Моё чужое лицо Разина Инна

22

Постепенно начали проявляться неудобства жизни в одном доме с Алексеем. Собираясь в этот город, я даже в самых фантастических мыслях не могла представить такого. И сейчас ощущала постоянное напряжение — слишком остро чувствовала его присутствие рядом.

Жизнь на разных этажах тоже не исключала случайных столкновений. Например, когда я шла на кухню, а он без футболки выходил из ванной, останавливался и пропускал меня. Или когда я поворачивалась, держа в руках тарелки, и натыкалась на него. А он придерживал меня за локти и не торопился отпускать. И ещё я часто ловила его странные взгляды и ломала голову, пытаясь разобраться, что они означают.

Однажды, понаблюдав за мной какое-то время, пока я готовила завтрак, Алексей задал вопрос, который меня сильно насторожил.

— Послушай, ты что, копировала поведение Ксении, её привычки? Мне иногда кажется, ты двигаешься, как она. Зачем ты это делала?

Я не знала, что ответить и, растерявшись, отделалась какой-то шуткой. Но он не принял мой легкомысленный тон, его взгляд снова стал подозрительным. После этого я старалась поменьше оставаться с ним в одном помещении и практически безвылазно сидела на втором этаже.

Алексей не оставлял меня надолго одну в доме. И если отправлялся за продуктами или пообщаться с соседями, требовал, чтобы я запирала двери на все замки и включала сигнализацию. За несколько дней он обошёл ближайшие дома, но, к сожалению, ничего интересного не узнал. Никто не вспомнил о каких-нибудь необычных деталях, а скорее всего, если что и было, то за год просто забылось. Сейчас Алексей пытался найти выходы на следователя. Целый день сидел на телефоне и обзванивал знакомых в поисках того, кто сможет помочь ему в этом непростом деле.

Без цели слоняясь у себя в комнате, я решила не тратить время зря и подробней обследовать дом. Больше всего хотелось найти какие-нибудь документы. Особенно интересовали те, что касались сестры. Было бы отлично отыскать договор с клиникой, в которой она лечилась, и посмотреть, от чьего имени он составлен. Возможно, её родители тоже успели предпринять какие-нибудь шаги. Например, как и я, нанять детектива. Тогда где-то должны остаться отчёты, вдруг мне повезёт их обнаружить.

Я осторожно вышла на лестницу и наклонилась, прислушиваясь к тому, что происходит внизу. Судя по всему, Алексей опять беседовал с кем-то по телефону, а значит, у меня есть немного времени. Быстро проскользнув в спальню, я плотно прикрыла дверь и стала методично исследовать полки в комоде и секретере.

Но удача мне не улыбнулась, никаких бумаг там не оказалось. То ли их забрала полиция, то ли крёстный Ксении, а может, их вообще не держали в доме. Правда, оставался сейф, до которого стражи порядка так и не добрались. Открыв его, я аккуратно сдвинула в сторону пачки денег, под ними обнаружилась небольшая пластиковая папка. Возможно, это как раз то, что мне нужно.

Я быстро достала её и заглянула внутрь, всё также стоя спиной к двери. И вдруг услышала сзади шорох. Резко обернулась и вздрогнула, оказавшись лицом к лицу с Алексеем.

— Что это у тебя? Нашла что-то интересное? — требовательно спросил он. Я машинально завела руку с бумагами за спину. Алексей потянулся за ними и коснулся грудью моей груди. Замер, не двигаясь, и уставился мне в глаза. Я ощущала, как участилось его дыхание, и стояла, словно в гипнозе. А он положил руку мне на плечо и притянул к себе, потом медленно провёл ладонью вниз по спине. И вдруг резко шагнул назад, а в его руке оказалась папка с документами. Хитрец просто обвёл меня вокруг пальца!

Я постаралась скрыть досаду и возмутилась:

— Отдай!

— Сначала посмотрю, что там, — Алексей сел в кресло и стал перебирать бумаги. Нахмурился и быстро взглянул на меня.

— Зачем тебе это?

— Что, это? Я не успела открыть папку.

— Ага, конечно, — усмехнулся он, — можешь считать, что я тебе поверил, почти… Так зачем тебе свидетельство о рождении моей жены и справка о её смерти?

— Ни зачем. Я не это искала.

— А что?

Я собиралась ответить и прикусила язык. Нет, ему не стоит знать.

— Эй, ты там не заснула? Я жду твой ответ.

— Жди. А я пошла.

— Не торопись, — он преградил мне дорогу. — Я хочу понять, что происходит? Не очень приятно чувствовать, что меня используют.

— Мило! Ты что, забыл? Сам же решил поселиться здесь, я тебя не заставляла. И не надо теперь меня обвинять, я всего лишь ищу любые зацепки. Правда, пока безрезультатно. Впрочем, как и ты.

Алексей поморщился. Подошёл ко мне и протянул папку, потом легко дотронулся до моей руки.

— Не переживай! Мы обязательно что-нибудь откопаем, — я без энтузиазма кивнула, а он вздохнул и предложил: — Хочешь, ещё раз осмотрим дом?

— Вряд ли во второй раз нам повезёт больше, чем в первый, — покачала я головой, хотя на самом деле не исключала такой возможности. Просто не собиралась заниматься поисками под его присмотром.

23

Шли дни, я маялась бездельем и остро ощущала свою бесполезность. И вскоре поняла, что не готова полностью перекладывать на Алексея расследование. Я должна сама участвовать в нём, надо только придумать, что предпринять. После напряжённых размышлений меня осенило — можно попробовать пообщаться с домработницей. В уголовном деле говорилось, что именно она, придя утром на работу, обнаружила погибших.

Насколько я помнила, раньше у родителей Ксении не было помощницы по хозяйству. Её мама справлялась сама, ну и дочь, естественно, помогала. Но потом, похоже, её наняли. Я даже уточнила у Алексея, и он это подтвердил. Когда сестра попала в больницу, её мама находилась в тяжёлом психологическом состоянии и не могла следить за домом. Тогда и пригласили домработницу. Сам Алексей ничего о ней не знал. После трагических событий он сразу вернулся в свою квартиру, в которой жил до свадьбы и уже собирался продавать, чтобы купить дом для себя и жены.

Раз женщина не застала Ксению, я могла с ней свободно поговорить. Нашла в деле её данные и адрес, позвонила и договорилась о встрече. По тону чувствовалось, что она удивилась, но отказываться не стала. Я рассказала обо всём Алексею и попросила меня отвезти. Сначала он настаивал на участии в беседе, но я сослалась на то, что мне одной будет легче её разговорить. Мой собеседник продолжал хмуриться, и я уточнила:

— Ты мне не доверяешь, что ли? А я тебя спокойно отпустила к соседям.

— Зато я не утаиваю информацию, как ты — дневник моей жены.

— Хочешь, возьму с собой диктофон?

Судя по выражению лица, идея ему понравилась, но он всё же не решился настаивать и отступил. Отвёз меня к месту встречи — недорогому кафе — и, ворча, остался в машине.

Зайдя в помещение, я огляделась. Женщина за столиком у окна посмотрела в мою сторону и нерешительно подняла руку, я направилась к ней. Села напротив и представилась родственницей погибших. Объяснила, что мы не удовлетворены работой полиции и собираемся сами продолжать расследование. И сейчас беседуем со всеми, кто хоть что-то знает о печальных событиях. Она кивнула, и хотя особого желания вспоминать то время явно не испытывала, всё же согласилась ответить на мои вопросы. Только предупредила:

— К сожалению, я мало чем могу помочь. Я же успела проработать чуть больше месяца до того, как всё случилось.

— Понятно. Расскажите, пожалуйста, какой вам показалась обстановка в доме?

— Тяжёлая обстановка, — женщина вздохнула, — хозяйка всё время плакала и никуда не выходила. Или лежала на диване, или сидела, уставившись в стену. Хозяин тоже был очень мрачный. Но он днём ездил на работу и хоть немного отвлекался от этой атмосферы. А его жена всё время была дома. Я, если честно, старалась побыстрее сделать то, что нужно, и вернуться к себе. Очень уж трудно было там долго находиться. Хотя при мне хозяева ничего не обсуждали и вели себя вежливо.

Я слушала её, сжимая кулаки и ощущая сковывающий грудь холод.

— За время вашей работы кто часто бывал у них дома?

— На самом деле, мало кто. Они почти никого не принимали. Ну, приезжал, конечно, Алексей Владимирович — это их зять. И Николай Михайлович, друг хозяина. Вот они и поддерживали хозяев, как могли. Может, ещё кто-то был, я же не находилась там целыми днями. Быстро разбиралась с уборкой и готовкой и уезжала.

— Вы заметили что-нибудь странное перед убийством?

— Да вроде, нет. Правда, где-то за два дня до этого хозяева сильно поругались. Спорили громко, хозяйка даже кричала.

— Что?

— Ну, я особо не прислушивалась. К тому же была на кухне, а они наверху, у себя в спальне. Она твердила, что они сами виноваты, не отдали бы дочь в больницу и ничего бы не произошло. Ещё говорила, что не верит в случайность, что всё это ложь, требовала у мужа выяснить правду. А он просил её успокоиться и объяснял, что у них не было другого выхода. Потом хозяйка снова плакала, и дальше они разговаривали уже тише.

— Теперь, пожалуйста, подробно вспомните день накануне убийства и то утро, когда вы их обнаружили.

— Накануне всё было как обычно. Я быстро сделала работу и поднялась наверх, сказать, что ухожу. Ну и застала конец их разговора. Хозяин в тот день приехал пораньше и пошёл в спальню. Хозяйка как обычно лежала в кровати. Я услышала только то, что она говорила: «Почему ты мне сразу ничего не рассказал? Ты, правда, раньше этого не замечал? А я видела, что происходит, только не думала, что всё так серьёзно. Ты считаешь, это он?» Вот и всё, дальше я постучалась, и они замолчали. Когда меня допрашивали сразу после убийства, я про это даже не вспомнила. Потом как-то всплыло в памяти, я позвонила следователю и рассказала. Но, по-моему, он не обратил внимания на мои слова, что-то пробормотал в ответ и бросил трубку. А больше меня не вызывали.

Теперь понятно, почему я не видела этих показаний в деле. Скорее всего, к тому времени в полиции уже пытались спустить дело на тормозах и не заинтересовались новыми сведениями. Зато сейчас я могла с уверенностью сказать, что родители сестры сомневались в несчастном случае и даже кого-то подозревали. Вот только кого? И что такого замечала мама Ксении? Что это могло быть?

Женщина снова заговорила и отвлекла меня от раздумий.

— Ну а утром всё произошло так быстро, и было так ужасно, что я плохо помню. Я приехала, звонила, звонила — дверь не открывают. Смотрю, ворота прикрыты неплотно. Подошла к дому, дернула входную дверь, она и открылась. Захожу, тихо, вроде никого нет. Удивилась, неужели, думаю, хозяйка ушла куда-то и забыла двери запереть. Поднимаюсь наверх, чтобы начать уборку. Заглядываю в спальню и вижу… Я даже не знала, куда сначала звонить — в полицию или скорую. И близко не подходила — испугалась. Сбежала вниз, схватила телефон. Там и ждала, пока приедут. Вот и всё.

Я ещё немного её поспрашивала, но она действительно не помнила никаких подробностей. Оставив свои попытки, я попрощалась и вернулась в машину к Алексею.

— Ты чего такая бледная? И вид у тебя замученный.

— Как ты думаешь, о чём мы говорили? Она же рассказывала, как их нашла.

— Понятно, — кивнул он, — и что ты узнала?

Я подробно пересказала наш разговор. Мой спутник выслушал, хмурясь, в его взгляде появилась настороженность.

— Странно. То есть они всё же не поверили в несчастный случай?

— Похоже на то. А с тобой они это не обсуждали?

— Нет. Я быстро понял, что им тяжело меня видеть, ведь болезнь их дочери началась после нашей свадьбы. Думал, они меня винят, и старался их не тревожить. Приезжал, конечно, но нечасто и ненадолго.

— Очень жаль. Интересно, кого имела в виду мама Ксении?

— Да, интересно, — он внимательно на меня смотрел, и я отвела глаза.

— Ясно! — зло сказал Алексей. — Опять меня подозреваешь! Что ж, не могу тебе этого запретить, — завёл джип и резко тронулся с места, не скрывая своего раздражения.

24

Тем вечером я никак не могла уснуть, ворочалась в кровати, вспоминая рассказ домработницы и ощущая сильную тоску. Измучившись, встала и подошла к окну. Разглядывала колышущиеся деревья и боролась с болью. Раздался стук в дверь.

— Не спишь? Я слышал шаги. Можно войти?

Я набросила сверху сорочки халат и впустила Алексея.

— Только не зажигай свет, я уже почти спала.

Он прикрыл дверь, постоял немного, привыкая к темноте. Подошёл и остановился рядом со мной, облокотившись спиной о стену.

— Что тебе нужно? — мне хотелось поскорее остаться одной.

— Ничего, просто решил поговорить. Услышал, как ты ходишь по комнате. Не можешь заснуть?

— Да.

— Почему? У тебя было такое лицо, когда ты вышла из кафе. Скажи, ты всё-таки любила приёмных родителей? Поэтому так переживаешь? Или есть что-то ещё?

— Какая разница? Можешь думать всё, что захочешь.

— Я хочу тебя понять, но у меня не получается. Образ не складывается. И та история про девочку-сиротку, сбежавшую из дома, почему-то совсем тебе не подходит. Что заставило тебя так измениться? Или кто?

— Думаешь, я изменилась? — я не скрыла усмешки.

— Откуда я знаю? Может, ты всегда такая была, только не пускала никого в свою душу.

— Послушай, не надо придумывать обо мне легенды. Они совсем не похожи на правду.

— А какая она, правда? Расскажи.

— Зачем?

— Мне надо знать…

Он вдруг оторвался от стены, шагнул ко мне и оказался совсем близко. Осторожно взял меня за плечи и притянул к себе. Его рука коснулась моих волос, пальцы запутались в них, сжимая затылок и не давая отвернуть голову в сторону. Он медленно наклонился ко мне, и его губы нежно, но настойчиво прижались к моим. Я ухватилась за его плечи и ответила на поцелуй. Никогда не думала, что могу столько не дышать. И не понимала, от чего кружится голова, от нехватки воздуха или от него?

Алексей стащил с меня халат, который ему мешал, и целовал мою шею, плечи. Потом подхватил меня на руки, опустился на кровать и посадил к себе на колени. Я чувствовала дрожащие пальцы, ласкающие мою спину, губы, оставляющие горячие следы на груди. Он крепко прижал меня к себе и прошептал:

— Полина…

Острая боль привела меня в чувство. Я застонала и оттолкнула его.

— Что случилось? — хриплый от страсти голос всё ещё гипнотизировал меня, и чтобы прервать это наваждение, я закричала:

— Уходи!

— Я сделал тебе больно? О, чёрт, рёбра! Прости…

Пусть думает, что дело в них, только оставит меня в покое! Алексей попытался снова меня обнять, я увернулась и убежала в ванную, заперев дверь. Он подошёл и встал с другой стороны. Что-то говорил, но я включила воду на максимум, чтобы не слышать его.

На следующее утро я тянула время — боялась спуститься вниз и встретиться с ним. Ругая себя за трусость, всё же решилась. Как только зашла на кухню, Алексей сразу пришёл туда, будто только этого и ждал. Я готовила и ощущала его неотступный взгляд. Накрыв на стол, собиралась подняться к себе, у меня совсем не было аппетита. Он преградил дорогу и протянул ладонь к моему лицу. Я отшатнулась, Алексей опустил руки и сжал кулаки.

— В чём дело? Почему ты шарахаешься от меня? Ты нужна мне, я хочу быть с тобой. И ты тоже этого хочешь, я же вижу. Но тебе что-то мешает. Чего ты боишься, скажи мне?

Он напряжённо ждал ответа. И из того сложного и запутанного клубка эмоций, испытываемых мной сейчас, я выбрала самое простое.

— Не я тебе нужна, а твоя жена. С ней ты хочешь быть. Только я не она.

Он немного помолчал, глядя в пол, потом поднял глаза.

— Ты ошибаешься. Не надо, не ревнуй к ней. Она осталась для меня мечтой, неразгаданной загадкой. Я даже не успел по-настоящему узнать Ксению, понять её характер. У нас едва закончился медовый месяц, как всё это началось. Да, сначала меня притягивало твоё лицо, но сейчас тянет именно к тебе. Я даже не уверен в твоём имени, но мне наплевать. Нет, я хочу его узнать, мне интересно всё о тебе. Но не это главное. Главное, я хочу быть с тобой.

— А ты хотел бы этого, если бы я вернула своё лицо? И если бы действительно узнал обо мне всё?

Он молчал, настороженно глядя на меня, и в его глазах на мгновение мелькнуло сомнение. Я усмехнулась.

— В общем так, несмотря на то, кого и куда тянет, ты больше меня не касаешься. В противном случае я выставлю тебя отсюда. А если не получится, вернусь в гостиницу и дождусь, когда ты сам съедешь. Ясно?

— Ясно, что ты так решила. Посмотрим, хватит ли у тебя сил выполнить это решение.

— Посмотрим!

25

В течение следующих дней я поняла, что Алексей вполне умеет использовать запрещённые приёмы. Он постоянно являлся на завтрак без футболки и не упускал ни одной возможности случайно дотронуться до меня. Его настойчивые, переворачивающие душу взгляды преследовали меня, а искривлённые в ласковой и насмешливой улыбке губы уже снились по ночам.

Но я держалась, не подавая виду, чего мне стоит внешнее равнодушие. Просто на кону было слишком много, он не знал этого, и его забавляла такая игра. В отличие от него, я догадывалась о последствиях и понимала: игрой тут и не пахнет. И лучше сейчас потерпеть, чем потом отдирать себя от него с мясом и кровью.

К тому же оставался нерешённым очень важный вопрос: кто кормил сестру психотропными таблетками? Я не могла прямо его задать, тогда пришлось бы объяснять и всё остальное. А к этому я пока не была готова, считая, что момент истины ещё не наступил. В ходе какого-то разговора, как бы невзначай уточнила, кто готовил передачи в клинику для его жены. Кто покупал продукты и собирал их? Алексей однозначно ответил, что всё делал сам.

Чтобы избавиться от постоянного напряжения и отвлечься, я решила поработать в саду. Выглядел он довольно запущенным. Пока дом стоял заброшенным, кто-то видимо приходил и стриг газон, но цветы и клумбы находились в плачевном состоянии. А я хорошо помнила, какими ухоженными они когда-то были. Покопавшись в гараже, вооружилась перчатками, садовыми ножницами и другими нужными вещами и отправилась спасать розы.

Работа действительно отвлекла. И даже тревожные мысли на время улетучились, оставляя место удовлетворению от преображающихся на глазах клумб. Внезапно я почувствовала чей-то взгляд и обернулась. Алексей стоял рядом и улыбался.

— Ты так умело это делаешь. Где научилась?

— Здесь же и научилась.

— И, похоже, тебе нравится.

— Ну да. А что такого?

— Ничего. Просто опять не сходится с образом легкомысленной девчонки, сбегающей из дома к плохой уличной компании.

— Ничем не могу помочь.

— Почему, можешь! Например, ответь на вопрос: зачем ты убегала? Тебе было здесь плохо? И ты так и не рассказала, как к тебе относилась Ксения.

Я поднялась и бросила инструменты в корзину.

— Всё, на сегодня хватит, пойду в душ. Я вся в земле и траве.

Алексей засмеялся.

— Сбегаешь? Ладно! Но ты права, за садом надо следить, завтра скошу газон.

Когда я вышла из ванной, он заглянул в дом и позвал:

— Иди сюда. Помоги найти косилку, в этом гараже чёрт ногу сломит.

Я поморщилась, но выполнила просьбу. Он стоял между разбросанных коробок и недоумённо озирался. Мне стало смешно.

— После тебя всегда такой бардак?

— Не всегда, так получилось.

— Косилка не в гараже, а в кладовке в углу сада.

— Ясно. Пойдём, покажешь.

Я сделала несколько шагов в сторону двери и, зацепившись ступнёй за что-то тяжёлое, потеряла равновесие. Алексей быстро шагнул ко мне и легко подхватил на руки. Потом расшвырнул ногой коробки и понёс меня на улицу. От его близости, от ощущения сильных рук, крепко прижимающих меня к себе, закружилась голова. Чтобы избавиться от наваждения, я впилась ногтями в свои ладони и глухо потребовала:

— Отпусти.

Он вынес меня в сад, поставил на ноги, но всё ещё держал в объятиях. Я упёрлась ладонями в его грудь. Алексей перехватил мою руку, посмотрел на красные следы от ногтей, потом поднёс ладонь к губам и нежно поцеловал. Судорожно вдохнув, я сжала её в кулак. Он приподнял за подбородок моё лицо и вопросительно заглянул в глаза.

— Отталкивая меня, ты делаешь больно не только мне, но и себе. Не сопротивляйся, дай себе волю.

Потом медленно наклонился и прижался губами к моим губам. Я приоткрыла губы, отвечая на поцелуй. А когда он отпустил мои плечи и обхватил ладонями голову, лаская затылок, резко оттолкнула его.

Мой искуситель стоял напротив, тяжело дыша, я тоже пыталась справиться с дыханием.

— Не делай так больше, — меня всё ещё била дрожь, и голос звучал не очень твёрдо.

— Почему? Мне нравится тебя целовать! — упрямо ответил Алексей.

— Не испытывай моего терпения, его осталось мало.

Он ухмыльнулся и ушёл в дом. А я ещё долго бродила по саду, стараясь справиться с тоской и болью.

26

Ещё со времени сотрудничества с Вадимом у меня осталось одно незавершённое дело. Готовясь к знакомству с Шуваловым, я тщательно продумывала детали, чтобы всё выглядело достоверно. В частности, связалась с директором детского дома, в который собиралась его отвезти, и договорилась о визите. Последующие события вытеснили из головы тот звонок. Но сейчас я вспомнила об обещании и решила выполнить его сама, уже без Дениса Андреевича. Мои финансы вполне позволяли сделать большой благотворительный взнос.

Чтобы добраться до нужного места, пришлось снова обратиться за помощью к Алексею. Не найдя его в доме, я выглянула на улицу. Он загорал на шезлонге в саду, прикрыв кепкой лицо. Я вывела его из полудрёмы и сообщила адрес, по которому меня надо отвезти. Увидев недовольную гримасу, вздохнула. Жили мы совсем в другой части пригорода, и дорога с пробками может занять не меньше трёх часов только в одну сторону.

— Куда тебя несёт в такую жару? Лучше присоединяйся ко мне. И вообще, у меня отпуск, — проворчал Алексей, в его голосе полностью отсутствовал энтузиазм. Я разозлилась.

— Ладно, вызову такси. Отдыхай!

— Ну нет, одну я тебя не отпущу. Что тебе так срочно там понадобилось?

Услышав, куда мы едем, он удивлённо выпрямился. Хотел что-то спросить и вдруг себя остановил. Взглянул пристально и ответил:

— Хорошо, сейчас пойду собираться. Только давай сначала пообедаем.

— Ты же недавно завтракал, — машинально пробормотала я, присматриваясь к нему и пытаясь понять, что происходит.

— Я уже успел проголодаться. Дай-ка руку, — неожиданно попросил Алексей. В полном недоумении я протянула ладонь, не понимая, чего он хочет. И тут же поплатилась за свою недогадливость. Он резко дёрнул меня, и я свалилась прямо ему на колени.

— Как твой водитель требую плату за свою работу, беру только поцелуями, — сказал шутливо и крепко прижал меня к себе. Я сидела, почти уткнувшись носом ему в шею. Запах разгорячённой на солнце кожи сводил меня с ума. Пальцы против воли вцепились в его плечи. Всё произошло слишком быстро, я не успела подготовиться и включить защиту. А Алексей не дал мне опомниться, целовал висок, щёку, подбирался к губам. «Только один поцелуй», — сдаваясь, подумала я и потянулась ему навстречу.

Когда я на секунду пришла в себя, моя футболка уже валялась на траве. Я ещё понимала, что нужно бежать, но не могла ничего с собой сделать. Не могла оторваться от него. Ощущая, как отзывается тело на его прикосновения, чувствуя бешеный стук сердца, в рое отрывочных мыслей пыталась отыскать хоть что-то, за что могла бы зацепиться. И вдруг перед глазами возникла фотография счастливой смеющейся парочки на берегу океана: Алексея, держащего на руках свою жену.