Убийство Золушки Кларк Мэри

Когда Роман услышал шум механических ворот в гараже, то встал и взял в руки оружие. Наступило время подводить итоги.

Пятнадцатью минутами позже по Голливудским холмам трусцой бежала журналистка по имени Дженни Хьюз. Она любовалась на дома, мимо которых пробегала. Ее жилище – перестроенный склад в центре Лос-Анджелеса – здорово от них отличалось. В большинстве случаев Дженни использовала свои пробежки, чтобы посмотреть, как живут остальные. Она явно страдала от того, что можно было назвать «жилищной завистью».

Приближающийся склон холма Дженни использовала для того, чтобы сменить темп бега и выложиться в полную силу. К тому моменту, как добралась до вершины, она задыхалась, а сердце ее вырывалось из груди. Журналистка перешла на шаг и почувствовала, как с каждым вдохом у нее в крови растет уровень эндорфинов. Именно из-за этого ее пульс в состоянии покоя был всего 51 удар в минуту. Она пошла еще медленнее, приблизившись к белоснежному современному строению с громадными окнами от пола до потолка, которые украшали его со всех сторон. Этот дом интересовал Дженни не только как образчик недвижимости – единственным его жильцом был его преподобие Мартин Коллинз, основатель надконфессиональной церкви «Адвокаты Господа». Перед тем как она отправилась на пробежку, вся редакция гудела от того, что один из прихожан этой секты разыскивался как уголовный преступник.

Дженни уже видела сегодняшнюю спонтанную пресс-конференцию проповедника. Согласно Коллинзу, человек, которого разыскивала полиция Лос-Анджелеса, был одиноким волком – негодяем, у которого переклинило мозги. Но кто-то в редакции предположил, что арест этого человека позволит полиции заглянуть за тщательно вымытый фасад самой Церкви. Многие годы ходили слухи о том, что и Церковь, и ее благотворительная деятельность – просто ширма для финансовых махинаций. И что теперь Стив Роман расскажет об этой секте, после того как Мартин Коллинз в прямом эфире отдал его на растерзание?

Дженни почувствовала, как частота ее пульса упала. Пора приниматься за работу.

Девушка в последний раз взглянула на дом Коллинза и стала набирать скорость. Ее мечта о жизни в особняке была так же несбыточна, как и возможность написать статью на первую полосу о финансовых злоупотреблениях в этой секте. Дженни гордо называлась репортером, но пока ее статьи касались лишь гуманитарных вопросов, «персональных» зарисовок и тому подобной легковесной ерунды. Вот если бы у Коллинза была собака, которая бы умела ездить на скейтборде, то редактор вполне мог бы поручить ей написать об этом чуде…

Ее мысли были прерваны двумя резкими звуками, раздавшимися из дома. Инстинктивно она пригнулась и спряталась за микроавтобусом, припаркованным на улице. Это выстрелы?

Теперь все было тихо. Далекий звук газонокосилки напоминал ей, что она находится совсем не в восточном Лос-Анджелесе. Журналистка уже поднималась на ноги, смеясь над своим необузданным воображением, когда услышала еще один звук.

На этот раз Дженни была уверена – это звук выстрела. И если только уши ее не обманывали, выстрелы раздавались из особняка Мартина Коллинза.

Она набрала 911, но быстро отключилась и вместо этого набрала номер своего редактора. Наконец-то у нее появился шанс на передовую статью.

Мэдисон проскользнула в одну из кабинок ее любимого итальянского ресторана «Скарпетта», не забывая, что наряд на ней был «короче некуда».

– Скучал по мне, профессор? – игриво спросила она.

Актриса выходила в женскую комнату, чтобы поправить помаду. Мужчины таращились на ее губы именно тогда, когда те были покрашены в ярко-красный цвет.

– Ужасно, – улыбнулся Ричард Хэтэуэй через стол. – А ты пропустила десерты. Официант вещал о них уже целую минуту, когда я обратил его внимание на то, что тебя нет. Мне кажется, что существует обратная зависимость между здравым смыслом и способностью распинаться о десертах часами напролет. Я велел ему появиться, когда ты вернешься.

– Я обожаю, когда ты используешь такие термины, как «обратная зависимость», в повседневной речи.

Когда Мэдисон получила первое письмо от «Под подозрением», у нее мелькнула надежда, что ей удастся опять сойтись с Китом Ратнером. Когда-то они отлично подходили друг другу – оба актеры, оба амбициозны, оба хитры. Может быть, ей, наконец, удастся влюбить Кита в себя так, как она сама когда-то любила его…

Но сейчас Мэдисон потеряла к Киту всякий интерес. Она всегда считала, что его связь с АГ была притворством, как будто образ праведника мог смыть с него пятно человека, который, возможно, убил свою любимую. А сейчас вроде бы оказалось, что он действительно превратился в праведника… Ну и бог с ним.

Зато выяснилось, что Кит – не единственное светлое пятно в этом небольшом сборище представителей Калифорнийского университета Лос-Анджелеса. Годы пощадили Ричарда Хэтэуэя – он стал даже лучше, если такое вообще возможно. Конечно, те миллионы долларов, которые он заработал, оказались нелишними. У него водились такие деньги, что даже актеры категории А ему завидовали, и вдобавок к этому он был умен – недаром все студентки в универе были в него влюблены.

Мэдисон старалась не слишком рассчитывать на него, но ничего не могла с собою поделать. Он планировал вернуться в Силиконовую долину через пару дней. Ей просто надо незаметно подвести его к мысли, что она готова ехать вместе с ним, если это ему интересно.

– Я хотела сказать тебе, – заметила Мэдисон как бы невзначай, – что мой агент хочет, чтобы я сделала пробы для одной пьесы в Сан-Франциско. Сама по себе постановка малобюджетная, но несколько серьезных звезд хотят получить главную роль, поэтому на эту пьесу пойдут абсолютно все. – Конечно, никакой пьесы не существовало, но она всегда сможет сказать позже, что возникли проблемы с финансированием.

– Неплохой шанс для тебя. – Он скользил глазами по залу. – Мне кажется, что этот официант никогда не вернется. А десерты выглядели очень даже неплохо.

– Ехать надо на следующей неделе, – продолжила Мэдисон. – Если захочешь встретиться…

– Ну конечно. Сообщи заранее, в какой гостинице остановишься, и я подберу ресторан где-нибудь неподалеку.

Что ж, обед – это лучше, чем ничего. Она готова провести пару ночей в гостинице, если это даст ей шанс захомутать такого мужчину.

– Кстати, о гостиницах. Совсем забыла тебе сказать – Лори Моран видела, как ты вчера выходил из моего номера. Так что секрета больше не существует.

– О каком секрете ты говоришь? Мы взрослые люди.

– Правильно, но все равно это выглядит немного пикантно, нет? – Мэдисон сделала глоток красного вина, которое Хэтэуэй заказал, даже не заглянув в винную карту; у него был «дорогой» вкус. – Ты себе не представляешь, как у нее все запуталось с этим производством. А еще я слышала, как кто-то из съемочной группы говорил, что Дуайт под завязку набил этот дом в Бель-Эйр камерами слежения… Полный абзац, правда?

– Слежения?

– Ну да, но речь не идет об обыкновенных камерах – они были, вместе с микрофонами, запрятаны в каждой комнате. Я знаю, что Дуайт был твоим другом и все такое, но он напоминает мне какого-то следопыта. Я сразу вспомнила, какими мечтательными и полубезумными глазами он смотрел на Сьюзан в университете. Ты когда-нибудь мог себе представить, что он может тайно следить за людьми? Может быть, он таким образом хотел контролировать ситуацию?… Ну, наконец!

Официант вернулся, и, как и обещал Ричард, выбор десертов был превосходен. Мэдисон обычно не ела десертов – от сахара здорово разносит, а камера все многократно увеличивает. Но сегодня она решила позволить себе маленький кусочек вот этого превосходного шоколадного торта.

Официант не дошел еще и до половины своего рассказа, когда Ричард неожиданно положил на стол три стодолларовые бумажки.

– Я извиняюсь, но мне кажется, что у меня что-то с желудком.

– С вами все в порядке, сэр? – уточнил официант. – А то я могу позвать врача, если это серьезно.

– Нет. – Хэтэуэй уже поднялся из-за стола. – Мне… мне просто надо выйти. Проследите, пожалуйста, чтобы даме вызвали такси. – Он сунул официанту пятьдесят долларов. – Мэдди, мне невероятно жаль. Я позвоню завтра. И если это не покажется тебе слишком прямолинейным, я хотел бы, чтобы ты остановилась у меня, когда приедешь на прослушивание, договорились? Я живу не в самом городе, но мы организуем машину с водителем.

Он послал женщине воздушный поцелуй и исчез.

– Так что, вызывать такси? – сочувственно поинтересовался официант.

– Ну конечно. Но сперва – шоколадный торт. И бокал вашего лучшего шампанского.

– Отлично, мэм.

Двадцать лет назад Ричард продинамил ее со свиданием, и вот что из этого вышло. Она выиграла «Независимый дух», и, хотя он и ушел с этого обеда, но пригласил ее остановиться у него в доме. И назвал ее Мэдди!

Она окрутит его еще до того, как он сообразит, что происходит. Мэдисон Мейер-Хэтэуэй. Звучит совсем неплохо.

Сегодня атмосфера в палате Джерри была столь же веселой и праздничной, сколь горестной и мрачной была в прошлый раз. Ассистент все еще выглядел слабым, и голова его все еще была забинтована, но кислородная маска уже исчезла. Синяки стали пурпурными, но уже начинали потихоньку бледнеть.

Лори с Алексом приехали прямо из гостиницы и появились чуть раньше, чем Лео, Грейс и Тимми. Они провели в палате всего несколько минут, но медсестра уже дважды успела предупредить их, что слишком «волновать» пациента нельзя.

Джерри прижал палец к губам.

– Потише, – сказал он еще слегка заплетающимся языком, – а то сестра Рэтчетт лишит меня мартини перед сном. – Он взглянул на небольшого плюшевого медвежонка-панду, который сидел на ближайшей тележке. – Это от Тимми?

Лори кивнула.

– Я так и подумал. Одна из санитарок сказала, что его принес «очаровательный мальчик».

– Он ждет снаружи. – Лори послала эсэмэску «ОК» на номер Грейс, которая ждала с мальчиком в холле.

– Вы что, боялись, что избитая и забинтованная мумия испугает девятилетнего парня? – Голос у Джерри был еще слабым, но креп с каждой минутой.

– Боялись, – согласилась Лори.

Телефон Лео зазвонил, и он выключил его, сев на стул, стоявший в углу.

– Я все время пытаюсь ее убедить, что этот мальчик мужественнее, чем она сама.

– А я все время пытаюсь напомнить тебе, что ему всего девять лет.

– Легок на помине, – сказал ассистент, когда в палату ворвались Грейс и Тимми.

Джерри смог поднять свою забинтованную руку навстречу мальчику, который с улыбкой хлопнул по ней.

– Сейчас здесь народу больше, чем на некоторых из моих вечеринок.

– И не говори, – согласилась Грейс, нагибаясь и легонько обнимая больного. – Я видела твои вечеринки, приятель. Тебе нужно больше места для танцев.

– Что-то подсказывает мне, что танцевать я буду не скоро, – Джерри посерьезнел. – Не могу поверить, что выпал из игры на целых три дня.

– А что ты помнишь о случившемся? – спросил Алекс.

– Я вышел, чтобы купить еды. Когда вернулся, в кабинете был человек в лыжной маске. На секунду я подумал, что сейчас он все объяснит – на его рубашке была эмблема «Кипсейф». А потом удивился, для чего сотруднику охранной компании нужна лыжная маска? Я помню, что хотел убежать, а потом – темнота. И знаете, что хуже всего – то, что вы, ребята, теперь знаете, что я ем жирный фастфуд, когда меня никто не видит.

Моран была рада, что ее помощник не лишился чувства юмора.

Теперь телефон Лео гудел – он взглянул на экран и вышел, чтобы ответить, пока Джерри будет продолжать свой рассказ.

Лори и Алекс как раз рассказывали Джерри о том, что узнали от Николь о Стиве Романе и Мартине Коллинзе, когда Лео вернулся и предложил Грейс отвести Тимми в кафетерий и накормить его замороженным йогуртом.

Моран забеспокоилась. Если ее отец не хотел, чтобы мальчик слышал его рассказ, то, значит, случилось что-то страшное.

– Ты же сам сказал, что я крепче стали, – пожаловался Тимми. – Почему же мне нельзя слушать?

– Потому что так сказал твой дедушка, – небрежно ответила Грейс.

– Именно это я и хотела сказать, – подтвердила Лори.

– А я их поддерживаю, – подал голос Алекс.

– И пациенты тоже имеют право голоса, – сказал Джерри.

– Это нечестно, – вздохнул Тимми и, шаркая ногами по полу, вышел из палаты, сопровождаемый верной Грейс.

– В чем дело, папа? – спросила Моран, когда ее сын отошел достаточно далеко.

– Это звонил детектив Рейли. В доме Мартина Коллинза была стрельба. Стив Роман мертв – застрелился. Он оставил записку, в которой берет на себя ответственность за нападение на Джерри и убийство Лидии Левитт. Как мы и думали, он был соглядатаем Коллинза – начал с Николь, а потом перешел и ко всем остальным.

– Коллинз был в доме? – спросила Лори.

– Получил две пули. Стив Роман пытался его убить, но врачи думают, что тот выживет. В его спальне полиция нашла целую коллекцию записей. Похоже, что девочка, которую Николь видела с ним двадцать лет назад, была не единственной его жертвой. Он, может быть, и будет жить, но из тюрьмы не выйдет никогда. И, коль уж речь зашла о записях, Рейли просил поблагодарить тебя, Лори, за наводку на яхту Дуайта Кука. Оказалось, что она тоже набита записывающей аппаратурой, как и его дом. «Под подозрением» опять несет преступникам заслуженное правосудие.

– И что, там можно увидеть, что произошло с Дуайтом накануне вечером?

– Пока нет. Все записи оцифрованы, поэтому с ними сейчас работают специалисты. Если ты согласна отвезти всех домой на внедорожнике, то я возьму легковую и наведаюсь к Рейли. Я хочу быть абсолютно уверен, что никакой другой сумасшедший член этой секты не пойдет по стопам Стива Романа.

Дочь заверила его, что одной машины им вполне хватит.

– Я горжусь тобой, – шепнул он ей на ухо, прощаясь.

Когда Лори обернулась к Джерри, его глаза были закрыты. Им тоже было уже пора. Она легко поцеловала больного в щеку и вышла в холл вслед за Алексом.

По дороге в гараж Моран молчала. Конечно, было здорово, что они вывели на чистую воду Коллинза с его мошенничеством и, что еще хуже, педофилией. Но когда все это начиналось, она обещала Розмари найти убийцу ее дочери.

Лори не могла себе представить, что значит потерять ребенка. Прошло уже двадцать лет, а Розмари, наверное, все еще видела во сне, как ее дочь, в одной туфле, бежит по парку и ее цепочку срывают с шеи в отчаянной борьбе не на жизнь, а на смерть.

– Цепочка, – вслух произнесла она.

– Что цепочка? – поинтересовался Алекс, когда они выходили из лифта.

– Не знаю. Пока не знаю.

– Послушай, Лори, я тебя уже изучил и могу определить, когда тебе в голову приходит новая теория. Это такие просветления, которые Лео называет твоим полицейским инстинктом. Ты говоришь о цепочке Сьюзан? О той, которую нашли возле ее тела?

– Дай мне подумать две минуты, хорошо? – В голове у журналистки вертелись сотни мыслей, которые наконец стали превращаться в стройную теорию. Лори не хотела потерять главную мысль, начав говорить, не додумав ее до конца. – Можешь привести Грейс и Тимми из кафетерия? Я выгоню машину из гаража и буду у главного входа.

– Так точно, сэр-р-р. Но как только мы поедем, ты мне все расскажешь. Ты же знаешь, как я умею допрашивать, – добавил он, улыбнувшись.

По дороге в гараж Лори набрала номер Николь. Она затаила дыхание, пока ждала, когда женщина снимет трубку.

– Лори, вы слышали новости? – услышала она ее голос. – В Мартина Коллинза стреляли.

– Знаю, но я звоню по другому поводу, – Лори перешла прямо к делу. – Вы сказали, что Сьюзан повсюду искала свою счастливую цепочку, когда вы ссорились из-за Кита и секты. Она ее нашла?

– Знаете, я сейчас и не упомню, ведь столько лет прошло, – ответила Николь после долгой паузы. – Ведь в тот день много чего произошло.

– Постарайтесь вспомнить, Николь. Это очень важно.

– Она бегала по комнате, хлопала ящиками и искала в постели и за диванными подушками… Да, правильно, она искала на диване, когда я запустила в нее книгой. А потом вылетела вон. Я почти уверена, что она ее не нашла.

– Спасибо, Николь. Вы нам очень помогли.

Сьюзан выбежала из общежития без цепочки, но когда ее убили, украшение было рядом с нею. Куда же она могла пойти? Именно этот вопрос Алекс несколько раз задавал Киту, Николь и Мэдисон. И именно момент этого вопроса Дуайт Кук несколько раз пересмотрел на своих записях перед смертью.

Лори подумала о собственной привычке снимать драгоценности, когда работала за столом… Кажется, она знает, где Сьюзан нашла свою цепочку.

Журналистка набрала еще один номер.

– Я только что нашел Грейс и Тимми, – ответил Бакли после второго гудка. – Мы встретим тебя у входа.

– Хорошо. Я вхожу в гараж, и связь может прерваться. Окажи мне услугу и позвони Мэдисон. Помнишь, как она рассказывала, что послала игривую записку какому-то мужчине, чтобы он забрал ее из общежития, а он так и не появился? Выясни у нее, кто был этот парень.

– Это для твоей новой теории? Поделись, Лори.

– Сначала позвони Мэдисон. Обещаю, что это последняя часть головоломки. Скоро увидимся.

Открывая двери машины, она уже догадывалась, какое имя назовет Мэдисон Алексу.

Ричард Хэтэуэй.

Профессор вышел из своего внедорожника. Он не мог поверить в такое везение.

Услышав от Мэдисон о скрытых камерах в доме в Бель-Эйр, он немедленно покинул ресторан. Два года назад Дуайт установил нечто подобное в штаб-квартире «Системы» и в своем доме в Пало-Альто. Теперь, оказывается, он поступил так же с домом родителей. Так, может быть, то же самое установлено и на его яхте?

Да, подумал Ричард, это как раз в стиле Дуайта – установить оборудование сразу же во всей принадлежащей ему собственности; а о своей яхте он беспокоился ничуть не меньше, чем о пустом доме в Бель-Эйр.

А если лодка оборудована такими камерами, то были ли они включены, когда два дня назад Хэтэуэй появился на ее борту?

Записали ли эти камеры, как Дуайт обвинил Хэтэуэя в убийстве Сьюзан, бездоказательно утверждая, что выяснил это, просматривая видео? Записали ли они, как он ударил Дуайта спасательным жилетом, а потом представил все так, как будто это был несчастный случай при погружении? И нашла ли уже полиция эту запись?

Все эти вопросы крутились у него в голове, пока Ричард ехал из ресторана, ехал безо всякой цели – слишком испуганный, чтобы направиться домой или даже на борт корпоративного самолета «Системы», из боязни, что полиция может ждать его там.

Вместо этого он направился на склад, который снимал уже двадцать лет, чтобы забрать оттуда свой «тревожный чемоданчик», в котором лежали фальшивые документы, пятьдесят тысяч долларов и пистолет. Подобные чемоданчики были спрятаны в пяти городах Калифорнии, дожидаясь, когда в них появится нужда.

Но сейчас, когда момент, которого он так боялся, настал, Ричард понял, что совсем не хочет бежать. Он привык наслаждаться успехом последних двадцати лет, а сейчас перед ним открывались новые возможности – ведь он должен был стать новым руководителем «Системы». И если у него есть хоть малейший способ остаться в этой жизни, он обязательно им воспользуется.

По крайней мере, сейчас Хэтэуэй понимал, что Дуайт имел в виду, когда говорил о видео. Что-то, что он увидел на записи этой дурацкой телевизионной программы, заставило его задуматься о роли Ричарда в убийстве Сьюзан.

Ему надо понять, что известно Лори Моран, а потом заставить ее замолчать навсегда.

Когда он припарковался недалеко от дома в Бель-Эйр, то увидел, как пожилой мужчина, мальчик и женщина по имени Грейс садятся в машину. Проследить за ними не составило никакого труда.

Через несколько минут после того, как они все приехали в больничный гараж, Ричард увидел, как туда же на черном «Лендкрузере» подъехали Лори и Алекс. И он ждал их там с тех самых пор, планируя свой следующий ход.

И вот теперь Хэтэуэю повезло дважды. Первый раз – когда отец Лори, отставной полицейский, который вполне мог быть вооружен, уехал куда-то один. Увидев, как он отбывает, профессор испытал такое же чувство облегчения, какое испытал в тот день, когда Сьюзан пристегнула свой ремень безопасности в его машине в день своей смерти.

Была суббота, шестое мая. Ричард назначил Дуайту встречу в лаборатории, потому что по субботам она была абсолютно пуста.

Он хотел поговорить с ним с глазу на глаз по поводу системы. Хэтэуэй разработал технологию, которая позволяла полностью перевернуть представление людей о том, как в Интернете можно искать информацию. И стоила она раз в тридцать больше, чем профессор был в состоянии заработать за все свои годы беспорочной службы в университете. Но с технической точки зрения, хотя Хэтэуэй и придумал эту систему, сама идея ему не принадлежала. Она принадлежала Калифорнийскому университету Лос-Анджелеса, который владел всем, что профессор мог изобрести, пока в нем работал.

А вот студент – это было совсем другое дело. Студенты, в отличие от преподавателей, которые получали за свою работу вознаграждение, могли сами распоряжаться своей интеллектуальной собственностью. А принимая во внимание уникальные способности Дуайта к программированию, кто посмел бы сказать, что система не была созданием этого молодого гения?

Хэтэуэй был настолько поглощен решением основной задачи – он должен был заставить Дуайта поверить, что эта технология может изменить мир и что, переданная университету, она канет в Лету, – что совершенно не заметил следившую за ними Сьюзан. А когда он наконец повернулся, то периферическим зрением увидел ее, стоящую около стола. Он еще никогда не видел ее такой – ее мэйк-ап был безукоризненным, и она была одета в облегающее желтое платье. По тому, как Сьюзан мгновенно выбежала из лаборатории, не замеченная Куком, профессор понял, что она слышала их беседу.

Почему она оказалась в лаборатории в субботу? Почему она неожиданно вошла в самый неподходящий момент?

Ричард знал, что ее необходимо остановить и как-то объяснить ей то, что она услышала.

– Дуайт, посиди здесь в тишине и обдумай то, что я тебе сейчас сказал, – предложил профессор. – А я позвоню тебе позже.

Хэтэуэй бросился за Сьюзан и нагнал ее, когда она шла в сторону Брюин-плаза.

– Сьюзан, могу я с вами переговорить?

– Я тороплюсь на прослушивание, – в руках она держала цепочку. – У меня сейчас нет времени.

– Прошу вас, я должен объясниться. Вы ничего не поняли.

– Я все поняла. Все, кого я знаю, меня сегодня разочаровывают. Создается впечатление, что я ничего раньше не знала об этих людях. Но сейчас не время об этом рассуждать – через час я должна быть на Голливудских холмах. А моя проклятая машина стоит возле общаги и не хочет заводиться…

– Позвольте мне отвезти вас. Прошу вас. Мы поговорим в машине. Или не поговорим. Выбор за вами.

Ричард вспомнил ту короткую паузу, пока она просчитывала варианты. Ему необходимо было, чтобы она приняла его предложение; а уж после этого он сможет убедить ее, что то, что он собирался сделать, было единственно правильным.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Мы поговорим. Хотя, честно сказать, мне просто нужно, чтобы меня отвезли на место.

Когда Сьюзан застегнула ремень и стала застегивать цепочку, Ричард понял, что ему удалось избежать возможного кризиса.

Но мгновенное облегчение быстро испарилось. Тронувшись, он выложил ей те же доводы, что и Дуайту Куку. Бюрократы в университетской администрации никогда не поймут величие его идеи. Она годы будет ждать одобрения юристов, в то время как конкуренты в частном секторе работают со сверхзвуковой скоростью. И, кроме того, заслуга Дуайта в создании этой технологии будет действительно очень велика, принимая во внимание, что ему необходимо будет написать все программы, необходимые для данного проекта.

Ричард был уверен, что Сьюзан согласится – либо из-за приверженности к техническому прогрессу, либо из желания поддержать Дуайта. Если же случится худшее, то он предложит ей часть прибылей. Но Сьюзан оказалась слишком принципиальна и, что еще важнее, слишком умна. Ее отец был специалистом по охране прав интеллектуальной собственности, и от него она знала, как велика роль создателя самой технологии в ее развитии. В ее глазах действия Хэтэуэя были не только кражей того, что принадлежало университету, но и обманом потенциальных инвесторов.

– В интернет-компаниях, – возражала она, – пятьдесят процентов их капитала – это их продукты. Вы хотите убедить людей, что такой гений, как Дуайт – человек, который совершенно не думает о деньгах и видит во всем только положительные стороны, – все это создал. И будет всем этим руководить. Но тогда это будет совсем другая компания, нежели та, которой бы руководили вы. А это уже мошенничество.

– Компания, которой буду руководить я, будет стоить гораздо дороже. – Ричард притормозил в повороте, стараясь выиграть время. – У меня больше опыта, я штатный профессор университета, и у меня нет личностных отклонений, которые есть у Дуайта.

– Рынок высоких технологий обожает всякие отклонения, – возразила Сьюзан. – И, кроме того, речь идет не только о денежной стоимости компании. Просто это бесчестно… Мы что, уже подъезжаем? Почему вы тормозите?

Когда они были в полумиле от места прослушивания, профессор остановился на обочине.

– Сьюзан, вы не можете предать огласке то, что слышали, – это разрушит мою карьеру.

– Тогда не надо было этого говорить. Вы предложили подвезти меня. Я вас выслушала. Теперь мне пора на встречу.

– Но сначала вы должны понять…

В этот момент она вышла из машины, намереваясь пройти остаток пути пешком. Ему пришлось последовать за ней. В этих своих босоножках она бежала гораздо быстрее, чем он мог себе представить. К тому моменту, как Ричард догнал ее в парке, одна из туфель успела потеряться.

Первым его побуждением было схватить девушку за руку.

– Не будьте наивной, – он все еще пытался убедить ее. Ну почему она не такая же доверчивая, как Дуайт?

А потом они вдруг оказались в парке. И она уже лежала под ним, брыкаясь и отбиваясь. Иногда Ричард даже пытался убедить себя в том, что не помнит, что произошло потом.

Но он все прекрасно помнил.

Когда все закончилось, Ричард сразу же решил, что лучше всего оставить тело на месте. Все ее друзья знали, что она идет на прослушивание, поэтому это отвлечет следствие.

Он немедленно позвонил Дуайту, где-то сразу после семи, и предложил встретиться в «Гамбургер Хэйвен», чтобы продолжить обсуждение его предложения. Если будут какие-то вопросы, то Дуайт сможет засвидетельствовать, где он был все это время, за исключением очень короткого промежутка.

Как и надеялся Ричард, следствие зациклилось на Фрэнке Паркере и на парне Сьюзан Ките в качестве альтернативного подозреваемого. Двадцать лет Хэтэуэй был уверен, что все уже позади, пока не появился два дня назад на яхте Дуайта. И вот теперь он сидит здесь, размышляя о том, что может быть известно Лори Моран…

И сейчас Ричарду повезло во второй раз. Сначала уехал этот бывший коп, а теперь перед ним была сама Моран с ключами в руках.

По дороге к машине Лори поняла, что улики, указывающие на Хэтэуэя, всегда лежали на поверхности. Сьюзан после ссоры с Николь выбежала из общежития в надежде найти свою счастливую цепочку. И куда же она должна была направиться? К своему столу в лаборатории.

А что она увидела, когда появилась там? Лори не была уверена, но если Сьюзан появилась в лаборатории в субботу, то могла прервать профессора в какой-то «интимный» момент. Может быть, она застала его с одной из студенток, о чем так много говорили в кампусе, или в момент, когда он нарушал какие-то академические правила. Хэтэуэй мог уговорить Сьюзан сесть в машину, чтобы обсудить то, что она только что видела, – тем более что ее машина была сломана, а ей надо было успеть на прослушивание.

Профессор утверждал, что в вечер убийства был с Дуайтом; но Кук мертв, и нет никакой возможности доподлинно узнать, где же в ту ночь находился Хэтэуэй. Хотя здесь может помочь Мэдисон…

Теперь Лори поняла, что мучило ее после разговора с женщиной, когда она увидела, как Хэтэуэй вышел из ее номера. Мэдисон тогда сказала, что теперь им больше нечего скрывать и что теперь они уже оба выросли. И еще она сказала, что они опять запылали. То есть их отношения не возникли только что, на пустом месте.

Лори была уверена: Мейер подтвердит, что ее любовником, который так и не показался в общежитии в вечер убийства Сьюзан, был Хэтэуэй. А не показался он потому, что убивал в это время девушку в парке Лорел-Кэньон.

Журналистка открыла дверь машины и взглянула на экран своего мобильного. Как она и думала, сюда сигнал не доходил. Ничего, подумала она, когда я подъеду ко входу, Алекс мне все расскажет.

Не успела она положить телефон в дверной карман, как почувствовала, что ей в спину уперся твердый предмет. В боковом зеркале она увидела Хэтэуэя, который стоял у нее за спиной.

– В машину, – приказал он, толкая ее за руль. Не отводя от нее дула пистолета, перелез через нее и оказался на пассажирском месте. – А теперь поехали!

Алекс знал, что если Лори решила что-то сделать, то остановить ее нельзя никакими силами. Поэтому, когда она попросила его выяснить имя человека, который не явился на свидание к Мэдисон в день убийства, он сделал это, не понимая, зачем Лори это понадобилось.

– Мэдисон, – сказал он, услышав ее голос в трубке, – вы сказали, что в день убийства Сьюзан назначили кому-то свидание. Если не возражаете, мы бы хотели узнать, кто это был.

Ответ Мэдисон поверг Алекса в шок.

– Профессор Хэтэуэй. Мы с ним уже давно флиртовали, поэтому я и предложила ему провести субботний вечер вместе. Но он так и не объявился. И даже не соизволил отзвониться. Я к таким вещам отношусь очень серьезно – после этого я вычеркнула его из списков знакомых и больше никогда с ним не разговаривала. Пока снова не встретилась с ним два дня назад.

– Спасибо, Мэдисон, – поблагодарил Алекс. – Вы нам очень помогли.

Теперь Бакли начал понимать новую теорию Лори. Из того, что они узнали о профессоре, становилось ясно: он не тот мужчина, который мог бы проигнорировать интерес молодой красивой женщины. А потом Алекс вспомнил цепочку, о которой упомянула Лори. Во время ссоры с Николь Сьюзан искала свою счастливую цепочку. Вполне вероятно, что она зашла в лабораторию Хэтэуэя, чтобы забрать ее.

Алекс нервно расхаживал по тротуару, ожидая, когда подъедет Лори, чтобы заполнить все пробелы.

– Мама только что повернула не туда, – заметил Тимми.

Они с Грейс стояли в тамбуре между входными дверями.

– Ты видел маму? – спросила ассистентка.

– Она вон там, – мальчик показал на внедорожник, который направлялся к выезду с территории больницы. – Это дедушка вместе с ней в машине?

Алекс набрал телефон Лео.

– Лео, это Алекс. Вы с Лори?

– Нет, я как раз подъезжаю к участку, чтобы встретиться с детективом Рейли. У вас всё в порядке?

– У меня плохое предчувствие, – сказал Бакли. – Лори вычислила убийцу Сьюзан, и теперь, возможно, он захватил ее. И тогда наша Лори в руках у Ричарда Хэтэуэя.

Моран почувствовала удивительное облегчение, когда Хэтэуэй велел ей ехать к выезду с территории больницы. Что бы ни случилось, Тимми, Грейс и Алекс, которые ее ждали, будут в безопасности.

– Вон туда, – рявкнул профессор, – и налево на следующем светофоре!

Это уже не был спокойный, уверенный в себе человек, которого она видела в последние дни. Он что-то бормотал себе под нос. Его отчаяние ощущалось физически.

– У вас же есть доступ к наличным и к самолету, – сказала Лори. – Возьмите машину и выпустите меня.

– И расстаться со всем, ради чего я работал всю свою жизнь? Нет уж, спасибо. Направо, после того, как пересечем бульвар Санта-Моника.

Женщина повиновалась.

– Расскажите мне про запись, Лори. Что именно увидел Дуайт? И не вздумайте валять дурочку, а то это может выйти вам боком. Расскажите, что знал Дуайт.

– Я не уверена, – ответила женщина. – Он наговорил сообщение на мой автоответчик, но умер раньше, чем я с ним связалась. Но я думаю, что он звонил мне по вашему поводу. Чтобы сказать, что перед прослушиванием Сьюзан была в вашей лаборатории.

– А яхта?

– Какая яхта?

– На яхте Дуайта тоже были камеры? – завизжал Хэтэуэй. – Не забывайте, что я могу вернуться за вашим сыном, если вам надо что-то, что помогло бы вам разговориться.

Только не Тимми, подумала Лори.

– Да, – выдавила она из себя. – На яхте тоже были скрытые камеры.

– И что они зафиксировали?

– Не представляю. Полиция еще не нашла код доступа.

– Следующий поворот налево.

Включив поворотник, Лори почувствовала, как преступник на пассажирском месте успокаивается. Он пробормотал что-то о том, что может расшифровать файлы раньше полиции.

Моран опустила руку в дверной карман и включила телефон. Мельком взглянув на экран, увидела последние звонившие номера. Поворачивая, еще раз опустила руку в карман и нажала набор последнего позвонившего ей номера.

«Прошу тебя, Господи, – подумала она, – пусть это сработает».

Алекс никогда еще не слышал Лео в такой панике.

– Что значит «Лори в руках у Хэтэуэя»? – повторил экс-коп.

– Она считает, что профессор убил Сьюзан Демпси, а Тимми только что видел, как она выехала из гаража с мужчиной на пассажирском сиденье. Она была одна не больше минуты…

Алекс услышал сигнал и увидел на экране надпись: Лори.

– Подождите, она, кажется, звонит. Я перезвоню. – Он включил входящий звонок. – Лори, ты где?

Но ответа он не услышал. Сначала была тишина, а потом раздался мужской голос. Это был Хэтэуэй.

– Притормози, – велел он. – И прекрати вилять на дороге. Я знаю, чего ты ждешь. Но если нас остановит коп, то, клянусь, я пристрелю вас обоих.

– Куда мы едем? – услышал Алекс голос Лори. – К вам домой? Тогда почему мы двигаемся в сторону Голливудских холмов?

Алекс отключил микрофон у своего телефона.