Убийца Бога Ричардс Дуглас
Кира кивнула.
– Да. Я понимаю, мы существуем в зоне жизни. Не слишком холодно, не слишком жарко… в самый раз.
– Именно. Измените хоть одну из фундаментальных констант физики, и жизнь окажется невозможной. Будь протон хоть на один процент тяжелее, он превратится в нейтрон и атомы разлетятся. Будь слабое взаимодействие чуть сильнее или чуть слабее, чем есть, ядра звезд никогда не родят элементы высшего порядка, необходимые для жизни. И так далее.
– Я слышала, что вероятность именно таких значений этих констант составляет один к триллионам.
– Верно. И я склонен видеть в этих константах Бога.
Кира задумалась. Пока физик казался разумным. Как же ей сыграть? Следует ли ей любой ценой избегать возражений? Можно ли сердить человека, который кажется уравновешенным, хотя его действия свидетельствуют об обратном? Или ее жизнь как раз и зависит от способности возразить?
Для взвешенного решения ей не хватало информации. Она может только довериться своим инстинктам.
– Вы, разумеется, знакомы с контраргументами? – непринужденно спросила Кира, стараясь не говорить слишком вызывающе.
Похоже, ее вопрос не задел ван Хаттена. Уже хорошо.
– Да, – ответил он. – Если бы наша Вселенная была непригодна для жизни, не было бы и наблюдателей, то есть нас. А если так, какого еще результата можно ожидать? Еще есть теория хаотической инфляции. Наша Вселенная – всего лишь одна из бесконечного множества вселенных, возникающих из квантовой пены и раздувающихся в собственных больших взрывах. Каждая из них может иметь свои фундаментальные константы. Среди бесконечного множества вселенных непременно будет несколько, пригодных для жизни. К теории инфляции даже применима эволюция. Некоторые мои коллеги предполагают, что пригодные для жизни физические константы одновременно являются условием порождения большего числа дочерних вселенных. И потому вселенные, случайно родившиеся с иными значениями констант, не размножаются. В то время как вселенные с более… про-жизненными константами становятся доминирующими.
Он сделал паузу.
– Есть и другие контраргументы, но достаточно сказать, что мне они известны.
– Но вы ни одному из них не верите?
– Это блестящие теории, выдвинутые гениальными физиками. Но посмотрите, как они цепляются за свою веру: жизнь – всего лишь счастливая случайность. Многие из них совершенно не приемлют идею, что такая точная подстройка констант подразумевает существование Бога. Многие ученые поверят во что угодно, только не в это. И не важно, как оно закручено. Бесконечное число вселенных? Пожалуйста. Бесчисленные новые вселенные, которые постоянно формируются, как пузырьки в ванне? Ну конечно, это разумно и рационально. Бог? Не будьте смешным.
Кира кивнула. Пока она не соглашалась только с одним утверждением ван Хаттена. И речь шла не о концепции бесконечных вселенных, непонятных и совершенно избыточных. Или хотя бы одной Вселенной. Разум любого человека взрывала невероятность существования одной-единственной звезды. Солнце, по меркам Вселенной небольшая звезда, было бушующим огненным шаром, в миллионы раз больше Земли. Оно поддерживало температуру своего ядра в двадцать семь миллионов градусов по Фаренгейту и могло пылать миллиарды лет. Какая вера будет столь же нелепой и невероятной, как существование всего одного подобного инферно?
– Хорошо, значит, вы верите в Бога, – сказала Кира. – Не буду пытаться с этим спорить. Лично я пока не определилась, но согласна – гипотеза Бога столь же вероятна, как и любая другая, и вполне пригодна для объяснения необъяснимого. Но вы все еще не сказали, что здесь происходит. Или что вас так встревожило в моем видении со второго уровня усиления.
Физик лукаво улыбнулся.
– А разве это не очевидно? По-вашему, конечная цель человечества, равно как и любой другой разумной жизни во Вселенной, – это стать Богом. Чуточку… Ужасно не люблю слово «кощунственно», слишком уж оно отдает фундаментализмом, поэтому давайте скажем «самонадеянно». Чуточку самонадеянно, вам не кажется?
– Возможно, – согласилась Кира. – Но вы же знаете, куда бы ни текло время, законы физики работают одинаково хорошо. И уравнения Эйнштейна в теории допускают путешествия во времени. А вдруг мы должны эволюционировать в Бога, чтобы он мог миллиарды лет назад создать Вселенную?
Ван Хаттен покачал головой.
– Я в это не верю. Если эволюция в Бога идет описанным вами путем бессмертия, на котором мы потеряем свою человечность, – то нет. Я как сейчас помню нашу дискуссию. Даже вы должны признать, что идея переместить наши мозги в искусственное тело вызывает отвращение. Я видел выражение вашего лица во время того разговора. Вы защищали концепцию, но лучше других знали те колючие теологические вопросы, которые она вызывает. Что есть человек? Не потеряем ли мы свою душу?
Он помолчал.
– Я и тогда счел эту идею ужасной. А сейчас, когда я сам столкнулся со злой стороной этого невероятного интеллекта, спущенного вами с цепи, я тревожусь еще сильнее. Я не могу поверить, что путь к небесам и просвещению лежит через ад и социопатию. Негативные эффекты вашей терапии должны быть предупреждением, посланным Богом.
Кира ответила не сразу. Она опустила голову и несколько секунд размышляла, а потом вновь встретилась взглядом с ван Хаттеном.
– Послушайте… Антон, у меня нет всех ответов, – тихо призналась она. – И я согласна с большей частью ваших слов. Путь к бессмертию, каким его видит мой слабый разум, тревожит во многих отношениях. Но я убеждена, что это просто следствие нашей нынешней ограниченности. Мы будем продолжать учиться и расти. Мы найдем лучшие ответы, отыщем способ сделать все правильно.
– Я восхищаюсь вашим оптимизмом. Действительно восхищаюсь.
Физик на несколько секунд замолчал.
– Но то, что вы пытаетесь сделать, почти в точности повторяет трагическую историю Адама и Евы. И я думаю, что конец будет тем же.
Кира растерянно наклонила голову.
– Боюсь, я потеряла мысль.
– Смотрите, – начал объяснять ван Хаттен. – Я верю в Бога, но не верю в организованную религию. Тем не менее меня просто восхищает классический рассказ об Адаме и Еве, если задуматься о нем в контексте ваших попыток. Вы – Ева.
– Я Ева? – недоуменно переспросила Кира. – Вот теперь вы меня окончательно потеряли.
– В соответствии с этим рассказом, в раю было два дерева, заслуживающих упоминания. Древо Познания добра и зла и Древо Жизни. Древо Познания олицетворяет всеведение. А Древо Жизни – бессмертие. Многие ученые считают, что в действительности это два аспекта одного Древа. Человечеству было позволено стремиться к прогрессу и добиваться его, но запрещено делать шаг в одно яблоко к всеведению и бессмертию. Вы тянетесь к тому же яблоку, которое съела Ева.
Кира невольно заинтересовалась. Она никогда не рассматривала эту историю под таким углом.
– Я не верю в точность Библии, – признался ван Хаттен. – Но определенно верю, что все попытки достичь бессмертия или божественности, сделанные Адамом с Евой, или «Икаром», ошибочны и обречены на неудачу.
Он поправил очки.
– Собственно, история Адама и Евы никак не связана с моими окончательными рассуждениями. Она просто меня восхищает.
– Это интересно. Однако вы так и не сказали ничего в оправдание своим нынешним действиям, – заметила Кира.
– Согласен. Но я не закончил. Помимо тревог, связанных с вашим видением бессмертия и социопатическими последствиями вашей терапии, у вашего суперусиленного альтер эго было и другое видение, еще тревожнее. Что вся жизнь должна объединиться в разум, охватывающий Вселенную. Аналогично триллионам одноклеточных организмов, которые отдают свою независимость и личность и сливаются в человека. Чтобы образовать существо, намного большее, чем они сами. Я прав?
– По сути – да.
– Вы помните боргов из «Звездного пути»?
Кира нахмурилась. В ее детстве на экраны вышли семь сезонов «Нового поколения», и она смотрела все серии без исключений. Борг, сокращение от киборга, был огромным сообществом полуорганических, полумашинных существ. В своем развитии они значительно опередили человечество этой вымышленной будущей эпохи и посвятили себя безжалостному поглощению любой разумной жизни во Вселенной. Их самой знаменитой фразой было «Сопротивление бесполезно».
Кира с отвращением поджала губы. Ее видение бессмертия, в котором люди почти целиком станут машинами, – хотя и с нейронными цепями, в точности повторяющими человеческий мозг, – в сочетании с видением коллективного разума действительно можно было истолковать как Борг.
– Судя по выражению вашего лица, вы видите, к чему я веду, – заметил ван Хаттен.
– Да. И я согласна, что борги ужасны. Сама идея отказа от личности кажется беспредельно отвратительной. Но, возможно, существует способ стать частью сообщества, но сохранить при этом индивидуальность. Кроме того, боргов сознательно изобразили в черном цвете. Они были главными злодеями сериала.
Она покачала головой.
– Мое видение было совершенно иным. В отличие от боргов, я никогда не стану кого-то принуждать. Каждая личность будет вправе достичь собственных представлений о счастье и завершенности. Никого не будут заставлять.
– Правда? – иронично переспросил ван Хаттен. – Вы никогда не думали, что будете принуждать людей пройти усиление? Как вы поступили со мной?
Кира насупилась. Другого ответа ван Хаттену не требовалось.
– А если вы решите, – развивал успех физик, – что стать частью коллективного разума – на пути к божественности – самый лучший исход для каждого разумного существа? Помните, это как с пенициллином и умирающим дикарем. Подумайте об отдельных одноклеточных организмах. Хотели бы они объединиться и сформировать человека? Возможно, нет. Возможно, они станут цепляться за свою индивидуальность. Но став человеком, они поймут, верно? И вы вправе заставить их понять, так?
Кира чувствовала, как вздрагивает, будто его слова и идеи были ударами.
– Вы блестящий полемист и высказали несколько хороших идей. Возможно, разница между нами в том, что вы верите в Бога, но не верите в человечество. Не верите в то, к чему стремится «Икар». Я, возможно, не верю в Бога, но у меня есть вера. Вера, что мы сможем достичь той точки, в которой отыщем правильный путь. И каким бы он ни был – даже если будет противоречить моему видению, – в свое время он станет очевидным.
На этот раз задумался ван Хаттен.
– Возможно, вы правы, – признал он. – Но тут я полагаюсь на свою интуицию.
Он вздохнул.
– Но давайте предположим, что мы отбрасываем мои опасения. Давайте допустим, что вы правы. А теперь представьте, что случится, если завтра вы выйдете из тени. Вы объявляете о всех своих делах, о всех стремлениях. Кто-то сочтет это мечтой. Верующие увидят в попытках стать Богом или узурпировать Его место наивысшую степень кощунства. Другие сочтут это кощунством иного рода – светским кощунством. Вмешательством в человеческий разум. Искажением того, что делает нас людьми. А еще вспомните: люди хотят, чтобы дети были похожи на родителей. Если отец обрезан, он хочет того же и для своего сына, даже если эта операция связана с религиозными или медицинскими проблемами.
Он сделал паузу, давая Кире время обдумать сказанное, затем продолжил:
– Теперь предположим, что вам удастся сделать увеличение интеллекта постоянным. Предположим даже, что вы сможете избавиться от негативных последствий для личности. Да, люди хотят лучшего для своих детей, но захотят ли они детей, принадлежащих, по сути, к иному виду? Детей, которые будут отличаться от своих родителей, как человек – от куска дерева?
Кира напряженно смотрела на него, но молчала.
– К тому же люди сочтут вселенский интеллект слишком чуждым, – заключил ван Хаттен. – Угрозой. Они всеми силами будут стараться остановить вас.
Женщина глубоко вздохнула.
– Я уже говорила, у меня нет ответов на все вопросы. А вы выбираете наисложнейшие. Но разве это значит, что мы должны сдаться? Задавать мне эти вопросы – все равно что спрашивать амебу о теории относительности. Когда амеба станет Эйнштейном, она сможет ответить. Я рассчитываю, что человечество примет наилучшие решения из всех возможных с учетом наших знаний. Надеюсь, что трансцендентный интеллект принесет нам мудрость, которая позволит справиться с этими вопросами и сделать правильный выбор. И я по-прежнему утверждаю – каждый, кто не захочет идти вперед, может остаться.
Миллер недоуменно покачала головой.
– Но я все равно не понимаю. Вы решили сжечь здание «Икара» и похитить меня из-за моих безумных фантазий о будущем человечества? Фантазий, которые в лучшем случае станут реальностью через много-много лет?
– Ваши цели – не безумные фантазии о будущем, – возразил ван Хаттен. – И вам это известно. Если вы справитесь с межзвездными перелетами, вы можете прямо сейчас удвоить человеческую жизнь. Нынешнее поколение может прожить достаточно долго, чтобы усиленные разумы успели создать ваше представление о бессмертии. Это поколение сможет дожить до реализации вашего грандиозного плана, даже если она займет миллионы лет.
Кира молчала. Она надеялась, что этот аргумент сможет повлиять на физика, но не удивилась, когда он легко проник в суть. Он был абсолютно прав. Именно по этой причине ставки и были так высоки.
– Но я не закончил, – сообщил ван Хаттен. – К этой точке меня подвело нечто другое. Так сказать, дало решающий толчок.
Он умолк, будто размышляя, с чего начать.
– Продолжайте, – сказала Кира.
– Вы думали об этом инопланетном объекте… этом судне?
– Разумеется, – ответила Кира.
«Ого, – подумала она. – Вот это поворот».
– И что с ним? – осторожно поинтересовалась Миллер.
– Вы не задумывались, что он мог прилететь сюда из-за вас? Что сотворенный вами усиленный разум привлек его, как мотылька к пламени?
35
Колк протянул полковнику глянцевую цветную фотографию восемь на десять, только что из принтера.
– Его зовут Антон ван Хаттен. Физик из Стэнфорда.
– Да ты шутишь. У него была какая-то военная подготовка?
– Он даже в бойскаутах не был, – рассмеялся Колк. – Шахматы, дискуссионная группа… Судя по досье, чист как снег. Ни одного нарушения ПДД. Нет даже записей о штрафах за парковку. Не женат. Жертвует на благотворительность заметно выше среднего. Пять часов в неделю волонтерит – учит неграмотных читать.
– Ну и чудовище, – закатил глаза Джейк.
Он посмотрел на фотографию. Ван Хаттен походил на добродушного мужчину, который вскоре может стать дедушкой.
– Ну, яйца у него есть, это точно. Мы не смогли даже поцарапать «Икар», а он сжег его дотла. Кто бы мог подумать…
Джейк бросил фото на стол.
– И насколько он известен?
– Вы не поверите, – ответил Колк. – Розенблатт играет в высшем дивизионе, но этот парень еще круче. Я только начал изучать его достижения, но, судя по слухам, через пару лет он получит Нобелевскую премию.
Джейк усмехнулся. Ситуация становилась все более и более сюрреалистической. За что ему дадут «нобеля», за работу над катализаторами пожаров?
– Отличная работа, майор, – сказал он. – Нам нужно поговорить с этим Антоном ван Хаттеном. Есть идеи, где он может быть?
Колк кивнул, и его лицо начало медленно расплываться в лукавой улыбке.
– Собственно говоря, да. У меня определенно есть идея.
36
Кира уставилась на ван Хаттена как на безумца, которым он, вероятно, и был, невзирая на способность к рациональным рассуждениям, демонстрируемую до этой минуты. Инопланетный корабль мчится к Земле из-за открытия Киры? Из всех идей ван Хаттена эта была самой абсурдной.
– О чем вы говорите? – спросила она, не в силах скрыть пренебрежение.
Физик был спокоен, невозмутим и, похоже, как никогда разумен.
– Что, если существует галактическая цивилизация, – ответил он, – но вам требуется дорасти до вступления в нее? Возможно, такие корабли, зонды или кто они есть, рассеяны по галактике, курсируют на малой скорости и следят за межзвездным пространством. Возможно, у них есть какой-то порог интеллекта. Когда они засекают интеллект выше определенного уровня, они меняют курс, набирают скорость и устремляются к нему.
– И как же они могут обнаружить за несколько световых лет то, что происходит у меня в голове?
– Я полагаю, вы знакомы с квантовой запутанностью. Каждая сущность во Вселенной некоторым образом связана с другой. Этот вопрос сводил Эйнштейна с ума. А квантовая физика предполагает, что Вселенную формирует сознание, а не наоборот. Еще одна идея, которая может превратить самого рационально мыслящего физика в верующего. Состояние Вселенной появляется только во время наблюдения. Эйнштейн несколько десятков лет пытался найти дыры в этой интерпретации экспериментальных данных, но так и не смог, хотя его попытки были блестящими и помогли укрепить эту область. Некоторые теоретизируют, что сознание пользуется этими квантовыми эффектами. Возможно, ваше усиление интеллекта пылает на квантовом фоне космоса ярче неоновой вывески – для тех, кто знает, как искать.
Кира потеряла дар речи. Она была уверена, что у физика не найдется ответа, но, насколько она была знакома с квантовой теорией, сказанное им не выходило за рамки возможного. В течение всей своей карьеры ученого ван Хаттен отличался сверхъестественной точностью, даже когда делал прогнозы, которые большинство находило нелепыми.
– Эту идею стоит обдумать, верно? – понимающе произнес он. – Ни один житель нашей планеты никогда не имел ай-кью больше двухсот пятидесяти – до тех пор, пока вы и ваша терапия не сделали это число смешным. И нас никогда не посещали инопланетяне. По крайней мере, мы не знаем ни одного однозначно зафиксированного посещения. Тогда какова вероятность, что оба эти события произойдут с интервалом всего в пару лет? Возможно, это просто совпадение. Но может, и нет.
– И если это не совпадение?
– Тогда они захотят встретиться с представителем группы, ответственной за высокий ай-кью-сигнал. И мы произведем плохое первое впечатление. Расширение разума, порождаемое вашей терапией, выносит на поверхность худшие свойства нашей природы. А учитывая природу человека, они чертовски плохи. Галактика занервничает.
– И вы этого испугались?
– Да. Добавленное к моим прежним опасениям, оно стало соломинкой, сломавшей верблюду спину. Кроме того, есть и другая интерпретация.
Он сделал паузу.
– Вы знаете историю о праведнике и наводнении?
Кира задумчиво покачала головой. Она с жадностью читала обо всем и каждом и даже в нормальном состоянии помнила большую часть прочитанного, но сейчас колокольчик не звонил.
– Если речь идет не о Ное, тогда нет.
– Нет, это другая история. Слушайте. Праведник, который всегда вел благочестивую жизнь, сидит на своей крыше во время ужасного наводнения. Вода продолжает прибывать. Мимо проплывает моторная лодка и останавливается у его дома. «Прыгай», – говорит человек в лодке. Праведник качает головой и отвечает: «Не волнуйся обо мне. Бог меня спасет». Через пару часов, когда вода уже почти дошла до крыши, мимо проплывает другая лодка. «Прыгай, скорее», – говорит женщина из лодки. Праведник безмятежно улыбается. «Спасибо, но меня спасет Господь. Я в этом уверен». Наконец, когда вода уже доходит ему до пояса, прилетает вертолет и сбрасывает веревочную лестницу. Он не обращает на лестницу внимания и возносит молитву Господу, который, как знает праведник, вознаграждает истинно верующих.
Ван Хаттен для пущего эффекта сделал паузу.
– Через пять минут он тонет.
Растерянное выражение лица Киры явно пришлось физику по вкусу.
– И вот дух праведника возносится к райским вратам, – продолжил ван Хаттен, – и видит Бога. «Господь, – говорит он, – всю свою жизнь я был праведным и благочестивым человеком. Мне просто любопытно, почему ты не спас меня от наводнения. Я был уверен, что ты меня спасешь». В ответ Бог качает своей всеведущей головой и говорит: «Ты что, смеешься? Я послал тебе две лодки и вертолет. Чего ты еще от меня хочешь?»
Кира широко улыбнулась.
– Отличная история, – признала она и на несколько секунд задумалась. – Так вы разворачиваете ее на сто восемьдесят градусов? Вы полагаете, Бог послал этот инопланетный корабль как проявление своей неприязни? В точности как он послал тому праведнику две лодки как проявление своего благорасположения…
Глаза ван Хаттена загорелись.
– Одно удовольствие говорить с человеком, который способен с такой скоростью сопоставлять факты, – восхищенно отметил он. – Вы не представляете, как мне хочется, чтобы мы не расходились во мнениях.
– Ага, мне тоже, – пробормотала себе под нос Кира.
– Конечно, вы правы. Это еще один вариант, хотя и маловероятный. Всегда есть слабая вероятность, что мы тянемся к запретному плоду и Бог собирается хлопнуть нас по руке. Ну, возможно, остановив вас и уничтожив ваши запасы капсул, я отклоню часть вызванного нами зла.
– Так я стану жертвой Богу? – спросила Кира. – Чтобы ублажить Всемогущего?
Она неожиданно улыбнулась.
– Что тут смешного? – поинтересовался ван Хаттен.
– Знаете, я ведь не девственница.
Ван Хаттен рассмеялся.
– Нет, вы не жертва. Не важно, девственная или нет. Я просто хочу пояснить: сам я считаю свою теорию об инопланетном корабле, привлеченном вашим усилением ай-кью, наиболее вероятной. Но, возможно, если никто на Земле больше не будет проходить усиление, корабль изменит курс. Кто бы его ни послал, Бог или кто-то другой.
Кира напряженно вглядывалась в ван Хаттена. Ей ужасно хотелось списать его со счетов как психа, но в то же время она понимала – нельзя с ходу отбрасывать его рассуждения.
– Я о вас очень высокого мнения, – добавил ученый. – У нас просто два разных взгляда на будущее человечества и мудрость вашего видения его цели. Я привлек к этим гипотезам рассуждения о Боге, поскольку нахожу их весьма увлекательными, но действовал бы так же, даже будь я вовсе неверующим. Ни одно из этих опасений само по себе не встревожило меня достаточно сильно. Даже всех вместе едва хватило, чтобы склонить чашу весов.
Он серьезно посмотрел на Киру.
– Мне действительно очень жаль. Я не собирался как-то вредить вам.
– Только уничтожить все мои капсулы и не дать сделать новые.
Ван Хаттен кивнул.
– Я знаю, велика вероятность, что я ошибаюсь, – признал он. – Но если я прав, последствия могут оказаться слишком серьезными. Когда мы узнаем, что же тут делает этот инопланетный корабль, у нас появится еще одна экспериментальная точка, и я проведу новый анализ.
– А если этот корабль изменит курс? Вы убедитесь, что поступили правильно, не дав «Икару» съесть социопатическое яблоко с Древа Познания?
– Не знаю. Давайте посмотрим, что выйдет. Я несколько дней подержу вас в этом доме с максимально возможными удобствами, пока не смогу организовать постоянное убежище. Я – последний человек, которого «Икар» заподозрит в участии в таком деле. Но Дэвид и Джим очень хороши, и не сомневаюсь, что они найдут нас, если мы тут загостимся.
– А как вы представляете себе это постоянное убежище?
– Пока никак. Но я работаю над этим. Я постараюсь найти самое комфортабельное из возможных мест заключения, пока мы будем ждать прибытия инопланетного корабля.
Он нахмурился.
– Не сомневаюсь, вам сейчас не очень удобно, и я прошу за это прощения. Ваших друзей из ядра группы нетрудно разговорить, когда речь заходит о вас. О вашем мужестве и находчивости ходят легенды, поэтому мне пришлось позаботиться о такой мере предосторожности, как смирительная рубашка.
Кира вздохнула.
– Послушайте, Антон, вы высказали несколько убедительных соображений, – сказала она. – Но все это – гипотезы. Вы лучше всех должны знать, что мы не можем отвернуться от прогресса, какие бы проблемы он ни создавал. Индустриализация привела к ужасному загрязнению воздуха в крупных городах, но мы нашли способ очищать воздух, сохранив при этом плоды индустриализации. Прогресс вида и цивилизации не линеен.
Она сделала паузу.
– Что, если вы в корне не правы? Что, если Бог не только приветствовал наши попытки улучшить себя, но и помог мне достичь прорыва? Разве не поразителен сам факт, что наш мозг, как он есть, принимает такой колоссальный скачок интеллекта? И еще поразительнее, что мне удалось отыскать способ совершить этот скачок, не убив себя и избежав на пути бесчисленных мин, а я знаю, они там были… Я вижу руку Бога в своей терапии, а не в неизвестном инопланетном объекте.
Ван Хаттен кивнул.
– Если бы не негативные изменения личности, к которым она приводит, я бы с вами согласился. От вашего открытия просто дух захватывает.
– А как насчет второго уровня усиления? – продолжила Кира. – Он выносит на поверхность не худшие, а лучшие стороны человека.
– Возможно. Но его испытали только вы. Всего один раз. Негативные изменения личности не трогали меня до второго или третьего усиления. И мы не можем подтвердить ваш отчет. Из того, что нам известно, этот уровень вполне может оказаться чистым, дистиллированным злом, обманувшим вашу нормальную личность. Вы об этом не задумывались?
Кира нахмурилась. Ни один из членов группы не задавал подобных вопросов, пока они с Дэвидом не столкнулись с этой болезненной возможностью. Но ван Хаттен моментально ухватился за нее. Его разум был столь же впечатляющим, как они и надеялись, хоть сейчас и шел в ложном направлении.
Миллер посмотрела физику в глаза.
– Я не могу опровергнуть вашу гипотезу, – сказала она. – Но сердцем чувствую, что вы не правы. Вы совершаете ужасную ошибку.
– Надеюсь, что вы правы, – вздохнул ван Хаттен. – Очень надеюсь.
Его лицо на мгновение мучительно исказилось, и Кира не сомневалась, что он говорит искренне.
– Знаете, Антон, мы так боялись сами сделать ошибку, – устало сказала она. – Привлечь человека со скрытой манией величия, который расстроит все наши усилия ради собственных целей. И вы, человек, который ближе всех подошел к нашему уничтожению, были проверены и признаны самым достойным из нас. Сочувствующим. Добросердечным. Чутким.
Она качнула головой и криво улыбнулась.
– Если Бог существует, у него определенно есть чувство юмора.
37
Джим следил за копами, а Дэвид разогнался до ста миль в час и обходил машины на шоссе, будто те стояли на месте.
Коннелли не знал о камерах, установленных Дэшем для слежки за собственной женой, поэтому Дэвиду пришлось соврать, что он засек на наружных камерах отражение ван Хаттена в зеркальном фасаде штаб-квартиры. Коннелли такого не видел, но у него не было оснований сомневаться в своем друге и товарище.
Они направлялись почти точно на восток, обратно в Колорадо. Куда бы ни двинулся ван Хаттен, он точно не полетит – с Кирой в смирительной рубашке… И хотя Колорадо граничит еще с семью штатами, любой из которых может быть целью физика, их лучшим шансом – пока не удастся определить местонахождение ван Хаттена – было срочное возвращение в Колорадо.
Дэш старался сосредоточиться на вождении и боролся с паникой. Несмотря на то что он узнал о Кире – точнее, о ее усиленном альтер эго, – он по-прежнему всем сердцем любил жену, и сейчас его грызли страх и беспокойство, не дающие мыслить здраво. В голове непрерывно мелькали разные образы. Кира в смирительной рубашке свисает с крюка для мяса. Киру пытают, ее лицо залито кровью, а бритва продолжает резать нежную кожу. Киру сбрасывают в озеро, вода заполняет легкие, а она до последней секунды пытается освободиться от пут…
Дэш энергично потряс головой. Ему нужно держать себя под контролем. В противном случае он ничем не поможет Кире.
Он проклинал себя за то, что не нанял дополнительные мышцы, как только освободился от плена у Джейка. Пока группа держалась в тени, он и Коннелли обеспечивали все необходимые мышцы и безопасность. За все время существования группы, исключая ту атаку, когда погиб Росс Мецгер, им ни разу не требовалась деятельность в военном или полицейском стиле. Никого не похищали, не преследовали. Никому не угрожали. Старые добрые деньки. Всего пару недель назад…
А сейчас в вентилятор летело дерьмо, причем раз за разом. Им с Коннелли нужны хорошие парни, которые могут выехать по тревоге. Если ван Хаттен действует в одиночку – Дэш так и не смог вообразить, чего ради – и при условии, что его удастся найти, они с Коннелли смогут сами вернуть Киру. Предполагая, что она еще жива.
Но какова вероятность, что ван Хаттен работает один? Невелика. Он – физик мирового класса, а не солдат. Кто-то должен дергать за ниточки. Но все равно, остается только гадать, как им удалось заставить его предать «Икар».
Телефон Коннелли завибрировал. Он взглянул на экран.
– Это Мэтт, – сообщил полковник.
Они оставили Гриффину сообщение срочно перезвонить, как только он приземлится. Коннелли включил громкую связь.
– Я получил сообщение, – произнес голос Мэтта Гриффина. – Что случилось?
Дэш и Коннелли быстро пересказали последние события.
– Ты уверен, что это был Антон? – спросил Гриффин. – Я бы поверил в кого угодно, только не в него.
– Это был Антон, – вновь подтвердил Дэш. – Мэтт, нам нужна какая-нибудь отправная точка. Любая. Включай свою магию, на счету каждая секунда.
– Я прохожу «Макдоналдс», – сообщил Гриффин. – Сейчас займу столик и подключусь к Wi-Fi аэропорта. Вернусь, как только смогу.
Он перезвонил через десять минут и торжественно объявил:
– Нашел! Три дня назад ван Хаттен снял изолированный коттедж неподалеку от Национального парка «Скалистые горы». На две недели. И отсутствие соседей не случайно. Он нашел коттедж в Интернете, когда искал «Скалистые горы аренда дома изолированный» и «Скалистые горы аренда дома уединенный».
– Должно быть, оно, – взволнованно сказал Дэш.
Они с Коннелли облегченно переглянулись. Это еще не успех, но их шансы резко изменились к лучшему.
– Отлично сработано, Мэтт, как обычно, – добавил Джим.
Гриффин прочитал им адрес, и полковник ввел его в GPS-навигатор машины.
– Мы едем прямо туда, – сказал Дэш, – но понятия не имеем, с чем там столкнемся. Мэтт, хватай суперменю или сразу пару, за мой счет, и попробуй выяснить, что за дьявол вселился в ван Хаттена. И с кем мы там встретимся – с безумным физиком или целой армией.
– Сейчас займусь, – ответил Гриффин. – Когда мы проверяли его как возможного рекрута, я получил доступ ко всем его счетам, так что у меня хорошая фора. Если к его поведению можно подобрать ключики, я их найду.
– Спасибо, Мэтт.
– Нет-нет, это тебе спасибо, – весело сказал Гриффин. – Не каждый день меня водят в «Макдоналдс».
И он отключился.
Дэш добавил газа, разгоняясь до ста десяти. Коттедж ван Хаттена ближе к Денверу, чем к ним, но не сильно. Им здорово повезло, что они так близко. Но во рту все равно было кисло. Вселенная предпочитает нивелировать удачу. И кто знает, когда твоя окажется на исходе…
38
– Мне нужно в туалет, – сказала Кира.
Ван Хаттен кивнул.
– Мне приходило в голову, что рано или поздно это случится. Боюсь, мне придется просить вас потерпеть час или два. Надеюсь, меньше.
– Почему? Что случится?
– Я выделил для вас комнату с отдельной ванной. Мне нужно только поставить дверную ручку, чтобы я мог запирать вас снаружи. Когда я это сделаю, мы хотя бы избавимся от смирительной рубашки. Мне все равно придется держать вас на привязи, чтобы вы не смогли добраться до внешней двери, но для ванной комнаты длины привязи будет вполне достаточно.
– Просто рай, – заметила Кира, закатив глаза.
– У вас будет удобная кровать и диван. Я буду снабжать вас едой и питьем, какими пожелаете. У вас будут книги, компьютер без подключения к Интернету и все прочее. Я постараюсь придумать, как предоставить вам максимум свободы, не рискуя вашим побегом. Если бы не мое уважение к вашим способностям, я бы не принимал таких мер предосторожности.
– Ага, – пробормотала Кира. – Я заметила.
– Сейчас я пойду доделывать вашу комнату. Я рассчитывал закончить ее до вашего… визита. Но я прослушивал штаб-квартиру. И как только стало ясно, что вы будете там одна целый день, мне пришлось действовать.
– Прослушивали?
– Да. Мне было нужно, чтобы вы остались в одиночестве. В конце концов, – с лукавой улыбкой заметил физик, – если бы мне пришлось вступить в рукопашный бой, мне не хотелось бы поранить Дэвида или Джима.
– Очень мило с вашей стороны, – сказала Кира. – И как же вы нас прослушивали? Какая-то новая технология?
– Нет. Зачем изобретать велосипед? Я просто активировал устройство с резинки трусов, которые выдал мне «Икар».
– Рада, что смогли помочь, – криво усмехнулась Кира.
На самом деле туалет был ей не нужен, но Дэш учил жену в подобных ситуациях пытаться сбежать как можно раньше, до того как неприятель окопается и усовершенствует систему безопасности.
– Но хотя бы попить вы мне дадите?
– Разумеется, – дружелюбно ответил ван Хаттен.
Он куда-то убежал и через секунду вернулся с холодной пластиковой бутылкой. Открутил крышку и приложил бутылку к губам Киры.
Читать бесплатно другие книги:
