Лучшие мысли и изречения древних в одном томе Душенко Константин
* После поражения во II Пунической войне Ганнибал бежал в Сирию. Сирийский царь Антиох показал ему бесчисленные войска, которые он собрал для войны с римлянами, и заставил пройти перед ним эту армию, разукрашенную золотыми и серебряными значками. Он вывел слонов с их башнями и конницу с богатыми попонами, ожерельями и металлическими бляхами на лошадях. А потом спросил Ганнибала: «Не находишь ли ты, что всего этого хватит для римлян?» Ганнибал ответил: «Несомненно, хотя римляне и очень жадны».
(Макробий. «Сатурналии», II, 2)
Когда Ганнибал изгнанником жил при вифинском царе Прусии, он однажды дал царю совет вступить в сражение. Но царь не осмелился на это, так как внутренности принесенного в жертву животного оказались неблагоприятными. И Ганнибал сказал: «Неужели ты куску бычьего мяса предпочитаешь верить больше, чем старому полководцу?»
(Цицерон. «О дивинации», II, 24, 52)
Сципион ‹…› заговорил о полководцах, и Ганнибал объявил, что лучшим из полководцев был Александр, за ним Пирр, а третьим назвал себя. И тут Сципион, тихо улыбнувшись, спросил: «А что бы ты сказал, если бы я не победил тебя?» – на что Ганнибал ответил: «Тогда бы не третьим, а первым считал я себя среди полководцев».
(Плутарх. «Тит», 21)
Когда лузитане заявили Тиберию Гракху, что у них продовольствия на десять лет и потому они не боятся осады, Гракх сказал: «Значит, я вас покорю в одиннадцатом году». ‹…› Лузитане ‹…› тотчас сдались.
(Юлий Фронтин. «Военные хитрости», III, 5, 2)
* Государь, который хочет все знать, окажется перед необходимостью много прощать.
(Квинтилиан. «Воспитание оратора», VIII, 5, 1)
Врага надо побеждать топором (т. е. военными сооружениями).
(Юлий Фронтин. «Военные хитрости», IV, 7, 2)
Время ‹…› истощает силу всякой тирании.
(Плутарх. «Катон [Младший]», 58)
Цезарь один из всех берется за государственный переворот трезвым.
(Светоний. «Божественный Юлий», 53)
Некоторые предлагали верховный надзор за выборами поручить Помпею, Катон ‹…› возражал, говоря, что не законам нужно искать защиты у Помпея, а Помпею у законов.
(Плутарх. «Катон [Младший]», 47
Какой-то неразумный человек, не узнав Марка Катона [Младшего], побил его в бане: сознательно никто не поднял бы руку обидеть такого мужа! Когда впоследствии этот человек пришел просить прощения, Катон ответил: «Я не помню, чтобы меня побили».
(Сенека. «О гневе», II, 32)
Когда однажды он [Лукулл] обедал в одиночестве и ему приготовили один стол и скромную трапезу, он рассердился и позвал приставленного к этому делу раба; тот ответил, что, раз гостей не звали, он не думал, что нужно готовить дорогой обед, на что его господин сказал: «Как, ты не знал, что сегодня Лукулл угощает Лукулла?»
(Плутарх. «Лукулл», 41)
В войне с кимврами отличилась тысяча воинов из Камерина, и он [Гай Марий] всем им дал права гражданства, не имея на то никаких законных прав; а на упреки заявил, что за лязгом оружия голос законов был ему не слышен.
(Плутарх.
«Изречения царей и полководцев», 83, 5)
[Во время Союзнической войны] Помпедий Силон, пользовавшийся среди италийцев наибольшей властью и влиянием, сказал ему [Марию]: «Если ты великий полководец, Марий, выйди и сразись со мной»; на это Марий ответил: «Если сам ты великий полководец, то заставь меня сразиться с тобой против моей воли».
(Плутарх. «Гай Марий», 33)
Один из молодых трибунов спрашивал его [Цецилия Метелла], каковы его замыслы. Он ответил: «Если бы их знала хотя бы моя рубаха, я бы тут же бросил ее в огонь».
(Плутарх.
«Изречения царей и полководцев», 82, 1)
[Консул Луций Муммий] был настолько невежествен, что, когда по взятии Коринфа грузил для отправки в Италию картины и статуи, выполненные руками величайших мастеров, он велел предупредить сопровождающих, что если они их потеряют, то должны будут вернуть новые.
(Веллей Патеркул. «Римская история», I, 13, 4)
Крисп Пассиен – человек самый тонкий во всех отношениях из всех, кого я встречал на своем веку, в особенности же тонко разбиравшийся в пороках, говаривал, что перед лестью мы не запираем дверей, а только слегка прикрываем, как делаем перед приходом возлюбленной; нам приятно, если она, придя, распахнет дверь; еще приятнее, если она на своем пути вовсе разнесет ее в щепки.
(Сенека. «О природе», IV, вступление, 6)
Когда Гай [Калигула] спросил его наедине, сожительствует ли Пассиен со своей родной сестрою, как он сам, то Пассиен ответил: «Еще нет», – весьма пристойно и осторожно, чтобы не оскорбить императора отрицанием и не опозорить себя лживым подтверждением.
(Светоний. «Пассиен Крисп», фрагмент)
Никогда не бывало ни лучшего раба, ни худшего господина. (Пассиен Крисп о Калигуле.)
(Тацит. «Анналы», VI, 20)
У восходящего солнца больше поклонников, чем у заходящего.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 88, 5)
[Однажды, когда Помпею нужно было срочно отплыть в Рим,] поднялась буря, и кормчие не решались сняться с якоря. Тогда Помпей первым взошел на борт корабля и, приказав отдать якорь, вскричал: «Плыть необходимо, а жить – нет!»
(Плутарх. «Помпей», 50)
О себе самом он [Помпей] смело сказал, что всякую власть он получал раньше, чем ожидал сам, и слагал раньше, чем ожидали другие.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 88, 14)
Катон его сурово корил за то, что он [Помпей] не слушался его, Катона, предупреждений, что не на благо республике будет умножение власти Цезаря; Помпей ответил: «Ты больше был пророком, я больше был другом».
(Плутарх. «Изречения царей…», 88, 13)
Либо победить, либо умереть свободными. (Помпей, ведя войну против Цезаря.)
(Цицерон. Письма к Аттику, VII, 9, 4)
Публий, видя Муция, весьма недоброжелательного человека, более грустным, чем обыкновенно, сказал: «Или с Муцием случилось что-нибудь неприятное, или, не знаю с кем, – что-либо хорошее».
(Макробий. «Сатурналии», II, 2)
Сулла ‹…› однажды на сходке, когда плохой уличный поэт подбросил ему тетрадку с написанной в честь Суллы эпиграммой ‹…›, тотчас же приказал вручить поэту награду ‹…›, но с условием, чтобы тот впредь ничего не писал!
(Цицерон. «Речь в защиту поэта Архия», 10, 25)
* Я никогда не делаю больше, чем тогда, когда не делаю ничего, и никогда не бываю менее один, чем тогда, когда я один.
(Цицерон. «О государстве», I, 17, 27)
Сципион Старший свое свободное от военных и государственных дел время проводил в ученых занятиях, говоря, что на досуге у него особенно много дела.
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 75, 1)
Аппий Клавдий, соперничая с ним [Сципионом Старшим] за цензорство, похвалялся, что сам он каждого римского гражданина приветствует по имени, а Сципион не знает почти никого. «Ты прав, – сказал Сципион, – я старался не о том, чтобы всех знать, а о том, чтобы меня все знали».
(Плутарх. «Изречения царей…», 81, 9)
Хороший полководец, как хороший врач, берется за клинок лишь в крайней надобности.
(Плутарх. «Изречения царей…», 81, 20)
Ни Риму пасть, пока стоит Сципион, ни Сципиону жить, когда Рим падет.
(Плутарх. «Изречения царей…», 81, 23)
Сципион Африканский [Младший], ‹…› когда некоторые говорили, что он мало участвовал в боях, заявил: «Мать родила меня повелителем, а не рубакой».
(Юлий Фронтин. «Военные хитрости», IV, 7, 4)
Кто-то ‹…› показал ему [Сципиону Младшему] щит с прекрасной отделкой. «Отличный щит, – сказал Сципион, – только римлянину больше пристало полагаться не на то, что в левой руке, а на то, что в правой».
(Плутарх.
«Изречения царей и полководцев», 81, 18)
В изгнании [царь] Тарквиний сказал, что он научился отличать истинных друзей от ложных только теперь, когда уже не в силах воздать по заслугам ни одним, ни другим.
(Цицерон. «О дружбе», 15, 52)
Когда Публий Корнелий, считавшийся человеком жадным и вороватым, однако же храбрецом и хорошим полководцем, благодарил Гая Фабриция за то, что тот, его враг, выдвинул его в консулы, да еще во время большой и тяжелой войны, Фабриций сказал: «Нечего тебе меня благодарить, просто я предпочел быть ограбленным, чем проданным в рабство».
(Цицерон. «Об ораторе», II, 66, 268)
Когда [консулу] Фабрицию посол эпирцев Киней давал в дар большое количество золота, он не взял его, сказав, что предпочитает повелевать владеющими золотом, чем владеть им.
(Юлий Фронтин. «Военные хитрости», IV, 3, 2)
Оратор Целий был гневлив до чрезвычайности. ‹…› Обедал с ним как-то ‹…› один клиент редкого терпения. ‹…› Он рассудил за лучшее соглашаться с каждым словом и не делать ничего наперекор. Целий не выдержал поддакивания и воскликнул: «Возрази хоть что-нибудь, чтобы нас стало двое!»
(Сенека. «О гневе», III, 8)
[Избиратели] считают себя нашими друзьями, если мы знаем их по имени.
«Краткое наставление по соисканию [политических должностей]», 8, 32
Если услышишь или почувствуешь, что тот, кто обещал тебе свою поддержку, как говорится, перекрасился, то скрой, что ты услыхал или знаешь; если же он захочет обелить себя в твоих глазах, чувствуя, что на него пало подозрение, то подтверди, что ты никогда не сомневался ‹…› в его добрых намерениях.
«Краткое наставление…», 9, 37
Лесть, ‹…› будучи порочной и постыдной при прочих условиях жизни, при соискании [политических должностей] необходима.
«Краткое наставление…», 11, 42
Люди хотят не только обещаний, ‹…› но обещаний, даваемых щедро и с почетом для них.
«Краткое наставление…», 11, 44
* В том, чего ты не можешь сделать, либо отказывай мягко, либо вовсе не отказывай.
«Краткое наставление…», 11, 45
Выражением и словами людей привлекают более, чем самим одолжением и делом.
«Краткое наставление…», 12, 46
Все склонны предпочитать ложь отказу.
«Краткое наставление…», 12, 46
Заботься о том, чтобы ‹…› о твоих соперниках распространялись соответствующие их нравам позорные слухи ‹…› – либо о преступлении, либо о разврате, либо о мотовстве.
«Краткое наставление…», 13, 52
Устроить пир и выстроить боевую линию – задачи весьма сходные: первый должен быть как можно приятнее в глазах гостей, вторая – как можно страшнее в глазах врагов.
(Плутарх. «Эмилий Павел», 28)
Продажный город, обреченный на скорую гибель, если только найдет себе покупателя! (О Риме.)
(Саллюстий. «Югуртинская война», 35, 10)
Мать мальчика Папирия, который был с родителем своим в курии, стала расспрашивать сына, чем «отцы» занимались в сенате; мальчик ответил, ‹…› что об этом нельзя говорить. ‹…› Секретность дела и молчание мальчика привели в расстройство ее душу: стала она приставать к нему все настойчивее и суровее. Тогда мальчик ‹…› [сказал]: «В сенате обсуждалось, ‹…› что больше пользы принесет государству: если один муж будет иметь двух жен или если одна женщина выйдет замуж за двоих мужей».
Услышав такое, матрона обмерла и, дрожа, бросилась из дома к другим женщинам. И на другой день в сенат явилась толпа матерей семейств. Плача и стеная, они молили, чтобы одна женщина выходила замуж за двух мужчин, а не один женился на двух.
(Авл Геллий. «Аттические ночи», I, 23, 1–13 (со ссылкой на свидетельство Катона Старшего)
Нумантийские старейшины укоряли разбитых, что они побежали перед теми, кого столько раз побеждали; а кто-то им на это ответил: «Бараны перед нами те же, да пастух другой».
(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 81, 21)
Римские юристы
Хорошо ведя [судебные] дела, я стал вести их часто; ведя часто, стал вести нехорошо.
(Плиний Младший. Письма, VI, 29, 5)
Знаменитый Луций Кассий, которого римский народ считал справедливейшим и мудрейшим судьей, обычно спрашивал во время суда: «Кому выгодно?»
(Цицерон. «Речь в защиту Секста Росция», 30, 84)
Я привык смотреть не на слушателя, а на судью; я привык отвечать не себе самому, а противнику.
(Сенека Старший.
«Контроверсии», III, введение)
* Император Каракалла, убив брата, велел знаменитому юристу Папиниану оправдать это деяние в сенате и перед народом, но тот ответил, что не так легко оправдать братоубийство, как совершить его.
(«Писатели истории августов», XIII, 8, 5)
Толстому истцу, имевшему тяжбу с малолетним ребенком, принесенным в собрание на руках защитника, сказал его адвокат: «Что же мне делать? Я тебя на руки взять не могу».
(Квинтилиан. «Воспитание оратора», VI, 1)
Высший закон – высшее противозаконие.
(Цицерон. «Об обязанностях», I, 10, 32)
Что непозволительно женщинам, то равно непозволительно и мужчинам.
Формула римского права, уравнивавшая мужчин и женщин в бракоразводном процессе
По естественному праву все рождаются свободными.
«Дигесты Юстиниана», 1, 1, 4
Предписания права суть следующие: жить честно, не чинить вред другому, предоставлять каждому то, что ему принадлежит.
«Дигесты», 1, 1, 10
Право не может существовать без правоведов, которые каждодневно совершенствуют его.
«Дигесты», 1, 2, 2
Право должно быть главным образом приспособлено к тому, что случается часто и легко, а не весьма редко.
«Дигесты», 1, 3, 5
Законы следует толковать милостивее, чтобы тем самым сохранялась их воля.
«Дигесты», 1, 3, 18
Когда закон что-либо извиняет в прошлом, он запрещает это на будущее.
«Дигесты», 1, 3, 22
Поступает против закона тот, кто совершает запрещенное законом; поступает в обход закона тот, кто, сохраняя слова закона, обходит его смысл.
«Дигесты», 1, 3, 29
Обычай является лучшим толкователем закона.
«Дигесты», 1, 3, 37
Свобода – это естественная возможность каждого делать, что он хочет, однако не прибегая к насилию и не нарушая закон.
«Дигесты», 1, 5, 4
Судебное решение принимается за истину.
«Дигесты», 1, 5, 25
Заслуживает помощи слабость женщин, а не лукавство.
«Дигесты», 1, 16, 2
С изменением формы может пропасть сущность вещи.
«Дигесты», 10, 4, 9
Доказательство должен представить тот, кто утверждает, а не тот, кто отрицает.
«Дигесты», 22, 3, 2
Те, кому можно приказать свидетельствовать, – неподходящие свидетели.
«Дигесты», 22, 5, 6
Никто не может быть подходящим свидетелем в собственном деле.
«Дигесты», 22, 5, 10
Не глупым нужно помогать, а ошибающимся.
«Дигесты», 22, 6, 9
Использовать в случае сомнения более благоприятное [для ответчика] толкование – столь же справедливо, сколь осмотрительно.
«Дигесты», 28, 4, 3
Цивильное право пишется для бдительных. [Т. е. тот, кто не пользуется своим правом, сам виноват в своем ущербе.]
«Дигесты», 42, 8, 24
Насилие дозволено отражать силой.
«Дигесты», 43, 16, 1
Один лишь умысел украсть что-либо никого не делает вором.
«Дигесты», 47, 2, 1
Невозможно нанести оскорбление без умысла оскорбить.
«Дигесты», 47, 10, 3
Степень оскорбления возрастает пропорционально положению оскорбителя.
«Дигесты», 47, 10, 17
Умысел не наказуется.
«Дигесты», 48, 19, 18
Каждый отвечает за последствия своего поступка и никто не является преемником чужого преступления.
«Дигесты», 48, 19, 26
Безвинного сына нельзя наказывать за преступления его отца.
«Дигесты», 50, 2, 2
Кто уплатил позже, уплатил меньше.
«Дигесты», 50, 16, 12
Нельзя считать имуществом то, что приносит больше вреда, чем пользы.
«Дигесты», 50, 16, 83
Женщина – и начало, и конец своего семейства.
«Дигесты», 50, 16, 195, 5
Большая небрежность – вина, большая вина – злой умысел.
«Дигесты», 50, 16, 226
Браки создаются не сожительством, а согласием.
«Дигесты», 50, 17, 30
Компаньон моего компаньона – не мой компаньон.
«Дигесты», 50, 17, 47
Свобода – это вещь, не имеющая цены.
«Дигесты», 50, 17, 106
Кто молчит, тот не всегда признается; однако верно и то, что он не отрицает.
«Дигесты», 50, 17, 142
Не все, что дозволено, достойно уважения.
«Дигесты», 50, 17, 144
Невозможное не может вменяться в обязанность.
«Дигесты», 50, 17, 185
Если нельзя найти безупречное решение, надо избрать наименее несправедливое из решений.
«Дигесты», 50, 17, 200
Трое составляют коллегию.
«Дигесты», 87, 56, 16
Кто несет риск, тому должна принадлежать и выгода.
«Институции Юстиниана», 3, 23
Законы должны быть понятны каждому.
«Кодекс Юстиниана», 1, 14, 9
Никто не должен быть сам себе судьей или сам для себя устанавливать право.
«Кодекс Юстиниана», 3, 5, 1
Несколько изречений в стихах
Твой в опасности дом, коль стена горит у соседа.
Гораций. «Послания», I, 18, 84
Греция, взятая в плен, победителей диких пленила.
Читать бесплатно другие книги:
