Лучшая подруга Мэри Сью Сокол Зоя

— Отправь к ним эльфа, — послышался от порога ровный голос Байрона.

— Разумно, — согласился полудемон, немного поразмыслив.

— Тебя уже отпустило? — оживилась Кэт.

— Нет, — едва успел пискнуть Байрон, прежде чем сорвался и живо побежал вниз.

Его проводили три сочувственных взгляда и один недоуменный.

— Нашел время, — укоризненно покачал головой Ллевелис.

— Вообще, Байрон не виноват, — вступилась за любовника Кэт. — Когда меня со Златославой прихватило, я попыталась нас вылечить. И не знаю, чего там намешала эта парочка, но нейтрализовать действие этой гадости у меня не вышло. Так что радуйся, что на тебя не подействовало.

Злата хотела бы сказать, что все это напоминает дикий бред, но как ни старалась — не могла ослушаться приказа Катерины. Ллевелис стоял и думал о своем. Кэт выжидающе смотрела на него.

Наконец полудемон заметил пристальное внимание к своей персоне и спросил:

— Что?

— Ты эльфа отправлять собираешься? — надменно спросила чародейка.

Ллевелису опять захотелось с досады хлопнуть себя по лбу. Но, решив не ронять свое достоинство, он ограничился тем, что сказал:

— Я не забыл, просто задумался.

— И какая же светлая мысль пришла в твою голову умирать? — вопросительно приподняла левую бровь Кэт.

— Почему лич движется именно в этом направлении? — проигнорировав ее тон, спросил полудемон.

— В смысле? — даже удивилась чародейка. — Он же уничтожает все живое. А тут вон сколько всего живого бегает, прыгает, орет и усердно просит ремня.

— Откуда лич про это знает? — вкрадчиво поинтересовался Ллевелис. — Даже я не знал, что в этом районе кто-то живет.

Такая постановка вопроса загнала Кэт в тупик.

— Хм… я не знаю, — в конце концов пожала плечами чародейка. — Я мускулы. Мозги у нас Златослава. — И, как будто только сейчас вспомнив про подругу, Кэт повернулась к неподвижно сидящей Злате. — Кхм, тебе, наверное, интересно, что сейчас происходит.

Девушка даже не моргнула, глядя на нее пустым взглядом. Ллевелис коснулся ее сознания незримой тенью. Ему хотелось знать, что она сейчас чувствует. И напоролся на такую же тень. Он с возмущением посмотрел на Кэт:

— Ты что, опять пытаешься стереть ей память?

— Ты что, дурак? — фыркнула она. — Для этого нужен сложный, длительный ритуал со свечами, пентаграммами и заклинаниями.

— Тогда что ты с ней делаешь? — нахмурился полудемон. Происходящее нравилось ему все меньше.

— Ничего, — пожала плечами Кэт.

— Не ври, я же чувствую, — начал терять терпение Ллевелис и схватил ее за руку.

— Ну не знаю, что ты там чувствуешь, — огрызнулась чародейка, освобождаясь, — но точно не меня.

— Тогда кого?

Оба не сговариваясь посмотрели на Злату, выражение лица которой начало неуловимо меняться. До них одновременно дошло, что происходит.

— Невозможно, — потрясенно произнесла Кэт. — Это невозможно! На ней же была защита…

— Которая слетела, когда Злата первый раз умерла, — безрадостно опроверг ее довод Ллевелис.

— О чем вы говорите? — неуверенно спросил Вигго, напоминая о том, что все еще здесь.

Ллевелис тяжело вздохнул. Ему не хотелось произносить это вслух, но ситуация сложилась такая, что сейчас не до слабостей. Поэтому он ровным тоном объяснил бедолаге аксолу про то, в какой заднице они все оказались по недосмотру.

— Златослава сейчас под чьим-то ментальным контролем. И, судя по тому, как прочно этот кто-то обосновался у нее в мозгу, контроль был установлен давно.

— Зач-ч-чем? — заикаясь, спросил Вигго, который действительно был настолько далек от конфликтов в Матэнхейме и прочего, что просто не понимал, какая может быть польза от того, что причиняешь вред другим. Вообще, до появления лича с его армией самый большой стресс для Вигго — это дети, которых он милосердно приютил. А тут за два дня столько, что хрупкая психика аксола грозила скоро не выдержать. Если бы кому-то было дело до переживаний Вигго, он бы заметил первые признаки — заикание, нервный тик в левом глазу. Но проблема уединенной жизни в том, что нет не только врагов. Друзей тоже нет. А тем, кто сейчас окружал аксола, было на него откровенно плевать.

Их волновала Злата.

И все же Катерина снизошла до объяснения:

— Затем, олух ты этакий, чтобы шпионить за нами. Все это время враг знал и слышал все то же, что и Златослава. Так он и узнал про ваш сиротский приют, бестолочь ты немощная! А теперь еще и знает, что мы сваливаем в Венцеславу.

Вигго казалось, что Катерина ждет от него предложений, раз уж рассказала всю правду. И он выдал первое, что пришло в голову:

— Так давайте прогоним этого кого-то.

Катерина наградила бедолагу таким взглядом, что его бросило в холодный пот.

— Гениально! — отчеканила она. — Просто гениально! А мы стоим тут, такие два идиота — он сильнейший маг в Матэнхейме, а я одна из сильнейших чародеев мира, — и репы чешем: как же быть?

— А что такого, — аксол вытер платочком пот, который ручьем стекал по лицу, — я… кхм… сказал?

На этот раз ответил Ллевелис:

— Мы не сможем просто взять и выкинуть шпиона из разума Златы. Это чревато необратимыми последствиями.

— Но… — растерялся Вигго. — Вы же… вы же правитель… и она… она же чародейка… и разве…

— Мы сильны, но не всемогущи, — холодно сказал Ллевелис, глядя на жесткую улыбку на лице Златы. — И кто бы там ни был, он знал об этом, выбирая себе жертву.

— Давай мы подумаем об этом позже, — рассудительно предложила Кэт. — Сейчас отсюда нужно валить бодрым шагом в Венцеславу. Там и разберемся, что дальше делать.

— А-а-а… — протянул аксол, вытирая уже ручьями стекающий холодный пот. Для бедолаги происходящее было жутким стрессом. — Это… ну-у… не повредит? — Он взглядом указал на Злату.

— Нет.

Больше Ллевелис ничего объяснять не собирался. Впрочем, как и Кэт. Хотя сейчас имя Кэт казалось ругательным, если применять его к чародейке. Умная, проницательная и собранная. Даже манера говорить и тембр голоса изменились. Вместо легкомысленности появилось презрение ко всему окружающему. Но винить ее в этом глупо. Все чародеи рождаются с осознанием превосходства над всем сущим и преисполненные чувством своей значимости.

Хотя сейчас Ллевелис готов был дать руку на отсечение, что Катерина чувствует то же, что и он. Злость и досаду.

Как? Как два могущественных чародея умудрились просмотреть шпиона в мозгу у дорогого обоим человека?! Ведь Катерина, так же как и Ллевелис, заботилась о Злате, хотя и по-своему.

Ответ прост — они оба были слишком заняты друг другом. Ведь два чародея, пусть один из них и полукровка, это прежде всего два сильных конкурента. Стоит им сойтись в борьбе за что-то, и азарт затмевает разум. Ллевелис был сосредоточен на том, чтобы не пропустить какого-то подленького приемчика от Катерины. Она занималась тем же. И ни один не думал о возможных происках врага.

Впрочем, некогда терзаться угрызениями совести. Катерина права — нужно уходить.

За разум Златы можно не опасаться. Чтобы иметь возможность управлять чужим разумом (незаметно подслушивать, выполнять определенные действия, пока владелец в отключке), все маги используют два способа: удаленное воздействие или бискариев. Первое — очень сложный и энергоемкий процесс, так как магу придется подчинять чужой, сложноорганизованный разум. Сделать это незаметно практически невозможно. Ну разве только на личе, потому что у него нет воли к сопротивлению. Поэтому чаще всего маги пользуются бискариями — бесплотными сущностями, не имеющими собственной воли. Их как бы подселяют в разум того субъекта, за которым нужно следить. Бискарии ведут себя очень тихо, поэтому бедолага ничего не подозревает вплоть до того момента, как слияние разума и этого мелкого паразита (по-другому и не скажешь) будет завершено. После этого сущность становится как бы отмычкой к разуму. Магу не нужно грубо вторгаться напрямую. У него теперь есть ключи к черному ходу.

Как правило, магу, чтобы покинуть разум бискария, нужно произнести определенное слово или сделать определенный жест. Сама того не ведая, Катерина заперла владельца бискария в разуме Златы. Прямо сейчас никуда сбежать он не может. И сжечь мозги тоже — это будет равносильно самоубийству. Хотя — и это действительно проблема — у него сохранилась способность управлять личем. Оставался, конечно, ничтожный шанс, что неизвестный враг работает с напарником, но Ллевелис старался об этом не думать.

— Златослава, встань.

Девушка покорно встала.

— Иди за мной.

Несмотря на то что чародейка все делала правильно, Ллевелиса все равно коробило то, как она использует «голос» на его леви.

Он проводил взглядом девушек и аксола, посчитавшего наиболее правильным пойти с ними, и приступил к выполнению своих обязанностей.

Чтобы увести детей в безопасное место, нужно связаться с даурами и приказать открыть портал. Самый быстрый и надежный способ — это эльфийская курьерская служба. Позвать нетрудно — коротко свистнуть три раза. Что Ллевелис и сделал. Эти маленькие крылатые проныры размером меньше его ладони живут в цветах и на ветках деревьев. Поэтому неудивительно, что прошло всего несколько секунд, и один из них тут же появился в зоне видимости. К плюсам их использования можно отнести скорость доставки сообщения — полчаса это максимум. Еще одно преимущество — на всех эльфах лежит заклятие курьерской конфиденциальности: никто, кроме того, кому адресовано послание, не сможет понять речь маленького курьера. Для прочих она будет звучать как неразборчивый писк.

Но минус крылся в стоимости услуг этих пройдох. Маленькие, но ушлые крылатые эльфы невероятно жадные, и их услуги стоили приблизительно столько же, сколько и небольшая страна!

Обычно Ллевелис из принципа торговался с ними, но сегодня ему было не до того. Он быстро надиктовал текст послания, назвал имя адресата и накинул десять процентов за срочность. Оставалось ждать.

И думать.

Ллевелис сел в кресло и задумался. Все это время он и остальные топчутся на одном и том же участке: Терасса, Гунари, Венцеслава. Обстоятельства каждый раз складывались так, что дальше Мластины пройти они не могли. Да и туда попали случайно, потому что Злата была тяжело ранена. Еще ни разу за все время после появления врага они не покинули пределов Форт-Сола. Что примечательно — и лич тоже. Он не пошел в другую сторону, что было бы разумнее, с какой стороны ни посмотри. Лич пошел через лес, в сторону городов, которые не имеют стратегической важности и не настолько уж густо населены.

Единственное разумное объяснение — маг, призвавший нежить, может контролировать его только на определенном расстоянии. Сам он находится где-то здесь. Поэтому и лич движется в его направлении.

Терасса, Гунари, Венцеслава. Каждый раз вся честная компания по той или иной причине оказывалась в этом треугольнике.

Если Ллевелис прав насчет дальности воздействия неизвестного мага, то, учитывая, что лич впервые появился с другой стороны огромного леса, а девушки появились ближе к Терассе, разумнее всего предположить, что призвавший их маг находится посредине.

А что у нас посередине леса Форт-Сол?

Мластина!

Ллевелис вскочил и побежал догонять Катерину и Злату. Да чтоб все звезды посыпались в преисподнюю! Вот как бискарий оказался в разуме леви.

— Подожди! — догнав девушек, окликнул полудемон Катерину. — Нужно поговорить.

— О чем? — изумленно вскинула брови чародейка.

— Не с тобой, — с мрачной угрюмостью покачал головой Ллевелис и подошел вплотную к Злате. — Я хочу поговорить с Хельгой.

Губы девушки разошлись в презрительной улыбке.

— Кто такая Хельга? — холодно осведомилась Катерина.

— Целительница, которая вылечила Злату после ранения бартому.

Кэт поджала губы.

— Дай угадаю. — Голос чародейки сочился презрением. — Пока она там вас лечила, ты не удосужился поставить защитный контур, а она, улучив момент, подселила бискария к Златославе.

Ллевелис промолчал, и это молчание было красноречивее любых слов. Да. Он тогда не головой думал и забыл поставить защиту. И глубоко сожалел, что вообще оставил свою наставницу в живых.

— Мы с леви… — Полудемон прочистил горло. — Провели время вместе в Лимбо. И она… как бы прониклась ко мне симпатией…

— Вы переспали, и ей понравилось, — перевела Кэт и, увидев неодобрительный и злой взгляд Ллевелиса, добавила: — Тут все взрослые, говори, как есть.

— Я рассказал ей правду, и она приняла ее спокойно, — как можно более ровным голосом продолжил он. — Но Хельга ее чем-то опоила, и Злата забыла весь тот день.

Катерина на секунду отвела глаза, словно что-то обдумывая.

— А что именно эта Хельга ей дала? — наконец спросила чародейка. — Она тебе сказала?

Ллевелис задумался, вспоминая.

— Отвар сон-травы.

Катерина расплылась в злорадной улыбке.

— Ллевелис, какой же ты лопух. — И прежде, чем мужчина успел отреагировать, чародейка повернулась к подруге. — А ты не на того человека батон крошить собралась, недоучка.

И целительница в теле Златы, и ее бывший ученик дружно наградили Кэт недоуменными взглядами.

— По ходу, вы тут уже до такой степени страх потеряли, что вас даже не учат элементарным правилам безопасности! — продолжала насмехаться Катерина. — Ауру ни от кого не прячем, ни у кого не проверяем. А вот если бы ты, старая кошелка, додумалась проверить ауру Златославы, то увидела бы, что она не человек. И зелье твое на нее подействует иначе.

Ллевелис нахмурился, но пока молчал. Чародейка что-то задумала, и пока не понятно, что именно.

— Благодаря эксперименту, проведенному моим отцом, организм Златославы приобрел некоторые специфические особенности, — туманно объяснила она. — Любое зелье влияет на нее так же, как на чародея. Твоя сон-трава пока действует. Но это ненадолго. Думаю, самое большее до завтрашнего вечера его действие будет нейтрализовано.

Хельга было нахмурилась, но спустя минуту многообещающе ухмыльнулась.

— Че ты лыбишься? — презрительно спросила Катерина, сдерживаясь, чтобы кулаком не стереть эту поганую ухмылку.

— По моим подсчетам, — хмуро объяснил Ллевелис, — лич будет у ворот Венцеславы приблизительно в это же время.

— Но ведь она же здесь, — ткнула пальцем в грудь подруги Кэт. — Она же не может управлять им.

— Полагаю, ей и не нужно, — покачал головой полудемон. — Сначала я думал, что у нее есть партнер. Но бискарий натолкнул меня на другую мысль.

— Считаешь, она могла подсадить его и личу? — вопросительно изогнула бровь чародейка.

— Неживое существо здесь бы не помогло, у него нет своих мыслей или стремлений, — возразил Ллевелис. — Ей нужен был кто-то, кто хотел бы отомстить Матэнхейму так сильно, чтобы его жажда мести могла заразить и лича. Даже не Матэнхейму… мне. Этот кто-то идет за мной.

Полудемон замолчал, переводя дух. Кажется, он понимал, что натворила его учительница.

— Хельга, — мужчина с сожалением посмотрел на нее, — как ты могла?

Женщина, напротив, продолжала улыбаться. Только сейчас к злорадству примешалась отчаянная боль.

— Что? — спросила Кэт. — Что она сделала?

Ллевелис вздохнул:

— Хельга сама руководит личем, — отвернувшись, сухо сказал Ллевелис. — Она разделила свое сознание.

— Ты создала доппельгангера?! — ахнула чародейка. — Для этого же нужно умереть, и ритуал потребует большого количества энергии… — Девушка осеклась, неожиданно осознав, откуда была энергия. — Ну конечно, деревня!

Катерина не могла не признать, что это было весьма изобретательно. Собственно, она, как чародейка, если бы ступила на тропу мести, наверное, поступила бы так же — использовала все подручные средства. Хотя… Кэт всегда использует все подручные средства, просто потому, что они у нее есть.

— Если подумать, то все логично. Ты собирала их души, чтобы получить энергию. Проблема в том, что это нестабильный источник. Он быстро умирает вне тела. Вот почему эпидемия, а не одно массовое отравление. Чтобы селяне помирали понемногу. И естественной смертью. — Повернувшись к Ллевелису, она добавила: — Это обязательное условие. Души тех, кого убивают, умирают вместе с носителями и уже не перерождаются. Цепь прерывается. А души тех, кто умер по естественным причинам…

— Покидают старую оболочку и перерождаются в новой, — с раздражением закончил за нее полудемон. — Теорию я и без тебя знаю. Лучше отведи детей и Злату в Венцеславу. Там мы вытащим из нее доппельгангера.

— Почему ты уверен, что это не сама ведьма? — с сомнением спросила Катерина.

— Потому, что Хельга меня учила: если у тебя несколько задач, то в первую очередь выполнять нужно ту, что важнее, — негромко ответил Ллевелис. — Лич и месть всему Матэнхейму — главная задача. Месть мне — второстепенная.

Полудемон повернулся и пошел назад, в комнату с биноклем.

— А мстит-то она за что? — услышал он вопрос Кэт, на который не стал отвечать.

Переход в Венцеславу получился драматичным.

По приказу Ллевелиса все от мала до велика собрались на просторном балконе. Это было стратегическим решением. Дауры не станут открывать большой портал в помещении, и с этой стороны здания можно наблюдать за той стороной, с которой ожидался враг. То ли эльф к даурам опоздал, то ли они были чем-то заняты, но переход открыли только тогда, когда на горизонте уже были видны эметы. Подростки понимали, что их ждет, если те придут, и молчаливой кучкой стояли возле Вигго. Малыши ничего не понимали, но чувство страха и тревоги передалось и им, поэтому они тоже боязливо жались к аксолу. Катерина держалась рядом со Златой-Хельгой, следя, чтобы та не выкинула какой-нибудь номер. Наконец-то выздоровевший Байрон сидел тут же на невысоких перилах и зачем-то затачивал свой меч, искоса поглядывая на Пота и Омси. Ллевелис наблюдал за горизонтом. Он первым и заметил эметов.

Полудемон уже начал обсуждать с Байроном план боя, когда открылся портал перехода.

Первыми пошли Вигго, Тео, Кэт и Злата. Чародейка и аксол на той стороне принимала детей по одному, а оборотень присматривал за невольной шпионкой. Последними должны были идти Ллевелис и Байрон, следящие за тем, чтобы все дети покинули обреченный дом. Парочку ребятишек, визжащих от страха, как поросята, и постоянно убегающих, пришлось ловить и тащить в портал. На уговоры уже не оставалось времени — эметы подходили к саду, окружавшему дом.

Дауры открыли портал в резиденцию Ллевелиса в Венцеславе. К тому моменту, как мужчины шагнули на красную мраморную плитку, которой был выложен пол, и за ними закрылся портал, Катерина уже раздавала приказы направо и налево. Слуги беспрекословно бежали их выполнять. И, нужно сказать, командовала чародейка со знанием дела: распределила детей (при этом загадкой осталось то, откуда она знает, где гостевые комнаты, потому что даже хозяин дома об этом догадывался лишь смутно), приказала покормить их, ну и по мелочи — приготовить город к обороне, отправить посыльного к префекту, чтобы тот собрал и вооружил всех мужчин, способных держать оружие, проверить припасы, и так далее.

Как только этот вопрос был решен, Катерина, Байрон, Тео, Ллевелис и Злата-Хельга уже почти традиционно устроили совет в библиотеке.

— И каков наш дальнейший план? — спросил Байрон, нехотя потягивая из бокала мутно-зеленую жидкость, которая, по словам Вигго, должна облегчить его самочувствие.

— Нужно придумать, как нейтрализовать лича, — высказал общую идею Ллевелис.

Кэт фыркнула:

— А подробности у этого гениального плана есть?

— Я над ними думаю, — туманно ответил полудемон.

— А с нами поделишься? — язвительно спросила Катерина. — Вдруг что дельное подскажем?

Байрон уже знал, что девушка оказалась чародейкой и случайно заперла внутри Златославы доппельгангера. Сам наемник всегда поступал со всеми шпионами одинаково — камень к ногам и в реку, либо тупо нож под ребра, ну или куда нужно, смотря какой он расы. И его первым порывом было схватиться за нож и в этом случае. Ничего личного — просто безопасность большинства для него превыше жизни одной девушки. Будь она хоть трижды избранницей Ллевелиса и хоть тысячу раз дорога Кэт.

Но проблема заключалась как раз в этих двух. И Байрон не разделял их слепую веру в то, что Злату можно спасти. Есть проблема — есть решение. Капитан элитного отряда наемников приготовил стилет, чтобы пустить в ход в подходящий момент.

— Мы уже решили, что лича нужно отправить в другой мир, — меж тем продолжил Ллевелис. — Мы не придумали, как это сделать, не приближаясь к нему.

— Может, сделать портал, который сам откроется в нужное время? — предложила Кэт. — Или сделать его дистанционным, чтобы открыть удаленно, не приближаясь.

— Злата это уже предлагала, — сказал Ллевелис. — Но дауры не успеют сделать и передать нам такое устройство…

— А аксол сумеет? — оживился Тео, который до этого весьма вяло принимал участие во всех событиях.

Чародейка и полудемон переглянулись. Вот про Вигго-то они и забыли. А ведь аксолы и впрямь гениальные изобретатели!

— Позови его сюда и выясним, — будничным тоном предложил Байрон.

Тео кивнул и вышел.

— Остался последний нерешенный вопрос, — откашлявшись, начал кейтар. — Леди Злата…

— Будет жить, — безапелляционным тоном заявила Кэт.

— Леди Злата — не твоя проблема, — холодно сказал Ллевелис.

— И что же ты планируешь делать? — вопросительно изогнул бровь Байрон.

— Вытащить из нее доппельгангера, — спокойно ответил полудемон.

— Как? — теперь уже скептически спросила Кэт.

Ответ Ллевелиса поверг в шок всех присутствующих:

— Убив его.

Прошло несколько секунд, прежде чем Катерина снова обрела дар речи:

— Ты в своем уме? Убить доппельгангера можно, только убив носителя, а изъять его может только тот, кто подселил!

— Я и хочу убить Злату, — со спокойной улыбкой сказал Ллевелис.

— Только через мой труп, — решительно заявила Кэт, становясь в боевую стойку.

— Злата уже несколько раз умирала, и я ее возвращал, — напомнил Ллевелис. — После того как леви некоторое время пребывала в Лимбо…

— Не называй ее так, — капризно сморщила носик Кэт. — Она тебе такая же леви, как я Байрону жена.

У кейтара на лице не дрогнул ни один мускул. Он ничем не выдал того, что эта фраза задела его за живое. А Ллевелис тем временем приводил разумные доводы в пользу своей задумки:

— Ты убьешь Злату, а я подхвачу ее в Лимбо и спустя некоторое время верну назад. Чтобы мы не вернулись до того, как доппельгангер окончательно и бесповоротно умрет, ты накинешь на нее запрещающее заклинание и снимешь, только когда опасность полностью минует.

— А ты уверен, что сможешь ее вернуть? — недоверчиво спросила Кэт.

— От этого и моя жизнь зависит, — невесело усмехнулся он.

В дверь негромко постучали, и на пороге возникли раскрасневшийся Тео и испуганный Вигго.

— Вот ваш аксол. — Оборотень втащил бедолагу в комнату и поставил перед Кэт. Власть луны над ним была еще очень сильна, а чародейка была источником сильной боли. Где бы она этому ни научилась, но Тео готов был молиться на нее.

Кэт почесала ему за ушком, и оборотень замурлыкал.

— Вигго, — ровный тон хозяина дома заставил аксола подпрыгнуть на месте, — скажи, ты мог бы создать механизм, который открыл бы портал в другой мир в определенное время?

— Думаю, да… — неуверенно промямлил Вигго. — Сколько у меня есть времени?

— До заката, — бесстрастно ответил Байрон.

— Но это же слишком мало! — в отчаянии воскликнул аксол.

— Больше у тебя просто нет, — устало пояснил Ллевелис. — Завтра на закате лич со свитой будут под стенами города. Если они сюда доберутся — не выживет никто.

— Но… но… но… — Вигго отчаянно пытался переложить с себя ответственность и найти выход из сложившейся ситуации. — А что, если жителей города переселить так же, как и нас с детьми?

— Мм… — заинтересовался Ллевелис. — Что же ты молчал, что у тебя есть неограниченный источник энергии? Это же полностью меняет дело!

— У меня нет такого источника… — растерянно пробормотал тот. — Его ни у кого нет…

— Тогда хватит корчить из себя идиота, — разозлилась Кэт. — Сам знаешь, что для того, чтобы эвакуировать такой город, как Венцеслава, понадобится прорва энергии, которой просто нет! Никакие дауры не смогут в такие короткие сроки ее собрать и построить большой портал! Если не хочешь, чтобы смерть нескольких десятков тысяч жителей Венцеславы была на твоей совести, — марш работать!

Злая чародейка способна быстро убедить любого в своей правоте. А мирного аксола, пацифиста и, если посмотреть правде в глаза, тюфяка безотказного — тем более. Вигго выбежал из комнаты так, словно ему сейчас голову откусят, если он останется.

Тео вздохнул, вставая, и со словами:

— Я проконтролирую, — пошел следом.

Кэт скептично хмыкнула, не особо веря в то, что оборотень хоть что-то понимает в работе аксола, и спросила:

— Когда будем приступать к спасательной казни?

— Немедленно, — ответил Ллевелис.

— О’кей, — легко согласилась Катерина. — Что мы будем делать?

— Сейчас я отправлюсь в Лимбо, — начал раздавать инструкции полудемон. — При этом вид у меня будет как у мертвого. Не обращай внимания, так и должно быть. Я могу оставаться в таком состоянии довольно долго. После этого убьешь Злату. Не мечом и не кинжалом. Выбери способ, при котором ей не будет причинен какой-либо вред. Я могу вернуть душу только в то тело, которое не пострадало. Накинешь на нее отвращающее заклятие и жди, пока доппельгангер не покинет тело. Все поняла?

Чародейка, сдержав свою натуру и все рвущиеся наружу ехидные комментарии, кивнула.

— Тогда приступим.

Ллевелис знал, что сильно торопит события и стоило бы передохнуть. Но ему хотелось поскорее освободить Злату от власти доппельгангера. Поэтому он привычно закрыл глаза, отключаясь от всего вокруг и переносясь в Лимбо.

Катерина наблюдала за ним не без интереса. Она подмечала все: изменение ауры, замедление жизненных процессов. Каждая мелочь в будущем могла пригодиться.

Когда показатели полудемона абсолютно замедлились, Катерина приступила к своей части плана и ровным тоном произнесла:

— Твое сердце больше не бьется.

Дальнейшее произошло пракгически мгновенно. Злата-Хельга дернулась, как от удара, хватая ртом воздух, и мешком упала на пол. Байрон едва успел подхватить ее и уложить в кресло рядом с креслом, в котором лежал Ллевелис.

— Что будем делать дальше? — спросил он у девушки, плетущей вокруг подруги аркан заклинания.

Та ответила не сразу, только после того, как закончила:

— Теперь ждем.

Катерина села напротив и принялась напряженно вглядываться в ауру. Аура Златы, бледно-золотая, погасла практически моментально. А вот болотно-зеленая доппельгангера пока светилась ровным светом. Но вскоре и по ней пошли рябь и всполохи. Местами начали появляться дыры. Сущность металась в агонии, но хваталась за жизнь, цеплялась за малейший шанс удержаться. Как ни странно, но доппельгангер хотел жить.

Его главная проблема состояла в том, что Катерине было глубоко наплевать на то, чего ему хотелось. Единственное, что волновало чародейку, собственное благополучие и в данный момент жизнь Златы. Катерина воспринимала ее не просто как свое творение. Златослава ощущалась чародейкой как часть ее самой — как еще одна рука, нога или что-то в этом роде. При этом девушка была самостоятельной личностью. Кэт нравилось, что рядом со Златой она может быть кем-то еще, кроме беспринципной эгоистичной чародейки. Например, беспринципной эгоистичной лучшей подругой. Что бы там ни думал Ллевелис, любовь и дружбу Кэт ей не внушала. Злата терпела сумасбродную подругу со всеми ее прихотями и закидонами исключительно по собственной воле.

Поэтому сейчас Кэт зорко следила за малейшими изменениями. Нельзя было пропустить тот момент, когда аура чужой сущности погаснет. Это Ллевелис может находиться вне тела сколько угодно времени. А у Златы есть минут пять-шесть от силы.

Наконец доппельгангер сдался. Несколько последних, агонизирующих всполохов, и аура погасла. Катерина для верности выждала еще немного. Она не хотела поспешить и оставить внутри хотя бы одну тлеющую искорку этой твари. И только убедившись, что никакая жизнь в этом теле не теплится, сняла отвращающее заклинание и стала ждать. Ничего не происходило еще с минуту.

— Это нормально, что их так долго нет? — нахмурился Байрон, который до этого предпочитал не вмешиваться.

— Откуда я знаю, — огрызнулась Кэт. — Я такого никогда не делала. Это только демонам под силу. А единственный демон сейчас вне зоны доступа.

Прошла еще одна мучительно долгая минута, прежде чем Катерина почувствовала изменения. Аура Златославы медленно, но верно снова засветилась и с каждым мгновением сияла все ярче. При этом у нее появился странный цвет и узор. Вроде все тот же, что и прежде, но он стал интенсивнее, более мудреным, с множеством новых хитроумных витков и вкраплений.

Не успела Катерина толком изучить это что-то новенькое, как полудемон открыл глаза и, едва глянув на сидящую напротив чародейку, злорадно улыбнулся. А еще через мгновение пришла в себя Злата.

Девушка открыла глаза, как будто это далось ей с огромным трудом.

— Привет, — весело улыбнулась ей Катерина.

Златослава ответила на приветствие ударом кулака в челюсть подруги. Сильным ударом.

— За что? — спросила Кэт, вставая с пола.

— За то, что ты мне тысячелетиями полоскала мозги. — Злая Златослава встала, пошатнулась, но удержалась на ногах и, подойдя к чародейке, снова ей врезала, но теперь ногой по животу. — За Александра. За то, что держала при себе как дворняжку бесправную.

— Ты ей все рассказал? — спросила Кэт, перекатываясь от Златы подальше и вставая на четвереньки. — Скотина! Кажется, у меня треснуло ребро.

— Я не давал тебе никаких обещаний по этому поводу, — холодно сказал Ллевелис. — И тем не менее я ничего не рассказывал.

— Тогда как она узнала?