Новая Зона. Воды Рубикона Елисеев Григорий

– Мистер Риз! – Хирам, лениво развалившись в кресле, приветственно помахал мужчине рукой.

Сотрудник ЦАЯ, заметив его, поморщился и, поправив галстук, двинулся между рядами круглых столиков. Два морских пехотинца, лица которых скрывали тканевые маски без прорезей и темные защитные очки, последовали за ним. Остальные рассыпались по помещению и замерли, держа оружие наготове. Джеймс Риз со скрипом пододвинул к столу, за которым сидел Хирам, еще один стул и опустился на него.

– Добрый вечер, господин… Хирам. – Мужчина положил на грязную столешницу кейс. – Я надеюсь, что у вас для меня хорошие новости?

Хирам усмехнулся и начал подниматься с места:

– Вы не поверите насколько.

Морпехи предупреждающе вскинули штурмовые винтовки.

– Тише, тише… – Риз махнул рукой, и солдаты опустили оружие.

Хирам поднял с кафельного пола свой рюкзак и, водрузив его на стол, откинул верхний клапан. Его лицо осветило пульсирующее разноцветное свечение.

– Наслаждайтесь, – объявил он, вновь развалившись на стуле.

Джеймс Риз двумя пальцами оттянул край плотной ткани и заглянул внутрь, затем улыбнулся.

– С вами приятно вести дела, Хирам. – Мужчина извлек наружу переливающуюся всеми цветами спектра неровную призму. – «Сплющенная радуга» высшей категории. Где вы ее нашли?

– На кладбище самолетов.

По рядам сталкеров пробежал едва слышный шепот. Хирам ухмыльнулся.

– Понятно. – Риз бросил артефакт обратно в рюкзак и махнул рукой своим подчиненным.

Один из морпехов подхватил рюкзак и, забросив его на плечо, направился к выходу из бара.

– Значит, так… – Риз щелкнул замками, откинул крышку кейса и положил на стол толстый белый конверт. – Здесь девяносто тысяч наличными. Можете пересчитать, если хотите.

– Не нужно, верю.

– Хорошо. – Риз кивнул и выложил на стол широкую синюю папку. – Вот официальные разрешения на работу в седьмом и двенадцатом квадратах. Так сказать, каперские патенты.

– Благодарю. – Хирам раскрыл папку и пролистал бумаги с кучей печатей и эмблем Центра и армии США. – Это все?

– Нет. – Риз извлек наружу и протянул еще один конверт. – Лично от меня.

– Что там? – Хирам с сомнением посмотрел на сотрудника ЦАЯ. – Сибирская язва?

Сидящие за соседними столами сталкерами негромко рассмеялись. Риз хмыкнул и пожал плечами:

– Если бы я хотел вас убить, то попросту пустил бы пулю в лоб. И ваши… друзья ничего бы нам не сделали.

Мужчина опустил темные очки и посмотрел на Хирама холодным взглядом немигающих голубых глаз.

– Так что, когда в следующий раз решите плоско пошутить, не забудьте – у меня дерьмовое чувство юмора.

Хирам, кивнув, протянул руку и забрал конверт.

– Вскрывайте, – приказал Риз.

Хирам потер щетину на подбородке и, достав из-за пояса боевой нож, захрустел клейкой печатью. Из распотрошенного конверта на стол вывалилась зеленая пластиковая карточка. Хирам сгреб ее пальцами и покрутил перед глазами.

На ней стоял оттиск в виде гири с цифрой семьдесят внутри. Рядом с ней были нарисованы маленькие стилизованные изображения – автомат, бронежилет, компьютер и машина. Ни одно не оказалась перечеркнуто. По нижней кромке было выдавлено «Хирам // Зона: Дельта-6».

Хирам выдохнул. Риз улыбнулся уголками губ.

– Вот видишь, не такие уж мы ублюдки. А вы про нас анекдоты пошлые сочиняете.

Хирам не знал что сказать в ответ. «Зеленый допуск» давал любому подконтрольному ЦАЯ сталкеру карт-бланш на работу в Зоне. Разрешение на провоз через блокпосты оружия, экипировки, электроники и техники плюс право вывезти наружу груз весом не более семидесяти килограммов.

Хирам продолжал вертеть в руках карточку, когда Риз, вновь заскрипев стулом, поднялся из-за стола.

– Ладно, господин Хирам… – Риз, помедлив, протянул ладонь. – Моему руководству и мне лично нравится с вами работать, так что мы будем рассчитывать на дальнейшее сотрудничество.

– Аналогично, – кивнул Хирам и, спрятав «допуск» в нагрудный карман, ответил на рукопожатие.

Рука у Джеймса Риза оказалась холодной и сухой – сказывалась долгая работа в подземных бункерах под горой Шайенн. Сотрудник Центра развернулся и направился к выходу. Морпехи один за другим снялись с мест и покинули заведение. Во дворе послышались глухие щелчки захлопываемых дверец джипов.

Взревели двигатели, и автоколонна, подняв облако пыли, скрылась за поворотом дороги. На несколько секунд воцарилась тишина. А затем со всех сторон раздался торжествующий крик.

Хирам кивал, пожимал руки и принимал поздравления. Сталкеры и наемники хлопали его по плечам, требовали рассказать о том, как он сумел сорвать такой огромный куш, и спрашивали, что он думает теперь делать с деньгами.

– Ну, для начала… – Хирам усмехнулся и, развернувшись в сторону барной стойки, махнул рукой владельцу заведения. – Билл! Всем бесплатные напитки за мой счет! Весь вечер!

Толпа радостно взревела. Хирам выдохнул и, вновь посмотрев на часы, помрачнел. До встречи с прошлым, от которого он так надеялся сбежать, оставалось чуть меньше часа. Сталкер криво усмехнулся и, откинувшись на спинку стула, негромко пробормотал:

– Истина в единстве, не так ли, братья? Ну ничего… Скоро мы это выясним…

В молчании три сталкера поднялись на пологий холм и остановились на вершине. Отсюда открывался превосходный вид на раскинувшуюся внизу долину и убегающие на востоке к горизонту темные мрачные леса. На севере в паре километров впереди протянулась еще одна цепь холмов, а прямо за ней виднелись здания ЧАЭС. Знаменитая труба в скелетном каркасе поднималась над четвертым энергоблоком. Воздух возле нее пульсировал и едва заметно переливался всеми цветами спектра, словно бензиновое пятно на поверхности воды.

Стояла абсолютная, звенящая тишина. Было слышно лишь, как ветер вдалеке шумит сухой травой и осыпаются камешки с невысокой железнодорожной насыпи. Шекспир снял с пояса рацию и, откинув крышку, вновь попытался поймать сигнал. Последние лучи падающего на западе за деревья солнца осветили его жесткое, волевое лицо. Глядя на подтянутую спортивную фигуру майора и холодный, словно вечно что-то анализирующий взгляд, Роман в очередной раз поймал себя на мысли, что не может представить его в офицерской форме за кабинетной работой в ЦАЯ.

– Бурый, прием? Бурый, как слышишь меня?

– Слышу тебя, друг! – раздался из рации теряющийся за помехами голос. – Где ты сейчас?

– Я в квадрате… – Шекспир махнул Нестерову рукой.

Сталкер кивнул и, вытащив из поясной сумки карту, протянул ему.

– Б-7-Л-12. – Шекспир, плечом прижав рацию, раскрыл кусок плотной бумаги с топографией местности. – Как понял?

– Понял тебя хорошо… – Бурый на мгновение замолчал. – Значит, так. В полукилометре от тебя должна быть старая водонапорная башня. Видишь ее?

– Секундочку… – Шекспир вернул Роману карту и поднял к глазам висящий на шее бинокль. – Та-ак… Вижу покосившийся сарай… болото с кровопийцами… а, вот! Да, нашел! Рядом с ней еще ржавый тепловоз на путях?

– Именно, – раздалось из рации. – Двигайте туда, мы вас сейчас встретим.

– Принято. Отбой!

Опустив бинокль, он повесил переговорное устройство на пояс и обернулся.

– Ну что, братцы-кролики? Все слышали? Тогда за мной!

Шекспир легко соскочил с вершины холма и, пригибаясь, быстро побежал по отлогому склону, покрытому пожухлой травой.

– Слушай, – заговорил Свистунов, – ты не знаешь, где все-таки Рене раскопал этого мужика?

– Понятия не имею. – Нестеров посмотрел на опустившегося на одно колено в густом бурьяне Шекспира. Тот, одетый в камуфляжную куртку цвета хаки-коммандос, практически полностью сливался с высокими зарослями мертвого борщевика. Наружу торчал лишь ствол «Абакана» с навинченным на него глушителем. За спиной висел армейский рюкзак, явно не предназначенный для переноски артефактов, к которому сбоку была приторочена саперная лопатка. На голове – защитный шлем с прибором ночного видения и ободом пси-защиты.

– Насколько я понимаю, – проговорил Роман, когда сталкеры спустились с холма и следом за Шекспиром полезли в борщевик, – официально он работает в отделе полевых операций Центра на одной из руководящих должностей.

– Тогда какого хрена он делает в Зоне? – Свистунов с сомнением посмотрел на Шекспира. – Не, мне кажется, здесь что-то другое.

– Если тебе так интересно, то сам его и спроси, – хмыкнул Нестеров.

– О чем Гольф меня должен спросить? – поинтересовался Шекспир, слегка обернувшись.

– Ну… это… – Свистунов замялся. – Вы ведь не просто на ЦАЯ работаете, верно?

– Да нет, вообще-то вполне просто, – усмехнулся Шекспир. – Мне платят и приказывают – а я работаю.

– Я не об этом, – потер затылок Свистунов. – Ну, в общем… В общем, все то, что вы делали на подходе к Припяти и в самом городе… И тот часовой-наемник, которого вы оглушили с помощью лопатки, и организованная вами из светошумовых гранат ловушка для патруля… Это ведь все тактики «Армии одного человека», используемой в СВР? Я смотрел документальную передачу и знаю немного об этом…

– АОЧ? – Шекспир пожал плечами. – Совокупность тактических приемов, позволяющих превратить одного солдата за линией фронта в полноценную диверсионную единицу? Ну да, я с ней знаком.

– То есть вы?…

– Без комментариев. – Шекспир вновь прильнул к окулярам бинокля. – Думаете, я стану вам рассказывать о том, что служба внешней разведки действовала в Первой Зоне?

Он обернулся и, усмехнувшись, подмигнул сталкерам.

– И что я был одним из тех ребят, кто здесь грыз друг другу глотки с прекрасно говорящими на русском и украинском оперативниками ЦРУ и Ми-6, маскирующимися под сталкеров. Все чисто, пошли.

Шекспир опустил бинокль и, подтянув лямки рюкзака, осторожно вылез из зарослей.

– А разве то, что вы сейчас говорите, не является секретной информацией? – поинтересовался Нестеров.

– А я вам разве хоть что-то сказал? Сообщил хоть одно название проведенной операции? Нет. Кодовое имя хоть одного из агентов раскрыл? Нет. Подробности того, чем мы занимались, осветил?

Роман помотал головой.

– Вот именно. – Шекспир, продолжая сканировать глазами окружающую местность, двинулся к насыпи. – А то, что СВР и ЦРУ собачились в Первой Зоне, – так это давно не секрет. Об этом несколько десятков книг есть – америкосы часть своих архивов уже рассекретили за истечением срока давности…

– А как вы работали? – осведомился Свистунов, когда сталкеры забрались на ржавые железнодорожные пути и двинулись по сгнившим шпалам. – Все-таки Зона – это не другое государство и даже не горячая точка. Это нечто совершенно иное, требующее…

– Особого подхода. – закончил Шекспир. – Именно так. Поэтому и разработали систему «Зеленый дым».

– «Зеленый дым»? – Нестеров почесал затылок. – Нет, не слышал.

– Да в общем-то все просто. Тебе выдают фляжку с водой, еду, патроны к автомату, аптечку, противогаз с запасными фильтрами и затем одного выбрасывают с вертолета где-нибудь в Зоне. После чего ты две недели на самообеспечении, выполняешь приказы из центра. Всеми доступными средствами, ни на кого не оглядываясь и ни с кем не консультируясь. Затем возвращаешься на условленное место и подаешь сигнал зеленой дымовой шашкой – мол, дело сделано, заберите меня отсюда.

– Фигасе, – покачал головой Свистунов. – И как? Справлялись?

– Как видите, вполне успешно, – усмехнулся Шекспир. – Трудновато, конечно, бывало, но мне в основном везло. А потом случился первый Выплеск, Москва попала под раздачу, срочно потребовались люди, имеющие опыт работы в Зоне, и меня особым приказом перевели в ЦАЯ, заниматься примерно тем же самым. Это, кстати, должна быть моя крайняя ходка. Я и так уже два года не выхожу на операции – только руковожу из штаба. Но здесь пришлось, по личной просьбе главы Центра, – дельце слишком поганое с этими фанатиками, живущими на ЧАЭС, наклевывается.

Шекспир замедлил шаг и, перехватив автомат поудобнее, двинулся в сторону ржавого локомотива, стоящего впереди на путях.

– Да, мужики, Рене за вас ручался, так что я спокоен, но все же обязан предупредить: если хоть слово из того, что я сейчас сказал, всплывет наружу, я не дам и ломаного гроша за вашу свободу и, возможно, даже жизни. Сигнал принят?

На секунду повисла тишина.

– Вполне, – подтвердил, выдохнув, Свистунов.

Роман кивнул.

– Хорошо. – Шекспир отвернулся и, сняв с пояса детектор, направился к тепловозу.

Устройство слабо попискивало, регистрируя остаточный радиационный фон, однако никаких серьезный отклонений от нормы заметно не было. Нестеров, держа АК-103 наготове, огляделся.

Вокруг до темнеющего вдалеке леса простиралась безжизненная топь. Метрах в двадцати из густых зарослей бурьяна, почти поглотивших проволочный забор, поднималась водонапорная башня. Собранная из темно-коричневого листового железа, она отбрасывала длинную мрачную тень на окружающее ее болото.

Шекспир остановился в нескольких шагах от локомотива и, не убирая палец со спускового крючка, трижды негромко свистнул. Повисла оглушительная тишина. В ржавых трубах, валяющихся в трясине, завыл ветер. А затем раздался ответный сигнал, и из-под колес поезда медленно выбрался человек в камуфляжной куртке с поднятым капюшоном.

В руках он держал громоздкий помповый дробовик со «скелетным» прикладом и дополнительным крепежным элементом с ярко-красными зарядами картечи. Точно такие же маленькие цилиндры виднелись в нагрудной и поясной портупеях. Мужчина распрямился и снял дыхательную маску с боковыми фильтрами, продемонстрировав длинный нос и слегка безумный взгляд.

– Здравствуй, старина, – кивнул Шекспир и протянул руку. – Давно не виделись.

– Привет, майор. – Бурый притянул военного к себе, и друзья стукнулись плечами. – Рад, что тебе до сих пор никто не перегрыз глотку.

– Многие пытались, но у них были недостаточно крепкие зубы, – усмехнулся Шекспир-Посевной и слегка развернулся в сторону стоящих за его спиной сталкеров. – Позволь тебе представить… Эхо и Гольф из Московской Зоны.

– Москвичи, да? – кивнул Бурый, обменявшись со сталкерами рукопожатиями. – Хорошо. Друзья Шекспира – мои друзья.

– Отлично. – Майор хмыкнул, продолжая водить детектором в воздухе. – Если с формальностями мы покончили, Роман, будьте так добры, попросите вашу напарницу прекратить полировать мой затылок через оптику снайперской винтовки. Меня это, знаете ли, жутко раздражает.

Военный дотронулся до задней стороны шлема и поморщился. Бурый расхохотался.

– А я гляжу, ни новые нашивки, ни высокая должность не заставили тебя утратить хватку. – Сталкер несильно ударил друга по животу. – Ого! Это кевларовые вставки или ты до сих пор каждое утро выжимаешь пятьдесят раз на кулаках?

– Выжимаю, – пожал плечами Посевной, наблюдая, как Дельта, перекинув за спину «Винторез», съехала вниз по вертикальной лестнице с водонапорной башни. – Ты еще спроси, изменили ли меня хороший оклад, красивая жена, двое спиногрызов и шашлыки с главой ЦАЯ и министром обороны…

– Ого! – Бурый снова рассмеялся, разводя руками. – И как тебе это все удается?

– Привет, ребята. – Волкова легко взбежала по насыпи и присоединилась к ожидающему отряду. – Простите, майор. Вы сами велели соблюдать осторожность.

– Именно так, Дельта. – Посевной, кивнув, достал из поясной сумки карту и раскрыл ее. – Ну так что? Как я понимаю, у нас не больше получаса до захода солнца?

Он подошел к тепловозу и, опустившись на приступку, принялся изучать местность.

– Бурый, – майор потер подбородок, глядя на окрестности энергоблока и что-то прикидывая в уме, – что можешь интересного рассказать?

– Интересного? – Бурый хмыкнул и, сняв с пояса фляжку, отвернул крышку. – Не очень много. Первая «вертушка», ну, та, которая была с грузом, улетела дальше на север, к центру Зоны. Остальные две приземлились здесь, прямо перед четвертым. Команда выходила только размять ноги, далеко от машин они не отходят. Все, как ты и говорил, – угольно-черная униформа, ПНВ, F2000.

– Что с охраной? – осведомился майор, подняв взгляд от карты и посмотрев на почти скрывшееся за лесом солнце.

– «Моны» ушли в глухую оборону. – Бурый отпил воды и продолжил: – Периметр патрулируют группами по трое. На всех подъездах мешки с песком и пулеметные точки, на крышах засели снайперы. Из ангаров вывели технику, я лично видел пару «Хаммеров» и, по-моему, даже танк… Все это очень странно, учитывая их обычную индифферентность ко всему происходящему…

Бурый на мгновение замолчал, а затем, вздохнув, покачал головой.

– Слушай, друг… Боюсь, не получится у нас ничего.

– Что значит не получится? – Посевной пристально взглянул на Бурого. – С чего это ты взял?

– Много их там. Слишком много. Запалят нас как пить дать. У них прожектора на вышках и ПНВ у каждого второго бойца…

– Ничего не запалят. – Посевной отмахнулся и, поднявшись, убрал карту в нагрудный карман. – Если не заметили, когда мы буквально под колесами у их автоколонны ползали, то теперь и подавно. Веди давай.

– Но… – Бурый вздрогнул. – Если…

Посевной резко обернулся и угрожающе прищурился:

– Веди, я сказал. Или мне опять придется тебя бить, как тогда на фабрике?

Бурый несколько секунд колебался. Затем кивнул, махнул рукой и, шумно выдохнув, направился вперед по путям.

– Ладно! Если хочешь сунуть шланг в осиное гнездо – не мне тебя отговаривать. Есть здесь неподалеку один холм с чудесным видом и на ЧАЭС, и на точку рандеву, и на «Монов», которые когда-нибудь обязательно отстрелят нам задницы…

Солнце продолжало клониться к западу, медленно стекая вниз по небосклону. Высокая, поросшая редким лесом гора, у подножия которой простиралось озеро Грид-Лэйк, отбрасывала на городок и окружающую пустыню длинную мрачную тень. По тускнеющему небу тащилась, оставляя за собой длинный белый шлейф, серебристая точка авиалайнера.

Хирам, повернув возле водонапорной башни, остановил джип у ограды длинного жилого трейлера, постепенно врастающего в землю. Колеса с прицепа были давно сняты за ненадобностью и заменены подпорками из кирпичей. Рядом с фургоном росли небольшие грядки сорняков – Хирам однажды попытался посадить какие-нибудь культурные растения, но те очень быстро выродились под влиянием Зоны. Вообще единственными, на кого оно хоть сколько-нибудь заметно не оказывало воздействия, оставались люди и сорная трава. Хирам находил это ироничным. Другие сталкеры предпочитали не замечать.

Заглушив двигатель и выбравшись из джипа, Хирам направился к дверям трейлера. Поднявшись по деревянным ступеням на самодельное крыльцо, толкнул дверь и вошел внутрь фургона.

Здесь царил полумрак, в лучах света, пробивающихся сквозь зашторенные окна, кружилась пыль. Сталкер хмыкнул и, прислонив штурмовую винтовку к покрытому заплатками дивану, прошел на середину помещения. Пинком отправив закатившуюся под ноги пустую бутылку из-под пива под раковину, взялся за край складного стола и, закряхтев, отодвинул его в сторону. Затем, опустившись на колени, откинул выцветший стоптанный ковер и смахнул пыль со встроенного между половицами кодового замка.

– Оплата за самую первую ходку… – пробормотал мужчина, нажимая клавиши с цифрами. – Готово.

Раздался негромкий электронный писк, и герметичная крышка с тихим шипением приподнялась. Хирам извлек наружу старый металлический контейнер и легонько встряхнул его. Затем раскрыл. Внутри лежало прошлое – серый бронированный комбинезон в камуфляжной расцветке «Urban» и штурмовая винтовка AUG.

– Истина в единстве, братья… – в который раз уже повторил Хирам и извлек комбинезон наружу. – Я тоже так когда-то думал.

Быстро переодевшись, застегнул молнию и пару раз подпрыгнул, чтобы распределить вес. Этот комбинезон не раз спасал его там – за много километров отсюда, – среди гниющих деревень, радиоактивных болот и пыльных мертвых квартир. Там, где он был совершенно другим человеком. Там, в совсем другой и такой далекой жизни.

Хирам уже было собирался убрать контейнер, когда лежащий на самом дне предмет привлек его внимание. Наклонившись, сталкер извлек наружу небольшую цветную фотографию, с интересом взглянул на нее и улыбнулся – она тоже была частью той прошлой жизни.

На фоне кирпичного забора, почти полностью скрытого зарослями густого бурьяна, расположились пять человек. На переднем плане сидели сталкер в легком армейском комбинезоне с АК-74 в руках и симпатичная рыжеволосая девушка с СВД. Позади них возвышался боец в громоздком экзоскелете с тяжелым ручным пулеметом. Рене, Лиса и Гатлинг. Три человека, оказавшиеся первыми людьми, не попытавшимися сразу же пристрелить одиноко бредущую по Зоне фигуру в камуфляже «Urban».

Рядом со сталкерами на фото еще два человека. Первым был сам Хирам, выглядящий здесь значительно моложе и наивнее. Второй же – обхватившая его за шею улыбающаяся девушка-наемник в темно-синем комбинезоне с G36, переброшенной через плечо.

На обороте красивым аккуратным почерком было написано несколько строк. Перечитав их, Хирам кивнул самому себе и убрал фото в карман. Затем резко поднял голову.

Затормозивший возле трейлера автомобиль сталкер не услышал, а скорее почувствовал. Приподняв жалюзи на двери, Хирам взглянул на залитую закатным солнцем обочину дороги. На ней, заглушив двигатель, стоял черный громоздкий джип с правительственными номерами. Люк в крыше был раскрыт, и за многоствольным пулеметом стоял боец в угольно-черной униформе. Глаза скрывали темные очки, на голове – прямоугольное кепи с эмблемой в виде черного прямоугольника на фоне земного шара.

Еще четверо бойцов замерли возле машины, не сводя глаз с окон фургона. Их руки покоились на пистолетах-пулеметах UMP-5. Трое других, на первый взгляд безоружных, вылезли из авто и направились к трейлеру.

Хирам потер подбородок и усмехнулся. Если это все, кого прислали на его поиски, то бывшего фанатика явно недооценили. Поправив висящий на холодильнике магнит, он толкнул дверь и вышел на крыльцо.

На мгновение идущие к трейлеру люди замерли. Бойцы у джипа, не меняя поз, легкими щелчками сняли оружие с предохранителей. Шедший первым человек в черной униформе широко улыбнулся.

– Тревис Донован? – осведомился он, вытаскивая из кармана удостоверение. – ФБР.

– Да, чем обязан? – Хирам сделал шаг навстречу незнакомцам.

– Вы подозреваетесь в незаконной сталкерской деятельности, вам придется проехать с нами. – Агент на мгновение раскрыл корочку, дав лишь увидеть синие буквы FBI.

Двое сопровождавших его сняли с поясов стальные цилиндры и взмахнули ими в воздухе. Вокруг раскрывшихся телескопических дубинок затрещали электрические разряды.

– Хорошо, конечно, – кивнул Тревис и выставил вперед руки.

Человек в черной униформе поправил кепи, достал наручники и попытался надеть их на Донована. Тот ухмыльнулся и, резко подавшись вперед, схватил агента за запястье. Раздался неприятный хруст – Тревис, потянув вниз, вывернул его. Фэбээровец завопил, повалившись на одно колено. Бойцы, стоящие возле джипа, угрожающе закричав, вскинули пистолеты-пулеметы, а их товарищи, вооруженные дубинками, бросились к Тревису.

Хирам, рассмеявшись, вздернул агента с земли и, обхватив за шею, закрылся им, как живым щитом. Не успевший среагировать боец обрушил дубинку прямо на грудь своего шефа. Раздался треск электрического разряда. Агент взвыл и затрясся. Хирам вновь усмехнулся – прорезиненный комбинезон спас его, даже когда он упал в электрическую аномалию в Припяти, а мощности там было заметно больше, чем в полицейской дубинке.

По телу бьющегося в судорогах агента прошел спазм, и его вырвало. Поток буроватой жидкости попал на второго бойца с дубинкой, заставив его отшатнуться. Оперативники с UMP-5, выстроившись полукругом, медленно приближались, держа Хирама на прицеле. Хирам ухмыльнулся, ловким движением выхватил из кобуры на поясе агента пистолет и быстро спустил курок. Грянуло пять выстрелов. Сидевшие на проводах вороны, до этого с интересом следившие за дракой, с громкими криками взлетели в воздух. Бойцы группы захвата даже не успели среагировать, когда свистящие пули с мерзким чавкающим звуком впились в их тела. Пулеметчик, захрипев, побледнел и завалился лицом вперед на орудие. По борту джипа потекли струйки крови. Два оперативника с UMP-5 рухнули как подкошенные. На их лицах застыло изумление, во лбах виднелись аккуратные дырочки. Третьему повезло меньше – заряд попал в шею, и теперь он, рухнув на колени, держался за пробитое горло. Между пальцев в защитных перчатках струилась кровь. Четвертый боец, выронив оружие, непонимающим взглядом смотрел на свои окровавленные ладони. По его груди расползалось темное пятно. Оперативник поднял голову и уставился на Хирама, потом его взгляд остекленел, и он упал на песок.

Бойцы с дубинками замерли, остолбенев. Хирам выдохнул и, с размаху ударив агента рукояткой по голове, отпустил бесчувственное тело.

– Ну, давайте… – пробормотал сталкер и, облизнув пересохшие губы, поманил одного из оперативников.

Боец в черной униформе зарычал и, замахнувшись трещащей статическим электричеством дубинкой, бросился в атаку. Хирам, резко уйдя в сторону, увернулся от рубящего удара и отвесил противнику хорошего пинка. Тот, потеряв равновесие, вскрикнул и повалился на землю. Кепи слетело с головы и откатилось к трейлеру.

Второй боец в этот момент попытался достать Хирама прямым ударом в грудь. Схватив его за руку и вывернув ее, Хирам швырнул бойца через себя. Тот упал на песок и, застонав от боли, обмяк. Хирам, тяжело дыша, поднял с земли дубинку и, размахнувшись, ударил лежащего на земле бойца по голове.

Боец слабо захрипел и окончательно вырубился. Хирам отбросил оружие в сторону и, распрямившись, обтряхнул брюки. Затем вытер пот со лба. На пальцах осталась кровь. Хирам поморщился и дотронулся до рассеченной брови.

– Ах ты ж зараза… – пробормотал бывший фанатик и потер кончики пальцев друг о друга.

В ноздри ударил металлический запах, и перед глазами встала кровавая пелена. Откуда-то из глубин сознания раздался тихий вкрадчивый голос. Голос, просящий своего блудного адепта одуматься. Голос, обещающий все простить. Голос, призывающий вернуться.

Сталкер замотал головой и стиснул зубы.

– Тебя нет… – прошептал он. – Тебя не существует… Ты всего лишь артефакт… Всего лишь… Всего лишь… Артефакт, я сказал!

Запрокинув голову, Хирам закричал. Наваждение исчезло. Так же быстро, как и появилось. Хирам, тяжело дыша, заморгал. Затем, помотав головой, выдохнул и подошел к первому из оглушенных бойцов в черной униформе. Усмехнувшись и негромко насвистывая незатейливый мотивчик, подхватил тело за ноги и потащил к кузову своего джипа.

Айзек Брэдбери откинулся на спинку сиденья и потер подбородок, скрытый черным тканевым подшлемником. Старая Зона бойцу «Обсидиана» нравилась. Он ее чувствовал. Мог уловить едва заметные колебания воздуха от аномалий, слышал звуки аномальной ночи – свист ветра в брошенных домах, шелест сухого бурьяна, далекий вой каких-то тварей.

Бывший наемник взглянул в окно. Джип, в котором он ехал, шел первым. Фары освещали проселочную дорогу, периодически выхватывая из придорожной темноты какие-то кирпичные постройки или телеграфные столбы с оборванными проводами. На встроенном в приборную панель экране детектора мигал зеленый прямоугольник, отмечающий текущую позицию машины. Справа и слева от маршрута в заросших полях скрывались десятки наслаивающихся друг на друга аномальных полей.

Айзек поправил зеркало заднего вида. Движущийся прямо за ними тяжелый восьмиколесный бронетранспортер закрывал большую часть обзора. Следом тащились громоздкие открытые грузовики, на прицепах которых расположились огневые точки, и приземистые джипы сопровождения. Брэдбери перевел взгляд на водителя, уверенно ведущего машину по разбитой бетонке, после чего, откинувшись на подголовник, прикрыл глаза. Ариель не солгала. Полтора месяца назад Айзек преклонил колено перед Янусом во время церемонии. Наставник положил на его голову широкий меч с лезвием, сделанным из сплава, обработанного в аномалии, и возвел в ранг командира звена братьев.

Брэдбери улыбнулся под маской, вспомнив о бывшей напарнице. Теперь, вместе с продвижением вверх по иерархии «Обсидиана», у бывшего наемника было мало возможностей пересекаться с ней. Айзек иногда задавался вопросом, что за эмоции он испытывает к девушке-снайперу. Вроде бы они были больше, чем простая привязанность или инстинкт размножения… Впрочем, однажды сама Ариель отметила: «Оставь размышления Наставникам».

– Все остальное по воле «Обсидиана»… – пробормотал Брэдбери, открывая глаза.

Бывший наемник повторил мантру несколько раз, постаравшись очистить разум от ненужных мыслей. Освещаемая яркими ксеноновыми фарами дорога пошла вверх, взбираясь по склону пологого холма, по ту сторону которого горело широкое зарево. Айзек взял в руки штурмовую винтовку и на всякий случай снял ее с предохранителя.

Однажды, еще в далекой прошлой жизни, Брэдбери спросил Януса о том, что символизирует угольно-черный прямоугольник на эмблеме их организации. Наставник улыбнулся и сказал, что это обсидиан – цвет абсолютного, первозданного хаоса. Хаоса войны всех против всех, где каждый волен делать что хочет и способен осуществить свое любое, даже самое чудовищное желание. Хаоса отсутствия каких-либо законов и государств, морали и справедливости. Хаоса планетарной Зоны. Затем Янус, видя удивление потенциального адепта, объяснил, что именно к этому и движется человечество. И что наступит этот хаос по завершении эпохи локальных конфликтов и войны сверхдержав за контроль над Зонами и тем, что они могут даровать людям. Глобальный конфликт ускорит распространение Зоны и приведет к катастрофе планетарного масштаба. И вот тут, когда человечество будет близко к самоуничтожению, из тени выйдут Наставники и, принеся с собой свет, поведут людей за собой в новую эпоху, где не будет наций, идеологий и границ.

Выслушав это, Айзек поставил кружку на барную стойку и, усмехнувшись, сообщил странному офицеру с ожогом во всю правую половину лица, что тот, должно быть, псих. Это было чуть больше года назад. А потом произошли события, кардинально изменившие жизнь молодого наемника. И при следующей встрече с Янусом он лишь преклонил голову и осведомился, как можно записаться в «организацию».

И вот теперь Брэдбери трясся в джипе, мчащемся по Зоне Отчуждения к брошенной атомной электростанции, чтобы провести переговоры с обитающими на ней безумцами. Бывший наемник вновь ухмыльнулся.

Автомобиль, заскрипев покрышками, взлетел на гребень холма, и взгляду предстала залитая ярким светом прожекторов забетонированная площадка перед саркофагом четвертого энергоблока. На ней расположилось множество фигур в сером камуфляже. Поодаль от них в тени технической пристройки стоял черный Ми-24 и сидели бойцы в комбинезонах такого же цвета. Джип скользнул вниз по склону, и вскоре высокий, увитый колючей проволокой забор заслонил пейзаж.

Через несколько секунд автоколонна затормозила перед тяжелыми бронированными воротами. Водитель в нерешительности взглянул на Айзека. Тот кивнул. Боец «Обсидиана» кивнул в ответ и надавил на клаксон. Сначала ничего не произошло. А затем раздался оглушительный лязг, и тяжелые стальные створки медленно разошлись в стороны.

Стоящий на сторожевой вышке фанатик со снайперской винтовкой приветственно махнул рукой. Одет он был в серую камуфляжную форму расцветки Urban и какой-то совершенно невообразимый плащ-пончо из куска прорезиненной ткани. Водитель надавил на педаль, и джип осторожно въехал внутрь периметра. Внимание Айзека тут же привлекла тяжелая металлическая ферма, установленная на двух высоких балках над воротами. На ней в произвольном порядке и на разной высоте болтались тела. Трупы повешенных военных сталкеров покачивались на ветру. Руки были связаны за спиной, а лица изуродованы до неузнаваемости.

Брэдбери выдохнул и взял в руки штурмовую винтовку. Автомобиль проехал еще метров двадцать и замер посреди забетонированной площадки перед энергоблоком. Бывший наемник облизнул пересохшие губы и, расстегнув ремень безопасности, вылез из машины. Следом за ним из бронетранспортера и подъехавших армейских грузовиков выбрались бойцы «Обсидиана» с FN F2000 в руках. Толпа безумцев, освещенная неровным светом прожекторов, встретила их радостным ревом. Фанатики Зоны приветственно вскидывали оружие, продолжая что-то выкрикивать. Айзек попытался сосчитать фигуры в сером камуфляже, но быстро сбился со счета. Казалось, обезумевшие сталкеры заняли каждый сантиметр доступной площади – они стояли на земле и крышах технических построек, сидели на БТР и танках, высовывались из окон и даже свешивались на страховочных тросах с громадной трубы энергоблока.

– Твою-то мать… – негромко пробормотал стоящий справа от Брэдбери боец «Обсидиана». – Надеюсь, шеф, вы представляете, что делать.

– Я тоже очень на это надеюсь, – выдохнул Айзек и сделал шаг веред.

Толпа вновь взревела, а затем расступилась, образовав широкий коридор. По нему медленным шагом шли двое. Первым был высокий фанатик в громоздком экзоскелете с MG4 в руках. На широких плечах вместо наплечников красовались вытянутые черепа каких-то мутантов. Каждый миллиметр брони был расписан тонкими черными буквами, складывающимися в молитвы.

Вторым оказался опирающийся на высокий – в полтора раза больше его самого – посох человек в сером камуфлированном комбинезоне. Вокруг шеи у него был повязан широкий кусок выцветшей ткани защитного цвета. Точно такое же полотнище, сшитое из десятков кусков военной формы, оплетало голову сталкера наподобие какой-то пародии не то на тюрбан, не то на чалму. Странный обвес из совершенно невообразимого сочетания разноцветных артефактов позвякивал при каждом шаге. А затем Брэдбери различил противогаз, скрывающий лицо незнакомца, и почувствовал подступающую к горлу тошноту – защитная маска оказалась пришита нитками прямо к коже.

– Не верю, что они были нашим прообразом, – прошептал водитель джипа, стоящий слева от Айзека и сжимающий в руках короткоствольный немецкий автомат.

Бывший наемник ничего не ответил. Двое мужчин под одобрительный гул толпы безумцев Зоны подошли уже достаточно близко к оперативнику «Обсидиана», чтобы он сумел взглянуть им в глаза. Брэдбери сжал кулаки, чтобы унять участившийся пульс, и сглотнул, пытаясь подавить тошноту.

– Приветствую, братья! – Человек вскинул посох, и Айзек понял, что на его вершине укреплен череп в армейском противогазе и шлеме, под которым болтается блестящий осколок черного цвета.

Фанатики вновь взревели, потрясая оружием. Айзеку они напоминали диких зверей, а неровный свет прожекторов добавлял происходящему сюрреализма.

– В чем истина? – громко выкрикнул, как его за глаза окрестил Брэдбери, Жрец.

– Истина в единстве! – заорали десятки глоток. – Истина в служении ему.

– Сколько мы будем исповедовать истину?

– До скончания времен!

Жрец повернулся к Айзеку.

– Мы верим в одно и то же, просто разными методами, – медленно произнес фанатик. – Подойди ближе, брат!

Брэдбери осторожно сделал несколько шагов вперед и остановился напротив безумца. Жрец негромко усмехнулся под противогазом.

– Меня зовут Пастор, – объявил Жрец. – А ты, должно быть, брат Айзек?

Бывший наемник кивнул. Он ощущал, что на него сейчас направлен взгляд десятков безумных глаз.

– Прекрасно! – Пастор опустил левую руку в сумку, переброшенную на широком ремне через плечо. – Тогда, прежде чем ты узришь его и мы сможем называть тебя братом… Ты должен кое-что узнать.

Мужчина откинул с сумки верхний клапан и извлек наружу осколок черного кристалла. В первую секунду Брэдбери принял его за какой-то артефакт, но затем с ужасом осознал, что это на самом деле. Грани треугольного камня были скошены под правильными углами, и в них тонул свет прожекторов. Висящий на поясе счетчик Гейгера угрожающе затрещал. Айзек моргнул и осторожно протянул вперед правую руку.

– Бери, не бойся, – произнес Пастор. – Узри свет истины!

Словам Пастора вторил хор окружавших со всех сторон фанатиков. Брэдбери медленно коснулся пальцами темной поверхности осколка. И в ту же секунду закричал.

Перед его глазами замелькал хоровод чудовищных искаженных образов и картин. Яркая вспышка, проносящаяся над корпусами АЭС и уносящаяся к границам Зоны. Сталкеры, медленно бредущие через радиоактивные болота и гнилые деревни. Бойцы в экзоскелетах, сражающиеся с мутантами возле ржавых вагонов опрокинувшегося поезда. Человек в камуфляже с меткой на руке, расстреливающий тела в прозрачных капсулах, заполненных зеленоватой жидкостью. Ярко-оранжевое зарево над Москвой и кордон военных, эвакуирующих людей из города. Бойцы американского отделения ЦАЯ, падающие с бронетранспортера, попавшего в огненную аномалию, притаившуюся в песке. Заброшенные трущобы и стадионы Сан-Пауло, заросшие джунглями после превращения бразильской столицы в еще одну Зону. Исследователи в парках, надетых поверх защитных комбинезонов, спрыгивающие с вездехода где-то в Арктике и направляющиеся к артефакту, парящему в ледяной аномалии. Оперативники «Blindwater», отстреливающиеся от кого-то на узких улочках, залитых неоновой рекламой. Танк с эмблемами китайской Народной армии вместе с военсталкерами НОАК, медленно движущийся среди сгнивших рисовых полей и притаившихся в воде аномалий.

Одна за другой на земном шаре перед глазами Айзека вспыхивали зелено-коричневые язвы все новых Зон. Захватывающих города и целые страны. Отбирающие у человечества последние остатки пригодной для жизни земли, заставляя сбиваться в кучу и дрожать в ожидании следующего удара. А затем Брэдбери услышал одобрительный смех. Подняв взгляд, бывший наемник содрогнулся. Молодой адепт «Обсидиана» увидел его. Того, кого сумасшедшие фанатики, скрывающиеся на ЧАЭС, считали первым апостолом их безумного культа и своим незримым наставником. Того, кто, по легендам, направлял мутантов и расставлял на пути отчаянных охотников за артефактами смертельно опасные ловушки. Того, кого сталкеры, верившие в призраков Зоны, считали своим самым главным врагом. Того, кто сейчас, стоя перед Айзеком, смеялся, держа в руках земной шар, быстро превращающийся в Зону планетарного масштаба.

Человек в легкой камуфляжной куртке поднял на Брэдбери взгляд. Его лицо было скрыто противогазом, в линзах которого клубилась тьма, однако бывший наемник отчетливо ощутил насмешку в глазах призрака. Темный Сталкер – персонифицированное легендами зло Зоны – протянул раскрытую ладонь. Брэдбери, содрогаясь всем телом, осторожно взялся за нее, и в ту же секунду его мозг пронзила острая боль.

Продолжая кричать, бывший наемник повалился на колени и вновь вернулся в реальный мир. Вокруг ревели фанатики. Бойцы «Обсидиана» стояли, вскинув штурмовые винтовки и готовясь немедленно открыть огонь.

Айзека замутило, и, рухнув на четвереньки, он опустошил желудок прямо на ботинки Пастора. Тот, казалось, даже не заметил этого.

– Сэр? – крикнул водитель джипа, на котором приехал Брэдбери. – Сэр, вы там живы?

Айзек посмотрел на лужу кровавой рвоты перед собой. Затем махнул рукой.

– Я в норме, – откликнулся он и, опершись на предложенную Пастором руку, поднялся.

– Ну что? – с придыханием осведомился безумец. – Ты его видел?

– Видел, – продолжая покачиваться, кивнул бывший наемник.

– Каждому он предстает в разном обличье. Возможно, он был похож на кого-то знакомого тебе? – вновь поинтересовался Пастор.

Айзек помотал головой, сплюнул кровь, вытер губы тыльной стороной ладони и посмотрел фанатику в глаза:

– Нет, ни на кого.

Безумец несколько секунд молчал, затем кивнул, кладя руку Айзеку на плечо.

– Хорошо! – возвестил он. – Если так, то нам нужно идти! Братья! Несите оборудование, о котором просил Янус, и помогите погрузить его!

После этого Пастор подтолкнул бывшего наемника в сторону дверей АЭС и медленно пошел рядом с ним сквозь живой коридор. Айзек сглотнул слюну, имевшую из-за крови металлический привкус. Бывший наемник солгал. Он легко узнал того, в чьем обличье перед ним предстал Темный Сталкер. Это был не кто иной, как человек, которого Брэдбери вместе с Ариель должны были страховать два месяца назад в Московской Зоне. Это был сталкер, на которого Янус, Старейший и Совет Наставников возлагали очень большие надежды. Это был Роман Нестеров.