Зверлинги. В тени другого мира де Линт Чарльз
Он остановился и выжидательно уставился на меня, но я вдруг понял, что мне нечего сказать. То есть на языке вертелся миллион вопросов, но у него наверняка были дела поважнее, чем нянчиться со всякой… школотой.
– Спасибо, – выдавил я наконец. – За все.
Он улыбнулся.
– Будь осторожен. И не высовывайся. Это вся благодарность, которая мне нужна.
Я смотрел ему вслед, пока не захлопнулась дверь. Затем обвел закусочную подозрительным взглядом, проверяя, нет ли у кого-нибудь ко мне повышенного интереса. Интереса не наблюдалось: ни повышенного, ни какого другого. Хотя, возможно, они просто умело шифровались.
Спасибо, Кори, подумал я с кислой миной. Ты превратил меня в конченого параноика.
Впрочем, наверное, это и неплохо. Если то, что он мне рассказал, – правда.
Через пару минут я вышел из закусочной и зашагал к дому, морально готовясь к допросу.
Марина
Волнение всю неделю было отличным, будто на заказ для серфинга. Я оседлала несколько волн утреннего прилива и отправилась домой в прекрасном настроении – которое, впрочем, померкло, стоило мне переступить порог. Mam сказала, что Джош пропал: в утренних новостях только и разговоров было о том, что его утащил какой-то дикий зверь. Нового парня его матери увезли в больницу, а вот самого Джоша не смогли найти даже с полицией.
Моего Джоша.
Я с трудом подавила дурноту и, запрыгнув в душ, быстро смыла с кожи соль. Затем натянула первые попавшиеся тряпки, сломя голову выбежала за дверь и вскочила на скейт, валявшийся у тротуара. Mam что-то кричала вслед, с волос капало, но мне было наплевать. Я во весь дух неслась к дому Джоша, и деревья по обочинам дороги сливались в одно зеленое пятно.
Если он погиб, я тоже не стану жить. И это не пустые слова. Джош был для меня всем, хотя я никогда ему об этом не говорила. Никак не подворачивалось подходящего случая – а теперь, возможно, и не подвернется.
Я вбежала в гостиную, и мама Джоша тут же заключила меня в объятия. Она изо всех сил старалась держать себя в руках, но я видела, что ей так же страшно. Может быть, даже страшнее – хотя в тот момент мне было сложно в это поверить. Обычно шоколадная кожа приобрела серый оттенок, под большими карими глазами залегли темные круги.
– Детектив Фоли, – окликнула она мужчину, сидевшего в гостиной, – это Марина Лопез. Близкая подруга моего сына.
Детектив оказался здоровяком в дорогом костюме, который явно перебарщивал с лосьоном после бритья. Возможно, так он пытался скрыть, что моется без мыла. Если вообще моется, конечно. Я невольно сморщила нос и снова повернулась к маме Джоша.
– Что случилось, Наоми? Mam сказала только, что Джош пропал и, может быть, ранен.
– Когда ты в последний раз видела Джошуа? – этот вонючий коп не дал ей даже рта раскрыть.
– Вчера. Мы вместе вышли из школы, но он сказал, что не пойдет с нами гулять, потому что ему нужно написать сочинение.
– И с тех пор он не выходил на связь?
– Нет, – ответила я, по-прежнему глядя на маму Джоша. – Пожалуйста, расскажите, что случилось?
– Мы сами не знаем, милая, – покачала головой Наоми. – Какая-то огромная кошка вроде пумы ворвалась в дом и напала на Стива. Похоже, Джошу пришлось спасаться бегством. С тех пор его никто не видел, – она бросила быстрый взгляд на копа. – Полиция думает, что в деле могут быть замешаны Зверлинги. Но что им от нас надо?
Боже праведный, такое впечатление, что Зверлинги виноваты во всех бедах Санта-Фелиса – начиная с похищенных детей и заканчивая пьяными водопроводчиками.
– Мэм, – снова встрял детектив, – мы отрядили на поиски вашего сына всех свободных полицейских в городе, но давайте не будем торопиться с выводами. Вы же знаете этих подростков. Может, он решил где-нибудь повеселиться после школы и вообще не заходил домой. Когда ваш друг Стив давал показания в больнице, его рассказ выглядел несколько… бессвязным. Очевидно, он что-то утаивает, так что я бы не слишком доверял ему как свидетелю. Но мы докопаемся до правды и найдем вашего мальчика. Даю слово.
– Джош не такой, – возразила я. – Он не тусовщик. И не выносит толпу. Он даже в школе общается всего с парой человек.
Детектив Фоли тут же вытащил блокнот.
– С кем, например?
– Со мной, с нашим другом Дезмондом… Иногда еще с Барри или Диллоном. Если бы у него изменились планы, я бы точно знала. Он никогда мне не врет.
Полицейский адресовал Наоми кривую улыбку, затем склонил голову и взглянул на меня с ухмылкой, которая просто-таки лучилась самодовольством.
– Не хочу разбивать твои розовые очки, милая, но все парни врут своим девушкам.
Ах ты снисходительный ублюдок, подумала я, но усилием воли взяла себя в руки и только покачала головой.
– Джош не такой. И я не его девушка.
К счастью, коп не успел отпустить еще какое-нибудь язвительное замечание, потому что в эту секунду дверь распахнулась и на пороге возник Джош. Он зачем-то спрятал свои стильные дреды под черную шапку и вырядился в самое невообразимое барахло с распродажи «Уолмарта». Если не считать этого преступления против вкуса, выглядел он отлично. Больше всего на свете мне хотелось с воплями кинуться ему на шею и никогда не отпускать, но его мама меня опередила, – так что я просто расплылась в улыбке.
– Приятно видеть тебя живым и здоровым, Сондерс, – сказала я, многозначительно приподняв бровь. – Решил сменить имидж?
Джош
Когда я закончил излагать копу отредактированную версию событий, то уже сам наполовину в них поверил. Хорошо, что Марина ушла в школу! При ней я не смог бы связать и двух слов вранья. Знаете, как про людей иногда говорят – «прямо в душу смотрит»? Вот это про Марину.
Впрочем, на поверку я оказался не таким уж плохим лгуном. То ли древние греки были правы, и необходимость обостряет разум, то ли превращение в Зверлинга наделило меня еще и красноречием. Я струхнул только раз, когда коп позвал меня наверх для личной беседы и указал на джинсы и футболку, которые по-прежнему валялись на полу в комнате. По-любому выходило, что придется или сказать правду, или сгореть со стыда. Слава богу, мама осталась в гостиной.
– Я…. Понимаете, я… Листал кое-какие картинки на компьютере.
Детектив расплылся в понимающей ухмылке, и я понял, что он заметил фотографии Джоанны Джонс, когда впервые осматривал место происшествия. Вот и отлично, даже ничего объяснятьне придется. Он сам додумает, чем я тут занимался.
Я почувствовал, как мою почти коричневую кожу заливает румянец.
– Стив ворвался и принялся орать, что я сломал его ноут, хотя я его даже не трогал. Потом он ударил меня по голове, я упал… А когда встал, на него уже бросилась эта огромная кошка. У меня в голове будто помутилось. Вообще не помню, как выбежал из дома.
– Голый?
– Ну, на мне были боксеры.
Детектив кивнул и сделал пометку в блокноте. Слава богу, он не потребовал доказательств – потому что под спортивными штанами я был в чем мать родила. Собирая мне шмотки, Кори не озаботился нижним бельем, да я и сам бы не стал надевать чьи-то застиранные труселя.
– А эта одежда откуда?
– Из ящика для пожертвований.
Кори советовал по возможности не отклоняться от правды – и это, по ходу, работало. Конечно, я не лично забирал шмотки из ящика, но именно оттуда они и были!
Детектив снова кивнул.
– Почему ты ждал до утра, а не пошел домой сразу?
– Мне было страшно. Я видел, что Стив не в себе. Я боялся, что он как-нибудь выкрутится и свалит всю вину на меня.
– Но ты все-таки вернулся, потому что…
– А куда мне было идти? В конце концов, я несовершеннолетний. А сегодня я проходил мимо закусочной, увидел себя в телевизоре и решил, что лучше пойду домой…
– Расскажи об этой огромной кошке. Она была домашняя или крупнее?
Я не ожидал этого вопроса и чувствовал, что прямо сейчас у меня на лбу крупными буквами проступает: ЛГУН. Какую версию выбрать? В итоге я решил следовать совету Кори.
– Крупнее. Мне кажется… Это была пума.
– Ты видел, как она пробралась в дом?
– Нет. Она просто набросилась на Стива, и все. Я глазом моргнуть не успел.
Коп смерил меня задумчивым взглядом. Затем он сделал еще несколько пометок в блокноте и встал.
– Ну, думаю, здесь мы закончили.
Мы вместе спустились в гостиную. Увидев меня, мама вскочила с дивана и снова сжала в объятиях.
– Вы считаете приемлемыми методы воспитания вашего партнера?
То, каким тоном детектив Фоли задал этот вопрос, сразу добавило ему сотню очков в моих глазах.
– Что вы хотите сказать? – пролепетала мама, и ее глаза расширились.
– Ну, если вы решите подать в суд за избиения мальчика…
Мама поджала губы и, чуть отстранившись, стиснула мои плечи. Судя по отвердевшему взгляду, она хотела подробностей, и немедленно. Я покачал головой.
– Даже вспоминать противно.
– Стив его больше пальцем не тронет, – пообещала она копу. – Я прослежу.
Тот пожал плечами.
– Если бы у вашего сына были видимые повреждения, я был бы обязан возбудить уголовное дело. Это закон, миссис Сондерс.
– Не сомневаюсь, офицер. Но с Джошем все в порядке. По крайней мере, теперь.
Мама проводила детектива до двери, а вернувшись, снова схватила меня в охапку. Да она меня так задушит!
– Расскажи все, – попросила она. – Господи, я за ночь такого навоображала…
Мне было ужасно стыдно врать маме, но во второй раз история пошла легче, хотя мне и приходилось краснеть в некоторых местах. Мама всегда мне доверяла, и я старался оправдывать это доверие. Но сейчас я не был уверен, что готов рассказать правду. До вчерашнего дня я считал Зверлингов больными фриками, а теперь стал одним из них. Что это обо мне говорит?
– Джош, мне так стыдно за Стива. У меня в голове не укладывается, что он посмел поднять на тебя руку.
Я же говорил: стоит моей маме влюбиться в какого-нибудь неудачника, как у нее включается слепое пятно. А теперь, пожалуйста: стыд, депрессия, полный набор раскаявшегося грешника.
– Мам, я правда не трогал его ноут. Клянусь.
– Я знаю, милый. Стив в последнее время был сам не свой из-за работы, но это уже переходит все границы. Не волнуйся, с ним покончено.
– Спасибо. Слушай, я пойду сполоснусь, а то…
– Отличная идея.
Мама грустно улыбнулась и сморщила нос. Ну конечно, сейчас я благоухаю всеми помойками Санта-Фелиса.
Я осторожно высвободился из ее объятий и пошел в комнату за чистой одеждой.
Запершись в ванной, я разделся и придирчиво изучил себя в зеркале. На первый взгляд ничего не изменилось. В глубине души я надеялся, что стану более мускулистым, но на поверку остался таким же щуплым. Или, как я всегда возражал ехидничающему Дезмонду, – таким же гибким и поджарым.
Я оперся о раковину и приблизил нос к самому зеркалу. Ладно. Кори сказал, что для превращения нужно просто о нем подумать. Если честно, мне с самого утра не терпелось испытать свои новые способности. В конце концов, я имею право убедиться, что это магия, а не шизофрения!
Осмотревшись, я решил, что ванная подходит для этих целей как нельзя лучше. Здесь было всего одно маленькое окошко под потолком, в которое я не смог бы протиснуться даже в человеческом облике – не говоря уже о зверином. Дверь заперта. Я никому не наврежу.
Итак…
Я боялся моргать, чтобы не пропустить даже крохотный намек на превращение, – раз уж в прошлый раз мне не довелось насладиться этим зрелищем. Стоило мне сосредоточиться, как отражение словно пошло рябью, и из зеркала на меня уставилась усатая морда.
Я запаниковал и стиснул край раковины – потому что на одну долгую секунду забыл, что этот зверь в зеркале я и есть. Я – в своей животной форме.
Тяжелые лапы пумы обрушились на раковину, и она со скрежетом вылетела из креплений. Из сломанной трубы хлынула вода.
Ударившая в морду горячая струя странным образом привела меня в чувство. Я растерянно заморгал, глядя на учиненный потоп уже человеческими глазами. Затем я бросился на колени и принялся шарить в осколках раковины, наполовину вывороченной из стены. Когда я наконец нащупал и повернул вентили, на полу уже разлился целый океан.
Я сидел на кафеле, вокруг плескалась вода, сердце бешено стучало о ребра. Внезапно в дверь заколотили. Я подпрыгнул и чуть снова не превратился в пуму.
– Джош! Джошуа! Что с тобой?
Мама.
Я обвел беспорядок тоскливым взглядом.
– Джошуа!
– Я в порядке, – откликнулся я. – Просто облокотился о раковину, и она… Немножко сломалась.
Я с трудом поднялся из лужи, обернул пояс полотенцем и отпер дверь.
– Боже милосердный, – только и сказала мама. – Что ты тут делал?
– Ничего. Говорю же, облокотился о раковину, и крепления не выдержали. Честно. Я все уберу.
– Но раковина…
– Я ее починю.
– Когда это ты стал водопроводчиком?
– Посмотрю ролики на Ютубе. Не думаю, что это так сложно.
Мама открыла было рот, но передумала и только покачала головой.
– Просто вытри воду, – сказала она тоном, который я уже слышал пару лет назад, когда разбил окно бейсбольным мячом. – По крайней мере, ты не поранился.
Я медленно закрыл за ней дверь и снова перевел взгляд на зеркало. Ни следа пумы. Отражение выглядело в точности, как раньше – если не считать, что я вымок до нитки. В конце концов я отвернулся, размотал полотенце и залез в душевую кабину.
Марина
Будь моя воля, я бы осталась с Джошем и глаз с него не спускала, но детектив отправил меня в школу. Сперва я думала подождать во дворе, но кто знает, сколько он там проторчал бы? Гостиная отлично просматривалась через боковое окно, а вот о содержании беседы оставалось только догадываться. Мне до смерти хотелось подслушать, о чем они говорят, но тут коп бросил взгляд в мою сторону. На его масленом лице расплылась отвратительная ухмылка, и я поспешила отвернуться. После краткого раздумья я вскочила на скейтборд и покатила к школе – так что даже приехала раньше первого урока.
Я не знала, придет ли Джош на занятия. Конечно, он все мне расскажет, как только мы останемся с глазу на глаз – то есть самое позднее после уроков, – но вынужденное ожидание сводило с ума. Мы никогда не разлучались надолго, хоть я и предпочла бы, чтобы наша близость имела другой оттенок. Увы, я не была уверена, хочет ли этого Джош.
К тому же между нами стоял еще один мой секрет – и он мог разрушить все.
Дезмонд подкатил к школьным воротам почти одновременно со мной.
– Хрень господня! – завопил он, как будто я стояла на другом конце двора, а не прямо перед ним. – Ты смотрела утренние новости? Джоша утащил тигр! Надо собрать поисковый отряд!
– Остынь, я только что была у него дома. Десять минут назад вошел в дверь, как ни в чем не бывало. На своих двоих.
– Что? Дерьмо, почему я обо всем узнаю последним! Как он? Весь исполосован, наверное? Что вообще стряслось?
– Понятия не имею. Правда, Джош вырядился в спортивные штаны и майку «Ханна Монтана», так что я немного опасаюсь за его психическое здоровье. Но в остальном на нем ни царапины. Сейчас у них дома коп. Он выставил меня, прежде чем я успела что-нибудь разузнать.
– Надо было мне смс-нуть.
– Слушай, все случилось так быстро, я об этом даже не подумала.
Дезмонд задумчиво кивнул и вдруг осклабился в ухмылке.
– «Ханна Монтана»! Хрень господня. Ладно, мы-то никому не скажем, но ведь бедняге с этим жить!
Я тут же пожалела, что открыла рот. Теперь Дезмонд ему это до конца жизни припоминать будет.
– Притормози, Уилсон. Мы до сих пор не знаем, что случилось. Рано радоваться.
Дез снова ухмыльнулся.
– Кое-кто включил режим мамочки?
Я знала, что он подкалывает меня не со зла, но все равно взвилась. Дез – неплохой парень, но иногда словно нарочно нарывается на тумак. Вот как сейчас.
Он заметил мой взгляд и тут же поднял руки в притворном испуге.
– Плохой, плохой Дез! – запричитал он. – Позволь мне искупить свою вину коктейлем!
– Так-то лучше, гринго.
Мы сунули скейты под мышки и направились к парадным дверям. Школьный вестибюль гудел, как растревоженный улей. Ребята сбились стайками и бесконечно пересказывали слухи про Джоша, гадая, что же с ним случилось на самом деле. Хорошо, что детектив задержал его дома. Джош ненавидел быть в центре внимания.
Стоило нам с Дезом переступить порог, как в нас впились десятки взглядов. Все знали, что мы с Джошем – не разлей вода. Разговоры стали тише, но каждое второе слово все равно было: пума, тигр, лев.
Я знала это наверняка, потому что слух Зверлинга никогда меня не подводил.
Джош
Я сидел за компьютером и мрачно листал сайты, посвященные водопроводному делу. Пока ни один из них не сообщил мне ничего полезного. Неужели прикрутить раковину к стене и починить трубу действительно так сложно? В конце концов, там же не вся стена сломалась, а так, штукатурка слегка посыпалась.
Я уже собирался кликнуть по очередной ссылке, когда телефон разразился мелодией из «Сумеречной зоны». Старые добрые «Венчерз»! Учитывая, как повернулась моя жизнь, сейчас они были как нельзя более кстати.
Проверив дисплей, я обнаружил сообщение от Дезмонда: «Ты норм? Прзвн».
Это было последнее из вереницы непрочитанных sms. Еще там обнаружилась пара сообщений от Марины. Я быстро отстучал обоим, что буду ждать их после школы на автостоянке, отключил телефон и направился в гараж.
Вообще-то, дом был не наш, а маминых предков. Ха, жили бы мы иначе в паре кварталов от набережной! Когда-то дед воротил Интернет-компанией в Силиконовой долине, но успел выйти из дела до того, как разразился кризис. Поэтому он остался при штанах – в отличие от многих других. Он купил этот дом, потому что всегда любил Санта-Фелис – кажется, в детстве его возили сюда на каникулы, – но сейчас они с бабулей жили в Коста-Рике, которую любили еще больше. Когда отец нас бросил, они настояли, чтобы мы переехали сюда.
В то время я даже в детский сад не ходил, так что не помнил никакой другой жизни. Хотя дом был не наш, мама все время твердила, что мы за него в ответе, – так что с годами я выучился и заборы чинить, и стекла менять.
Глаза наконец привыкли к полумраку, и я нырнул под верстак. Ну вот, пожалуйста – кусок перегородки, оставшийся от прошлогоднего ремонта. Может, я и не знал, как заделать дыру в штукатурке – пока не знал! – зато мог возместить урон, нанесенный кухне. Я сунул под мышку рулон, набор инструментов и пошел на задний двор.
Затылок тут же начало странно покалывать. Я скосил глаза вниз по улице и заметил белого мужчину в темном костюме, который стоял перед домом Эворов, уткнувшись в карту. В ухе у него я разглядел пуговицу bluetooth-телефона. В моем представлении, такие носят или наркодилеры, или люди, которые очень стараются произвести впечатление на окружающих. Внезапно мне пришло в голову, что такой гаджет подошел бы и сотрудникам ФБР. Да-да, знаю, это уже паранойя. Однако мужчина только укрепил ее, когда заметил мой взгляд, и тут же заспешил прочь.
Я смотрел, как он заворачивает за угол. В ушах эхом отдавались слова Кори.
Детей забирали прямо с улицы, по дороге в школу.
Покалывание в затылке на секунду усилилось, а потом стихло.
Я еще пару минут следил за дорогой, выглядывая из-за двери гаража, но странный тип не вернулся. Ну хватит! Бессмысленно психовать из-за каждой офисной крысы. Загвоздка была в том, что на нашей улице сроду не видели никого в костюме и галстуке – если, конечно, не считать вчерашних копов и кратковременного нашествия Стива. Местные предпочитали разгуливать в шортах и теннисках.
Выждав еще пару минут, я все-таки отправился на задний двор. Мама выглянула из кухни и невольно улыбнулась, застав меня за работой.
– Мне нужно съездить в клинику, – сказала она. – Справишься тут без меня?
– А Стив точно не вернется?
Мама покачала головой, и в ее глазах проступило слишком хорошо знакомое мне выражение.
– Больше никакого Стива. Обещаю.
– Мне жаль, что все так вышло.
На самом деле, мне было ни черта не жаль, но ситуация требовала реверанса.
– Не о чем тут жалеть, – вздохнула мама.
Я проводил ее до машины.
– Мы с Дезом и Мариной собираемся погулять вечером на пирсе. Можно?
– Конечно, милый. Передавай им привет.
Я наклонился к открытому окну, и мама снова сжала мое плечо.
– И перестань так смотреть. Я сама виновата, что не поняла сразу, какой это человек.
В глубине души я был всецело с ней согласен, но деликатно промолчал.
– Как насчет пиццы на ужин? – предложила она. – Если хочешь, позови Дезмонда и Марину. Я закажу самую большую.
– Было бы здорово.
Я смотрел, как она выезжает за ворота, с обычной смесью чувств – жалостью к маме и радостью за себя. А еще стыдом за свою радость.
Почему в жизни все так сложно?
Впрочем, то, что происходило конкретно в моей жизни, словом «сложно» уже не описывалось.
Я сидел на скамейке в дальнем конце пирса и смотрел на чаек, когда раздался шорох колес и ко мне подкатили Дезмонд с Мариной. Конечно, Дез не мог не выпендриться: тормозя, он наступил на край скейтборда, и тот, взлетев в воздух, оказался точно у него в руке. Затем он плюхнулся рядом со мной. Марина лихо объехала нас по кругу и упала на скамейку между нами.
Меня всегда поражало, как обманчиво первое впечатление об этих двоих. Дезмонд – вылитый серфингист: высокий, загорелый, с длинными светлыми волосами, собранными в «конский хвост». По-моему, он так и родился в кедах, свободных шортах и растянутой футболке. Если бы вы встретили его на улице, то мысленно дорисовали бы под мышкой доску для серфинга. Однако Дез не только плавал, как топор, но даже к воде подходил с опаской. Нет, он был скейтером – до мозга костей.
Девчонки его просто обожали. Марина говорила, что у него есть харизма – этакий природный магнетизм, который глазами не увидишь. Впрочем, я в этих делах не спец: у меня никогда даже не было постоянной подружки.
Марину, напротив, то и дело ошибочно принимали за скейтера. Темнокожая, симпатичная, с жесткими черными кудрями, которые все время выбивались из-под шапочки, она не вылезала из мешковатых штанов и толстовок. Однако она каталась на скейте только за компанию со мной и Дезмондом. Кажется, ее семья приехала из Мексики, но сама Марина была типичной американской серфингисткой – до мозга костей, ага. Если кто и мог завоевать ее сердце, так только океан.
Марина и меня пыталась поставить на доску, но я все время соскальзывал в воду, а потом бултыхался, как мешок не буду говорить с чем.
Где мы действительно сходились – так это в музыке. Все трое фанатели по серф-року[4]. Последнюю пару лет мы то и дело сотрясали инструменталами гараж Дезмонда: Марина на барабанах, Дез – на басах и клавишах, я – на соло-гитаре. Правда, предъявлять миру свои шедевры мы не спешили. Чего уж там, мы даже о названии группы договориться не могли! Впрочем, это не мешало нам получать удовольствие от самого процесса.
– Какого черта с тобой стряслось? – спросил Дезмонд.
Марина кивнула и стукнула меня коленом.
– Ты заставил нас поволноваться, Сондерс.
В эту минуту я продолжал лихорадочно размышлять, какую часть правды им можно выдать. Конечно, Дез с Мариной – мои лучшие друзья, и я никогда ничего от них не утаивал, но мне совсем не улыбалось ставить их под удар своими откровениями. И что – я усилием воли не отбросил эту мысль сразу, – если они от меня отвернутся? Про Зверлингов ходило немало слухов. Если так подумать, все это дерьмо граничило с расизмом. Я вспомнил, как Диллон называл Зверлингов фриками, а я никогда его не одергивал, – и почувствовал укол стыда. Да что там, я и сам их так звал.
С тех пор, как мы с Кори расстались в закусочной, я не переставал думать про Дезмонда и Марину. Что, если бы все сложилось иначе, и Зверлингом оказался один из них? Я был уверен, что для меня это не имело бы никакого значения. Теперь же, когда я сидел рядом с ними на прогретой солнцем скамейке и буквально кожей ощущал их поддержку, я просто не мог кривить душой.
– Не смотрите направо, – вдруг сказал я, – но вас не напрягает тот черный внедорожник?
Дезмонд тут же начал поворачивать голову, и Марина пихнула его локтем.
– Сказано же, не смотри! – прошипела она и быстро скосила на меня взгляд. – А что с ним не так?
– Я почти уверен, что это слежка. Он приехал, как только я тут появился, и за десять минут оттуда никто не вышел.
Дезмонд рассмеялся.
– У нас что, собрание клуба анонимных параноиков?
Однако взгляд Марины оставался серьезным.
– С чего бы им за тобой следить?
Я сделал глубокий вздох.
– С того, что это случилось и со мной. Я стал Зверлингом.
Дезмонд осклабился в ухмылке.
– Да брось!
Но я смотрел на Марину. В ее глазах мелькнуло какое-то странное выражение – я не смог бы описать его точно. Затем она на секунду опустила взгляд, а когда подняла его снова, это была прежняя, все понимающая и принимающая Марина.
– Ох, Джош, – только и сказала она, умудрившись вложить в эти слова бездну сочувствия.
– Угу, – кивнул я. – Я знаю.
Дезмонд вскочил на ноги.
– Что значит «Ох, Джош»? Это же круто! – и он нанес пару ударов по воображаемому сопернику. – Так это ты отделал Стива?
Я снова кивнул.
– На самом деле, этот чувак мне никогда не нравился.
– А кому он нравился?
– Ну, твоей маме, наверное.
Марина схватила его за руку и потянула обратно на скамейку.
– Это серьезно, Дез.
– Конечно, серьезно! Джош теперь может превращаться в саблезубого тигра! Разве не круто? Лично я всегда боялся закончить, как тот парень, который превратился в древесную лягушку. Я хочу сказать, какой смысл становиться Зверлингом, если сможешь только сидеть на дереве и квакать?
– В пуму, – напомнил я. – Не в тигра.
– Все равно круто, чувак!
Дезмонд чуть не подпрыгивал от возбуждения.
Марина покачала головой и повернулась ко мне.