Мы просто снимся бешеной собаке… Вечер Дмитрий

27.

      Дмитрий Вечер смотрел на звезды. В руке дымилась черная трубка. В постели ждала любимая женщина. В голове пульсировал таинственный мир БОГов. А рядом уходил в астрал какой-то странный тип. Это был конечно я.

      - Тебе снятся сны, Эрмитаж?

      - Обычно мои сны проходят здесь. С тобой... И с Машей.

      - А я не люблю спать. И не люблю… Просыпаться. В детстве я держался до последнего, пока предки насильно не загоняли меня в постель. Я придумывал разные предлоги, типа сказки на ночь, горячего молока с печеньем и так далее… Лишь бы оттянуть этот странный момент погружения в сон. Почему-то он пугал меня. И в тоже время… Мне хотелось выхватить его. И понять... Но это никогда не получалось. Я караулил из последних сил... И вырубался! А просыпался только утром. Мне кажется, я немного боялся, что когда-нибудь засну… И не проснусь. Не знаю почему. Наверное это грустно - умереть во сне. Уж лучше пулю… А утром так не хотелось вставать! Во сне было так сладко и клево. Почему-то, чем хуже у меня шли дела наяву - тем волшебней и светлее протекали мои сны. И наоборот: когда жизнь налаживалась - я либо переставал видеть сны, либо мне снились кошмары.

      Еще один глюк, связанный со снами: очень часто я в них летал. Без всяких крыльев! Просто плыл по воздуху высоко над землей. И это было так… Клево! Я был уверен на сто процентов, что действительно умею летать! И я понимал, что это единственное, о чем я мечтал всю жизнь. И единственное, что мне вообще необходимо в жизни… УМЕТЬ ЛЕТАТЬ! И тем сильнее становилось разочарование, когда я просыпался и понимал, что это был всего лишь сон. А еще… Со мной приключилась очень странная история. Однажды под самое утро мне приснилось ИЗОБИЛИЕ! Очень много всего! Золото, бриллианты, тачки, одежда, еда. И конечно… Деньги! Россыпи монет. Баррикады из туго набитых пачек. И почему-то, может быть первый раз за всю жизнь… Я осознал, что это сон, еще находясь в нем. И я понял: когда проснусь - все исчезнет! Я почувствовал близость пробуждения. И решил, что должен разорвать этот порочный круг. И вытащить какую-нибудь классную штуку из сна! Я уже видел очертания своей комнаты, пока еще полупрозрачные, но неумолимо продолжавшие проявляться и наливаться цветом... Нужно было что-то делать. И тогда я схватил пачку долларов потолще и что есть силы вцепился в нее обеими руками!... Процесс пробуждения остановился. Деньги не выпускали меня из сна! Я чувствовал, что часть меня уже лежит на кровати, а часть - еще во сне, держит эти злосчастные баксы. И вот значит… Борюсь я со всеми мыслимыми и немыслимыми законами природы в одном отдельно взятом сне... А пачка тяжелеет все больше и больше! И рвется из рук. И я никак не могу проснуться до конца. Деньги жгут мне ладони! А я, скрипя зубами… Все равно держу их из последних сил! И вдруг раздается громкий хлопок, словно удар молнии. Пачка баксов выпрыгивает из пальцев и исчезает навсегда! А я просыпаюсь.

      - Круто! Надо будет тоже попробовать... Что-нибудь стырить из сна.

      - Дохлый номер. Даже у меня не вышло.

      - Слушай… А было в твоей жизни что-то такое, что поразило тебя до глубины души?

      - Был один человек. Волосатый. Мы встретились в Красноярске… Нас познакомил Шурик, мой старый приятель. Мы с ним учились в институте на инженеров. Еще до того, как я перевелся в педунивер. А Волосатый жил рядом. Нам было по восемнадцать лет. И мы как раз пропускали пары. Думали набрать пивка, упасть в холодке и славно побухать. А Волосатый просто чувствовал халяву! Он интуитивно вышел погулять. Встретил нас и упал на хвост. Всерьез и надолго. Шурик нас представил. «Вечер!» «Волосатый!» Ангельская улыбка, мощный торс и длинные волосы в хвосте. До пояса! Это был первый хайратый чел, с которым меня свела судьба. В городе, где гопота шуровала так, что только в путь! Где патлатых отлавливали прямо на выходе из подъезда, тащили ножницы и весело стригли всем двором. И только Волосатого никто не стриг. Потому что он сам мог побрить любого. Потому что он сам был... Гопник. Он тусовался с парнями, половина из которых потом села за грабежи и квартирные кражи. А другая половина влилась в суровые ряды красноярского рэкета. В детстве Волосатый занимался каратэ. Поэтому никто к нему не лез. Он потом рассказывал, что как-то еще в школе его прижали в туалете трое… Так Волосатый ударом ноги на их глазах вынес с корнем унитаз! После этого все припухли. Друзья-гопники общались с ним на равных. Только просили прятать хвост под куртку, когда шли на дело. Он очень любил музон! Особенно тяжелый. Сочинял свои песни. И учился играть на басу.

      Волосатый был мой одногодка. Коренастый широкоплечий парень с правильными чертами лица. В которых сквозила безмятежность. И доброта… Он обладал феноменально-честными глазами. О которых слагали легенды. Он мог спороть любой косяк, а потом поднять на тебя свои бездонные глаза. И становилось ясно, что это самый честный парень на земле! Он немного заикался и не мог говорить быстро. Поэтому больше предпочитал молчать и слушать... Довольно ценное качество для друга. Он был приятным собеседником. Ненапряжным. И главное… Он не парил другим мозги своей жестокой крутизной! Хотя сам был достаточно крут... Волосатый ушел из школы после седьмого класса. Просто забил. Жил он с матерью и сестрой. У отца была другая семья. Мать его сильно не напрягала, поэтому он делал все, что хотел. Тусовался с друзьями. Пил. Курил. Болел с похмелья... В общем вел жизнь вольную. И насыщенную адреналином.

      Для меня, домашнего паренька, встреча с таким экстремальным челом стала знаковой. От всех его заморочек веяло каким-то нереальным шиком. Каратэ… Криминал… Тяжелая музыка… Длинный хайр наконец! Мы же все тогда были «немножко гопники». Носили коротенькие стрижечки. Укладывали челочки гелем, чтобы закосить под Титомира. А тут… Такой брутальный чел! Длинноволосый! Настоящий отморозок с круто поставленным базаром и душой поэта. Спокойный и невозмутимый как озерная гладь. Абсолютно безбашенный. И свободный от общества. У меня тогда просто в голове не укладывалось, что можно так жить... Нигде не работать. Не учиться. А просто… Жить. И делать то… Что хочется ему! А не то, что хотят от него… Другие.

      В какой-то момент Волосатый встал перед выбором: продолжать ли ему дальше бомбить ларьки или серьезно заняться музыкой? Он решил, что андеграунд и музыка больше похожи на его смысл жизни, ушел от гопников и стал просто вольным тусовщиком… Хайратым робингудом без страха и упрека! Беспощадным уничтожителем своего главного классового врага - этилового спирта! Ну а мы с Волосатым спелись довольно быстро. На почве музыки… И вообще, как я уже упоминал, человек он был немногословный. Но умел слушать. Меня в то время мало кто воспринимал всерьез. А я просто бредил группами! Музыкой. И он… Оказался таким же. Я мог приехать к нему в любое время. Он всегда был рад поговорить. Столько бухла, сколько мы с ним выпили вдвоем, просто не существует в природе! Больше не существует.

      Волосатый говорил, что может понять любого. И это была правда! В приятелях у него ходило очень много самой разношерстной публики. Гопники, неформалы, студенты, музыканты… К нему домой постоянно заваливались всякие челы. Приносили портвейн и все такое прочее... Его самого частенько приглашали на вечеринки, дни рождения, свадьбы и так далее. Волосатый нигде не работал. Он на пьянки выходил, как на работу! Каждый день... И каждую ночь. Денег у него никогда не водилось. Но в принципе… Он в них и не нуждался! Сигареты, бухло, еду… Даже одежду давали ему друзья! Он никогда не побирался. Наоборот - складывалось впечатление, что корешам просто за счастье подогреть Волосатого чем-нибудь клевым. При мне он попросил у парня поносить абсолютно новую рубашку... И тот отдал ее с радостью! Это выглядело как бы в порядке вещей.

      Когда Волосатого сбила машина, и он загремел в стационар со сломанной ногой, все соседи по палате просто охренели! Потому что каждый день его стали навещать целые толпы народа. Паломничество началось, как к голливудской звезде! Один раз я тоже приехал к Волосатому в больницу со связкой бананов… В его комнате сидело человек тридцать! И может только пять или шесть - были больными или пришедшими не к нему. Празднования его дней рождения затягивались на трое суток. И напоминали какой-то феерический пьяный карнавал с постоянно меняющимися участниками. Это все было так глючно для меня... Парень построил коммунизм! В одном отдельно взятом сибирском городке. Для одного отдельно взятого себя.

      От девчонок конечно отбоя не было! Женщины любят авантюристов. Постоянно какие-то джинсовые и гламурные подруги крутились около него. И непонятно было: в каких он с ними отношениях? Его спросишь: «Волосатый, как у тебя со Светой?» А он: «Зашибись!» «А с Таней?» «И с Таней зашибись!» «А с Леной?» «И с Леной… Зашибись.» Я как-то раз потусовался с ним денек… Мы заходили к знакомым девушкам. И все они таяли в его присутствии. И вели себя так, как будто они все… Его. Это была жесть. Волосатый говорил: «Веди женщину своим путем, но переходи дорогу там, где захочет она!»

      Удача всегда ошивалась на его стороне. О том, как он косил от армейки, слагали легенды! Все время что-то спасало его в последний момент. То он вовремя уходил из хаты перед самым приездом ментов. То уезжал к родственникам в Москву за день до призыва. Два раза его прямо из дома забирали на призывной пункт менты… Так первый раз он ушел с группой таких же как он раздолбаев уже с железнодорожного вокзала по шпалам. Второй раз, перед самой отправкой в часть, его отпустили домой на сутки. Вечером Волосатый переходил дорогу... И неожиданно был сбит машиной. Сломал ногу и получил отсрочку. Ему купили костыли и я почему-то решил, что теперь он надолго успокоится... Куда там! Его одиссея с пьянки на гулянку продолжилась, как ни в чем не бывало. Ведь это же была его «любимая работа»! Смысл всей его вольной жизни!...ТУСОВАТЬСЯ!... Только теперь он во все места ковылял на костылях. Такое упорство вознесло рейтинги популярности Волосатого в заоблачную высь. И приглашать на всяческие алко-сейшены его стали еще чаще! Перед каждым своим «уходом в армию» мой друг закатывал обалденные прощальные пьянки. Причем сам не вкладывался ни рублем. Все приносили его многочисленные друзья... Мы просто задолбались бухать на его проводинах! Он был как заговоренный. У нас даже поговорка появилась: «Волосатый в понедельник в армию уходит… Сегодня уже вторник!» Под конец его просто замучились ловить. И даже повестки перестали приходить. В двадцать три года он мне говорил: «Знаешь, Димон… Я уже реально обламываюсь в армию идти. Мне лет совсем в подкате, а там такие деды будут, которым я в отцы гожусь. Как-то не прет уже за них сортиры чистить.» Но служить его так и не забрали.

      Помню утро после одной его днюхи… Я тогда так мощно опохмелился, что сидел у Волосатого на кухне и нес всякую чушь… Матерился! Орал песни Гражданской Обороны. Всю кухню задышал перегаром. И задымил сигаретами… А к Волосатому пришел отец. Солидный мужик. Архитектор... Он посмотрел на меня и сказал сыну: «Выгони отсюда эту мразь!.. Или я сам уйду.» И Волосатый ответил ему: «Извини, батя! Это мой день рождения. А Димка - мой друг. И он будет здесь до тех пор… Пока сам не захочет… Уйти.»

      Зеленые всполохи танцуют перед глазами. Радужные круги растекаются и заполняют до краев мой мозг. Я возвращаюсь в мир БОГов.

      Раннее утро. Я на крыше Казанского собора. Рядом со мной мирно спит Где-то Там. Обняв зомбо-кошку Катю, как любимую мягкую игрушку. Остальная кошачья братва лежит по всей крыше в разных зомбо-спящих позах. «Человек человеку волк... А зомби зомби зомби!» Старая петросянская поговорка. Изрядно бородатая. Но не переставшая быть томительно прекрасной. Может быть зомби - это новая расса? Они унаследуют Землю. Хотя, конечно гон все это. Сдохнут люди… Сдохнут и зомби. Мы повязаны друг с другом. На этой странной конченой планете. С непостижимо конченым названием… Земля.

      Неделя прошла с тех пор, как небоскреб «Лахта» умчался в небо. Может и больше… Кто его знает? Мы бессмертны. Впереди у нас целая вечность. Поэтому, какая разница… Какой сегодня день? Нам не нужно подрываться ни свет, ни заря на работу. Не нужно вылизывать задницы себе подобным. Не нужно заводить семью и детей. Не нужно дрочить этих детей, чтобы они хорошо учились, избегали плохих компаний, нашли работу и завели семью. Не нужно страдать от того, что ты не мафиози, и у тебя нет миллиона... Нужно просто жить! Мечтать о Лауре Лион. Грабить супермаркеты. Мочить мародеров. И ловить кайф от бесконечной фантастической халявы.

      Пару дней назад нашелся Тупак. Он прилетел, убитый жизнью и судьбой. Сказал, что вырвался из лап легавых, но они бросились в погоню и трое суток гонялись за ним по Ленинградской области. С большим трудом он сумел уйти. Вернулся назад - небоскреба нет! Оказывается наших звездных негодяев тоже спрятали в «Лахте». Тупак божится, что это так. Их всех затолкали в небоскреб, и только звездный рэппер смог сбежать. Одно непонятно: куда же они все делись? И как небоскреб улетел?... А может все гораздо проще? Мы лежим сейчас в притоне под мухоморами. В каком-нибудь забытом богом и людьми двадцать первом веке новой эры. На скрипучем диване. С туннелями в ушах. С лабретами в языках. С дредами до задниц. И всех нас безбожно прет. Этим странным миром БОГов.

      Где-то Там проснулась и приподнялась на локтях. Сквозь стекло гермошлема блеснули ее добрые глаза. Пронзительно очерченные губы распахнулись и голос богини звездного кун-шу ворвался в этот мир:

      - Доброе утро, Эрм! 

28.

      Эрмитажник улыбнулся и ответил: «Привет, Где-то Там!» И на душе вдруг стало так тепло, и хорошо. И я уже начала думать о том, что может не все мужики козлы? Или по крайней мере… Не всегда. Питерское утро здоровалось со мной, запуская в глаза неугомонных солнечных зайчиков и обдувая ласковым прохладным ветерком. Все было так заманчиво и клево… И вдруг пошел бензиновый дождь! Потоки бурой жидкости низверглись с неба на нашу сонную братву. В считаные секунды промокли зомбо-кошки, Эрмитажник, мой верный Борм... Все, кроме Тупака. Который опять куда-то умотал. Наверное в космос. Половить космической пыли. Это единственное, что он ел. Ну а пил он тоже, что и мы. Через пять секунд мои друзья уже воняли бензином, матерились на чем свет стоит и пытались въехать, что это за хрень? Через шесть секунд от меня самой разило как от бензобака. С неба опустился неизвестный гиперлет и завис над крышей. В нем сидели молодые телки с плазмометами. В ярких цветных скафандрах. Я посмотрела в бинокль… Прически в стиле аниме. Туннели в ушах… Максимум лет по пятнадцать. Одна коротышка, другая тощая как швабра. И две одинаковых толстухи. Наверное сестры... Они ухмылялись и держали нас на мушке. Тощая поливала всю нашу банду бензином из шланга. Мелкая достала зажигалку, откинула крышку, щелкнула, и пламя вырвалось на волю. Юркий огонек затанцевал в ее руках последний танец. Неплохой сегодня день для смерти. Врочем… Как всегда. Коротышка засмеялась и пропела:

      - Вот и все, уроды! Вас заказали… И просили передать привет от Марты. Нам-то пофиг, если честно. Так что ничего личного, это просто бизнес!

      С этими словами мелкая разжала пальцы, зажигалка упала вниз, пламя вспыхнуло ярким светом и побежало к нам... Я моргнула и вошла в «нирвану»!... Жернова закрутились в голове, перемалывая этот мир в труху. Я представила, что бензин - это вода. А лучше… Минералка! Мы оказались по уши в шипучке. Это был кайф… Приятный утренний душ. Пламя сдохло. Малолетние бандитки офигели. Мелкая повернулась к тощей и завопила:

      - Огонь потух! Миса, что это за срань господня?!

      - Почем я знаю?! Они что-то сделали с реалом. И бензин превратился в воду. Это не честно, вашу мать! Они же читеры!

      Слова тощей утонули в разъяренном рыке Борма. Саблезубый кот хрустальной молнией прорезал воздух и прыгнул в открытую кабину висящего над нами корабля. Оскалив пасть он бросился на дерзких телок. Но они не растерялись. Выхватили углеродные катаны из ножен за спиной и с криками: «Ванильные сучки, вперед!» ломанулись убивать кота. Стрелять по ним было нельзя, потому что Борм вертелся в общей куче. Самурайские клинки орущих в экстазе малолеток мелькали как всполохи молний. Борму пришлось нелегко, он еле успевал уворачиваться от мастерских финтов четырех отважных «сучек». Девчушки прыгали по кораблю, как солнечные зайчики, выделывая красивые сальто и пируэты, и вспарывая воздух свистящими ударами катан. Даже толстухи летали вокруг Борма как пушинки, легко уходя от смертоносных клыков и почти успевая достать его мечом. Надо было что-то делать… А что я могла? «Нирвану» я уже потеряла. Еще спасибо, что она вообще была! А то лежали бы сейчас обугленными  трупами. На крыше Казанского собора. Романтика… Звездец.

      Запрыгнуть на корабль, как Борм, я не могла. Даже в ипостаси мухи. Слишком высоко они висели. Я же не бормонид. И крыльев у меня нет… Кривая бескрылая муха! Вечно бухая в говно. С фантастической задницей и бескрайней помойкой в душе. С загадочным именем… Где-то Там. Пока я размышляла над своей судьбой, «ванильные сучки» почти убили Борма. Они орали, чтобы он не дергался и стоял спокойно, а то неудобно резать. Борм щелкал зубами в сантиметре от их гермошлемов и рычал, что все равно завалит их, пооткусывает гребаные бошки и наделает из них котлет. Положение спас Тупак. Он возник из ниоткуда и завопил: «Массуху врубай, дубина!» Борм просиял: «Точно, вот я тупой!» И пустил круговую огненную волну. Отважным самурайкам пришлось нелегко, но они быстро поймали ритм и стали подпрыгивать в миг, когда расходилась очередная волна. Жаль, что их корабль такой реакцией не обладал. Он загорелся и взорвался в воздухе. Борм и девчонки-ниндзя еле успели отпрыгнуть. Они упали на крышу собора. Я врубила фазу мухи и разоружила всех четверых.

      Так мы победили дерзких «сучек». Они отважно дрались. И мы не стали их валить, а просто закатали в молекулярную сеть. Девчонки поняли, что им кранты… И предложили выпить за встречу! Почему бы и нет? Мы тоже задолбались воевать, и нужно было снять стресс. Тупак достал из трюма ящик «Райской водки» и пару пакетов сока. Мы выпили, налили пленным амазонкам и предложили им «Честерфилд». Пускай кайфанут перед смертью! Девчонки быстро закосели… И рассказали нам о себе.

      Высокую и тощую звали Миса, мелкую Ню, а сестер-толстушек Сонни и Шер. Их банда так и называлась: «Ванильные сучки». Они были задротки-анимешницы... И это спасло их от смерти сто лет назад. Когда дельта-волны сожгли наш мир, они сидели по одиночке в укромных норках, ели тортики и смотрели аниме. Их друзья и родственники сдохли, перезаразив друг друга вирусами, а они остались. И наверное не сильно огорчились. Они жили в своих аниме и дорамах, и были счастливы. Когда девчонки узнали, что цивилизации пришел конец... Они решили сколотить свою банду! Чтобы не скучать... «Ванильные сучки»! А что?... Звучит! Мне даже самой захотелось… К ним. За бухлом и разговорами прошел весь день. Мы накачались до упора и собирались лететь на прогулку по Питеру. Чтобы накрыть какой-нибудь супермаркет и растрясти его на алкоголь. Уютный вечер обещал быть клевым. Но тут появилась полиция, и кайф ушел как дети в универ.

      Послышался вой сирен, и небо потемнело от гипербабонов. Они опустились на крыши соседних домов со всех сторон Казанского собора. Из них повалили полицейские. Враги подбегали к карнизам, падали на живот и целились в нас из бластеров и плазмометов. Их была просто туча. Боевые лазеры гипербабонов развернулись в нашу сторону. Они только ждали сигнала, чтобы напасть. Вот это подстава! Двери собора были закрыты и заварены титановой сваркой. Мы не заходили через них. И попадали внутрь через крышу. Да и вообще мы больше на крыше тусовались… Поближе к небу! Конечно, двери потом взорвут и вышибут. Но там весь пол заминирован! И легавые будут прыгать, как на раскаленных углях, пока доберутся до нас. И кто-нибудь из них обязательно допрыгает… До рая.

      Захрипел динамик мощного мегафона, и полицейский босс холодным голосом решил нашу судьбу:

      - Эрмитажник и Где-то Там! За измену родине, за помощь вражеской шпионке, за передачу информации, подрывающей обороноспособность планеты Земля, за укрывательство банды рецидивистов «Ванильные сучки» вы приговариваетесь к смертной казни через испепеление плазмой.

      Ни хрена себе! Эти бабы нас самих чуть не поджарили с утра. А теперь мы с ними в общей куче... Охренеть! Не надо было с ними пить. Надо было грохнуть их, пока не началось... Эрм высунулся из-за карниза и крикнул:

      - Да идите вы к черту, твари! Она не шпионка, а небесно-голубая фея.

      - Ну и хрен с тобой! Нарожала страна идиотов. Огонь, ребята!

      Легавые открыли стрельбу. Вспышки боевых корабельных лазеров разорвали вечерний сумрак Питера. Огромные куски  откалывались от стен Казанского собора и падали на камни мостовой. Беглый огонь полицейских волын накрыл нас ураганом плазмы. Зомбо-кошки сбились в кучу и пытались спрятаться за широкую грудь Тупака. Разъяренный гангста-гиперлет обкладывал муниципалов матом и долбил по ним из всех стволов. Мы освободили «Ванильных сучек», вернули им мечи и бластеры. Девчонки заорали: «Сучки, вперед!» и принялись валить легавых. Стрелки они были что надо. Высекали врагов с одного щелчка. И попадали точно в голову. Хотя иногда бывало и в живот. И тогда полицейские бросали пушки и зажимая руками кишки катались по крышам соседних зданий. Они корчились от боли, проклинали белый свет и падали вниз на плиты мостовой. Разбивая черепа, ломая позвоночники, руки и ноги. И умирая непонятно за кого… И за что.

 Катя подползла ко мне и прокричала сквозь безумную канонаду стрельбы:

      - Я послала гонцов! Они прорвутся через все это дерьмо, и через полчаса здесь будет миллион голодных кошек!

      - И миллион легавых!

      - Да не гони! Нас больше.

      - А-ха-ха…

      Муниципалы бросились в атаку. Три гипербабона поднялись в воздух и полетели к нам. Первый корабль тут же был сбит Тупаком. Он упал на площади перед собором и взорвался как красивый огненный мухомор. Еще один гиперлет загорелся от прямого попадания в топливный бак ракеты Эрма. У него и на этот случай был арсенал! Гипербабон потерял управление и врезался в парадные двери Казанского храма. Челнок взорвался так, что задрожали стены и видимо образовался большой пролом. Толпа полицейских устремилась туда, исчезая внутри собора. Конечно же они поторопились. Там весь пол был заминирован еще Тенью-Смертью. Небесно-голубая богиня Эрма не зря закончила свою шпионскую шарагу с красным дипломом. Она нашпиговала собор взрывчаткой по самое «не приведи господь»! Через минуту послышались первые взрывы… Потом вторые… Третьи… И тишина. Пусть земля вам будет пухом, пацаны! Собор дрожал, колонны рушились, но здание стояло… И мы продолжали бой!

      Последний, третий гиперлет долетел до крыши, в нем открылся люк и на наши головы посыпались враги. Настал черед Борма дать гари. И он дал… Огненные волны разлетались от него во все стороны, он метался в толпе полицейских, как безумная горящая ракета, поджигая все вокруг. Он рвал БОГов клыками и когтями, откусывал их гермошлемы вместе с головами, вспарывал животы... И рычал от восторга! Это было видно по его счастливой морде. Уж я-то знаю, когда ему в кайф! «Ванильные сучки» взялись за свои катаны и устроили кровавую резню с шутками, прибаутками и веселым смехом. Отрубленные головы легавых летели во все стороны. И тела их падали к нашим ногам, пронзенные мечами безжалостных девчонок-ниндзя. Наверное не каждый день им удавалось так мощно проливать кровь. Это им не банду мародеров замочить. Это система! Пускай почаще с нами пьют.

      Зомбо-кошки жгли. Бросались на все, что движется и пахнет мясом, и разрывали в клочья. Кроме своих. Полицейские умирали в муках. Они конечно были профи… Но мы были убийцы от бога! Он сотворил нас для чего-то. Нас, таких ленивых и печальных. Нихрена не патриотичных. Продающих родину за улыбку небесно-голубой девчонки. Крадущих бормонидов из под носа у своих друзей-монахов. Убивающих мародеров темной ночью и рвущих на куски их плоть безжалостными зомбо-клыками.

      Еще один гипербабон прорвался через огненный заслон Тупака и Эрма, еще одна полицейская бригада спрыгнула на крышу. И легавых стало в два раза больше! Зашибись… Я выругалась трехэтажным матом и стала мухой. Все вокруг замедлилось, как в голливудском боевике. Или как в крутой первобытной стрелялке «F.E.A.R.». Которую все ругали за тупой сюжет. Уроды… Но зато какие там крутые перестрелки! В порнухе тоже нет сюжета. И никто ведь не ноет, что это отстой. Скажите об этом Лауре Лион! Ха-ха…

      Я стала мухой и отправилась в полет. В своем белоснежном скафандре. Внезапная и неземная. Белая молния, не знающая пощады и страха. Я мелькала между дерущихся БОГов со скоростью, непостижимой глазу. Словно я была во всех местах одновременно. Со всеми… И ни с кем. Неуловимые броски, отточенные рубящие как бритва удары. Оторванные руки и ноги врагов устилали мой путь. Трупы легавых валились на крышу собора. И в звенящей пустоте был слышен каждый приглушенный звук. Падающих тел. Переломаных костей. Лопнувших глазных яблок… И конечно стоны полицейских! Леденящие душу вопли боли рвались сквозь разбитые забрала гермошлемов. Они умирали у моих ног, а кровь их смешивалась, и вирусы добивали тех, кого не успевала прикончить я. Через несколько минут мой скафандр стал кроваво-красным. С мелкими вкраплениями белого. Которого становилось все меньше… И меньше. С каждой оторванной головой. С каждым разорванным в клочья животом. С каждым вырванным из груди навечно… Сердцем. Кровь из трупов заливала мой гермошлем, закрывая обзор. Я дралась почти вслепую. Наплевать! Вы все умрете… Я пришла за вами, трезвая как стекло! Кровавая богиня мяса… Где-то Там.

      Рядом рубились «Ванильные сучки», Борм и зомбо-кошки. Эрмитажник забрался в открытую кабину Тупака и расстреливал толпу из тяжелой корабельной пушки. Лазерный луч метался во все стороны и резал полицейских, как бумажные фигурки оригами. Репортаж из преисподней. Жесть от первого лица. Хороший день для смерти… Окей. Еще два гиперлета подлетели к нам и скинули на крышу свежие полицейские отряды. Казалось, этому нет конца. Они собрали всех легавых бледно-розового мира! Для того, чтобы стереть нас в порошок. Нашпиговать лучами и плазмой по самые гланды… Внезапно послышался гул. Словно миллион капризных плачущих детей подбирался к собору со всех сторон. Или миллион голодных… Зомбо-кошек! Они окружили площадь плотным шевелящимся кольцом. Океан бездонных кошачьих глаз. Катя выскочила на карниз Казанского собора. Окровавленная шерсть стояла дыбом на загривке. Острые клыки блеснули в лунном свете. Зомбо-королева рявкнула:

      - Е-Д-Д-А-А-А!

      И армия зомби захлестнула мир. Визжащие волны мохнатых убийц ударили в дома вокруг собора. Кошки быстро поднимались по карнизам, по водосточным трубам, по трещинам зданий. Кошки, как безжалостный вирус,  затопили пространство и время. Кошки, достигнув крыш, набросились на несчастных БОГов. Кошачий вой ворвался в бледно-розовые сны. Дома и площадь утонули в полчищах зомбо-кошек. Черных и рыжих, белых и сиамских, тигровых и вообще без шерсти. Голодные острые зубы вонзались в человеческую плоть. И рвали на куски податливое мясо. Зло терзало зло. Преодолев последние метры кошки хлынули в Казанский собор. Давно уже разграбленный ордами мародеров, разрушенный взрывами мин, изуродованный лучами бластеров, сожженный кубометрами напалма, но устоявший не смотря ни на что, с расколотым куполом, и даже в таком виде фантастически прекрасный. Выскочив на крышу, кошки ринулись в пучину боя. Казалось, им нет числа! Полицейские дрогнули и бросились бежать. Достигнув края они устремлялись вниз на камни площади. Чтобы разбиться в кровавый фарш… Страх перед зомби был сильнее! Кошки прыгали вслед. И грызли людей на лету. На пути к земле. И приземлялись верхом на трупах.

      Несколько гипербабонов взлетело с крыш. Корабли зависли над площадью, открылись люки, и на головы зомбо-кошек полетели бочки с напалмом. Они взрывались с грохотом и смертоносный огненный кисель лениво растекался по земле. Вся площадь утонула в огне. Легавые жгли своих и чужих. Верховный босс слетел с катушек и отдал приказ: «Убить всех!» Гипербабоны с напалмом неумолимо приближались к храму. На крыше которого уже не осталось полицейских. А только трупы… И мы. Тупак получил пробоину моторного отсека и не мог взлететь. Да он и не взял бы всех! Патроны кончились. Казанский собор оказался последней точкой нашего пути. Ну что ж? Мы славно погудели. Много было классных пьянок. Много хороших друзей. Все было очень вкусно! Всем пока…

      Зеленый луч, толщиной с Александрийский столб, ударил в летящий гипербабон, и тот испарился. Другой корабль постигла та же участь. Я подняла голову вверх… Никого… Одно лишь небо. Зеленый луч бил прямо из-за облаков и убивал корабли легавых. Еще несколько ударов луча, и последний гипербабон превратился в пар. Зловещая тень накрыла землю. Черная капля нависла над миром. Это был пропавший небоскреб «Лахта». 

29.

 «Здравствуй, моя обожаемая Смерть! Во первых строках звукового письма сообщаю, что в результате хаотичных действий Патрика мы оказались на Земле. И так удачно, что спасли Эрмитажника и Где-то Там от сожжения напалмом. Легавые хотели их залить на крыше Казанского собора. Своей волшебной огненной вкусняшкой. Прожигающей металл быстрее, чем ты успеешь крикнуть: «Жесть!». А тут мы такие… Нарисовались! И расчленили полицейских на молекулы воды. Биогенным лазером... Очень экологичное оружие. Никакого ущерба окружающей среде! Аля хер, как аля хер.

      «Осколок Неба» завис над Казанским собором. Наш корабль был такой огромный, что его даже негде было приземлить. Мы прыгнули в гипершлюпку и полетели к друзьям. Они ждали нас на крыше. Такие окровавленные и задроченные боем. Но назло всем гребаным чертям… Живые! И это был кайф. Патрик бросился к сестренке Кате. А я упала в объятья Эрма. Где-то Там стояла рядом и пыталась испепелить меня глазами. А если бы на ее месте была ты?! Да ты бы меня вообще убила! И это так возбуждает. Ха-ха… Вот поэтому я тебе не изменяю. Ну еще и потому, что люблю! Оказалось, что Порох с Эрмом старые друзья. Они жили в одном подъезде. Копались в одной песочнице. Сидели за одной партой. И так далее, до выпускного класса. Потом их дорожки разошлись. И вот сошлись опять. Когда обнимашки иссякли, мы вытащили пару ящиков обратной водки с Планеты Вчерашних Дней и устроили грандиозный пир! В своем мире это была обычная водка, но у нас ее свойства оказались вывернуты наизнанку. Ничего глючнее я не пила! Сначала наступает жуткое похмелье, потом эта водка вставляет все больше и больше, пока не убивает в полный ноль... А потом вдруг р-р-р-а-а-з! И я трезвая как стекло.

      Среди наших друзей оказались четыре новые девчонки! Наша банда растет. Это были бледно-розовые анимешницы-мародерки. Которым заказали убить Где-то Там... Ее знакомые монахи с Бетельгейзе. Богиня звездного кун-шу их победила и уже собиралась нежно замочить… Но девчонки сделали хитрый ход... Они предложили выпить! Когда же они вместе забухали, то решили: ну их нахрен, этих долбаных монахов! И стали все друзья-подружки. Вот так вот надо проблемы решать, учись! Земные телки сделали нас на «раз-два-три». Название у их компашки просто блеск: «Ванильные сучки»! Я даже сама хотела к ним уйти. Из-за одного лишь названия. И записать туда всю нашу банду. Но увы… У нас же Порох, Патрик, Эрмитаж и Борм! И Тупак. И Паштет с Костылем. О, боже! Сколько у нас мужиков… Ну какие из них сучки?! А «Ванильные собаки»… Это уже отстой.

      В самый разгар веселья зомбо-кошки притащили живого служителя закона. Он штурмовал парадный вход собора и был придавлен рухнувшей колонной. Очень удачно. Он лишь вывихнул пару суставов и даже скафандр не порвал. Где-то Там всплеснула руками: «Дядя Саня, это ты!» Мужик рассмеялся и воскликнул: «Доча, это я!» Наверное он обрадовался, что его не будут резать. «Доча» не даст свершиться злу! Ха-ха… Дядя Саня подсел к костру. Ему протянули бутыль обратного спирта и предложили выпить залпом. Это Патрик пошутил! Сказал, что мы люди суровые, и у нас не штрафной стакан, а штрафной пузырь. Петросян, короче... Мужичок сказал, что это ему - как два пальца. Он же не знал, что спирт обратный. И выпил одним махом... Поллитровку! Молодец, что еще сказать? Отходняк его скрутил такой жестокий, что я думала: не сдюжит. Он катался по земле и орал, что все мы суки, особенно рыжий зомбо-кот! Ну потом ему конечно полегчало. И вставило так, что только в путь. Он выпил сока, покурил и сказал, что у нас какое-то неправильное бухло. Открыл Америку! Потом его бац… И отпустило! Он стал трезвый как спортсмен-разрядник перед стартом и сказал, что это вообще звездос, а не бухло. И попросил еще.

      Я вспомнила, что скоро Млечный Путь взорвется! И рассказала друзьям... Они конечно офигели. Стали кричать, что этого не может быть! А дядя Саня выпил, покряхтел, затянулся сигареткой и выдал:

      - Не знаю, как насчет гамма-бомбы… Но был у нас один паренек, который мне просто мозг оттрахал. Было это год назад. Мы тогда стояли караулом в обсерватории под Петергофом. Там, где генератор анти-дельта-поля пашет. И был у нас один чудила. Все время нес какой-то бред насчет того, что люди - это вирус. Жуткая смертельная болезнь. Которую нельзя лечить. А можно только ампутировать хирургическим путем… Он сошел с ума и застрелился! Но перед этим сказал, что скоро всей бледно-розовой рассе конец. Потом приставил плазмомет к виску и нажал на спуск. Не помню, как его звали…

      Грустные дела, подруга. В том, что Земле кранты - сомнений нет! Мы посовещались и решили валить из этого мира. Забрать с собой всех зомбо-кошек, всех «Ванильных сучек»… И сделать ноги! Дядя Саня сказал, что предупредит своих и тоже улетит с какой-нибудь богатой муниципальной шишкой. Мы пожелали ему удачи. Завтра мы все улетаем с Земли! Так что будь готова, Смерть. Люблю… Целую каждый пальчик… Твоя Тень.»

      Вот такое сообщение нашла я утром в бетакоме. Значит решено! Прощай, гниющий мир БОГов... Здравствуй, Неизвестно Что. А правда… Куда нам лететь? На Зуриане мы вне закона. Монахи будут ловить Где-то Там по всей Вселенной. А значит и нас… И кореша дяди Сани не упустят удобного случая отсосать нам мозг. Такова наша женская доля... Популярность и фатальный целлюлит! За десятки тысяч лет ничего не изменилось.

      Внезапно послышались дикие крики! Похожие на стоны Пороха. И виноватые повизгивания Патрика. Я ломанулась на крышу спасать пацанов… Ворвалась в прохладное питерское утро… И не увидела наш звездолет! «Осколка неба» и след простыл. Я сначала грешным делом подумала на дядю Саню. Типа он вернулся под шумок и спер наш звездный крейсер. Чтобы прилететь к своим, геройски спрыгнуть на землю с трапа и рассказать душераздирающую байку: «Они меня пытали… Но я им ничего не сказал!» Но вряд ли это имело место быть. Не думаю, что обычный питерский легавый смог бы украсть гиперкрейсер последней модели. И дело тут не в моральных устоях. А в том, что управление такой штуковиной - это полный заворот мозгов! Доступный только мне. Тени. И Пороху… И может Кукле Банш после литра виски. Когда уже косая в уматень, и на все плевать.

      Реальность оказалась гораздо более тупой. Порох с Патриком допились до чертей и решили испытать новейший модуль-автопилот. Сконструированный  Порохом в перерывах между глюками обратного спирта. Мастерство безумного гения оказалось как всегда на высоте. «Осколок Неба» на всех парах умчался в сверкающую даль. Но по какой-то необъяснимой прихоти судьбы Порох с Патриком оказались не внутри корабля… А снаружи! На крыше Казанского собора. Куда они по-быстрому смотались в гипершлюпке за счастливой лучевой отверткой. И за блоком «Честерфилда»... Это же святое! «Осколок Неба» не стал их ждать. Автопилот отдал команду: «Старт!» И звездный крейсер умотал Неизвестно Куда. Долбаные торчки! Я их чуть не убила. Вот почему я не люблю этих сраных хиппарей. У них же мозги как решето! Они живут по законам филлинга. И срать хотели на все, и на всех.

      Вопрос: «И куда же он-мать-перемать-улетел?!» остался без ответа. Они и сами не знали! Потому что навигационный модуль так и не починили. Порох сказал, что настоящий гений не может творить на заказ... А только по филлингу! Что означает: как попрет! Жаль, что обратные очки не пашут в нашем мире. Я вернулась бы в прошлое на тридцать тысяч лет назад и убила нахрен этого Кортасара. И забила бы ему в глотку вонючую теорию филлинга! Обмоталась гранатами и пошла на Вудсток. И взорвала бы к чертям всю эту пьяную шарагу неформалов. И тогда бы Патрик сейчас, как нормальный зомби, ел людей. А Порох бы вообще не родился на свет! Потому что предки не зачали бы его в пьяном угаре под песню Лед Зеппелин «Лестница в небо». Потому что не было бы этой песни! Да и группы тоже. И мой любимый «Осколок Неба» никуда бы не улетел.

      Часть из нас ночевала в храме, часть на крыше. Но скоро все уже стояли в общей куче и костерили незадачливых исследователей почем зря. Больше всех, как обычно, надрывалась Кукла Банш:

      - Суки конченые! Алкашня тупая… Какого хрена вы вообще полезли на корабль ужратые в говно?!

      - Ну прости, конфетка! Так получилось.

      - Я тебе осиновый кол в башку воткну! Долбаные хиппи, как же я вас всех ненавижу!

      - Кукла, ты же сама хипповала!

      - Да я такой дурой не была никогда! Это ж надо, блин, додуматься… Врубить автопилот и свалить за куревом!

      - И за лучевой отверткой! Она была нужна для дела.

      - Для какого дела?! В жопе ковыряться по утрам?! Сука, дайте мне бластер, я этих уродов прямо здесь закопаю-нахрен-вашу-мать!

      Кукла бушевала так шикарно, что я заслушалась. И даже записала парочку ее искрометных телег в бетаком. Чтобы прокручивать долгими зимними вечерами. И думать о том, что не все так ужасно в жизни… Бывает гораздо хуже! Под конец мужская солидарность взяла верх и за горе-бухарей вступился Тупак. Он сказал, что если один корабль хаотично умчался в космос, то другой корабль может хаотично улететь за ним, и есть неплохие шансы, что их маршруты когда-нибудь пересекутся! Кукла сказала, чтобы все они катились к хаотическим чертям, а она сейчас пойдет бухать. И обдумывать грядущий апокалипсис Земли. Обстановка разрядилась. Порох и Патрик залезли в Тупака, набрали с собой бухла и сигарет, и полетели догонять «Осколок Неба». А мы пошли успокаивать Куклу Банш. 

30.

 «Здравствуй, моя любимая женщина! С загадочным именем… Тень. Ты наверное очень удивилась, проснувшись утром в Ленинградской области. А не за миллион парсеков от Земли… Спасибо нашим пацанам! Пороху и рыжему красавцу Пату. Они провели испытания нового автопилота. И «Осколок Неба» улетел Неизвестно Куда.

      Я все думала над словами дяди Сани. Ну помнишь… Про того парня. Который поджарил себе мозги. Меня что-то торкнуло… И я залезла в бетаком. В базу данных нашей Звездной Разведки, которую скачала у директора на Зуриане. Я набрала в поиске: «Земля, генератор анти-дельта-поля». Он выдал много чего... И несколько имен. Группа агентов под прикрытием, целью которых было уничтожение земного генератора анти-поля. Они успели поставить на прибор поисковый маячок. И на этом все кончилось. Охрана генератора изрубила их лазерными лучами в куски. Но там висел еще один файл. Засекреченый на сто рядов. Который я смогла взломать. Это было досье на последнего участника группы… Василий Иванович Горн... В разведке думали, что он погиб вместе со всеми. Но вдруг он вышел на связь! И сказал, что заминировал генератор самодельной гамма-бомбой. Мощности которой хватит, чтобы сжечь галактику дотла. За ним следили, он был на нервах… И по ошибке установил таймер детонатора на один год. Потом его спалили, и пришлось уйти. Это сообщение получили примерно год назад. То есть бомба должна рвануть в ближайшие дни!

      Я рассказала обо всем друзьям. Кукла Банш, Костыль и Паштет вдруг вспомнили, что в их мире тоже был мистер Горн. Который хотел спалить галактику гамма-бомбой. Заключенной в теле их приятеля. Они встревали не по-детски, бомбу отключили… И вдруг у нас всплывает этот Вася Горн. Агент небесно-голубой разведки! С гамма-бомбой в рукаве. Большая куча мерзких совпадений. И «Осколок Неба», как назло, пропал. Патрик, Порох и Тупак полетели его искать и тоже сгинули. Инфрасвязь прервалась через два часа. Где-то Там сказала, что может вырубить любую бомбу. Ей только нужно войти в «нирвану» рядом с детонатором. И тогда она изменит электрические свойства вещества. Все проводники станут изоляторами. Все контакты разомкнутся. И никто не умрет. Шизовая девчонка! Тебе наверное такое и не снилось, Тень?! Хотя конечно снилось… Двадцать первый дан кун-шу и все такое. Море водки каждый день! Чтобы забыть… Вот оно счастье.

      Мы посовещались и решили послать делегацию к легавым. Рассказать, что вот мол, такая странная херня! Пустите нас в Петергоф, и мы спасем ваши бледно-розовые жопы... Эту миссию взяли на себя Где-то Там и я. Мы пошли к Мариинскому дворцу и сдались муниципалам. Они обрадовались просто жуть! Сказали, что у них уже все готово. Аппарат для отсоса мозга уже подключен. И они откачают мозги у нас обоих. Чисто по приколу! Ведь не каждый день выпадает возможность поиметь сразу двух таких сладких сучек. Бледно-розовую и небесно-голубую. Полицейский босс даже не пустил нас на прием! Передал, чтоб начинали без него. А то он сильно занят. У него сеанс приобщения к искусству. Просмотр единственной антикварной копии «Русского Института» с Лаурой Лион в финальной сцене. Вот кобель! Променял живых девчонок на цифровую грудастую шлюху. Это была последняя капля. Где-то Там вошла в «нирвану» и сказала: «Освободите нас, ублюдки, а потом идите и трахните вашего босса раскаленной кочергой!» Легавые развязали нас и ушли. Не знаю, удалось ли им осуществить вторую часть великого плана? Ведь кочергу еще надо найти! И раскалить.

      Муниципалы не оценили благородного порыва наших душ. А может он был не таким уж благородным? Может мы просто хотели спасти свои шкуры?! А «Осколок Неба» бороздил просторы Вселенной. Где угодно… Только не там, где мы. Даже четырехместный Тупак и тот улетел. Да и кого бы он взял на борт? Меня, Куклу Банш и Костыля с Паштетом? А остальные пусть поджариваются вместе с галактикой? Да ну, как-то стремно! Если уж дохнуть, то всей толпой. Ничего не оставалось, как спасать эту поганую планету. И мерзкую галактику. Ломиться к черту на рога в Петергоф. Сквозь враждебные кордоны полицейских. Туда, где  в полумраке обсерватории неумолимо тикал таймер гамма-бомбы. Романтика… Звездец. Мы сразу вспомнили про Бюргера. И про его магазинчик подержаных гиперлетов. Может его еще не растащили кибер-панки? И мы найдем там пару-тройку исправных летающих машин. На том и порешили! Добираемся до Васьки. Угоняем у старины Бюргера гиперлеты. Упокой господь его душу! На них улетаем в Петергоф. Находим обсерваторию с гамма-бомбой, Где-то Там отключает детонатор, и все остаются жить. Простой и гениальный план.

      До Васильевского острова мы добрались без проблем. Магазинчик Бюргера был разграблен под чистую. Но в секретном ангаре сохранились гиперлеты из его личной коллекции. Чего греха таить, я надеялась, что Бюргер вырвался живым из той заварушки с легавыми год назад. Мы приходим, а он сидит такой меланхоличный с ящиком пива! И слушает свой любимый смерть-метал. Но чуда не произошло. И магазинчик встретил нас унылой пустотой. В секретном ангаре мы нашли тайник, набитый патронами, гранатами, армейскими плазмометами и ракетными установками последней модели. Старина Бюргер любил повторять: «Хорошего терминатора должно быть много!» Пускай земля будет пухом брутальному питерскому челу.

      Зомбо-кошкам было не очень клево тусоваться днем. Они любили ночь и сумерки. Поэтому Катя сказала, что они зависнут где-нибудь в подвале, а потом нас догонят. На крайняк: встречаемся в Петергофе у Большого Дворца. Домашней резиденции Где-то Там. Хорошо устроились!… Простые питерские БОГи. У одной хоромы в Петергофе. С фантастическим парком фонтанов. У другого особняк на Дворцовой площади… Был. Только мы с тобой сиротки, Тень. Нет у нас ни дома, ни родины. Осталось только лететь навстречу судьбе. И спасать наших бледно-розовых врагов от смерти. Да хотя бы назло зурианским сукам! Чтоб не жужжали потом. Тень и Смерть - предатели родины! Продались БОГам. И выдали им все наши секреты. Е-мое… Да что тут выдавать?! Две планеты дибилоидов осталось. На предпоследнем вздохе. И все никак не успокоятся. Что те, что эти… Мы полетим на Зуриан, наловим небесно-голубых и нафигачим из них вакцины! А мы взорвем ваш генератор анти-поля вместе с галактикой! Мы круче! Дауны…

      Кошки удалились спать в свои любимые подвалы, и без них стало как-то тревожно на душе. Словно мы были маленькие дети. Которые сбежали от родителей, купили сигарет и готовились вдохнуть суровый запах взрослой жизни. Как говаривал дедушка Гэндальф: «Шизовое это дело, пацаны… Делать шаг за порог!» Больше всего подфартило тем, кто вообще не родился на свет. Бутерброд все падал маслом вниз. И по законам вселенской энтропии масла на нем становилось все меньше… И меньше.

      Гиперлеты Бюргера за год порядком заржавели. Пришлось перебирать движки. Чем сейчас и занимается наша банда. А я сижу в холодке и наговариваю в бетаком письмо для тебя, моя сладкая Тень. Ну вот и все... Пойду, заверчу пару гаек. И заправлю гиперлеты галактическим бензином. Помогу пацанам. Так что до встречи, Тень! Завтра выдвигаемся в Петергоф. Готовься к приключениям. Целую тебя… В бесстыжие губки… Твоя Смерть.»

      Я прослушала письмо от любимой Смерти и вздохнула. Видно не судьба нам тихо-мирно улететь с Земли. Придется перед этим расколоть пару-тройку бледно-розовых черепов... И спасти галактику! Поиски пропавшего «Осколка Неба» временно заглохли. Патрик, Тупак и Порох не выходили на связь. Зомбо-кошки тоже куда-то делись. Мы стояли во дворе и курили. Вдруг пролетела какая-то хрень… И упала под ноги. Мы наклонились посмотреть, как последние придурки. Прямо как в песне про придурков. Это была нестабильная груша с дерева Кан! Она взорвалась как световая бомба и ослепила всех... И тут началось! Раздался шорох множества шагов. Какие-то гады подкрадывались к нам, чтобы зарезать как слепых котят. А мы стояли и не знали куда бежать. И кому рассказать про собственный идиотизм. Кукла вдруг заорала: «Сучки, вперед!» «Ванильные сучки» сидели в ангаре и точили мечи. Они не ослепли. И выскочили во двор, услышав зов. Катаны засвистели с приятным ласкающим слух и режущим воздух звуком. План замочить нас по-тихому провалился. Загрохотали выстрелы. Я поняла, что дело дрянь и крикнула: «Все, кто ослеп - на землю!» Рядом со мной упали Кукла Банш, Костыль, Паштет и Эрм. Раздались яростные вопли по громкой связи: «Сдохните, уроды!» «Джедаи слепошарые!» «Сдохните, суки!» В общем хоре я различила голос Марты. Значит это были монахи с Бетельгейзе! Ну что ж, так странно нас еще никто не убивал! Я крутанулась волчком  и стала безглазой мухой. Слепая Где-то Там жужжала за моей спиной. Перед нами сиял только белый свет. Мы словно хлестались с богом! Разряды плазмы рассекали воздух, лазерные лучи пытались нас достать. Но они были слишком тормозные, а мы ловили колебания пространства, перепад температур и ускользали из-под огня. По каким-то движениям воздуха, по звукам стрельбы и голосам мы находили своих врагов. И пальцы врубались в мягкую податливую плоть… Ломая ребра. Разрывая в клочья легкие. Вырывая сердца. Разбивая на кровавые осколки черепа. И отправляя монахов в Край Лесов Богатых Дичью и Озер Полных Рыбы… Навсегда.   

31.

      Вспышка нестабильной груши ослепила. Перед глазами не осталось ничего. А только белый свет. Как будто мы попали в рай. И нас убивали ангелы. Послышался шорох шагов со всех сторон. Раздался вопль Куклы: «Сучки, вперед!» Свист катан и боевые крики девчонок-ниндзя разорвали тишину. Огонь из плазмометов наполнил воздух раскаленной смертью. Тень воскликнула: «Все, кто ослеп - на землю!» Я упал и прижался к земле. Плечом я почувствовал мягкую шкуру Борма. Он скользнул мимо и бросился в бой. Кошке не нужно смотреть. Были бы клыки… И когти. В лицо пахнуло жаром. Это Борм, объятый пламенем, сжигал и разрывал на части врагов. Кругом был ад. Стоны боли сплетались с отблесками призрачной надежды на то, что мы не умрем... И замочим всех. Безумный танец на раскаленной докрасна сковороде. Без масла… Или с маслом? Хрен поймешь. Это были монахи с Бетельгейзе. Где-то Там уже истратила свой транс. Ультразвуковые генераторы на кораблях разрядились. Она вошла в «нирвану», чтобы их зарядить. А потом пришли монахи. И белый свет сожрал весь этот мир.

      Где-то Там и Тень как тигрицы дрались в толпе. Их сексуальные вскрики наполняли радиоэфир при каждом ударе, увлекая мою душу в сладкую заманчивую даль. Девчонкам не нужны были глаза. Они носили их для красоты. Чтобы сжигать наивные сердца парней, обещая сокровища ада и рая... «Не мы такие, жизнь такая!» А убивать ублюдков они могли и в полной темноте. И в полном белом свете… Кукла Банш, Костыль, Паштет и я были простые бледно-розовые БОГи. Не обремененные тайнами кун-шу. И ослепшие от нестабильной груши Кан. Не помню, сколько действует эта дрянь?… Мы были злые как сто чертей, лежали на земле и ничем не могли помочь друзьям. Внезапно белый свет потемнел… И перед глазами развернулась картина боя. Космические пираты радостно завопили и схватились за стволы. Они прозрели, так же как и я. Мы вместе принялись обстреливать врагов. Монахи лезли со всех сторон! «Ванильные сучки» скакали среди них как мячики. Их катаны без устали крошили врагов. Три молнии мелькали в толпе. Это были Тень, Где-то Там и мулатка Марта. Борм гонялся за ней, извергая пламя, но конечно не мог догнать. Ловить мастера кун-шу во время боя - все равно, что ловить дыхание мотылька. Отважные девчонки наседали, Марта отбивалась. Вдруг раздался голос Куклы:

      - Сдохните, суки!

      И все монахи сдохли... Нихрена себе! Даже Марта умерла. Она лежала на земле, такая одинокая. Печальная мулатка в теле мужика... Мы посмотрели на Куклу Банш. Она стояла с видом отличницы. Очнувшейся в мужском туалете. С косяком в руке, с бюстгалтером в другой и стертой памятью.

      - Не виноватая я! Оно само…

      Мы решили, что это побочный эффект от груши Кан. Но не все было так просто. Мы ведь тоже были под грушей. Но сколько не пытались поджарить даже обычное яблоко, ничего не вышло. Кукла воскликнула:

      - Яблоко, сдохни!

      И спелый сочный фрукт превратился в пепел. Кукла спалила еще три яблока и один печальный сэндвич на столе. И вдруг ее сила исчезла.

      - Вот черт… Это не честно! Как же я буду без суперсилы?!

      Да так же, как и всегда! У нас уже мозги дымились от напряга. Так хотелось понять, что это был за полтергейст? Кукла сказала, что утром принимала мыслекапсулы. Может в них все дело? Другого объяснения мы так и не нашли. Побочные эффекты мыслекапсул малоизучены. Может, в сочетании с грушей Кан они превратились в термоядерную смесь? Кукла Банш закинулась ими с утра. И представила себя на «Черной Жемчужине»... В капитанской каюте… В постели с Джонни Деппом! После этого она словила вспышку груши Кан. И превратилась в архангела мести. Она целовала своего кумира и стреляла из бластера по врагам. На вершине экстаза она воскликнула: «Сдохните, суки!» И все подохли… Потом колеса отпустили, и Кукла снова стала Куклой. Больше мыслекапсул не осталось… Жаль. 

      Проблема с монахами была решена. Теперь никто не потревожит Где-то Там… И это было очень странно. И непривычно. Как теперь жить без Марты? Без ее назойливых визитов. И попыток нас всех замочить. Пускай земля ей будет пухом! Ну что ж… Пора спасать галактику. Мы погрузились в гиперлеты, взлетели в сумерках и взяли курс на Петергоф.

      Была уже глубокая ночь, когда мы добрались до архитектурной жемчужины России под названием Петергофский Большой дворец. Какие-то уроды разворотили половину парка и разрушили почти все фонтаны! Даже уютный эрмитажик для гостей превратился в груду закопченых камней. Сам дворец не пострадал. Если не считать пролома в стене Танцевального зала. Он остался еще с той самой первой битвы Где-то Там с монахами. Когда богиня кун-шу дралась на потолке с Мартой и еще одним парнишкой с Бетельгейзе. Эх, ностальгия! Мы приземлились на площадку перед главным фонтаном. Он совсем не пострадал от наглых мародеров. Как и центральный каскад с каналом. Где-то Там щелкнула пальцами, и дворец озарился россыпью огней. Включились уцелевшие фонтаны. И струи хрустальной влаги заиграли в лучах разноцветных фонарей. Геракл все так же стоял на пьедестале и разрывал руками пасть золотого льва. Они оба словно очнулись после долгой разлуки с любимой хозяйкой. Где-то Там сняла гермошлем отбросила челку со лба и пропела: «Ну вот я и дома!» Большой дворец приветствовал свою непутевую королеву вырванных сердец.

      Никому не хотелось спать. И мы решили устроить ночной пикник на верхней площадке перед Большим дворцом. Оттуда открывался отличный вид на парк разрушенных фонтанов, на центральный канал и на каменного парня, раздирающего пасть могучего льва. Хищник понимал, что это всего лишь работа, ничего личного. И покорно сносил издевательскую ухмылку античного героя, выпуская в небо высоченную струю воды. Конечно это был не совсем пикник. Скорее суровая пьянка в скафандрах. Но даже просто пить в таком шикарном месте было клево. Фонтаны… Большой дворец… И небо.

      Перед трапезой мы отправились в царский душ. Во дворце было несколько герметичных купален. Поэтому хватило всем. Без ущерба для иммунитета. Я сбросил скафандр, ставший уже почти второй кожей. И шагнул под струи воды. Хрустальные потоки падали сверху на плечи, на руки, на голову, путались в волосах окутывая прозрачной пленкой каждый сантиметр усталого тела. Вот бы стоять так вечно! И не думать ни о чем. Обнимать руками верную подругу. Тень или Смерть… Или Где-то Там… Идиллия! Но вдруг все кончилось. В голове взорвался зеленый свет. Засверкали радужные кольца. Пустота затопила мир. Дмитрий Вечер вновь забрал меня к себе.

      Мы снова на краю манящей звездной бездны. Я… И Вечер. Он раскуривает черную трубку. Вдыхает ласковый волшебный дым и передает ее мне. Я затягиваюсь… Глубокая сладкая истома разливается по телу. Хорошо…

      - Ты знаешь, что такое блюз?

      - Это когда черного парня бросает сучка, кидают друзья и подставляют копы. Он решает их всех убить, ищет свою огромную пушку и вдруг понимает, что пушки нет! И никогда не было. А есть лишь черная гитара на стене. Он берет ее и сочиняет бессмертный блюз о том, что все дерьмо.

      - Когда мне было девятнадцать лет, я жил в Красноярске и нарезал хардкор в группе под странным названием «Jack Daniels». Я был гитаристом. Мой друг Волосатый играл на басу в группе, с которой мы делили один реп-подвал. Однажды мы с Волосатым посмотрели фильм «Перекресток». Про то, как два блюзмена, старый и малый, пытались отмазать старого от договора с дьяволом. Старик-блюзмен, когда еще был молодым, пришел в полнолуние на перекресток двух дорог и настроил гитару. Откуда ни возьмись выскочил дьявол и предложил контракт: он делает негра крутым музыкантом, а тот в конце жизни отдает сатане свою душу. Парень согласился… После этого он всю жизнь встревал как настоящий блюзмен, окончил свои дни в доме престарелых, денег не заработал, но зато его песни стали известны по всей Америке. Ну там еще много чего было в фильме... Например Стив Вай в роли супергитариста пытался отстоять честь дьявольской короны в поединке с пацаном - маленьким гением большого телекастера. Который безбожно переврал один из каприсов Паганини. Да так, что даже Стив Вай пришел в тихий ужас, бросил гитару и позорно бежал с поля боя. Негра отмазали от адских мук и в конце все вместе исполнили веселую песню… Такой достаточно убогий фильм с традиционным голливудским хеппиэндом. Не лишенный впрочем блюзового шарма. Но в то время он нас с Волосатым сильно вставил. Особенно эта тема насчет настройки гитары в полнолуние на перекрестке двух дорог... А у Волосатого как раз тогда настала в жизни черная полоса. Старые друзья-гопники подписали его по беспределу под серьезное бабло. Менты искали его, чтобы загрести в армейку. Девушка, которую он безумно любил, бросила его и переметнулась к белокурому красавчику-гитаристу.

      И вот сидели мы как-то зимой в нашем реп-подвале и бухали местную забористую настойку «Зверобой». Сорок градусов алкоголя, плюс абсолютно дичайший букет каких-то трав, от которого вся наша суровая пацанская жизнь колом застревала где-то глубоко в горле... Волосатый грустил и думал о том, отчего все дела земные идут прахом от поступи судьбы? И никак не мог найти ответ на свой вопрос… Вдруг какая-то безумная мысль озарила его честное ангельское лицо! Он посмотрел на часы… И резко подорвался! Хлопнул одним махом полную стаканюгу пойла, вылез из-за стола, схватил футляр с бас-гитарой и выдал тему: «Пацаны, не обижайтесь… Но я ухожу! Я продам свою душу дьяволу. Здесь недалеко на Нефтебазе есть перекресток. Там и трамвайные пути, и железнодорожные, и обычные дороги... Все по уму. Я думаю, что если настрою там свою басуху в полночь - дьявол обязательно придет! Я продам ему душу... И все у меня в жизни будет зашибись! А если и это не сработает… Тогда уже только башкой об стену!» «Да ты что, Волосатый, обалдел?! На улице тридцатник мороза! Ты там замерзнешь в сугробе, а нам отвечать.» «Тогда идите со мной!» Ну что ты будешь делать?!... Допили бухло, поднялись всей толпой и пошли.

      Было нас человек пять. Вылезли на улицу… А там метель бушует, дубак такой, что вообще копец! Хорошо еще, что мы были прозверобоенные все. И безумный внутренний алкогольный жар не давал нам окочуриться до упора. Добрались мы до перекрестка, время уже почти полночь… Смотрим - все шлагбаумы позакрывали, и вдали сверкает огонек приближающегося локомотива. И конечно рядом стояла будочка, на пороге которой тусовалась толстая тетка в оранжевой телогрейке с фонарем, чтобы просемафорить машинистам, что все окей, и можно без проблем ехать мимо. И вот представь, как обалдела эта женщина, увидев странную картину: пять тел с развевающимися на ветру хайрами, шатаясь бредут сквозь ночную метель? Вся эта банда подходит к перекрестку, один из парней достает из футляра большую гитару, падает задницей прямо в сугроб, смотрит на часы и начинает вертеть колки. А остальные обступают его со всех сторон, закуривают и с серьезными лицами наблюдают все это действо! Тетка напрочь забыла о поезде и все смотрела на нас… А ее нижняя челюсть медленно сползала к земле. Все ниже. И ниже. До упора… А басуху Волосатый все-таки настроил! По вибрации. Я потом с утра проверил. И после этого все у него в жизни пошло зашибись! От гопников его отмазал друг-боксер. Да так мощно, что вся эта банда беспредельщиков потом еще не раз Волосатого поила на халяву. Девушка, которая его бросила, облажалась. Белокурый гитарист застал ее с другим парнем и выгнал из подвала… И из своего сердца. После этого ему вообще перестало везти с женщинами. А вокруг Волосатого расцвел сверкающий гарем неформальных герлушек и боевых подруг! И в армейку моего друга так и не забрали. 

32.

      Мы сидели на верхней террасе перед Большим Дворцом и пили старинное вино из царских погребов. Курили мы конечно «Честерфилд». А что же еще? Сигареты для настоящих БОГов. Красный «Честерфилд». И московский коньяк из маленьких бутылочек. Вот это стиль! Такой коньяк исчез много лет назад. Может он у кого и был... Но ценился дороже алмазов. За такую бутылочку могли свободно грохнуть. Это был мир БОГов. Великая Война сильно повлияла на вкусы тех, кто остался жить. Небесно-голубые уничтожали наш мир. Убивали наших родных и близких. Стирали с карты Вселенной нашу рассу. И мы захотели забыть про все! В искусстве и поп-культуре начался откат к тем временам, когда мы еще не знали про небесно-голубых. В двадцать первом веке новой эры на Земле был собран первый гипердвигатель. Позволивший разогнать звездолет до скорости света. Началась эпоха колонизации галактик. Она подготовила контакт и пролегла, как бездонная пропасть, перед которой закончился Золотой Век. Цивилизация до двадцать первого века новой эры - вот настоящая культура! Все остальное - ошибка судьбы. Которая привела нас в ад БОГов.

      На террасе играла тихая музыка. Разноцветные огни фонарей освещали наши лица, плескались в фонтанах и в наших хмельных глазах… Звездное небо раскинулось над Петергофом сверкающим бриллиантовым ковром. Жутко хотелось есть. Но не хотелось покидать друзей. Главное, что водка на столе! Ее родимую и будем кушать. «Ванильные сучки» кружились в анимешном танце. Борм вертелся между ними, разбрасывая радужные отблески меха, словно живой хрустальный стробоскоп. Это было так красиво! Не хотелось уходить из этой ночи… Никогда. Пускай у нас будет бесконечная пьянка, как чаепитие Шляпника и кого-то там еще! «То ли колодец был действительно уж очень глубоким, то ли летела Алиса уж очень не спеша.»

      Заиграл мелодичный таинственный трек. Паштет пригласил на медляк Тень, а Костыль подкатил свои колеса к Кукле Банш. Настал и мой черед… Ну вот и дождалась ты счастья, Где-то Там! Эрм пригласил тебя на медленный танец. Звучала древняя песня. Чудом уцелевшая спустя десятки тысяч лет. Русский парень, который так и не стал звездой. Потому что истинная суть человека - когда его нет. «В который раз хочу… Себя предостер-е-ечь… От всех ненужных мимолетных встреч… И больше не хочу… Я обмануться вно-о-вь… И вновь растра-а-ачивать свою… Лю-ю-бовь…» «Не обеща-ай… Что будешь со мной… Не обеща-ай… Любви неземной… Не обеща-ай… Пусть будет без слов… В лунную но-о-чь… Наша любо-о-овь…» Бархатный голос певца обволакивал со всех сторон. Сильные руки Эрма обнимали талию. Бездонные глаза питерского БОГа сверкали через стекло скафандра. Каждый атом его проникал в меня. Сливаясь с мыслями о том… Что все у нас… «Не обеща-ай… Что будешь со мной… Не обеща-ай… Любви неземной… Не обеща-ай… Пусть будет без слов… В лунную но-о-чь… Наша любо-о-овь…»

      А потом мы летели на снежно-белом гиперлете. По алеям ночного парка. Над самой землей... Только я и Эрм... Все остальные напивались на террасе и тонули в грезах Эроса, наблюдая экзотические пляски анимешниц и ритуальный танец Тени. Ее родные зурианские движения. Она словно плыла по озерной глади невесомым облаком. И глядя на плавные пируэты, на неуловимые взмахи рук, словно черных крыльев, я понимала, что смысла нет… Из темноты вырастали деревья, разбитые фонтаны. Редкие цветные фонари освещали наш путь. Эрм повернул к Неве, и гиперлет как птица вырвался в ночное небо. Мы летели над водой… Я наклонилась, протянула руку и утонула пальцами в струящейся волне. Холодные брызги окатили нас. Мы встретились глазами. Здравствуй, Эрм… Здравствуй, Где-то Там…

      Нарастающий гул заполнил воздух. Темный силуэт прорезал звездный гончарный круг. Над нами завис «Осколок Неба». Нашелся, бродяга! Мы повернули в сторону Большого дворца и радостно предвкушали встречу с друзьями. Патрик, Тупак и Порох. Незадачливая троица искателей потерянного корабля. Штрафной стакан им! Всем троим... Мы летели по аллеям парка, приближаясь к дворцу. В просветах между деревьями уже виднелись Геракл и его отважный кореш лев… Как вдруг «Осколок Неба» врубил движки и умчался в ночь! Гнилые мысли закрались в душу. Наш кораблик вынырнул из парка и опустился на террасу перед Большим дворцом… Перед нами развернулась страшная картина. Мне захотелось лечь и умереть. Это была даже не бойня… Это был безумный кровавый ад!

      Они лежали все в огромной луже крови. Только «Ванильные сучки» стояли на коленях, опустив головы на каменный пол. Они словно молились богу. Их пальцы сжимали рукояти катан. А лезвия мечей пронзали насквозь тела... Они убили себя! Сами… Боже мой… Девчонки-ниндзя сотворили над собой обряд сэппоку. Вскрыли животы. И умерли от вирусов друг друга. Неподалеку от них лежал окровавленный труп Борма. С разбитой в мясо головой. Он словно бился ей о каменные плиты. До тех пор, пока не размозжил свой череп. Тут же валялись бездыханные тела космических пиратов. Кукла Банш, Костыль и Паштет. Они обнимали руками стволы своих пушек, приставленные к обугленным головам. Они были мертвы. О, боже мой! Что же это были за уроды?! Кто сотворил такое с ними?! Вот и все…

      И только Тень исчезла! Ее не было среди мертвых тел. Мы прыгнули в гиперлет и бросились в погоню. «Осколок Неба» мерцал далекой точкой на радаре. Только не врубайте гипертягу, суки! Подождите нас еще чуть-чуть. Нам повезло… Огромный каплевидный звездолет уже разогревал турбины, готовясь нырнуть в гиперпространство. Мы прилепились к шлюзу. Эрмитажник вырезал замок, мы проникли внутрь, и «Осколок Неба» прыгнул в бездонную даль... Мы выломали шлюз и оказались в коридоре. Вокруг наливалась злобой тишина. Мы стали пробираться к лифту на верхний ярус. Чутье подсказало мне, что разгадка там. Кругом было пустынно. Корабль-призрак затаился, готовясь к смертельному броску. Нервы были на пределе. Сердце стучало как пулемет. А у меня даже не осталось «нирваны» в рукаве! И даже бутылки виски в рюкзаке! Печальный получился день… Мы вызвали лифт, забрались в него, двери закрылись и кабина полетела вверх.

      Когда мы оказались на верхнем ярусе, сразу стало ясно, куда идти. Лаборатория Пороха. Оттуда доносились безумные вопли:

      - Убейте меня, суки! Выпустите мне кишки! Разбейте мне башку! О, боже мой! Пристрелите меня как собаку! Дайте мне сдохнуть, вашу мать!

      Это кричала Тень… Дверь отъехала в сторону, и мы зашли в берлогу Пороха. Он сидел в скафандре за компом и что-то изучал. На медицинском столе, стянутая молекулярным жгутом по рукам и ногам билась в истерике слетевшая с катушек Тень. Из одежды на ней был только жгут.

      - Убейте меня! Кровавая каша льется с неба! Опарыши грызут мои мозги! Сожгите меня, уроды! Сбросьте на Землю из стратосферы! Зажарьте на адской сковороде! Убейте меня, суки!

      Порох поднял на нас свои безупречные очки и улыбнулся. В его взгляде не было злобы. А только искренняя радость при встрече друзей!

      - Где-то Там, солнышко, это ты! Салют, Эрмитаж, как там твое «ого-го»?!

      - Да нормально, Витя. Прикинь, все наши кореша покончили с собой!

      Тень смотрела на нас безумными, вылезшими из орбит глазами. Она дергалась всем телом и продолжала орать:

      - Дайте мне сдохнуть! Дайте мне какое-нибудь дерьмо! Мне нужно умереть! Я не могу выносить эту боль! Убейте меня, уроды! Грохните меня!

      - Угомонись ты уже! - Порох поморщился, что-то нажал, и все тело небесно-голубой шпионки скрутил электрический ток. Она забилась в судорогах и потеряла сознание. Волосы ее дымились.

      - Порох, ты что творишь?! Это же Тень, а не кусок бифштекса.

      - Да задолбала она вопить! Я с ней скоро сам с катушек съеду. Мне нужна спокойная рабочая обстановка! А не дурдом.

      - Ты что сотворил с людьми?! Какого хрена они покончили с собой?! Какого хрена Тень орет, чтобы ее убили?! Ты больной ублюдок, Порох!

      - Где-то Там, конфетка, не злись. Почаще улыбайся! Твои пронзительно очерченные губы достойны резца Микеланджело!

      - Да пошел ты, сука! Говори, что ты сделал с ними?! Я тебя плазмой накачаю так, что из ушей полезет!

      Я подняла ствол и взвела курок. Порох загадочно улыбнулся. Очки его блеснули тайной. Он вышел из-за стола и виновато пожал плечами.

      - Каюсь, мой косяк. Испытание нового препарата без согласия объекта! Ну извините, друзья. Очень уж подходящий подвернулся случай. Зато теперь мне ясно, что препаратик мой просто чудо!

      Порох достал из кармана прозрачную голубую капсулу, повертел ее в руках и показал нам:

      - «Бродяга 33». Я назвал его в твою честь, Эрм! Психотропный газ. Пробивает любые фильтры воздуха. Воздействует на кору головного мозга и вызывает непреодолимую мысль о суициде. Процесс необратим… Объект убивает себя в течении пяти минут. В крайнем случае: перегрызает вены или разрывает горло. Тот, кто использует газ, заранее принимает антидот, который полностью нейтрализует эффект. Просто и гениально! Как вся моя жизнь. А насчет Тени вы не беспокойтесь, друзья! Она только с виду как кусок говна. Ее подсознание спит и видит фантастические сны. Ей сейчас хорошо. Она наверное вместе с вами спасает галактику! Или трахается на краю манящей звездной бездны… С Вечером.

      - Да ты гонишь, родной! Как можно заставить кого-то себя убить?! Даже я этого не могу. Со своим двадцать первым даном!

      - А я вот… Могу! Смотри.

      Порох щелкнул пальцами и раздавил голубую касулу. Легкое облачко газа окутало нас. Запахло смертью… Эрм улыбнулся и вдруг воскликнул:

      - Лови!

      Он приставил ствол к виску и нажал на спуск. Его голова взорвалась как бомба, обдав горячим фонтаном крови, кипящими мозгами и осколками черепа меня, Пороха и Тень. Порох захохотал, схватил со стола углеродный скальпель и перерезал себе горло. Кровавый ручей хлынул на грудь скафандра. Порох начал оседать на пол. Теряя сознание он пробулькал:

      - Сука… Я не принял антидот!

      Тень очнулась от электро-шока и забилась в истерике на столе. Я посмотрела на Эрма… Ствол уперся в подбородок… Смерти нет…

      Жестокая боль пронзила тело! Зеленый свет заполнил все вокруг. Он затопил мои больные мысли и порвал их на осколки пустоты. Глаза открылись… Я лежала на кровати в одном из номеров гостиницы Бюргера. Рука болела. Это был глубокий укус кошачьих зубов... На подушке сидела зомбо-кошка Катя и вылизывала шерсть. Увидев меня, она ласково заурчала:

      - Салют, Где-то Там! Ты вернулась… Извини, я тебя тут малость покусала. Ты никак не могла очнуться.

      - Привет, Катюша! А где остальные?

      - Все живы. Приходят в себя, как и ты. Монахи ослепили вас грушей Кан. Вас всех парализовало и вырубило к чертям! Миса сказала, что вы были  словно в коме. «Ванильные сучки» сидели в ангаре и поэтому не ослепли. Они услышали крики, выскочили во двор… А вы лежите на земле как бревна. И монахов целая куча. Девчонкам пришлось нелегко. Они вчетвером рубились против всей толпы! Но продержались. Наша зомбо-стая подоспела в последний момент. И мы убили всех.

      - А негра замочили? Транса по имени Марта?

      - Нет, его там не было. Я бы такое чудо не пропустила.

      - Неужели эта дерьмо-груша может так заштырить?! Меня чуть глюки не сожрали… И такие мерзкие! Даже вспомнить страшно.

      - Всякое бывает. Смотря как засушить… 

33.

      Безумный вояж нашей межпланетной группировки подходил к концу. Зловещие тени скользили между деревьев, неумолимо подбираясь все ближе и ближе к заветной цели. В скрипучем полумраке обсерватории нас ждала гамма-бомба, встроенная в генератор анти-дельта-поля. Ее охраняли отборные полицейские части. От нас... Нетрезвых спасателей галактики. Готовых оказаться где угодно, только не здесь. Жестокая ирония судьбы.

      Под покровом ночи мы начали штурм обсерватории. Катя повела своих мохнатых братьев через парадную дверь. «Ванильные сучки» увязались следом. Пока полиция хлесталась с толпою зомбо-кошек и девчонками-ниндзя, все остальные прошли через черный ход. Кукла Банш, Костыль, Паштет, Где-то Там и Тень. Ну и конечно Борм. И лучший друг небесно-голубых шпионок, Эрмитажник... То есть я. Мы совершили быстрый и почти бескровный бросок на верхний этаж к дверям главного зала. Где по всем расчетам находился генератор анти-дельта-поля. Нас ожидал сюрприз. Там оказалась куча полицейских. Но время поджимало. В любую минуту могло подойти подкрепление с парадного входа. И мы решили играть ва-банк.

      Безумной бандой ворвались мы в главный зал обсерватории. Кукла Банш палила из лучемета, раскалывая полицейские черепа как гнилые арбузы. Костыль и Паштет прикрывали тыл своей любимой атаманши, насаживая на углеродные штыки последних яростных защитников генератора анти-поля. Кровь лилась рекой. Счастливый Борм стоял посреди зала и рыча от удовольствия пускал свою любимую «массуху». Круговые волны пламени разбегались от него и поджигали полицейских. Тень работала в поте лица, расчищая дорогу к генератору. Оторванные ноги, руки и головы летели от нее во все стороны, как щепки изувеченного просекой обреченного на смерть леса. Где-то Там берегла силы, изредка постреливая из бластера в отдельно подбегающих врагов. Так же, как и я.

      Через минуту путь к генератору был свободен. Тень обтерла пот рукавом плаща из кожи корнезуба и улыбнулась. Где-то Там прикладом бластера сбила верхнюю крышку прибора, и я увидел зеленоватое табло таймера гамма-бомбы. На нем светилась цифра «три». Звездос… Еще есть время!... «два»… И тут раздался взрыв под самым потолком. Наверное последний умирающий легавый кинул гранату-липучку, но не рассчитал броска. Граната прилепилась к верхней балке и рванула. Стены задрожали и потолок по-голливудски медленно поехал вниз. Прямо на меня… «один»… Ну ладно. Всем пока!… И вдруг обсерваторию потряс безумный вопль: «Не-е-е-е-е-т!» И все застыло. Потолок… Легавые… Костыль с Паштетом… Кукла Банш… и Тень. Наступила тишина. В воздухе висели обломки штукатурки… Мелкие шарики крови... Чьи-то оторванные руки... Яркие всполохи пламени вокруг Борма напоминали фантастический застывший огненный цветок. На таймере бомбы по прежнему светилась цифра «один». Где-то Там остановила время… Она подошла ко мне, виновато улыбнулась и выдохнула усталое слово: «Спасла!»

      Мы выбросили гермошлемы, взялись за руки  и вышли на балкон. Звездное небо рванулось навстречу и окутало наши сердца тончайшим ароматом пустоты. Где-то Там посмотрела мне в глаза. Веселая и добрая. Пьяненькая как всегда… Да и бог с ней. Разве это так уж важно? Главное, что она здесь. Главное, что она шепчет:

      - Вот и все.

      - Да… Это все.

      - Мы скоро умрем.

      - Наверное… Может быть.

      - О чем ты думаешь?

      - О том, что ты алкоголичка.

      - Боже мой… Прости, что не спасла галактику.

      - Да ладно! Фиг с ней.

      - Через десять минут… Уже через восемь!… Время продолжит свой бег и таймер гамма-бомбы щелкнет в последний раз, перескочив с «единицы» на «ноль». Бомба взорвется и наступит апокалипсис галактики.

      - От которого так безуспешно пытался спасти свой мир Дмитрий Вечер. Мир, погибший по твоей вине. Ведь это ты сожгла фабрику «Нашей Еды»!

      - Откуда ты знаешь?

      - Наверное Вечер прикольнулся и перед смертью закачал мне эту тайну в мозг. И все другие тайны.

      - Так Вечер существует?!

      - Еще бы! Парень, который придумал тебя и меня. И весь наш мир. Для своей телки. Ей скучно жить Неизвестно Где. Поэтому Вечер убивает гуманоидов и уничтожает цивилизации, чтобы Маша могла ПОПЛАКАТЬ.

      - Маша?

      - Его сучка.

      - Охренеть…

      - А ты бы хотела провести последние минуты жизни со мной?

      - Х-хах… Почему-бы и нет?

      - Вот видишь, Вечер не такой уж и говнюк. Он осуществил твою мечту!

      - А ты бы хотел… Со мной?

      - Не знаю… Но мне почему-то совсем не страшно. В такие моменты обычно говорят: «Я чувствую центр!» И я его… Чувствую... Прикинь?!

      Огромный мир БОГов лежал перед глазами. И в эти последние секунды лета он был доступен только нам…

      - Поцелуй меня!

      - По-настоящему?

      - По-взрослому… С язычком!

      - Лови!

      Я обнимаю Где-то Там за талию, наклоняюсь и целую в пронзительно распахнутые губы. Такие сладкие и пряные на вкус, что наверное сама Анджелина Джоли завистливо перевернулась в гробу на элитном кладбище далекой Санта-Барбары и нервно закурила свой последний «честерфилд». В лицо пахнуло свежим ветром. В траве застрекотали кузнечики. Позади нас рухнул потолок. И где-то в глубине обсерватории оживший таймер гамма-бомбы перескочил на заветную цифру «ноль»