Подсказок больше нет Волкова Светлана
К ним подошла, покачивая бёдрами в узкой юбке, Рита Носова.
— Народ, химию дайте списать.
— Тетрадь в классе, класс заперли, — пробубнила Кэт. — А на кой тебе? Тебя ж на прошлом уроке парили, сегодня стопудово не спросят.
— Ну, мало ли… — замялась Рита, и румянец, какой бывает только у рыжих, разлился по её щекам.
«Не себе просит. Небось, Кабану. Тому гордость не позволяет».
Костик подумал о том, что Кабан после истории с телефоном Алисы, начал относиться к нему как-то… мягче, что ли. Нет, не как к своему, конечно, но всё же не как к букашке.
— Возьми, — Костик протянул ей помятую тетрадку.
— Спасибо, Рымник. Ты настоящий друг, — Рита кокетливо ткнула его кулачком в плечо. Костик заметил, что запястье у неё перевязано банданой. «И эта коза туда же».
На уроке химии Костик, как и в самый первый свой день в школе, разглядывал лица одноклассников и не мог отделаться от мысли, что где-то в промежутке между концом прошлой четверти и началом новой, упустил нечто важное. Что-то произошло с ребятами. Вроде прежние лица: вон сидит Савёха — такой же кудлатый с толстыми губами; справа тихий троечник Хомяк слюнявит колпачок ручки; Пашка Потехин щурится на доску сквозь свои круглые гарри-поттеровские очёчки; Джем — мальчик с лицом упыря — тупо смотрит в окно, и плевать ему на химию. И девочки те же — яркая рыжая Ритка, курносая Марьянка и молчаливая зеленоглазая Лена Приходько, которую он так и не разгадал.
Все те же, тот самый состав. И всё-таки что-то в них изменилось. Как будто всех покусал вампир — нет, не всех, сначала кого-то одного, потом тот — другого, и так по кругу. Укушен целый класс. И, как выяснилось, не один: в сети джибобов уже пятьсот пятьдесят. А ещё вчера вечером было пятьсот. Если вдуматься, это он, Костик, и был тем самым первым вампирчиком, утолившим жажду кровушки на жертве номер один. Всё, как в классических ужастиках. И кто был этой жертвой номер один, заразившей остальных? Костик взглянул на Кэт, та добродушно ему улыбнулась. «Может, и она».
К доске вызвали Кирилла Кабанова. Тот, растягивая паузы и поглядывая на часы (скорей бы звонок), отвечал по его, Костика, подготовленному заданию, размашистым почерком выводил формулы на доске. Иногда сбивался и искренне удивлялся, когда химичка его поправляла. Костик к удовольствию своему обнаружил, что банданы у Кабана на руке нет. Ещё нет?
«Ну, хоть этот пока нетронутый», — ухмыльнулся про себя Костик.
«Если все так повально увлечены джибобством, то почему я не чувствую себя одним из них?»
Эта мысль не покидала Костика целый день.
На уроке физкультуры Ватоль, многозначительно обводя глазами класс, нараспев протянул:
— Ну, молодая поросль, кто сегодня удивляет?
Все сперва оглядели носки собственных кед и кроссовок, потом покосились в сторону Костика. Тот остался невозмутимым.
— Кстати, а где Васильчикова? Прогуливает?
Костик встрепенулся, вспомнив, что Кэт говорила ему о забытой форме.
— Вадим Анатольевич, она неважно себя чувствует.
— Надеюсь, справку принесёт, иначе… — Ватоль задумался. — Ну что, Рымник? Первым подал голос сегодня, полезай в кузовок.
— В какой кузовок? — не понял Костик. Пассажи Ватоля часто бывали понятными лишь ему самому. Класс хранил молчание.
— На кольца! Марш!
Он помог Костику зацепиться руками за две коричневые баранки, подвешенные на канатах к потолку, и зачем-то ухватил его за ногу — видимо, решил подстраховать. Костик высвободил ногу, невольно пнув физрука пяткой, и подтянулся на кольцах.
С высоты открылся забавный вид: макушки мальчишек-одноклассников, тщательно зачёсанная волосами плешь Ватоля, девчоночьи выпуклости в вырезах футболок. Костик невольно улыбнулся и глянул в окно, схваченное толстой ромбовидной сеткой от нечаянного удара мячом.
На углу, у продуктового магазина, стояла она, Алиса. Алиса Авдеева! У «А»-класса уроки закончились. Это «бэшки» вымучивали последний на сегодня урок физкультуры. Сердце Костика заколотилось в бешенном ритме. Ему показалось, что она ещё красивее в своём невесомом жёлтом пальто, с распущенными волосами и с большой школьной сумкой, которую держала одной рукой, прижав к бедру. Так, думалось Костику, носят корзины с фруктами прекрасные дикарки где-нибудь на Амазонке.
Костик сделал на кольцах кувырок, второй, третий, завис, вытянув руки горизонтально, отчего мускулы рельефно обрисовались. Кто-то внизу присвистнул, послышались робкие хлопки, вероятно, девчачьи. Как же хотелось, чтобы Алиса повернула голову и увидела его в окне! Но она пристально смотрела куда-то на перекрёсток, вытягивая шею и приподнимаясь на носки.
…Кувырок. Алиса машет кому-то рукой…
…Ещё кувырок. Ватоль что-то кричит снизу…
…Стойка на руках. Алиса целует какого-то парня с мотоциклетным шлемом подмышкой…
Локти Костика дрогнули, запястья словно подломились. Под возгласы одноклассников он приземлился на руки физрука.
— Рымник, твою ж пехоту через косяк! — заорал Ватоль, не стесняясь учеников. — Тебе жить надоело? Сказано было: вис и отжим. На кой ляд кульбиты выдрючиваешь?!
Костик почувствовал резкую боль в суставе. Не иначе растяжение! Физрук ощупал его плечо, осторожно помял кисть.
— Марш в медпункт!
В этот момент Ватоль напоминал ефрейтора из какого-то военного сериала, разгневанного плохой выправкой новобранца.
— Неисполнение указаний учителя расцениваю как самострел и отлынивание от занятий. Двойка. На следующем уроке — футбол. И попробуй только не явись! Руки там не нужны, если ты не в курсе.
Костик вышел из зала и, как есть, в спортивной форме, во весь опор помчался на улицу.
Алиса стояла расстроенная и суетно отстукивала аккуратным наманикюренным пальчиком по экрану мобильника. Костик заметил, что телефон у неё новый, не тот, что был раньше.
— А-а, мальчик-джибоб! Сбежал с физры? — она удивлённо приподняла бровь.
— Отгадала. Привет!
— Замёрзнешь в майке-то, холодно ещё.
Костику, наоборот, было жарко — так жарко, что он не отказался бы от холодного душа. Покупатели, заходившие в магазин, с любопытством оглядывали одетого не по погоде паренька.
— Куда путь держишь, такой полуголый?
Кураж Костика сошёл на нет.
— Да вот, колу хочу купить, — он глянул на дверь магазина.
— А-а, — она равнодушно уткнулась в телефон, продолжая набирать эсэмэс. — Дурацкие эти шестые айфоны, ничуть не лучше пятых!
— Оставила бы тогда пятый, чего шило на мыло менять?
— Подарок, — певуче протянула она.
Костик молча кивнул, пытаясь прогнать из головы мучительный вопрос о том, кто мог подарить Алисе такую дорогую игрушку. Родители? Или… Про «или» совсем думать не хотелось.
— Алиса, — произнёс Костик на выдохе и сам удивился, как незнакомо прозвучал его собственный голос и каким эхом отозвалось в ушах волшебное имя девочки неземной красоты.
— М-мм? — не отрываясь от экрана промычала она.
— А кто это был? На мотоцикле?
Нет, нет! Зачем он это спросил? Какой позор, глупый его язык! Костик почти до крови прикусил губу.
— Любопытной Барба-а-аре… — она неприятно растягивала слова, — на база-а-аре… нос оторва-а-али…
Костик поёжился от холодного петербургского ветра. Так ему и надо, дураку!
Алиса наслаждалась длинной паузой и его смущением.
— Да мне не важно, я просто… — замялся Костик.
— Так. Зануда один. Айтишник-мотоциклист. Нелепое сочетание, правда? Ума не приложу, кому его сбагрить. Вашей всеядной Носовой, разве что?
— Будет надоедать, ты скажи…
Она взглянула на него с интересом.
— Скажу.
Из окон школы вылился звонок, смешался с гомоном школьников, дождавшихся окончания последнего урока.
— Ну, ступай, защитничек, а то раздевалку закроют, — Алиса зачем-то хлопнула его по плечу.
Боль уколола острым штырём куда-то в шею. Всё-таки, наверное, вывих! Что у девчонок за манера — вон, у Носовой тоже — хлопать парней по плечу? Не женственно совсем — точно они не девушки, а пацаны. Не подав виду, широко улыбнувшись и изобразив мушкетёра, раскланивающегося шляпой с пером перед прекрасной дамой, Костик направился обратно в школу.
Дома отец, вернувшись с дежурства из больницы, наложил на плечо сына тугую повязку и для проформы минуты три журил за халатное отношение к здоровью, снабжая речь непонятной терминологией и пугая последствиями неосторожных физкультурных выкрутасов. Если твой родитель врач, будь готов по поводу любой царапины выслушивать медицинские лекции. И как только у Антона не отбило желание поступать в медицинский? Молодец он всё-таки, продолжил семейное дело Рымников. Прадед, Андрей Юрьевич, — военный хирург. Дед, Антон Андреевич, — хирург гражданский. Отец, Валентин Антонович, — врач общей практики, уважаемый человек. Таким будет и Антоха. А он, Костик? Нет, крови он не боится и, если надо, со знанием дела окажет первую медицинскую помощь. Шину на сломанную ногу наложить может, искусственное дыхание сделать — отец учил. Однажды на даче соседской кошке помог разродиться, когда рядом были только полуобморочные девчонки. Кошку, считай, спас и перепуганных хозяек в чувство привёл. Герой, да и только.
Костик ухмыльнулся. Нет, врачом он не будет. Семейная традиция заглотила брата, ну и хватит с неё. Он пойдёт другим путём.
— Ну что, чем жив, братишка? — в комнату аглянул Антон.
Костик открыл ноутбук и показал брату страницу Бёса.
— Смотри. Забавный персонаж.
— Ух ты! Ещё какой забавный! — Антон с интересом склонился над монитором и пролистал записи на странице. — Имя какое-то пёсье. И затылком повернулся. Гюльчатай, открой личико!
Костик радовался, что брат рядом, что есть человек, пока единственный на этом свете, кто знает всю правду и с кем можно не бояться запутаться в собственном вранье.
— Ты понимаешь, он ведь самозванец! Присвоил чужие идеи. Мои! Собрал вокруг себя нехилую толпу. Ты глянь, уже семьсот подписчиков. Выкладывает на своей стене всякие заумности. Мерзавец!
— Да не такие уж и заумности. Многое, что понаписано, — избитые истины, — Антон выпрямился. — Нет, не впечатлил.
— Он узурпатор, понимаешь! — Костик дал лёгкий щелбан Бёсу на фотографии. — Я хочу наказать его за воровство.
— А что это ты так разнервничался? Разве джибобу не пофиг? Джибоб ведь не страшится конкуренции, он выше зависти и эмоций по поводу чьего-то там первенства. Или забыл? Целостней надо быть, братишка. Целостней!
За Антоном закрылась дверь, а Костик так и остался сидеть, удручённый и озадаченный. А ведь брат прав, как ни крути! Настоящий джибоб не позволил бы подобным мыслям угнездиться в своей голове.
Подумав ещё некоторое время, но так и не сумев переключиться с Бёса на что-либо другое, Костик вывел для себя ещё одно правило:
«Настоящий джибоб НИКОГДА не посягает на чужое».
Попахивало «моралитэ». Ну и шут с ним! Костик немного успокоился.
«Ты посягнул на моё. Ты должен за это ответить!» Разве не этим руководствовались любимые им с детства средневековые рыцари: «Защищай данное тебе»? И разве не было это причиной множества войн?
Он не будет врачом. Он будет историком. Настоящим историком! А средние века и рыцари ему особенно близки.
Взглянув на огромную «Энциклопедию рыцарства», которую дед подарил ему на десятый день рождения, Костик вдруг сообразил: а не вызвать ли ЕГО на бой. ЕГО, самозванца, выдающего себя за Главного джибоба. Загадочного неизвестного с именем Бёс. Времена меняются, правила же никто не отменял.
Он вновь открыл страничку Бёса и отстучал сообщение:
«Считаю тебя самозванцем, не достойным имени джибоба. Мы играем в честные игры. Готов встретиться с тобой в любое время на любой территории».
Подписался и оставил номер своего мобильного.
Закрыв ноутбук, Костик глянул в окно — приятель-светофор подмигнул ему зелёным глазом.
Глава 11. САБЛИНО
Каждый раз, выходя на перемену, Костик доставал телефон и проверял, не пришло ли сообщение от самозванца. Почтовый ящик соцсети пустовал, эсэмэсок и пропущенных звонков тоже не было. Тем не менее тот, кто выдавал себя за Главного джибоба, регулярно обновлял посты на своей страничке, а количество подписавшихся на его новости ежедневно росло в геометрической прогрессии. «Эффект снежного кома» — вспомнил Костик слова брата.
В принципе, будь ты кто угодно, хоть самое невзрачное ничтожество, ты можешь на своей страничке написать любую вопиющую чушь, и обязательно найдётся хотя бы один человек, который поставит «лайк». И неважно, понятен ли смысл твоих изречений. Глядишь, через пару дней у тебя будет уже целая «лайкающая» гвардия. Таковы законы соцсетей.
Дня через три Костику пришла свежая идея расспросить отца. Тот хоть и принадлежал к «безнадёжно» старшему поколению, иногда давал неплохие советы. У Валентина Антоновича был редкий за последнее время выходной, свободный от многочисленных больных и писанины в медкартах, и он весело насвистывал в коридоре, разбирая старые удочки.
— Пап, — Костик вышел из своей комнаты. — А когда ты учился в школе и институте, у вас были молодёжные движения?
— Помимо комсомола? — весело пробасил отец.
— Помимо.
— Стройотряды. Вся молодёжь ездила. Хотя, это тоже комсомол.
— Я не про это, — Костик помог ему выдвинуть ящик со снастями. — Другие движения были? Такие, как хиппи, например.
— Хиппи были. Но уже вяленькие, не то, что в шестидесятых, — дети цветов. Панки тоже вот. Да они все и сейчас, наверное, есть.
— А ты был кем-нибудь?
Отец засмеялся, потёр ладонью затылок, вспоминая яркие молодые годы.
— Я металлистом был.
Глаза его заискрились, улыбка расползлась до ушей. Костик чуть было не выронил коробку с крючками и блёснами.
— Металлистом? Ты?!
— А что тебя удивляет? Металл слушали, косухи носили, цепочку от унитаза дома свинтил. Ох, и попало мне за это от твоей бабушки!
— Зачем цепочку от унитаза? — удивился Костик.
— Украсить себя. Что-то вроде аксельбантов, вешали поверх кожанки. Браслеты с заклёпками — тоже был писк моды. Это ваше поколение ограничивается чёрными футболками с принтами любимых групп, у нас же всё было по-серьёзному. Патлы отращивали до плеч. Серьги в виде металлических крестов в уши вставляли.
— Ужас!
— Ужас — не ужас, а мама передо мной таким всё же не устояла.
Оба захохотали.
— И долго это у тебя длилось?
— Да нет. Повзрослел и покончил со всей этой дребеденью. Помню, студентом был на практике в больнице, так одна бабуля-пациентка меня, такого раскрасавца, увидела, — даром что в белом докторском халате, — и в обморок грохнулась. Думала, смерть за ней пришла. Вот тут я и понял, что надо как-то начинать образ корректировать, а то Гиппократ у меня клятву на выпускном не примет.
Костик смеялся чуть ли не до слёз.
— А кто у вас был вожаком?
Отец пожал плечами.
— А не было вожака. Просто те, кто любил, скажем, «Iron Maden» или наши «Арию», «Коррозию металла», либо что другое из хеви-метал, собирались вместе, слушали записи на кассетнике, ездили на концерты. Зачем вожак? Это же не партия-комсомол. Пропаганда и агитация не нужны были, сами рулили.
Костик озадаченно пожал плечами.
— Ну, как без вожака? Кто-то же был первый, кто всё это придумал?
— Так с Запада, сын, всё пришло. Наверное, кто-то первый там и был. Скажем, арт-директор того же «Iron Maden». У нас быстро подхватили. Прямо молниеносно, как вирусную инфекцию.
Про «молниеносно» и «инфекцию» Костику было очень даже понятно и близко. Вот так и с джибобами. А, может, во времена отцовской юности тоже был какой-то пятнадцатилетний парень, который взял однажды да и пришёл в свою тусовку в косухе и цепях от унитазного бачка? И на следующий день все слизали, и пошло-поехало.
— Слизали, — засмеялся отец, словно читая мысли Костика. — И каждый сам себе вожак.
«Может, и правда, нет никакого Главного джибоба?» Костик снова открыл ноутбук.
А он, как дурак, ищет его, ждёт ответа на своё послание.
«Откуда я о нём узнал? От Йод». Да, именно по её ссылке он и вышел на Бёса. Костик вновь и вновь просматривал страничку девушки, вглядывался в фотографию, но так и не смог ни сложить в голове её образ, ни понять по авторскому блогу, что она из себя представляет. Отсутствие чёткости изображения наводило на мысль об отсутствии личности. Так, может, и Бёс — всего лишь пустота на дне стакана?
Вечером Антон, вернувшийся с тренировки, устало выслушал брата и признал, что идея не лишена логики.
— Не удивлюсь, если твой Бёс окажется каким-нибудь калекой-колясочником, подсевшим на ролевые игры в сети. А, может, вообще геймером. Взрослым пузатым дядькой с косоглазием и плоскостопием, этаким комплексующим неврастеником. Или того хуже… Надо бы адресок проверить.
— Так откуда ж адрес-то взять? На связь никак не выходит, ни с кем не переписывается!
— Я про айпи-адрес — именной код компа, — Антон взглянул на монитор. — Дай-ка мне свой ноутбук, скопирую все имеющиеся ссылки, отошлю приятелю.
— Зачем? — удивился Костик.
— Затем, братишка, что Макс по части мозгов похлеще любого хакера будет. Пусть глянет на всякий случай. Что-то перестаёт мне нравиться вся эта твоя история.
Пальцы Антона забегали по клавишам. Отослав сообщение другу, он вернул брату компьютер.
— Всё. Если Макс не в отъезде, то обязательно что-нибудь раскопает в самое ближайшее время.
Но Макс оказался в отъезде, где-то в тёплых морях.
«Ну и ладно, — подумал Костик. — Особой роли это не играет». Что могла дать ему компьютерная информация? Паспортные данные человека, которого он ищет? Ну обнаружится, что это какой-нибудь Семён Семёныч Пупырышкин, проживающий на улице Ленина в доме с кривой башенкой и булочной на первом этаже, и что с того? Костик же не пойдёт дожидаться его у парадной. Да и никто этих данных ему не предоставит, он не из полиции.
В воскресенье днём позвонила Кэт.
— Доб, приходи ко мне, помощь нужна.
— Что за помощь?
— Бубу отмыть. Ты его подержишь за лапы, а я мочалкой потру.
Когда Костик пришёл к ней, то увидел умопомрачительную картину: бульдог с ужасающими сине-зелёными подтёками на рыжей шкуре носился по квартире, пачкая всё вокруг. За ним всклоченная, раскрасневшаяся, в футболке и шортах гонялась Кэт, оставляя на паркете следы мокрых пяток.
— Он без спросу рылся в твоей косметичке? — рассмеялся Костик.
— Издеваешься? Помоги поймать животное!
Не без труда, убив на это минут пятнадцать, они всё же выцарапали Бубу из-под дивана и, спеленав его первой попавшейся тряпицей, затащили в ванную.
— Полотенце погибло, — с грустью сказала Кэт, осматривая разноцветные пятна на белой материи. — Бабушка убьёт.
Костик держал Бубу за задние лапы, не давая ему выпрыгнуть из ванны.
— Да что у вас тут произошло? Ядерный взрыв?
— Боди-артом баловались, — с достоинством ответила Катя.
— Чем-чем? — от удивления Костик чуть было не отпустил пса.
— Понимаешь, купила трафареты и краски для одноразовых татуировок. Ну, которые смываются. Себе сделала — вишь, как круто, — Кэт задрала рукав футболки и показала худенькое плечико, на котором красовалась какая-то вычурная разноцветная картинка. — А вот на собаке не получилось. Он вертится, гад!
Буба затравленно посмотрел на хозяйку и заскулил, собирая в гармошку складки на морде.
— Потерпи, дружище, — сквозь смех сказал Костик и похлопал бульдога по спине. — Ох, уж эти женщины, все беды от них, правда?
Буба кивнул.
— И давно ты ставишь эксперименты над живой природой?
— Какие эксперименты? Я как лучше хотела! — Кэт ожесточённо тёрла пёсьи бока намыленной мочалкой.
Буба уже не пытался вырваться. Он лишь тихонечко скулил, подняв грустную морду к потолку.
— Ну над своей шкуркой ты можешь измываться, сколько душе угодно, — продолжал Костик. — А собаку зачем мучить?
— Уаааууу! — согласился Буба.
— Я считаю, что он тоже джибоб, — весомо заявила Кэт.
— С какой стати?
— С такой. Мне захотелось. А это по-джибобски: захотелось и сделала.
— А Бубу ты спросила, хочет ли он? Как можно насильно оджибобить?
Кэт задумалась, вытирая пену с собственного носа.
— Я — джибоб. И собака у меня должна быть джибобская.
«Джибобская собака! — подумал Костик. — Любопытное новшество».
— А чем простой пёс отличается от джибобского?
Катя укоризненно посмотрела на него — мол, стыдно не знать.
— Эмблемой нашей.
— Эмблемой? — Костик от удивления всё-таки выпустил лапы Бубы, но тот слишком устал от борьбы, чтобы воспользоваться моментом и удрать.
— Ну да. Хотела татуировку с джибобской символикой ему на шкуре вывести. Да не смотри ты на меня так! Говорю же, не вредно это, даже если слизывать будет. Вот бы клёво было — заявиться с ним на какую-нибудь тусовку! Ни у кого нет джибобской собаки!
Вот, значит, как! У джибобов уже есть своя эмблема! А он, Костик, об этом узнаёт последним, даже позже, чем несчастный подвывающий в ванне бульдог. Нет, определённо, он живёт в каком-то своём измерении, и стрелки часов у него бегут иначе, чем у сверстников: у тех быстрее в несколько раз.
Костик задрал рукав Катиной футболки и ещё раз взглянул на татуировку.
— Здорово, правда? — восхищённо сказала Кэт, смывая мыло с Бубы.
Эмблема представляла собой кривоватый ромб в двойной рамке. В центре красовался схематично изображённый лось с большими ветвистыми рогами, выглядывающий из латинской буквы «D».
— А кто это придумал?
— Меня спрашиваешь? — удивилась Кэт. — Кому, как не тебе, лучше знать!
«Ну да, конечно. Кому, как не мне», — с грустью подумал Костик.
— Из Интернета взяла?
— Угу, — промычала Катя, вытирая пса. — Лося сама нарисовала, я ж художник! А букву «D» — из трафарета купленного. Хочешь, и тебе сделаю?
— Нет уж, спасибо, — буркнул Костик.
Чисто вымытый Буба согласился с ним звонким чихом.
Когда они пили чай с ватрушкой на кухне, а утомлённая трудным днём собака громко храпела на коврике в углу, Кэт спросила:
— Майские праздники скоро. Поедешь на сейшн?
— На какой?
— Поехали, Доб! Как же без тебя! Это в Саблино, рядом с пещерами.
— А что там намечается?
— Да какая разница? Джибобы соберутся. Съезд единомышленников. Я вот считаю, что раз мы не едем в Финку на Спартакиаду, то надо чем-то компенсировать. Посидим, обсудим, кто в каком соке варится, шашлычки сделаем.
«Вот этого шанса точно упускать нельзя! Бёс непременно обозначится!» — подумал Костик.
— Поеду, — он решительно кивнул.
— Вот и славно. Эх, жаль у меня нет настоящего джибобского пса! — с досадой заявила Кэт, взглянув на безмятежно посапывающего Бубу. — Ну ничего. Со второй попытки должно получиться!
Близились майские праздники. Количество джибобов в сети уже перевалило за тысячу. Костик нашёл художника, нарисовавшего эмблему: им оказался какой-то студент техникума из Новгорода, краснодеревщик.
«Классный рисунок! — написал ему на страничке Костик. — Кто тебе его заказал?» Оставалась слабая надежда, что это выведет на след Бёса.
Ответ от парня пришёл через минуту — видимо, тот жил в сети.
«Одна из наших попросила, Йод. И правильно! У каждого движения должны быть символы. Я вот сейчас флаг мастерю».
От сообщения веяло гордостью.
Костик выключил компьютер и уставился в окно. Приятель-светофор нервно подмигивал жёлтым глазом.
«Вот и у меня, друг, тоже больше вопросов, чем ответов», — вздохнул Костик.
— Уроки сделал? — в комнату заглянула мама.
Он кивнул.
— Первого мая едем к старикам. Надо деду помочь сарай залатать. Папа дежурит, выберется только утром второго. Но вы с Антоном у меня тоже не промах!
Как это не вовремя!
— Ма!.. Я первого никак не могу. У меня невероятно важное дело. Мне в Саблино надо съездить с ребятами.
Мама вздохнула.
— Я понимаю, сынок. Но это ведь дед.
По логике вещей, надо было ответить, что он, Костик, джибоб, и делает то, что хочет. И это основное его кредо. Такое с ним уже было два месяца назад: не захотел ехать к старикам в гости, и родительская воля не возымела действия.