Кремль 2222. Киев Выставной Владислав

Ведун не ответил, но семинаристу ответ не был нужен – он уже выстроил в своем воображении эту странную, пугающую картину:

– Люди рядом с тобой начинают вести себя странно – ведь так? Они ждут от тебя чего-то – какого-то чуда, которое ты не можешь им дать. И начинают злиться, не получив желаемого. Затем их тайные помыслы выплескиваются наружу. А зло воплощается в какую-нибудь стихию – вроде Волны…

– Я не имею никакого отношения к Волне! – жестко произнес Ведун, и семинарист вдруг понял, что наступил на больное место.

– Но ведь ты ушел именно тогда, предчувствуя новую катастрофу, – осторожно сказал Книжник. – Ты надеялся, что все исправится, – и теперь пришел проверить. Ведь так?

Степан жадно следил за разговором, словно перед ним происходило какое-то таинство, священное откровение. Назар же, напротив, наблюдал за говорившими с ужасом, словно вынужден был слушать запретную ересь.

Ведун не стал отвечать и теперь. На секунду Книжник подумал, что угадал и молчание собеседника – не более чем знак согласия, но одернул себя, вспомнив недавнее судилище. И засмеялся – сам над собой.

Этот мрачный странник просто издевался над ним – как тогда над отцами-настоятелями. Настоящая правда, видимо, гораздо глубже и страннее, и такой скрытный человек никогда ее не раскроет – если он, конечно, действительно человек.

Скрипнула дверь, и в каземат ввалился Инженер. Был он в крайне возбужденном состоянии, его единственный глаз налился кровью и таращился на присутствующих, перескакивая с одного на другого, как лазерный прицел.

– Хорошая штука – бронепоезд, но ни хрена не мобильная! – заявил он. – Куда рельсы проложили – туда и едет. А если драпать надо, а рельсов нет – что тогда?

– У тебя ж «Аннушка» неподалеку припрятана, – заметил Зигфрид. – На ней ты можешь куда угодно отправиться, и безо всяких рельсов. Давай – пока не поздно…

– Во-первых, поздно! А во-вторых, – за кого ты меня принимаешь? – Инженер рассердился. – Я совсем о другом говорю! Неужто ты считаешь меня трусом?

– Почему – трусом? – Зигфрид развел руками. – Рационально мыслящим человеком!

Инженер уставился на него – и расхохотался:

– А ты за словом в карман не полезешь! Ну да ладно, замяли. Скажи лучше, что ты думаешь о нашем положении? «Дракон» дальше не пойдет, прятать его бесполезно, даже в режиме маскировки на него наткнутся – такая орда идет. Так что делать будем?

– Бросить эту железку – и уходить! – резко сказал Степан. – Не отбиться нам, сил мало!

– Было бы странно от тебя услышать другое, вояка, – холодно отозвался Зигфрид. – Куда уходить-то?

– А хотя бы к нам, на Хутор, – с вызовом продолжил парень. – Саранча еще ни разу на него не полезла.

– Интересно, почему? – задумался Книжник. Что бы ни говорили обитатели этого странного Хутора, Саранча могла преодолеть даже мощную колючую стену, но почему-то не делала этого – по крайней мере, до этой Волны.

– А потому что места у нас особенные, заговоренные! – ответил Степан. Правда, уверенности в его голосе вдруг поубавилось.

– Ты же видишь – это Волна особенная, – сказал Назар. – И муты по-особенному злы, и много их, и Саранчи куда больше…

– Я вот понять хочу, откуда в степях столько народу набралось, чтобы Саранчу собрать? – спросил Книжник.

– А откуда столько мутов в городе? – парировал Назар.

– Мутов вроде Волна гонит… – пожал плечами Книжник.

– А Саранчу – ее Волна притягивает! Не было людишек, голая пустыня – а к Волне потихоньку со всей земли собираться начинают – и все сюда.

– Да не все ли равно – сколько, откуда? – сердито сказал Зигфрид. – Главное, что они здесь, и с этим надо что-то делать. Лично я вот что думаю… – он подошел к бойнице, осторожно выглянул наружу, продолжил: – Бронепоезд повредить они не очень-то хотят – иначе не тащили бы его в свое расположение.

– Верно, – подхватил Инженер. – Они явно планируют использовать его при штурме.

– А значит, вряд ли будут пускать в ход тяжелое оружие, – продолжил Зигфрид. Ну а против пехоты некоторое время мы сможем держаться.

– Некоторое время… – повторил Инженер. – А дальше что? Что нам даст это время?

– Фору, – сказал Зигфрид. – Время, чтобы дождаться помощи.

– Помощи? – недоуменно спросил Книжник. – От кого?

– От Крепости. Черт возьми, мы же оттягиваем на себя основные силы! По сути, мы бьемся за эту самую Лавру, черт бы ее побрал!

– Не святотатствуй! – буркнул Назар.

– А то что? – с вызовом спросил Зигфрид. – Судить нас станут, как вашего Прорицателя?

Назар вспыхнул, но от резкостей воздержался. Просто сказал:

– Нельзя у Крепости помощи просить. Там же вся оборона рассчитана, все братья каждый на своем месте стоит, убери кого – вся оборона развалится. Не говоря уж о том, что все они сменяют друг друга в боевой молитве – у них-то никаких «глушилок» для Волны нет…

– Скажи пожалуйста! – презрительно ухмыльнулся вест. – Сколько я помню, союзники всегда друг другу помощь оказывали и не искали оправданий. Допустим, реального союза мы не заключали – но по факту бьемся за Лавру. Помнится, я, чужак, а по сути – враг, в Кремль пришел, помощи просить. Думаешь, кремлевские мне отказали?

Книжник закатил глаза: ну и аргумент! Кремлевские тогда не то чтобы отказали, но вместо княжеской дружины дали в помощь его – хилого семинариста. Помощь от него, Книжника, надо сказать, была похуже, чем никакая. Впрочем, тогда и возникла их дружба, и в результате они добились цели. «Надеюсь, он не станет вдаваться в подробности?!» – растерянно подумал Книжник.

– Кремлевские дали мне самую лучшую помощь, какую я мог только ожидать! – сказал Зигфрид. – И мы выжили. А выживем ли сейчас – большой вопрос!

Семинарист с благодарностью поглядел на веста, но тот даже бровью не повел. Вот же врун!

– Ну… Послать кого-нибудь, конечно, можно… – неуверенно сказал Назар. – Но смысл…

– Кого пошлем? – быстро спросил Зигфрид. – Пойдешь? Попытаешься убедить своих?

– Я бы и рад – но как я реку переплыву?

– Он прав, – вмешался Степан. – Вплавь Днепр не переплыть, да и на бревне – тоже. Сожрут.

– Это если не сожрут по пути к берегу, – вмешался Инженер. – Пошлите того, на кого муты не позарятся.

– Тебя, что ли? – Зигфрид удивленно приподнял бровь.

– Меня? – смешался Инженер. Хмыкнул. – Нет, я имел в виду кибернетическое существо. Отправьте мимикрона.

– Точно! – Зигфрид ткнул пальцем в грудь Инженера. – Егорка – идеальный курьер. Шустрый, за себя постоять может, плавает, как рыба…

– И обаятельный, – добавил Книжник. – Если даже стерву Кэт на сюсюкание развел, то переговорщиком будет неплохим. Главное – сформулировать то, что он передать должен.

Егорка отыскался в кабине машиниста. Быстро вернулся в каземат, уселся на патронный ящик и стал слушать, болтая в воздухе ногами в пыльных сандалиях. Выслушав задание, он мгновенно уяснил, что от него требуется. И сразу стал задавать уточняющие вопросы:

– Как много бойцов может потребоваться? Какое оружие? Одним подразделением или разбить на эшелоны? Подготовить пути отхода через реку?

– А ты дельный малый, – с удовлетворением отметил Зигфрид. – Я скажу просто: чем больше, тем лучше. Как бы не до стратегии, – он задумчиво поглядел на мальчишку. – А вообще – действуй на свое усмотрение. У нас все равно нет выбора, и любая помощь будет кстати.

– Я все понял, – серьезно сказал Егорка. – Еще поручения будут?

– Возвращайся живым! – тем же тоном ответил Зигфрид. – Не будет помощи – ты нам как боевая единица не помешаешь. А впрочем… Если увидишь, что нам уже не помочь, – спасайся сам.

Не говоря больше ни слова, Егорка соскочил с патронного ящика и направился к выходу. Хлопнул дверью – и исчез.

– Ну вот, – сказал Зигфрид. – Теперь можно воевать со спокойной совестью.

Быстро определились с тактикой. На ржавой стенке Книжник гвоздем нацарапал схему:

– Вот это река, это железная дорога, а это мы. Отсюда надвигается Саранча. Я думаю, что наша первая задача – не допустить окружения.

– Верно мыслишь, малыш, – одобрил Зигфрид. – Все верно – не дать гадам в тыл зайти, то есть к реке. Какое у нас имеется преимущество?

– Мобильность, – сказал Инженер. – Если все время двигаться взад-вперед – окружить нас будет сложно.

– В точку! – Зигфрид значительно поднял указательный палец. – Перемещаться в соответствии с обстановкой и накрывать врага точным огнем, – он взял в руки переговорное устройство. – Три-Три, сколько у нас снарядов?

– Вообще-то негусто, – отозвался динамик. – Меньше половины боекомплекта на каждую башню. Есть еще немного в головном вагоне, но там…

– Можешь не продолжать. Инженер, боезапас у «миниганов»?..

– Тройной. Но ты же видел, какие они прожорливые.

– Это точно. Ладно, будем экономить. Какие еще мысли?

Книжник пожал плечами, сказал:

– В этой железной коробке мы как слепые котята. Можем бить только прямой наводкой. Нам бы корректировщика огня, разведку…

– Верно мыслишь! – с жаром сказал Зигфрид. – Конечно, нужна разведка. Вот мы с тобой этим и займемся. Видишь многоэтажку? – он чуть пригнулся, глядя в бойницу, кивнул в ее сторону. – Наша задача – забраться на крышу и сообщать тем, кто на борту, как перемещается Саранча.

– Как будем передавать? – спросил Книжник. – Радио-то нет, а переговорные устройства здесь – проводные, для внутренней связи.

– У вас нет, а у меня имеется, – сообщил Инженер. – В ящик с ремкомплектом загрузил.

– Вот это неплохо.

– Плохо другое – вы про Волну забыли.

– А, черт! – семинарист хлопнул себя по лбу ладонью. – Точно. Но ведь есть «глушилки»…

– Один комплект – для этого поезда. Так что придется выбирать – или поезд останется в здравом уме, или разведка.

– Погодите, – произнес Книжник. – Но ведь у монахов в Крепости нет никаких «глушилок», верно?

– У них есть молитва, – веско сказал Назар. – А боевым молитвам учатся долго и усердно…

– Это что-то вроде транса, – цинично сказал Инженер. – Особое ментальное состояние.

– Это молитва! – Назар сжал кулаки, шагнул в сторону иронично разглядывавшего его Инженера.

– Погодите! – Книжник влез между ними, оттеснил в сторону разгневанного послушника. – Если это то, о чем я думаю…

Волна. Поле, способное воздействовать на мозг, на чувства, пробуждать агрессию и вызывать апатию, – все это умели телепаты-шамы, и от этого у Книжника была хорошая защита.

Ментальный блок – психический прием, которому его научил Лого – шам, волею судьбы оказавшийся в железном теле биоробота. Если поле Волны имеет ту же природу, что и ментальные поля, которыми ловко манипулируют шамы, то есть шанс.

– Инженер, отключи ненадолго «глушилку», – попросил семинарист. – Кое-что проверить надо.

– Э, парень, так шутить не стоит, – Инженер покачал головой. – Волна-то усиливается – еще перебьем друг друга, прежде чем сообразим, что к чему.

– А давайте оружие в железном ящике запрем, – предложил Зигфрид, кивая на один из металлических «гробов», сгрудившихся вдоль стенки. – А ключ я возьму – на меня эта хрень, похоже, не особо действует.

– Точно! – уверенно сказал Книжник. – Ментальные поля тебя не берут – значит, я прав.

– В чем?

– После расскажу. Не будем терять времени.

Арбалет, меч, револьверы и штуцеры, а также ножи и странное оружие Инженера, напоминавшее железный пенал с рукояткой, – все это легло в металлический ящик. С лязгом захлопнулась крышка, на петле повис маленький, но крепкий замок. Зигфрид демонстративно взял ключ, повесил себе на шею, на крепкую бечеву рядом с непонятными оберегами, и произнес:

– Ну, что, экспериментаторы, отключайте свою хреновину!

Инженер с сомнением оглядел побледневших товарищей – и щелкнул тумблером на крышке гудящего железного ящика. Мигнули и медленно потухли лампочки, стихло тонкое гудение аппарата.

Все настороженно переглянулись, прислушиваясь к собственным ощущениям. Воздух становился все тяжелее, удушливее, лица раскраснелись…

Книжник закрыл глаза, ловя знакомое состояние. Ментальная блокировка – тонкая штука, словами не объяснишь. Помнится, Лого тоже слова не тратил, он показал, как это может показать только шам – передав нужные ощущения непосредственно ему в мозг.

Осталось лишь воспроизвести матрицу воспоминаний…

Есть! Он ощутил знакомую легкость, свободу от всего внешнего, эдакую эмоциональную глухоту – как раз то, чего и требовалось добиться. Ну что, вроде бы с ним все в порядке – давящее действие Волны ушло куда-то на задний план и практически не ощущалось. Пора было возвращаться в реальный мир.

Он открыл глаза – и остолбенел от неожиданности.

Степан, сбив с ног Назара, яростно душил брата, прижимая того к полу. Назар, сопротивляясь, колотил кулаком брата в ухо, стремясь раздробить висок. Кулак уже был разбит в кровь, лица братьев вообще были забрызганы кровью. Совершив какой-то невероятный рывок, Назару удалось выскользнуть из-под брата – и тут же он принялся со всей возможно злобой колотить его ногами, заставляя Степана хрипеть и судорожно сжиматься.

Но еще более жуткую картину представляли собой сцепившиеся Инженер и Зигфрид. Инженер пустил в ход не только крепкие руки, но и механические манипуляторы, торчавшие из торса. Все эти механизмы были явно сильнее веста, но воин продолжал сопротивляться, пока противник пытался дотянуться до ключа, висевшего у того на груди.

Бахнуло башенное орудие – раз, другой. Что там – Саранча подошла? Или Тридцать Третий поддался всеобщему безумию?..

Только Ведун наблюдал за происходящим, спокойно сидя в сторонке с самым отрешенным видом. Он был явно сильнее Волны – то ли обладал техникой ментального блока, то ли имел иммунитет к Волне, как змея к собственному яду.

Не тратя времени на бесполезные уговоры и доводы, Книжник метнулся к «глушилке» и щелкнул тумблером. Снова загудело, осветились изнутри индикаторы, и Книжник стал наблюдать, как его друзей покидает внезапно накатившая агрессия, как они разжимают руки, отходят друг от друга и обмениваются непонимающими взглядами.

– Ничего себе, вас накрыло! – проговорил Книжник. – И это – учитывая экранирующие свойства брони!

– Что… Что произошло? – держась за голову, пробормотал Назар. – В меня будто бес вселился!

Со стоном поднялся с пола Степан, Инженер осторожно отодвинул от себя Зигфрида со словами:

– Или я чего-то не понимаю, или что-то пошло не так…

– Да все так, как и должно было быть, – со своего места сказал Ведун. – Это самая мощная Волна из всех, что прокатывались по этому городу, сопротивляться ей очень трудно, особенно с беззащитным сознанием.

– Но ты-то, – Инженер обернулся к Книжнику, – ты проверил то, что хотел? Не зря мы здесь глотки друг другу рвали?

– Все нормально, – сказал Книжник, – я могу сопротивляться Волне. А ты, Зиг, как себя ощущаешь?

– В пределах нормы, – потирая шею, сухо сказал Зигфрид, – я больше, чем от Волны, от приятелей пострадал.

– Ну, извини, – проворчал Инженер. – Кто ж знал, что так крышу сорвет…

Подняв переговорное устройство, Зигфрид спросил:

– Три-Три, что там за стрельба у тебя была?

– Да так… – глухо отозвался кио. – Померещилось кое-что…

Зигфрид на это лишь усмехнулся.

– Не хочешь спросить, как там пленники? – негромко поинтересовался Книжник.

– Не имею желания, – отрезал вест. – Надеюсь, что они там перебили друг дружку, – одной проблемой меньше бы стало.

Он снял с груди ключ, отпер ящик с оружием со словами:

– Хорошо, что догадались все эти штуки попрятать, иначе без жертв не обошлось бы.

Когда оружие вернулось к владельцем, добавил:

– Ладно, хорош языками чесать. Скоро пожалуют добродушные ребята, предпочитающие штыки и патроны винтовочного калибра. Пришла пора разделиться. Ник, готов?

– Это как сказать… – семинарист поглядел в бойницу, поежился. – Муты нас не порвут, как думаешь?

– Никак не думаю. Поживем – увидим. Или ты хочешь остаться?

Вместо ответа Книжник поднял арбалет и щелкнул рычагом электровзвода. Взвыв, натянулась тетива, с громким щелчком тяжелый болт выскочил из магазина и занял свое место на направляющих.

– Так я и думал, – Зигфрид толкнул рычаг, отпиравший бронированную дверь. – Ну что, други, надерем задницу этим бродягам?

Через несколько шагов Книжник освоился с постоянным пребыванием в ментальном блоке. При наличии опыта это не так уж трудно. Волна продолжала давить – больше своим видом и тем мертвенным цветом, в который она окрасила город.

Муты их не порвали. Более того, выбравшись из вагона, друзья не встретили ни одного из них. Все это ревущее, рвавшее друг друга на части зверье как ветром сдуло – и это пугало само по себе.

– Сбежали все, – оглядывая мрачные в свете Волны улицы, сказал Книжник. – Будто чуют что-то.

– Ясно, что они чуют: Саранча на подходе. Видать, пострашнее Волны для них.

Зигфрид шел впереди, не вынимая меча из ножен. Есть у него такая манера – не извлекать оружие на свет без необходимости. А Книжник считал, что такая необходимость не пропадала ни на секунду, потому и двигался, вжав приклад арбалета в плечо, держа прицел на уровне глаз. Это самое удобное положение – в случае чего не надо целится, просто повернуться в направлении цели и нажать спусковую скобу.

В качестве наблюдательного пункта выбрали ближайшую многоэтажку. Нельзя сказать, что она была в идеальном состоянии, – стекол давно не было, не хватало лестничных пролетов, но все это были пустяки, главное, чтобы она не была занята. Не людьми, конечно, – теперь мало кому из них придет в голову селиться в этих жутких пустых громадинах. А вот муты с удовольствием осваивают оставленные человеком пространства. Особенно такие дома-коробки ценят всякие крылатые монстры. Для них все эти многочисленные окна – отличные точки взлета и посадки, а на широких лоджиях удобно устраивать гнездовища. В квартирах за такими гнездами можно увидеть много всего интересного. Например – груды черепов и костей, скопившихся от трапез множества поколений стервятников. Или логова тварей-симбионтов, снимающих жилплощадь совместно с другими видами. Случайно сунешься в такое «общежитие» – тебя быстро разберут на составные части.

Перед зияющей дырой подъезда воин, наконец, обнажил меч.

Так и вошли. Не обнаружив внутри ничего живого, стали подниматься по бесконечной лестнице к верхними этажам. Уже на уровне третьего этажа из пустых глазниц окон они увидели безмолвно приближающуюся серую массу, но не отвлекаясь продолжали подниматься все выше.

Оказавшись на крыше, осмотрелись и несколько перевели дух: была опасность того, что здесь гнездятся рукокрылы. Останки убитых животных и засохший помет подтверждал это предположение, но самих мутов не было видно.

Зато открывался отличный вид на окрестности. И вид этот не радовал.

Саранча внизу уже обтекала здание – струйками и волнами из одинаковых серых фигур, которых были десятки, сотни, а возможно, и тысячи. Сразу же стало ясно, что решение разведать обстановку сверху было правильным. Быстро окинув взглядом диспозицию, Зигфрид поднес к губам грубый металлический короб рации с торчащей из нее антенной Куликова – длинным и гибким суставчатым штырем. Вдавил кнопку передачи, заговорил тихо, но четко:

– Три-Три, прием! Слышишь меня?

Во встроенном динамике рации послышалось неприятное шипение. Зигфрид нахмурился и повернул колесико громкости. Книжник тревогой произнес:

– А не слишком ли ты громко…

Договорить он не успел – динамик оглушительно шикнул, скрипнул и громко рявкнул:

– Слышу тебя хорошо! Прием!

– Проклятье… – скривился Зигфрид, уменьшая громкость.

– Ты уж потише как-то, – пробормотал Книжник. – Нас же засекут!

– Да я понимаю. Не привык я с такими штуками обращаться… – он снова вдавил кнопку передачи. – Три-Три, они выходят на вас. Сдай метров триста на юг – там пока чисто.

– Понял тебя. Прием.

Перебежав на другую сторону крыши, Книжник увидел, как тронулся, набирая обороты, бронепоезд, уползая от них вдоль реки. Едва он откатился на сотню метров, как из-за зданий на рельсы высыпала целая толпа серых особей, начавшая беспорядочную стрельбу. Винтовочные пули отскакивали от «Дракона», как горох, не причиняя вреда, а главное было то, что удалось увернуться от прямого контакта, когда Саранча могла захлестнуть вагоны, взобравшись на них, и попытаться вскрыть люки при помощи подручных средств. Теперь же наступавшие оказались под прицелом башенных орудий.

– Стой! – в рацию приказал Зигфрид, внимательно следивший за обстановкой. – Дальше не надо – там в развалины какую-то здоровенную машину закатили, и, похоже, на ней что-то вроде пушек.

– Понял… – Бронепоезд заскрежетал колесами и остановился.

– Видишь, прямо у тебя по курсу, чуть слева – такое приземистое здание вроде барака?

– Сейчас гляну… Да, вижу.

– Прямо за него и засунули эту хреновину. Погоди-ка… Сдается мне, они нарочно устраивают там засаду, знают, что мы туда откатимся. Есть идея: нужно заранее повернуть влево и слегка наклонить переднее орудие, чуток высунуться, положить снаряд – и сразу назад! Сможешь?

– Обижаешь, начальник, – отозвался Три-Три. – Идею понял, сейчас попробуем.

Поезд резко снизил скорость, одновременно поворачивая переднюю башню. Тут же прибавил ходу, осторожно выкатился за критическую отметку – и со скрежетом остановился. С такого ракурса противник видел только часть переднего вагона с орудийной башней и не мог выстрелом повредить паровоз.

Башня жахнула – и в ту же секунду «Дракон» попятился обратно. Стреляли наугад и, скорее, вызвали смятение в рядах противника, чем нанесли ему реальный ущерб. В ответ торопливо плюнула пушка с «боевой колесницы» – но снаряд нашел лишь воздух на месте улизнувшего бронепоезда.

– Отлично, Три-Три! – в рацию сказал Зигфрид. – Ты их хорошо шуганул – они свою колымагу отводят. Вот теперь давай снова мимо них, только попутно пальнуть не забудь.

Бронепоезд послушно выполнил маневр, снова сдав назад и поочередно шарахнул с обоих орудий вслед «колеснице». Машина беззубо огрызнулась – и на этом артиллерийская дуэль закончилась.

– Порядок, – довольно сказал Книжник. – Так можно долго маневрировать, не вступая в прямой бой…

Зигфрид не разделял его оптимизма:

– Так они еще в бой и не вступали. Видишь – путь к отступлению перекрыли? – вест снова поднес ко рту рацию. – Три-Три, у тебя прямо по курсу…

– Вижу, – отозвалась рация. – Боевых мутов подогнали. Стягивают окружение.

– Из пушки шарахнуть их можешь?

– Я-то шарахну – а туши на рельсах останутся, путь перекроют. Лучше я назад – Саранчу прорежу маленько…

Сверху было видно, как железная змея бронепоезда остановилась перед прущим на него плотным строем огромных мутов. «Дракон» попятился и стал быстро набирать скорость. Через несколько секунд он уже бешено несся прямо на толпу серых особей, перекрывших пути с противоположной стороны. Саранча и не думала уступать дорогу – напротив, серая масса бросилась навстречу бронированной глыбе, будто всерьез надеялась остановить ее штыками.

– Три-Три, – проговорил Зигфрид, – надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Идея казалась логичной – на полном ходу врезаться в толпу обезличенных воинов, разметать их и выскочить с противоположной стороны. Но против физики не попрешь: одна особь – это всего лишь мешок с костями, а сотни особей – это уже масса. Передняя платформа с мощным «ножом» отбойника врезалась в толпу, разбрасывая особей в сторону, как снежную массу. И сразу же «Дракон» стал терять скорость, как муха, вязнущая в сиропе. Большинство отброшенных не потеряли боевого духа и бросились в атаку, пытаясь взобраться сначала на платформу, затем на крыши вагонов.

– Огонь, Тридцать Третий, огонь! – вскакивая на ноги и сжимая кулаки, заорал Зигфрид. – Не дай им залезть не крышу!

Защитникам бронепоезда не нужно было дополнительных команд, чтобы мгновенно оценить ситуацию и дать врагу надлежащий отпор. Задвигались орудийные башни – и жахнули установленные на них шестиствольные «миниганы». Это помогло отбросить вторую волну нападавших, но не могло достать тех, кто уже прорвался на самой броне и на передней платформе, – они находились вне сектора обстрела. Со своих позиций эти особи вполне могли выбраться на крышу вагонов, к верхним люкам, а значит, получали шанс захватить бронепоезд изнутри.

Здесь требовалась дополнительная огневая точка, которая не заставила себя долго ждать. На бронекожухе паровоза, на импровизированной башенке появились Назар со Степаном – и с ходу встали к «миниганам». Стреляли они посредственно – но трудно промахнуться, когда бьешь по толпе. Саранча лезла и лезла на броню – и слетала, сшибаемая хлесткими очередями братьев.

– Молодцы! – выдохнул Зигфрид. – Три-Три, стряхни-ка гадов!

«Дракон» резко дернулся, попятился, опять затормозил, пытаясь сбросить с себя налипших бойцов Саранчи, как кит, сбивающий со шкуры паразитов. Получалось не очень эффективно, но бронепоезду удалось на какое-то время вырваться из ловушки, в которую он сам себя загнал. «Дракон» выкатился на относительно свободное пространство между толпой серых особей и надвигавшихся боевых мутов.

Окружение сжималось, как клещи, и теперь уже не было видно никакого выхода из сложившейся ситуации. Мощь, броня и отвага пасуют перед врагом, готовым завалить тебя чудовищной массой собственных трупов. Книжник поглядел на друга и вдруг понял, что даже Зигфрид не знает выхода из сложившейся ситуации.

– Им надо помочь! – крикнул Книжник, сжимая арбалет. – Их же просто сомнут!

– Как ты предлагаешь помочь? – ровно спросил вест. – Что мы можем сделать – двое против целой армии?

Семинарист не ответил. Он смотрел вдаль – на другую сторону реки. Там, где возвышалась с мечом в руке стальная дева, в кроваво-фиолетовой мути Волны двигалось что-то огромное – вполне сопоставимое по размерам со статуей. Двигалось медленно, постепенно обходя монумент и спускаясь к реке. Вслед за первым силуэтом показался другой, третий.

– Святые отцы… – прошептал Книжник. – Что это такое?!

Он запнулся. Зигфрид проследил его взгляд и не сдержал удивленной усмешки:

– Ну, что ж, я тебя поздравляю. Это боевые биороботы.

– Био? Такие громадные?!

– Некрополь Проклятых помнишь?

– Ты полагаешь, это они?

Зигфрид всмотрелся в грозные силуэты, подымавшиеся над горизонтом, и сказал:

– Железная Армада проснулась.