Моё чужое лицо Разина Инна

32

Наши отношения с Алексеем за короткое время изменились в третий раз. Теперь он больше меня не искушал и не сторонился. А старался находиться побольше в моём обществе. Когда я готовила, приходил на кухню и наблюдал или помогал мне, и часто поднимался по вечерам в мою комнату.

Но сейчас он вёл себя как друг. Точнее, как человек, желающий стать близким другом. Расспрашивал обо всём: что мне нравится, а что нет, о чём я мечтаю, где бывала, куда хочу поехать и так далее. Его вопросы не заканчивались, невзирая на то, что большинство из них я игнорировала. И даже не потому, что не хотела отвечать — просто не могла.

Но это его не смущало. Он лишь задумчиво поглядывал на меня и продолжал расспросы, а ещё рассказывал о себе. Любимые фильмы, любимая еда, самые запомнившиеся путешествия, детские приключения. Пусть я и не показывала заинтересованности, на самом деле с удовольствием слушала то, чем он со мной так щедро делился. Единственная тема, которую Алексей никогда не затрагивал — всё, что касалось его жены. А меня это волновало больше всего.

Однажды вечером я сидела в своей комнате и придавалась невесёлым мыслям. Хотя причин для них и так достаточно, сегодня был особый повод. Алексей весь день отсутствовал. Приехал поздно и тоже в мрачном настроении, даже от ужина отказался. Я уже подумывала лечь спать, чтобы быстрее наступило завтра, когда он постучал ко мне в комнату. Зашёл, прислонился к косяку двери, помолчал немного и спросил:

— Ты ведь знаешь, какой сегодня день?

— Ты о Ксении? — он кивнул, и я ответила: — Знаю, конечно. День её рождения. Ты тоже помнишь?

— Помню. С утра ездил на кладбище.

— Почему меня не позвал?

— Прости, хотелось побыть одному. Да и ты не вспоминала, я думал, забыла.

— Ты ошибся.

— Тогда пойдём вниз, выпьем за неё. Я там приготовил кое-что.

Мы сидели уже минут десять в полном молчании. Алексей приканчивал третий бокал коньяка и становился всё мрачнее. Наконец оторвался от раздумий и поднял на меня глаза.

— Никак не могу понять, почему Ксения никогда о тебе не говорила? Даже не упоминала. Всё же это очень странно.

— А у вас были доверительные отношения? Она вообще много о себе рассказывала?

Собеседник задумался.

— Не знаю. Вряд ли много. Мы просто не успели стать настолько близкими друг другу.

— Вот тебе и ответ.

— Возможно… — Алексей пожал плечами. — А вы успели подружиться?

— Мы с Ксенией?

— Ну да. Как вы жили — мирно или ругались?

— Мирно. Но иногда ругались.

Он невесело засмеялся.

— Ты очень откровенна. Может, ещё что-нибудь расскажешь?

— Зачем?

— Мне интересно. Так я смогу больше узнать и о Ксении, и о тебе.

Я не знала, что ему сказать.

— Ну чего ты опять молчишь? — разозлился Алексей и залпом проглотил ещё один бокал.

— Больно вспоминать то время… — это была почти правда.

— Мне тоже. А что делать, память же не сотрёшь!

— Тогда зачем об этом говорить?

— Как будто если не говоришь, то и не помнишь. У меня так не получается.

— И у меня.

— Не знаю, как ты, а я устал. Устал от неизвестности, от своих мыслей. Но больше всего от твоего молчания!

Он вскочил и нервно прошёлся по комнате. Остановился рядом и потребовал:

— Посмотри на меня! Скажи наконец что ты чувствуешь? О чём думаешь? Что в твоей голове?

Похоже, он просто пьян, вот и разошёлся. Я встала.

— Пойду к себе. Сейчас не лучшее время для разговоров.

— А когда будет лучшее? Сколько мне ещё ждать?

— Прекрати! Давай завтра поговорим.

— А завтра ты опять скажешь: «посмотрим»?

— Может быть…

Мне надоел этот бессмысленный спор, я шагнула к двери. Алексей схватил меня за локоть и развернул к себе.

— Не торопись! У нас такая интересная беседа, — протянул с издёвкой. — Разговаривать со мной ты не хочешь, целоваться тоже. Чего ты вообще хочешь?

— Уйти!

— Неужели? А вот я не хочу, чтобы ты уходила.

Я попыталась вырвать руку, но он меня не отпустил. Наоборот, подтащил к стене и прижал к ней всем своим телом. Я отвернула голову, чтобы не видеть его лица. Алексей медленно провёл губами по моей щеке, наклонился к уху и прошептал:

— Я ведь нравлюсь тебе, правда? Зачем ты мучаешь нас обоих?

Здесь я уже сама разозлилась. Упёрлась руками в его грудь и толкнула со всей силы.

— Я не такая дура, как твоя жена! Это она на тебе всё время висла. Тоже мне, подарок!

Кажется, он немного протрезвел. Стоял и удивлённо смотрел на меня. Я сразу же успокоилась и усмехнулась.

— Отлично мы отметили её день рождения.

Алексей опустился на диван и потёр лицо руками. Потом глухо произнёс:

— Извини… На меня что-то нашло.

На следующее утро я спустилась готовить завтрак. Алексей пришёл на кухню и остановился рядом, виновато поглядывая на меня. Я занималась своими делами, демонстративно не обращая на него внимания. Он вздохнул и попросил:

— Прости за вчерашнее. Вообще-то я мало пью. А напиваюсь ещё реже.

— Знаю, — машинально пробормотала я и сразу же испугалась.

— Откуда? — конечно он не упустил мой промах. И пока я судорожно думала, что сказать, сам себе ответил: — А, из дневника Ксении…

Какая же я дура! Почему не вспомнила про дневник? А теперь этим своим испугом и растерянностью навела его на подозрения. Действительно, мой собеседник пристально смотрел на меня и хмурился. Надо было срочно его отвлечь! Я опустила глаза и тихо произнесла:

— Хорошо, я тебя прощаю, только не делай так больше. Вчера мне было очень плохо.

Он потянулся ко мне и нерешительно остановился.

— Я просто идиот! Не расстраивайся, — его раскаяние выглядело вполне искренним. Я кивнула и прижалась лбом к его груди. Алексей осторожно обнял меня и потёрся щекой о мои волосы. Я подняла голову и разгладила ладонью рубашку на его груди. Почувствовала, как напряглись его руки, посмотрела ему в лицо и встретилась с потемневшим взглядом.

Он крепче притянул меня к себе и поцеловал. На этот раз я не стала вырываться. А когда мы оторвались друг от друга, с трудом вспомнила, где нахожусь. Как бы мои уловки не обернулись против меня самой! Но сегодня Алексей не проявил настойчивости, и сразу отпустил меня, как только я попыталась отстраниться.

33

Поздно вечером я лежала в кровати и обдумывала одно маленькое происшествие, никак не покидавшее мои мысли. Сегодня днём, спустившись вниз, я заглянула в гостиную — хотела узнать, что приготовить на ужин. И услышала одну лишь фразу из телефонного разговора:

— Договорились.

В этот момент Алексей обернулся на шум, заметил меня и неожиданно смутился. Сразу прервал разговор и отвёл взгляд. А в ответ на мой вопрос нервно пробормотал, что съест что угодно.

За всё это время я не раз попадала на его беседы с друзьями или по работе. Обычно он спокойно их заканчивал или просто махал мне головой на дверь, когда ему нужно было поговорить без свидетелей. Но никогда ещё так странно не реагировал, как сегодня.

К тому же весь оставшийся день он был погружён в свои мысли. И даже когда я в очередной раз проигнорировала его вопросы о моём прошлом, рассеянно пожелал спокойной ночи и быстро удалился. Такое поведение меня насторожило, и сейчас я пыталась понять, что оно может означать. Но так ничего не придумав, заснула.

Следующим утром Алексей сообщил, что ему нужно заехать домой за вещами. Наше ожидание неизвестно чего в этом коттедже уже превысило первоначальные планы, и ему приходилось руководить бизнесом дистанционно с помощью телефона и ноутбука, что занимало ежедневно немалую часть его времени. А сейчас ему понадобилось что-то из одежды.

Оставлять меня одну он не захотел и предупредил, что я поеду с ним. Я возмутилась, но Алексей пресёк возражения, сказав, что мне и самой полезно немного развеяться. На самом деле он был прав — почти безвылазное пребывание в доме меня уже тяготило. Решив жить здесь, я не собиралась запирать себя в четырёх стенах, а пока получалось именно так.

По дороге мы заехали в магазин, Алексей быстро вернулся с небольшим пакетом в руках. На моё замечание, что мы едем к нему ненадолго и только что позавтракали, пробормотал, что я могу проголодаться. С сомнением пожав плечами, я вернулась к своим мыслям. Передо мной стояла важная задача: ничем себя не выдать. И я думала, как с ней успешно справиться.

Мой спутник первым делом устроил беглое знакомство со своей квартирой. Потом усадил меня на диван, включил музыку и отправился собирать сумку. Я встала, немного прогулялась по гостиной и обратила внимание, что в ней нет ни одной фотографии Ксении — ни самой, ни вместе с мужем. Интересно, почему он их убрал? Я заглянула в спальню, понаблюдала, как Алексей складывает одежду, и задала этот вопрос. Он поморщился.

— Нетрудно догадаться, мне тяжело на неё смотреть. Надеюсь, смогу когда-нибудь если не забыть, то хотя бы смириться с тем, что произошло. Я имею в виду её болезнь.

— А на меня тебе не больно смотреть? Я же на неё похожа.

— Раньше было больно, а теперь нет.

Он закончил собираться и позвал меня на кухню пить чай. Не спеша заварил его, разлил по чашкам и устроился напротив. Медленно потягивал чай, не нарушая тишины, а мне вдруг показалось, что Алексей тянет время. Я даже не успела обдумать эту мысль, как резкий звонок в дверь заставил меня вздрогнуть.

— Кто это?

— Не знаю, — фальшь его слов была слишком очевидной. Я почувствовала себя очень неуютно и отправилась за ним в прихожую. Лучше сразу узнать, что меня ждёт.

Тревожный взгляд, брошенный на меня Алексеем перед тем, как он открыл дверь, ещё больше усилил моё беспокойство. А когда я увидела того, кто стоял на лестничной клетке, оставалось только мысленно выругаться.

Мужчине было лет сорок пять, но выглядел он подтянуто и модно одет. Зашёл в коридор, дружески поздоровался с хозяином квартиры и вдруг заметил меня. Его реакция была похожа на реакцию Алексея, когда мы в первый раз встретились в кафе. Сегодняшний гость тоже побледнел, его глаза метались по моему лицу, выдавая растерянность и потрясение.

— Ты?! — с шумом выдохнул он. — Не может быть!

Алексей, мрачно наблюдавший нашу встречу, сказал:

— Это Полина, сестра моей жены.

— Полина? — удивление в голосе мужчины не укрылось от Алексея. И пока его внимание переключилось на гостя, я пристально уставилась тому в глаза и легко качнула головой. Его зрачки расширились, но он взял себя в руки и, криво улыбнувшись, прошёл за нами на кухню.

Если Алексей планировал немного пообщаться в дружеской компании, то у него ничего не вышло. Никто не нарушал молчание. А атмосфера в комнате была такой напряжённой, что её можно было резать ножом. Гость не сводил с меня глаз, и не замечал хмурых взглядов Алексея, которые тот бросал то на него, то на меня. Надо было срочно что-то делать.

Я пробормотала извинение, быстро прошла в ванную, захватив по дороге мобильный, и отправила оттуда сообщение: «Сегодня вечером у тебя». Подождала несколько минут, услышала сначала голоса в коридоре, а потом как хлопнула входная дверь, и вернулась на кухню.

Алексей стоял, прислонившись к подоконнику.

— Зачем ты это сделал? — я не стала тянуть с вопросом.

— Ты так ничего о себе не рассказала, — ответил он с вызовом. — Приходится обращаться к другим за информацией. Ты же знаешь, кто это?

— Конечно. Крёстный твоей жены — дядя Коля. И много он тебе сообщил?

— Пока немного. Но судя по его реакции, твоё имя всё же не Полина.

Это было совсем не то, что я пыталась узнать, но всё равно почувствовала облегчение. Пусть лучше считает, что дело в имени, и поведение крёстного вызвано этим. Мне просто необходимо немного времени, чтобы разрулить создавшуюся ситуацию.

— Я предпочитаю Полину. И хочу заметить, таким образом ты не завоюешь моего доверия, как собирался.

Он шагнул ко мне и взял за плечи. Заглянул в глаза и с нажимом произнёс:

— Пожалуйста, не думай, что я желаю тебе вреда. Я просто чувствую — тебе нужна помощь. Но ты отказываешься её принимать и ничего не объясняешь. А я не знаю, что сделать, чтобы это изменить.

— Мы уже говорили: просто дай мне время.

Он устало покачал головой.

— Что мне ещё остаётся?

А дальше притянул меня к себе и попытался поцеловать. Я прижала ладонь к его губам.

— Не сейчас.

И пусть мне очень хотелось ответить на поцелуй, в данный момент это было бы слишком похоже на попытку использовать его чувства. А я больше не собиралась так с ним поступать. К тому же ещё придётся вечером использовать уловки, чтобы уехать из дома.

34

Всю обратную дорогу я была полностью погружена в раздумья. Мой спутник виновато посматривал на меня, но не нарушал молчания. В коттедже я сразу поднялась в свою комнату, а ближе к вечеру спустилась и заглянула в гостиную. Алексей сидел перед ноутбуком, но смотрел в стену и, похоже, мыслями был далеко от работы. Пришлось его отвлечь.

— Я в парикмахерскую, у меня запись на вечер. Провожать не надо, меня ждёт такси.

Он всё равно поднялся. Глядя на его упрямое лицо, я добавила:

— Пожалуйста, не превращай меня в заключённую. Обещаю одной по городу не ходить, — и не дожидаясь ответа, быстро вышла на улицу.

Я нажала на кнопку звонка. Через мгновение дверь открылась, как будто человек с той стороны не отходил от неё. Крёстный Ксении замер, недоверчиво разглядывая моё лицо. Отчётливо читающийся в его глазах вопрос требовал ответа.

— Это я.

Он судорожно вздохнул, протянул руки, обнял меня и прошептал:

— Девочка моя!

Освободиться через час, как ни старалась, мне не удалось. Ночью, открывая ключом дверь коттеджа, я надеялась, что Алексей уже спит. Но ошиблась. Он вышел в коридор, окинул меня внимательным взглядом и кивнул.

— Так я и думал. Конечно, я не разбираюсь в женских причёсках, но здесь всё очевидно.

Чёрт, я совсем забыла про парикмахерскую. Надо было хотя бы волосы заколоть по-другому. Ладно, уже всё равно поздно.

Я сделала непроницаемое лицо, прошла на кухню и налила себе воды. Мой спутник последовал за мной, опустился на стул и попросил:

— Может, попробуешь хоть немного мне доверять. Разве обязательно врать? Сказала бы, что тебе надо с кем-то встретиться.

— И ты бы меня отпустил? Не настаивал, не поехал бы следом? — я не стала скрывать усмешку. Алексей нахмурился, помолчал с минуту и ответил:

— Я не посягаю на твою свободу. Просто ты недооцениваешь опасность.

— Переоценивать её тоже не стоит. А если мы так и не найдём убийцу, что тогда? Ты же не сможешь остаться со мной навсегда.

— Почему? Именно этого я и хочу.

Он смотрел на меня в упор. И от этого его взгляда, вызывающего к жизни слишком желанные, но несбыточные надежды, стало очень больно.

— Ты не понимаешь. Это просто невозможно.

— Не понимаю, — эхом повторил он, — объясни!

Покачав головой, я отвернулась. Алексей встал и подошёл ближе.

— Хорошо, я дам тебе время, и ты сделаешь выбор. Только он действительно должен быть свободным. Ото всех!

Я невесело засмеялась, он обнял меня и заглянул в глаза.

— Как тебе помочь? Я понимаю, дело не во мне. А в ком?

— Даже если узнаешь, всё равно ничего не сможешь изменить. Если хочешь помочь, просто отойди в сторону. Не делай мою жизнь ещё сложнее. Мне нужно только одно — найти убийцу.

— А что потом?

— Потом я вернусь туда, откуда приехала. Скорее всего…

— Вернёшься к кому?

— Ни к кому, хоть ты мне и не веришь.

— В это трудно поверить. А ещё труднее отойти в сторону. Я не буду этого обещать.

— Ладно. А я обещаю, что когда-нибудь ты всё узнаешь. И сам поймёшь, что справиться с этим не в твоей власти. И не в моей. Только предупреждаю, будет очень больно. Прости, мне жаль, что так получилось. У меня не было другого выхода. Я должна разобраться, хотя бы попытаться.

— Не извиняйся. Я рад, что ты сюда приехала. За последний год я наконец чувствую, что живу.

Он действительно не понимал, что всё ещё хуже. Что это не может закончиться хорошо, как бы оно ни закончилось. Я уткнулась лицом в его грудь, еле сдерживая слёзы. Алексей крепче прижал меня к себе, целовал мои волосы, шептал успокоительные слова. Но я хорошо различала его растерянность и сомнения.

35

После этих событий наше уединение в коттедже было нарушено. Теперь сюда часто приезжал крёстный сестры. Сначала я беспокоилась, как бы он не выдал и меня, и себя, и старалась надолго не оставлять его наедине с Алексеем. Но со временем успокоилась. Зато благодаря дяде Коле Алексей мог спокойно уезжать по своим делам и не переживать за меня. Крёстный с удовольствием оставался со мной. И я посмеивалась, наблюдая, как серьёзно они обсуждают мою безопасность. А если пыталась вставить слово в их разговор, тут же удостаивалась снисходительного взгляда обоих мужчин.

Часто бывая у нас, крёстный довольно быстро понял, что Алексей ко мне неравнодушен, и с тревогой присматривался к нашим отношениям. Он-то понимал сложность моего положения и, слава богу, никогда не вспоминал о Ксении. Вообще они оба, словно сговорившись, обходили эту болезненную тему стороной.

Однажды мы втроём сидели за столом и обсуждали, в каком ещё направлении стоит искать убийцу. Алексей давно посвятил крёстного в последние события, и тот активно принимал участие в наших разговорах. И сейчас дядя Коля вспомнил интересную деталь. Оказывается, после смерти родителей сестры на их наследство претендовал отец настоящей Полины — родной брат мамы Ксении.

Я без особых подробностей знала причину, по которой брат и сестра поссорились много лет назад. Тогда отцы Ксении и Полины пытались построить совместный бизнес. Но дело прогорело, они оба понесли большие убытки. Папа Полины обвинил в неудаче своего партнёра и обиделся не только на него, но и на сестру. Он с семьёй переехал в другой город и прекратил всё общение с родственниками. А дядя Паша остался и через несколько лет смог создать прибыльное дело. Несмотря на то, что семье Полины тоже улыбнулась удача, и они даже смогли отправить дочь на учёбу за границу, восстанавливать родственные связи так и не стали.

Я удивлялась, неужели старая обида была настолько сильна, что и через десять лет не позволяла пойти навстречу близким по крови людям. И тогда крёстный объяснил причину.

— Отец Полины считал, что сестра его обманула. Бухгалтерию в их совместной фирме вела тогда она. У Татьяны было не много опыта, и в том, что предприятие разорилось, есть и её вина. Она не смогла вовремя предупредить их о реальном состоянии финансов. Но её брат почему-то решил, что она сделала это намеренно. Что у неё с мужем заранее был такой план — обанкротить дело и получить страховку. И его совершенно невозможно было переубедить. Я помню, как она плакала и страдала от его обвинений. Павел тогда очень резко с ним поговорил. Я присутствовал при этом. Они действительно наговорили друг другу много всего и перестали общаться. А когда я вступил в права наследства, внезапно узнал, что он подал на меня в суд. Я встретился с ним, предлагал решить дело миром. Даже пообещал отдать половину. Но он твердил, что ему нужно всё, что это справедливость, давний долг и всякое такое. И я решил, хочет судиться — пусть. Он проиграл. Вообще-то я не собирался пользоваться этими деньгами, при слишком трагических обстоятельствах они мне достались. Разве же я думал, что когда-нибудь их получу? Когда сказал Пашке, что сделал наследницей Ксению, он расчувствовался. А через неделю сообщил, что тоже включил меня в своё завещание, после дочери. Но это был скорее символический жест. Мы тогда ещё шутили… А оно вон как получилось! Ну и я быстро передал всё на благотворительность. Знал, что Пашка меня бы одобрил. А отцу Полины после суда и его требований вообще ничего не дал.

— А как он это принял? — уточнила я.

— Как, как! Грозил мне. Да я не стал его слушать, — отмахнулся крёстный. На мой взгляд, это была важная информация. Только я пока не знала, какие выводы из неё сделать. Одно дело — обвинять и враждовать, но не мог же он убить свою сестру и её мужа? Нет, это уже слишком, надо искать что-то другое.

Оставаясь наедине с дядей Колей, я использовала это время, чтобы задавать вопросы, не предназначенные для ушей Алексея. Сначала надеялась, что родители сестры поделились с ним своими сомнениями или любой другой полезной мне информацией. Но крёстный сообщил, что они ни с кем не обсуждали смерть дочери и всё, что с этим связано. Наоборот, закрылись ото всех и очень сильно ограничили общение с друзьями и знакомыми. Кажется, что-то похожее рассказывала домработница.

И всё же я продолжала расспрашивать крёстного, пытаясь выудить у него мало-мальски интересные сведения. Он меня понимал и охотно отвечал на вопросы, жаль только, помочь ничем не мог. Однажды вечером Алексей уехал по своим делам, тщательно проинструктировав перед выходом дядю Колю, чем вызвал его раздражённое ворчанье:

— Иди, иди уже! Знаю я всё, сто раз обсуждали.

Спасаясь от духоты, я сбежала на улицу и медленно покачивалась на садовых качелях, пользуясь полным отсутствием комаров. А заодно думала об отце Полины. Прикидывала, можно ли как-нибудь с ним встретиться. Хлопнула дверь, и ко мне присоединился крёстный. Он принёс мой любимый сок и плед. Чмокнув его в щёку, я опять полезла к нему с вопросами.

— Скажи, ты случайно не знаешь, кто выбирал психиатрическую клинику?

— Точно не знаю. Наверное, Пашка, — пожал он плечами. — А что?

— Да нет, ничего.

— Было бы ничего, ты бы не спрашивала. Ладно, тебе видней.

— А ты сам бывал в этой клинике?

— Нет. Посещения распространялись только на самых близких. А потом их вообще запретили, ты же знаешь.

— Знаю, — вздохнула я.

— Кстати, Алёша тогда сильно ругался, даже думал доктора сменить. Но Пашка не дал. Они с Татьяной врачу доверяли.

— Кто тебе об этом рассказал? Алексей?

— Я однажды столкнулся с ним в ресторане. Он был с каким-то мужиком. Подошёл ко мне поздороваться, а я поинтересовался его спутником. Оказалось, это доктор из клиники. Тогда Алёша и сказал, что хочет поменять лечащего врача жены.

— То есть, он именно так объяснил причину их встречи?

— Ну, да, — удивлённо присмотрелся ко мне крёстный. — А ты что, сомневаешься?

Я не ответила и задумалась, погрузившись глубоко в свои мысли. Даже не сразу заметила, что дядя Коля не стал мне мешать и тихо удалился. Было очень интересно, сказал ли Алексей правду или просто придумал подходящий предлог. Я вспомнила, что он пытался оспорить запрет на посещение Ксении. Так что вполне мог договариваться с новым доктором. Тогда почему эта встреча в ресторане вызывает у меня беспокойство?

36

В выходные я решила устроить большую уборку в доме. Последней на очереди была комната Ксении. Туда практически никто не заходил, и единственное, что требовалось — протереть толстый слой пыли. Я быстро справилась с работой и остановилась посередине.

Комната навевала тяжёлые воспоминания, но, несмотря на это, меня тянуло сюда. Хотелось прикасаться к разным предметам, разглядывать книги и безделушки на полках. Я подошла к шкафу, открыла дверцы и медленно перебирала плечики с одеждой. Здесь были не только женские вещи, но и мужские. Видимо, Алексей забрал не всё.

Джинсовый пиджак соскользнул с вешалки прямо мне под ноги. Я подняла его, повесила обратно и провела по ткани ладонью. В кармане пиджака зашуршала бумага. Достав сложенный пополам листок, я развернула его и быстро пробежала глазами. Это оказалось письмо из реабилитационной клиники: «Уважаемый Алексей Владимирович, отвечаем на ваш запрос. Наша больница занимается подобными случаями и может предоставить место вашей жене. Цены на проживание и лечение указаны в приложении…»

Я не стала читать до конца, устало опустилась на кровать и закрыла глаза. Вот так, а ведь я ему поверила! Его реакция тогда была очень правдоподобной. Скрип двери заставил меня машинально спрятать письмо в карман. Алексей зашёл в комнату и улыбнулся. Увидел открытый шкаф и шагнул к нему.