Новая Зона. Воды Рубикона Елисеев Григорий
– Говорит, что все сделает, – откликнулся Нестеров, когда сталкеры выбежали в холл.
Роман остановился и, переглянувшись с Беллом, прильнул к стене у выхода в коридор. Спецназовец, спустив на землю Бруно, сделал то же самое.
– Пригнитесь! – крикнул сталкер, не особо надеясь, что Азимут и Прайм его услышат.
Однако Прайм быстро хлопнул майора по плечу, и оба, повалившись на пол, накрыли головы руками. Вскинув автоматы, Роман с Беллом открыли огонь по преследующим спецназовцев плакальщикам.
Твари обиженно зарыдали и метнулись в разные стороны, уходя из-под обстрела. Один из мутантов выпустил блестящую энергетическую дугу, прошедшую аккурат через то место, где секундой раньше стоял Нестеров. Успевший укрыться сталкер выдохнул, когда разряд в щепки разнес большую часть широкого стола регистратуры и опрокинул рамки металлоискателя.
– Вы трое, отходите к «Бродяге»! – замахал рукой Белл, указывая на распахнутые двери здания, за которыми брезжил серый сумрак зимнего дня.
Гольф кивнул и, вытащив из подсумка запасной магазин, кинул его Роману. А затем вместе с Дельтой и Бруно побежал к выходу.
Тем временем воспользовавшиеся замешательством мутантов Прайм и Азимут быстро поползли вперед по коридору. С оглушительным треском над ними пронесся электрический разряд, разорвавший в клочья рюкзак Прайма. Спецназовец, извиваясь ужом, быстро скинул горящие остатки рюкзака и, перекатившись на спину, дал короткую очередь по ближайшей из тварей.
Нестеров перезарядил оружие и, переведя его в режим стрельбы одиночными, дважды спустил курок. Плывущий первым мутант издал яростный рев, полный боли и отчаяния. Сферу искаженного воздуха, которую он собой представлял, затрясло, она начала извиваться, а затем, ярко вспыхнув, разлетелась темно-фиолетовыми ошметками.
– Здорово вы его, – кивнул, поднимаясь, Азимут.
Майор вместе с Праймом под прикрытием облака пыли, поднятой взорвавшимся плакальщиком, доползли до выхода из коридора и теперь, стоя за спинами Романа и Белла, взводили осколочные гранаты.
– Все, валим! – скомандовал офицер и, одну за другой отправив «лимонки» в широкий проход, побежал к дверям.
Нестеров, машинально кивнув, рванул следом вместе с двумя спецназовцами. Когда он перескакивал через сломанный турникет, за его спиной раздался чудовищный грохот. Стены здания заходили ходуном, от ударной волны зазвенели уцелевшие стекла, а часть, не выдержав, посыпались на пол дождем осколков.
Роман едва успел увернуться от нескольких особо крупных и, поднырнув под слетевшую с петель дверь, выскочил наружу здания. Сбежав вниз по ступенькам, быстро преодолел открытое пространство и вскочил в распахнутую боковую дверь «Бродяги». Следом за ним влетели Прайм и Белл, причем последний тут же растянулся на полу, взяв парадный вход Минфина на прицел. Закрепленные на крыше и правом борту пулеметы, не дожидаясь дополнительной команды, открыли огонь. Тяжелые заряды забарабанили по фасаду Министерства финансов, заставив выплывших было из дверей плакальщиков отступить в темный холл. Один из замешкавшихся мутантов получил критическую дозу свинца и разлетелся на темно-фиолетовые ошметки.
Остальные принялись обстреливать бронированный фургон из глубины здания, но промахивались и попадали в стоящие вокруг брошенные автомобили, от чего те с грохотом сдвигались по асфальту и на несколько секунд оживали, включая все еще работающие «дворники», фары или магнитолы.
– Все погрузились? – осведомился Азимут и, пересчитав находящихся в салоне, хлопнул по кнопке экстренного закрытия бортового люка. – Да, все. Ланцет, вывози нас отсюда!
Сидящий в водительском кресле снайпер кивнул и, вдавив педаль газа в пол, вывернул руль. «Бродяга», взревев двигателем, сорвался с места и помчался, распихивая тяжелым носом ржавые автомобильные остовы. Протяжно запищал детектор аномалий, слева полыхнул огненный гейзер, накренившийся фонарный столб рухнул в «комариную плешь», по опрокинутому полицейскому грузовику ударил шокер, автобусная остановка разлетелась вдребезги от акустического удара глушилки, а бронированный фургон, проскочив через поле аномалий, понесся прочь от бывшего здания Министерства финансов.
Хофф, облокотившись спиной о перила широкого балкона, взглянул вниз на глубокий «колодец», рассекающий торговый центр надвое. В четырех десятках метров впереди на первом этаже из серого полумрака выступали остатки кафе и прямоугольный короб лифтовой шахты. В грязном фонтане лежало несколько мертвых тел, судя по деталям экипировки – армейский патруль.
Сверху через громадный стеклянный купол брезжил слабый дневной свет, в лучах которого кружились мириады пылинок. В безжизненном сером полумраке все предметы казались размытыми и искаженными.
– Как думаете, скоро они там? – осведомился стоящий рядом с сержантом Майкрофт.
Рядовой после встречи со своим отражением явно нервничал – его пальцы беспрестанно стучали по корпусу штурмовой винтовки, а взгляд скакал с одного заброшенного магазина на другой.
– Ты про ребят профессора? – переспросил Хофф, посмотрев на ученых, возящихся с оборудованием.
– Ну а про кого же? – раздраженно процедил Майкрофт и потеребил отороченный искусственным мехом ворот теплой зимней куртки.
Первой из двух точек установки детекторов оказался холл небольшого кинотеатра, расположенного на четвертом этаже торгового центра. По всему помещению были разбросаны пакетики из-под попкорна и мятые пластиковые стаканы. На нескольких драных креслах покоились полуразложившиеся трупы ходоков в противогазах, причем перед тремя стояли пивные бутылки. Еще четверо, нацепив 3D-очки, уставились пустыми глазницами в темные телевизионные экраны.
В прозрачных пластиковых боксах касс периодически мелькали призрачные тени и мертвенно-синим горели отключенные от сети мониторы. Фигуры на рекламных стендах и вовсе, казалось, начинали двигаться, стоило им только оказаться на периферии обзора.
На вопрос Хоффа Борисов сообщил, что это не опасно, и велел не обращать внимания на подобные проявления активности пси-аномалии. После этого ученый с головой ушел в работу, принявшись вместе с подчиненными собирать странную конструкцию, ощетинившуюся антеннами и датчиками. Хофф же, велев наемникам рассредоточиться по помещению и докладывать обо всем подозрительном, встал на выступающий над «колодцем» балкон и принялся следить за обстановкой на этажах.
За все время наблюдения сержант трижды увидел вещи, которые не мог объяснить иначе чем галлюцинацией – призрачные тени, перемещавшиеся между заброшенными магазинами, вступали в беззвучные перестрелки с невидимым врагом, убегали от кого-то или и вовсе разрывались на части, попав в несуществующие в реальном мире аномалии.
– Интересно, что это может быть? – пробормотал Хофф, упершись ладонями в перила и смотря на очередную темную фигуру, бредущую через узкий переход над «провалом».
– Точно неизвестно, – неожиданно откликнулся прошедший мимо ученый. – Возможно, какая-то оптическая иллюзия, локальный мираж, а может, здесь расположен открытый пространственно-временной тоннель, и мы с вами видим то, что когда-то произошло или случится в будущем.
– Это все, конечно, очень интересно, – с уже плохо скрываемым раздражением сообщил подошедший Майкрофт. – Но когда вы уже наконец закончите?
Разматывающий катушку кабеля человек в оранжевом скафандре лишь пожал плечами и, обойдя наемников, направился дальше. Второй сотрудник Центра опустил на пол кофр с инструментами и принялся монтировать странную установку в виде полусферы. После подключения проводов к единственному разъему устройство раскрылось наподобие бутона, обнажив цилиндрические датчики разной длины.
– Наемник, у нас здесь сложное научное оборудование, требующее тонкой настройки, – проворчал мужчина, поднимаясь и закрывая кофр. – Тут нельзя вставить магазин, передернуть затвор и все – можно начинать палить. Если ничего не понимаешь – не мешай и дай нам делать свою работу!
Майкрофт хотел было огрызнуться в ответ, но сержант, придержав его, отрицательно покачал головой. Джон, поморщившись, с досадой сплюнул, но промолчал.
Борисов тем временем отошел от собранной конструкции и взял в руки планшет.
– Ну, что, ребята? – усмехнулся он, с шумом пропустив воздух через фильтры. – Давайте посмотрим, работает ли эта штука.
Ученый пару раз провел пальцем по экрану, изменяя положения ползунков на вкладке настройки, и затем нажал несколько сенсорных клавиш. Сначала ничего не произошло, а затем вся установка вздрогнула и, негромко загудев, пришла в движение. Одна за другой раздвинулись телескопические антенны, датчики завращались и, едва слышно пощелкивая, принялись анализировать информацию, поступающую из окружающей среды.
– Ну что там, Юрий Альбертович? – осведомился один из ученых, держащий в руках портативный детектор аномалий.
– Ну… вроде все нормально, – медленно ответил Борисов, продолжающий изучать бегущие по экрану строчки данных. – По Грановскому двенадцать и шесть, превышение допустимого порога псионического воздействия на мозг – четыреста девяносто два процента, продолжает расти…
Хофф поморщился, почувствовав, что у него в носу скопилась жидкость.
– О нет, только не говорите мне, что я простудился, – пробормотал он, опуская лицевую маску и дотрагиваясь пальцами до двух струек, стекающих по губам.
Жидкость оказалась теплой. Сержант отдернул руку и обнаружил на перчатке кровь. Он машинально потер пальцы друг о друга, а затем обернулся. От того, что еще секунду назад было научной группой, не осталось и следа.
Борисов размахивал планшетом и нес ахинею, состоящую из никак не связанных между собой терминов и условий задач из учебника по физике. Остальные ученые также впали в полузабытье или и вовсе пребывали в полной прострации.
Один из помощников Борисова, сняв газовую маску и откинув капюшон скафандра, рисовал на полу формулы. Причем используя в качестве краски текущую из носа и глаз кровь. Еще два сотрудника ЦАЯ, сидя напротив друг друга, играли в ладушки, радостно при этом угукая.
Хофф тяжело вдохнул, почувствовав, что голову словно сдавило в стальных тисках, обвитых колючей проволокой. С трудом повернувшись, он заметил, что один из его бойцов с выражением абсолютно искренней радости собирается засунуть себе в рот взведенный пистолет. Закричав что-то нечленораздельное, сержант бросился к наемнику, но тот, продолжая держать между зубами ствол оружия, лишь весело засмеялся и замахал рукой. А затем спустил курок.
Звук выстрела прозвучал так тихо, словно уши сержанта были забиты ватой. Из головы бойца вылетели кровавые ошметки, забрызгавшие стену и прилавок пустого кафе-бара. Неестественно медленно тело повалилось на кафельный пол, и вокруг простреленной головы начала собираться алая кипящая лужа. Хофф в ужасе отшатнулся, когда внутри нее забурлил водоворот.
За спиной прозвучало еще два выстрела. Обернувшись, Хофф увидел, как двое ученых, воспользовавшись табельным оружием, вышибли друг другу мозги. Стоявшие в паре метров от них наемники оказались с ног до головы забрызганы кровью вперемешку с мозгом, но это никак не отразилось на их поведении. Два бойца, не переваривавшие друг друга и регулярно получавшие у Брэнона выволочки за драки на базе, жали друг другу руки, обнимались и со слезами на глазах клялись в вечной, нерушимой дружбе.
Боль в голове усилилась, и сержант, с трудом поднеся руку ко лбу, понял, что по нему текут крупные капли ледяного пота. Все это случилось сразу же, как… как Борисов…
Закончить мысль Хофф не сумел – в мозг словно воткнули с десяток раскаленных сверл и одновременно включили. Закричав, он повалился на колени и, сотрясаясь всем телом, забил кулаками по кафельному полу. От неистовых ударов серая плитка пошла трещинами, кожа на костяшках пальцев содралась и начала кровоточить, однако реальная боль заставила ненадолго отступить боль фантомную.
Тяжело дыша, сержант приподнялся на одно колено и поднял взгляд. Майкрофт, вопя что-то в адрес «зеленых завихрений рубинового стакана», бился головой о стену. Причем с такой силой, что если бы не шлем – от головы рядового уже мало что осталось бы. Гари и Гамильтон дрались, с их губ вместе с гортанными криками и рычанием срывалась пена. Маус, раскрыв аптечку, расставлял перед собой пузырьки и ампулы с лекарствами, упаковки бинтов и складные инструменты, словно собираясь играть с кем-то невидимым в аптеку.
Хофф обвел происходящие мутным взглядом и, замотав головой, попытался сосредоточиться.
– Все это… случилось… когда Борисов… Что сделал Борисов? Кто такой Борисов? Так, Борисов – это… это ученый, приведший нас сюда! Что он сделал? Собрал какую-то установку и включил!
Хофф нашел глазами устройство, созданное учеными. Странная конструкция вращалась, из ее мигающего красными индикаторами основания валил густой дым, а вокруг антенн и датчиков виднелся слабый ореол пульсирующего света.
Александр попытался выхватить пистолет, однако новый приступ боли заставил рухнуть на пол и забиться в конвульсиях. Оружие выскользнуло из ослабевших пальцев.
Перед глазами все поплыло, но сержант все-таки сумел сосредоточить взгляд на установке. С огромным трудом перевернувшись на живот, Хофф пополз в сторону вращающегося устройства.
Мимо него пролетел Гари, опрокинувший собой небольшой пластиковый столик, заставленный пустыми бутылками из-под пива. Ударивший его наотмашь Гамильтон, яростно взревев, подхватил с пола автомат. Держа его словно дубину, боец перешагнул через ползущего Хоффа и двинулся к распростершемуся возле ограждения Гари, намереваясь его добить. Дебра – второй медик в отряде – в этот момент опустилась на пол напротив Мауса и тоже принялась извлекать содержимое своей аптечки. В ответ на это подчиненный Хоффа испуганно схватил стоящие перед ним пузырьки и сгреб их в охапку, словно боясь, что девушка у него их отнимет. Дальнейшее сержант не увидел, поскольку боль стала нестерпимой, и взгляд затуманился. Однако, несмотря на это, наемник продолжил ползти вперед.
Вокруг раздавались выстрелы, вой, крики, хохот и плач. Рекламные плакаты изменились до неузнаваемости – на одном под надписью «Ливанский мясник» был изображен боец «Мусорных лис», стоящий за пулеметом Хаммера. Орудие дымилось, а сам солдат, опустив голову так, что лицо было невозможно разобрать из-за тени, выставил перед собой руки, с которых обильно стекала кровь. На соседнем баннере полковник Брэнон стоял с сигарой возле ямы, наполненной трупами. За его спиной дымилось длинное трехэтажное здание, а несколько бойцов в угольно-черной униформе поливали братскую могилу бензином.
А затем, когда, как показалось сержанту, прошла целая вечность, его ладонь нащупала раскалившуюся добела поверхность установки.
Захрипев, Хофф схватился за высокий длинный цилиндр, ощетинившийся антеннами, и из последних сил переломил его пополам.
И в ту же секунду все звуки одновременно стихли. Обломки устройства прокатились по полу со звоном, показавшимся оглушительным. На площадке воцарилась тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием уцелевших людей.
Гамильтон опустил окровавленный автомат и, растерянно моргая, протянул ладонь Гари, свернувшемуся на полу и закрывшемуся от друга руками. Майкрофт тяжело сел на пол, глядя на глубокую вмятину, оставленную в стене. Маус удивленно смотрел на расставленные пузырьки с лекарствами и обрывки бумаги, аккуратно сложенные в стопки.
– О господи… – едва слышно простонал Борисов, опускаясь в кресло и держась за голову. – Что… Что с нами произошло?
Хофф хотел было ответить, но тупая боль помешала выговорить хоть слово, и потому сержант лишь коротко махнул обожженной рукой. Борисов стащил маску и, тяжело вдохнув сырой затхлый воздух, громко закашлял. Взгляд ученого прошел по мертвым телам и лужам крови на полу. Затем поднялся на Хоффа, все еще сидящего возле обломков установки.
– Кажется, молодой человек, – негромко произнес профессор, потирая лоб, – вы только что нас всех спасли.
Хофф рассеянно кивнул. А затем вздрогнул. Где-то совсем недалеко раздался быстро нарастающий рокот вертолетных винтов. К торговому центру явно приближалось целое звено «вертушек». А еще через секунду на первом этаже послышался топот ног в тяжелых армейских ботинках и неразборчивые отрывистые команды. Замелькали лучи подствольных фонарей.
Хофф, опершись ладонью об пол, поднялся на ноги. Затем нашел взглядом свою штурмовую винтовку и, подобрав ее, проверил количество патронов в магазине.
– Значит, так! – крикнул сержант и, закашлявшись, сплюнул застрявший в горле сгусток крови. – Маус и Дебра – займитесь ранеными, Гам, Мак – соберите жетоны тех, для кого сегодняшний день стал последним. Остальные – заберите у двухсотых оружие и патроны и готовьтесь к бою! Я не знаю, кто эти ребята, но нутром чую – со спасателями они не имеют ничего общего. На все пять минут, потом выступаем. Вопросы есть? Нет? Тогда за работу!
Сержант тяжело вдохнул и, почувствовав головокружение, опустился в кресло. На вопросительный кивок Мауса мотнул головой и, потерев переносицу, еще раз окинул взглядом зал.
Выжившие наемники и ученые занялись делом. Борисов упаковывал обломки установки в кофр с инструментами. Рекламного стенда, замеченного перед самым отключением устройства, Хофф не увидел. Однако даже того, что он успел различить, хватаясь за раскаленный корпус, было достаточно.
На баннере был изображен сталкер в камуфляжной куртке, закинувший на плечо автомат Калашникова. Его лицо скрывал противогаз, в линзах которого клубилась тьма, однако Хофф ни капли не сомневался, что человек ухмыляется. Одной ногой мужчина стоял на трупе наемника с простреленной головой. Судя по униформе – принадлежащего к войскам частной военной корпорации «Blindwater». В пальцах свободной правой руки сталкер сжимал горящий земной шар. Название над всей композицией гласило: «Человек, убивший человечество».
Хофф поморщился и сплюнул. Мертвым наемником – в этом сержант почему-то нисколько не сомневался – был он сам. А вот неизвестным сталкером – единственный человек в Московской Зоне, за пределами своего ЧВК, которого сержант мог бы назвать другом.
Это был человек, вместе с которым они по приказу полковника Брэнона штурмовали взлетающий с Тушинского аэродрома самолет. Это был храбрый и честный охотник за артефактами. Это был Роман Нестеров.
Глава 10
Трюмы «Мидаса»
«Бродяга» резко затормозил и, проехав по инерции еще немного, ударился тяжелым носом о ржавый остов брошенной легковушки. Машина, заскрипев по асфальту лишенными покрышек колесами, отъехала в сторону и проскрежетала бортом о замерший возле остановки пассажирский автобус с грязными и мутными стеклами.
– Все, приехали, – объявил Ланцет, ставя фургон на ручной тормоз. – Дальше только пешком.
Снайпер повернул ключ зажигания и, выдернув его из приборной панели, бросил Азимуту. Майор, кивнув, убрал металлический прямоугольник с электронными разъемами в карман куртки.
– Значит, так, господа сталкеры, – проговорил Бруно, опуская висящий над столом прозрачный экран и нажимая несколько кнопок.
В воздухе повис крутящийся логотип ЦАЯ и узкая, постепенно заполняющаяся полоса «загрузки». Через несколько секунд они сменились спутниковым снимком высокого разрешения. Возле длинной бетонной набережной стояло несколько вмерзших в лед судов. Пара теплоходов, предназначенных для речных круизов, один из которых завалился на бок и демонстрировал широкую пробоину в брюхе, и четыре тяжелых сухогруза. Прогулочные суда замерли возле большого серого здания, в очертаниях которого Роман определил Северный речной вокзал.
– Вот наша цель, – ткнул пальцем в экран представитель Центра, от чего изображение слегка зарябило.
Нестеров прищурился, разглядывая корабль, стоящий у причала. Обычный речной сухогруз с высокой рубкой на корме. Слегка накренился на правый борт и отбрасывает на набережную длинную тень. Створки люков всех четырех грузовых отсеков закрыты и опечатаны. Стоящие вдоль бортов небольшие подъемные краны проржавели, несколько рухнуло на палубу и теперь лежат на ней бесформенными грудами обломков. Возле одной просматривалась большая синяя сфера неправильной формы.
– Насколько я понимаю, на объекте достаточно высокая аномальная активность? – уточнил Белл, указав на еще несколько подобных сфер.
Одна из них была снята как раз в момент «разрядки» – во все стороны летели молнии, а на ступенях и поручнях ближайшей лестницы плясали синеватые огоньки.
– Верно, – подтвердил Бруно. – Аналитики в штабе пришли к выводу, что на корабле может находиться до тридцати «шокеров» и в несколько раз больше «свечей святого Эльма».
Сталкеры переглянулись.
– Ох-ре-неть, – негромко пробормотал Свистунов. – И что нам теперь делать?
– Быть осторожными, – мрачно произнес Роман, продолжающий изучать детали на снимке.
Возле одного из трапов «Мидаса» черным прутом валялся Ак-103. Рядом с ним на ржавом металле едва выделялось давно засохшее кровавое пятно, тянущееся вдоль борта к пролому в ограждении.
– Хорошо, что сейчас зима, – подтвердила догадку Нестерова Анна. – Большинство подводных тварей спит и видит сны.
Роман кивнул.
– Хорошо, агент Бруно. – Сталкер закончил осмотр корабля. – Каков ваш план?
– На пальцах все довольно просто, – сообщил сотрудник ЦАЯ. – Мы войдем через парк, спустимся к реке возле здания Северного речного вокзала, а оттуда через технические ворота попадем в грузовой порт.
– Ясно. – Нестеров потер подбородок. – А почему бы не пройти через складскую зону? Это ведь значительно быстрее.
– Вот поэтому, – объявил Азимут, и коснувшись карты, прокрутил ее вверх.
Все, кроме майора и Бруно, непроизвольно издали возгласы удивления.
– Твою же мать… – Ланцет покачал головой.
– Давненько я «темпоральных капканов» не видел, – изумленно произнес Свистунов. – Их же на всю Москву три или четыре?
– Пять, – поправила Анна. – Последний две недели назад обнаружили наемники в Крылатском. Висит в центре многоквартирного дома, затягивает в себя пролетающие мимо вертолеты.
Роман тем временем продолжал изучать спутниковый снимок гигантской аномалии. Прямо посреди складской зоны порта, захватив всю проходную и часть шоссе, зияла глубокая яма с ровными краями. Части зданий, через которые она проходила, попросту исчезли, а на их месте образовались ровные срезы, обнажающие внутреннее устройство стен и перекрытий.
На дне ямы среди луж и камышей лежали бетонные обломки, поросшие мхом и травой, и ржавый остов чего-то, что когда-то, возможно, было танком. По периметру аномалия была окружена растяжками с красно-белой лентой и несколькими мобильными исследовательскими комплексами ЦАЯ.
– Сколько сейчас человек на объекте? – осведомился Нестеров, глядя на оранжевые фигурки ученых в защитных скафандрах и бойцов ДОПа в сером зимнем камуфляже, виднеющиеся вокруг ямы.
– Никого, – помотал головой Бруно. – Чуть меньше суток назад датчики зафиксировали погодные изменения, характерные для приближающегося ментального шторма. Дивизия Охраны Периметра прислала «вертушки» и эвакуировала персонал. Так что сейчас все, кого вы здесь видите, уже пьют чай с конфетами в ЦАЯ.
Сталкеры и «призраки» переглянулись.
– А что насчет нас? – поинтересовался Белл. – Мне лично не улыбается перспектива попасть под МШ на открытом месте.
– По подсчетам аналитиков Центра, территорию порта накроет псионическим ударом лишь через несколько часов. К этому времени мы уже, скорее всего, будем далеко.
– Ну, тогда я, пожалуй, выскажу общее мнение. – Азимут усмехнулся и закинул ПКМ на плечо. – Давайте-ка побыстрее сделаем работу и свалим отсюда, пока наши мозги не превратились в желе!
Роман кивнул и, подхватив свой рюкзак с притороченным к нему автоматом, поднялся следом за майором. Прайм тем временем уже надел шлем и, подняв на лицо теплую белую маску, возился с электронным замком.
– На автопилот не забудь поставить, – крикнул Белл снайперу. – Вдруг придется быстро сваливать.
Ланцет кивнул и, отложив винтовку, полез в кабину. С шипением боковая дверца отъехала в сторону, и Прайм, соскочив на тротуар, вскинул «Абакан». Через пару мгновений спецназовец опустил оружие и отошел от автобусной остановки, возле которой замер «Бродяга».
Следом из фургона вылезли остальные члены маленького отряда, и Ланцет, проведя в воздухе WI-FI-ключом управления, закрыл люк.
Рокот вертолетных винтов с каждой секундой становился все сильнее. Иногда Хоффу начинало казаться, что он слышит его не снаружи здания, а внутри черепной коробки.
Хофф потряс головой и, потерев переносицу, окинул взглядом выживших людей, стоящих перед ним.
– Н-да… негусто, – пробормотал он и вновь поморщился от пульсирующей боли, вспыхивающей позади глаз.
Из отряда выжили всего семь человек. Трое ученых, считая Борисова, и пятеро наемников. При этом у Гари был серьезный перелом, и стрелять он мог лишь из пистолета – вторая рука висела в наспех сделанной перевязи, а один из людей Борисова беспрестанно кашлял, харкая кровью.
Раздающийся на нижних этажах торгового центра топот ног в тяжелых ботинках то затихал в отдалении, то раздавался настолько близко, что казалось, неизвестный противник вот-вот выскочит из-за угла. Хофф усмехнулся неожиданно возникшей мысли – а вдруг нападающие окажутся просто еще одной галлюцинацией?
– Итак, господа, – сержант хлопнул в ладоши и посмотрел на остатки группы, – ситуация следующая. Как, я надеюсь, все уже догадались – миссия отменяется. Наша первоочередная задача эвакуироваться из здания через точку входа на втором этаже. Нам, вероятно, противостоит неизвестный вооруженный противник. Ведь «вертушки» и солдат слышу не только я?
Утвердительные отклики подчиненных развеяли сомнения в реальности нападающих.
– Теперь еще одно. – Хофф взглянул на Борисова. – Профессор? Со связью все так же глухо?
Ученый мрачно кивнул, протягивая Хоффу рацию:
– Абсолютно.
Огонек приема сигнала горел зеленым, однако из динамика не доносилось ни единого звука. Не было даже статического потрескивания помех.
– Камеры тоже не работают, – рапортовал один из ученых и постучал пальцем по устройству, закрепленному на лбу. – Если они что-то и пишут, то только в пассивном режиме, без передачи данных в штаб. Мы словно оказались внутри огромной металлической коробки.
– Угу, – хмыкнул его товарищ, передернув затвор АК-9 и повесив пистолет-пулемет на плечо. – В цинковом гробу.
Никто ничего не ответил. Хофф оценил количество запасных магазинов в подсумке, проверил, легко ли выходит пистолет из кобуры, и, махнув членам отряда рукой, первым направился к неработающему эскалатору, ведущему прочь из кинотеатра.
Быстро спустившись вниз по ступеням, Хофф на ходу заглянул в распахнутые двери магазина игрушек, расположенного на третьем этаже.
Здесь царил полумрак, полоса тусклого света выхватывала лишь небольшое пространство у входа. Витрины и яркие упаковки покрывал толстый слой пыли. Под потолком слегка покачивались модели самолетов и дирижаблей, некоторые из них мигали разноцветными лампочками, хотя заряд в батарейках не мог держаться столько лет.
Хофф поднял фонарь, и тонкий луч света прорезал темноту торгового зала. Сержант выругался и машинально сделал шаг назад, когда желтое световое пятно «наехало» на виднеющиеся в глубине магазина тела. Мертвые сталкеры лежали на полу возле расставленного перед ними игрушечного набора для чаепития. Один из них продолжал сжимать в пальцах белую пластиковую чашку.
– Похоже, что смерть наступила от истощения, – прокомментировал остановившийся рядом с Хоффом Маус. – Видите, насколько тела худые – кожа да кости.
– Здесь очень сильное пси-воздействие, – сообщил Борисов, проведя детектором в воздухе. – Эти люди были покойниками с того самого момента, как вошли в магазин. Отключение мозга было лишь вопросом времени, и когда он перестал работать, они просто сели там, где стояли, и принялись пить воздух из игрушечных чашек.
– Тогда, пожалуй, стоит уносить отсюда побыстрее ноги, – произнес Маус и взглянул на Хоффа.
Сержант промолчал и, выключив фонарь, быстрым шагом направился прочь от дверей магазина. Доктор и ученый, переглянувшись, поспешили следом.
Хофф остановился возле высокого занавеса из плотного непрозрачного полиэтилена, закрывавшего собой внешнюю витрину какого-то магазина, закрытого на вечный ремонт, и, сняв оружие с предохранителя, выглянул за угол.
Никого. Снаружи здания начался буран, поэтому пластиковые потолочные окна казались серыми. Слабый свет, пробивавшийся сквозь них, едва позволял различить противоположный конец глубокого вытянутого «колодца», раскинувшегося между длинными внешними галереями этажей. Сержант прислушался.
Тишина. Ни единого звука, кроме приглушенного дыхания, проходящего через фильтры противогазов. Торговый центр был похож на гигантский склеп. А впрочем, почему похож? Он и был одной огромной братской могилой для неудачливых сталкеров.
– И мы вполне можем к ним присоединиться, если не поспешим, – пробормотал Хофф. – Джон! Давай вперед, я прикрою.
– Понял, – кивнул рядовой и, пригнувшись, выскользнул из укрытия.
В ту же секунду оглушительный грохот прорезал звенящую тишину. Майкрофт, не задумываясь, повалился на пол и, откатившись подальше от ограждения, вскинул оружие. Пуля со звоном разбилась о перила и выбила фонтанчики бетонной крошки из того места, где еще секунду назад он стоял.
Хофф, прильнув к прицелу, водил из стороны в сторону стволом штурмовой винтовки.
– Подвиньтесь, сэр, – усмехнулся Гамильтон, ложась на холодный кафель и раскрывая сошки ручного пулемета.
– Кто-нибудь видит противника? – осведомился Хофф.
– Никак нет, сэр, на радаре все чисто! – откликнулся Маус.
Еще одна пуля чиркнула по стене совсем рядом с головой сержанта, заставив его вновь укрыться за углом магазина. Гамильтон открыл заградительный огонь, круша витрины магазинов, расположенных этажом ниже, и давая Майкрофту возможность вернуться в укрытие.
– Тогда кто, мать вашу, в нас стреляет?! – рявкнул Хофф и махнул рукой ученым, чтобы те держались в ближе к лестнице на четвертый этаж. – Привидения?
– Очень даже может быть, – флегматично произнес Гамильтон, опустивший на правый глаз инфракрасный визор. – Я не регистрирую никаких тепловых отметок.
Новая очередь просвистела над ограждением и разбила одну из потолочных ламп. Широкая галогенная трубка, выскользнув из креплений, со звоном рухнула на пол, осыпав все вокруг градом мелких осколков.
– Тогда что нам делать? – поинтересовался Хофф, дав для острастки короткую очередь в сторону кафетерия.
– Ну, можем попробовать стать невидимыми самостоятельно, – предложил доползший до укрытия Майкрофт.
В ту же секунду, когда рядовой подтянул ноги, несколько пуль раскололи серые кафельные плиты на том месте, где он только что лежал.
– Что ты имеешь в виду? – спросил сержант.
Майкрофт усмехнулся и, сбросив с плеч рюкзак, откинул верхний клапан.
– Ф-4 Пи-2, – нараспев объявил он, вытаскивая наружу связку дымовых гранат.
Хофф кивнул. Рядовой расплылся в улыбке и принялся одну за другой выдергивать чеки. А затем, широко размахнувшись, швырнул всю связку в центр балюстрады. С громким шипением стальные цилиндры закрутились вокруг своей оси и принялись распространять молочно-белый дым.
– Все, бегом! – скомандовал Хофф, как только стена сизой мглы стала достаточно плотной, и, хлопнув Гамильтона по плечу, первым выскочил из укрытия.
Нырнув в дымовую завесу, сержант моментально потерял из виду остальных членов отряда. Единственное, что он слышал, было тяжелое прерывистое дыхание Мауса в пяти шагах слева и позвякивание пулеметной ленты на плече у Гамильтона сзади.
Снаружи постепенно редеющего дымового облака продолжали раздаваться выстрелы, но было ясно – неизвестные нападавшие не видят целей. Выдохнув, Хофф замедлил шаг и сменил магазин в штурмовой винтовке. Переведя оружие в режим стрельбы одиночными, сержант выскочил из дымовой завесы и… нос к носу столкнулся с бойцом в сером камуфляже.
Вставки песочного цвета на груди и плечах, глаза скрыты под темными пластиковыми очками, на левом наплечнике эмблема в виде лисы с кинжалом в зубах. На груди нашивка с именем – «Альберт Блэкберн».
Наемник «Мусорных лис» вскинул дробовик, но и секундного его замешательства хватило на то, чтобы Хофф, схватив оружие за корпус, отвел ствол к потолку. Грянул выстрел, сверху посыпались побелка и бетонное крошево. Наемник выругался и попытался вырвать оружие из рук сержанта.
Хофф потянул вверх, заставив противника открыть грудь, и в ту же секунду нанес удар ногой в солнечное сплетение. Вместе с тяжелым вздохом из легких наемника вылетел воздух, он выпустил дробовик и, размахивая руками, отшатнулся в сторону. Не дав врагу восстановить равновесие, Хофф наотмашь ударил «мусорного лиса» его же оружием по голове. Раздался хруст, и на шлеме нападавшего осталась глубокая вмятина. Противника бросило в сторону, на тканевой маске, скрывающей нижнюю часть лица, выступила кровь, и вражеский наемник, перевалившись через ограждение, с воплем полетел вниз.
Через мгновение откуда-то с первого этажа долетел едва слышный шлепок, словно кто-то уронил на пол сырое яйцо. Хофф выругался, и в ту же секунду рядом с ним о перила разбилась короткая очередь. Сержант быстро опустился на корточки и вскинул штурмовую винтовку. Наконец он смог определить местонахождение противника.
Из почти полностью рассеявшейся дымовой завесы за его спиной выскочили Гамильтон и Гари. Следом за ними появился Майкрофт, ученые и оба медика.
– Второй этаж, прямо под нами! – рявкнул Хофф. – Гам! Задай им жару!
Пулеметчик кивнул и, водрузив на перила MG4, открыл огонь на подавление. Снизу попытались огрызаться, но вскоре раздалось несколько коротких вскриков, и остальные фигуры в сером камуфляже с песочными вставками отступили в глубь торгового центра.
– Сэр? Это что, были «Мусорные лисы»? – осведомился Гамильтон, опуская оружие, из ствола которого шел легкий дымок.
– Похоже на то, – кивнул Хофф, глядя на лежащие на балюстраде второго этажа тела.
Вокруг трупов уже начали расползаться темные лужи. У одного из мертвецов оторвало руку, и она продолжала конвульсивно подергиваться. Сержант присмотрелся и различил нашивку в виде лисы с кинжалом в зубах.
– Твою мать! – Майкрофт помотал головой. – Какого хрена здесь происходит?!
– Понятия не имею. – Гамильтон снял с перил пулемет. – Сэр?
– Быстро! Уходим, пока они не перегруппировались! – скомандовал Хофф и махнул рукой в сторону перехода на противоположенную балюстраду.
К горлу подступила тошнота. Стащив теплую тканевую маску с лица, Хофф согнулся пополам. Его вырвало. Затем еще раз. Перед глазами все поплыло.
Альберт Блэкберн. Альберт Блэкберн! Альберт, мать его, Блэкберн! Ливанский мясник! Человек, казненный на электрическом стуле. Человек, убитый Александром сутки назад. Человек, которого Александр две минуты назад сбросил через ограждение.
На плечо сержанта легла чья-то рука.
– Сэр? – окликнул его Маус. – Вы в порядке?
– Да… Да, спасибо, я в норме.
– Точно? – Медик сильнее сжал плечо Хоффа.
– Я же сказал!..
Александр распрямился и, вытерев рот тыльной стороной ладони в перчатке, побежал следом за остальным отрядом. Врач проводил друга подозрительным взглядом и поспешил следом.
Как только все уцелевшие перебрались по широкому мосту с обвалившимися перилами на противоположную сторону, в вышине раздался оглушительный рокот.
– Воздух! – закричал Майкрофт, вскидывая штурмовую винтовку.
Со звоном прозрачный купол, расположенный над «колодцем» торгового центра, разлетелся вдребезги, и вниз упали черные эластичные тросы. Вместе с ними внутрь здания ворвалась метель, а рев турбин зависшего над крышей V-22 стал оглушительным.
Одна за другой по темным веревкам заскользили фигуры в сером камуфляже. Десантирующиеся наемники отражались в мутных, пошедших трещинами стеклах лифтовой шахты, укрепленной на внешней стене «колодца». Вот только каждый зеркальный враг чем-то отличался от своего прототипа – кто-то немного не так держался за трос, у кого-то было другое оружие, а некоторые бойцы и вовсе спускались вниз головой.
Хофф моргнул, пытаясь избавиться от наваждения. Совсем рядом загрохотали штурмовые винтовки – Маус и Майкрофт, укрывшись за опрокинутым столом в небольшом кафе, открыли огонь. Через несколько секунд к ним присоединились ученые, ведущие стрельбу из пистолетов-пулеметов. Хофф, отскочив за ближайшую деревянную кадку с высохшими цветами, вскинул G36 и поймал одного из противников в прицел.
Сержант слегка прищурился и дважды плавно нажал на спуск. Оружие вздрогнуло в его руках и выплюнуло один за другим два сверкающих в полумраке торгового центра заряда. Держащийся за трос наемник вскрикнул. Первая пуля угодила ему в живот, а вторая в грудь. Выпустив веревку из рук, боец безвольно повис на страховочной скобе и заскользил вниз, не подавая признаков жизни. Хофф мельком взглянул на его отражение в стеклах лифтовой шахты и выругался. Боец «Мусорных лис» из зазеркалья как ни в чем не бывало продолжал спуск, однако на его груди и животе появились два кроваво-красных пятна.
За спиной Хоффа загрохотал пулемет. Гамильтон наконец укрепил сошки MG4 на барной стойке и дал длинную очередь в сторону нападавших. Трассирующий хлыст пронесся над «колодцем» и срезал сразу двух наемников. Один из них, закричав, сорвался с троса и камнем полетел вниз, а второму пули попали в висящую на поясе связку гранат. С оглушительным грохотом мужчина исчез в яркой оранжевой вспышке. Спускавшихся рядом с ним посекло осколками и обожгло огнем. У находившегося ближе всех наемника вся правая половина тела превратилась в пылающие лохмотья.
– Жестко, – прокомментировал Маус, присевший в укрытие, чтобы сменить магазин.
А затем все пространство торгового центра затопил низкий резонирующий гул. Сначала задрожали бокалы и стаканы на барной стойке и металлических столиках в ближайшем кафе. Затем затряслись пол и стены. Лампы под потолком закачались и одна за другой срывались с креплений, падая вниз, в глубокий «колодец», и с грохотом разбиваясь вдребезги на первом этаже. Хофф стиснул зубы. Звук перерос в тяжелый рокот, словно неподалеку находился эпицентр землетрясения. Сержант чувствовал, как сотрясается и вибрирует каждая кость в его теле.
– Сержант? Что происходит? – крикнул Гари, схватившийся здоровой рукой за ограждение.
Майкрофт в этот момент выронил винтовку, пошатнувшись, повалился на пол и забился в конвульсиях, как при эпилептическом припадке.
– Держите его! – скомандовала Дебра, вытаскивая из поясной сумки с красным крестом пневматический инъектор.
Маус, кивнув, придавил Майкрофта коленом к полу и схватил его за руки, пока девушка готовилась сделать укол. У нее самой из носа и ушей обильно текла кровь, как после акустического удара.
Хофф замотал головой, пытаясь сосредоточиться. Загадочный звук продолжал набирать силу. Протяжно заскрипели потолочные балки, посыпалась штукатурка. Стены задрожали сильнее.
А затем с оглушительным звоном разлетелось многометровое стекло в наклонной внешней стене. Осколки с громким треском посыпались вниз, но уже через мгновение повисли в воздухе, словно над широкой площадкой, заставленной столиками открытых кафе, пропала гравитация. В сплошной серой мгле снаружи торгового центра мелькнули лучи прожекторов, больше похожие на ярко-желтые глаза гигантского хищника. Метель, как показалось Хоффу, расступилась наподобие театрального занавеса, и через разбитое окно беззвучно вплыл еще один V-22.
В воздухе запахло паленым пластиком. Сержант бросил быстрый взгляд на свое отражение в полупрозрачной витрине и обнаружил, что из закрепленного на шлеме устройства пси-защиты идет тонкая струйка дыма.
– Ах ты ж зараза! – пробормотал сержант, почувствовав, что острая боль в затылке возвращается.
Над головой просвистело несколько пуль, и Хофф обернулся к зависшему над площадкой кафетерия конвертоплану. Боевая машина висела с включенными двигателями на высоте полутора метров над полом. С громким шипением гидравлики, перекрывающим нескончаемый гул, идущий из недр торгового центра, раскрылись бортовые люки, и наружу принялись спрыгивать все новые бойцы в серой униформе.
Вскидывая автоматы, они бежали к ограждению галереи, на ходу открывая огонь. Как только последний боец соскочил на пол, лязгнуло тяжелое орудие, и в дверях десантного отсека мелькнул выдвинутый на полозьях шестиствольный пулемет.
– Джон! – крикнул Хофф, прячась в укрытие. – Джон!
Майкрофт, придерживающий одной рукой шлем, обернулся. По ту сторону «колодца» раздался свист раскручивающегося ствола минигана.
– Гранату! Гранату для подствольника! – заорал Хофф, даже не надеясь, что друг услышит его в рокоте турбин, звона стекла и грохота перестрелки.
Однако рядовой неожиданно кивнул, захлопал себя по карманам, а затем, выудив из одного небольшой цилиндр с усеченным верхом, бросил сержанту.
Хофф поймал заряд и, перевернув, осторожно опустил в зарядник. Желтая этикетка на стальном боку гранаты гласила: «Зажигательный».
– Отлично, – пробормотал Хофф. – В самый раз.