Новая Зона. Воды Рубикона Елисеев Григорий

– Далее, – Александр продолжил инструктаж, – Майкрофт и Маус ведущие, Гам – замыкающий.

– Понял, сержант, – быстро подтвердил боец и отступил в конец колонны.

– Связь держать постоянно, если вдруг по какой-то причине вы потеряли из виду ближайшего члена группы, немедленно сообщайте по цепочке в обе стороны и останавливайте движение без моего приказа. Вопросы есть?

– Никак нет! – хором откликнулись наемники.

– Тогда вперед! – махнул рукой Хофф и первым направился к платформе грузового лифта, установленной техниками возле обрушившегося надуличного перехода.

Когда весь отряд погрузился в лифт, к Хоффу подошел Брагин.

– Мы будем следить за вами через нашлемные камеры ученых, – произнес он. – Удачи там, сержант. Берегите себя.

– Спасибо, – кивнул Хофф и, обернувшись на доповского пехотинца, стоящего возле пульта управления, крикнул: – Мы готовы, поднимай!

Боец козырнул и надавил несколько кнопок. Раздалось негромкое гудение электрогенератора, и платформа лифта, лязгнув, поползла вверх к открытой заснеженной площадке, находящейся перед мутными и грязными дверьми торгового центра.

Бруно снова выругался. Затем истерично рассмеялся. Он стоял посреди громадного бетонного помещения и безумно хохотал.

Остальные члены отряда разбрелись по пустому хранилищу. Белл толкнул распахнутую решетку одной из металлических клеток. Прутья толщиной с руку, образовывающие квадратные боксы для хранения слитков золота, протяжно заскрипели.

– Ну… никто и не говорил, что будет легко, – отсмеявшись и вытерев выступившие на глаза слезы, неожиданно произнес представитель ЦАЯ. – Хотя надо признать, вот это действительно смешно.

Он указал себе под ноги. Подошедший Роман, кивнув, не смог удержаться от иронического смешка. В пыли на полу лежал брошенный золотой слиток.

Наклонившись, Бруно подобрал его и, покрутив в руках, потер пальцем вдавленный оттиск.

– Да, это точно один из наших, – определил он. – Странно, что его здесь бросили…

Азимут тем временем, присев на корточки, провел ладонью по бетонному полу. Затем поднес пальцы к глазам и потер подушечки большого и среднего друг о друга.

– Пылищи на три сантиметра, – сообщил он, распрямляясь. – И лежит она ровным слоем. Здесь никого не было со времен Прорыва.

– То есть золото… – выдохнул Нестеров.

– Верно, перевезли куда-то еще до превращения столицы в Аномальную Зону, – подтвердил Азимут.

– Хм… – Бруно посмотрел на Нестерова. – А это вполне возможно.

Он подумал немного и, усмехнувшись, протянул сталкеру слиток:

– Так или иначе, это вам.

– Мне?

– Вам троим. В качестве хоть какой-то оплаты за труды, если мы все-таки ничего не найдем. О моем руководстве не волнуйтесь – спишу в штабе на непредвиденные расходы.

– Ладно, спасибо. – Роман взвесил слиток в руке, а затем кинул Гольфу.

Тот поймал желтый брусок и убрал в рюкзак.

– И тем не менее… – Анна, положив на плечо «Винторез», подошла к Бруно и Нестерову. – Что нам делать дальше?

– Ну, – агент потер подбородок, – есть еще пара вариантов. Я не хотел их проверять сначала – потому что это долго и опасно, но теперь… Придется полезть в не самые приятные, судя по спутниковым снимкам, места.

– И какое из них ближе и более вероятно? – задал интересовавший всех вопрос Свистунов.

– «Мидас», – ответил Бруно.

– Кто? – не понял Свистунов.

– Не кто, а что. Объект «Мидас» – сухогруз с военной охраной на борту. Он был подготовлен незадолго до Прорыва и переправлен в Северный речной порт для эвакуации золота из столицы. Судя по спутниковым снимкам, корабль до сих пор стоит там…

Нестеров нахмурился и, стиснув зубы, сделал угрожающий шаг к Бруно:

– Вы что, хотите сказать, что в ЦАЯ было известно о том, что Зона может выплеснуться в Москве?

В воздухе повисла оглушительная тишина, которую нарушил Бруно:

– Я… Нет, я не думаю… Хотя… Господи… А ведь правда! Если был готов транспорт, значит, Центр…

Агент схватился за голову и пошатнулся.

– Не может быть… вместо людей они эвакуировали…

– Всем тихо! – неожиданно рявкнул Белл и вскинул полусогнутую руку со сжатым кулаком.

Члены отряда обернулись на спецназовца. Боец напряженно прислушивался. Автомат в его руках был снят с предохранителя. Наконец, словно в чем-то удостоверившись, он кивнул.

– Не хочу прерывать ваш вечер разоблачений правительственных заговоров, – быстро произнес он, вскидывая оружие и отбегая к стене. – Но, кажется, у нас гости!

Невысказанный вопрос повис в воздухе, потому что через мгновение где-то далеко в недрах подземного комплекса раздался плач.

Ветер угрожающе завыл и пронес по пустой площадке обрывки мусора. Возле закрытого металлическими ставнями киоска с хот-догами сидел, прислонившись к нему спиной, мертвый сталкер. На груди трупа висел автомат Калашникова.

Хофф, остановившись, присел на корточки перед мертвецом и стволом штурмовой винтовки повернул череп в армейской полусфере. Нижняя челюсть скелета раскрылась в злобной ухмылке.

– Обожаю покойников, – хмыкнул стоящий за спиной сержанта Борисов. – Они всегда такие веселые.

Хофф ничего не ответил, продолжая изучать широкую дыру с рваными краями на виске шлема покойника.

– Выстрел с близкого расстояния, практически в упор, – наконец определил он. – Калибр маленький, не автомат и не снайперская винтовка…

Раздробленными пальцами правой руки мертвец держал потускневший от времени и погодных условий пистолет.

– Как я и думал, – произнес Борисов и, обернувшись на остальной отряд, громко объявил: – Последний раз говорю, если кто-нибудь еще не принял свои пилюли, будете как этот парень.

В ответ раздалось раздраженное ворчание.

– Все, пошли! – махнул рукой Хофф, поднимаясь. – Майкрофт, проверь двери, Гари, прикрой его!

Двое наемников быстро подбежали к двойным створкам, мутным и непрозрачным от грязи, налипшей на них изнутри. Майкрофт быстро провел по периметру двери детектором и, отрицательно качнув головой, подал несколько коротких сигналов.

Боец, названный сержантом Гари, кивнул и вскинул оружие. Майкрофт глубоко вдохнул и, держа наготове G36, толкнул одну из створок.

– А, твою же мать! – выдохнул рядовой, отшатнувшись, сплюнул через ограждение и покачал головой.

Прямо на площадку выпало полуразложившееся тело еще одного сталкера. Судя по всему, смерть застигла этого охотника за артефактами у самого выхода из торгового центра, и он так и остался стоять, упершись в закрытую дверь с той стороны.

– Труп, – флегматично подтвердил Гари, потыкав мыском армейского ботинка тело. – Видимых повреждений нет.

– Это вам так кажется, – сообщил с усмешкой Борисов, наклонился над мертвецом и снял с пояса ультрафиолетовый фонарь. О выражении лица под зеркальным забралом оставалось только гадать, но судя по голосу – профессору происходящее явно нравилось.

Тем временем он провел гудящей лампой над телом, и в неярком синем свете стали видны многочисленные кровоподтеки.

– Множественные неглубокие порезы, – определил Борисов. – Похоже на то, что этот человек очень долго ползал по битому стеклу. Да…

Наклонившись вперед и нисколько не смущаясь, он засунул пальцы в защитной перчатке в одну из ран.

– Да, так и есть! – объявил Борисов, доставая наружу прозрачный осколок, по которому скатилась капля крови.

– Профессор, – поморщился Хофф, – напомните, пожалуйста, сколько ЦАЯ платит за наше участие в операции?

– Вопросы бухгалтерии, к сожалению, не в моей компетенци, – откликнулся Борисов, продолжая изучать тело. – Это вам должен был сообщить Алексей Сергеевич.

– Ясно, – махнул рукой Хофф. – Тогда непременно попрошу увеличить итоговую сумму на десять процентов. Все, порядок прежний! Выдвигаемся!

Члены отряда один за другим обогнули труп и, пройдя сквозь раскрытые двери, оказались внутри торгового центра. Раздались негромкие щелчки подствольных фонарей, и по стенам заметались яркие желтые пятна. В лучах света заплясали потревоженные пылинки.

– Ведите, профессор, – скомандовал Хофф, когда наемники миновали покосившиеся рамки металлоискателя.

– А, да, конечно, – Борисов хотел было выступить вперед, но Хофф придержал его за плечо и усмехнулся:

– Я имел в виду – устно.

Ученый снова кивнул и, встав за спину Хоффа, вытащил планшет.

– Значит, так… – негромко проговорил он, проведя пальцем по экрану и открыв план здания.

В двух диаметрально противоположных местах на карте мигали красные пульсирующие точки.

– Места установки оборудования, – пояснил Борисов в ответ на вопросительный взгляд Хоффа.

Мужчина кивнул на двух своих сотрудников, несших за плечами оранжевые металлические кофры с эмблемой ЦАЯ.

– Все, я сориентировался, – наконец объявил Борисов, пряча компьютер обратно в сумку. – Сейчас нам на этаж выше, а оттуда направо и прямо до упора.

Хофф махнул рукой, и отряд двинулся по направлению к широкой лестнице, облицованной серым кафелем. На очередной труп, лежащий прямо на ступеньках, никто уже, кажется, и не обратил внимания. Лишь Гамильтон негромко выругался, наступив в длинную кровавую полосу.

Вопреки ощущению, производимому снаружи здания, окна в большинстве своем пропускали столько света, сколько и в обычный пасмурный день. От этого все предметы вокруг в основном представали в серых тонах. Александр взглянул сквозь высокие мутные стекла на здание вокзала и окружающие площадь многоэтажки. Через мгновение сильный порыв ветра принес с собой снежную круговерть, и метель скрыла от глаз все лишнее. На мгновение сержанту показалось, что в мире не осталось ничего, кроме коробки торгового центра, в которой они все оказались замурованы до скончания времен.

Замотав головой, Хофф прогнал мрачные мысли и поспешил следом за Майкрофтом и Маусом, возглавляющими группу. Однако уже через пару секунд он остановился, не менее, чем подчиненные, пораженный открывшимся зрелищем.

На широкой площадке перед лестницей был расположен небольшой кофе-бар. Возле кадок с разросшимися растениями стояли аккуратные столики, обильно увитые зелеными побегами. А у самой барной стойки на высоких табуретах сидели двое.

– Твою же мать… – прошипел Майкрофт. – Никогда не любил безумные истории в духе Кэрролла.

Оба сталкера лежали головами прямо на отполированной деревянной столешнице, и с этого ракурса увидеть их лица было невозможно. Однако возле каждого виднелась пустая чашка с блюдцем, а в висящей вдоль тела руке одного из охотников за артефактами поблескивал пистолет.

Присмотревшись, Хофф заметил засохшие бурые пятна на стойке и под стульями обоих ходоков.

– Все, идем, не на что тут смотреть! – скомандовал Хофф.

Отряд осторожно двинулся вдоль витрины магазина одежды, огибая безумное кафе. Проходя мимо одной из кадок, сделанных в форме буквы «Г», Хофф понял, что растения не только каким-то образом выжили без воды, но и зацвели. Широкие белые чаши, отдаленно напоминающие орхидеи, колыхались на отсутствующем ветру.

– Сержант… – едва слышно проговорил один из цветков. – Сееержааант…

Хофф отпрянул и лишь спустя несколько секунд понял, что это голос Мауса. Еще через мгновение он заметил, что цветы пластиковые. Тихо выругавшись, обернулся на медика. Наемник стоял вместе с другими членами отряда и изумленно смотрел на витрину магазина одежды.

– Что там у ва… – начал было Хофф и осекся.

На прозрачном стекле плавали пульсирующие и перетекающие друг в друга надписи: «Сезонная распродажа», «Скидки до пятидесяти процентов». Часть стоящих внутри магазина манекенов была облачена в шубы и пальто. Другие в своих пластиковых руках держали сумки, демонстрируя серые куртки, широкие пояса и джинсы, которые были в моде незадолго до Прорыва. Но самое главное – в магазине горел свет!

– Только не говорите, что у нас массовая галлюцинация, – изумленно прошептал Майкрофт.

– Боюсь, она самая, – негромко объявил Борисов. – Значит, так, всем слушать только меня. Сейчас делайте, как я.

Ученый отвернулся от витрины и закрыл глаза. Хоффу пришлось силой оттолкнуть от магазина двух наемников, у которых начали закатываться глазные яблоки, а изо рта потекла слюна.

– Мы в реальном мире, – громко и отчетливо произнес ученый. – Повторите!

– Мы в реальном мире… – нестройно откликнулись члены отряда.

– Ничего этого нет!

– Ничего этого… нет! – с трудом подавив непонятно откуда взявшуюся слабость, прохрипел Хофф.

И тут же почувствовал себя лучше.

– Поворачивайтесь, – удовлетворенно объявил профессор.

Когда Хофф развернулся, он снова не смог поверить своим глазам – на месте готового к приему посетителей магазина находился разбитый торговый бокс. Пыльную витрину покрывали осколки стекла, на пустых полках лежало какое-то тряпье, а обломки манекенов валялись по всему помещению. Одна из длинных потолочных ламп висела на обрывке провода. Выцветшие наклейки на стенах гласили: «Сезонная распродажа женской меховой одежды».

– Профессор, – выдохнул Хофф, – не знаю, что вы сделали, но спасибо вам.

– Да ладно, – смущенно отмахнулся Борисов. – Это в первую очередь заслуга комплектов пси-защиты и принятых вами препаратов. Галлюцинации у нас все равно будут, но не такие сильные, как у тех бедняг, что забредали сюда без всей необходимой экипировки. В случае чего – не смотрите на объект, вероятно, являющийся иллюзией, и повторяйте то, что я сейчас говорил. Поскольку благодаря технике и лекарствам мы сохраняем способность мыслить и осознавать происходя…

– А ну не двигаться! – рявкнул, вскидывая штурмовую винтовку, один из наемников. – Руки! Руки покажи!

– Все нормально, я его держу! – подтвердил Гари, также целящийся куда-то вверх.

Хофф, чувствуя, как выплеск адреналина переводит все его рефлексы в боевую готовность, обернулся, на ходу снимая оружие с предохранителя. Желтое пятно света, бьющее из подствольного фонаря, выхватило балюстраду верхнего этажа. Следом заметались яркие лучи, идущие от оружия остальных наемников.

Хофф прильнул к прицелу, будучи готовым открыть огонь при первом же признаке агрессии со стороны неизвестного противника.

Однако ничего, кроме пустых столиков кафе рядом с выцветшими рекламными афишами кинотеатра, сержант не увидел, сколько ни водил стволом автомата из стороны в сторону.

Зажмурившись, Хофф потряс головой и развернулся к поднявшим тревогу бойцам. Гари и второй наемник стояли молча, виновато опустив взгляд.

– Ну и?… – раздраженно спросил Хофф. – Кого вы там увидели?

– Сэр, я не знаю, – негромко проговорил Гари. – Серая форма, G36, шлем с защитными очками. Я решил, что это разведчик или что-то типа того… сэр.

– Да какая серая форма?! – неожиданно взвился второй боец, – Красный клетчатый платок, зеленая камуфляжка, сумка с зарядами для РПГ на плече и АК-47 в руках. Типичный пехотинец ИГИЛ!

Хофф скептически хмыкнул.

– Посреди Московской Аномальной Зоны? – ядовито осведомился он, подходя к бойцу. – В заброшенном торговом центре? Харрис… как бы это помягче сказать… Ты – идиот, и даже галлюцинации, вызванные псионической активностью, не могут служить оправданием! Вернуться в строй!

– Так точно, сержант! Простите, сержант, – пробормотал наемник, пристыженно потирая затылок.

– Все, пошли! – скомандовал Хофф и, встав позади держащего в руках детектор Майкрофта, двинулся вперед.

Он и сам не понимал, что вызвало столь несвойственный ему приступ агрессии, однако потратить много времени на самоанализ наемник не успел. Поскольку налетел сзади на замершего посреди прохода Майкрофта.

– Что там? – быстро спросил сержант, поднимая оружие и обходя застывшего подчиненного сбоку, чтобы иметь достаточный простор для атаки и в крайнем случае прикрыть собой.

– Человек, сэр, – негромко произнес рядовой, указав вперед.

Хофф присмотрелся и вздрогнул от неожиданности. В полумраке пустого торгового центра буквально в пяти метрах от замерших бойцов стояли две человеческие фигуры.

Одна из них указывала пальцем на наемников, а вторая сжимала в руках немецкую штурмовую винтовку.

– Эй! – тихо позвал Александр и осторожно махнул рукой.

Один из незнакомцев махнул в ответ.

– Мы не собираемся драться, – продолжил Хофф и сделал шаг вперед.

Человек с G36 повторил его действие и также остановился. Сержант прищурился, а затем зло и грязно выругался.

– Это зеркало, придурок! – сообщил он, глядя на Майкрофта. – Совсем уже крыша едет, да? Причем и у тебя, и у меня.

Мужчины подошли к открытой зеркальной двери магазина и взглянули на свои отражения. Секундой позже к ним присоединился Борисов.

– Любопытно, – протянул ученый. – Все стеклянные поверхности в ТЦ за столько лет покрылись грязью, а это блестит, словно его только вчера отполировали.

Хофф пожал плечами и, спустив на шею теплую лицевую маску, посмотрел на себя. Затем снова поднял ее.

А вот зеркальный Хофф этого не сделал. Вместо этого он, ухмыльнувшись, выхватил пистолет и выстрелил Борисову в голову.

Профессор, выругавшись, испуганно отпрянул. Его же отражение, вместо того чтобы повторить это действие, завалилось на колени. Из разбитого лицевого щитка газовой маски зеркального Борисова резкими толчками вытекала артериальная кровь. Ярко-красные брызги летели на стекло с той стороны, но стекать начали уже по этой.

Вытащив боевой нож, зеркальный Майкрофт ухмыльнулся, сделал шаг вперед и протянул руку.

А мгновение спустя поверхность зеркала подернулась рябью, словно вода в пруду от брошенного камня, и сквозь нее просунулась ладонь в защитной армейской перчатке.

Не сговариваясь, Майкрофт и Хофф открыли огонь. Стволы штурмовых винтовок осветило яркое пламя, раздался оглушительный грохот, в ноздри ударил запах порохового газа, и зеркало разлетелось вдребезги.

На пол со звоном посыпались осколки, в каждом из них отражались два стреляющих человека в сером камуфляже. Их лица были искажены гримасами ярости, хотя настоящие рядовой и сержант оба были одеты в теплые лицевые маски без прорезей.

Наконец мужчины опустили дымящееся оружие.

– Профессор, как вы? – осведомился первым пришедший в себя Хофф.

– Нормально, – шумно выдохнув, кивнул Борисов. – Хотя не каждый день мое отражение убивают.

Все трое помолчали.

– Сэр, – подошедший Маус встревоженно взглянул на сержанта. – Вы точно в порядке?

– Да, а что? – удивился Хофф странному вопросу медика – ведь тот стоял всего в трех шагах и точно должен был видеть все случившееся.

– Ну, просто, – замялся врач. – Вы с рядовым Майкрофтом и профессором Борисовым минуты две смотрели в пустоту, а затем зачем-то открыли пальбу по разбитой витрине.

– То есть как в пустоту? – моргнул сержант. – Но ведь отражения… и зеркало… Я точно видел, как…

Хофф взглянул себе под ноги и выругался. Никаких осколков с ухмыляющимися зеркальными наемниками на пыльном кафельном полу не было.

– Твою же мать! Плакальщик, – выдохнул Роман, скинув с плеча АК-103, и, отстегнув магазин, быстро проверил количество патронов.

Азимут поднял пулемет и положил палец на спусковой крючок. Затем обернулся на сталкера.

– Эхо, – майор пристально посмотрел на Нестерова, – вы уже встречались с этими тварями. Руководите.

Роман кивнул и хотел было приказать рассредоточиться по хранилищу, чтобы взять вход на прицел, когда второй преисполненный горя и страдания вой раздался значительно ближе. Нестеров, мысленно выругавшись, отдал единственную команду, способную теперь спасти отряд:

– Бежим! – и первым сорвался с места.

Не требуя дополнительных указаний, Гольф и Дельта бросились следом. Спецназовцы удивленно переглянулись.

– Ну, чего встали! – рявкнул Азимут, перехватывая ПКМ. – За ними, живо!

Повторять «призракам метели» не потребовалось. Бойцы, перебросив оружие за спины, помчались к выходу. Замешкавшегося Бруно майор буквально за воротник выволок из хранилища.

И в этот момент за их спинами раздалось мерное гудение наподобие того, что бывает рядом с линиями электропередач. Кто-то невидимый снова зарыдал. Белл, обернувшись, на ходу дал от бедра веерную очередь из автомата. Пули, промчавшись по бетонному коридору, впились в странный шар подрагивающего воздуха, вылетевший из перпендикулярного прохода, и, раскалившись докрасна, посыпались на пол.

В ответ послышался всхлип искренней детской обиды, и в сторону спецназовца метнулась сияющая дуга трещащего высоковольтного разряда. В последнюю секунду «призрак» успел отскочить в сторону, а в стене возле того места, где он только что стоял, образовалась черная оплавленная дыра.

– Если решите стрелять – цельтесь им в «сердце»! – крикнул Роман, припав на одно колено, выпустил короткую прицельную очередь в три патрона и побежал дальше по коридору. Пули, ложась в линию, просвистели буквально в паре сантиметров от плеча Азимута и впились в искаженное оранжевое пятно в центре сферы деформированного воздуха. Как показалось майору, плакальщик на мгновение замер, а затем, взвыв, словно раненое животное, ринулся вперед.

На бетонном полу при этом оставались пятна странной фиолетовой жидкости, вытекающие из нескольких дырок в «сердце» мутанта.

– Скажу банальность, – произнес Прайм, открыв огонь из своего «Абакана». – Но раз у него есть кровь, то его…

– Мы знаем! – огрызнулся Белл, который в этот самый момент оттолкнул Бруно прямо с пути очередного электрического щупальца, выпущенного плакальщиком.

Агент, громко и отчаянно матерясь, врезался в Азимута, но громадный майор даже не пошатнулся, а лишь продолжил флегматично поливать коридор и преследующих отряд тварей свинцом. Выдохнув, представитель ЦАЯ выхватил из поясной кобуры пистолет и также сделал несколько удачных выстрелов – каждый сопровождался воплем боли и ярости со стороны мутантов.

Над головой перезаряжающего автомат Романа хлестнул новый энергетический разряд, сорвавший с потолка несколько ламп. Продолжая мигать, длинные люминесцентные трубки посыпались на пол, со звоном дробясь на мелкие осколки. Анна тем временем навела «Винторез» на одну из тварей. При этом она держала оружие уверенно и спокойно, как в тире.

– Гольф, на пол! – скомандовала Волкова и, как только Свистунов распластался на холодном бетоне, открыла огонь.

Глушитель превратил грохот выстрела в едва слышное «ссс», над стволом снайперской винтовки поднялась тонкая струйка дыма, а затем коридор заполонил вой.

Роман инстинктивно закрыл руками уши и, убедившись, что Белл помог Владимиру подняться, бросился бежать. Позади что-то закричал Азимут, но переходящий в ультразвук вопль полностью заглушил его слова.

А затем, едва не дойдя до пределов, воспринимаемых человеческим ухом, он резко оборвался. С громким треском во все стороны прокатилась волна жара, Нестеров почувствовал слабую ударную волну и решился наконец обернуться.

Вместо трех плакальщиков в коридоре парили только два. Останки их собрата стекали со стен густой фиолетовой жижей. Уцелевшие мутанты «разрыдались», словно оплакивая смерть своего товарища, а затем ринулись в новую атаку.

– Сюда! – крикнул Прайм и, схватив Романа за рукав, втащил в неприметную дверь. – Лестница здесь!

Нестеров моргнул и, поняв, что чуть было не пропустил выход из подземного лабиринта, благодарно кивнул. Над головой по ступенькам грохотали ботинки остальных членов отряда. Белл буквально тащил запыхавшегося Бруно на себе.

– Давайте наверх, – приказал Прайм. – Мы с майором вас прикроем!

После этого спецназовец выскочил наружу и, встав позади опустившегося на одно колено и сжимающего в руках пулемет Азимута, открыл огонь. Роман, пару секунд поколебавшись, бросился вверх по ступеням.

Стрельба внизу не смолкала ни на секунду. Ей вторили оглушительный вой и треск электрических разрядов. А затем грохот тяжелого пулемета смолк – его перекрыл жуткий диссонирующий вопль, из-за которого Роману показалось, что у него из ушей пошла кровь. Мгновение спустя дверь внизу распахнулась, и в нее спиной вперед ввалились оба спецназовца, не прекращающие стрелять.

– Чего вы там встали?! Уходим! – рявкнул Азимут, увидев, что сталкер до сих пор стоит на лестнице.

Прайм в этот момент сорвал с пояса гранату и, выдернув чеку, бросил ее за дверь.

– Ща рванет! – закричал он и, повернув тяжелый запорный механизм двери, побежал по ступеням вверх.

Едва мужчины преодолели половину лестницы, внизу раздался оглушительный грохот, и металлическая дверь выгнулась под действием ударной волны. Из пробоин повалил густой дым.

– Мы одного прикончили! – с гордостью сообщил Азимут. – Прайм всадил полмагазина твари в «сердце»!

Сталкер и бойцы спецназа выбежали в запыленный коридор и остановились возле остальных членов отряда, чтобы перевести дух.

– Поздравляю, – кивнул Роман, тяжело дыша.

Он стоял, упершись ладонями в колени, и смотрел в пол. Фильтр на противогазе не позволял дышать полной грудью, но сталкер подавил желание стащить маску.

– Если сумеете красиво об этом рассказать в любом баре на Периферии – гарантированно получите вечер бесплатных напитков, – продолжил Роман, слегка отдышавшись.

– Да? – усмехнулся Азимут, закидывая пулемет на плечо. – Хм, приятно знать.

Бруно в этот момент подошел к двери и, вставив в щель магнитного замка свою ключ-карту, переломил ее пополам.

– На всякий случай, – пояснил он, заметив вопросительный взгляд Гольфа. – Мало ли что. А теперь, чтобы ее открыть, нужно пересобрать замо…

Договорить Бруно не успел – тяжелый и глухой удар сотряс бронированную сталь, а затем снова раздался плач. Когда же от следующего удара дверь заходила ходуном, Азимут и вовсе, не глядя, отодвинул агента себе за спину.

– Отходим… – произнес одними губами майор. – Быстро и тихо.

Члены отряда, переглянувшись, отступили на пару десятков шагов, на ходу снимая оружие с предохранителей. Роман скинул с плеча автомат и бросил короткий взгляд себе за спину. До холла было еще метров тридцать.

Сталкер почувствовал, как на лбу выступил пот, и облизнул пересохшие губы.

А затем послышалось характерное электрическое гудение, и в дальний конец коридора из перпендикулярного прохода выплыли две полупрозрачные сферы.

– Да когда же это кончится? – раздраженно процедил Белл, беря «Абакан» на изготовку.

Очередной удар сотряс дверь, оставив на ней глубокую вмятину. На секунду воцарилась абсолютная тишина.

– Отступать к транспорту! – закричал Азимут, когда сияющий энергетический хлыст сорвал бронированную створку с петель и впечатал ее в противоположную стену.

Со стороны лестницы выплыли еще три плакальщика. Из сердцевины самого первого сочилась фиолетовая жидкость.

– Бегом, я сказал! – скомандовал майор, открывая по мутантам огонь.

Пулеметный грохот заглушил все остальные звуки, заставив Романа стиснуть зубы. Оставляющие в воздухе сияющие линии трассеров пули срывали со стен покрытие и превращали в крошечные деревянные осколки выцветшие картины. Быстро переглянувшись с Праймом, Белл кивнул и, забросив себе на плечи Бруно, первым понесся по коридору.

– Сталкеры! Давайте за ним! – крикнул Прайм и, вновь встав за спиной припавшего на одно колено Азимута, вскинул автомат. – Мы вас прикроем!

Два раза просить не пришлось. Все трое, сорвавшись с места, побежали следом за Беллом. За их спинами грохот автоматического оружия и вопли раненых мутантов слились в единый звук, разрывающий барабанные перепонки.

– Эхо! – крикнул, обернувшись, Белл. – Возьмите мою рацию и свяжитесь с «Бродягой»!

Спецназовец на ходу отстегнул от пояса черный коробок с толстой антенной и швырнул его в подставленные ладони Романа. Нестеров, не останавливаясь, бросил взгляд на отступающих под натиском плакальщиков Азимута и Прайма и нажал на кнопку вызова.

– «Бродяга»! Прием! – закричал сталкер, инстинктивно пригнувшись, когда над головой пронесся трещащий электрический хлыст. – «Бродяга», как слышишь?

В динамике зашипели помехи, а затем сквозь них на чистом канале пробился голос Ланцета:

– Это «Бродяга»! Что там у вас?

– Скажи ему, чтобы нацелил верхний и правый пулеметы на вход! – приказал Белл.

– Нам нужна огневая поддержка, – проговорил в рацию Роман. – Как только выйдут Азимут и Прайм, открывай огонь по дверям Минфина!

– Понял вас! Отбой! – отозвался снайпер и разорвал связь.

– Ну что? – вопросительно кивнул Белл, держащий на плечах Бруно, продолжающего стрелять из пистолета поверх голов идущих позади бойцов спецназа.