Новая Зона. Воды Рубикона Елисеев Григорий

– Ты, вероятно, забыл, кто дал тебе это имя и твою новую личность? – осведомилась, все так же улыбаясь, Мария.

Хирам вспомнил скрип пружин в продавленной койке в армейском бараке наемников частной военной корпорации «Феникс», расквартированных в Зоне для охраны научной экспедиции. Вспомнил запах волос Вагнер, ее улыбку и бездонные карие глаза. А затем вспомнил, с какой легкостью два ножа входили в горла сталкеров, рискнувших атаковать базу, и как на темно-синий комбинезон наемницы летели брызги крови. Хирам именно тогда, защищая ученых, пытавшихся спасти остатки его разума от оков контроля громадного черного артефакта, стоящего на ЧАЭС, понял – скорее всего в случае провала убивать его пошлют именно ее. Ту, которая подарила ему второй шанс. Ту, которая поверила в него. Ту единственную, которую он действительно по-настоящему любил.

Мария продолжала улыбаться.

– Нет, я не забыл, – кивнул Хирам. – Я вообще никогда и ничего не забываю.

– Значит, ты помнишь, что мое руководство пообещало вызвать тебя, когда им понадобится твоя помощь.

– И что же, момент настал? – Хирам посмотрел на догоревший джип и, поняв, что ему никто не собирается препятствовать, потащил четвертый труп к яме.

– Именно… Хирам. Пришло время вернуть Фениксу должок.

– И что же вы от меня хотите? – Сталкер вытер пот со лба и посмотрел на Марию.

Девушка вытащила из поясной сумки планшет и, включив его, подошла к Тревису. На экран была выведена нечеткая фотография. На ней вполоборота стоял молодой сталкер в камуфляжной куртке и с АК-103 в руках. Темно-русые волосы, пара шрамов на лице, щетина на подбородке. На поясе детектор аномалий, за спиной рюкзак.

– Кто это? – поинтересовался Хирам, глядя на фото. – Я должен его знать?

– Вряд ли. – Мария сменила несколько изображений, демонстрирующих неизвестного сталкера. – Это один из людей твоего давнего друга Декарта.

– Рене? – Хирам приподнял бровь. – Он что же, вернулся в Зону?

– Нет, теперь у него своя небольшая контора, обслуживающая интересы военных и частные заказы в Москве. – Вагнер провела пальцем по сенсорному экрану, открывая все новые фотографии. – Это профессиональный сталкер Роман Нестеров, один из лучших людей «Декартовых координат».

– И что теперь? – осведомился Хирам, подтащив последний труп к краю могилы. – От меня-то вы что хотите?

– Роман Нестеров, – вздохнув, произнесла Вагнер, – представляет угрозу для всего человечества. Организация «Обсидиан» собирается использовать его для создания планетарной Зоны. Он уже сейчас является ходячей бомбой замедленного действия. И когда ее активируют, известно лишь Наставникам…

– Подожди-подожди! – Хирам помотал головой. – Кто… Что такое «Обсидиан»? И кто такие, мать их, Наставники?

– «Обсидиан» – это они. – Девушка поставила ногу в армейском шнурованном ботинке на грудь псевдоагента ФБР. – А Наставники – это те, кто прислал этих ребят к тебе.

Вагнер толкнула труп, и мертвое тело скатилось на дно ямы.

– Понятно, – соврал Хирам. – А на кого ты работаешь сейчас?

– Феникс сейчас сотрудничает с твоими бывшими хозяевами.

– Но… Но они же все уже девять лет как мертвы! Их убил тот сталкер с меткой на руке!

– Люди, может быть, и мертвы. А вот идеи и ноосфера остаются… – загадочно улыбнулась Вагнер.

– Ладно, – пробормотал Хирам, чувствуя, что он вот-вот будет втянут в какую-то гадкую игру, из которой навряд ли выберется живым. – А от меня-то вам что нужно?

– Все очень просто. – Вагнер положила руки на плечи Хираму и слегка наклонила голову набок. – Через три с половиной часа мы вылетим в Москву. И там нам придется приложить все возможные усилия, чтобы Роман Нестеров умер прежде, чем из-за него наступит конец света.

Роман открыл глаза и, сев на кровати, потер переносицу.

Охваченная огнем Москва. Аномалии на улицах. Военный кордон вокруг города. Вертолеты с выжившими и надписи SOS на крышах. Десятки тысяч пропавших без вести.

Нестеров крепко растер ладонями лицо и пару раз моргнул.

Ослепительная белизна карантинного бокса вновь напомнила, что эти видения – отнюдь не кошмарный сон.

На соседней койке заворочался в полубреду Павел. Брат звал кого-то по имени, но слов было не разобрать. Роман выругался и вновь повалился на жесткую подушку.

Всех, кто выбрался из города, военные поместили в строгий карантин. Комплекс располагался где-то в Зеленограде и, насколько понимал Роман, уходил на сотни метров под землю. Что наводило на неприятные мысли о том, что власти, скорее всего, догадывались о возможности прорыва Зоны в области столицы и постарались подготовиться загодя.

Роман откинул ослепительно-белое одеяло и соскочил с койки на пол, прошелся по небольшой комнате, куда их с братом поместили, и, отодвинув пластиковую ширму, оказался в ванной.

Наклонившись над раковиной, быстро сполоснул лицо и посмотрел на себя в зеркало.

– Н-да… Непрезентабельное зрелище…

Старший Нестеров заметно осунулся и похудел. Под глазами появились темные мешки, в зрачках виднелись красные линии лопнувших сосудов. Одет он был в легкое белье, похожее на пижаму, такого же тошнотворно-белого цвета, с номером на груди и спине.

Роман сплюнул в раковину и, вернувшись в комнату, посмотрел на висящую под потолком камеру видеонаблюдения. Помахал рукой кому-нибудь, кто, возможно, был на той стороне, и, сняв с прикроватной тумбочки пульт, включил телевизор.

Затем прошел на середину помещения и принялся делать зарядку. Конец света – концом света, а поддерживать себя в форме все-таки необходимо.

На забранном решеткой плоском экране шли новости. Бегущая строка сообщала о выборах в Египте. Изображение показывало горящий Стамбул. Стоящий спиной к охваченному огнем городу репортер в каске и бронежилете сообщал о формировании еще одной Зоны.

Картинка сменилась. На экране слева от диктора вращался стилизованный земной шар, на котором мигали красные точки. Двадцать пять штук. Двадцать пять Новых Зон.

Роман, заведя руки за голову и приседая, отметил, что досталось всем континентам, включая Антарктиду. Диктор что-то проговорила и исчезла, уступив место кадрам с мест событий.

Темно-зеленые вертолеты сил самообороны, летящие мимо покореженной и надломившейся токийской телебашни.

Бойцы американской национальной гвардии на тросах поднимают выживших в отрезанном от остального мира Лос-Анджелесе на борт «Черных ястребов».

Катера со спасателями, проплывающие вдоль рухнувшего на здание Парламента Биг-Бена в полузатопленном Лондоне.

Съемки любительской камерой: огромная «комариная плешь» в каком-то аэропорту затягивает в себя взлетающий авиалайнер…

Роман отвернулся и выдохнул. Смотреть на происходящее на экране не хотелось. Нестеров даже боялся предположить, что испытывали пассажиры в последние мгновения своей жизни.

– С добрым утром, старший, – охрипшим голосом произнес Павел, садясь на кровати.

Роман коротко кивнул брату и, выгнув спину, закончил выполнять комплекс упражнений.

– Я так погляжу, в мире творится полный… – Бывший военный выругался, глядя на экран телевизора.

Голос младшего Нестерова оставался бесцветным, а глаза потухшими. С момента прорыва братьев в Москву, превратившуюся в Аномальную Зону, прошло четверо суток. Все это время они не получали никакой информации, кроме официальных сообщений по телевизору. У них лишь взяли образцы крови и слюны на анализ, сделали томограмму головного мозга и, казалось, забыли об их существовании. Хорошо хоть еду приносили вовремя.

Кадры рушащегося мира на экране телевизора сменились съемками из зала заседаний ООН, где представители мировых держав пытались изображать активную деятельность. Хотя даже не искушенному в политике человеку было очевидно – никто не представляет, что теперь делать.

Прямоугольник из непрозрачного пластика зашипел, и узкая дверь стала проницаемой для взгляда. На пороге стоял мужчина в форме с нашивками лейтенанта. Наклонившись вперед, он постучал по перегородке и нажал на кнопку встроенного в стену микрофона:

– Павел Нестеров.

В голосе солдата слышалась нечеловеческая усталость. Братья переглянулись, и младший, поднявшись с кровати, подошел к двери.

– Я хотел переговорить с вами по поводу вашего запроса… – начал офицер.

Его голос перешел на шепот. Роман внимательно следил за братом и первым заметил, как у него опустились плечи.

– Что? – негромко произнес Павел. – То есть как?

Офицер повторил.

– Что значит нет в списках эвакуированных из города?! – взревел младший Нестеров. – Проверьте еще раз! Этого не может быть!

– Мне правда очень жаль, – вздохнул военный и, развернувшись, пошел дальше по коридору.

Дверь, вновь зашипев, стала непрозрачной. Секунду стояла гнетущая тишина. А затем, зарычав что-то нечленораздельное, Павел обрушился на ни в чем не повинный пластик с кулаками. Роман, вскочив, кинулся на брата и оттащил его от осыпаемой в бессильной ярости ударами перегородки.

Братья покатились по полу, и Роману пришлось пару раз ударить продолжающего бесноваться Павла по лицу.

Младший Нестеров шумно выдохнул и, отползя к кровати, уселся возле нее.

– Они все погибли, старший… – всхлипнул Павел и уткнулся лицом в колени. – Все…

– Ну, подожди… – Роман понял, что последняя хрупкая надежда, еще жившая в нем, разлетелась вдребезги. – Может быть, это ошибка… Может быть… что-нибудь перепутали? Может…

– Какая ошибка?! – вскричал Павел, вскинув голову. – Ты видел горящий дом! Они все, должно быть, спали. И мама с папой, и…

Его голос задрожал.

– И… и Лена с Темкой… – наконец выдавил из себя имя жены и сына младший Нестеров и закрыл лицо руками.

Роман опустился на край кровати и стиснул зубы, чувствуя, как что-то теплое прокатилось по щеке и, задержавшись на небритом подбородке, упало на ослепительно-белый пол.

Александр Хофф выдохнул и, в последний раз подтянувшись на брусьях, спрыгнул на пол.

– Неплохо, сэр! – уважительно кивнул Джон Майкрофт, держащий в руках секундомер. – Совсем не плохо для человека, которого только вчера чуть не убили.

– Да иди ты, – беззлобно откликнулся Хофф, вытирая пот со лба. – Сам попробовать не хочешь?

– Нет, сэр… – лениво зевнул Майкрофт. – Чего-то у меня спину ломит…

– Спину, говоришь? – усмехнулся сержант, занимая боевую стойку. – А ну-ка, сейчас все вылечим!

Хофф сделал первый агрессивный выпад, и рядовому пришлось, вскочив со стула, отпрыгнуть в сторону.

– Ах, вы… – пробормотал Майкрофт, сдернул с шеи жетоны и со словами: – Ну, все, забыли о субординации! – бросился на со смехом увернувшегося от его тяжелого удара Хоффа.

– Да ты не смог бы попасть и в белого кита на черном фоне! – объявил Хофф, нанеся удар ногой по ребрам.

– Что ты сегодня такой верткий-то! – прохрипел Майкрофт и, резко развернувшись, провел быструю комбинацию в голову и корпус.

– Вот! Уже лучше! – улыбнулся Хофф, различив звон в ушах. – Гораздо лучше!

А затем, быстро пригнувшись, подскочил под не успевшего ничего сообразить рядового и нанес тяжелый удар в солнечное сплетение. Майкрофт согнулся пополам и повалился на пол.

– Вы не переусердствовали, сержант? – раздался от дверей спортзала громкий голос.

Тренирующиеся в большом ярко освещенном помещении наемники обернулись.

– В самый раз, сэр! – объявил Хофф и, протянув Майкрофту руку, помог подняться.

Бойцы встали по стойке «смирно».

– Надеюсь, – хмыкнул, подходя ближе, Чарльз Брэнон. – Если вы сломаете рядового Майкрофта, сумму на его лечение я вычту из вашего оклада.

– Так точно, сэр! – гаркнул Хофф.

– Хорошо, – кивнул Брэнон с короткой ухмылкой. – Ладно, на сегодня тренировки закончились. Для вас и ваших парней есть работа, сержант Хофф.

– Так точно, сэр! Разрешите уточнить?

– Не разрешаю, – мотнул головой Брэнон. – Жду вас в моем кабинете через двадцать минут. Постарайтесь не опаздывать.

– И что ты по поводу всего этого думаешь? – поинтересовался Майкрофт, когда Хофф вышел из душевой. Сам он стоял, упершись ногой в скамью, и зашнуровывал тяжелый армейский ботинок.

– Думаю, что мне это все совершенно не нравится, – отозвался Хофф, вытаскивая из шкафчика свою форму. – Ты видел вертолет перед зданием штаба?

– Э… Нет, а что?

– На нем эмблемы ЦАЯ. Судя по всему, пожаловал этот хмырь Брагин или как там его.

Рядовой выругался.

– Думаешь, это связано с тем договором, что ты подписывал? – наконец произнес он.

– Похоже, что так, – кивнул Хофф.

Наемники, накинув куртки, прошли мимо пожухлых декоративных растений, оплетающих железную решетку, отгораживающую лестницы от холла спортзала, и, толкнув двойные двери, выбрались на занесенную снегом улицу.

– А вообще какой-то вы сегодня слишком буйный, сэр, – заметил Майкрофт, когда, миновав широкую аллею, они вышли на дорогу, ведущую к пятиэтажному корпусу университета, превращенного в штаб.

– Да? – усмехнулся Хофф, глядя на виднеющееся между голыми стволами деревьев высокое бетонное здание. – Как-то не заметил.

Он улыбнулся, глядя на безоблачное голубое небо и белоснежные сугробы справа и слева от заасфальтированной дорожки.

Поднявшись по облицованным гранитом ступеням, наемники остановились перед двойными прозрачными дверями штабного корпуса. Хофф бросил короткий взгляд на стоящий на площадке вертолет.

Возле черного Ка-60 с эмблемами российского отделения ЦАЯ прохаживались трое бойцов спецназа Дивизии Охраны Периметра. Еще один сидел в раскрытом бортовом люке и, прислонив автомат к шасси, курил, выпуская дым в синее небо. Все четверо были одеты в одинаковые серые комплекты зимнего камуфляжа с легкими разгрузочными бронежилетами. На головах темнели шлемы с комплексами дополненной реальности, напоминающие знаменитые 3D-очки Oculus Rift, а в руках поблескивали корпуса компактных АК-9 с ЛЦУ и «скелетными» прикладами, выкрашенные в белый цвет. Защитные маски такого же цвета полностью скрывали нижнюю часть лица.

– Опасные ребята, – прокомментировал увиденное Майкрофт, заходя в холл.

– Согласен, – кивнул Хофф и приветственно помахал знакомому часовому, сидящему в прозрачном пуленепробиваемом боксе охраны. – Сталкеры называют их «Призраками метели» – что-то связанное с польской легендой о Дикой Охоте. Я как-то своими глазами видел этих ребят в боевых условиях…

Наемник обернулся на еще двух спецназовцев, пьющих кофе, сидя на синей металлической скамье. От жестяных кружек поднимался ароматный пар. Один из бойцов поправил снайперскую винтовку, выкрашенную белыми маскировочными разводами. На плечах у обоих оперативников были нашивки с эмблемой в виде снежного вихря и выступающей из него серой фигуры в балахоне.

– Они действительно появляются словно из ниоткуда, выхватывают свою жертву и вновь исчезают в буране.

– Понятно… – Майкрофт почесал затылок. – Не завидую я сталкерам, против которых применят этих парней.

Наемники зашли в лифт и, поднявшись на четвертый этаж, направились в сторону кафедры, переоборудованной Брэноном в личный кабинет.

Стоящий на входе двухметровый верзила-десантник с пулеметом MG36 предостерегающе поднял руку раскрытой ладонью вперед.

– Только сержант Хофф, – сухо объявил он.

– Подождешь здесь? – спросил, обернувшись на Майкрофта, наемник.

Майкрофт пожал плечами и, развернувшись, направился в сторону скамеек, расположенных под пустыми застекленными стендами.

Охранник кивнул и отворил дверь. Хофф коротко постучал и вошел внутрь. В кабинете царил полумрак, разгоняемый лишь свечением двух мониторов и тусклым дневным светом за окном.

– Сержант Хофф! – поприветствовал с порога наемника стоящий за компьютером Брэнон. – Проходите быстрее, времени у нас не так уж и много.

Сидящий на широком диване Алексей Брагин криво усмехнулся и, кивнув Александру, вновь уткнулся в стоящий на столе ноутбук. Подходя к Брэнону, Хофф успел заметить полупустую бутылку коньяка, убранную под столешницу.

– Итак, сержант, – полковник поманил наемника рукой, – нам нужно поговорить по поводу жетона, который вы вчера привезли. Еще раз расскажите, как вы его достали.

– Сэр, – Хофф встал по стойке «смирно», – я все уже изложил в письменном отчете. Сопровождая военных сталкеров, мы вступили в огневой контакт с превосходящими силами бойцов частной военной корпорации «Мусорные лисы». В связи с понесенными потерями мы были вынуждены отступить. Уже на точке эвакуации я вступил в рукопашный бой с вражеским наемником, по результатам которого противник был убит. Для установления его личности я снял с убитого его личный армейский жетон.

– Вот видишь, – Брэнон кивнул Брагину, – все как я и говорил.

Брагин, ничего не ответив, вернулся к раскрытому ноутбуку.

– Разрешите узнать, а в чем проблема, сэр? – Хофф посмотрел на Брэнона. – Вы смогли опознать человека, с которым я дрался, сэр?

– Проблема, сержант, в том, что вчера в этом квадрате не было ни одного отряда «Мусорных лис», – сообщил полковник.

– А также в том, что человек, чей жетон вы принесли, сержант, умер полтора года назад, – объявил Брагин и развернул к наемнику свой ноутбук.

Роман быстро шел по коридору «Санатория» в сторону бывших кабинетов администрации. Рене разбудил его своим звонком и сообщил, что для сталкеров есть работа. А значит, не стоило заставлять шефа ждать.

После двух месяцев затишья, прошедших с той злополучной операции по поиску самолета-разведчика, сталкера не мучили кошмары, в точности воспроизводящие фрагменты его жизни. И вот сегодня он снова видел сон про то, как они с братом маялись в карантине после прорыва в город.

– Попросить, что ли, шефа организовать мне какое-нибудь обследование в ЦАЯ? – пробормотал Роман, спускаясь вниз по узким ступеням, накрытым стоптанным ковром. – А то, может, я какую-нибудь дрянь в Зоне подцепил?

Сталкер обогнул витую решетку со вставками из цветного стекла и оказался в широкой рекреации с аквариумом и креслами. Здесь расположились Альфа, Ипсилон и Браво. Нестеров махнул друзьям рукой и хотел было пройти мимо.

– Здорово, Эхо, – неожиданно крикнул Альфа и поднял планшет. – Новости слышал?

– Про Корею-то? – осведомился Нестеров, останавливаясь. – Согласен, дерьмовая ситуация.

– Не, – махнул ладонью сталкер и указал на соседнее кресло. – Оборона Сеула – это уже вчерашний день.

– Тогда не в курсе. – Роман подошел ближе и опустился на подлокотник. – Чего стряслось?

Вместо ответа Альфа протянул другу планшет. На экране шли новости. Корреспондент, прижимая двумя пальцами наушник и периодически оборачиваясь, стоял на фоне громадного небоскреба. Несколько верхних этажей были охвачены огнем.

– В Петербурге два теракта, – сообщил сталкер. – Неизвестные атаковали здания Минфина и Министерства обороны. Говорят, высадились с черных вертолетов, перебили всех, кто оказался у них на пути, и взорвали какие-то сверхмощные бомбы. Правительство сделало скупое заявление – дескать, мы расследуем, это все, что вам, обывателям, пока положено знать.

– Чушь какая-то, – хмыкнул Нестеров. – Ладно, я еще могу худо-бедно предположить, почему горит штаб Вооруженных Сил. Но вот какие цели можно преследовать, нападая на Министерство финансов? Денег же внутри все равно нет – они все в банках. Электронный перевод тоже никак не осуществить. Разве что кто-нибудь хотел, наоборот, подчистить за собой. Но в эту концепцию не укладывается взрыв в Министерстве обороны…

– Рома, не горячись. – Альфа забрал планшет и вновь раскрыл пасьянс. – Пока не закончится следствие, все равно ничего не узнаем. Мы с Сигмой, посовещавшись, пришли к выводу, что такими темпами следующими должны быть министерства культуры и образования.

Браво, подложивший руки под голову, усмехнулся.

Роман, пожав плечами, пообещал себе, вернувшись с задания, внимательнее изучить все имеющиеся данные. Что-то в этой истории было подозрительным. Какие-то факты не состыковывались, но понять, какие именно, пока не получалось.

– Ладно, я, наверное, побегу, – произнес Нестеров, вставая. – Меня шеф вроде как хотел видеть.

– О’кей! – двумя пальцами козырнул Альфа и вернулся к виртуальным картам. – Удачи, бродяга. Береги себя!

– Ага, ты тоже, – кивнул Роман уже выходя в коридор.

Среди вас есть предатель. Кто-то, кто работает на «Обсидиан».

Слова Макмиллана, упихиваемого бойцами ДОПа в вертолет, вновь всплыли в памяти. Нестеров поежился.

– Надеюсь, что это не один из вас, ребята, – пробормотал он, бросив короткий взгляд назад.

Пройдя мимо рядов одинаковых дверей, Роман остановился перед той, на которой висела табличка «Рене Декарт», и легко постучал по ней костяшками пальцев.

– Входите! – крикнул шеф.

Нестеров улыбнулся и, толкнув дверь, прошел в кабинет. Здесь уже были Волкова и Свистунов.

– Эхо, привет! – кивнул Рене, вставая.

Глава организации, держась покалеченной рукой в черной перчатке за стол, протянул другую ладонь Нестерову.

Роман обменялся с шефом рукопожатием, и тот, тяжело выдохнув, рухнул обратно в кресло, посмотрел на монитор перед собой, а затем взглянул в раскрытую папку с документами.

Волосы у Рене были аккуратно причесаны, маленькие круглые очки вычищены до блеска, а галстук повязан идеально ровно. Не иначе, директор ждал каких-то очень важных гостей.

– Итак, шеф? О чем вы хотели поговорить? – поинтересовался Роман, опускаясь на черный металлический стул с мягким сиденьем, стоящий напротив стола.

Декарт моргнул, словно видел сталкера первый раз в жизни.

– А! Да-да-да! – замахал он рукой. – Прости, ты же меня знаешь! К старости приходит мудрость, но вместе с нею приходит и маразм.

Рене было не больше пятидесяти, и Нестеров точно знал, после чего у Декарта на самом деле начали происходить подобные провалы. Чарли рассказала, как давным-давно, еще в Старой Зоне, вместе со сталкером по прозвищу Хирам с трудом вытащила Рене из-под пси-воздействия в громадном исследовательском бункере и приволокла в лагерь ученых, где те долго пытались вправить обратно мозги бывалому ходоку, пускающему слюни. В итоге им это удалось. Почти.

– Две новости. – Рене Декарт хлопнул в ладоши и развернулся к экрану монитора. – Первая. С тобой, Эхо, хотят заключить контракт в ЦАЯ.

– И для чего же я понадобился Центру? – усмехнулся Нестеров. – Лабораторные крысы кончились? Если так, пусть наберут из состава наемников, сотрудничающих с ДОПом.

Свистунов рассмеялся. Рене поморщился и продолжил:

– Нет, мой друг. Все гораздо прозаичнее. Ты будешь добывать артефакты, а бойцы из тех самых ЧВК, о которых ты только что так нелестно отозвался, – тебя охранять.

– Ясно, – прищурился Нестеров. – Тогда я, пожалуй, сразу перейду к главному вопросу, связанному с работой на Центр. В чем подвох?

Контракт сталкеру понравился. Несложный. Интересный. Да еще и платили в ЦАЯ обычно весьма и весьма щедро.

– Подвох в типах артефактов и местах их расположений, – признал Рене, протягивая папку с фотографиями. – Им нужны «осколки пламени», «тень неба», «ледяная кровь», «кофейник Гуинплена», «рука мизантропа» и прочие дорогущие анобы, поиск которых связан с риском для жизни.

– А что вообще в сталкерском деле не связано с риском для жизни? – улыбнулся Роман. – Сколько они готовы заплатить?

– Много, Эхо. Очень много. За три месяца работы по контракту – двести пятьдесят тысяч долларов. Плюс премиальные за каждый добытый артефакт – от двадцати до пятидесяти. Тоже тысяч, естественно.

– Погодите… – Нестеров моргнул. – То есть, даже если я ничего не найду, я все равно получаю базовую сумму в четверть миллиона?

– Верно, – кивнул Рене. – Ну, что? Чувствуешь себя профессиональным футболистом?

– В смысле? – не понял Роман. – При чем тут это?

Рене, усмехнувшись, развернулся в кресле и, взяв что-то со второго, заваленного книгами, распечатками и папками с документами, стола, протянул Нестерову. Сталкер покрутил журнал в руках. Это оказался свежий выпуск TIME. На обложке была напечатана фотография человека в камуфляжной куртке с автоматом, стоящего на вершине холма и смотрящего на заходящее за густой смешанный лес солнце. Недалеко от опушки виднелась полусгнившая деревня и несколько брошенных натовских бронетранспортеров на разбитом шоссе. На берегу небольшой заросшей камышом речушки, возле старой мельницы плясали яркие синие огни электрической аномалии. Покосившийся ржавый указатель гласил «Малые Кратовцы».

– Балканская Зона? – кивнул Роман. – Ну а футболисты-то при чем?

– Прочитай заголовок, – посоветовал Декарт, откинувшись на спинку кресла.

«Добывать артефакты или забивать голы, вот в чем вопрос. Цена за государственные и частные контракты с профессиональными сталкерами превысила аналогичные суммы, тратящиеся на игроков в футбол».

Нестеров хмыкнул:

– Я возьму почитать?

– Да пожалуйста! – Декарт вновь посерьезнел. – Ладно, повеселились, и хватит. Как я понял, мне передать в ЦАЯ твое согласие? – осведомился он.

– Да, шеф, – кивнул Роман. – Скажите, что я хочу их новый ростеховский детектор «Абеляр-7» в качестве бонуса для меня и Дельты с Гольфом, и мы договорились.

– Ясно. – Рене что-то быстро набил на клавиатуре и отослал электронное письмо. – Значит, наши японские «Цугаро» тебя уже не устраивают?

– Хотите честно, шеф? – негромко начала Анна.

– Да знаю я, что они морально устарели и…

Свистунов подался вперед:

– Они полное дерьмо! Я на днях из-за сбоя в системе питания чуть в «костер» не влетел. А затем он не увидел «морозильник» и превращенный им в ледышку военный патруль в метре от меня! Я не знаю, как с ними работают сталкеры в Токийской Зоне, но здесь эти штуки явно больше не способны спасти человеку жизнь! Скорее наоборот: все, что они могут, так это привести прямиком к какой-нибудь мучительной смерти вроде «соковыжималки»!

– Ладно, Гольф, я тебя понял. Приму к сведению, – кивнул Декарт. – А ведь когда-то в Припяти они нам казались вершиной инженерной мысли. Эх. Технология так и не может поспеть за Зоной. Она всегда на шаг впереди нас… Ладно. Здесь ситуацию прояснили. Теперь второй аспект нашей сегодняшней встречи. Правительство хочет, чтобы вы продолжали тестирование системы «Звено».

– А не пошли бы они в… – Свистунов вскочил со стула и замер с раскрытым ртом. – Лесом! Шеф, я не знаю, какие золотые горы они обещают, но я не хочу, чтобы у меня, как у Семена, закипели глаза на Полигоне… Я не буду контактировать с артефактами и их новомодными безделушками, привезенными из ЦАЯ в освинцованных контейнерах, без всякой защиты… Это…

Где-то недалеко раздался рокот вертолетного винта. Звук становился все громче, и было очевидно, что «вертушка» приближается.

– Уймись, Володя, – вздохнул Рене. – Теперь система «Звено» уже не твоя забота…

– Нет… – пробормотал Хофф, изумленно глядя на экран. – Этого просто не может быть! Я сам вчера… Своими руками…

– Успокойтесь, сержант, – улыбнулся Брагин. – Это Зона. Здесь есть множество вещей, никоим образом не поддающихся рациональному объяснению и логике.

Хофф опустился в узкое кресло, продолжая смотреть на экран ноутбука.

«Ливанский Мясник казнен на электрическом стуле» – заголовок статьи чернел громадными буквами на белом фоне. Внизу было две фотографии, на первой сгоревшие и растерзанные крупнокалиберными пулями гражданские машины на пыльной дороге, на второй – зал заседаний Верховного военного трибунала США в момент вынесения приговора.

– Альберт Блэкберн, получивший в прессе прозвище Ливанский Мясник, – произнес Брэнон, кладя на стол армейский жетон. – Сержант частной военной корпорации «Мусорные лисы», устроивший кровавую бойню на шоссе Бейрут – Тель-Авив. В приступе посттравматического синдрома он обстрелял из стационарной турели, установленной на «Хаммере», двенадцать легковых автомобилей и один рейсовый автобус. Затем напал на своих сослуживцев, попытавшихся его обезвредить. В итоге погибли сорок семь человек – тридцать шесть гражданских, среди которых пятеро детей, и одиннадцать военнослужащих.

– Дело оказалось слишком громким и резонансным, чтобы его замять. Блэкберн был признан виновным по всем статьям и отправлен на электрический стул, – продолжил рассказ Брагин. – Приговор привели в исполнение в федеральной тюрьме округа Дэлавер. Тело похоронили в номерной могиле…

– И вот теперь он непонятно откуда всплывает в Московской Зоне… – Чарльз толкнул жетон Хоффу.

Хофф покрутил кусок металла на цепочке перед глазами.

«Блэкберн Альберт. Старший сержант».

– Может быть, это какой-то другой Альберт Блэкберн, – не очень уверенно произнес он. – Все-таки не самые редкие имя и фамилия…

– Скажем так, – Брэнон потер подбородок, – жетон сто процентов его. Совпадает все – дата рождения, группа крови, личный код и номер. Даже впаянный микрочип выдает на тактический радар, что это сержант Блэкберн.

– Но есть загвоздка, – усмехнулся Брагин. – Жетон похоронили вместе с ним.

Повисла тяжелая тишина. Хофф пытался переварить мысль, что вчера дрался с человеком, который должен был быть давно мертв, и снова убил его. А затем он вспомнил взгляд. Пустой взгляд напавшего на него наемника «Мусорных лис». И точно такой же пустой взгляд зомбированных сталкеров из небоскребов Москва-Сити…

– Ладно, – пробормотал Брэнон, щелкнув крышкой портсигара. – Оставим эти непонятки… Ну, вы в курсе, кому их оставить… – Он раскурил сигару и опустился в кресло. – Давайте, Алексей Сергеевич, обрисовывайте ситуацию. Сержант Хофф и его отряд в вашем полном распоряжении.

Брагин пожал плечами.

– Да нечего тут на самом деле обрисовывать, – произнес он. – Сержант Хофф и его бойцы нужны нам для сопровождения группы ученых, исследующих крупную пси-аномалию, расположенную в здании бывшего торгового центра. Задача не самая сложная, уже к вечеру вы должны будете вернуться на базу. Остальные детали я растолкую на месте и я же буду вести вас по рации. По прибытии получите всю необходимую экипировку.

– Необходимую экипировку, сэр?

– Именно так, – кивнул представитель ЦАЯ. – Вы же не собираетесь лезть в центр сверхмощного источника пси-излучения в одном бронежилете? Да у вас мозг сварится и глаза вытекут раньше, чем вы доберетесь до второго этажа. Мы предоставим вам и вашим людям специальную защиту.

– Ясно, сэр, – кивнул Хофф. – Тогда разрешите идти, готовиться к вылету?

– Да, конечно, – махнул рукой Брэнон. – Вы свободны. Собирайте отряд, проверяйте снаряжение, и вперед! Вы и ваши люди должны быть в вертолете через пятнадцать минут!