Зверлинги. В тени другого мира де Линт Чарльз

– Это мило.

Я вздохнул, и Элзи толкнула меня плечом.

– Нет ничего плохого в том, чтобы быть милым!

– А я думал, девчонки западают на плохих парней.

– Только не я. Да, если тебе интересно, я – ягуарунди.

– Ягуар… кто?

– Ягуарунди. Да-да, мне тоже пришлось погуглить. Это такая дикая кошка, которая любит плавать. Уменьшенная копия пумы. Ну, за исключением любви к воде.

– А я как раз пума.

Элзи улыбнулась.

– Я знаю.

– Значит, мы похожи?

– Думаю, мы похожи не только в этом, – и она подмигнула.

– Гм… Да, пожалуй.

Если, конечно, не считать того маленького обстоятельства, что она упорно отказывалась называть наши отношения отношениями. Возможно, здесь была и моя вина. После того, как Элзи сказала, что не хочет связывать себя обязательствами, мы больше об этом не заговаривали – но почему-то проводили вместе все дни напролет. Впрочем, сейчас было не лучшее время поднимать эту тему.

– Смерть Лоры, – вдруг сказала она, – была чудовищной, трагической случайностью. Не думаю, что те отморозки охотились именно за Зверлингами.

– Да уж. В Дезмонде вообще нет звериной крови, а он разъярился больше меня. На самом деле, мне скорее грустно. То есть я тоже разозлен и напуган, конечно – но в основном это просто грусть. Лора была нашей ровесницей. Она даже не успела пожить.

Элзи сжала мою ладонь.

– Грусть – самое подходящее слово.

Некоторое время мы сидели, глядя на сумрачные остовы по ту сторону решетки. Американские горки напоминали современные, а вот на колесе обозрения была всего дюжина кабинок, и поднимались они самое большее на тридцать футов. Однажды я забрался в верхнюю и принялся раскачиваться взад и вперед. Внизу то появлялись, то исчезали набережная и пляж, а я чувствовал себя на вершине мира – хотя с нее не было видно даже автостоянку.

– Наверное, когда-то здесь было круто, – сказала Элзи. – Скромно, но круто.

– В детстве мы ходили сюда с мамой. Мне было пять или шесть.

– Ты помнишь эти аттракционы работающими?

Я покачал головой.

– Смутно. Я уже путаюсь, что видел на самом деле, а что в кино.

Элзи улыбнулась.

– А я здесь никогда не была. Но мой папа работал тут, когда был подростком. У нас сохранились фотографии с тех времен.

Она вздохнула, и я понял, о чем она думает. Отец отвернулся от нее, как и остальная семья. Я поторопился сменить тему.

– Интересно, как происходит превращение в зверя и обратно?

– В смысле? Ты просто решаешь, кем хочешь быть – зверем или человеком, – и вуаля.

– Нет, я про саму механику. Кори говорил, что перед превращением нужно сосредоточиться на одежде, а не то придется потом бегать голяком.

Элзи хмыкнула.

– Поначалу все бегают.

– Да, но почему? Как это работает?

– Вряд ли ученые докопаются до правды. Исследователи думают, что дело в наших генах, но до сих пор не нашли в ДНК ничего необычного. Кори любит болтать про древнюю звериную кровь – не буквально, конечно. Будто мы унаследовали души животных или что-то в этом роде. Тетушка Минь говорит, что это подарок Громовержцев – слышал про старых индейских богов?

Я неуверенно кивнул.

– А мне кажется, что магия заключена в самом Санта-Фелисе, – продолжила Элзи. – Какая-то таинственная сила решила связать нас со звериными братьями и сестрами. И теперь мы обязаны поделиться этим даром с остальным миром.

– И как это соотносится с твоими планами по уничтожению человечества?

– Ты мне вечно будешь припоминать?

Конечно, Элзи не разозлилась, как в нашу первую встречу на пляже, но я все равно почувствовал потребность ее успокоить.

– Я просто пытаюсь понять, вот и все.

– Я тоже, – ответила она. – Я чувствую, что мир словно вывихнул сустав, и мы должны его вправить. Только не знаю, как.

– Это заметно.

– Но фералы, по крайней мере, что-то делают!

– Не спорю. Просто мне кажется, что должен быть и другой путь.

– Если не возражаешь, я останусь при своем мнении.

Воцарилось молчание. Я задумался, что сделало мир таким, каким мы его видим. Алчность? Сила? Религия? Пожалуй, все вместе. Даже поколение хиппи предало свои идеалы, променяв любовь и цветы на микроволновки и горячую воду. Мне бы хотелось думать, что я живу честнее, но, увы, я еще не сделал ничего, чем можно было бы гордиться.

От этих мыслей я окончательно впал в уныние, так что решил снова сменить тему.

– Когда мы впервые встретились с Кори, он провернул такой трюк… Остался человеком, но приделал себе голову койота.

– Один мой знакомый ястреб тоже таким развлекается. Поначалу кирпичей отложить можно.

– Угу. Интересно, а я так смогу?

Элзи рассмеялась.

– Ох уж эти мальчишки.

Ну почему ее невозможно развеселить, не выставив себя при этом полным дураком?

– А по-моему, уметь такое полезно, – возразил я. – Если тебя загонят в угол, можно напугать преследователей и сбежать.

– Против пистолета это не поможет.

– Ну да. Просто я задумался, а на что еще мы способны? Если это настоящая магия, получается, мы почти всемогущи?

– У магии тоже есть границы и правила.

Я мрачно кивнул.

– Всегда есть правила.

– Например, после превращения чертовски хочется есть. Не очень-то удобно, если окажешься в пустыне.

Мы погрузились каждый в свои мысли. Шум города казался отсюда бесконечно далеким. Здесь были только мы и занесенные песком аттракционы. Волны с мягким шуршанием накатывали на берег. Мне нравился этот звук. Можно сказать, это был саундтрек к моей жизни. По ночам, лежа в постели при открытом окне, я долго слушал шум прибоя, пока он не убаюкивал меня лучше любой колыбельной.

– Я тоже знаю одно колдовство, – вдруг сказала Элзи.

– Да? И какое?

– Вот это.

Она обвила мою талию руками и прильнула к губам. Меня тут же окатило жаром.

– Ну, как тебе мое волшебство? – промурлыкала она, когда мы наконец оторвались друг от друга.

– Круче, чем у Кори, – уверенно ответил я.

Вернувшись домой, я открыл поисковик и набрал «ягуарунди». Гугл предложил мне тысячи картинок с пушистым зверьком, действительно похожим на миниатюрную пуму. У него оказались короткие лапы, вытянутое туловище, длинный толстый хвост и приплюснутая голова с маленькими круглыми ушами. Честно говоря, Элзи ничуть не напоминала ягуарунди, но ведь зеркало тоже не отражало пуму – за исключением того единственного раза, когда я занимался магическим эксгибиционизмом, а это совсем не одно и то же. Я заглянул в Википедию. Ягуарунди оказались отличными пловцами и скалолазами и бодрствовали в любое время, а не только ночью, как многие кошки. Еще они относились к вымирающим видам, и это снова заставило меня нервничать.

Я вспомнил слова Элзи, что смерть Лоры была лишь трагической случайностью, но это ничуть меня не успокоило. Скорее наоборот: как можно защититься от чего-то столь непредсказуемого? Разве что запереться дома и задраить окна и двери. Впрочем, в случае Элзи это не сработало бы. Ха! Даже будь у нее дом, она бы не выдержала взаперти и нескольких часов.

Эта мысль навела меня на другую: где она все-таки живет? Элзи выглядела опрятно и одевалась со вкусом – в шмотки с распродаж, но все же… Как ей удается следить за собой, ночуя на улице? Куда она уходит каждый вечер, проводив меня до порога? Почему я не знаю о своей де-факто-девушке таких элементарных вещей?

Вопросы гудели в голове, как рассерженные пчелы. Я понимал, что не получу ответов, – но себя я тоже знал. Вот если я попрошу вас не думать о белой обезьяне, о чем вы будете думать?

Я свернул галерею с ягуарунди, чтобы проверить почту. Спам, как обычно. Среди рекламных писем затесалась рассылка от «Дикого прибоя», в которой сообщалось, что на сайте выложена демо-версия их нового трека. Увы, сейчас я был не в настроении для музыки.

Я уже собирался выключить компьютер, как вдруг вспомнил совет Марины и, снова запустив поисковик, набрал «Зверлинги». На меня обрушилась лавина сайтов. Почти все ссылки с первых страниц вели на новость о Лоре, но это было явно не то, в чем я сейчас нуждался. Неужели в Сети нет ни одной страницы без некрологов или того дурацкого ролика с парковкой и ястребом? Я добавил к поисковому запросу слово «блог», но это не сильно помогло.

Уже поздно, пора спать. Я лениво пролистал список сайтов и вдруг зацепился взглядом за иконку «Живого журнала». Блог назывался «Моя жизнь в шкуре выдры». Название меня заинтриговало, и я кликнул по ссылке. Аватар в профиле изображал перо, рисующее, как можно догадаться, выдру. Я замер, припоминая, откуда мне знаком этот силуэт. Наконец я потянулся к нижней полке шкафа, где хранились мои любимые с детства книги, и вытащил изрядно потрепанный томик «Ветра в ивах».

Я шелестел страницами, пока не нашел картинку с выдрой. По всей видимости, ее отсканировали и использовали фрагмент в качестве аватара.

Блогера звали Нира. Если бы я был Шерлоком Холмсом, то предположил бы, что где-то в Санта-Фелисе есть подросток, который превращается в выдру и тоже любит «Ветер в ивах» – причем старое издание с черно-белыми иллюстрациями. Псевдоним намекал, что под ним скрывается девушка, хотя в Интернете это с равным успехом мог оказаться и парень.

В боковой колонке размещались ссылки на дружественные блоги: «Что снится Зверлингам», «Я Зверлинг и горжусь этим», «Дикие братья». Немного поразмыслив, я решил остаться на странице и почитать записи Ниры.

Наверное, я вас шокирую, но смерть Лоры Коннор вызвала у меня не только ужас, но и досаду – потому что всколыхнула мутное болото, которое в последние недели только-только начало успокаиваться. Телеканалы и ленты новостей снова наполнились нелепыми слухами о Зверлингах. Что сейчас волнует блогосферу? Я вам скажу:

Когда Лора Коннор стала Зверлингом?

Она с кем-нибудь поделилась своим секретом?

Почему она «выбрала» [как будто ее можно выбрать! – Н.] форму крысы?

Значит ли это, что в городе ошиваются десятки других Зверлингов?

Почему она не обратилась к правительству и не предотвратила эту трагедию?

Не должно ли правительство вмешаться и создать лагеря для Зверлингов?..

И лишь потом блогеры задумались о причинах случившегося:

Знали ли убийцы, что Лора была Зверлингом?

Как вышло, что у несовершеннолетних оказалось ружье 22-го калибра?

Может ли это быть следствием вражды между конкурирующими группировками Зверлингов?..

Новости кормятся трагедиями. Они выживают за счет чужого горя, бесконечно муссируя одну тему: ах, как это было ужасно/жестоко/загадочно. И никто не дает себе труд задуматься, что это в первую очередь – почва для диалога.

Сейчас мы как никогда близки к тому, чтобы по-настоящему понять дикую природу. Но, конечно, есть те, кому это невыгодно. И я говорю не о религиозных фанатиках, которые не видят ничего дальше собственного носа и даже на смертном одре будут спорить, что у животных нет души. Подумайте хотя бы о мясной индустрии. Если вы получите доказательства, что животные разумны, вы сможете их есть? А Национальная стрелковая организация? Кто-нибудь лелеет надежду, что они так просто откажутся от охоты и рыбалки?

Я уже слышу возражения, что среди Зверлингов тоже есть хищники, которые едят мясо: медведи, пумы, волки и множество других. Но разве вы сами не видите разницу? В дикой природе они охотятся только ради выживания и берут не больше, чем нужно. Они не убивают ради забавы. Ради «спорта».

Мы впервые получили шанс наладить диалог со своими соседями по планете. Как по-вашему, мы им воспользуемся? Конечно, нет. Лучше дрожать от страха и сгонять в лагеря всех, кто хоть чем-нибудь отличается от большинства.

Поймите меня правильно. То, что случилось с Лорой Коннор, – ужасная трагедия, которая не должна повториться. Но произошла бы она вообще, если бы те ребята были знакомы с Лорой и знали о ее животной форме? Смогли бы они и дальше стрелять в птиц и крыс, помня, что под звериной шкурой может скрываться разумное, равное им существо?

У меня нет ответов на эти вопросы.

Сейчас я могу только горевать о Лоре и соболезновать ее друзьям и родным. Мне жаль, что мы не были близки – ни как Зверлинги, ни как обычные подростки. Но я прекрасно понимаю, почему она решила хранить свою звериную сущность в тайне. А еще – что заставило ее выйти на улицу в облике крысы. Иногда мне тоже кажется, что выдра разорвет меня на клочки, если я немедленно не выпущу ее побегать на свободе.

Будьте осторожны, друзья. После трагедии с Лорой я уже не уверена, есть ли у мира безопасный уголок и для таких своих детей.

Мне было хорошо известно, о чем говорит Нира. Пума у меня под кожей пихалась и ворочалась не только тогда, когда я был зол или напуган. Она вообще не засыпала. Ей было достаточно почуять любопытный запах, услышать шелест крыльев на заднем дворе или заметить движение в листьях ближайшей пальмы. Догнать, накрыть лапой и обнюхать – вот о чем она просила, беззвучно скуля в клетке из человеческих ребер. И как прикажете с ней договариваться? Пума – это не крыса или ящерица, которую никто и не заметит. К тому же я боялся не только разоблачения. Что, если я выйду из себя и кому-нибудь наврежу? Мне совсем не улыбалось снова попасть в утренние новости.

Рассуждения Ниры мне понравились. Я еще раз перечитал ее пост про Лору, а потом отыскал самую первую запись, сделанную несколько месяцев назад:

Когда я только начинала заниматься серфингом, то думала, что это проще простого. Нужно встать на колени, расправить плечи и, отклонив корпус назад, вскочить на ноги – причем все это одним движением. Замысловато, но вполне реально, если под доской твердый устойчивый пляж.

Однако стоило мне зайти в океан, как волна раз за разом ускользала. Когда я поднималась на ноги, она уже уходила к берегу, а я стояла, как идиотка, и медленно и печально погружалась в воду. Я пыталась снова и снова – и когда наконец поймала свою первую волну, меня занимал только один вопрос: что изменилось? Что я узнала сегодня, чего не умела еще вчера?

Думаю, через это проходит каждый серфер. Не могу сказать, что мой первый прокат был очень чистым, но мне все же удалось несколько секунд продержаться на волне. В тот миг я окончательно поняла, что это мое. Я до сих пор помню ту Волну № 1. Ночью я лежала в постели, бесконечно прокручивая в памяти события прошедшего дня; тогда-то я и пообещала себе, что каждый раз, отправляясь на пляж, буду ловить хотя бы одну, хотя бы маленькую волну.

Конечно, все получилось не сразу. Но когда я поняла, что теперь могу без труда сдержать свою клятву, я была самым счастливым человеком на свете. Это окупило все: усталость, тренировки, падения и минуты предательского отчаяния.

Вы спросите, при чем тут Зверлинги?

Ни при чем – и при всем. Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к новой коже, как когда-то я привыкала к неустойчивости доски. Как ни странно, приручить океан оказалось проще, чем свою внутреннюю выдру – и все же я приняла и полюбила ее. Теперь я искренне горжусь своей принадлежностью к этому племени и благодарна судьбе за шанс прожить две жизни сразу.

Теперь моя цель – найти между ними точку равновесия. Научиться быть выдрой, оставаясь девушкой, и по максимуму использовать те дары, которые принесла с собой выдра.

Гордитесь тем, кто вы есть, друзья. Помните об осторожности, но не забывайте наслаждаться жизнью. Мы получили неоценимый подарок.

Я откинулся на спинку кресла и потянулся. Значит, это все-таки девушка. Думаю, в жизни она бы понравилась мне еще больше. У нас много общего. Она Зверлинг, серфер и наверняка знакома со всеми пляжными компаниями Санта-Фелиса. Интересно, она любит серфрок? Должно быть, Марина здоровается с ней каждый день, даже не подозревая, что та – выдра.

Судя по дате первого поста, она превратилась довольно давно…

Я бы почитал еще, но небо уже окрасилось розовым. Пора спать, а к блогу можно будет вернуться и завтра вечером. Если ложишься в пять утра, будильник звенит чертовки скоро.

Когда я вырулил на улицу Дезмонда, они с Мариной уже поджидали меня перед домом. Мы все еще чувствовали себя не в своей тарелке, так что наскоро обменялись приветствиями, сунули скейты под мышки и зашагали к школе в непривычной тишине.

– Вы когда-нибудь слышали о девушке по имени Нира? – спросил я через пару кварталов.

– А кто это? – заинтересовался Дезмонд.

– Она ведет блог о Зверлингах. Я подумал, что мы должны ее знать.

– С чего ты взял? – спросила Марина.

Я пожал плечами.

– Она Зверлинг, значит, из Санта-Фелиса. А раз превращаются только подростки, она должна быть из нашей школы.

– Как, ты сказал, ее зовут?

– Нира. Но это только псевдоним, а звать ее могут как угодно. Кстати, она занимается серфингом. У тебя в команде никто в последнее время не ведет себя подозрительно? Так сказать, выдрообразно?

Дезмонд ухмыльнулся.

– Это ее звериная форма? Выдра?

– Ага. Морская.

– Никто не приходит на ум, – покачала головой Марина. – Но я почти уверена, что она использует псевдоним. Если не дурочка, конечно.

– Она точно не дурочка, – твердо ответил я. – И уже заочно мне нравится. Надо будет сегодня держать ухо востро. И включить звер-радар.

– Думаешь, сработает? – усомнился Дезмонд.

Марина смерила меня задумчивым взглядом, но я только пожал плечами.

– Черт его знает. Но если мы столкнемся в школе, я, скорее всего, ее почую.

– А что, если она вроде Элзи? – предположил Дезмонд. – Приехала погостить в Санта-Фелис, превратилась и вернулась домой.

– Я об этом не подумал.

– Само собой, чувак. Именно поэтому роль мозга в нашей компании выполняю я!

На этот раз мы с Мариной пихнули его локтями одновременно.

Мы были на английском, когда в углу класса вдруг ожила система громкой связи. В первую секунду я не обратил на нее внимания. Только когда мистер Кернс сказал, что я могу быть свободен, я наконец сообразил, что набор шипящих звуков в динамике был моим именем.

Я удивленно взглянул на Марину.

– Что ты натворил? – спросила она одними губами.

Я покачал головой. Хотелось бы мне самому знать!

Конечно, все тут же на меня вытаращились. Я в полной тишине покинул класс и нехотя поплелся в кабинет директора. Я не мог припомнить за собой никакой вины, но уже чувствовал себя виноватым. Возможно, кто-то из учителей заметил, как мы болтали с Каторжником? Тогда мне не избежать лекции о бандитах и наркотиках. Они не пытались спасти ребят, которых считали пропащими – вроде того же Каторжника, – но яростно боролись за тех, кто только подумывал вкусить запретного плода.

По дороге я мрачно раздумывал, как буду оправдываться, если меня обвинят в связи с бандой Оушен-авеню. Так ничего и не решив, я перешагнул порог приемной и наткнулся на секретаря директора, миссис О’Шей. На фоне мистера Хейдена она обычно играла роль доброго полицейского, но сегодня я не удостоился даже улыбки. Ого, дело плохо.

– Тебя ждут в кабинете, Джошуа, – серьезно сказала она.

В смысле – ждут? То есть там не только директор Хейден? Меня не предупреждали, что допрашивать будет целая компания! Хотя меня вообще ни о чем не предупреждали.

– Что… – голос дал петуха, и я торопливо откашлялся. – В чем я провинился, миссис О’Шей?

Секретарь бросила на меня сочувственный взгляд.

– Просто не заставляй их ждать.

Может, под моей кожей и сидела пума, мечтающая разорвать кого-нибудь на клочки, но когда я поворачивал дверную ручку, пальцы у меня дрожали. До этого я попадал к директору лишь однажды – когда нас с Зейном Гиббонсом поймали с шутихами под трибуной футбольного поля. Директор Хейден сидел за столом, как и тогда, но в этот раз выглядел скорее озадаченным, чем рассерженным.

У окна спиной ко мне стоял мужчина в темном костюме. Стоило ему обернуться, как сердце у меня ушло в пятки. Это был тот самый агент ФБР, который гнался за Элзи по набережной. При виде меня он улыбнулся, однако голубые глаза остались холодными, как лед. Я понял, что они не упустят ни одной мелочи, и задумался, видит ли он мой страх.

– Я агент Мэттсон, – представился он.

Он не счел нужным показать удостоверение, однако директор Хейден наверняка проверил его вдоль и поперек, раз пустил в школу. У нас с этим было строго.

– А у тебя за спиной агент Солана, – продолжил Мэттсон.

Я судорожно обернулся и увидел мужчину, который расспрашивал меня после встречи с Элзи. В отличие от напарника, он был серьезен, как на похоронах – однако пугал почему-то гораздо меньше.

– Ты так и не позвонил, – заметил он из своего угла.

Я на секунду впал в ступор, но потом вспомнил про визитную карточку.

– Мне нечего вам рассказать.

Мэттсон сделал шаг от окна и присел на край стола директора Хейдена. Тот явно не обрадовался, но промолчал.

– И это чрезвычайно затрудняет нашу работу.

– Простите, я не понимаю.

– Джошуа, это не шутки. Мы думали, что ты, как хороший гражданин, захочешь помочь своей стране.

– Помочь в чем?

– Для начала ты мог бы назвать несколько имен, – раздался из-за спины голос Соланы.

– Каких еще имен?

В поисках поддержки я бросил взгляд на директора Хейдена. Тот выдержал всего пару секунд, а потом опустил глаза, так ничего и не сказав.

– Зверлингов, – ответил Солана.

Мэттсон кивнул.

– Мы вполне можем начать с этого, – и он вытащил из кармана пиджака блокнот. – Просто скажи, каких Зверлингов ты знаешь.

– Не знаю я никаких Зверлингов.

– Ну хватит, Сондерс, – в голосе Соланы прорезалось нетерпение. – Несколько дней назад тебя видели на набережной с Элизабет Мор и Дэниелом Ридом.

Так Элзи зовут Элизабет Мор?

– И это не говоря уже о том, – добавил Мэттсон, – что кто-то проник в твой дом и напал на тебя в обличье пумы.

– На меня не нападали. Она просто выскочила из ниоткуда, я испугался и сбежал. Больше я ничего не знаю.

– А мы думаем, что знаешь, – хмыкнул Солана.

Мэттсон сделал шаг вперед: косая сажень в плечах, голова чуть не задевает люстру. Он устрашал одним своим видом – и прекрасно это понимал.

– Ты явно замешан, – сказал он, – так что позволь дать тебе добрый совет. Чем дольше ты упрямишься, тем больше проблем себе наживаешь. Выйди из игры сейчас, пока это возможно. Иначе наш следующий разговор может состояться в месте, где ты бы никогда не хотел побывать.

Я решительно повернулся к директору Хейдену.

– Вызовите мою маму. Они запугивают меня, как бандиты, хотя я не сделал ничего плохого. И когда это Зверлинги стали вне закона?

– Ах, – с усмешкой сказал Мэттсон, глядя на напарника поверх моей головы. – Он хочет к мамочке.

– Довольно, – наконец вмешался директор Хейден. – Никто не смеет угрожать моим ученикам.

Глаза Мэттсона на секунду вспыхнули яростью, однако он только улыбнулся.

– Вы правы, – сказал он, поднимая ладони. – Я несколько превысил полномочия. Однако это не решает нашу проблему. Зверлинги могут быть опасны. Думаю, вы и сами это понимаете. Не удивлюсь, если после происшествия с Лорой Коннор они решат отомстить. В этом случае мы должны предпринять меры заблаговременно, пока ситуация не вышла из-под контроля.

– Это же была случайность, – ответил я. – Те парни целились в крысу.

Мэттсон кивнул.

– В крысу, которая оказалась девочкой.

– Тогда кто и кому может захотеть отомстить?

– Посмотри на ситуацию с другой стороны, – сказал Солана. – Белый парень застрелил черную девушку. Может быть, это случайность – а может, проявление расизма. Если бы убийцей было какое-нибудь отребье из черного гетто, никто бы не удивился. Но двое белых парней при родителях и деньгах? Еще немного, и эту девчонку сделают великомученицей. Тогда жди погромов и новой крови. Ты этого хочешь?

Я покачал головой.

– Мы должны пресечь протесты в зародыше, пока никто больше не пострадал.

– Извините, я все еще не понимаю вашу логику, – сказал я. – И не знаю никаких Зверлингов.

– Джошуа, те ребята на пирсе…

– Я понятия не имел, что этот парень – Зверлинг, пока вы на него не напали и он не превратился в оленя. А про девочку с дредами я бы вообще не узнал, если бы вы мне не сказали.

Мэттсон с напарником обменялись взглядами.

– Что ж, у тебя есть номер агента Соланы. Позвони ему, если что-нибудь… вспомнишь. Но не затягивай слишком долго. Мистер Хейден, – и он, кивнув директору, направился к выходу. Солана последовал за ним.

Я дождался, пока за ними закроется дверь, и только тогда поднял взгляд.

– Это нормально? Они имели на такое право?

Директор покачал головой.

– Агент Мэттсон действительно превысил полномочия, – и он замялся. – Прости, Джош, но я обязан спросить. Тебе правда нечего им рассказать?

– Я не знаю никаких Зверлингов.

– Не думаю, что агенты желают тебе зла. Они просто стараются не допустить, чтобы пострадали невинные люди.

Я кивнул. Разумеется, я не поверил ни единому слову, но сейчас было не время для споров. Я просто радовался, что меня оставили в покое.

– Можно я пойду?

– Да, конечно. Миссис О’Шей выпишет тебе разрешение на выход из класса.

Из кабинета директора я направился прямиком в туалет. Запершись в одной из кабинок, я сел на опущенную крышку унитаза и вытащил из кармана телефон. Если бы меня с ним поймали, то отобрали бы на месте. В Санни-Хилл был пунктик насчет гаджетов: их полагалось оставлять в шкафчике вместе со скейтами. Разумеется, никто этого не делал, все просто отключали звук на уроках.

Я открыл окно нового сообщения, выбрал из адресной книги Элзи и задумался. Что, если ФБР умеет не только прослушивать разговоры, но и перехватывать смс-ки? Однако выбора у меня не было, поэтому я решил просто написать покороче.

«Не приходи. Встретимся у Д.»

Хотя, если они давно за мной следят, то наверняка догадаются, что Д. значит Дезмонд. Я стер последнее предложение и набрал: «Все при встрече».