Лучшая подруга Мэри Сью Сокол Зоя
— «Она» стоит рядом с тобой, — с холодной злобой отчеканила Златослава. — Не смей вести себя так, как будто я просто мебель.
Катерина, держась за стоящее рядом кресло, встала и тут же почти упала в него. Она больше не смотрела на подругу привычно легкомысленным взглядом. В этот раз на Злату смотрела истинная чародейка, наследница рода Девитт, разменявшая не один десяток тысячелетий, участвовавшая в кровавых и смертельных битвах, исследовавшая далекие миры и прикоснувшаяся к тайнам Вселенной.
— И как же ты узнала правду, Златослава? — спросила Катерина пустым голосом, от которого стоявшая напротив девушка поежилась и гнев ее приутих.
— Хранитель дал мне выпить водички из источника памяти, — сердито ответила Злата, чувствуя себя как нашкодивший ребенок, стоящий перед родителями. И это при том, что она знает, что во всем права!
— Хорошо, — тем же тоном произнесла Кэт. — Ты все знаешь. И что?
— Как это что?! — возмутилась Злата. — Как это что?! Что значит «что»?!
— Дальше что?
Вопрос застал девушку врасплох. Она высказалась на эмоциях, а что будет делать дальше и чего пыталась этим добиться, в общем даже и не представляла. Поэтому молчала.
— Тогда я тебе скажу, — сказала Кэт. — Дальше ничего не будет. И ничего не изменится.
— Как это не изменится? — Возмущение вспыхнуло в Златославе с новой силой.
— Так. Не изменится, — твердо ответила Катерина Девитт, но все же снизошла до объяснений. — Ты рождена только для того, чтобы у меня был источник энергии. Я дала тебе хоть подобие жизни. Можешь уйти, держать не стану. Но куда ты собралась? К людям? Ты не человек. К чародеям? Да они тебя на винтики разберут живьем. К своему ненаглядному полукровке? Так ты его интересуешь только в качестве инкубатора для воспроизведения потомства.
Ллевелис, до этого не вмешивавшийся в беседу, встал и подошел к Златославе. Он встал позади, покровительственно положив руки ей на плечи, и, поцеловав девушку в макушку, сказал:
— Это неправда.
— Ты мне солгала? — Злата по-прежнему обращалась к Катерине.
— Нет, — ответил за чародейку Ллевелис. — Она просто не понимает моих чувств к тебе. Среди чародеев не принято открывать кому-то свое сердце и душу, жить кем-то другим. Я знаю, о чем говорю, моя мать чародейка. Она тоже долгое время не могла довериться отцу. Но это в нашей природе, в природе демонов, становиться сильнее, когда рядом есть близкая душа, в которой заключается смысл каждого прожитого дня. Ты знаешь, я не лгу.
— Это тоже ничего не меняет, — холодно осадила его Кэт. — Куда тебе идти? Какой жизнью жить, если ты даже не знаешь, кто ты?
— Я знаю, кто ты, — тихо сказал Ллевелис. — И всегда знал.
Катерина рассмеялась.
— Не смеши, — отдышавшись, сказала она. — Я, ее создатель, не знаю, кто она. Мой отец Бальтазар Девитт — гений, придумавший, как ее сделать, не знал, кто она. Что можешь знать ты?
Ллевелис не говорил с Катериной. Ллевелис говорил со Злагославой:
— Ты — моя леви. Мое сердце, моя душа, мое тело — все выбрало тебя как единственную спутницу. Мне все равно, какой там суп из твоих генов сварил Бальтазар Девитт. Я смотрю на тебя, и мне открываются твои мысли, порывы, чувства. Ты умная и красивая. Идеал, лучшая из встреченных мною. Я знаю тебя. Златослава. Ты женщина, которую я люблю и с которой хочу разделить свою вечность, если ты примешь меня.
— Как трогательно! — фыркнула Кэт. — А ты, часом, ничего не забыл, Ромео?
Ллевелис одарил ее холодным взглядом и вопросительно приподнял бровь.
— Например, что за нею придет Александр? Или что к стенам этого города подбирается лич? Или что вечности или детей у вас попросту может не быть? И наконец, — она коварно улыбнулась, — ты забыл спросить у меня разрешения, чтобы оставить Златославу себе.
— Я спросил разрешения у нее, — сухо ответил тот. — Твое мнение меня не интересует.
Катерина хмыкнула и приказала:
— Врежь ему.
Златослава не успела даже подумать о том, что делает: кулак сжался и с силой врезался в челюсть Ллевелиса.
— О боже! — испуганно воскликнула Злата. — Прости меня, пожалуйста…
— Ты будешь бить его каждый раз, когда он будет подходить к тебе ближе чем на метр, — так же ровно и спокойно сказала Катерина.
— Катерина, тебе не кажется, что это уже слишком? — осведомился Байрон, про которого все будто забыли.
— Мне кажется, — резко ответила Кэт, — что ты лезешь не в свое дело. Остальное — нормально.
— Ллевелис мой наниматель, — не отвел взгляд Байрон. — Его благополучие — мое дело.
— Тогда ради его же благополучия не подпускай его к моей Златославе ближе чем на метр! — зло рявкнула Катерина и снова воспользовалась «голосом»: — Златослава, мы уходим.
— Куда? — спокойно спросил Байрон.
— Что? — Катерина остановилась у самой двери.
— Куда ты собралась идти? — повторил свой вопрос наемник.
— Не твое дело, — огрызнулась чародейка и уже взялась за ручку двери, чтобы выйти, но всегда спокойный и уверенный голос снова остановил ее:
— Ты забыла, что если лича не остановить сейчас, то бежать вам будет некуда. Рано или поздно он и его армия уничтожат все и всех в Матэнхейме.
— Мне плевать на Матэнхейм, — заявила Катерина. — И на вас всех плевать. Я знаю заклятие перехода, и мы успеем вовремя отсюда уйти.
— Тогда почему вы все еще здесь? — спросил Ллевелис.
Чародейка одарила его взглядом, полным жгучей ненависти:
— Значит, понял наконец.
— Что понял? — сглотнув, спросила Златослава. На фоне всего, что происходило, девушка готова была к любым сюрпризам.
— Последние несколько дней я то и дело прокручивал в голове рассказанную тобой историю. — Ллевелис обращался только к Катерине. — И у меня возникало все больше и больше вопросов: ты чародейка, так почему просто не сбежала из Матэнхейма, когда стало припекать? Зачем эта игра в обычного человека? Ты рассказала, что Злата создавалась только в качестве живого источника энергии. И такой же источник энергии был у каждого. Когда умер источник твоего брата, почему вы не создали ему новый? Сама ведь говорила, что эту методику разработал твой отец и вы уже не раз испытывали ее на разных индивидах. Это бы решило все ваши проблемы с энергией.
Катерина молчала, с ненавистью глядя на него.
— А еще я заметил, что ты только говоришь про заклинания. Знаешь их свойства, для чего какое предназначено. Но ты ни разу не колдовала находясь вдали от Златославы. Даже в Гунари, когда тебя зачаровал Ламонт.
— И что? — встревоженно спросила Злата.
— Для чародейки это не характерно. — Полудемон бросил на леви быстрый взгляд и снова посмотрел на Кэт. — И, как мне кажется, я знаю, в чем причина.
— Ну говори, — глухо сказала Катерина.
— У вас не вышло вырастить источник. — Ллевелис смотрел на нее почти с жалостью. — Поэтому отец отсек твой, разделил его на четыре части и сделал из них ростки.
— Что это значит? — Злата посмотрела на Катерину, которая низко опустила голову.
— Катерина не может перенести вас отсюда, — ровным тоном пояснил полудемон. — Она вообще сейчас ни на что не способна.
— Это правда? — в шоке уставилась на нее Злата.
Кэт молчала.
— И я думаю, что понимаю, зачем она организовала ваш побег из твоего родного мира. — Теперь Ллевелис смотрел только на свою леви. — Ты — живой, ходячий источник. И это был только вопрос времени, когда бы брат Катерины попросту забрал тебя себе.
— Так… ты меня защищала? — повернулась к подруге Злата.
Катерина молчала.
— Конечно, — снова взял слово Ллевелис. — Ее задумка была простая и в то же время гениальная. Она собиралась дождаться момента, когда у тебя восстановится энергетический баланс, и заставить тебя прочитать заклятие перехода.
Златослава задумалась лишь на мгновение.
— Старенькая книжка, в которой ты просила меня что-то прочитать!
Кэт лишь плечами пожала.
— К сожалению, для вас, леди Девитт, это не осуществимо, — не без злорадства сказал Ллевелис.
— Ты собрался мне помешать? — вопросительно приподняла бровь чародейка.
— В этом нет нужды, — усмехнулся повелитель Матэнхейма и сел поудобнее. — За меня это сделала Хельга.
Вопросительные взгляды всех присутствующих в комнате скрестились на нем.
— Твой отец вовсе не изобрел что-то новое, — лекторским тоном принялся рассказывать Ллевелис. — Ты не первая, кому отсекли источник. Кстати, этим способом создания источников энергии чародеи пользовались во время войны с демонами. Так вот, этот способ не прижился. Несмотря на то что для создания таких индивидов-источников использовались источники, взятые у чародеев, энергия, которую они генерируют, недолго остается пригодной для чародеев. Как только рядом оказывается индивид — носитель другого вида магии, источник начинает генерировать энергию, пригодную для того индивида.
— То есть… Злата была мне полезна, только пока была в своем мире, лишенном магии? — Катерина выглядела по-настоящему изумленной. — Почему тогда отец…
— Понятия не имею, — перебил ее Ллевелис. — Но хочу сказать тебе еще кое-что. Есть возможность восстановить твой источник. Процедура несложная, мне мать про нее рассказывала.
— Ее тоже придумали чародеи? — спросила Злата.
— Они не склонны были устраивать геноцид своих же соплеменников. Шла война, и нужны были не столько источники энергии, сколько те, кто может ими воспользоваться.
— Ты можешь полностью его восстановить? — недоверчиво переспросила Кэт. — А Злата не пострадает?
— Да, могу. Нет, не пострадает.
Воцарилась тишина.
— И что ты хочешь? — первой нарушила тишину Катерина, кажется, знающая ответ.
— Свою леви, естественно, — хмыкнул Ллевелис.
— Этого не будет! — уверенно ответила Кэт.
— Это все равно произойдет. — У Ллевелиса потемнела кожа и голос стал на тембр ниже. — Я тоже наполовину чародей и умею добиваться желаемого.
— Хватит! — рявкнула Злата. — Мне это уже надоело! Что вы делите меня, как корову! Меня спросить никто не хочет?!
Кэт уже собралась что-то сказать, когда пол под ними дрогнул и откуда-то издалека раздался шум взрыва.
Ллевелис и Байрон переглянулись.
— Неужели они пришли раньше? — спросил наемник.
— Я ничего не чувствую, — покачала головой Кэт.
— И я. — Ллевелис встал. — Это что-то новенькое.
В комнату вбежал Тео.
— Вы, главное, не волнуйтесь. Ничего страшного не произошло. Это ваш аксол экспериментировал. Он не смог придумать устройство, которое можно активировать на отдалении. Но вроде сделал такое, которое взрывается и открывает портал на расстоянии.
— А как оно его закрывает? — хором спросили Ллевелис и Кэт, невольно переглянувшись.
Вопрос завел бедного оборотня в тупик.
— Я не знаю, — пожал он плечами. — Сами его спросите. Тем более что он вроде и так хочет с вами поговорить. Что-то важное, вроде он собрался поступить как мужчина или как-то так.
— Погоди-погоди. — Ллевелис выставил вперед руку в останавливающем жесте. — Вигго… аксол, за которым ты следил, собрался поступить по-мужски?
— Ага, — кивнул оборотень.
— Ну, зови его, что ли, — махнул рукой полудемон.
Тео кивнул и вышел.
Злата села в кресло. Что за мир? Что за люди? Даже истерику толком не устроишь. Что дома ее интересы всегда были на втором плане, что здесь. Да им даже Вигго интереснее, чем то, что чувствует она.
Впрочем… это был тот уникальный случай, когда Злата их понимала. Ей и самой интересно, что там Вигго удумал.
А Кэт и Ллевелис переглянулись, и чародейка первая заговорила:
— Я и Злата остаемся здесь только из-за Вигго. А потом мы все равно уходим. И если не хочешь, чтобы она пострадала, лучше тебе нас отпустить.
Златослава закатила глаза к потолку. Снова-здорово. И кажется, она уже знала, что ответит Ллевелис, еще до того, как тот рот открыл.
— Ты думаешь, я не смогу тебя удержать? — надменно спросил Ллевелис.
«Интересно, они заметят, если я уйду?» — с тоской подумала Злата. Почему-то вспомнилось Лимбо, как там было хорошо. Особенно после того, как кто-то из хранителей помог ей все вспомнить. Кто именно это был, Злата так и не поняла. Да и не стремилась. Для нее стало неслабым шоком вспомнить около четырех тысяч лет жизни, насыщенной разными событиями. В какой-то момент девушке показалось, что она сходит с ума. А кому бы не показалось, если бы он вдруг стал вспоминать, как веселился с Калигулой на одной пирушке? Или как танцевал на балу с Владом Цепешем? А чаепития у Елизаветы Батори — это вообще отдельная история! Кажется, Златослава тогда даже заметила остатки крови у графини в волосах. Слава богу, Ллевелис был рядом, помог, поддержал.
Злата неосознанно начала рисовать указательным пальцем круги по деревянному подлокотнику кресла.
Чего девушка никак не могла понять, так это зачем Кэт снова и снова стирала ей память, убеждая, что они лучшие подруги и знакомы с детства? Каждый раз чародейка заставляла Златославу поверить в одну и ту же историю, только с поправкой на временную эпоху. Если Катерина на самом деле так зависит от нее, то зачем давала свободу действий, пусть и относительную? Злата жила вполне нормальной жизнью: общалась с другими людьми, училась, заводила романы, которые все как один заканчивались разрывами. Теперь-то она знала истинную причину…
— Кать? — привычно обратилась к подруге девушка и невольно улыбнулась, когда та не задумываясь повернулась, отвлекаясь от перепалки с полудемоном. — Можно спросить?
Чародейка пожала плечами, как бы не понимая, зачем Злата спрашивает разрешения.
— У меня два вопроса.
Катерина, встав вполоборота к подруге, прислонилась к стене:
— Многообещающее начало. Ну-ну, удиви меня своим вопросом.
— Кать, а бог есть?
Вопрос, что называется, застал врасплох и чародейку, и полудемона. Особенно ярко это видно было по смене эмоций на лице Катерины: ступор, удивление, размышление, недоумение и растерянность. Она даже на всякий случай посмотрела на своего недавнего оппонента. Но тот лишь руками развел.
— Что это ты вдруг заинтересовалась? — на всякий случай с опаской уточнила она.
— Я столько всего видела чудного и непонятного, — задумчиво ответила Злата. — Я и сама сейчас что-то чудное и непонятное. Оказалось, всякая магия есть, всякие создания и все такое. Вот мне и стало интересно, есть ли бог.
Слово взял Ллевелис, хотя вопрос был задан не ему.
— Мы точно не знаем. Был кто-то, создавший этот мир. Но как его можно назвать — богом или демиургом, или еще как-то, не знает никто. Так что это скорее вопрос веры.
Злата притихла, переваривая полученную информацию.
— А второй вопрос? — напомнила Кэт.
Задать второй вопрос Злата не успела. Небрежный стук в дверь, она распахнулась, и Тео буквально за шиворот втащил в комнату Вигго.
— Ну наконец-то. — Кэт влепила оборотню хорошую затрещину.
— За что? — вскочила Злата и только тут поняла, что Тео аж мурчит от удовольствия.
— Исполнительность нужно поощрять, — назидательно сказала Кэт и спросила у бледного аксола: — Ну? Что ты хотел?
Вигго ослабил ворот, несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Вытер пот с лица платочком, опять поправил ворот, очки и только после этого заявил:
— Я — честный мужчина.
Катерина с самым серьезным видом положила руку ему на плечо и, проникновенно посмотрев в глаза, сказала:
— Ты — честный идиот.
Тео позади прыснул со смеху. Злата с жалостью посмотрела на беднягу, понимая, что это только начало. И продолжение не заставило себя ждать. Пока бедолага мокрым платочком пытался стереть с лица льющийся ручьями пот, Катерина тем же проникновенным голосом говорила:
— Где-то через час здесь будет армия, которая сотрет с лица земли сначала Венцеславу вместе со всеми ее жителями, а потом и весь Матэнхейм превратит в пустыню. А ты вместо того, чтобы работать над спасением для стариков женщин и детей, фигней страдаешь. Или ты думаешь, что всех вокруг спасет то, что ты честный?
— Я-а-а… — Аксол даже заикаться начал от испуга и волнения. — Я-а-а… обес… обес… обесчестил и должен… — В его голосе появилась несвойственная твердость. — Я должен поступить как честный мужчина и жениться.
Казалось, после всего пережитого за последние сутки Злату ничем не удивить. Так нет, Вигго это удалось. Да что там Злата! Видавшие виды Катерина и Ллевелис, Байрон и Тео — даже они оторопели.
— Э-э-э… — Злата встала с кресла и подошла поближе. — Повтори, пожалуйста, а то мне такое послышалось. Что ты сказал?
— Пока еще осталось время, я должен поступить как мужчина и жениться.
— На ком? — нестройным хором спросили Ллевелис, Тео и Злата.
— На вас. — Аксол уперся взглядом в Катерину.
— Что? Что? Что? — со всех сторон посыпались на него вопросы.
И только Байрон сделал шаг вперед и угрожающе тихо, но, глядя при этом на Кэт, сказал:
— Не понял…
— Я сама не поняла, — пожала плечами Катерина. — Что ты городишь? Ты там от своей науки тронулся умом?
— Я… я должен был раньше… но я не решался… но я должен поступить как настоящий мужчина… В первую ночь, пока господин Ллевелис спал, а господину Байрону было плохо… Вы перепили… и я воспользовался ситуацией… и… и… я теперь обязан сделать из вас честную женщину.
Байрон словно окаменел. Тео неприлично заржал. А девушки синхронно уставились в потолок, пытаясь вспомнить. Кэт покачала головой:
— Я тогда нажралась в дым и такого не помню.
— А я что-то такое припоминаю… — сощурилась Злата. — Ты таки была в дым. И знаешь, сейчас, когда ты сказал… да, было дело. Тебе, Кэт, стало интересно, чем умные мужики отличаются от остальных. Так что, Вигго, успокойся, это не ты воспользовался ситуацией, а Кэт тобой.
— Но я должен…
Договорить он не успел. Байрон в несколько шагов пересек разделяющее их расстояние, и неуловимо быстрыми движениями свернул Вигго шею. Когда он повернулся к Кэт, белки его глаз покраснели и неизвестно откуда появился хвост. Ллевелис рванулся к Злате, чтобы защитить от взбесившегося кейтара. И схлопотал приличный хук левой. От нее же. Извиниться девушка не успела. Байрон схватил Катерину за плечи и хорошенько тряхнул.
— Запомни, чародейка! — Его голос смешался с рыком. — Если ты моя, то больше ничья. Я своим не делюсь. — Он обвел всех присутствующих взглядом и спросил: — У кого-то есть что сказать по этому поводу?
— Этот чувак не успел сказать мне, как работает придуманная им штука! — с досадой выпалил Тео.
Байрон рыкнул что-то невразумительное и снова повернулся к Кэт.
— Так будет с каждым, ты это понимаешь?
— Ллевелис, спаси ее! — испуганно пискнула Злата.
Но прежде, чем полудемон успел хотя бы шевельнуться, Катерина томно улыбнулась кейтару и, выведя пальчиком у него на груди непонятный узор, ласково спросила:
— Байрон, ты же понимаешь, что мне плевать? Хоть весь город перережь.
— Вы что, не слышали, что я сказал? — Тео, которому все душевные переживания остальных были до лампочки, решил выступить в качестве голоса разума. — Сюда движется лич и его армия! Нас всех убьют! Аксол придумал, как нам спастись. Но теперь он мертв. Что дальше делать?
В комнате повисла тишина.
Первым заговорил Ллевелис:
— Принеси сюда устройство, которое придумал аксол. Попробуем разобраться. А будешь уходить — прихвати с собой Вигго. Если выживем — похороним его как полагается. А потом Байрон ответит перед законом за это преступление.
Тео кивнул и, перекинув тело аксола через плечо, быстро вышел. Время работало против них, и оборотень это прекрасно понимал. В отличие от остальных у него сейчас было только две заботы: кто бы его хорошенько побил и как не сдохнуть в этой забытой богом Венцеславе. Так как луна над ним сейчас практически не властна, второй пункт был куда актуальнее.
Стоило дверям закрыться за Тео, в комнате опять воцарилась напряженная тишина.
— Катерина Девитт, — заговорил Ллевелис, — у нас есть несколько минут, чтобы обсудить, на каких условиях ты отпустишь Златославу и дашь ей возможность жить своей жизнью.
Кэт только фыркнула.
— Что означает «нет»? — подбоченилась Злата, которую этот дележ порядком достал. — А если я сама хочу уйти? Что, я не имею права голоса? Опять сотрешь мне память?
— Ты просто еще маленькая и глупенькая, — по-доброму улыбнулась Кэт. — Ты не понимаешь, что для тебя хорошо, а что плохо.
— Где мне, грешной! — саркастично воскликнула Злата, всплеснув руками. — Мне больше трех тысяч лет мозги промывали, чтобы я так и не повзрослела!
— А мне уже почти тридцать тысяч, — спокойно парировала Кэт. — И что?
Златослава поперхнулась очередным возмущением и переспросила на всякий случай:
— Тридцать? Тысяч?
— Если не больше, — равнодушно пожала плечами Катерина. — После первых десяти тысяч как-то устаешь праздновать день рождения.
— Это ничего не меняет, — резко сказал Ллевелис. — По-хорошему или по-плохому, но ты отпустишь Злату.
— Я уйду, а она за мной, — усмехнулась Кэт. — И что ты можешь сделать, чтобы нас остановить?
Вокруг Ллевелиса полыхнуло пламя, на голове появились небольшие рожки, а кожа приобрела темно-коричневый цвет и даже визуально стала казаться грубее. Прикоснуться к нему, чтобы почувствовать, так это или нет, Злата не рискнула.
— Напугал! — притворно ужаснулась чародейка. — Сейчас побегу менять штанишки!
Ллевелис коварно улыбнулся, обнажив внушительный набор клыков, из-за чего улыбка сама собой превратилась в оскал. Он встал в боевую стойку, и Кэт ждала, что сейчас он будет атаковать как демон. Но он быстро сплел заклинание и кинул в не успевшую подготовится чародейку.
— Конкселар!
Заклинание попало точно в цель. Но ничего не произошло: девушка не взорвалась, не сгорела и не исчезла. Она стояла без движения, со слегка поднятыми вверх руками.
— Катька! — Злата бросилась к ней. — Ты в порядке?!
Но чародейка не шелохнулась.
— Что с тобой? Скажи хоть слово!
Она попробовала тряхнуть подругу за плечи. Но та была словно деревянная. Ее невозможно было сдвинуть с места.
— Что ты с ней сделал? — повернулся к нему Байрон.
— Ничего особенного, — усмехнулся Ллевелис, который уже принял привычное обличье. — Всего лишь заморозил на четыре часа. Чтобы не смогла уйти.
— Ты с ума сошел! — Злата готова была побить его и без команды, вложенной в ее голову Катериной с помощью «голоса». — Как ты мог так поступить с моей лучшей подругой?!
— Я не хотел, чтобы она заставила тебя уйти и забыть обо мне, — тихо ответил Ллевелис, надеясь смягчить гнев леви.
Но не тут-то было! Злата разошлась:
— Да что с вами такое?! Неужели вам лишь бы только своего добиться, и плевать на последствия?! Да посмотри, что ты с ней сделал! А что, если ты ей что-то повредил и Катька станет инвалидом? Ты об этом подумал?
Едва Ллевелис вдохнул, чтобы ответить хоть на один вопрос, как Злата сама на него ответила:
— Нет, конечно, не подумал! Тебе плевать, даже если она сейчас умрет! Тебе так будет проще и легче — перебить всех, кто мешает!
— Злата… — начал было Ллевелис, но девушка рявкнула:
— Я еще не закончила!
Прежде чем она успела добавить что-то еще, дверь распахнулась, и в комнату вошел Тео, с трудом несущий большой металлический предмет, на котором видны были болты, следы сварки или чего-то очень на нее похожего, и два рычага на том боку, который был повернут к присутствующим в комнате.
Оборотень буквально шкурой почувствовал, что даже воздух в комнате наэлектризован, и спросил:
— Я помешал?
— Да! — рявкнули Ллевелис и Злата.
— Нет! — гаркнул Байрон. — А вы двое, угомонитесь! Ничего с Катериной не случится — через четыре часа заклинание растает и все. А ты, Ллевелис, займись уже главным! Спасай Венцеславу и Матэнхейм.
Полудемон вздохнул и указал на резной письменный стол.
— Положи это сюда. — И, дождавшись, пока оборотень выполнит приказ, спросил: — Ты знаешь принцип работы устройства?
Тео кивнул:
— Аксол сказал, что его нужно включить и оставить на пути следования врагов. Спустя сорок секунд включится портал, который забросит все в радиусе трехсот шагов в другой мир, в котором никто не обитает. Но он не сказал, как именно его включить.
— А что тут думать, — пожал плечами Ллевелис. — Один рычаг включение, другой выключение, чтобы можно было остановить устройство в случае возникновения непредвиденных обстоятельств.
— Правда, что ли? — ехидно переспросила Злата. — И какой из них какой?
— Логично предположить, что правый включение, а левый выключение, — неожиданно сказал Байрон. И, заметив недоуменные взгляды, пояснил: — Вигго был левшой. Поэтому и рычаг запуска сделал справа.
— Все наемники это знают, — поддержал его Тео. — Правша вешает оружие слева, левша — справа.
— Тогда вопросов нет, — сказал кейтар. — Я отвожу это на приличное расстояние от города, жду неприятеля и оставляю включенным.
— Не получится, — покачал головой оборотень. — Аксол сказал, что включить его можно, только использовав магический резерв.
— Ну тогда я это устройство отнесу, — вызвался Ллевелис. — Мне и убраться оттуда вовремя будет легче.