в библиотеке не осталось.

– Почему же ты решила, что беседовали леди и джентльмен? – в отчаянии спросила Эмили. – Это могли быть двое мужчин, не любящих танцы, например доктор Вуд и мой муж. Решили переждать в библиотеке, пока не позовут к ужину.

Дафна неопределенно пожала плечами, на ее личике появилось озадаченное выражение.

– Я же говорила, что не могу быть уверенной даже в этом, но ты права, почему-то мне так показалось. Почему же… подожди минуту, мне надо подумать.

Леди Гренвилл замерла, боясь даже дышать – обычно заставить Дафну вспомнить что-то не представляющее для нее интереса было почти невозможно.

– Я вспомнила! – Зеленые глаза миссис Пейтон заблестели. – Один человек обратился к другому, назвав его «миледи»! Вот почему я поняла, что один из этих людей – женщина! Это прозвучало громко, а потом они заговорили тише. Спустя минуту или две она повысила голос и сказала что-то вроде «другого пути у меня нет, пора что-то сделать!». Еще раньше, как мне кажется, прозвучало чье-то имя, показавшееся мне знакомым, но вскоре я услышала шаги, и мне едва не стало дурно от страха, разве мне было до того, чтобы подслушивать, когда нужно было поскорее сбежать оттуда!

– Попробуй вспомнить что-нибудь еще, чье имя ты услышала? И почему другой человек должен быть мужчиной? Ты не узнала его голос? Ведь ты наверняка знаешь обоих этих людей.

Эмили воспряла духом, но на большее Дафна оказалась не способна. Она сочла другого человека мужчиной потому, что услышала его тяжелые, решительные шаги рядом с дверью в библиотеку, только и всего. Если бы к двери подошла дама, миссис Пейтон могла бы и не услышать легкие женские шаги и быть разоблаченной в своем платье горничной.

Все это леди Гренвилл добросовестно записала в дневник и еще целую страницу посвятила своим измышлениям, честнее даже было бы сказать «домыслам». Единственная фраза, которую смогла уловить Дафна, была, очевидно, сказана громче других под влиянием каких-то эмоций. Судя по содержанию сказанного, женщина либо находилась в отчаянии, либо была очень сердита на кого-то. Так или иначе, могло быть сказано что-то еще, например о намерениях этой леди. Могли эти намерения быть настолько ужасны, что понадобилось убить трех девушек только потому, что одна из них подслушала чужой разговор? Могли, сказала себе Эмили. За последние полтора года количество ее знакомых, которые оказались способны совершить преступление, сложилось в весьма впечатляющую цифру – лорд Мортем и Кэтрин Рис-Джонс убивали сами, Николас Ченнинг мог подтолкнуть Кэтрин к совершению этих убийств, а леди Пламсбери угрожала возлюбленному Луизы и шантажом заставила ее выйти замуж за своего внука.

Выходит, под личиной любого из соседей Гренвиллов, будь то благонравная леди или блестящий джентльмен, может скрываться темная натура, вынашивающая бог знает какие замыслы. Эмили ведь уже подозревала свою лучшую подругу в убийстве Флоренс Несбитт, ее родной сестры! Так почему она не имеет права подозревать кого-то еще в смерти своей горничной и двух других девушек?

Невозможность действовать угнетала ее, и Эмили принялась перебирать в памяти все известные ей сплетни, скандальные истории и даже самые неправдоподобные слухи о ее торнвудских знакомых. Может быть, она пропустила что-то важное, не придала значения какому-нибудь безобидному с виду факту, но кого-то другого огласка или еще чье-то вмешательство может привести к гибели.

«Нет, ничего не могу придумать!» Молодая женщина злилась на себя, на соседей и на весь белый свет, когда к ней зашел Уильям.

При виде мужа Эмили постаралась улыбнуться как можно более беззаботно, но его слова только ухудшили ее и без того дурное настроение.

– Бабушка приглашает нас провести Рождество у нее, как в прошлом году, – сообщил лорд Гренвилл. – Что ты об этом думаешь?

– Нет! – Это слово вырвалось у нее прежде, чем она успела обдумать ответ.

– Нет? Почему же? – Уильям сел напротив жены и с недоумением вгляделся в ее черты – несмотря на то что день еще только начинался, она уже выглядела усталой и раздраженной.

– Я не поеду к леди Пламсбери. Если хочешь, поезжай один, – уже спокойнее ответила Эмили.

После того что она узнала о старой леди и ее роли в замужестве Луизы, Эмили старалась избегать встреч с леди Пламсбери, не уверенная, что сможет сдержаться и не высказать старухе все, что уже целый месяц давило на ее сердце.

Лорд Гренвилл пожал плечами, рассеянно скользнул взглядом по запечатанным письмам, лежащим на столике перед его супругой, заметил пятна чернил на ее пальцах и, наконец, посмотрел ей в глаза.

– Я не поеду один, ты же знаешь, как я не люблю покидать дом, особенно зимой. Я думал, эта поездка развлечет тебя и Лори, в прошлом году он отменно повеселился и получил множество подарков.

– Подарки он получит и здесь. – Эмили вымученно улыбнулась. – В доме твоей бабушки всегда слишком душно, сами стены как будто давят на меня… И потом, я жду на Рождество гостью, сегодня утром я написала ей приглашение.

– Кто она, твоя сестра? – Уильям снова взглянул на письма.

– Это миссис Хоуп, подруга моей тетки, леди Боффарт. Не думаю, что ты встречался с ней когда-нибудь.

– Не припоминаю. – Лорд Гренвилл продолжал разговор без особого интереса. – Что ж, если так, то я напишу бабушке, что мы не приедем, потому что ожидаем гостей. Если захочет, леди Пламсбери может сама навестить нас. Сколько обедов для наших друзей ты запланировала?

– Бал, два обеда и музыкальный вечер. – На этот раз улыбка Эмили была более искренней – она заметила промелькнувшее в глазах Уильяма облегчение, он и сам не очень-то рвался к своей бабушке и собирался поехать, только чтобы доставить удовольствие жене и сыну.

– О боже! – только и вздохнул лорд Гренвилл. – И сколько еще приглашений ты намерена принять?

– Все как обычно, мой дорогой! Пауэллы, Блэквеллы, приходской бал, два или три обеда, благотворительная ярмарка… Придется поехать и к Феллоузам.

– Я не заметил, чтобы вы с миссис Феллоуз стали близкими подругами, – неожиданно проявил наблюдательность Уильям. – Да и жених мисс Феллоуз никому не понравился. Может быть, стоит отклонить это приглашение? Мне до сих пор не по себе, когда я приезжаю в дом, где вырос несчастный Мортем.

– Я поеду туда ради Ричарда, – спокойно объяснила Эмили, делая вид, что не замечает, как широко распахнулись синие глаза мужа.

– Какое отношение к этому имеет Соммерсвиль? – Уильям не удержался от вопроса.

– О, перестань, Уильям! Тебе должно быть известно, что твой друг Соммерсвиль влюблен в мисс Феллоуз. Мы должны поддержать его!

– Мне это известно, так же как и то, что мисс Феллоуз помолвлена с Ходжкинсом. Единственное, что мы можем сделать для Ричарда, это убедить его поскорее выбросить из головы все мысли о мисс Феллоуз.

– А вот тут ты ошибаешься, супруг мой! Это не единственное, что мы можем сделать!

Появление мисс Роули, которая привела Лори, жаждавшего прочесть тетушке Эмили и отцу новое стихотворение, избавило Эмили от необходимости давать пояснения, но по нахмуренному лбу Уильяма она поняла, что лорд Гренвилл порядком озадачен и не забудет ее слова. Он достаточно хорошо знал ее, чтобы не сомневаться – леди Гренвилл опять что-то задумала. Но что?

19

Письмо миссис Хоуп пришло за неделю до Рождества и немного расстроило Эмили. Почтенная вдова с явным удовольствием отнеслась к возможности поучаствовать в розыгрыше и поспособствовать воссоединению влюбленных (в своем послании к миссис Хоуп леди Гренвилл постаралась представить дело так, как будто мисс Феллоуз заинтересована в Соммерсвиле сильнее, чем можно было подумать, глядя на ее обращение с ним). Однако же немедленно прибыть в Гренвилл-парк миссис Хоуп не могла, так как уже была приглашена провести Рождество и первые недели нового года у родственников своего покойного мужа. Ричарду Соммерсвилю оставалось только терпеливо ждать появления миссис Хоуп, пока же он мог утешаться тем, что дата венчания мисс Феллоуз и мистера Ходжкинса так и не была названа.

На следовавших один за другим балах и музыкальных вечерах Ричард Соммерсвиль старался быть поближе к Шарлотте, словно бы позабыл о просьбе миссис Феллоуз держаться подальше от ее падчерицы. Шарлотта танцевала с Соммерсвилем, улыбалась и болтала почти так же оживленно, как два месяца назад, но за ее спиной почти всегда нескладной тенью маячил мистер Ходжкинс, вызывающий у Ричарда самые кровожадные желания.

Конечно, его настойчивое внимание к мисс Феллоуз заметили соседи, но репутация Соммерсвиля была такова, что никого уже не удивляли его ухаживания за девушкой в присутствии ее жениха.

– Твой брат выставляет себя на посмешище! – язвительно сказала как-то миссис Пейтон Джейн.

– Думаю, посмешищем можно назвать не Ричарда, а Ходжкинса, позволяющего своей невесте танцевать с моим братом два, а то и три раза за вечер! – парировала Джейн. – Он давно должен был положить этому конец, но раз он этого не делает, поделом ему!

Дафна фыркнула и промолчала. Ее муж написал, что приедет весной, и мысли миссис Пейтон в последние дни были заняты Джорджем – что, если он возвращается насовсем или, хуже того, потребует, чтобы Дафна поехала на острова вместе с ним!

Что же до миссис Феллоуз, то она не напоминала Ричарду Соммерсвилю о своей просьбе оставить в покое Шарлотту. Напротив, сидя рядом с Ричардом за обедом у Пауэллов, она, понизив голос, вновь говорила о том, как утром и вечером молится о чудесном спасении своей падчерицы от ненавистного брака. Соммерсвиль мог бы обвинить ее в жестокости, ведь не только Шарлотта пострадала из-за несвоевременного появления в Торнвуде мистера Ходжкинса, но Ричард промолчал. Разве он вправе жаловаться? Он всего лишь обречен остаться одиноким и с разбитым сердцем, а Шарлотта должна всю жизнь провести рядом с нелюбимым человеком.

Благотворительную ярмарку в этом году можно было считать успешной. Средств на нужды торнвудских бедняков, к радости викария Кастлтона, было собрано достаточно, а дамы из попечительского совета ссорились не больше обычного.

Эмили же с большим удовольствием присутствовала вместе с подругами на открытии школы миссис Рэйвенси. Агнесс по такому случаю надела светло-синее платье с черными кружевами, в котором казалась еще красивее и моложе. Она не отказалась полностью от траура и в то же время выглядела элегантной леди, рядом с которой ее ученицы, девушки в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет, явно терялись. Скорее всего, они ожидали увидеть суровую вдову средних лет, настроенную воспитать из них таких же самостоятельных и решительных леди, как она сама. А вместо этого их приветствовала теплой улыбкой изящная дама, даже в трауре не утратившая женственности и намеренная превратить своих учениц из неловких подростков в очаровательных девушек, умеющих в нужный момент воспользоваться как своими знаниями, так и своей привлекательностью.

– Как хорошо, что мы не попросили одну из этих девчушек сыграть роль соблазнительницы, – заметила Джейн. – Пока что они не способны произвести впечатление на мужчину, по сравнению с любой из них Шарлотта Феллоуз сущий ангел!

– Если мистера Ходжкинса интересует только приданое, он мог бы увлечься вон той черноволосой девушкой, что во все глаза смотрит на изумруды миссис Блэквелл.

– Девушка и в самом деле может стать хорошенькой, если причесать ее получше, – согласилась Джейн. – А миссис Блэквелл не стоило надевать сегодня свои самые роскошные украшения, это дурной тон – наряжаться так на благотворительные мероприятия.

– Должна с тобой согласиться. – Эмили чувствовала легкую неловкость по отношению к бедным девушкам, несмотря на то что надела скромное платье из серого атласа и свой любимый жемчуг. – Ее может оправдать лишь то, что она не успеет вернуться домой и переодеться перед балом. И, я уверена, Агнесс с нашей помощью очень скоро сумеет превратить своих подопечных в прелестных юных леди.

– Ты говоришь так, как будто из них надлежит воспитать примерных жен и домохозяек, – поддразнила подругу мисс Соммерсвиль. – А ведь изначально предполагалось, что у миссис Рэйвенси будут учиться именно те девушки, кто видит целью своей жизни не замужество, а что-то другое…

– Хорошие манеры и обаяние никому еще не вредили, – улыбнулась леди Гренвилл, внимательно рассматривая учениц Агнесс. – В остальном же, я надеюсь, ты окажешься права, и за этими застенчивыми взглядами мы скоро разглядим сильные, цельные натуры, способные своими руками строить то будущее, какое пожелают.

– Посмотрим, уже через недели или месяцы мы узнаем, что выйдет из этой затеи. – Джейн даже самой себе не призналась бы, что слегка завидует этим девушкам, их молодости и волнующему трепету, который они должны были испытывать, стоя в самом начале нового пути. – А теперь пойдем, если мы не хотим выглядеть на балу уставшими и вялыми, нужно отдохнуть два или три часа.

Эмили кивнула и, прихрамывая, вышла вслед за подругой на покрытую замерзшей грязью торнвудскую улицу.

– Мисс Феллоуз! – Говорить с Шарлоттой свободно Ричард мог только во время танцев и всякий раз старался воспользоваться моментом, чтобы уговорить девушку расторгнуть помолвку с Ходжкинсом. – Позвольте мне попросить…

– Мистер Соммерсвиль! Если вы снова приметесь болтать всякий вздор, я не стану больше танцевать с вами! – Преувеличенная оживленность мисс Феллоуз плохо скрывала раздражение.

– Простите меня, если я стал причиной вашего дурного настроения, обещаю не произнести ни одного слова, пока мы танцуем. Но не отказывайте мне хотя бы в этой радости! – взмолился Соммерсвиль.

Слова его текли легко, он много раз с пафосом произносил подобный, как справедливо заметила Шарлотта, вздор, но впервые верил во все, что говорил, от первого и до последнего слова.

– Вы все переворачиваете с ног на голову! – Девушка сердилась, но Ричарду показалось, что не он причина ее плохого настроения, уже в бальную залу она вошла с мрачным видом, выделяющим ее в толпе улыбающихся молодых леди.

Как и обещал, Соммерсвиль не ответил. Он уже успел рассказать Шарлотте, что ее мачеха поделилась с ним историей ее помолвки с Ходжкинсом, и дал понять, что никакие обстоятельства не заставят его перестать надеяться, пока эта помолвка не закончится свадьбой.

– Уверен, этого никогда не случится, ведь вы не любите его! – заявил Ричард неделю назад на балу в Гренвилл-парке.

– Вас я не люблю тоже! – не в силах сдержаться, резко ответила Шарлотта.

– В таком случае почему бы вам не выйти замуж за меня? Навряд ли я чем-то уступаю мистеру Ходжкинсу, – тут же ответил Соммерсвиль и замер – уж слишком небрежным, даже грубым, получилось предложение руки и сердца.

Мисс Феллоуз покраснела, с ее рыжими волосами она стала казаться едва ли не дурнушкой, но смущенный Ричард этого не замечал.

– То, что вам наговорила моя мачеха, вовсе не обязательно должно быть правдой! Если же вы думаете, что мне все равно, за кого выйти замуж, вы ошибаетесь! Я помолвлена с мистером Ходжкинсом и выйду за него! – Шарлотта закончила отповедь как раз с последними тактами музыки и покинула Ричарда, не дожидаясь, пока он отведет ее к дивану, на котором в окружении новых приятельниц сидела миссис Феллоуз.

С того вечера и до сегодняшнего бала Соммерсвиль не приближался к мисс Феллоуз, но последний разговор с ее мачехой вновь привел его в смятение. На что она намекала, когда говорила о спасении Шарлотты от нежеланного брака? Должен ли он уговорить мисс Феллоуз бежать с ним или же скомпрометировать ее по-другому, чтобы Ходжкинс сам разорвал помолвку?

Танец не требовал от партнеров особенных усилий, и некоторое время каждый думал о чем-то своем. Спустя несколько минут мисс Феллоуз все-таки не выдержала:

– Наверное, вы считаете меня капризной и вздорной.

– Не молчите же! – воскликнула Шарлотта, когда Ричард сдержался и ничего не ответил на ее провокационную реплику. Она, очевидно, ждала, что он будет опровергать ее слова.

– Я не знаю, о чем говорить, мисс Феллоуз, – холодно сказал Соммерсвиль. – То, что я хотел бы вам сказать, вы не желаете слушать, а обсуждать гостей на балу или последний роман мистера Мартинса представляется мне неуместным, когда на душе так тяжело…

– Лучше было бы нам не приезжать в Торнвуд. – Девушка тоже не могла заставить себя улыбнуться, хотя и чувствовала, что миссис Феллоуз наблюдает за ней со своего места. – Я не хотела, чтобы кто-нибудь стал несчастным из-за меня!

– Если бы вы сами были счастливы, вам бы не было до этого дела, – справедливо заметил джентльмен. – Позвольте мне помочь вам избавиться от мистера Ходжкинса! Даже если вы откажетесь принять мое предложение, вы все-таки не попадете в плен несчастливого брака.

– Разве вы можете что-то сделать? – Шарлотта намеренно повернулась спиной к миссис Феллоуз. – Мистер Ходжкинс настаивает, чтобы мы поженились в феврале…

– Так скоро! – ахнул Ричард и с трудом сдержал порыв прижать к себе девушку теснее, чем того требовал танец. – Я думал, дата еще не назначена… Как может он заставлять вас делать это наперекор вашим чувствам? Вы же будете ненавидеть его всю жизнь!

– О да, я ненавижу его, ненавижу! – Голос мисс Феллоуз в этот момент походил на шипение, и изумленный Соммерсвиль внимательно вгляделся в ее потемневшие глаза.

– Какую бы услугу он ни оказал вашей семье, отец и мачеха не должны приносить вас в жертву! – пылко воскликнул Ричард, и Шарлотта предостерегающе нахмурилась – они находились слишком близко к другим парам, и только музыка позволяла им говорить более или менее свободно.

– Все намного сложнее, чем вы можете себе представить, иначе я сама предложила бы вам бежать со мной или хотя бы попросила лакеев сбросить мистера Ходжкинса с крыльца. – Она вздохнула так обреченно, что у Ричарда защемило сердце.

– Я бы предпочел, чтобы осуществилось и первое, и второе, – попытался он пошутить, желая ободрить мисс Феллоуз, но это ему не удалось.

Танец закончился, и Шарлотта выпустила его руку.