Холодные объятия Арментроут Дженнифер
Рот попятился назад, когда я обвила руками его шею. Как только мое тело прикоснулось к нему, грудь сдавило. Я крепко зажмурилась, сопротивляясь нахлынувшим чувствам. Они настолько перепутались, сплелись между собой – облегчение и страх, отчаяние и решимость, глубокая страсть, соперничающая с чувством долга, и тревога, – что я не могла в них разобраться, как и осознать, что способна на такие переживания.
Прижимаясь к нему, я чувствовала, как колотится его сердце, а потом до меня дошло, что его руки висят плетьми. Легкая нервная дрожь охватила меня, когда я подняла голову, находя в темноте его глаза, но они были закрыты, и густые ресницы веером лежали на высоких скулах. Его лицо казалось бледным в серебристых полосках лунного света, пробивающегося сквозь ветви; губы вытянулись в тонкую линию.
Нервная дрожь снова пробежала по моему телу. Я начала отстраняться, чувствуя, как страх, подобно сорняку, разрастается внизу живота, но тут его руки наконец – наконец-то – обняли меня. Он крепко прижал меня к себе, и наши разгоряченные тела слились в единое целое, напоминая мне о той ночи, когда мы отыскали «Малый ключ». Тяжесть разлилась в животе, как только его рука поднялась по моей спине, запутываясь в волосах. Бэмби потянулась следом за ласкающим прикосновением, как будто стремилась приблизиться к своему истинному хозяину.
В этих объятиях было столько тепла, что тревожные мысли разом улетучились. Я зажмурилась, млея от нежности. Я не знала, чем вызвано его возвращение, что оно значит для нас, но сейчас это казалось совсем не важным.
Он опустил голову и что-то пробормотал на незнакомом мне языке глубоким, гортанным голосом.
– Ты ранена, – хрипло произнес он.
Я лишь покачала головой, стискивая в кулаках его рубашку. Меня обуревали противоречивые эмоции. Они родились во мне, но в них как будто присутствовало чужое начало.
Он скользнул пальцами под рукав моей толстовки, и я закусила губу.
– Что с рукой? – сказал он, очерчивая контур моего локтя. – Как это случилось?
– На меня напал Страж, – ответила я и потерлась щекой о его грудь, как сытая кошка, готовая свернуться клубочком, и со вздохом продолжила: – Он сказал, что от меня пахнет демоном.
Рот отстранился и опустил голову. Темные брови сомкнулись на переносице.
– Это сделал Страж? Железным клинком?
Я кивнула, но говорить хотелось не об этом.
– Рот…
– Но Бэмби? – спросил он, убирая руку из моих волос. – Она должна была защитить тебя.
– Бэмби – молодец. – Я выдавила из себя улыбку, но черты его лица не смягчились. – Она съела Стража.
Его брови взметнулись вверх.
– Да ладно…
– Да, – медленно протянула я. Мне следовало бы спросить его, почему Стражи вдруг учуяли во мне Верховного демона, но, как бы меня ни волновал этот вопрос, не он казался главным. – Даже не знаю, с чего начать. Как ты вообще здесь оказался?
Золотистые глаза Рота задержались на мне, а потом он отвел взгляд. Моя душа застонала, лишившись его тепла.
– Ну, есть такие штуки, называемые порталами, и я выскочил…
– Я не об этом. – Прежде его нахальные ответы действовали мне на нервы, но сейчас даже они приносили облегчение. – Ты угодил в дьявольскую ловушку вместе с Паймоном. И отправился в огненную пучину.
– Да, было дело. – Он сложил руки на груди и отступил еще на шаг. – Приятного мало, если тебя это интересует.
Я поморщилась.
– Я и не думала, что это будет весело, но все равно не понимаю. Говорят же, что из чертогов Ада не выбраться.
Он пожал плечами:
– Так и есть, но я – любимчик Босса и к тому же сделал то, чего хотел Босс – остановил возрождение Лилин. Или, по крайней мере, мы думали, что это удалось.
– Так тебя выпустили за хорошее поведение?
– Через день или два. Босс не торопился с решением. Ничего удивительного.
У меня сжалось сердце.
– Но в преисподней, должно быть… – Мой голос дрогнул, и я тряхнула головой.
– Скажу прямо: это были не каникулы, малышка. Представь только, что с тебя сдирают кожу и поджаривают в течение двух суток. – Он снова пожал плечами, будто не видел ничего особенного в том, чтобы гореть заживо, и смахнул со лба прядь темных волос. – Но могло быть и хуже. Тупица Паймон до сих пор там жарится.
Значит, и Рот мог остаться там. Два дня ада – в прямом смысле – это, конечно, жесть, но если его выпустили так быстро…
– Где же ты был все это время?
Он обвел взглядом голые ветви деревьев.
– Неподалеку.
– Неподалеку? – В моем голосе звенело недоверие.
– Мотался туда-сюда. – Уголок его губ дернулся вверх, но усмешке не хватало искренности. – В общем, как-то проводил время.
Я уставилась на него.
– Почему же ты не пришел ко мне? – Этот вопрос прозвучал как гимн всех разозленных брошенных девушек, только проблема в том, что я не была его девушкой.
Он выгнул брови и открыл рот, но ничего не сказал. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, но он отшатнулся. На его скуле задергалась мышца. Вернулись недавние холодность и скованность.
– Я так волновалась, – сказала я, прижимая руку к груди. – И скучала по тебе. Я оплакивала тебя. Но надеялась, что ты в порядке. Это… – Я вытащила цепочку с кольцом. Треснутый камень выглядел печальным свидетелем. – Я нашла цепочку в твоей квартире, на крыше. Ведь это ты ее туда положил, не так ли? После того, как выбрался наружу. Ты…
– Ну, я. И что?
– Что? – прошептала я, чувствуя себя эхом, звучащим в пустоте. – Почему ты это сделал, но не пришел ко мне?
Он промолчал.
Ледяной холод разлился по моим жилам.
– Ты хоть представляешь, в каком я была состоянии? Я чувствовала себя потерянной без…
– Ты не чувствовала себя потерянной, – оборвал он, снова впившись в меня взглядом. – У тебя был Зейн.
– Да, но это не…
– У тебя был он, – повторил Рот, глубоко вздыхая. – Почему, как ты думаешь, я занял его место в ловушке? Чтобы он остался с тобой.
Видимо, я соображала медленнее, чем обычно, потому что совсем не понимала, к чему он клонит.
– Я знаю, что ты сделал это ради меня, и мне не хватит слов, чтобы выразить благодарность, но я не хотела тебя терять. Никогда не хотела. – Я разразилась словесным поносом в самом худшем его проявлении из всех известных человечеству, ангелам или демонам. – Я не знаю, как назвать то, что между нами было, но я дорожу этим, и оно очень много значит для меня.
Он задержал на мне взгляд, и целая буря эмоций промелькнула на его выразительном лице, прежде чем он покачал головой.
– Тебе пришлось многое пережить в последнее время. Я понимаю, что ты расстроена, но, как я уже сказал, я тебе не нужен.
Едкая злость обожгла меня.
– Рот, я…
– Молчи. – Он остановил меня жестом. – Не говори этого.
– Но ты даже не знаешь, что я собиралась сказать! – Черт, я и сама не представляла, какие слова сорвутся с моих губ.
– Я не хочу этого знать. – Рот быстро и нервно пробежался пальцами по волосам. – Вот почему нам нужно было объясниться. Я вернулся сюда из-за угрозы Лилин, но это единственное, что меня держит здесь. Ты понимаешь, что я говорю?
Мой мозг еще соображал, но сердце отказывалось слушать. Для этой глупой мышцы слова Рота были полной бессмыслицей. Картинка не складывалась.
– Нет. Не понимаю.
Его ресницы опустились, и он тихо выругался.
– Послушай, когда я был с тобой… – Он слегка тряхнул головой и как будто с трудом выдавил из себя остальное. – Это было прикольно, малышка.
– Прикольно? – тупо повторила я.
Он сухо кивнул.
– И не более того. Все было просто здорово, пока это было.
Я дернулась назад, как будто мне залепили пощечину.
– Для меня это было не просто прикольно.
– Конечно, нет. – Рот отвернулся, оглядывая ствол дерева, как будто хранивший все тайны жизни. – У тебя не было никакого опыта в таких делах. Ты даже ни с кем не целовалась до этого. Совершенно естественно, что у тебя возникли чувства.
Боль лизнула мою грудь.
– Но для тебя это не естественно?
– Нет. И тому есть несколько причин. Многие из них покажутся банальными, но они логичны. Я – Кронпринц Ада, черт возьми, не то что твой Каменный.
– Но ты не просто очередной Кронпринц! Ты – особенный. Так что давай не будем опять начинать этот дурацкий разговор. – Рот видел себя всего лишь одним из сотен принцев, своих предшественников. Он даже слегка комплексовал из-за этого, и я старалась не задевать его чувств, но уже теряла контроль над собой, гнев и боль уступали место отчаянию, и становилось неловко. Я протянула ему кольцо. – Вот доказательство, что для тебя это был не просто прикол. Ты починил цепочку и оставил ее там для меня, чтобы я могла найти.
– И это что-то доказывает? – мягко спросил он.
– Да! – Холодный металл впился в мою ладонь. – Зачем бы ты стал это делать, если тебе было плевать на меня?
Его плечи напряглись.
– Я не говорил, что мне плевать на тебя, малышка.
– Тогда какого черта ты несешь эту чушь?
– То, что между нами было, больше не повторится. Вот что я хочу сказать.
Я резко вдохнула, и воздух застрял в горле.
– Но цепочка…
Он развернулся так быстро, что я попятилась назад. В его лице появилось что-то зловещее, и даже кожа натянулась так, что проступили кости.
– Неужели так важно, почему я ее оставил, Лейла? Это всего лишь глупое украшение.
– Бред! Ты знал, как много она значит для меня. – Цепочка – единственное, что связывало меня с матерью – с моими корнями, и Рот знал, как она мне дорога.
– Все это не имеет значения. – Он шагнул вперед, и усилием воли я заставила себя остаться на месте. Его зрачки начали расширяться. – Я не собираюсь возрождать бессмысленное увлечение. Тебе достаточно такого объяснения? Теперь ты понимаешь? Я – демон, Лейла. Полнокровный демон, который не стыдится того, что он делает. А ты всего лишь наполовину демон. Ты хочешь быть такой же, как твои драгоценные Стражи и Каменный. Рядом со мной ты должна испытывать отвращение. Почему же ты хочешь стоять здесь, не говоря уже о том, чтобы быть со мной?
Боль разливалась в груди, просачиваясь в кости.
– Так вот, значит, чем это было для тебя? Игрой? Я все равно не верю! – Я твердо стояла на своем, дрожащей рукой сжимая кольцо. – Ты хочешь, чтобы я считала тебя обычным демоном, но то, как ты целовал меня, все, что ты говорил мне, прежде чем угодил в ловушку, доказывает обратное.
– Ты такая наивная. Поцелуй? Несколько сентиментальных слов, произнесенных в тот миг, когда я думал, что обречен на вечную пытку? Ты не можешь судить обо мне, вспоминая лишь эти минутные слабости, Лейла. Кто я на самом деле – вот что важно. – Он стоял в шаге от меня, опустив руки, сжатые в кулаки. – Я – Кронпринц, нравится тебе это или нет.
– Это ничего не значит! – крикнула я, стискивая кольцо – доказательство того, что передо мной не просто демон. У него есть совесть… и сердце. – Ты лжешь, и тому должна быть причина.
Он повернул голову, теперь уже обеими руками взъерошивая волосы.
– Ты знаешь, кто я. Я говорил тебе. Меня прельщают красивые вещи. Я не прочь позариться на чужое. – Тут он посмотрел на меня и улыбнулся. От его холодной улыбки мурашки побежали по моей коже. – Ты действительно думала, что я неравнодушен к тебе? Я хотел тебя, Лейла. Ты скрашивала мою скуку. Вот и все.
Я попятилась назад. Как бы мне хотелось притвориться, что эти слова ничего не значат для меня, но они хлестали слишком больно и жестоко. В какое-то мгновение до меня вдруг дошло, что нельзя было так заблуждаться. Я должна была знать, к чему это может привести. В конце концов, он прав. Я совсем неопытна в таких делах – с парнями и отношениями. Если я… если я что-то значила для него, он бы пришел ко мне раньше: ведь если бы мы поменялись местами, я бы первым делом бросилась к нему.
Как же все это грустно.
– Я и сам не знаю, о чем думал. Обычно я не связываюсь с девственницами. С ними столько хлопот. Скажем, твоя одноклассница Ева гораздо более привлекательная и к тому же опытная в этом деле. Она все еще в городе? – Он вздохнул, небрежно пожав плечами, но на его скуле дернулась жилка. – Как я уже сказал, мне надо было сразу подумать о том, что ты можешь влюбиться, малышка. Моя вина.
Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Ласковое прозвище резануло слух после всего, что он наговорил.
– Не называй меня так.
– Как скажешь. – Рот отступил в сторону. Его спина казалась неестественно прямой и напряженной. – Бэмби останется с тобой.
Я сглотнула слезы, не позволяя им скатиться из глаз.
– Я не…
– Меня не волнует, хочешь ты этого или нет. Она остается с тобой.
Я уставилась ему в спину, задыхаясь от обиды.
– Какая же ты сволочь.
Он обернулся. Его лицо застыло суровой маской в лунном свете.
– Прощай, Лейла.
И он исчез.
Глава 7
Даже не помню, как я дошла до дома. В груди разливалась боль, сравнимая с той, которую я испытала, когда увидела Рота в дьявольской ловушке. В этой боли смешались огонь и лед, и меня бросало то в жар, то в холод. Тугой ком так и стоял в горле, и глаза жгло от рвущихся наружу слез.
Слова Рота не просто опалили мое сердце – мучительная тяжесть в груди подсказывала, как сильно я разрушена. Я и не догадывалась, насколько глубоки мои чувства к нему.
Обычно я не связываюсь с девственницами.
Боже, неужели я настолько глупа и так ошибалась в нем? Мои щеки снова ошпарило, когда в памяти всплыли его слова. Едкие и хлесткие, они достигли своей цели, искалечив душу. Мои руки задрожали, когда я прижала их к груди, не обращая внимания на боль от швов. Но его объятия… и то, как он крепко прижимал меня к себе? Неужели для него это ничего не значило? Я не могла так легко принять это. Как и то, что его признание, вырвавшееся на пороге Ада – признание, которым я так дорожила, – шло не от сердца. Но, возможно, я и впрямь слишком наивна. Влюбилась? Да, он прав. Я познала это чувство и купалась в нем. И что получила?
Под покровом душевной боли глубоко во мне разлилась палящая жажда. Я чувствовала ее в каждой клеточке, даже на кончиках зубов. И тотчас возникло непреодолимое желание утолить ее, подогреваемое распаленными чувствами.
Ступив на подъездную аллею, я со злостью вытерла щеки. Стражи все еще толпились у парадных дверей – в своем истинном обличье, со сложенными на спине крыльями, – но никто не обратил на меня внимания, когда я прошмыгнула мимо. Я не видела их души, но ощущала вкус их чистоты. На какое-то мгновение я позволила себе представить, как тепло этих душ стекает вниз по горлу, облегчая холодную боль от слов Рота. Мне ничего не стоило полакомиться чьей-нибудь душой. Стражи не доверяли мне, но и не ожидали, что я могу неожиданно напасть на кого-то из них. И, распробовав одну душу, я бы уже не остановилась…
Я прогнала эти мысли прочь, с ужасом осознавая, что застыла на месте. Я стояла у лестницы и смотрела на поникшую златовласую голову Зейна, и мой рот наполнялся слюной. От зверского желания исполнить сладкую фантазию желудок свело судорогой.
Он уперся локтями в колени, поднял голову и уже в следующее мгновение был на ногах, раскидывая руки в стороны.
– Лейла?
– Я устала. – Мой голос даже мне показался странным. Слишком напряженным, слишком сдержанным. Сейчас я не могла находиться рядом с Зейном, как и с кем-либо еще. – Я пойду… спать.
Блеск его кожи потускнел, когда он повернулся и последовал за мной в дом, тихо притворив дверь. Верхний свет в холле был погашен, и только лампы небольших настенных светильников разбрасывали мягкое свечение по всей поверхности пола. Из гостиной доносился голос Жасмин, и я ускорила шаг. Каждая ступенька лестницы давалась мне с трудом, высасывая последние силы. На лестничной площадке второго этажа я уже была готова без чувств рухнуть на руки Зейна.
Зейн встал передо мной, загораживая дверь спальни.
– Поговори со мной.
Медленно я подняла взгляд. Не знаю, что он увидел в моем лице, но его рука потянулась ко мне. Я отступила назад, избегая его прикосновения – в таком состоянии я могла наломать дров, чего не простила бы себе до конца дней. С гулко бьющимся сердцем, я покачала головой.
– Я не хочу говорить.
Он склонил голову набок.
– Ты неважно выглядишь.
У меня перехватило дыхание.
Зейн стиснул зубы.
– Он причинил тебе боль?
– Нет, – выдавила я через силу, шумно выдыхая через нос.
– Я не имею в виду физически. Он обидел?..
– Я не могу сейчас об этом говорить. Пожалуйста, – прошептала я, и в его округлившихся глазах промелькнуло понимание. – Мне нужно побыть одной.
Раздувая ноздри, он отошел в сторону. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания.
– Тебе что-нибудь нужно?
Меня уже тошнило от бешеного биения пульса.
– Апельсиновый сок?
Он кивнул и быстро скользнул по коридору. Я прошла в свою спальню, не включая свет. Да в этом и не было необходимости. Я провела здесь слишком много времени, так что могла перемещаться по ней и вслепую. Я подошла к широким окнам, жалея о том, что не могу их открыть и впустить прохладный ночной воздух – окна были забиты гвоздями, когда меня «наказали на всю жизнь». Эббот, наверное, боялся, что я выпущу крылья и улечу на свидание со своей демонической ордой.
Крепко зажмурившись, я вдруг поймала себя на мысли, что именно этого мне сейчас и хочется. Не тусоваться с демонами, а просто улететь ко всем чертям. Сегодня вечером я уже была близка к тому, чтобы сменить обличье. Может, мне удастся сделать это снова. Я ощутила покалывание во всем теле. Кожа натянулась на спине. Я открыла глаза, медленно выдыхая воздух. Я почти почувствовала нежное прикосновение ночного воздуха. Мне стало интересно, как высоко я могу взлететь и станет ли полет таким же сладким, как поглощение души.
Эббот, наверное, с ума сойдет, если я покину особняк, да и для меня это приключение было бы рискованным. За себя я не боялась, просто своим безрассудством я бы поставила под угрозу жизнь других невинных людей.
Присутствие Зейна заполнило комнату. Я обернулась и впервые с тех пор, как потеряла способность различать души, обрадовалась тому, что не вижу сейчас его ауру. Он поставил большой стакан с соком на письменный стол, между тетрадками и стопкой бумаги для принтера. Он взглянул на меня, и беспокойство отпечаталось на его красивом лице.
– Если тебе что-нибудь понадобится, позвони или напиши мне.
Я кивнула.
– Обещай мне. – Он не подошел ближе, но его взгляд по-прежнему не отпускал меня.
– Обещаю, – поклялась я, сглотнув ненавистный ком. Иногда – нет, всякий раз – я думала, что не заслуживаю его. – Спасибо.
Его ресницы дрогнули, когда он на мгновение закрыл глаза.
– Не благодари меня, Букашка Лейла. Во всяком случае, за это. – Его глаза поразили меня глубоким оттенком синевы, когда наши взгляды снова встретились. – Ты знаешь… что я все для тебя сделаю.
Слезы прорвались наружу, и я молча кивнула. Его губы изогнулись в слабой улыбке, и он вышел из комнаты. Я потянулась к стакану с соком и жадно осушила его. Жгучая кислота облегчила жажду, и, когда я ставила стакан на стол, краем глаза уловила какое-то движение. Я повернулась, вытирая влажные руки о джинсовую ткань юбки.
Белые занавески на закрытом окне как будто трепыхались в неподвижном воздухе.
Я удивленно вскинула брови.
В комнате не было ветра. Центральный кондиционер пока не включали. Я бы слышала, как рокочет этот зверь, да к тому же в такой холод кондиционер был ни к чему.
Когда я двинулась к окну, штора качнулась, медленно оседая на стену. Допустим. Хотя и странно все это. Холодок пробежал по моей спине. Мне стало жутковато, но Бэмби проснулась и отвлекла меня, заскользив вверх по левой ноге. Ее движение все еще было болезненным напоминанием, но сейчас оно служило иной цели.
Ты скрашивала мою скуку.
Я судорожно глотнула воздух, и у меня подкосились ноги. Отвернувшись от окна, я расстегнула толстовку и, аккуратно стянув ее, бросила на пол. Взглянув на свою руку, я поморщилась, когда увидела темное пятно на белой повязке. Какая ужасная ночь.
Кусая губы, я сорвала с себя одежду и надела пижамные шортики. Прежде чем я успела натянуть рубашку с длинным рукавом, Бэмби соскочила с моей кожи. В темноте она казалась не более чем тенью, когда приняла форму. Вместо того чтобы отправиться на охоту или, как брошенный домашний питомец, бежать обратно к Роту, она поползла к кукольному домику, который построил для меня Эббот, когда я была маленькой.
Я выместила всю свою злость на этой детской игрушке, пока сидела под замком после исчезновения Рота. Неделю назад домик вновь появился в моей спальне с починенной крышей и восстановленными стенами. Я предположила, что это постарался Зейн, хотя и не знала, зачем он это сделал и почему меня так обрадовало возвращение домика. Очевидно, я нелегко расставалась с вещами.
Бэмби удалось разместиться на верхнем этаже – она свернулась в кольцо и положила голову на миниатюрную кровать. Похоже, ей было… уютно. И это казалось странным.
Прошли минуты, а я все смотрела на демоническое создание. Холод разливался в моей груди, вытесняя обжигающую боль. Почему Рот отдал мне змею? Ведь Бэмби – его фамильяр, а не мой, и он всегда относился к ней с любовью. Это не укладывалось у меня в голове, но, наверное, тоже не имело никакого значения. Когда-то он сам признался в том, что частенько совершает нелепые поступки.
И, как оказалось, я тоже одна из этих нелепостей.
Я забралась в кровать, и, хотя лежала на неповрежденной руке, боль не отпускала. Я крепко зажмурилась. Было еще не так поздно, но мне казалось, что с сегодняшнего утра прошла целая вечность. Удивительно, как все изменилось в течение нескольких часов.
От меня пахло Верховным демоном. Рот вернулся, целый и невредимый. Родилась Лилин. Апокалипсис не за горами. И Рот… он равнодушен ко мне.
Для него я – просто работа.
И ничего больше.
Голова ныла так, будто я всю ночь билась об стену, что было бы более увлекательным и плодотворным занятием, нежели чем тупое созерцание потолка и проигрывание событий прошлого, в котором остался Рот. Я все искала роковой изъян в наших псевдоотношениях, и мои усилия оказались столь же продуктивными, как попытки натаскать воды дырявым ведром.
Рот – демон.
Демон-мужчина.
Мужчина-демон, который обожает зариться на красивые вещи.
И я, неопытная, как монашка, конечно же, напридумывала себе бог весть что, приписывая великий смысл каждому его слову и взгляду, каждому прикосновению и поцелую. Я думала, все это что-то да значит, и тем сильнее была обида, горький вкус которой я до сих пор ощущала во рту. Странно, но слезы, обжигающие горло и глаза, так и не пролились. А я бы хотела поплакать. Для меня это стало бы очищением.
Когда пришло время подниматься и идти в школу, я плотнее укуталась в тяжелое, теплое одеяло. Я ждала, что кто-то придет и скажет, что пора вставать, но расслышала только шаги Николая, который был готов везти меня в школу. Он не открыл дверь и не заглянул ко мне. Через несколько секунд его шаги уже удалялись по коридору.
Я закрыла глаза, еще не зная, то ли мне радоваться, что никому нет до меня дела, то ли обижаться на такое равнодушие. Прежде, когда в моей жизни еще не было Рота… и клан не знал о его существовании и наших отношениях, Эббот или кто-то другой уже тащил бы меня из постели. Или, по крайней мере, пришел бы убедиться в том, что я не стала жертвой Фредди Крюгера[9]. А что теперь? Положение мое незавидное. Больше, чем когда-либо, я чувствовала себя загостившейся приживалкой, злоупотребившей добротой хозяев.
Пока я дремала, мой мозг напряженно работал. В памяти вдруг всплыл старый план, к которому я не возвращалась в последнее время. Мой сонный взгляд скользнул к столу. Пустой стакан прижимал стопку бланков заявлений для поступления в колледж. Я совсем про них забыла, и сейчас уже, наверное, слишком поздно всерьез задумываться о зачислении будущей осенью, но, возможно, именно этим я и займусь.
К черту их всех – Лилин, Рота, Стражей. Я могла бы поступить в колледж, уехать далеко отсюда и прикинуться… кем? Обычной девчонкой? Да запросто. У меня же это здорово получалось. Я бы растворилась среди людей, и все, что произошло со мной в последнее время, стало бы далеким воспоминанием. Пожалуй, решение эгоистичное, но мне все равно. Я хотела быть эгоисткой, я больше не хотела оставаться в этом доме, в этом теле, вязнуть в этих проблемах.
Хорошо хоть, что я не увижу его в школе. Роту незачем туда возвращаться.
В какой-то момент я снова провалилась в дрему и проснулась, когда почувствовала, что кровать прогнулась под чьей-то тяжестью и дернулось одеяло. Я растерянно заморгала спросонья. Сердце учащенно забилось, и я обернулась.
На меня смотрели два глаза цвета лазури.
Глава 8
Зейн неотрывно смотрел на меня, хотя сквозь пелену белокурых волос его лицо казалось слегка размытым. Он устроился на боку, подтянул одеяло к груди, и я затаила дыхание. Мой взгляд невольно скользнул вниз. Серая хлопковая рубашка натянулась на его плечах, когда его рука забралась под одеяло. Он обхватил меня за талию и нежно прижал к своей груди. Я напряглась каждой клеточкой, когда его тело с непринужденной легкостью изогнулось, сливаясь с моим, отчего голова у меня пошла кругом. Нас разделяли лишь тонкие слои одежды, и они не спасали от его горячего тепла.
И это тепло… ох. Оно просачивалось в мои мышцы, ослабляло стянутые узлы и облегчало боль. Я тут же размякла, прижимаясь щекой к подушке. Кровать превратилась в облако, и я почувствовала себя героиней пошловатых рекламных роликов про матрасы, над которыми всегда потешались Стейси и Сэм. Но Зейн своей властью надо мной сумел превратить обычный матрас в волшебную перину. Я закрыла глаза, отдаваясь несказанному блаженству. Я уже ни о чем не думала, и это было потрясающе.
Он убрал пряди волос с моего лица, и я ощутила его теплое дыхание на своем затылке. Мурашки волной прокатились по коже. Внизу живота разлилась приятная истома, и я старалась дышать ровно, а не так, будто только что пробежала стометровку.
Я уже и забыла, когда Зейн залезал отдохнуть на мою кровать, вместо того чтобы погрузиться в глубокий сон. Во всяком случае, тогда мы были намного младше, и привычка валяться в одной постели считалась безобидной и невинной игрой, не вызывая ни у кого косых взглядов. Но сейчас меня сковал ужас. Я никак не ожидала от него такой смелости, особенно после прошлой ночи. Ведь он почувствовал, что я близка к утолению природной жажды. По правде говоря, рядом со мной он всегда находился в опасности. В любой момент я могла повернуться, и наши рты оказались бы в сантиметрах друг от друга. И мне ничего не стоило забрать его душу.
– Как твоя рука? – спросил он.
Когда он заговорил, его голос словно завибрировал во мне. Я кашлянула и поморщилась от неприятного шероховатого звука.
– Все хорошо.
– Надо будет посмотреть потом. – Он сдвинул руку, и она оказалась у меня на животе, чуть ниже пупка. От неожиданности я дернулась, но он не отстранился и даже не пошевелил рукой. – Ты ведь не поэтому прогуливаешь школу?
Проглотив вздох, я открыла глаза. Светящийся зеленым циферблат часов на прикроватной тумбочке показывал 9:01 утра. В это время я уже должна быть на биологии.
– Нет.
– Хочешь поговорить об этом?
Меньше всего на свете мне хотелось говорить о Роте, лежа в кровати с Зейном.
– Нет.
Молчание повисло между нами, и спиной я чувствовала его глубокое и ритмичное дыхание. Даже в таком состоянии покоя я остро ощущала близость его тела, каждый его вздох и спазм мышц. В этой тишине гадкая мысль закралась мне в голову. Неужели он так же лежал с Даникой? Я не имела никакого права на едкую ревность, что обожгла мою кровь, но она уже поселилась во мне, и это было неправильно, потому что с Даникой он мог позволить себе куда больше, чем со мной.
– Прости, – произнес он так тихо, что мне показалось, будто я ослышалась.
Я закрыла глаза.
– За что?
Последовала еще одна долгая пауза.
– Я знаю, что ты страдаешь, и мне хочется убить этого сукина сына.
Мое сердце перевернулось. От Зейна ничего не скроешь. Он знал меня лучше, чем мне бы хотелось. Я не нашлась с ответом. Да, я бы с радостью придушила Рота или заехала ему спин-киком[10] прямо в пах, но у меня возникло подозрение, что Зейн действительно хочет его убить, и, как любая девчонка, я бы, конечно, разревелась, исполни он свою угрозу.
– Он – демон, – сказал Зейн. – И не важно, что иногда он способен на великое сострадание, потому что внутри он остается таким, каков он есть.
Я закусила нижнюю губу.
– Но и я такая же.
– Нет. – Зейн чуть приподнялся, отчего его рука соскользнула с моего живота на бедро. – Ты не только демон, Лейла. Ты еще и Страж. Я не к тому, что тебе нельзя быть и тем, и другим одновременно, и…
– И? – Я повернулась на спину, опираясь на локти, и его рука снова переместилась на живот, а его длинные пальцы коснулись резинки моих пижамных шортиков. Наши взгляды встретились. – И что?
Он ответил не сразу. Его взгляд скользил по моему лицу, потом спустился к воротнику рубашки. Одеяло сползло с моей груди. Он тяжело сглотнул и снова лег на бок. Когда он заговорил, его голос прозвучал необычно низко.
– И почему ты не можешь взять лучшее от обоих миров? Объединить в себе лучшие качества и демона, и Стража?
– Лучшие качества обоих? – пробормотала я. – Ты хочешь сказать, что в демонах есть что-то хорошее?
Читать бесплатно другие книги:
