Башня грифонов Александрова Наталья

– То-то и оно! – хозяин засиял. – И никто не увидит! А ведь наверняка ваш дядя уже хотел выбросить эту вазочку, когда она раскололась! Хорошо, что он узнал про мою мастерскую! Я сумел спасти вазон, подарить ему новую жизнь!

С этими словами он аккуратно завернул вазочку в бумагу, положил ее в пакет и продолжил:

– Вы думаете, я здесь много зарабатываю?

– Нет, я не думаю, – ответила Надежда, окинув взглядом полки с фарфоровыми балеринами и конькобежцами.

– И правильно! Я едва свожу концы с концами, но продолжаю работать, потому что знаю – я делаю важное, необходимое дело, я сохраняю вещи, которые составляют часть нашей жизни… когда-нибудь по этим чудом сохранившимся вещам потомки смогут составить представление о нашей жизни…

«Хорошенькое же представление они о нас составят», – подумала Надежда Николаевна, взглянув на фарфоровую доярку в красном платочке, стоящую на полке рядом с пресловутой девушкой с веслом, и на фарфорового дантиста, с кровожадным видом склонившегося над несчастным пациентом.

Похоже, хозяин мастерской оседлал своего любимого конька, он мог говорить на эту тему часами. Надежда торопливо поблагодарила его, подхватила вазочку и выскочила из мастерской – ей казалось, что она сама уже покрылась толстым слоем пыли, а еще немного – и вся пойдет трещинами…

Только вернувшись домой, она вспомнила, что так и не зашла за хлебом. Ну, ничего, хлеб – это лишние калории, а лишние калории – это ее бич…

В дверях квартиры ее встречал кот. Он смотрел на хозяйку возмущенно – мол, я здесь умираю с голоду, а ты пропадаешь неизвестно где!

Надежда проследовала на кухню, положила в кошачью мисочку приличную порцию корма, затем достала из холодильника пластиковое корытце фарша, чтобы к приходу мужа нажарить котлет, замочила булку, чтобы замесить ее с фаршем. Пока булка достигала нужной кондиции, развернула вазочку.

Первое впечатление не обмануло Надежду: вазочка была довольно уродливая.

«Да, – подумала Надежда Николаевна недоуменно, – вряд ли эта ваза представляет художественный или исторический интерес. Почему же Михаил Сергеевич так ее ценил? Мало того, что отдал в реставрацию, так даже квитанцию хранил в запертом ящике… может быть, эту вазочку ему подарила любимая бабушка пятьдесят лет назад и она дорога ему как память?»

От этих мыслей Надежду отвлек подозрительный шорох за спиной, за которым последовал звук падения.

Надежда стремительно развернулась… и увидела, что кот стащил со стола упаковку фарша и теперь раздирает ее когтями, чтобы добраться до содержимого.

– Бейсик, мерзавец, ты что вытворяешь? – закричала Надежда и стащила с ноги тапку, чтобы запустить ею в кота, который прижал уши и припал к полу, как спортсмен на низком старте.

При этом Надежда выронила злополучную вазочку, и та разлетелась на десятки кусков.

– Все из-за тебя! – Надежда бросила тапку в кота, конечно, промахнулась. Кот прижал уши и одним ловким прыжком взлетел на холодильник. Нет, зря Надежда думает, что Бейсик растолстел и утратил спортивную форму! Вон как ловко прыгает!

Устроившись на верхотуре, кот презрительно смотрел на хозяйку и возмущенно фырчал.

– Как тебе не стыдно? – выговаривала коту Надежда, задрав голову. – Я же положила тебе твой любимый корм, ты его даже не доел! Нет, это тебе не интересно, тебе обязательно нужно что-то своровать! Неужели ворованное вкуснее?

«Гораздо вкуснее! – всем своим видом дал понять Бейсик. – Просто никакого сравнения»!

– Ну вот, из-за тебя разбилась вазочка… – продолжала воспитывать кота Надежда, – а ведь ее очень любил один человек… ее даже отдали на реставрацию, а теперь вся работа реставратора пошла, извини, коту под хвост…

Кот громко фыркнул – должно быть, хотел сказать: что тебе важнее – какая-то дурацкая вазочка или собственный кот?

Надежда уже немного успокоилась. Она поняла, что огорчаться нет причины.

– Вообще-то ты прав, – проговорила она, отходя от холодильника, – вазочка и правда была дурацкая…

Надежда взяла веник и стала заметать осколки злополучной вазочки. И тут, среди этих осколков, она увидела небольшой прямоугольный предмет синего цвета.

– А это что такое… – пробормотала Надежда и подняла с пола этот предмет.

При внимательном рассмотрении она поняла, что это – компьютерная флэшка.

– Откуда она здесь взялась? – пробормотала Надежда и снова взглянула на кота. – Бейсик, признавайся, ты что – прикатил ее из Сашиного кабинета?

Бейсик снова возмущенно фыркнул.

Правда, Надежда уже и сама поняла всю нелепость своего обвинения. Ее муж, аккуратист и педант, никогда не разбрасывал важные вещи, и вообще, уходя из дома, он плотно закрывал дверь кабинета, чтобы у кота не было лишних соблазнов.

Но тогда… тогда откуда взялась эта флэшка?

И тут до Надежды дошло.

Флэшки не было на полу, пока она не уронила вазочку. Значит, она была в этой вазочке. Покойный Михаил Сергеевич каким-то образом спрятал ее там…

Так вот почему он спрятал квитанцию в запертом ящике!

Не из-за дурацкой вазочки, которой грош цена в базарный день, а из-за этой самой флэшки!

Надежда смотрела на флэшку так, как будто это была рассерженная ядовитая змея или граната с выдернутой чекой (причем не учебная, которую принес в Алкину школу злостный хулиган Фиников, а самая что ни на есть настоящая).

Она понимала, что на этой флэшке наверняка хранится какая-то важная и опасная тайна, – и понимала также, что стоит ей выпустить эту тайну из флэшки, как джинна из бутылки, – и обратного хода уже не будет. Загнать джинна в бутылку не всякому под силу.

Ужасно хотелось посмотреть, что там, на флэшке, но фарш ждал своего часа, а час этот должен наступить скоро, ибо муж сегодня клятвенно уверял, что задерживаться на работе не станет. Поэтому Надежда спрятала флэшку в укромное место (туда, где кот не достанет и муж не найдет) и принялась за котлеты.

К котлетам по теплому времени был салат из помидоров с брынзой и черными оливками, а к чаю – воздушный пирог с лимоном. Несмотря на яростные протесты Надежды, муж угостил кота котлетой, а потом, сытый и довольный, спросил нерешительно:

– Надя, ты не подумай, что я ворчу, но все же, мы так и будем жить без занавесок?

– Ой, я же привезла из салона новые набалдашники! – спохватилась Надежда и отыскала в прихожей заветный сверток, изрядно попорченный котом.

Сан Саныч принес из кладовки стремянку и…

Оказалось, что набалдашники снова не те. То есть по размеру-то они подходили, но совершенно не собирались наворачиваться на карниз. Теперь, похоже, не совпадала резьба.

Пока Надежда ругалась последними словами, муж благородно молчал. Не произносил сакраментальную фразу: «Я же тебе говорил» – и еще много таких же, обидных и бесполезных. В конце концов супруги напились чаю с остатками пирога, и, засыпая, муж сказал, что Надежда должна радоваться, поскольку ей пришла мысль поменять занавески в гостиной, а не в спальне.

«Разнесу весь этот “Эдем” к чертовой матери!» – думала Надежда, скрипя зубами.

Утром, проводив мужа на работу, Надежда решила ни на что не отвлекаться, а сразу же ехать в салон «Эдем». Сегодня на улице снова было прохладно, да еще и дождик накрапывал. Поэтому Надежда вытащила из шкафа куртку с капюшоном.

К куртке, само собой, полагалась другая сумка, и, перекладывая мелочи, она обнаружила вчерашние листки и половину карточки, вторая застряла в ящике стола покойного Михаила Сергеевича.

Надежда машинально перебрала листки, там было написано что-то от руки ужасно неразборчивым почерком. Карточка же оказалась календариком, точнее, половиной рекламного календарика. Половина была верхняя, и на ней была надпись: «Код доступа». И внизу, мелкими буквами: «Международная конференция по вопросам компьютерной шифрации и дешифрации».

И дальше на сером фоне, имитирующем старый забор, какие-то фигурки. Да это же пляшущие человечки! Ну да, все правильно, хорошая иллюстрация.

На обороте поверх дней недели и чисел были написаны от руки шариковой ручкой какие-то цифры.

«Ну, – мысленно усмехнулась Надежда, – этот шифр отгадать нетрудно. Это всего лишь номер мобильного телефона. Точнее, половина номера: 921 923…»

Вторая половина номера осталась на другой половине календарика. Еще там под номером была подпись: «Макс…» И тоже дальше все обрывалось.

Надежда хотела уже идти, но задумалась. Судя по всему, покойный Михаил Сергеевич придавал этим бумажкам большое значение, поскольку хранил их в запертом ящике. По квитанции, найденной в том же ящике, Надежда вчера получила жуткую керамическую вазочку. Как оказалось, она нужна была Михаилу Сергеевичу только для того, чтобы спрятать там флэшку.

Вот кстати, она же не посмотрела, что там на флэшке! Ладно, набалдашники подождут, все равно разгильдяйка Елена раньше одиннадцати в офис не приходит.

Кот, явившийся в прихожую, очень удивился, застав хозяйку в одной тапке стоящую посередине. Она шевелила губами, потом бросила сумку и устремилась в кабинет мужа. Кот явственно пожал плечами. Кто ее поймет…

Сначала Надежда просмотрела флэшку. Там, как она и думала, были фотографии того самого дома на Васильевском острове с Башней грифонов. А вот и башня. Со всех сторон, из дальнего конца двора и совсем близко. Вот стена с цифрами крупно.

Что ж, человек снимал для работы, ему же нужно было определиться с паркингом. А башню с цифрами снимал для интереса, говорила же эта болтушка Анна Васильевна, что очень интересовался покойный историей города, а башней этой прямо заболел. Уж начальство его торопило с проектом, а он все тянул и тянул.

Надежда еще раз пролистала снимки. Так, тут ничего не выжмешь, попробуем пойти другим путем.

Она набрала в Интернете: «Международная конференция по вопросам компьютерной шифрации и дешифрации “Код доступа”». И сразу же получила несколько ссылок.

Оказывается, конференция проходила в нашем городе примерно три недели назад. Обсуждалось там… Надежда бегло просмотрела список докладов. Слова какие-то незнакомые, ну, ей это не нужно. А вот тут фотографии. Открытие, какой-то солидный бородатый тип вещает на сцене, и зал довольно большой. Народу, правда, не так чтобы много, но все же есть. И правда, иностранцы, один даже в чалме. И много китайцев. Или вьетнамцы это, как разберешь…

Далее сообщается, что конференция продолжалась четыре дня и прошла с большим успехом. Доклады интересные, нужные и важные. Ну, поверим на слово…

А вот большой снимок всех участников конференции. Сбоку эти самые китайцы, этот, в чалме, тоже тут, а вот дальше… что-то знакомое.

Надежда увеличила снимок – так и есть. На нее смотрел тот самый молодой человек, который разговаривал с Михаилом Сергеевичем в Измайловском саду. С этой увиденной Надеждой беседы все, можно сказать, и началось. То есть для нее, для Надежды. А для этих двоих все началось раньше.

Значит, Михаил Сергеевич увлекся расшифровкой цифр, что написаны на кирпичах Башни грифонов. И, как умный человек, решил обратиться к специалистам. Тут как раз вычитал в Интернете про конференцию, пошел туда и познакомился там с этим самым молодым человеком. Сумел его заинтересовать своей проблемой, тот согласился применить свои научные методы. Для того они и встречались в парке во время обеденного перерыва. Чтобы поговорить по делу.

Надежда еще раз вгляделась в лицо на увеличенном снимке. Сомнений нет, это тот самый парень. У нее всегда была хорошая память на лица. Раз увидит – не забудет. И компьютер был у него в специальной сумке, теперь Надежда вспомнила. Эти программеры ведь со своими ноутбуками и едят, и спят, и в ванне моются.

И на обороте календарика, что раздавали на конференции, Михаил Сергеевич записал телефон этого парня. У Надежды Николаевны оказалась половина карточки, стало быть, и половина телефона. И имя – Макс. То есть Максим. Или Максимилиан, что вряд ли. А уж Максуд совсем не подходит.

И хорошо бы узнать номер целиком и связаться с этим Максимом. Авось он что путное скажет. А то ведь и не знает наверное, что Михаил Сергеевич умер…

На этот раз Надежда Николаевна ехала в салон «Эдем», переполненная гневом и возмущением.

Если честно признаться, основной причиной возмущения было сознание собственной глупости и мягкотелости. Ведь дизайнер Елена каждый раз ее подводила, вечно опаздывала, что-то путала, что-то делала не так, как следует, – но Надежда все ей прощала, обсуждала с ней проблемы воспитания и вообще мило беседовала.

А бывают такие люди, которые понимают только жесткость и грубость, а хорошее воспитание и приветливое обращение принимают за признаки слабости. Приходилось с грустью признать, что Елена относится к их числу…

Надежда дала себе слово как следует отчитать Елену и потребовать, чтобы она срочно заменила злополучные набалдашники, не оправдываясь никакими личными проблемами!

«Я все давно уже оплатила, – в который раз мысленно повторяла Надежда, – и что я имею за свои деньги? Кучу потраченного времени и головную боль! Нет, я покажу ей, что со мной шутки плохи! Покажу, что я могу быть строгой!»

В глубине души Надежда понимала, что ничего этого не будет, что Елена опять отговорится какими-нибудь семейными проблемами и она, Надежда, снова спустит все на тормозах – потому что от природы она женщина не то чтобы мягкая, но неконфликтная, сострадательная и не может не посочувствовать замотанной и обремененной проблемами семейной женщине…

Кроме того, у Надежды было еще одно тайное намерение: она хотела под каким-нибудь благовидным предлогом заглянуть в архитектурную студию и, если позволят обстоятельства, достать из стола покойного Михаила Сергеевича вторую половину карточки с координатами его молодого знакомого.

Однако действительность, как всегда, обманула все ее ожидания.

Перед входом в бизнес-центр толпилось удивительно много людей, все они выглядели взбудораженными и обеспокоенными и были похожи скорее не на клиентов, а на сотрудников центра. Надежда, не придав этому большого значения, вошла в открытые двери центра.

– Женщина! – окликнул ее озабоченный мужчина в строгом офисном костюме. – Куда же вы?! Туда нельзя!

– Нельзя? – удивленно взглянула на него Надежда Николаевна. – Почему нельзя? Что значит – нельзя? Что это вы тут командуете? Вы, вообще, кто такой?

Она все еще была переполнена возмущением, которое лелеяла в себе для разговора с Еленой, и часть этого возмущения выплеснула на незнакомого человека.

На него, однако, это не произвело никакого впечатления. Должно быть, он уже привык.

– Вы что – не слышали? Был звонок, в центре заложена бомба! Сейчас приедут саперы!

Тут мужчина отвернулся от Надежды и строго окликнул кого-то из знакомых:

– Елисеев! Я тебе что сказал – ты отвечаешь за документы! Ты взял документы из шкафа?

Елисеев, молодой парень с оттопыренными розовыми ушами, принялся оправдываться.

Надежда не стала дожидаться конца этого разговора и проскользнула внутрь.

Она рассудила, что еще неизвестно, есть ли на самом деле бомба, или это очередной глупый розыгрыш, но у нее появился прекрасный шанс порыться в столе Михаила Сергеевича.

По коридору навстречу ей выбегали последние сотрудники центра. Кто-то из них удивленно смотрел на Надежду, двигавшуюся навстречу потоку, кто-то не обращал на нее внимания. Надежда прошла мимо двери салона «Эдем», отметив, что эта дверь, как обычно, заперта, и подошла к архитектурной студии.

Ее дверь, напротив, была полуоткрыта – сотрудники в суете эвакуации не позаботились запереть ее, а может, специально оставили открытой, чтобы обеспечить доступ саперам.

Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись, что на нее никто не смотрит, Надежда проскользнула в помещение «Домостроя» и плотно закрыла за собой дверь.

В комнате не было ни души, и Надежда прямиком устремилась к столу покойного Станишевского.

Нижний ящик, который она с таким трудом открыла при помощи булавки, так и остался открытым. Надежда Николаевна выдвинула его и с удовлетворением обнаружила вторую половину карточки, на которой неразборчивым почерком покойного архитектора был записан номер мобильного телефона. И имя – Максим Тюрин.

Облегченно переведя дыхание, Надежда сунула картонку в карман и направилась к двери.

И тут входная дверь ателье начала со скрипом открываться.

Надежда, не задумываясь ни на секунду, юркнула за чей-то кульман с приколотым к нему чертежом.

Первой ее мыслью было, что вернулся кто-то из сотрудников ателье и ей теперь придется оправдываться за то, что она здесь хозяйничает без спросу.

Правда, секундой позже она сообразила, что, скорее всего, это кто-то из охраны центра проверяет, все ли покинули здание, так что ей, собственно, ничего не грозит – велят выйти на улицу, так она, собственно, и сама собиралась это сделать…

Она хотела уже выйти из-за кульмана, но в это время дверь приоткрылась и в ателье проскользнула женщина, показавшаяся Надежде смутно знакомой.

Женщина эта явно была не из охраны и не из какой-то технической службы центра. Худощавая, подтянутая, среднего роста. Ничем не примечательная.

Как и сама Надежда пятью минутами раньше, женщина воровато огляделась по сторонам и, никого не заметив, направилась к столу Михаила Сергеевича.

И тут Надежда вспомнила, где она видела ее (как уже говорилось, у нее была отличная память на лица).

В тот самый день, когда Михаил Сергеевич Станишевский скоропостижно умер в холле центра, эта женщина была там, она стояла совсем рядом с Надеждой и потом кому-то позвонила по мобильному телефону.

Она сказала: «О’кей» – и тут же убрала телефон…

Тогда этот звонок не особенно удивил Надежду, но сейчас он показался ей подозрительным и зловещим.

Такое впечатление, что эта женщина сообщила кому-то о смерти Михаила Сергеевича…

Осознав эту мысль, Надежда вздрогнула. Да так сильно, что кульман покачнулся, Надежда едва успела его подхватить.

«Не может быть, – в панике думала она, – меня, как обычно, заносит. Прямо вот так просто столкнулась я с киллершей. И сразу ее вычислила. Нет, так не бывает…»

С другой стороны, в ее богатой событиями жизни всякое случалось. И опять-таки, ведь точно известно, что Михаил Сергеевич умер не своей смертью. Так что спокойно могла эта дамочка ему кое-что вколоть. По виду-то она ловкая. И что, интересно, она тут делает, когда всех эвакуировали?

Надежда и сама тут, можно сказать, нелегально, похоже, что эта женщина тоже.

Как и в тот день, женщина была в джинсах и темных очках, только вместо кожаной куртки на ней был синий пиджак.

Узнав ее, Надежда сразу передумала выходить из своего укрытия, наоборот, она застыла и даже почти перестала дышать, чтобы не выдать себя случайным звуком.

Женщина же уверенно подошла к столу покойного Михаила Сергеевича и спокойно села за него, явно не думая, что ей кто-то может помешать. Она один за другим выдвинула все ящики стола, проверила их содержимое.

Надежда порадовалась, что успела первой попасть в «Домострой» и достать бумажку с номером телефона. И квитанцию на вазончик, и еще какие-то листочки. Не видать тебе, милая, теперь этих важных бумаг, как своих ушей!

Впрочем, незнакомка не остановилась на достигнутом: она включила компьютер покойного и, как только загрузилась система, застучала по клавишам. Как видно, хоть в «Домострое» и работали по старинке, все же не чуждались прогресса.

Тут Надежда Николаевна завистливо вздохнула: прошлый раз она была здесь не одна, в студии было полно народу, и она не решилась включить компьютер, сейчас же тоже не посмела это сделать, а ведь в его компьютере могло быть что-то очень интересное. Впрочем, Надежда в компьютерах не слишком хорошо разбиралась и вряд ли смогла бы найти там важные файлы…

Незнакомка все еще сосредоточенно стучала по клавиатуре, как вдруг входная дверь снова открылась и в ателье вошел молодой парень – тот, который занимался в «Домострое» компьютерными программами и прочими современными технологиями. Сегодня, хоть и был он с дредами, все же никто не сказал бы, что он ненавидит Билла Гейтса, поскольку на парне был надет однотонный черный свитер.

Увидев незнакомую женщину за столом Михаила Сергеевича, он удивленно проговорил:

– А вы кто такая? Вы что здесь делаете?

Женщина повернулась к нему и резко втянула воздух, издав звук, похожий на змеиное шипение.

– Я вас спрашиваю – что вы здесь делаете? – строго повторил парень, направляясь к ней. – Я сейчас вызову охрану!

Его слова ничуть не испугали подозрительную женщину. Она вскочила из-за стола, шагнула навстречу парню и прошипела:

– Им сейчас-с не до тебя…

– Все равно… – начал парень удивленно, но не успел договорить: женщина сделала еще шаг навстречу ему и резко выбросила вперед правую руку.

Парень, однако, оказался тоже не промах. Видимо, он занимался не только компьютерами, но и каким-то восточным единоборством. Хотя выпад женщины и застал его врасплох, он успел отшатнуться и отбить ее удар локтем. Женщина снова раздраженно зашипела, метнулась в сторону, сделала обманное движение левой рукой.

Надежда завороженно следила из своего укрытия за поединком.

«Как в кино! – подумала она. – Как в каком-нибудь фильме про Джеймса Бонда! Хотя куда там Бонду, тут Джеки Чан пригодился бы…»

Парень снова сумел отбить удар, но пока он его блокировал, пока восстанавливал равновесие, ловкая незнакомка сумела ударить его по шее ребром правой ладони.

Парень охнул, покачнулся и осел на пол.

Справившись со своим противником, ловкая незнакомка быстро огляделась, вернулась к столу Михаила Сергеевича и взглянула на экран компьютера.

Видимо, то, что она увидела на этом экране, вполне удовлетворило ее. Во всяком случае, она, больше не прикасаясь к компьютеру, выскочила из комнаты.

Только теперь Надежда осмелилась выйти из-за кульмана.

Первым ее побуждением было бежать прочь, но потом она одумалась: разве можно оставить здесь без помощи несчастного компьютерщика? А вдруг в здании действительно заложена бомба? Да и вообще, ему наверняка нужно оказать первую помощь…

Надежда склонилась над бесчувственным телом.

Парень не шевелился, глаза его были закрыты, но он дышал, а приложив пальцы к горлу, Надежда нащупала пульс.

Тогда она огляделась.

На столе хозяйственной Анны Васильевны стоял хорошо знакомый чайник. Надежда проверила – чайник давно остыл. Она набрала в ладонь тепловатой железистой воды и плеснула в лицо бесчувственного компьютерщика.

Тот вздрогнул, чихнул и открыл глаза.

Увидев Надежду, он удивленно заморгал:

– Вы кто? Вы что здесь делаете?

– Я у вас была со своей подругой, – напомнила ему Надежда, – она заказала вашей студии загородный дом… такая полная, в малиновом платье…

– Ах, в малиновом платье! – парень моментально вспомнил Алку Тимофееву, глаза его подозрительно заблестели. – А сейчас вы что здесь делали?

– Да моя подруга – та самая, в платье, – просила меня зайти, уточнить кое-что. Я зашла, смотрю – а тут вы лежите… что с вами случилось? Вам стало плохо?

– Тут была еще одна женщина… – проговорил парень, нахмурившись, – в темных очках… вы ее не видели?

– В темных очках? – Надежда заморгала. – Ах, ну да, когда я сюда входила, она выбежала мне навстречу… она как-то странно себя вела – чуть не сбила меня с ног и даже не извинилась.

– Это она меня… приложила, – неохотно признался парень.

– Она – вас? – Надежда недоверчиво окинула взглядом его внушительную фигуру. – Удивительно! А что она-то здесь делала? Она не из вашей фирмы?

– Не из нашей, – парень поднялся, поморщившись, – видимо, что-то у него болело. – Я ее вообще первый раз видел… она что-то делала с компьютером Михаила Сергеевича.

– Это того, который недавно умер? – придуривалась Надежда.

– Ну да, он самый…

Парень подошел к столу Станишевского, посмотрел на экран, ткнул пару раз пальцем в клавиши и удивленно повернулся к Надежде:

– Она стерла всю память его компьютера.

– Стерла? Как это?

– Запустила к нему в компьютер специальный вирус и активизировала его. Так что теперь в памяти компьютера творится примерно то же самое, что в голове страдающего болезнью Альцгеймера.

– Но зачем? Зачем ей это?

– Чтоб я знал! – компьютерщик растерянно пожал плечами и вдруг спохватился: – Нам же нужно отсюда уходить! В здание заложена бомба!

– Да, действительно! – согласилась Надежда и неторопливо направилась к выходу. В глубине души она не сомневалась, что никакой бомбы нет, что напугавшее всех сообщение отправила та самая женщина в темных очках, чтобы без помех расправиться с компьютером Михаила Сергеевича.

Но вот для чего, интересно, ей понадобилось стирать всю память из его компьютера?

Сотрудники бизнес-центра толпились на автомобильной стоянке, от дверей их отогнали приехавшие саперы. Фигуры в шлемах и специальных костюмах, напоминающие инопланетян, рассредоточились по зданию. Распоряжался всеми коренастый мужчина с глубоким шрамом через всю левую щеку.

– Долго нам тут стоять? – спрашивали из толпы. – Все дела брошены, клиенты должны прийти…

– Сколько надо ждать – столько и будете, – строго сказал он, – взрослые же вроде люди, должны понимать, что бомба – это серьезно. Ведь рвануть может…

– А если это все нарочно организовано? Если ложный сигнал? Бывает у вас такое? – спросила Надежда, приблизившись.

– Бывает, – кивнул мужчина, – в девятнадцати случаях из двадцати. Но раз сигнал был – мы обязаны проверить. Мало ли что, а вдруг бомба настоящая…

«Как все просто, – подумала Надежда, – значит, эта женщина позвонила и сообщила о бомбе. Чтобы потом спокойно добраться до компьютера. Так-так… значит, в квартиру залезли, фотоаппарат украли, и что, интересно, прятал Михаил Сергеевич так тщательно? Флэшку с фотографиями. Стало быть, эту киллершу интересуют фотографии.

Ходил-ходил по двору Михаил Сергеевич и случайно сфотографировал то, что не должен был. Да, но она, Надежда, смотрела фотографии на флэшке и ничего подозрительного не увидела.

Значит, плохо смотрела, нужно еще раз проглядеть. А сейчас пора уходить, нечего тут маячить.

Тут Надежда вспомнила, что ехала-то собственно в фирму «Эдем», чтоб она провалилась совсем в тартарары. Поискала в толпе дизайнера Елену и, конечно, не нашла. Зато обнаружила девушку, что сидела у них на телефоне.

Надежда вцепилась в нее, как коршун в заблудившегося цыпленка. Девица сказала, что сегодня Елены вообще не будет, она на складе, в пошивочном цеху и так далее.

Надежда, сама столько лет проработавшая в НИИ, прекрасно знала эти отмазки. Была у них такая вещь, называемая «местная командировка». Оформляешь себе увольнительную, договариваешься с непосредственным начальником и идешь спокойно по своим делам. Кому – в магазин, кому – в поликлинику, кому – в школу, если вызывают, а кто и по личному делу, с любовницей встретиться. И все довольны. Начальники, разумеется, в курсе, так ведь они тоже люди.

Так что сейчас из слишком многословного бормотанья девицы Надежда сразу поняла, что Елена снова отсутствует не по работе, а так, по личным делам.

– В конце концов, – холодно сказала Надежда, – мне нет никакого дела, где она находится. Но передайте ей, что вот это барахло, что она мне всучила, снова не подходит.

В доказательство она потрясла пакетом, в котором звякнули несчастные набалдашники.

– Еще передайте ей, что хоть фирмочка у вас и задрипанная, но вы все – наемные работники. Так что если задаться целью, то запросто можно добиться ее увольнения. Есть же у вас хозяин. Или хозяйка. И очень сомневаюсь, что при ее расхлябанности и заполошности Елена найдет хорошую работу.

Вряд ли Надежда решилась бы разговаривать в таком тоне, если бы беседовала с самой Еленой. Девица же слушала Надежду молча, боясь вставить хоть слово. Затем все же опомнилась и вздернула голову.

– Что вы собственно от меня хотите? Оставьте набалдашники, я все ей передам.

– Нет уж! – припечатала Надежда. – Вы передайте, но оставлять я ничего не буду. В вашем бедламе все потеряется, и тогда я вообще ничего не получу! Ученая уже!

И ушла, не оглядываясь.

А зря, потому что если бы оглянулась, то заметила бы серую неприметную машину. Хотя, может быть, и не заметила бы. Потому что в машине сидела та самая женщина, которая только что была в офисе «Домостроя» и стерла все файлы из компьютера покойного Станишевского. Она на всякий случай не стала уходить сразу, решила понаблюдать за людьми. Вдруг тот парень, которого она оглушила, очухается и поднимет шум?

Хотя кто обратит на него внимание в таком-то дурдоме. Эти, вон, суетятся, бомбу ищут, хотя никакой там бомбы нету… ей ли об этом не знать!

Парень очухался слишком быстро. Странно, вроде бы оглушила она его качественно, должен был час, как минимум, проваляться. И вышел он не один, а с какой-то тетей.

Тетя как тетя, средних лет, средней комплекции, одета неброско, но прилично. На первый взгляд, ничем не примечательная тетя, таких полно болтается по торговым и бизнес-центрам. Вроде бы дела у них какие-то. Суетятся, куда-то бегают, хлопочут, все время по телефону звонят. Имитируют, в общем, кипучую деятельность и всеобщую занятость. Чтобы от скуки совсем не скиснуть.

Но, однако, эта тетя отличалась от других тем, что взгляд у нее был особенный. Слишком внимательный, что ли. Им, теткам этим, куда смотреть? Так, по сторонам зевать, сумку придерживая, чтобы все-таки не обокрали. А эта, ишь, смотрит со значением. И опять-таки, морда знакомая. Видела она уже где-то эту тетку.

Ага, когда в прошлый раз здесь была, тетка в холле возле нее ошивалась. Она тогда подумала, что случайно, – мало ли народу приперлось поглядеть на покойничка? Однако запомнила ту тетку и узнала сейчас, хоть и была она тогда в темных очках. И сейчас она тут же вертится. Совпадение? Вряд ли…

И, видя, что тетя направилась к остановке маршрутки, киллерша тронула машину с места.

Надежда явилась домой очень недовольная. Снова ничего не вышло с чертовыми набалдашниками. Проболталась полдня, а толку – чуть! И может быть, прав муж, что и не надо было затевать всю эту смену занавесок. Сколько времени и нервов бы сэкономила!

Вспомнив о муже, она совсем помрачнела. Снова придется оправдываться и слушать его ворчание.

Однако впадать в уныние было не в правилах Надежды. Она решила заняться хозяйством и приготовить на ужин что-нибудь интересное. Например, свинину, запеченную с черносливом, или индейку с соусом из антоновских яблок. Или маринованную корюшку.

Точно, это мысль. Тем более что корюшки сейчас навалом. По всему городу стоит запах свежих огурцов – именно так пахнет корюшка. Весной, в общем, пахнет.

И ходить далеко не надо – вон дядька стоит у магазина с ящиком корюшки.

Надежда прихватила несколько пакетов и выскочила из дома. А вернувшись, оставила пакеты на лестнице и вошла налегке, чтобы запереть кота.

Бейсик обнаружился на диване в гостиной. Услышав Надеждины шаги, он потянул носом, не открывая глаз. Тут же подобрался и вскочил на все четыре лапы.

– Ага, почуял, – усмехнулась Надежда, прихватив кота на руки. Точнее, она только попыталась это сделать, Бейсик ловко вывернулся, соскочил на пол (был такой звук, как будто упал ватный матрац) и устремился в прихожую.

Надежда была опытной хозяйкой кота, поэтому, войдя в гостиную, прежде всего плотно закрыла за собой дверь.

Кот с размаху бросился на дверь и врезался бы головой в филенку, если бы Надежда не перехватила его в полете. Опять-таки неудачно, за задние лапы и хвост.

Даже посторонние люди знают, что хвост – чрезвычайно нежный орган, коты относятся к нему очень трепетно. В данном случае Бейсик зашипел, как раскаленный утюг, развернулся на бегу и попытался цапнуть Надежду за руку. Но она тоже была не лыком шита, левой свободной рукой ухватила когтистого злодея за передние лапы, ногой открыла дверь и выскочила в прихожую.

Услышав упоительный запах, который проник с лестницы, кот издал душераздирающий крик, который, надо сказать, не произвел на Надежду никакого впечатления. Одним прыжком преодолев прихожую, она забросила кота в ванную и захлопнула дверь. После чего перевела дух и принесла с лестницы пакет с корюшкой.

Из-за двери ванной слышалось заунывное мяуканье, переходящее в отчаянный вой.

– Да дам я, дам. Вот почищу корюшку, а тебе оставлю несколько рыбок, – отмахнулась Надежда.

Далее время пролетело быстро. Нужно было почистить три килограмма корюшки, пожарить ее, обваляв в муке, затем сложить все в керамическую высокую миску и залить маринадом. Как раз часа два постоит – и есть можно.

Только убрав миску подальше, Надежда отважилась выпустить кота из заточения. Он мигом съел пять оставленных ему рыбешек, облизнулся и посмотрел умильно.

– Хорошенького понемножку, – строго сказала Надежда, – много сырой рыбы вредно в твоем возрасте.

«Где ты видишь тут много?» – возмущенно мяукнул кот, но понял, что Надежда не уступит, и ушел, не сказав спасибо.