Не оглядывайся Арментроут Дженнифер

ГЛАВА 15

Весна приветствовала нас коротким дождиком, пролившимся в день похорон Касси, но потом, примерно за час до погребения, черные тучи разошлись и засветило солнце, заливая своими лучами большой зал прощаний. Занятия в школе официально не отменяли, но казалось, будто все ученики собрались здесь и медленно шли по дорожке, отделявшей старую часть кладбища от новой. Все были в черном.

Служба… Примерно этого я и ожидала, но реальность оказалась намного хуже. Очень много слез, пролитых даже теми, к кому Касси, по-моему, никогда не испытывала ни малейшего расположения. Несколько раз я с трудом подавляла нестерпимое желание встать и поскорее убежать прочь. Дышать было трудно. Да и просто подумать о чем-то другом тоже было тяжело из-за траурных речей и музыки. Но я не осмелилась сделать ни малейшего движения — Дел крепко обнимал меня, а родители, стоявшие позади, следили за мной, как коршуны.

Уже, наверное, в сотый раз я зажмуривала глаза и делала долгие глубокие вдохи. Скорбь по девушке, которую я не могла вспомнить, теснила мне грудь, и, казалось, я никогда от нее не освобожусь. Да и самой мне никогда не стать свободной.

Я смотрела на обнимающую меня руку Дела и чувствовала себя виноватой. Виноватой не за то, что не могла выдавить из себя слезу, а за то, что рядом со мной был этот парень, а несколько дней назад я просила другого поцеловать меня. Все в моей жизни перемешалось, но поскольку мои глаза были устремлены на гроб из полированного красного дерева, я понимала, что моя жизнь — какой бы никчемной она ни была — лучше, чем смерть.

Гроб украшали тюльпаны, а в венке из гипсофил был установлен портрет. Я не поднималась к гробу, но со своего места могла хорошо рассмотреть фотографию.

На ней были мы.

Мы сидим за одной партой и отталкиваем друг друга, стараясь попасть в кадр. Я впервые видела этот снимок, мы выглядели на нем более юными, улыбались искренне и выглядели почти как сестры.

— Это снимал я. — прошептал Дел мне на ухо, заставив меня смотреть на фото.

Кивнув ему, я высвободилась из его объятий. Глазами поискала в толпе мать Касси. Я узнала ее по фотографии в рамке, которую она, рыдая, на протяжении всей службы прижимала к груди. При взгляде на нее мое сердце буквально разрывалось.

Даже в горе Кейт Винчестер выглядела красивой. Молодой. Ее светло-каштановые волосы были коротко подстрижены и уложены в аккуратную прическу, подчеркивающую высокие скулы и грациозную шею. Глядя на нее, я видела знакомые черты, которые перешли к Касси, — губы и стройную фигуру.

Когда в службе наступила пауза, я ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Повернувшись на скамье, я посмотрела назад. Мои глаза встретились с черными глазами детектива Рамиреза.

— Саманта, — свистящим шепотом произнесла моя мать; я взглянула на нее — она выглядела измученной. — Повернись и сядь правильно.

Скотт закатил глаза.

Закусив губу, я повиновалась. Дел опустил свою тяжелую руку мне на колено и сжал его так сильно, что я чуть не подпрыгнула. Вероника бросила на меня взгляд поверх своих солнцезащитных очков, но сразу отвела глаза. Ее пухлые губы слегка вытянулись, и она, изобразив на лице скуку, отвернулась.

С глубоким вздохом я склонила голову в молитве. Знакомые слова эхом отражались от стен церкви. Рука Дела ползла вверх по моему бедру, но я никак не реагировала. Не только потому, что это было совершенно неуместно здесь, но и из-за того, что я приняла решение, и нам предстоял серьезный разговор.

Вдруг мой взор внезапно затуманился, а все вокруг стало серым. Церковь, гроб, рука Дела — все куда-то обрушилось, остались только мы с Касси.

Она плюхнулась на кровать — на свою кровать.

— Кончай ныть. Тебе повезло, что у тебя есть отец, который хочет присутствовать в твоей жизни.

Я закатила глаза; сидя на краю кровати, я внимательно рассматривала пальцы ног. У меня в руке был флакончик с красным лаком. Все окружающие нас предметы оставались словно в тумане.

— Возьми его себе, — бросила я, полуобернувшись.

— В самом деле? — Она перекатилась на другой бок, разглаживая свои длинные волосы, рассыпавшиеся по тонким плечам. — Я могу им воспользоваться? А заодно поносить твой клевый свитер. Ой, а если мы договорились, я, пожалуй, и Делом попользуюсь?

Раздражение вспыхнуло во мне и сорняком расползлось по всему телу.

— Ты ведь никогда и не пыталась скрывать, что тебе всегда хотелось иметь все то, что есть у меня. И свитер тебе я не отдам.

Бесстыдно улыбаясь, Касси разглядывала меня с каким-то кошачьим интересом.

— Ну а Дела я могу получить? Потрясающе.

Прищурив глаза, я завинтила крышку флакончика с лаком, встала, поставила его на ее прикроватный столик и взяла музыкальную шкатулку.

— Тебе она нравится? Верно?

Спрыгнув с кровати, Касси выхватила шкатулку из моих рук и, прижав ее к груди, усмехнулась.

— Он же тебе не нужен, но ты его не отпустишь.

На какое-то мгновение мне показалось, что она собирается ударить меня шкатулкой по голове.

— Я ухожу, — разозлилась я.

Касси рассмеялась.

— Да не лезь ты в бутылку, Сэмми. От этого появляются морщины вокруг рта. Ты что, хочешь раньше времени состариться?

— А ты не будь сукой, — резко ответила я, направляясь к двери.

Она бросилась мне наперерез, схватила меня за руки. Ее глаза, еще более зеленые, чем мои, были полны сожаления.

— Не злись на меня, Сэмми. Я же пошутила. Ты же понимаешь это, верно?

Я замешкалась. Мне хотелось оттолкнуть ее. Она была уверена, что я ни о чем не догадываюсь и ничего не знаю. Но я все же жалела Касси, потому что понимала ее лучше всех, знала, почему она поступает именно так, а не иначе, даже по отношению ко мне — своей лучшей подруге.

— Ну, пожалуйста? — Она подпрыгнула на месте.

Скроив неуклюжую улыбку, я кивнула.

— Ладно, я на тебя не сержусь.

Касси радостно взвизгнула и обхватила меня руками.

— А ты знаешь, когда мы состаримся и станем уродинами, мы все равно останемся лучшими подругами верно?

Я рассмеялась.

— Если до этого не убьем друг друга.

Кровь отхлынула от моего лица, рука Дела, скользнувшая между моими бедрами, вывела меня из оцепенения. Судорожно дыша, я схватила его за запястье, резко остановив.

Он удивленно посмотрел на меня с невинной улыбкой.

С чувством отвращения я сбросила его руку. Меня трясло, когда я поправляла волосы, глядя на стоящую впереди скамью.

— Что-то не так? — приглушенным голосом спросил Дел.

— Все так, если не считать того, что ты пристаешь ко мне во время похорон, — прошипела я в ответ. — Я кое-что вспомнила.

Он слегка откинулся назад, глаза его расширились.

— И что же?

Вероника во все глаза пялилась на нас, поэтому я заговорила еще тише, однако не была уверена, что она нас не слышит.

— Я разговаривала с Касси в ее спальне.

Брови Дела поднялись.

— Ну и что из этого?

Делу, понятно, все равно, однако это было первое нормальное воспоминание о Касси. Но о чем я стала догадываться, что подозревать? И что я знала о Касси такого, что проливало свет на ее поведение? Интрига запутывается. Мои губы скривились, а желудок, казалось, провалился вниз, когда я вспомнила последнюю фразу, которую я бросила Касси.

Если до этого мы не убьем друг друга.

После службы все ринулись на парковку. На кладбище остались только члены семьи.

Я искала в толпе родителей.

Мама стояла возле «Бентли», поджав губы и рассеянно глядя перед собой. Отец разговаривал с дедушкой Касси, который выглядел таким же убитым и несчастным, как в тот день, когда мы с Карсоном побывали у них. Пожав руку старику, папа повернулся к мисс Винчестер. На его губах появилась печальная, сочувственная улыбка, но тут лицо мисс Винчестер перекосилось, и она снова разрыдалась.

Я не выдержала и отвела взгляд в сторону.

Мои глаза вновь остановились на маме. Мне показалось странным — и даже невежливым — то, что мама не выразила соболезнования родным Касси. Глядя на толпу, я думала, что увижу в ней Карсона, но его там не было.

Дел опустил руку мне на плечо.

— Ты готова?

Я видела, как напрягся мой брат, уставившись на руку Дела. Была ли я по-настоящему готова? Нет. Но нам с Делом необходимо было поговорить.

— Да, я готова.

Готова, и не только к этому.

Но мне практически не удалось побыть наедине со своим парнем. После службы толпа учеников съехалась на «ферму» его родителей. Эта «ферма» в действительности представляла собой простой амбар, декорированный под ночной клуб.

Нижний этаж был весь заставлен мягкими диванами, в центре стоял телевизионный экран размером с «Хаммер». Там же находился и бар, расположенный, как мне казалось, на месте, где прежде были стойла для лошадей; сейчас этот бар работал вовсю. Чердачное помещение верхнего этажа было разделено на три гостевые комнаты.

Они тоже активно использовались.

Секс, выпивка и смерть, казалось, шли рука об руку. Возможно, именно так люди и пытались справиться с мыслью о конечности жизни. Сталкиваясь с чем-то неизбежным и неотвратимым, постараться убежать даже от себя.

Но вот я от себя уже убежала.

Какой-то мальчишка на бегу врезался в меня, но я лишь отмахнулась. Еще несколько месяцев назад это, возможно, считалось для меня привычным, но сейчас мне сильнее всего хотелось исчезнуть отсюда. Все здесь было слишком громким — музыка, разговоры, смех.

Скотта нигде не было, похоже, он ушел вместе с Джулией и Карсоном.

Карсон.

В пятницу я заснула в его объятиях, а когда проснулась, его уже не было рядом.

С тех пор мы с ним не виделись.

Прижимая к груди пластиковый стаканчик, я протиснулась к стене, внимательно рассматривая толпу и успокаивая сильно бьющееся сердце.

— Вот ты где, — раздался над моим ухом голос Дела, пробирающегося мимо пары, которая, очевидно, шла на рекорд продолжительности поцелуя. — А я тебя повсюду ищу.

Я посмотрела на бутылку «Джека»[31] в его руке. Амбар был таким большим, что в нем легко можно было потеряться.

— Я все время здесь.

Наклонившись, Дел коснулся моей щеки небрежным поцелуем, отдававшим алкоголем.

— А почему ты стоишь в углу с видом отшельницы? Вон Вероника и Кэнди.

Вероника и Кэнди расположились на одном из диванов в окружении каких-то незнакомых мне девчонок. Лорен с ними не было — она решила вернуться домой сразу после похорон. Винить ее за это я не могла.

— Ты выглядишь здесь такой одинокой, — Дел наклонился и положил мне руку на плечо. Поймав другой рукой прядь моих волос, он накрутил ее на палец. — Твоим подругам скучно без тебя, Сэмми.

Я тоже хотела, чтобы мне было скучно без них — в самом деле я этого хотела, — но единственная девчонка, чье присутствие я сейчас могла вынести, Лорен, отсутствовала. Подняв глаза, я посмотрела на Дела: ровные зубы, волевой подбородок и аристократический нос. Все в нем было великолепно, от обесцвеченных в определенном порядке прядей волос до носов туфель. В общем, понятно, что именно когда-то привлекло меня. Но сейчас я не чувствовала никакого волнения в груди.

— А знаешь, — предложил Дел, прильнув ко мне. — Пойдем и найдем какое-нибудь тихое местечко.

Тихое местечко? Мое сердце сжалось и, казалось, остановилось, когда я подняла глаза вверх. Нам надо было поговорить, но, разумеется, не в одной из расположенных там гостевых комнат, к тому же он уже достаточно выпил.

— Я хочу остаться здесь, внизу.

Сделав глоток из бутылки, он нахмурился.

— Но… ты же ничего не делаешь здесь, внизу. Ты же просто прислонилась к стене, как…

— Как кто? — Пройдя под его рукой, я подошла к ближайшему столу и оставила на нем свой стаканчик.

Дел отвернулся, играя желваками.

— Не знаю. Просто это не ты. Обычно я уводил тебя откуда угодно, чтобы хорошо провести время.

Внутри у меня все закипело от раздражения, глаза вспыхнули.

— Может быть, ты заметил, что я изменилась?

Он сухо засмеялся и снова сделал глоток из бутылки.

— Да, я заметил.

Чувство вины взяло верх над раздражением, потому что изменилась я — не Дел. Не ставить же ему это в вину. Я переступила с ноги на ногу.

— Прости меня, Дел, мне очень жаль.

Он допил виски и швырнул бутылку в переполненное мусорное ведро.

— Я не сумасшедший. Это просто трудно. Ты совершенно другой человек, и, как бы ни старалась, я знаю, что сама ты этого не чувствуешь.

Мои брови поползли вверх. Ух ты. Хорошо, а может быть, сейчас как раз время для разговора. И он может пройти легче, чем я думаю. Дел уже знает, что ситуация изменилась. Сделав шаг вперед, я остановилась; мы стояли лицом к лицу на расстоянии вытянутой руки.

— Я действительно очень стараюсь, но…

— Нам просто нужно постараться немного еще. Я знаю.

Ой. Нет, не об этом я собиралась говорить с ним.

— Дел…

— Сэмми, я все равно люблю тебя, даже если ты… поступаешь неправильно. — Он положил руки мне на плечи, притянул к себе, одновременно прижимаясь к стене. Его остекленевшие глаза встретились с моими. — Мы созданы для того, чтобы быть вместе. И мы уже сталкивались с ситуацией более тяжелой, чем эта.

Музыка сводила с ума своим грохотом.

— Уже сталкивались с ситуацией? А я думала, Дел, что у нас отличные отношения.

Он пристально смотрел на меня.

— Были и есть!

— Так с чем же мы столкнулись?

Он открыл было рот, но передумал.

— Сэмми, не стоит зацикливаться на этом. Скажи мне, что я должен делать, чтобы все пошло как надо, и я все сделаю.

— Нет. Я хочу, чтобы ты сказал мне, потому что я чувствую…

— Ой, она чувствует! — Голос Вероники перекрыл грохот музыки и гул разговоров, а потом раздался такой же громкий хохот. — Это кое-что мне напоминает.

Повернувшись, я увидела Веронику, стоявшую в метре от нас. Она качалась из стороны в сторону. Кто-то приглушил музыку. Приглядевшись, я поняла, чьих рук это дело. Кэнди. Мне вдруг стало страшно.

— Ты что-то чувствовала во время похорон, верно? — Вероника говорила нарочито громко и с притворным интересом.

Все остановились. Десятки глаз смотрели на нас, а амбар внезапно стал очень маленьким, как будто сжался. Я сделала шаг назад и наткнулась на стену. Дел, опустив глаза, потихоньку отошел в сторону. Лицо перекосилось и напряглось. Сначала я подумала, что это из-за волнения, но затем догадалась: он попросту испугался.

А я осталась в одиночестве.

— Ну, так расскажи же нам, что ты чувствовала, — подала голос Кэнди, забрасывая за плечо густую прядь белых волос. — Это, наверное, смахивает на то, что демонстрируют экстрасенсы на своих шоу?

Какая-то девчонка громко засмеялась. Другие захихикали.

Я обхватила себя руками, желая провалиться сквозь землю.

— Не думаю.

— Нет? — Вероника откинулась на спинку дивана: ее кошачьи глаза превратились в щелки. — Ну а тогда на что это похоже?

Внутри меня закипала злость. Зачем они это делают? Да, мы отдалились друг от друга, но зачем им понадобилось делать из меня чудовище?

— Я не хочу говорить об этом.

— А почему не хочешь? — жалобным голоском пропела Кэнди, но глаза ее искрились злобой. — Каждому до смерти хочется узнать, как было дело, но никто понятия не имеет, как к этому подступиться. К тому же, что немаловажно, ты последняя видела Касси живой. Что скажешь на это?

— Прекратите, — подал наконец голос Дел. Он раздобыл еще одну бутылку и теперь сжимал ее в руке. — Вы ставите ее в неловкое положение.

А может быть, это я ставлю его в неловкое положение?

Кэнди закатила глаза, и в этот момент черноволосый парень, подбежав к ней сзади, обхватил руками ее тонкую талию. Трей. Я с трудом узнала его. Он шептал что-то ей на ухо, а его глаза в это время встретились с моими. Он улыбнулся. Кэнди захихикала, прижимаясь к нему спиной.

Вероника поджала губы.

— Так что произошло во время похорон?

Я повернулась в ее сторону.

— Я не собираюсь рассказывать об этом здесь. Так что извини.

— Ну не будь такой сукой, Сэмми. Все знают, кто ты есть на самом деле. — Она сделала оборот вокруг себя и, повысив голос, спросила: — Верно?

По ферме прокатился гул одобрительных голосов. Парни и девушки, прожигая меня глазами, плотным кругом обступали меня. Я снова падала, но не с утеса. Раньше я была на верхней ступеньке социальной лестницы — возвышалась над всеми, а теперь падала с нее, больно ударяясь о каждую ступеньку.

Кто знает, сколь многие из присутствующих ждали этого дня? Могу ли я обвинять их? Нет. Судя по всему, в прошлом я терроризировала половину этих школяров. Я смотрела на море этих лиц с надеждой увидеть брата — а рядом с ним может оказаться Карсон. Ни того, ни другого в этой толпе не было. Чувствуя, что сердце останавливается, я вдруг натолкнулась взглядом на… лицо Касси. Улыбающееся. Счастливое. Взволнованное.

Я не могла справиться с дыханием.

Улыбка Вероники стала шире.

— Ну что ж, ты не хочешь говорить об этом. Понятно. Но знаешь ли, что я слышала?

— Нет, — ответила я, как мне показалось, шепотом.

— Майк Биллоус сказал, что когда ты разбила машину своего брата, то все время говорила о ком-то, кто был с тобой в машине, но там никого не было. — Ее голос зазвучал громче. — Он уверял, что ты была не в себе. «Помешанная Сэм» — кажется, так он сказал.

Не в себе… Помешанная Сэм. Эти слова обрушились на мою голову. На какой-то момент лица стоявших вокруг меня людей слились в одно размытое пятно. А ведь я действительно ненормальная. В машине никого не было. Но как она об этом узнала? Я посмотрела на Дела, однако он уставился в пол. Через секунду я вспомнила, кто такой Майк Биллоус: парень из моей группы по биологии, который в качестве волонтера участвовал в работе городской пожарной охраны.

— Видишь что-то необычное? — пропела Кэнди с притворным сочувствием. — Это, должно быть, по-настоящему увлекательное дело.

Трей поддержал ее, похлопав по бедру:

— Должно быть, здорово.

Она захихикала.

— А почему нет? — продолжила Вероника. — Ты всегда была не в себе, а мы просто этого не знали. — Как мне хотелось броситься на нее, но не было сил даже сдвинуться с места. — А ты уверена в том, что не помнишь тот последний раз, когда видела Касси… живой?

Я судорожно глотнула воздуха. С некоторых лиц исчезли улыбки. Теперь окружавшие меня люди смотрели друг на друга, явно сомневаясь, считать ли все происходящее развлекательным аттракционом.

Какая-то высокая блондинка пробилась сквозь толпу, расталкивая тусовщиков, стоявших у нее на дороге. Джулия, усмехнувшись, взглянула на Веронику.

— Ты напилась или просто от рождения долбаная сука?

— Простите?! — выпалила Вероника, резко оборачиваясь и поджимая губы. — С чего это ты позволяешь себе так разговаривать со мной?

— Ты права, здесь, кроме тебя, есть еще несколько долбаных сук. Но сейчас я обращаюсь к тебе. Так какие у тебя проблемы?

Грохот музыки внезапно сотряс воздух, заглушая бурное выяснение отношений двух девчонок. Я была обязана Джулии — тому авторитету, которым она пользовалась в школе. Но мне надо было выбираться отсюда. Темно-коричневые стены амбара кружились перед моими глазами. Едкая тошнота неумолимо подступала к горлу.