Мы просто снимся бешеной собаке… Вечер Дмитрий

16.

      После бегства из Петергофа мы переночевали в лесу и решили отправиться в Питер. Эрмитажник сказал, что целый год не был дома. По ночам ему снится родная трехэтажечка на Дворцовой площади… И надо срочно туда сгонять! А то его сломает эта ностальгия. Мне и Борму делать было нечего. Кроме как удирать от монахов. Я подумала: если что - лишний ствол в бою не помешает. Втроем гораздо веселее отбиваться… Чем вдвоем!

      Мы позавтракали просроченными бургерами из петергофского «Макдональдса», которые я с любовью разогрела в микроволновке... Как всегда! После этого залили водой костер и разобрали шалаш. Это было нужно для того, чтобы монахи не учуяли наш след. Уничтожив все улики мы залезли в гиперлет и дали газу. Никто нас не преследовал, и через десять минут мы уже препирались на окраине Санкт-Петербурга с нетрезвым и скучающим полицейским патрулем. Безбожно пьяные служители закона докопались до Борма и пытались выяснить: почему он такой прозрачный? А правда: почему? Ответа он и сам не знал. Но полицейские не отставали. Пришлось врубить свою драгоценную «нирвану» и прочистить муниципалам мозги. Через минуту они просияли, отдали нам все свои алмазы, всю «Нашу еду» и два ящика водки. Парни заправили наш гиперлет халявным галактическим бензином, пожелали счастливого пути и стояли на коленях, целуя землю, до тех пор, пока мы не скрылись за поворотом. Эрмитажник смотрел на это все разинув рот и тихо бормотал: «Ни хрена себе… Ну ты и отожгла!» Я прямо засмущалась. Разволновалась… И башня у меня уехала куда-то вдаль. Пришлось срочно открывать пузырь и тушить угрожающий взорваться мозг. Поллитра мне хватило, чтобы успокоить организм. Гребаный двадцать первый дан! Когда-нибудь у Где-то Там закончится бухло, и отправит она вас всех к чертям собачьим! Весь ваш кобелиный мир БОГов.

      До Дворцовки мы долетели без проблем. Борм крутил штурвал и мурлыкал какую-то песню. Наверное бормонидскую-народную. Потому что такие сбивки ритма не осилил бы ни один прямоходящий гуманоид. Мы откинули верхнюю крышку гиперлета и с высоты птичьего полета любовались панорамой северной столицы умирающей страны БОГов. Когда-то здесь был город-музей. А теперь - музей дымящихся развалин. Многие памятники архитектуры погибли в бесконечных баталиях мародеров. Старинные дома столько раз переходили из рук в руки, что почти потеряли первозданный вид. Глубокие пробоины зияли в каменных стенах особняков и величественных зданий на Невском проспекте. Купол Казанского собора был расколот пополам, как скорлупа гигантского ореха. Неровный обломок Адмиралтейского шпиля упирался в небо, как огрызок карандаша. А кому легко? Чем круче здание, тем больше народу хочет его захватить. А тонны плазмы и дожди из лазерных лучей не идут на пользу дворцам.

      Но иногда попадался крепкий хозяин. Который надолго отбивал у конкурентов охоту нападать на свой дом. Как я в Петергофе! Без ложной скромности… И как Эрмитажник в Питере. Когда мы подлетели к Дворцовой площади, она поразила великолепием и сияющей чистотой. Все выглядело так же, как на репродукциях в сети. Словно не было сотни лет мародерского беспредела. И даже год отсутствия Эрма не повлиял на состояние роскошного зеленого особняка. Он по-прежнему был великолепен. Как и Дворцовая площадь. Александрийская колонна сияла посреди нее, как начищенная ось Земли. Такое ощущение, что все банды упорно обходили это место стороной. Почему?... Да шут его знает! Может боялись, что Эрм вернется и вставит всем люлей? А может… Все оказалось гораздо проще! Мы это поняли, когда поднялись по мраморным ступеням парадника, прошли по сияющему антикварным убранством коридору Эрмитажа и распахнули дверь в главную королевскую спальню. На кровати под роскошным балдахином нежились и блаженно урчали… Зомбо-кошки.

      Их было штук пять... Понятно теперь, почему не видно ни одного мародера в радиусе мили! И почему здесь все так мегоклево и стерильно... Эрмитаж захватили зомбо-кошки. А связываться с ними не хотел никто. Никакой скафандр, никакие бластеры и плазмометы не защитят от шипящей мохнатой братвы. Ощетинившейся зубами и когтями. Если они тебя нашли - закрой глаза и помолись! Потому что встреча с ними - это твой последний лебединый поцелуй. Учуяв нас, они даже не вскочили. А лениво разминая гниющие спины медленно поднялись на лапы и зарычали. Мы угодили прямо в логово вечно-голодных беспредельщиков. И одному богу известно, чем закончится эта встреча! Кошек было всего пять. И размазать их по шелковым королевским простыням - дело нескольких секунд. Поджарить из бластера кровать! Но не все так просто… Зомбо-кошки тусовались большими стаями. Если ты встретил одну - значит за углом их еще штук пятьсот!

      Примерно год назад случилась странная вещь. Радиоактивный выброс или что-то еще... Зомбо-кошек торкнуло! Они прозрели и стали разумными. И это был конец для мира. Зомби, который вдруг осознал, что смысла в жизни нет! И что райские кущи ему не светят... Что может быть хуже?… Для тех, кого он ест. Эрмитажник обо всем этом даже не подозревал, и у него глаза на лоб полезли, когда он услышал злобно-шипящий хор голосов:

      - Что нам делать, Кат-т-т-тя? Можно нам их съес-с-с-сть?

      Катей оказалась изящная черная кошечка с белой бабочкой на шее. Она кокетливо потянулась всем своим гниющим зомбо-телом и прошипела:

      - По-с-с-мотрим, что они с-с-с-каж-ж-ж-ут.

      Первым опомнился Борм, старый ненавистник упырей. Он оскалил саблезубую пасть и зарычал:

      - А ты не охренела ли, зомбо-сука?! С какого хера вы тут кайфуете?! Это наш дом!

      - Ваш дом?! Здесь уже год никто не живет.

      - Это дом моего кореша! Эрм тут хозяин! Выметайтесь, твари!

      - Рот себе с мылом помой, сучара! Ты с королевой зомбо-кошек разговариваешь, гребаный урод.

      - С какой вонючей королевой?! Ты что-ли королева? Тварь смердящая. После тебя простыни хрен отмоешь. Вали отсюда, шалашовка!

      - Ну все, ты меня достал! Стой, где стоишь… Сейчас пацаны мои сходят за пацанами. Пять минут - и вы тут ляжете нахрен все!

      Неизвестно, чем бы закончилась эта битва интеллектов, но вдруг снаружи послышался грохот. И я сразу мысленно поблагодарила папу, который всегда заставлял запирать входную дверь. Что я и сделала, когда зашла. Захлопнула парадник! А сейчас эту дверь кто-то пытался взломать. И я уже начинала догадываться… Кто. Эрмитажник прислушался... И взмахом руки вежливо предложил всем заткнуться. Наступила тишина, прерываемая гулкими ударами в парадные двери. Потом снаружи что-то зашипело и усиленный динамиками голос темнокожей суки с Бетельгейзе разлетелся по Дворцовой:

      - Где-то Там! Ты меня слышишь?!

 «Слышу, слышу… Тупая тварь!»

      - Где-то Там! Сдавайся, шлюха! Я знаю, что ты здесь. Пожалей старинный памятник русской архитектуры! Не дай свершиться злу. Если не выйдешь, мы этот гребаный Эрмитаж с землей сровняем.

 «Размечталась... Хрен тебе, а не Где-то Там!»

      - Выходи! И бормонида с собой захвати.

      Зомбо-кошки испарились просто влет. Была Катя… И нет ее. Ищите зомбо-ветра в поле! Ну и правильно, молодец! Кому охота за чужую тетю попу рвать? Дворцов по Питеру как грибов понатыкано. А зомбо-жизнь - она одна! Свободная и вольная… И такая, блин, родная! Вот поэтому не прошло и двух минут, как Катя и ее смердящие братки исчезли, как в воду канули. А нас осталось трое: Эрмитажник, Борм и я... Девочка с потрясающей, просто космической задницей! И загадочным именем… Где-то Там.

      Чтобы оценить обстановку, достаточно было одного взгляда в окно. Монахов на площади собралось штук сто! А я-то думала, что все они сдохли от дельта-волн. Ага… Сейчас! Я не удивлюсь, если монастырь на Бетельгейзе до сих пор живет и процветает. Что за хрень?! Но размышлять над этим - значит терять драгоценное время. Скоро нас начнут мелко резать. «Нирвану» я опять истратила на какую-то чушь. Алмазы, водка и консервы. Отмочила, как всегда! Ну да, блин, кто же знал? Эта Марта - как заговоренная. Ведь я ее так мощно отметелила! Другая бы месяц пластом валялась. А ей хоть бы что.

      Борм сгонял к парадным дверям, вернулся и заорал, что они сейчас рухнут! А Эрмитажник улыбнулся и сказал: «Пускай!» Я так офигела, что чуть не убила его! Как можно быть таким беспечным?! Пока я злилась, Эрм сходил в подвал и выкатил две автоматические пулеметные турели глобального калибра. Он развернул их в сторону дверей и очень вовремя. Двери распахнулись под напором мастеров кун-шу, монахи ломанулись в Эрмитаж, на турелях вспыхнули красные лампочки, и началась потеха! Ублюдки с разбега напоролись на плотную стену свинца. Пулеметы косили монахов так четко, что просто выносили их нахрен из дворца! И даже не их самих, а уделанные в решето несчастные трупы. Несколько неудачников все-таки успели врубить концентрацию кун-шу и пролетели мимо турелей в холл. Но там их поджидали я и Борм. Хрустальный кот уперся лапами в пол и сгенерировал огненную волну. Каскады пламени разбегались от него во все стороны и поджигали отважных пацанов с Бетельгейзе. А я выламывала им суставы и ребра, отрывала руки. Парни истекали кровью. И словно танцевали на раскаленной адской сковороде. Было весело! Ведь Борм и меня мог спалить к чертям. Приходилось скользить между пламенных волн, подпрыгивая в момент их появления и опускаясь, когда огонь пролетал. Жесть, да и только! Я уложила двоих. Третий бедолага сбился с ритма прыжков и вспыхнул, как олимпийский факел. Борм зарычал: «Есссс!» Еще двое монахов отступили к дверям и были сметены пулеметным огнем. Все складывалось офигенно и зашибись… И тут в турелях кончились патроны!

      - Эрм! Ты даун конченый! Какого хера ты не перезарядил свои пушки?!

      - Блин, я тут уже год не был! Думаешь, я помню, сколько там зарядов оставалось? Я даже в сортир сбегать не успел, как твоя мулатка прискакала! Твою же задницу спасаю, дура! Вот она благодарность!

      - Какая благодарность?! Нас сейчас поджарят, идиот! Что делать?!

      - Отступаем на крышу!

      - А почему не в подвал?!

      - Не знаю… Один хер. Там свежий воздух!

      Отстреливаясь мы отступили в коридор. А потом на лестницу второго этажа. Монахи хлынули за нами кровожадной и сверкающей лучами бластеров толпой. Концентрация кун-шу мне здорово помогла. Несколько раз я спасала Эрмитажника в последний момент. Когда ему уже радостно собирались поджарить пятки. Но подлетала я... Разъяренная белая муха… И все отправлялись к гребаным чертям! Эрм ухмылялся, как офигенно бессмертный мачо и поливал монахов из плазмомета. И наверное думал, что он такой заговоренный. Что даже бластеры его не берут. И заряды плазмы облетают в тихом ужасе. Ну да… Конечно. Если бы не я, давно бы уже свои кишки в карманы складывал. Вот такие мужики козлы!

      Пролетев ураганом третий этаж мы вырвались на крышу крыла, примыкавшего к Дворцовке... Все внутри упало. Эти свиньи ждали нас! Они давно уже прилетели на гиперлетах. Человек пятьдесят. Сидели на карнизах и курили! Суки… Надо было идти в подвал. Послушай идиота и сделай наоборот! А лучше сразу убей.

      - Ну вот и все! Звезда нам, Эрм!

      - Вообще звезда! А мы ведь так и не переспали.

      - Точно… Доставь мне оральное удовольствие!

      Монахи бросились на нас. Мы встали спина к спине. Я, Эрмитажник и Борм. И начали последний бой. Мысленно я уже прощалась с жизнью... И тут случилось нечто невообразимое! Непонятно откуда вынырнул безумный одинокий гиперлет и расстрелял в упор из бортовых орудий всю толпу монахов с Бетельгейзе. Вообще «не по-честному»! При этом он матерился как бродяга и пел такую нежную в своей пронзительной тоске песню:

      - А ты на папу не похожая! А ты на маму не похожая! Ты вся красивая хорошая! Платье белое в горошин-н-н-а-а-ах!

      Монахи впали в ступор и почти не сопротивлялись. И сдохли все как один. С такими удивленными рожами, что хоть на «ютьюб» выкладывай. Жаль, Марты среди них не оказалось. Вовремя слиняла, сучка! Как всегда.

      - Расплетутся твои бантики-и! Побледнеют губы-фантики! И тогда завянут твои пальчики! Вот тогда увидишь, от тебя уйдут все твои мальчик-к-и-и-и-и!

      Живой гиперлет опустился на крышу и распахнул свое брюхо-дверь. Из темной глубины выполз трап… И по нему сбежала девушка  в черном плаще с золотыми волосами и кожей цвета питерского неба. Эрмитажник смотрел на нее глазами по пять галактов и не мог пошевелиться. Небесно-голубая странница подошла к нему, улыбнулась и сказала:

      - Здравствуй, Эрм! 

17.

 «Салют, Смерть! Не поверишь, кого я сегодня встретила! Ту самую Где-то Там!... Богиню звездного кун-шу! Прикинь?! Она существует! У меня нет слов. Повезло же ей! Последняя во Вселенной оторвала двадцать первый дан. Это как заразить все человечество зомбо-вирусом и единственную дозу антидота захреначить в собственный зад! Никто не смог, а она смогла. Я в шоке.

      Даже встреча с Эрмом поблекла на фоне этой темы. Он конечно мегочел... Но двадцать первый дан! Это за пределами добра и зла... Представь, да?! Подлетаем мы к Дворцовке. На крыше Эрмитажа куча панков. И в эпицентре этой кучи Эрм! Хлещется с врагами плечом к плечу с какой-то яростной девчонкой. И странным клыкастым котом... Разъяренным зверем с почти прозрачной шкурой. И габаритами пещерного льва. Нарожала монстров мать-природа! Одни зомбо-кошки чего стоят… И этот стеклянный душегуб.

      Все-таки мы нашли его! Нашего Эрма… Хотя обстоятельства дружеской встречи были далеки от идеальных. Я видела, что жить ему осталось не очень долго. И всей его маленькой банде. Кровожадные пацаны в черных скафандрах наседали. Их злобная херова туча нарастала и сжималась. Надо было по-резкому что-то делать. Спасать друга... И мы его спасли! Тупак завис над крышей и расстрелял обидчиков Эрма из всех стволов. Никого не осталось. Все подохли и захлебнулись кровью. За друга я любого порешу. А за Эрма вообще распинаю в мясо любую рожу. Вот так вот нахрен!

      Когда бой закончился, Тупак спланировал на крышу, опустил трап, и я такая офигевшая от счастья упала в объятия Эрма! Он тоже был на пике экстаза! Мы тащились друг от друга, как брат с сестрой, которых разлучили в далеком детстве. И неожиданно столкнули через много лет. Безумная эйфория колотила меня минут пятнадцать. Вот что значит семья! Когда какой-то левый чел вдруг становится братом. Или мужем. Или отцом. Или всем сразу… А-ха-ха. Да шутка это! Не злись, родная. А то предохранители сгорят от злости. Я только тебя люблю! Клянусь плащом из кожи корнезуба.

      Когда мы наобнимались и нацеловались с Эрмом, он представил мне своих новых друзей. Хрустальный саблезуб сказал, что его зовут Борм! Я думала, у меня мозг взорвется. Разумный кот!… Простите, люди, я сошла с ума! Но это был еще не самый главный шухер дня. Черноволосая герлушка улыбнулась мне своими сладкими губами и пропела: «Будем знакомы! Меня зовут Где-то Там!» Я подумала: «Ах ты, сука!»… Разозлилась как черная мамба... И решила проучить оборзевшую тварь. Укравшую ник легендарной богини кун-шу! Как проучить? Да просто вырвать этой суке сердце! И забить ей в горло. Чтобы оно достало до того места, где раньше стучало… Сердце!

      Молниеносный выпад! В следующее мгновение в моих пальцах должно было затрепетать сердце этой наглой твари. Но увы… Все пошло не так! Моя рука поймала воздух. А потом я почувствовала невыносимую боль и пустоту. Такую, что хотелось умереть! Что-то жидкое текло по левому запастью и каплями падало вниз на пол. И мне даже не хотелось опускать глаза, чтобы увидеть… Что это… Кровь. Еще один странный и безумный день. Девушка протянула мне раскрытую ладонь. На ней лежали два окровавленных пальца. Безымянный и мизинец… Эх. Она виновато улыбнулась:

      - Прости… Я правда Где-то Там.

      В очередной раз я убедилась, что людям надо верить. А за пальцы не волнуйся, Смерть! Через полгода отрастут… Само собой, что Борм оказался «хрустальным бормонидом», которого Где-то Там отжала у монахов с Бетельгейзе. Хотя не скажешь, что он от этого пострадал. Скорее даже «нет», чем «да». Вся жизнь отважной кун-шуистки стала доказательством пословицы: «Не делай это дело против ветра!» Она сделала! И бухает сутками. Бутылку вискаря из рук не выпускает. За ней гоняется армия безжалостных монахов. И все равно я с ней готова  хоть сейчас поменяться! Потому что двадцать первый дан - это КОСМОС, вашу мать, просто КОСМОС.

      Вслед за мной на крышу Эрмитажа спрыгнули космические негодяи. Кукла Банш, Костыль и Паштет. Тут уже Эрму и Где-то Там настал черед удивляться! Они офигели от того, что бледно-розовые челы могут спокойно тусоваться без скафандров и не дохнуть. Узнав, что галактические пираты прибыли из другого измерения, Эрм воскликнул:

      - Возьмите меня к себе, ребята! В ваш счастливый мир.

 Кукла Банш ухмыльнулась:

      - Это легко устроить! Надо просто сдохнуть.

      Все складывалось так клево! Мы встретились с Эрмом. Я познакомилась с Где-то Там. Осталось только достать водяру, закусь и радостно напиться прямо здесь на крыше. Курить «Честерфилд» и «Золотую Яву». И плевать на все, что внизу. В мире БОГов тоже бывают клевые питерские вечера. И ночи…

      Неожиданно все изменилось. Вечеринка на крыше Эрмитажа сдохла, так и не начавшись. Послышался вой полицейских сирен. Гипербабоны ровным клином опустились на Дворцовую площадь. Из них попрыгали бойцы и заняли позиции вокруг зеленого особняка. Борм еле успел смотаться вниз, захлопнуть двери дворца и заклинить их пулеметными турелями. Когда он вернулся, мы закрыли вход на крышу и завалили его трупами монахов. Легавые все прибывали. Площадь ощетинилась стволами бластеров. Со стороны Дворцового моста уже подходила другая полицейская банда. А как их еще назвать? «Добытчики спинного мозга»? «Аннигиляторы небесно-голубых девчонок»? «Волки позорные»! Такую пьянку запороли. Усиленный мощным мегафоном голос главного муниципала поплыл над миром:

      - Сдавайтесь, нищеброды! Мы вас все равно убьем. Но если вы сдадитесь, то еще недельку поживете. Мы аккуратно отсосем ваш мозг. А потом усыпим с любовью. Вколем любой наркоты на выбор. Умрете как короли!

      Где-то Там беззлобно пнула носком сапога чью-то оторванную по всем канонам кун-шу лысую голову. Она покатилась как футбольный мяч и упала с крыши вниз. Через пару секунд послышался глухой звук удара, за которым последовали возгласы: «Твою мать!» «Охренели, суки!» Королева звездного кун-шу подошла к самому краю карниза, выбросила вверх обе руки с оттопыренными средними пальцами и крикнула:

      - Поцелуйте меня в зад!

      Ответ полицейских не заставил долго ждать. Засверкали лучи боевых лазеров, от разрядов плазмы стало светло как днем. Муниципалы открыли огонь. Они решили стереть нас с лица земли. И не только нас. Под ураганной канонадой лопались окна на всех этажах. Разлетались на куски тысячелетние стены Эрмитажа. В дворцовых залах начался пожар. Горело все. Картины, мебель, антикварный паркет, бесценные произведения искусства. Лучи тяжелых лазеров безжалостно кромсали дворец. С грохотом рухнула главная арка. В огромных залах падали колонны и обваливались потолки. Языки пламени и густые клубы дыма уносились в вечернее питерское небо! Эрмитаж умирал… И мы вместе с ним. Не было никакой возможности спастись. Муниципалы не оставили нам ни шанса. Только сидеть и ждать, когда у них «закончатся патроны». Хоть и ежу было понятно, что мы сгорим гораздо раньше. На соседних крышах засели полицейские снайперюги. И не давали даже высунуться, чтобы посмотреть и убедиться в том, как все хреново. Я закрыла глаза и стала думать о хорошем. Не хотелось дохнуть с негативом в голове. Потому что это не клево!

      Я стала думать о родной планете, о безлюдных пляжах, об одежде из песка… О тебе, родная! И в этих мечтах все было так шикарно! Мы вдвоем на пустынном пляже… Охренеть! И тут меня толкнула локтем Кукла Банш:

      - Очнись, подруга! Что-то происходит. Они все заткнулись.

      Я вынырнула из мечты. Кругом плескалась тишина. И нарастающий странный гул. Бездонный, как приглушенное всхлипывание ребенка. Или кошачье урчание?... Со всех сторон. Океан обиженных детей. Или океан… Голодных кошек?! Я подползла к самому краю крыши и посмотрела вниз. Полицейские в срочном порядке пытались улететь. Но гипербабонов на всех не хватало. Полиция переживала не лучшие времена. Многие пришли пешком. И наверное сильно пожалели об этом. Во всех переулках, примыкающих к Дворцовой, шевелилась живая масса. В сумерках блестело бескрайнее море глаз. Как будто звездное небо упало на землю... Зомбо-кошки! Они стекались со всех сторон, угрожающе рычали и неумолимо сжимали кольцо. Полицейские перестали психовать и заняли оборону вокруг Алкесандрийского столба. Или просто приготовились сдохнуть… Зомбо-кошки! Сколько их? Сотни? Тысячи? Зрелище было эпичным... Мохнатые бойцы подступили к самому краю Дворцовки. На остов разбитого гиперлета забралась черная кошка и рявкнула так, что в горящих окнах Эрмитажа лопнули последние стекла:

      - ТАМ-М-М-М-М... Е-Д-Д-А-А-А!

      Это был сигнал. Голодное море зомбо-кошек хлынуло на площадь и поглотило пару сотен полицейских. Они даже не стреляли. Потому что поняли, что это КРАЙ… Такие дела, Смерть. Люблю… Целую… Твоя Тень.» 

 18.

 «Здравствуй, Тень! Прослушала твое письмо. Печально сознавать, но Эрмитажа в Питере больше нет. Сгорел дотла! А с ним и наш бортовой журнал. Я это поняла, когда проснулась утром на крыше Казанского собора. Рядом тарахтела и мурлыкала во сне великая и ужасная королева зомбо-кошек. Пара десятков мохнатых громил свернулись клубками чуть в стороне. Другие кошки наверное спали внутри собора. Как и наши друзья. И только Тупаку и Кукле не спалось. Отважные космические негодяи сидели на карнизе и глушили виски из горла. Кукла Банш оплакивала Все Окея. Своего погибшего под Питером «почти бойфренда». Его и остальных вечеристов сожгли муниципалы. Когда они доблестно прикрывали наш отлет. Геройской смертью парни искупили свой ужасный людоедский грех. Наверное… Я надеюсь. Все вышло по законам жанра! Плохие пацаны погибли. Перед смертью сделав доброе дело. И заслужив билеты в рай.

      Кукла Банш грустила. Неизвестно из каких закромов была извлечена полуразбитая гитара. Пьяная пиратка перебирала струны и распевала на весь Невский проспект бессмертный бледно-розовый фристайл. Верный космолет прихлебывал вискарь и помогал вторым вокалом:

      - Я жду от жизни перемен, переперемен, переперемен. Я стал совсем как Эминем, стал как Эминем, стал как Эминем.

      - Мне даже снится этот рэп, грустный гангста-рэп, грустный гангста-рэп. Мне срочно нужен доктор Дре, где же доктор Дре, ну где же доктор Дре?

     Им было плевать, что кругом все спят. Они сами не ложились вообще. В соседнем доме открылось окно и вопли мародера разорвали воздух питерского утра: «Задолбали, суки! Дайте же поспать!» Меткий выстрел корабельного лазера, звон разбитого стекла, куски штукатурки на тротуаре… И тишина. Лишь хит пронзительного рэппера Сереги уплывает в туманную даль. Кошки заворочались и заматерились во сне. Катя проснулась, почистила черную зомбо-шкурку, сладко потянулась и приветствовала меня:

      - Салют небесно-голубым шпионкам!

      - И тебе привет. Ничего, если я покурю?

      - Кури конечно. Я не курю, но люблю дым.

      - Прикольно! Спасибо, что спасла нас от легавых.

      - Да не за что! Вам повезло. Мы все равно бы их убили.

      Я распечатала пачку «честера». Достала сигарету и подкурила дрожащими с похмелья руками. Видно вчера вы классно погудели перед сном! Отходняк колбасил жуткий. Опять наверное все перемешала… Да, Тень?! В печенях уже твои эксперименты с алкоголем! Хоть иди к пиратам и падай на хвост. Но пить не хотелось. Да сколько можно?! В гробу я видала это все! Катя вздрагивает от криков пьяной Куклы Банш и продолжает говорить:

      - Есть у меня братец… Патрик. Глупый рыжий зомбо-кот. Когда мы год назад прозрели, он пробегал мимо разбитого магазина компактов. Ну и заглянул на радостях! И завис там на неделю. Меломан ублюдочный! Пока все не переслушал, не ушел. Особенно его вставили Битлы, Пинкфлойды и конечно долбаный Лед Зеппелин! И понял он, что миром правит любовь. И все, что зомби нужно - это любовь! Он сбаламутил кучу кошек. Наверное штук пятьсот. Парни сделали себе татуировки на пузе: «Пис энд Лав» и откололись! Ушли жить на Крестовский остров. Основали там Свободную Зомбо-Зону. И перестали есть людей! Прикинь?! Начали по складам шастать, по разбитым супермакетам. Патрик учил их открывать консервные банки. Потом они решили совсем забить на мясо и выращивать рис… И бобы!

      - Нормально вставило парней.

      - Вообще звездос! Но счастье зомбо-хиппарей было недолгим. Они расслабились. Пришли легавые и всех забрали. Разведка донесла, что их держат в секретной лаборатории Мариинского дворца. Для каких-то опытов.

      Как же все не просто в этом мире! Эрмитаж выгорает дотла. БОГи умирают пачками. А рыжий зомбо-кот завязывает с мясом и переходит на бобы. Ну и как после такого улетать домой?!... Да никак! Я забрала у Куклы Банш гитару, разбудила остальных и мы устроили военный совет. Я предложила помочь Катюхе. Освободить ее друзей и братика из плена! Все сказали, что это справедливо и стали придумывать план. Мы решили разделиться на две группы. Где-то Там, Эрмитажник, Борм и Катя с кошками пробираются во дворец, вырубают охрану и освобождают зомбо-пацанов. А мы в это время отвлекаем полицию могучим шухером по всему Санкт-Петербургу. Я хотела пойти с Эрмом, но Костыль с Паштетом взвились на дыбы и сказали: «Нет!» Пришлось расстаться с моим бледно-розовым братом. Что поделаешь? Фанаты - это наше все! Нельзя их злить. Популярность - долбаный ошейник. Ты думаешь, что завоевала мир. А это мир сожрал тебя с гитарой навсегда.

      Чтобы не тратить время и силы на стычки с полицией, Эрм и Где-то там решили спуститься в метро. И добраться до лаборатории под землей. Катя божилась, что знает короткий путь, почти без пересадок. Ха-ха… В другое время я бы сказала, что это идиотский план. Но теперь у нас была суровая зомбо-крыша. С которой не страшно было лезть не только в метро, но даже к Вечеру на небо. Мы упали в Тупака и полетели к Исаакиевской площади. Где и находился Мариинский дворец. А наши друзья исчезли в полумраке турникетов разрушенной станции «Невский проспект».

     Мариинский дворец был известной полицейской резиденцией. Когда мы опустились перед ним на площади, у всех легавых выпали глаза! Их там висело гипербабонов десять. Тех, кто уцелел после бойни на Дворцовой. У них наверное башни поотрывало от счастья! Сколько дней они безуспешно пытались нас поймать, а тут мы сами премся в их объятия! Мы решили сделать вид, что заблудились и сами офигели от того, что наскочили на них. Тупак эффектно затормозил у памятника древнему императору. Или шут его знает, кому... Мужик на коне в центре площади! Весь такой пронзительно-зеленый. Словно на него трансформер помочился кислотой... Верхняя крышка нашего корабля поднялась и на сцену выбрался Костыль. Он свесил ноги на капот гиперлета и спросил полицейских:

      - Ребята, как нам долететь до Эрмитажа?

      Он конечно нашел, о чем спросить! Из всех вопросов выбрал самый идиотский. Реакция муниципалов была очень бурной:

      - Ты уже прилетел, петушок! Мы сейчас тебя так отхерачим, что пожалеешь о дне, когда вылупился на свет.

 Костыль передернул затвор плазмомета и ухмыльнулся:

      - Да неужели? У вас что, нормальных пацанов вообще не держат? Одно лишь быдло. Парни, вы просто уроды!

 От таких речей легавые задохнулись от злости и заорали:

      - Прыгайте на землю, суки! Бросайте стволы и молитесь, чтобы мы вас прямо тут не шлепнули.

      - Ну нихрена себе заявы! Я на ваших полицейских мамах камасутру изучал!

      Это уже был перебор. Муниципалы пришли в ярость! Ближайший гиперлет рванулся к нам. Тупак был на чеку и ловко увернулся, выпустив во вражеский корабль залп из бортовых стволов. Гипербабон потерял управление и на полной скорости  влетел в шикарную витрину гостиницы Англетер. Он вошел в нее, как катана в печень. Раздался взрыв. Наверное это была кухня с газовой плитой. Или шут его знает, что там было? Несколько нижних окон Англетера полыхнуло. От виртуозного маневра Тупака Костыль свалился внутрь корабля. Мы развернулись и дали газу подальше отсюда. Полицейские на гиперлетах ломанулись в погоню. Веселуха началась!

      Мы пролетаем горящий Англетер. Кукла Банш ведет огонь из кормового лазера, обжигая преследователей смертельным веером лучей. Костыль с Паштетом поливают врагов из плазмометов. Тупак забирает в сторону и ныряет в лабиринт между домами… Два полицейских корабля не вписались в поворот. На полном ходу они влетают в угловое здание. Обломки стен и кирпичей несутся вслед. Несколько гипербабонов на хвосте. Они открывают огонь. Уворачиваясь от сгустков плазмы, Тупак петляет по переулкам, отражаясь в последних уцелевших окнах домов. Поворот, еще один, еще... Крутой вираж почти выносит нас за борт! Враги наступают на пятки. Ураганная стрельба из бортовых орудий разрывает в клочья все вокруг. Тупак уходит от очередного залпа лазеров и вылетает на Невский Проспект... Мы несемся на безумной скорости. Дорогу преграждают обвалившиеся стены домов и ржавые остовы гиперлетов. Тупак лавирует между ними, чудом не врубаясь в очередную огромную кучу камней. Гипербабоны настигают нас. Их недра отворяются, из них на наш корабль прыгают враги. Цепляясь за выступы гиперлета они лезут в кабину! Кукла Банш и парни бросаются в бой. Я достаю кинжал из ребра корнезуба и ныряю в толпу. Сверкающее лезвие пронзает животы. И внутренности валятся под ноги теплым окровавленным дождем. Кровь заливает мой черный плащ, небесно-голубую кожу, золотистые волосы. Я твой прекрасный ангел! Зови меня просто… Смерть!

      Мы пролетаем Казанский собор. Канал Грибоедова. Гостиный двор. Впереди вырастают и неумолимо приближаются бронзовые кони. Мост через Фонтанку. А дальше… Что?! Тупак бросается то вправо, то влево, сбрасывая с себя полицейских. И чудом не сбрасывая нас. Веселое дело… Дергать смерть за усы! Беспощадным пинком я отправляю на тротуар последнего вопящего врага. Слева пролетает вывеска: «Книжная лавка писателей». Мы не дотягиваем до моста совсем чуть-чуть. И с размаху врубаемся в натянутую через весь проспект молекулярную сеть. Вот такие дела, Тень. Мы в заднице. Люблю тебя… Мечтаю о встрече… Твоя Смерть.» 

19.

      Мы тихо пробирались по разрушенным туннелям метро в сторону Исаакиевской площади. Где-то Там шла впереди… И наверное зря. Ее феерическая задница мелькала перед глазами и сводила с ума! Запретные мысли роились в голове бескрайним тараканьим стадом. И руки сами тянулись, чтобы ласково погладить эту попку. Но конечно не решались. Потому что, блин… Одна уже погладила! Бедная Тень. Хотела проверить: настоящая Где-то Там или нет? Теперь гарцует без пальцев на левой руке. Хорошо, что у нее регенерация. И через полгода нежные пальчики вновь отрастут. Все клевые штуки достались небесно-голубым! Даже зомбо-кошкам повезло. Понятно, почему они прозрели! Сверхновая долбанула год назад. И дельта-волны промыли им мозги. А у БОГов ничего не изменилось! Те же вирусы, жрущие все подряд. Та же вечная жизнь. Все та же Лаура Лион.

      Зомбо-кошки струились вокруг нас шипящей и мурчащей рекой. Электричество еще горело. Там, где сохранились лампы. Инфрабатареи могли работать без подзарядки триста лет. Значит у нас еще двести лет впереди! Потом начнем встревать. Если только раньше не закончится жратва в макдональдсах и на товарных складах. Катя восседала на загривке Борма и поблескивала в полумраке зелеными пуговицами глаз. Королева зомбо-кошек вглядывалась в темноту туннеля и говорила, куда идти. Никто из местных тусовщиков нам так и не попался. Вроде мародеров или кого похуже. Может они и были... Но сидели по укромным норкам и дрожали. Не всем так охренительно везет, как мне и Где-то Там! Зомбо-кошка Катя открыла нам дорогу среди леденящих ужасов метро. Потому что сама была еще более заледенелым кошмаром кровавого мира БОГов.

      Мы поравнялись с железной лестницей, врезанной в стену. Над ней виднелся люк. Он был полуоткрыт, и тонкая струйка приглушенного света разбивала мрак, освещая полукруг у наших ног. Катя сделала знак остановиться. Бесшумной черной молнией она взлетела по перекладинам, прислушалась, понюхала воздух. Потом повернулась к нам и прошипела:

      - Приш-ш-шли! Над нами подвал Мариинского дворца. Осторожно проникаем внутрь и начинаем искать моих парней.

      Волна зомбо-кошек хлынула по лестнице наверх. За ними поднялись Где-то Там и я. Последним в подвал протиснулся Борм. Безбожно матерясь из-за того, что «у кого-то слишком узкие люки»! Что поделаешь… Никто здесь не рассчитывал на габариты бормонидов. Тем более на бормонидов, которые объедаются каждый день просроченными шпротами. В конце концов он все-таки пролез! Разочарованный и злой. И прорычал, что сейчас он точно кого-нибудь сожрет. Но блатное счастье не подвело обитателей дворца. Никто из них нам так и не попался. Мы осторожно выбрались в коридор первого этажа. Нас встретила гробовая тишина. Одно из двух: или это была подстава, или вся полиция бросилась в погоню за Смертью и Куклой Банш. А может и то, и другое?... Ничего не оставалось, как двигаться дальше и попытаться найти лабораторию с зомбо-кошками.

      В конце полутемного коридора виднелся свет. Там находился парадный вход. И скорее всего светилась настольная лампа вахтера. Мы подобрались поближе... Там определенно кто-то был! Его не было видно, так как пост располагался за углом. Но до нас донеслось отчетливое бормотание. Скорее даже пение. Потом все стихло. «Может шлепнуть его?» «Не гони, Эрм! Мне кажется, я его знаю.» Невидимый мужчина вновь запел:

      - Где же ты где, звездочка алая? Где же ты где, искорка малая?

 Где-то Там вдруг улыбнулась, вышла из-за угла и тоже спела:

      - Где же ты где, чувство глубокое? Счастье далекое, где же ты где?

 Песня оборвалась и раздался удивленный голос:

      - Где-то Там, дочка! Это ты?!

      - Конечно я. Привет, дядя Саня! Как жизнь и все такое?

      - Да нормально жизнь. Сижу вот, караулю.

      Я и Борм вышли на свет. Зомбо-кошки потянулись за нами и заполнили вестибюль дворца колыхающимся меховым ковром. За столом под лампой с зеленым абажуром сидел пожилой седовласый мужчина в полицейском скафандре. Улыбаясь он раскрыл объятия, и Где-то Там бросилась к нему на шею. Других БОГов здесь не было. Отвлекающий маневр Смерти и Куклы Банш блестяще удался! Оставалось лишь найти и освободить кошек.

      Дядя Саня был тем самым полицейским из Петергофа, который крышевал Где-то Там... Или она его крышевала? Я так и не понял... Его отправили в отставку и перевели в Питер. Где он служил вахтером в Мариинском дворце. На вопрос о зомбо-кошках дядя Саня сказал, что знает, где они. И даже знает, для чего… Трупный яд! Второй ингридиент вакцины БОГов… Ну а первым был спинной мозг небесно-голубой шпионки. Кошек держали наверху, под самой крышей. Дядя Саня вызвался нас проводить. Сказал, что ни за что на свете не отпустит свою девочку одну. Он типа оказался «друг семьи». Где-то Там шепнула мне, что дядя Саня долго и безуспешно ухлестывал за ее покойной матерью. Дарил цветы, плюшевых мишек, но мама стояла насмерть, как скала. А потом случился выброс дельта-волн и все подохли. Дядя Саня уцелел, потому что бухал на даче одинокий и несчастный. После того, как окончательно был послан мамой Где-то Там.

      Мы загрузились в кабину лифта, и он поехал вверх. Зомбо-кошки в лифт не влезли, и Катя повела свою братву по лестнице. На последнем этаже двери распахнулись. Перед нами предстала тайная лаборатория муниципалов. Это был огромный зал, заставленный ретортами, перегонными кубами и другими прибамбасами яйцеголовой жизни. Никаких зомбо-кошек здесь не было. Только суетились БОГи в белых скафандрах. Поглощенные своей работой они нас даже не заметили. Вот уроды! Я подумал, что сейчас мы повернемся, уйдем, а им будет все равно. Вшивым интеллигентам! Но к счастью для нашего эго, в лаборатории дежурила охрана. И она нас засекла.

      Никто не спросил, хотя бы из вежливости: кто мы такие? Наверное итак все было ясно как божий день. И наши фотки у них давно уже висели заместо обоев на компах. Они просто выхватили пушки и открыли стрельбу. Подрезая лучами бластеров своих же яйцеголовых чувачков. Которые случайно оказались на линии огня. Им было на все плевать! Они боялись нас до чертиков. И пытались грохнуть поскорее… Пока не началось! Но им не повезло. Потому что двери лаборатории вдруг содрогнулись и слетели с петель. И в зал визжащим яростным потоком хлынули зомбо-кошки. Они как меховая лава затопили все вокруг. Люди тонули в разъяренном зомбо-море. Захлебываясь кровью, корчась от боли… Кошки впивались зубами в руки, в ноги, в шеи, в глазные яблоки. За несколько секунд обгладывая мясо до костей. И растекались дальше. К тем, кто еще остался… Жив.

      - Где-то Там, дочка! Скорее сюда!

      Дядя Саня стоял в глубине небольшого коридорчика слева от лифта и показывал на неприметную дверь. Где-то Там ломанулась к нему. Я и Борм за ней. Полицейский впустил нас в небольшую комнатушку. Пыльные ступени вели из нее куда-то вверх. Там тоже виднелась дверь. Дядя Саня прошептал:

      - Наверху еще одна лаборатория. И там ваших кошечек полно. Скорее за мной!

      Мы взлетели по ступеням лестницы, тяжелая дверь со скрежетом распахнулась… И мы ворвались в питерское небо! Это была крыша. Где-то Там изумленно вскрикнула:

      - Дядя Саня, что за на…

      Полицейский захлопнул дверь. Приставил бластер к морде Борма и нажал на спуск. Голова хрустального кота разлетелась на миллион кусков. А тело грузно шмякнулось на крышу. В следующее мгновение дядя Саня ткнул лучеметом мне под дых. Снова выстрел. Живот обожгла охрененная боль! Я просто захлебнулся кровью и упал. О, боже! Бедные самураи! Как же вы терпели эту боль?! Когда кромсали свои животы... Вот черт! Меня убили… Сраный дед поджарил мне кишки! Я лежал, привалившись к туше бормонида, и сжимал в ладонях истекающие кровью куски. Разорванный кишечник, селезенку, печень, дырявый желудок. Умирающие части… БОГа. 

 20.

      Борм лежал с отстреленной башкой. Эрмитажник умирал от проникающего ранения в живот. А дядя Саня с кривой ухмылкой целился в меня из табельной волыны. Охренеть… Так я и знала… Все мужики козлы!

      - Ну что, дочка? Вот и сказки конец. А кто не сдох - тот молодец!

      - Урод ты, дядя Саня.

      - Извини, чернушка! Очень уж за тебя серьезные бабки дают. Очень серьезные люди. Вернее за твой трупешник.

      Печально, когда мертвые стоят больше, чем живые. Эх, Где-то Там… Вот и допилась ты до чертей! Твой питерский друг валяется с пробитым животом. Твой верный саблезубый кот вообще без головы. А твой почти папаня собирается пустить тебя на фарш. Держись, подруга! Дядя Саня с кем-то потрещал по инфрафону. Наверное вызвал людей, которые нас заказали... Разговор не клеился. Надо было что-то делать. Я спросила:

      - Дядя Саня, как ты мог?

      - Не знаю, дочка… Ты прикинь: сидит человек на вахте, проверяет пропуска, никого не трогает. Вдруг бац - ему предлагают мешок алмазов! Вообще ни за что. Просто грохнуть пару типов… И тебя.

      - По жести.

      - Вот и я о чем. Ты знаешь, какая у меня была борьба?! Ни пить, ни есть не мог. Курить почти что бросил. Целыми днями только и думал о том, какая же я свинья. Боялся, что не смогу тебя подставить... Но все-таки смог!

      - Ты просто, блин, кремень. Сказал - сделал!

      - Спасибо, дочка! У меня же сердце кровью обливалось и орало в мозг: что же ты, сука, делаешь?! Но черт возьми… Мешок алмазов!

      - Это да! Я может за мешок тебя бы тоже грохнула.

      - Вот видишь. Значит ты не сердишься, чернушка?

      - Не сержусь. Давай уже, вали меня скорей!

      - Как там в первобытной песне поется? Завали меня скорей... Расчлени на сто частей… И поджарь меня везде... Восемнадцать мне уже.

      - Ага... Только мне двадцатник.

      - Эх, как время-то летит! Я тебя еще вот-такуськой помню.

      От такой беседы бедный Эрм даже стонать перестал. И просто лежал с отвисшей челюстью. Задумчиво корчился в предсмертной агонии. Держал в руках свои кишки. И может размышлял о том, какая все-таки странная штука, эта бледно-розовая жизнь! Послышался гул движков, и рядом с нами опустился гиперлет. Из него на крышу полицейской шараги спрыгнула печальная мулатка Марта... Или спрыгнул? Хрен поймешь этих трансвеститов. В руках у нее был мешок. Наверное для дяди Сани.

      - Здравствуй, дед! Ну ты реально терминатор! Всех убил, один остался. Вот, держи свою добычу. Здравствуй, подлая сука! И наверное прощай.

      С этими словами она бросила мешок к ногам дяди Сани. Алмазы сладко зазвенели в тишине. Я улыбнулась и помахала Марте:

      - Привет, потаскуха! Или потаскух?... Прости, я все забываю твой пол!

      - Очень смешно! Да ладно. На жмуров не обижаются. А ты им скоро будешь. Вместе со своим печальным трахалем.

      - Да не трахаль он мне! Мы просто друзья.

      - Ага, бабуле расскажи! Как не встречу тебя, так и он рядом. Никак друг от друга не отлипнете. Охрененные друзья. До первого дивана.

      - Жаль только с Бормом неудачка вышла. Грохнул его дядя Саня. А вы его так хотели вернуть!

      - Да не нужен нам твой Борм! Нам нужно ЕГО СЕРДЦЕ. Оно артефакт.

      - Ни хрена себе! Вот вы уроды…

      - И не говори. Я прямо ночей не сплю, со стыда сгораю.

 Тут раздался изнуренный голос Эрма:

      - Как вы задолбали, бабы! Я тут с катушек слетаю от боли, а вы грызетесь. Убейте меня! Старик, ну кто тебя стрелять учил?! Кто тебя учил в живот херачить, сука?!

      - Извини, братишка. - дядя Саня почесал седую репу, - Это был экспромт!

      Он подошел к Эрму, приставил бластер к его виску и выстрелил. Голова прославленного БОГа взорвалась, как гнилой арбуз. Респект тебе и уважуха, Эрмитаж! Пускай эта крыша станет тебе последним ласковым приютом.

      Марта скинула с плеча лазерный винтарь, проверила затвор и повернулась к дяде Сане со словами:

      - Спасибо, дед, за царский подгон. Я эту шлюху сама завалю. Сто лет уже об этом мечтаю!

      - Ну ладно, девчонки, я пойду. А вы тут дальше без меня. До свидания, дочка! Не печалься, скоро все там будем.

      - До свидания, дядя Саня! Береги себя.

      Полицейский взвалил на плечо мешок алмазов и побрел к дверям чердака. Марта тщательно прицелилась в меня из бластера и пропела:

      - В добрый путь, сучара! Йо-хо-хо.

      И спустила курок… А я вошла в «нирвану». Время засмеялось прозрачным смехом хрустального колокольчика и полетело вспять. Дядя Саня отдуваясь вернулся назад и поставил мешок алмазов на крышу дворца. Марта проверила затвор и закинула винтовку за плечо. Окровавленные ошметки арбуза сжались и превратились в голову Эрма. Темнокожая стерва схватила мешок, запрыгнула в гиперлет и задним ходом улетела куда-то вдаль. Эрмитажник поднялся, втянул в себя все внутренние органы и стал как новенький. Дядя Саня приставил бластер к уже несуществующей голове Борма, хрустальные осколки слетелись со всех сторон и превратились в довольную харю саблезубого кота. Мы спустились по лестнице, прошли через дверь каморки и оказались в лаборатории. Зомбо-кошки прокрутили назад всю бойню, оживили яйцеголовых и охрану, и утекли мохнатой рекой в закрывшуюся за ними дверь. Мы спустились на лифте на первый этаж, где нас уже поджидала Катя и ее отчаянные зомбо-пацаны. Дядя Саня сел за стол. Мы вернулись в подвал. Время замерло… И потекло своим чередом.

      В конце полутемного коридора виднелся свет. Там находился парадный вход. И скорее всего светилась настольная лампа вахтера. Мы подобрались поближе... Там определенно кто-то был! Его не было видно, так как пост располагался за углом. Но до нас донеслось отчетливое бормотание. Скорее даже пение. Потом все стихло. «Может шлепнуть его?» «Не гони, Эрм! Мне кажется, я его знаю.» Невидимый мужчина вновь запел:

      - Где же ты где, звездочка алая? Где же ты где, искорка малая?

 Поддавшись порыву я улыбнулась, вышла из-за угла и тоже спела:

      - Где же ты где, чувство глубокое? Счастье далекое, где же ты где?

 Песня оборвалась и раздался удивленный голос:

      - Где-то Там, дочка! Это ты?!

 Я подошла к вахтеру и с разгона воткнула четыре пальца ему в живот.

      - Здравствуй, дядя Саня!

      Пожилой мужчина взвыл от боли, и глаза его начали вылазить из орбит. Я наклонилась поближе и спросила:

      - Где зомбо-кошки?

      - Здесь их нет! Сегодня ночью их отправили в «Лахту».

      Эрмитажник и Катюха ошалело наблюдали эту сцену. Я вытащила окровавленные пальцы из брюха дяди Сани. Обтерла их о полицейский китель и повернулась к друзьям.

      - Вот и все! Следующая остановка… «Лахта»! 

 21.

 «Здравствуй, любимая женщина!... Здравствуй, милая Смерть. Пишу тебе из бледно-розовых застенков. В смысле: говорю. Из такого странного места, что даже существование живого гангста-корабля не выглядит странней.

      Очнулась я в молекулярной сети. И совсем не удивилась. Человек ко всему привыкает. И не важно, какой у него цвет кожи. Хоть небесно-голубой, хоть бледно-розовый. Много лет назад жила на Земле клевая расса… Так они вообще были черные, прикинь?! Эти парни только тем и занимались, что курили траву, палили из огромных пушек, трахали черных грудастых сучек и сочиняли баллады о своем житье-бытье. О том, как они долбят косяки, стреляют из волын во все подряд и натягивают своих печальных сук. Потом они перешмаляли друг друга из-за баб и наркоты, и стали классикой. Подарив бледно-розовым парнишкам симфонию черного гетто - гангста-рэп.

      Я сидела на железной койке в отдельно взятой железной клетке. В соседних «аппартаментах» парились на нарах мои любимые космические негодяи. Кукла Банш, Костыль и Паштет. И только Тупака не было видно. Либо его разобрали на запчасти для борща… Либо он опять отважно смылся! Надеюсь, что второе. Такой финал мне больше по душе. Мы сидели в клетках как подопытные крысы. Вот сейчас откроется дверь, зайдет огромный чокнутый профессор, возьмет нас на ручки, вколет какую-нибудь баланду… И адьос амигос! Здравствуй, райский уголок! Прощай, бледно-розовый мир.

      Наверное мне вообще не надо думать. А чисто применять кун-шу. Потому что я вечно все накаркиваю... Или как там правильно? Дверь в железный заповедник отворилась и зашел тот самый ОН… Профессор. Не очень огромный. Но метра два в нем было. Худощавый лысоватый блондинчик в стильных очках. Лет за тридцать. Примерно как Эрм. Только не такой красивый. В белом халате без скафандра. Видно знал, что наши вирусы безвредны. Наверное он был прикомандирован к нам для отсоса мозга. Вряд ли он нас ненавидел. Он просто был яйцеголовым! И рубился за идею. За научный интерес. Ему наверное вообще было плевать на вирусы. Он всю жизнь провел наедине с микроскопами и Лаурой Лион. Дельта-волны ничем не ущемили его научный аскетизм. Мало того, они не смогли его даже убить! Потому что, когда взорвалась сверхновая, он писал свою очередную гениальную диссертацию, сбежав от мира. И только Лаура Лион витала над ним в тишине, навевая счастливые сны.

      Почему-то всех мужиков сначала тянет ко мне. И дальше меня они обычно не идут. А оседают где-нибудь недалеко. В последнем заветном окопе… Может из-за моего богатого внутреннего мира? А-ха-ха… Вот и блондинчик на форсаже пролетел все клетки и направился прямиком ко мне. Отпер дверь, зашел, присел на краешек железной койки. Я уже знала, что он скажет. Ну по крайней мере большую часть его слов. «Привет! Я такой-то такой-то охрененно-классный-парень... Пить будешь?» И не ошиблась.

      - Привет! Я Виктор Михайлович Порох. Член-корреспондент Академии Наук. Можно просто Витя. Можно просто Порох… А ты небесно-голубая шпионка? Ну короче… Тут такое дело… Будешь пить?

      - Наливай! Похер. Тьфу ты… Порох.

      Паренек просиял и побежал за спиртом. Знаю я этих академиков! Кроме спирта ничего не признают. Все должно быть идеально! И алкоголь девяносто девять градусов. Он вернулся с трехлитровой банкой, до краев наполненной прозрачной жидкостью. Спросил: разводить? Я сказала: ни за что! Член-корреспондент посмотрел на меня, как на богиню идеальных оргий, налил две пробирки, достал из кармана плавленный сырок и пакетик сока. Чокнулся со мной и выпил. Я была связана, и Порох галантно залил в меня спирт. Хрустальная ледяная жидкость понеслась по венам. А душа улетела в рай.

      - Как же вас называть, дорогая?

      - Зови меня просто… Тень. И можно на ты.

      - Я очень извиняюсь за неудобства! Здесь происходят жуткие вещи. Но я всего лишь ученый. Создание вакцины для БОГов - дело всей моей жизни.

      - А ничего, что ты для этого отсасываешь мозг? У меня и моих друзей.

      - Другого пути нет. Понимаешь… Это наука! Торжество разума!

      - Так развяжи меня, Похер! Да чтоб тебя… Порох. Развяжи, и я покажу тебе настоящее торжество!

      - Вырвешь мне сердце? А кто же тогда вакцину откроет? И нацию спасет? Извини, у меня предназначение. Вынужден оставить тебя в сетях.

      - Окей. Тогда наливай!

      Мы вздрогнули еще раз. А потом еще… Космические пираты мирно спали на шконках и пропускали самый кайф. Порох достал «Честерфилд». Ровный паренек! Закурил сам и угостил меня. Алкоголь разогнал по телу всю мою вселенскую тоску. Распределил ее равномерно в каждой клеточке. И душа перестала болеть. На время. Хотя бы… Так.

      - Что это за место, Порох?

      - Место такое, что охренеть - не встать!

      - Военная тайна?

      - Да.