Сердечная терапия Иванцова Мила

Уже довольно давно они жили в Киеве, не столь религиозном, как Львов, а перед этим не один год разъезжали по заграницам. Так что постепенно старые ритуалы семьи Соломатиных забылись, и в конце концов, после того как Вадик переехал жить в свою квартиру, религиозные праздники стали скорее поводом встретиться за столом, чем несли в себе их истинный смысл. Вот и этим вечером Игорь подумал, что сейчас по его родному городу ходят ряженые, устраивают вертепы, провозглашают радостную весть о рождении Христа, колядуют, а они здесь всего лишь за кутьей и ужином будут знакомиться с потенциальной невесткой… Он еще не знал, радоваться тому, что сын довольно быстро нашел замену Анжеле, или вообще не заморачиваться по этому поводу, ведь это его жизнь, ему и решать.

Так рассуждал Игорь Соломатин, молча помогая Антонине выносить из кухни в гостиную еду на дорогих современных дизайнерских тарелках. И только кутья была в глубокой глиняной расписной миске с погруженной в нее деревянной ложкой. А еще традиционный компот из сухофруктов, узвар, Антонина налила в старый керамический кувшин и поставила рядом с миской. С минуту она внимательно рассматривала стол, потом вздохнула, едва заметно махнула рукой и снова ушла в кухню. Игорь услышал, как скрипнула там балконная дверь, а вскоре через открытую форточку в гостиной потянуло с улицы сигаретным дымом.

Совсем холодно стало у них дома. Вроде ничего явного не случилось, а просто никто больше не напрягался, чтобы демонстрировать манеры комильфо. Разве что сегодня для сына они постараются. И сколько еще будет продолжаться этот цирк? Покатилось их общее с горы, как снежный ком когда-то в детстве, – он катится-летит, набирает ход, а ты смотришь, и сердце замирает, и только чудо может его спасти. Но зачем? Чтобы снова катить его вверх и пускать с горки еще раз? А стоит ли?

Александра причесалась перед зеркалом в коридорчике квартиры Вадима, подкрасила губы и заметила, что он, стоя сзади с улыбкой, наблюдает за этим женским ритуальным действом.

– Не волнуйся. Ты им понравишься!

– Да уж не знаю… Каждая мать думает, что ее ребенок достоин наилучшего. А я вряд ли лучшее, что можно было выловить в большом городе, – улыбнулась ему в зеркало Александра, не оглядываясь.

– Я не ребенок. И, собственно, не очень завишу от их оценок. Это моя жизнь! – спокойно, но твердо сказал Вадим, сделал шаг и обнял Александру.

– Ну, смотри. Чтобы потом не жаловался – видели очи, что покупали, ешьте, хоть повылазьте! – Женщина положила теплые ладони на его руки.

– Самого главного глазами не увидишь! – прошептал ей на ухо Вадим.

– Зорко одно только сердце, – дополнила цитату из Сент-Экзюпери Александра.

– Ну что, поехали?

– Сейчас, минутку, только Стасю наберу!

– Ну, давай, я пойду греть машину.

– Ага, я быстро.

Вадим прихватил пакет с подарками и вышел. Александра обулась, накинула куртку, достала из кармана мобильный и послала сигнал в далекий дом, родным людям, которые сегодня усаживались за рождественский стол без нее.

– Стася, детка, как вы там? Не обижайся, солнышко, не смогла я приехать. Вот только с работы. А завтра утром снова… Ты же понимаешь. Но я тебе рассказывала – скоро все изменится! Еще немного, и я пойду на новую работу. Все будет замечательно. Как вы там?

– Да мы не обижаемся. Жаль только, что мы здесь вместе, а ты там сама, – сказала Стася.

– Я… Да я не одна, не переживай. Меня пригласили в гости, – пояснила Александра.

– В гости? – удивилась дочь. – Ух ты! Классно. А к кому это?

– Едем с доктором Вадимом к его родителям, – ответила мать и вдруг увидела в зеркале, как неожиданно вспыхнули ее щеки. – Только ты, наверное, пока не говори бабушке и дедушке, а?

– Ого-о-о! – пропела Стася, и мать мгновенно представила, как та расплылась в улыбке. – Так у тебя замечательная компания! Передавай доктору мои поздравления!

– Конечно, мой мышонок! Ну, вкусной кутьи вам! Я наберу тебя завтра. Будь умничкой! Помогай старикам, поразвлекай их, они так по тебе скучали! Люблю тебя!

– И я тебя! Ты тоже будь умничкой! – засмеялась Стася и поцеловала маму через все разделяющее их пространство.

Мелодично заиграл дверной звонок. Вадим, стоя перед бронированной дверью родительской квартиры, сжал в своей ладони Шурочкины пальцы и подмигнул ей. Открыл им отец – подтянутый и совсем еще не старый. Его добрые глаза улыбались за стеклами очков.

– Коляд, коляд, колядин! Я у батька один! – вдруг запел Вадим и сделал шаг вперед, а отец отступил назад.

Александра тоже сделала шаг вперед и увидела в коридоре просторной, современно отремонтированной квартиры женский силуэт.

– Добрый вечер! – поздоровалась Александра, с первого взгляда отметив сходство отца и сына.

– С праздником! Проходите, пожалуйста! Раздевайтесь! – приветствуя, подал гостье руку хозяин.

– Ущипните меня, может, я сплю? – вдруг раздался громкий женский голос из-за спины хозяина, и перед гостями появилась хозяйка. Мать. Антонина. – Александра, это вы?!

Вадим застыл с пакетом с гостинцами в руках, не понимая, что происходит. Профессор Соломатин понимал еще меньше. Гостья замерла, так и не расстегнув верхнюю пуговицу куртки, и смотрела на хозяйку, округлив глаза. Слова приветствия замерли у нее на губах.

– Мама, я, кажется, предупреждал, что приду не один. Это – Александра, очень хороший и близкий мне человек, – первым опомнился Вадим и представил свою спутницу родителям. – А вы разве знакомы?

– Очень приятно, – отозвался отец.

– Что уж приятно, так это факт! Сюрприз, достойный первого апреля, а не Рождества! – по-простецки уперла руки в бедра всегда соблюдавшая этикет Антонина. – Не далее как вчера я рекомендовала вас моей приятельнице для работы в ее салоне, а сегодня даже не догадывалась, для кого готовила рождественский ужин! И подумать не могла, что так скоро будете сидеть за столом у меня дома, да еще и в таком статусе! Стремительный прогресс!

Александра молчала, она торопливо составляла в голове пазлы-обрывки известной ей информации об этой семье. И то, что слышала тогда из своей каморки из уст самой Антонины, и то, что говорила потом Яна, и то, что Вадим мимоходом рассказывал о своих родителях. Пустые места заполнялись, как в ускоренной киносъемке, и вот она – картинка: известный в научном мире профессор завел себе для души виртуальные отношения с бывшей одноклассницей; Антонина, которая бесится от отчаяния, ходит к Яне изливать душу, горит желанием отомстить мужу, а скорее всего, уже воплощает в жизнь свой план. И она же, проявив сочувствие и добрую волю, протежирует провинциальную мастерицу-бедолагу, рекомендуя ее своей подруге в салон дизайнерской одежды. Вадим, человек, с которым ее свел Господь в тот день, когда Стася упала на Майдане и ушибла руку, – сын этой парочки. Мужчина, который почему-то «включился» в их жизнь и решил для себя, что дальше они должны идти вместе. Мужчина, который ежедневно «чинит» чужие маленькие сердца и которого родители спасенных малышей просят быть крестным…

Счастлива ли она от того, что судьба свела их вместе? Да. Готова ли его потерять? Нет. Только не это!

Александра взяла себя в руки и посмотрела Антонине прямо в глаза. Умом понимала, что для этой обеспеченной женщины она чуть ли не худшее, что мог найти в большом городе ее сын – приезжая, с ребенком, без хоть какого-то собственного угла в столице, продавщица на рынке, которая кроме этого моет полы в детском саду и живет там, – разве это пара для ее Вадима?! Разве это вообще партия? Разве такую невестку ждали в профессорской семье?

Но вдруг в этот миг Александра будто уловила своим женским радаром тень не гнева, а страха, промелькнувшую на лице Антонины (слишком много гостья знала лишнего!), и молодая женщина всем естеством ощутила свою силу и правоту.

– Я удивлена не меньше вас, Антонина! – Улыбаясь, она протянула хозяйке руку для приветствия. – Я очень благодарна вам за протекцию. Вадик, ты даже не представляешь, как все сплелось! Вчерашнюю встречу в салоне, о которой я тебе рассказывала, оказывается, устроила твоя мама!

Вадим и его отец смотрели на женщин, которые пожали друг другу руки, и мало что понимали. Разве то, что Киев – большая деревня.

– Вы все-таки пригласите гостей в дом или так и будем стоять в дверях? – со смехом спросил Вадим и пошел в кухню с пакетом. – А мы вам тортик принесли, фрукты и шампанское!

Отец пошел вслед за сыном, а женщины еще несколько секунд разглядывали друг друга, решая, как себя вести, и не зная, чего друг от друга ждать.

– Пойдемте уж в гостиную! – Антонина вздохнула и натянуто улыбнулась, показывая рукой на широкие двойные двери с витражным стеклом.

За столом мужчины сначала настороженно поглядывали на женщин, но те соблюдали этикет и вели условно-светскую беседу обо всем и ни о чем. Их можно было принять если не за подруг, то за хороших знакомых. После нескольких рюмок первая реакция Антонины на неожиданное появление знакомой ей ранее Александры в статусе потенциальной невесты сына стала казаться мужчинам именно реакцией на неожиданность и отнюдь не следствием неприязни.

Застольная процедура совершалась в обычном порядке: салаты, вино-коньяк, нарезка, «горячее», которым оказалось рагу из телятины, коньяк-вино, охотничьи колбаски, облитые спиртом и подожженные на блюде, голубой огонь над ними. Александра ощущала нереальность происходящего в чужой квартире, среди чужих запутанных отношений, неискренних слов и улыбок. А может, это вино ударило ей в голову после долгого рабочего дня на морозе, но с мечтами о таком уже близком новом будущем, об изменениях к лучшему и в работе, и в личном…

Перед сладким сделали перерыв, отец позвал Вадима в кабинет, чтобы тот посмотрел компьютер, в котором «слетела какая-то программа», а женщины начали сносить грязную посуду в кухню, заменяя ее чистой под десерт.

– Слышишь, – неожиданно перейдя на «ты», тихо заговорила Антонина, – версия нашего знакомства такова: есть общая знакомая. Парикмахерша. Из салона красоты.

– Мы с вами посещаем разные салоны, – улыбнулась Александра и поставила тарелки в мойку.

– Без сомнения, но мужчины в этом не разбираются. А посуду, кстати, у меня моет посудомоечная машина, – указала она пальцем на встроенное чудо техники рядом с мойкой.

– Бог в помощь! – пожала плечами Александра и направилась в гостиную.

Антонину бесили неожиданные спокойствие и уверенность этой особы в ее доме. Казалось бы, должна понимать, что она пришлась не ко двору. Да, жалко ее, но абстрактно пожалеть – это одно, а иметь такую невестку, «без роду, без племени, без кола, без двора», да еще с ребенком… Разве такого она желала сыну? Вот уж поменял… Анжела взяла бы его крепко в руки, и шел бы он по жизни, куда нужно. А эта что? Но и грызться с ней нельзя – надо ж было такому случиться, что они встретились у Яны и Александра теперь знает столько лишнего! Как бы еще не стала шантажировать…

Распрощались по-доброму и даже душевно, Антонина удержалась от лишних вопросов, как ни хотелось ей узнать, все еще живет новоиспеченная претендентка на звание невестки в детсаду или уже перебралась со своим скромным гардеробом и ребенком в квартиру сына. Что ж, как показала жизнь, ребята Соломатины способны на неожиданные сюрпризы…

47

Янин сочельник ничем не отличался от остальных одиноких вечеров, которые уже давно стали привычными. Она не накрывала праздничный стол, никого не ждала, занималась домашними делами и радовалась, что уже не в больнице, а дома. Операция прошла успешно, она быстро поправлялась, а держать людей без необходимости в больницах сейчас не принято. Поэтому, пропустив Новый год, Яна радовалась домашнему Рождеству, которое для нее было слишком символичным, разве что телепередачи напоминали о его традиционном праздновании.

Устав от телевизора, Яна пораньше легла спать с мыслью о том, что завтра встретится с Игорем. Как будто уступила, дала себя уговорить, хотя в действительности сама давно хотела его видеть. Она то объясняла себе, что нельзя лезть в чужой огород, то убеждала себя в том, что семья Антонины и Игоря уже давно лишь иллюзия и только появление несуществующей Сони выявило трухлявость супружеских отношений.

Как бы то ни было, завтра она будет пить кофе с профессором, ну а сегодня, может, в эту самую минуту, они все сидят за праздничным столом – Антонина, Игорь, их взрослый сын Вадик, который привел на смотрины свою девушку; улыбаются, что-то обсуждают, придерживаются ритуала, едят-пьют, а она, Яна, лежит дома под теплым одеялом и пытается побыстрее заснуть, чтобы не думать, что именно принесет ей завтрашний рождественский день, изменит ли что-то в ее жизни или…

Яна уже нырнула в первый сон, как вдруг громкая мелодия мобильного выдернула ее оттуда. Звонила Александра.

– Алло! Шурочка, что случилось? – Яна взглянула на электронное табло будильника, который показывал половину одиннадцатого.

– Яна, – тихо, будто прикрывая ладонью микрофон, заговорила Александра, – Яна, извини, я, наверное, тебя разбудила?

– Есть немножко, но это ничего. Говори, что случилось? – заволновалась Яна.

Она не знала, чего ждать от этого звонка, ведь только сегодня днем Шурочка звонила похвастаться, что почти устроилась в салон Антонининой приятельницы, а еще рассказала, где теперь живет. Так что все как будто складывалось к лучшему.

– Яна… Помнишь, я тебе говорила, что мы должны были сегодня вечером идти к родителям моего доктора?

– Да, говорила – знакомиться. Сочельник – неплохой повод, – улыбнулась Яна.

– Так мы только что вернулись. Я всего на минутку. Даже не знаю, как я это пережила…

– О Господи, да что случилось? Не тяни уже!

– Яна… Его родители… Его мать – это… это Антонина!

– Кто?

– Антонина! Профессорша… Ну, как же ты не понимаешь?!

– Ничего себе! – вмиг окончательно проснулась и сложила в голове всю известную информацию Яна.

– Вот!

– И что она, как? Даже не представляю себе…

– Как тебе сказать… После вчерашней протекции в салоне Киры у нас уже были такие доброжелательные отношения, прямо как у Золушки с дорогой Крестной, а тут такое… Конечно, какая я невестка ее сыну? Но, веришь, у нас с Вадимом все так… так… по-настоящему…

– Верю. Что ты будто оправдываешься? Брось! Но неужели Антонина устроила скандал?

– Нет, сдержалась. Правда, сначала ее от неожиданности понесло. Но она очень быстро соображает и, конечно же, понимает, что я много знаю, а это ей не выгодно.

– Ха! Один-ноль! – хмыкнула Яна.

– Да не знаю, с каким счетом мы расстались, но без драки, – сказала Александра. – А профессор, кстати, мне понравился, славный, хоть и Соню себе завел.

– Нет никакой Сони, – сказала Яна и вздохнула.

– Как нет? Но ведь Антонина… Их переписка…

– Нет. Он ее выдумал.

– Ничего себе! А ты откуда знаешь? – почти прошептала Александра.

– Вычислила. И моя гипотеза подтвердилась.

– Ничего себе… То есть… Получается, что не зря отец Вадика мне понравился, – улыбнулась Александра.

– Мне тоже, – вздохнула Яна.

– Ого! – в очередной раз за этот день удивилась Александра, но скрипнула дверь ванной, и Вадим вошел в гостиную. – Все, не могу больше говорить, спокойной ночи, с Рождеством тебя, обнимаю!

– Спокойной ночи! Да, мир тесен… Обнимаю! – сказала Яна, заканчивая разговор.

Сон пропал совсем. Яна изредка поглядывала на голубые цифры на электронном будильнике, время шло, но спать не хотелось. Теперь в ее сознании сложилась яркая объемная картинка из жизни семьи Соломатиных, и к их рождественскому застолью добавилась еще и Шурочка, которой пришлось балансировать этим вечером между ощущением своей неуместности за этим столом и чувством к сыну Антонины. Да, досталось сегодня бедной женщине… И Антонине тоже – это же какой смерч мыслей пронесся в ее голове, когда она увидела под руку с единственным сыном женщину, случайно подслушавшую ее исповедь…

Что тут скажешь – праздник удался! Интересно, как мужчины все это восприняли? Что ж, может, завтра расскажет об этом господин профессор?

Наконец мысли утомили Яну, они закружились, как снежинки или лепестки цветущих деревьев, которые взлетают от порыва ветра, убаюкали ее и понесли в мечты и воспоминания, которые во сне сплетаются так, что не отличить, что действительно было, о чем мечталось, а что просто приснилось.

48

Рождественское утро было тихим и светлым от снега, выпавшего ночью, хотя солнце еще не появилось. Вадим подвез Александру на работу, довольный, что через неделю ее базарная история завершится навсегда. Он ехал по утреннему городу в больницу и улыбался, сознавая, что удивительным образом, не прилагая никаких усилий, вдруг нашел СВОЮ женщину, женщину, с которой ему было хорошо и днем и ночью. И хотелось, чтобы так было всегда. Все же славно устроен этот мир – невероятным образом пересекаются человеческие пути, словно кто-то там, наверху, выплетает из судеб замысловатые узоры на свой вкус. Кого-то он приводит в твою жизнь, кого-то из нее забирает… Растворилась где-то в ночных клубах Анжела, появилась Александра, которая, оказывается, знакома с его матерью. И даже новую работу для Шурочки подыскала мама – вот уж чудеса! Правда, вчера вечером она не выглядела слишком довольной, но можно понять ее удивление… Конечно, намекая ему о гипотетических внуках, мать вряд ли имела в виду быстрое появление приемного ребенка. С этим уж ей придется как-то смириться. Привыкнет. Она еще не видела Стасю. Эта девочка ей точно понравится! А если нет – что ж, не матери делать выбор, не ей дальше с этим выбором жить… Вот отец молодчина, так непринужденно держался, поддерживал беседу, он явно понравился Шурочке. Да и мать, кажется, потом все же расслабилась, видимо, ее первая реакция была от неожиданности…

Так рассуждал Вадим, несясь в машине по почти пустым в выходной день утренним улицам. Его ждали маленькие пациенты, которые вырастут и не вспомнят его, а вот их родители точно никогда не забудут пережитых здесь волнений. Вадим поймал себя на мысли, что он действительно счастливый человек – с радостью мчится на работу и так же радостно возвращается домой, чтобы обнять Шурочку. Вот еще Стася через неделю приедет, надо будет как-то все ей объяснить, и заживут они все вместе…

Александра тем временем открыла свою «точку», переоделась в промерзшую за ночь в контейнере рабочую одежду, согревая ее своим теплом. Притопывая, она стала выставлять на прилавок ящики с фруктами и овощами. Соседка слева, тоже расставлявшая свой товар, не удержалась от вопроса, почему это их Шанель так светится.

Александра и правда сияла, потому что на душе было тепло и радостно, и никакой мороз не мог побороть предчувствие больших перемен, которые начали происходить в ее жизни. Разве что Антонина захочет теперь помешать ей получить новую работу или даже прибегнет к шантажу, мол, тебе – работа, мне – мой сын… Нет. Нет! Не надо думать о дурном! Жизнь все расставит по своим местам. Все будет хорошо. Вот через неделю вернется Стася, она же, наверное, не будет против таких новостей, ей врач давно приглянулся…

Роман Тарчинский вчера вечером никуда не выходил. Он поблагодарил знакомых за приглашение, но отклонил его, сказав, что будет занят до позднего вечера. На самом же деле он по дороге домой заехал в супермаркет, купил по бутылке хорошего коньяка и вина, мясной нарезки, сыра, оливок, маринованных огурчиков, грибов, фруктов и сладостей и с этим большим пакетом закрылся в своем современном жилище современного одинокого мужчины. Продукты отправились в холодильник, так и не вынутые из пакета, не считая коньяка, нарезанного сыра и оливок, которые расположились на журнальном столике между кожаным диваном и телевизором.

Хозяин откупорил бутылку, пощелкав пультом, выбрав канал «Спорт», увидел, что не прихватил бокал, и сделал глоток прямо из горлышка. Не закусывая, сходил в кухню за бокалом и продолжил пить цивилизованно.

Время от времени переключая каналы, Роман толком не вникал в то, что происходило на телеэкране, потому что мысли спутались. После своего поступка сегодня в кафе, после бурной реакции Антонины на попытку подарить ей кольцо, он не очень представлял себе дальнейшее развитие их отношений. Что ж, он сам виноват, разве не знал, что она замужем, не понимал, что такие вопросы при таких обстоятельствах не решаются «на раз», им же давно не по двадцать лет… Он-то все обдумал, на трезвую голову решил, что именно эта женщина вполне устраивает его как спутница на оставшийся отрезок жизни; ему нужно было только ее согласие, а все остальное как-то утрясется.

Но чем больше Роман пил, тем яснее понимал, что голова головой, а телесного тоже не отнять. Скольких женщин он знал за свою жизнь, но только в Антонине нашел, уже в зрелом возрасте, то, за что готов был бороться. Тело его напрягалось даже от воспоминаний об их близости, словно она была первой и последней его женщиной, Богом или дьяволом данной ему в пару на остаток жизни или чтобы подразнить и оставить его такой вот ничейной половиной.

Чем больше он пил, тем более противоречивые идеи возникали в его голове. От «вызвать проститутку, пусть знает!» до «поехать, разыскать ее и бросить ее профессору в лицо всю правду-матку, и пусть решают!»

Сделав над собой усилие, Роман выключил телевизор и растянулся, не раздеваясь, на кожаном диване. Сон накрыл его мгновенно, и видел он, как трясет за плечи Антонину, требуя ответа и решительных действий, как душит он, вцепившись в горло, какого-то очкарика, видимо, ее мужа, требуя отступиться от жены, как посылает обоих к черту и едет в какой-то ресторан с цыганами, а затем занимается сексом с молодой цыганкой, которая вдруг превращается в Антонину…

Утром у Романа было плохое настроение. В этот выходной день идти ему никуда не хотелось, хотя солнце ломилось в окно, и с неба, и отраженное от снега. Слушая, как где-то внизу, во дворе, кричали чужие дети, катаясь на санках с горки, он решил «лечь на дно» и провести этот день дома, чтобы мысли улеглись. Собственно, ничего страшного и не случилось. Ничего такого… Просто он немного поспешил. Что ж, он подождет.

Антонина выбралась из постели раньше Игоря. Вчерашний день подкинул ей целых два сюрприза – сначала Роман со своим предложением руки и сердца ей, замужней женщине, потом эта Александра в статусе новой подружки (чтобы не сказать невесты) Вадима… Хотя эти переживания отодвинули на задний план авантюру мужа с Соней, когда Игорь пошел в ванную, Антонина быстро проверила его почтовый ящик. Писем от Сони не было. Женщина не знала, радоваться этому или насторожиться. То ли лопнула, как мыльный пузырь, вся их романтика, то ли они нашли новые способы связи и интрижка продолжала развиваться… Чего бы ей сейчас хотелось больше? Учитывая серьезные намерения Романа, предложение ехать с ним, может, оно и лучше было бы – вывести мужа на чистую воду, сделать во всем виноватым, а себя представить несчастной жертвой… Собственно, он и так во всем виноват. Если бы не Соня…

У Антонины еще не было никаких планов на сегодня, поэтому она варила утренний кофе и смотрела одним глазом на экран телевизора, стоящего на холодильнике. Полдня они с Игорем бродили по квартире, стараясь не пересекаться, не делить общее пространство, не разговаривать. Они даже не стали обсуждать вчерашний визит сына. Вместо завтрака Игорь взял в одну руку пиалу с кутьей, во вторую – чашку с кофе и пошел в кабинет к компьютеру, а Антонина погрузилась в перипетии какого-то реалити-шоу. Обедали остатками вчерашнего праздничного ужина вместе, но молча. На экране телевизора какой-то молодой украинский журналист разъезжал на мотоцикле по Индии и рассказывал своим соплеменникам о неизвестной им стороне жизни индусов. Интересно рассказывал. И не стоило его перебивать ничего не значащими репликами супружеского этикета.

Около четырех часов позвонила Кира и предложила Антонине побродить по городу и где-нибудь посидеть. Предложение было более чем уместным, хотя Антонина еще не решила, делиться ли с приятельницей новостью об Александре и Вадике. Было бы чем хвастаться! Она довольно быстро собралась и через полчаса уже ехала в машине.

Игорь облегченно вздохнул. Во-первых, он и сам собирался на встречу с Яной и не знал, что ответить жене, если та вдруг спросит, куда он идет, а во-вторых, на этот раз он снова почувствовал, что ее выход был «не тем». Как он мог это диагностировать – неизвестно, может, собираясь на свидание, жена подсознательно излучала иные флюиды, чем перед встречей с приятельницей? А может, сегодня ему уже было все равно, куда, с кем и зачем она пошла? Ревность отступила, теперь в его голове были мысли только о Яне. Они так давно не виделись! С прошлого года. Какой будет эта встреча? О чем будут говорить? Конечно, он больше не станет жаловаться на Антонину, что уж тут… Он хотел сказать Яне что-то важное, хотел знать, как она к нему относится, спросить или угадать в несказанном, есть ли у него шанс. Хотя, конечно, это выглядит полной ерундой, она только немного старше сына, Вадика… Разве это возможно? Кто он для нее?

Вот с такими вопросами в голове профессор Игорь Соломатин собирался, выходил из дома, ехал по вечерним улицам на Оболонь, к станции метро, где они должны были встретиться с Яной.

49

Большой трехэтажный развлекательный центр стоит, словно длинный корабль, вдоль проспекта и тянется почти от одной станции метро до другой. Сюда стекаются не только жители района, а, благодаря этому самому метро, приезжают люди со всего города, чтобы провести какую-то часть своего свободного времени и оставить там часть своих денег. Для этого здесь есть все: длинные аккуратные улицы бутиков для шоппинга, кинотеатр с несколькими залами, боулинг, ледовый каток, роллердром, развлечения для детей, магазинчики хэнд-мейда, в которых проводятся мастер-классы, харчевни фаст-фуда, пиццерии, заведения японской кухни, небольшие ресторанчики и кафе на разный кошелек.

На парковке возле развлекательного центра Игорю, который вышел из машины и решительно зашагал к входу, преградила дорогу девушка с микрофоном. За ней, с камерой на плече, выбирал подходящий ракурс высокий парень.

– Скажите, а что такое, по вашему мнению, счастье? – обратилась к нему девушка.

– Счастье? – Игорь замер, на мгновение закрыл глаза и улыбнулся. – Счастье словами не определяют. Его ощущают кожей! Всем существом! Счастье – это быть вместе с близкими тебе людьми. Иной раз даже просто молча сидеть с ними рядом. Извините, я спешу.

Игорь обошел девушку, продолжая свой путь, а она пошла искать новых респондентов. Оператор, не получив отмашки об окончании съемки, продолжал снимать, идя за ней.

Игорь с Яной договорились встретиться в большом книжном магазине развлекательного центра, при нем был маленький бар-кафе, прямо среди стеллажей с книгами, на несколько столиков, чтобы читатели могли посидеть за кофе и пирожными. Здесь никогда не было такой толпы, как на территории массового застолья, – ведь не секрет, что книги сегодня не так популярны, как, скажем, сезонные распродажи одежды.

Они встретились у лестницы на второй этаж, где и находился тот книжный магазин, Игорь поддерживал Яну под локоть, помогая ей подняться по ступенькам. Она не возражала. Прошли мимо царства духовной пищи к продавщице пищи материальной, но оказалось, что кофейная машина неожиданно вышла из строя из-за проблем с электричеством, и кафе не работает.

Игорь с Яной еще минут десять покружили между стеллажами с яркими книжками. Глядя на это богатство, Игорь начал рассказывать, каким дефицитом в советские времена были хорошие книги и каким счастьем было покупать их хотя бы за границей, но споткнулся на этой теме, осознав, что об этом Яна, наверное, знала от своих родителей. Она же пробежалась взглядом по полкам с книгами по популярной психологии, также увидела немало книг по рукоделию, но решила не останавливаться, не задерживать Игоря, а вернуться сюда в другой раз.

Они еще немного побродили по новогодним улицам этого города магазинов, разглядывая витрины, которые кричали о скидках, потом посмотрели, как катаются на катке дети и взрослые, дальше увидели большое пространство со столиками, где усаживались посетители столовых фаст-фуда, но там было совсем неуютно для разговора, который волновал обоих своим приближением и непредсказуемостью результата. Вдруг Игорь спросил:

– А как думаете, Яночка, сварят ли нам кофе в японской харчевне? А может, и суши отведаете?

– Спасибо, я не голодна, к тому же еще на диете после больницы. А кофе варят теперь везде, думаю, и здесь не откажут, – улыбнулась она Игорю.

– Что ж, тогда пойдемте, на месте разберемся!

Антонина встретилась с Кирой, и через несколько минут подруги выстроили для себя план времяпрепровождения – новогодние скидки в бутиках мало кого оставляют равнодушными, даже если тебе вроде бы пока ничего не нужно. Но сам процесс блуждания по магазинчикам, перебирания вещей на плечиках, примерка, взаимное оценивание их друг на друге – это целый женский ритуал, тоже своего рода психотерапия и способ выражения себя и перед самой собой, и перед подругой, и перед молоденькими продавщицами или юными ребятами-продавцами, которые в хороших бутиках вышколены, как за рубежом, и будут угождать тебе до последнего.

При этом женщины еще и беседуют между собой. «Клац-клац» – стучат друг о друга потревоженные женскими руками плечики, играет музыка, тонизируя и стимулируя покупать. «Вам помочь?» – заглядывают в глаза продавщицы в униформе, а дамы, вовлеченные в этот процесс, попутно обсуждают свои дела, проблемы и личное… Как у них получается все это одновременно, мужчинам не понять.

И все же Антонина не стала рассказывать Кире о новом статусе своей протеже-рукодельницы. В глубине души она все еще надеялась, что это у Вадима ненадолго, может, поймала женщина дурачка на хороший секс, а пройдет немного времени, и поймет сынок, что провинциалка с базара для него простовата… Антонина промолчала. Чем ей было хвастаться перед Кирой? Что сын нашел себе подружку с ребенком, без приданого, без статуса, хоть и не без талантов? Поэтому разговор их прошел отмелью, не затрагивая волнующих Антонину глубин.

Когда подруги уже удовлетворили первый интерес к охоте на бренды, они перешли в зону отдыха и решали, где бы посидеть. Антонина заметила японский ресторанчик, отделенный стеклянной стеной от заставленного столиками пространства недорогих харчевен. Она кивнула Кире, говорившей по телефону, и сделала несколько шагов к цели, как вдруг ее сердце зашлось, женщина хватанула воздуха и замерла. За столиком у прозрачной, украшенной иероглифами стены сидел ее муж и трепетно держал над столом в своих ладонях женские руки. Самой женщины не было видно за рисунком на стекле.

«Соня? Вот так сюрприз! – пронеслось в голове у Антонины, и, не заботясь о том, что у нее нет плана действий, она сделала еще два решительных шага. – Ну, посмотрим, что вы мне сейчас запоете!» Но только женщина изменила угол зрения на пару за столиком, как ей снова не хватило воздуха и даже на мгновение потемнело в глазах. Напротив Игоря за столиком сидела… Яна!

«Как это? Как же это возможно?! Какая подлость! Какой непрофессионализм! Это просто предательство и последнее свинство!» – стучало в голове у Антонины, она резко развернулась и двинулась в обратном направлении.

– Тоня, с тобой все хорошо? – спросила Кира, закончив разговор. – Ты какая-то… будто чем-то напугана? Может, где-то все же присядем? Это хождение по бутикам и правда утомляет.

– Все в порядке, я вспомнила… мне надо домой, извини. Не получится сегодня посидеть, – сказала Антонина, рыская взглядом вокруг, будто заблудилась.

– Ну, как знаешь… Если так… – протянула подруга и увидела в руке Антонины уже приготовленные ключи от машины. – Точно все хорошо?

– Да. Прости. Не обижайся, о’кей?

Не успела Кира кивнуть, как Антонина уже шла к выходу. Мысли смешались в голове в зловонный коктейль. Чего-чего, а этого она никак не могла ни предвидеть, ни даже вообразить.

«Какая сволочь! Какие ж они оба!.. Ладно бы Игорь, но эта психиатр-недоучка?! И как я вообще могла ей довериться? Кто она такая? Самозванка из детсада! Аморалка! Похитительница чужих мужей! – злилась, уже сидя в машине, Антонина. – Может, это она свела и Александру с Вадиком. Вот так выспрашивает чужие секреты, а потом ими пользуется! Какая сволочь! А этот старый козел – туда же! Молодого тела захотелось? Ну-ну! Я вам этого не прощу! Еще не знаю, что вытворю, но долго меня будете вспоминать! Я вам покажу, как надо мной насмехаться за моей спиной!»

Антонина немного успокоилась и завела двигатель. Она недолго думала, куда ехать. Она это знала наверняка. Как и то, что там ей, несомненно, будут рады. Конечно, за все время общения с Романом она ни словом не обмолвилась о проблемах с мужем, о его виртуальном романе, о Соне Тю и о своих переживаниях по этому поводу. Зачем Роману было знать, что с ней, с Антониной, можно поступить ТАК? Он знал, что она более тридцати лет в браке, сыта и довольна, что ее муж – важная персона в научном мире, профессор международного уровня, смолоду безумно влюбленный в свою Тоню. Она была женщиной, которую можно было желать, как в той песне: «Ах, какая женщина, мне б такую!» И все. Вот такой «лейбл» имела приятельница тех юных лет Романа, а не статус обманутой стареющей жены.

«Что ж, – нажала на педаль газа Антонина, – раз вы так, то и мы так же!» Ее белая машина сорвалась с парковки развлекательного центра и помчалась по прямому, как стрела, проспекту.

50

Она приехала сама. Позвонила по мобильному, когда припарковалась возле его подъезда в квартале новостроек. Хорошо, что не вызвал проститутку, не пошел в загул, остался дома. Плохо, что было неубрано в квартире, что он небрит. Хорошо, что в холодильнике было еще достаточно купленной вчера еды. Плохо, что голос Тонин прозвучал как-то нервно, в нем звенел металл, хотя и маскируемый. Что это предвещало?

– Напомни номер квартиры.

– Набирай код 164В.

– Жди.

Роман увидел из окна, как мигнула фарами ее машина, как Антонина решительной походкой прошла к двери подъезда, и через мгновение в коридоре заиграл свою мелодию домофон. За промежуток времени с этого момента и до звонка в дверь, пока она поднималась на лифте, он успел почистить зубы.

– Коньяк есть? – спросила она с порога, сбросив Роману на руки белое кашемировое пальто с пушистым меховым воротником.

– Уже нет, – ответил тот, внимательно вглядываясь в лицо желанной, но неожиданной гостьи.

– Жаль.

– Водка есть. И «Бехеровка».

– Давай. – Антонина сбросила сапожки и прошла в кухню.

– Водку или «Бехеровку»?

– Все давай! И что-то закусить, я давно из дому. Голодная и злая.

– Да вижу. Садись уж.

Но Антонина не могла сидеть, она прошлась туда-сюда по кухне, затем двинулась в ванную, вымыла руки, вернулась в коридор, вытащила из кармана пальто мобильный и включила беззвучный режим: я вам не мешаю и вы мне не мешайте!

Пока Роман выставлял на стол бутылки, рюмки и раскладывал по тарелкам нарезку, Антонина стояла у окна и смотрела сверху на темный, припорошенный снегом чужой двор.

«Может, больше и не возвращаться домой? Позвонить ему и сказать одно слово – РАЗВОД! И этой сучке позвонить и вжарить как следует, сказать все, что о ней думаю… Или лучше написать SMS’ку с благодарностью за помощь в решении проблемы? Ведь и правда все складывается к лучшему, теперь руки у меня будут развязаны, а совесть чиста… Хотя и зло берет, как подло они… А как же Соня Тю? Неужели эта шустрая барышня и Соню сдвинула с пьедестала? Конечно, какая может быть конкуренция между старой кривоногой тумбочкой и молодым телом! А я эту стерву навещала в больнице! Хорошо еще, не успела исповедаться ей о Романе! А собиралась… Если бы тогда не Александра, то кто знает… Какой изощренный цинизм!» – Антонина сжала край подоконника так, что пальцы побелели, как вдруг почувствовала за спиной Романово дыхание. Оглянулась. Он стоял рядом с двумя небольшими полными рюмками в руках. Антонина взяла из его рук обе и выпила одну за другой. Сначала водку, затем крепкую жидкость с запахом лекарственных трав и медикаментов. Взглянула на Романа. Встретила его удивленный и настороженный взгляд.

Внутри пекло, пекло и от алкоголя, и от гнева, и от страха перед грядущими переменами в ее жизни. Она закрыла глаза, уронила руки вдоль тела и замерла. Через мгновение мужские руки охватили ее, губы впились в ее губы, она почувствовала его небритость, схватила обеими руками за щеки и, закрыв глаза, побежала пальцами по лицу, словно читая шрифт Брайля для слепых. Их поцелуй все длился, даже когда оба уже сбросили с себя одежду и ощутили обнаженной грудью стук другого сердца рядом.

Домой в эту ночь она не поехала. Роману дала согласие и попросила подождать. Совсем немного. Ничего не объясняя. Но детали его не интересовали. Главным был результат – Тоня рубит канаты, еще немного – и они покинут этот заснеженный Киев, который так и не стал обоим родным, и улетят в Испанию. Не впервые Роман кардинально менял свою жизнь. Он знал, что прожито уже больше, чем осталось, и на последнем отрезке пути он видел рядом с собой именно ее, Антонину. Он хотел ее еще тогда, в молодости, хоть и не был влюблен, видимо, хотел потому, что она не захотела его. Потом, спустя годы, жизнь удивительным образом свела его с Магой, и тот не удержался, спросил об Антонине, впрочем, оба тогда потеряли ее из виду. Затем этот профессор, при котором она прокуковала столько лет. Он просто идеальный чувак, зачем такого бросать, зачем менять спокойную сытую жизнь на попытку построить что-то новое с ним, Романом Тарчинским, трижды женатым и трижды разведенным? Но ведь согласилась!

Роман думал об этом всю ночь и даже под утро, когда они оба уже устали от любви, еды, питья и новых ласк на десерт и Антонина заснула. Еще представлял он себе, как закончит оформление отеля, откроет его, как непременно пригласит Магу, чьи деньги, между прочим, тоже были вложены в этот проект, и как встретит он дорогого гостя вместе с женой…

От этих мыслей Роман даже улыбнулся и удовлетворенно вздохнул. Антонина зашевелилась рядом, повернулась к нему спиной, он обнял ее сзади, прижался, натянул одеяло на плечи обоим и блаженно уснул. Все будет классно. Он сможет!

Все же не ехать домой вообще было невозможно. Должен же состояться какой-то решающий разговор, не мешало бы расставить точки над «i» и определить порядок дальнейших действий, разобраться с юридической стороной вопроса. Антонине было трудно представить, как это будет происходить, но она уже стала на тропу бескомпромиссной войны и хотела определенности во всем. Наконец-то слетели маски! Она еще не определилась, как все это будет объяснено сыну, тем более что теперь из-за Александры все как-то сплелось воедино, но это уже был второй вопрос.

Сидя в машине, она достала из кармана пальто мобильный и посмотрела на экран – шесть пропущенных вызовов. Неплохо! Разблокировав телефон, она удивилась тому, что из всех вызовов ни одного не было от Игоря. Четыре от Вадика и два от Яны. Цинизм этой особы поражал!

Антонина завела двигатель и стала ждать, пока он прогреется. Она снова покрутила в руках мобильный и просмотрела пропущенные вызовы. И только теперь увидела, что, кроме них, пришла еще SMS’ка. Она была от Вадима. Неужели у отца не хватило смелости достучаться до нее самому, попросил подмоги у сына?

Антонина открыла сообщение и замерла, с трудом осознавая смысл прочитанного.

«Мама, где ты? Папа умер. Мы в больнице № …»

Буквы расплылись у нее перед глазами, сообщение казалось глупой, неуместной шуткой, жестокой проверкой на доверчивость, чем-то чужеродным, пришедшим из другого измерения…

Антонина машинально проверила исходные данные сообщения. Получено оно было вчера в 22 часа.

– Господи… – прикрыла рот ладонью Антонина.

51

Игорь все же уговорил Яну попробовать блюда японской кухни. Уверил, что это очень здоровая пища, вполне пригодная даже для прооперированных.

– Особенно суп мисо! – показал он пальцем на цветную картинку в меню. – Я распробовал его когда-то в командировке в Корее, там рассказывали, что его непременно дают роженицам, кормящим матерям и больным – для пополнения сил. Вроде ничего особенного, но кунжутное масло, водоросли, морепродукты, паста мисо – все это в сумме и дает такой эффект – ну просто ух!

Профессор улыбнулся Яне, а та, очарованная его неожиданно эмоциональным рассказом, кивнула:

– Ну хорошо, давайте уж ваше «мисо», потому что суши и роллы я пробовала, и не раз, а на супы как-то еще не решалась.

Игорь посмотрел на девушку, сидевшую напротив него за столом, и волна нежности вдруг подхватила его. Ему хотелось заботиться о ней, говорить с ней, бродить по городу, слушать ее рассказы, рассказывать самому, куда-то ездить, что-то открывать для них обоих… А еще захотелось обнять ее, прижать к себе, защитить от всего мира и никогда больше не отпускать…

Но вместо этого он положил меню на край стола, забрал такую же карту из рук Яны, взял ее руки в свои и замер, глядя в глаза этой молодой женщине, которой еще месяц назад вообще не было в его жизни. И не было бы никогда, если бы не Соня Тютюнникова…

Соня… Так звали старшую сестру его львовского соседа, школьного приятеля Жорки. В шестом классе Игорь был в нее тайно влюблен. А Соня тогда уже заканчивала школу. Он шел за ней в тот день, когда Соня с подружками ходили к старому фотографу сниматься на школьный альбом. В белом фартуке, с тугими косами, с ямочкой на щеке и чертиками в глазах – она была прекрасна! У Игоря колотилось сердце, а внизу живота сжималось, когда он думал о ней… Конечно, взрослым девушкам были безразличны такие пацаны, как он, им нравились актеры кино и взрослые ребята-курсанты из Высшего военно-политического училища. Игорь ни с кем не делился своим секретом, даже Жорке не мог рассказать о своих чувствах – тот бы просто высмеял его. «В кого? В Соньку влюбился? Да она глупа как пробка! Мне ли этого не знать?» – сказал бы он, ведь какой младший брат видит в старшей сестре объект восхищения? Но благодаря дружбе с Жоркой отчаявшийся Игорь и смог украсть то черно-белое фото для ее выпускного альбома. А Соне пришлось идти к фотографу и платить за новые отпечатки сохраненного им негатива.

Потом пути их разошлись, семья Тютюнниковых оказалась в Израиле, а с Жоркой он встретился однажды в Германии. Там в пабе, за кружкой пива, Игорь рассказал ему, уже толстому и лысому, о своей первой любви и об украденной фотографии. И тогда же узнал, что Соня несколько лет назад умерла от рака, оставив Игорю на память фотку и имя, которые пригодились в его нелепом плане пробудить беспробудное…

Все эти мысли пронеслись в голове профессора Соломатина за несколько минут, пока он держал Янины руки в своих. Но миловидная официантка в кимоно подошла принять заказ, и лопнули мыльными пузырями воспоминания, Яна забрала свои руки и сложила их на коленях. И не потому, что ей было неприятно, а просто стало неудобно перед юной официанткой лет двадцати, которая спрятала в уголках губ улыбку и нарисовала на лице высшую степень внимания к клиенту.

Так подумал Игорь, заказывая еду и кофе, хотя ему было уже безразлично, кто и что о нем подумает. Сердце его трепетало и билось, как в молодости от мыслей о Соне или позже об Антонине, которая казалась ему недостижимо далекой от его научного мира. И как он тогда решился объясниться? И зачем она согласилась?

Воспоминание о жене поскребло где-то в груди, словно пенопластом по стеклу, и Игорь ощутил физический дискомфорт, но улыбнулся Яне и протянул к ней одну руку ладонью вверх. Яна положила на нее свою.

Время отодвинулось за стеклянные пределы заведения японской кухни, люди за соседними столиками тоже будто растворились и перестали для них существовать, а странная пара сидела в ожидании своего заказа и разговаривала, казалось бы, ни о чем. И им было хорошо.

Потом Игорь учил Яну есть суп мисо: сначала выбирать палочками все, что можно выловить из пиалы, а затем выпивать солоноватый, с запахом йода и кунжутного масла бульон. Рассказывал, что в Японии громко хлебать считается хорошим тоном – так ты демонстрируешь благодарность хозяевам за вкусный обед. Сказал также, что ждет приглашения на научную конференцию в Осаку с посещением атомной станции возле городка Фукусима. И добавил, что мечтает поехать туда вместе с ней.

Палочки замерли в воздухе, не донеся до Яниного рта комочек зеленых водорослей, выловленных в пиале с супом.

– Не шутите так. Вы живете в мире иллюзий, – сдержанно сказала она.

– Я не шучу. Если вы скажете мне, что согласны изменить вашу жизнь, я… я поговорю с Тоней, мы взрослые люди, уже вырастили сына, что еще нас удерживает друг возле друга? Мы сможем культурно попрощаться. – Игорь уставился на круглый красный бумажный фонарик, висевший у окна. – Я так думаю.

– Не знаю, – отозвалась Яна.

– Не знаете, сможем ли мы с женой поставить точку, или не считаете меня достойным быть рядом с вами?

Щеки Яны запылали. «Ну и узел! Это тебе не слушать часами о чужих проблемах и выводить пациента на путь их решения… Теперь ты, дорогуша, нырнула в чужую жизнь, вывозилась в ней по самые уши, да еще и задело тебя за живое! Вот и попробуй теперь рассуждать беспристрастно, трезво, будто ты не внутри всего этого, а снаружи! Хочешь быть с ним? Сможешь пройти через все, что этому предшествует? Сможешь уважать себя, так поступив со своей клиенткой? То-то же! Но вот он рядом, такой надежный, мне с ним спокойно и безопасно, как в детстве. Это плохо? Да, это плохо…» – пронеслось у нее в голове, и Яна потупила глаза.

Она разглядывала что-то на дне той тарелки с японским супом, ее ресницы дрожали, и хотелось ей плакать от тревоги и счастья, от стыда и от желания и самой наконец почувствовать давно забытое или неведомое доселе ощущение СВОЕГО человека рядом.

Профессор Соломатин замер в ожидании ответа, чувствуя себя, как на натянутом над манежем канате или на тропе на краю пропасти. Сердце его трепетало под джемпером, а пальцы вдруг стали холодными.

– Дайте мне два дня, – вдруг выдохнула Яна.

– Два дня? – удивился Игорь.

– Да, два дня. Разве я много прошу?

– Нет, конечно нет. Пусть будет так. Но… Но знайте, мне бы не хотелось вас терять. Я еще не верю, что нашел. Пусть и так странно… Простите меня за всю эту ерунду, и за Соню, и за Антонину, и за мои разговоры о ней – все это останется за чертой, за гранью…

– Не надо об этом. Я здесь и сама нахомутала. Не знаю, как теперь себя уважать…

– Вы все сделали правильно. Это жизнь. Должен вам признаться, что уже сделал один шаг к выяснению отношений с Тоней. Даже не дожидаясь вашего ответа. Я все равно больше не вижу никакого смысла в такой нашей жизни…

Яна не стала уточнять. Игорь не вдавался в детали. Что-то предпринял. Сделал какой-то шаг. Взрослый человек. Это его дела…

Сначала они попрощались на улице возле парковки. Яна не захотела, чтобы Игорь отвез ее домой. На метро ей было вполне удобно. Игорь пошел проводить ее до метро. На полпути к подземному переходу мигала зеленым крестом вывеска аптеки.

– Вы не подождете немного, я сейчас… – неожиданно остановил Игорь Яну и направился туда.

Уже не первый раз за сегодняшний день у него сдавило где-то за грудиной и опять онемела левая рука, но такое случалось и раньше. Теперь помимо этого пекло в груди и отдавало в левое плечо и даже в шею слева. Игорь ускорил шаг, взялся за холодную ручку двери аптеки, оглянулся на удивленную Яну, которая замерла на тротуаре, несколько раз вдохнул морозного воздуха и, словно собираясь нырнуть, вошел в помещение. Яна огляделась – район кипел людьми, гулявшими вечером выходного дня, машинами, которые, как муравьи, вечно двигались куда-то, каждая по своему маршруту, елочными огнями, гирляндами, которые без устали мелькали на витринах и змейками на деревьях, – город переживал праздничные дни, гулял и вообще не очень чувствовал разницу между Новым годом и Рождеством.

Вдруг словно тревожный гул колокола ударил Яне в грудь – взволнованные голоса донеслись до нее от двери аптеки. Она сорвалась с места и бросилась туда.

Игорь, бледный до голубизны, лежал на составленных в ряд стульях, а возле него суетились две сотрудницы аптеки в белых халатах.

– Игорь! Игорь! – начала трясти его за плечо Яна. – Да что же это такое?!

– Вы его знаете? Девушка! Не трогайте больного! Оставьте, слышите! Вы знаете его? – оттаскивала ее за руку худая строгая аптекарша в очках.

– Да, знаю. Что с ним?

– Это сердечный приступ, мы вызвали «скорую», здесь недалеко, может, пришлют инфарктную бригаду. Нужно позвонить родным.

– Да… – совсем растерялась Яна.

Она смотрела на бледного и недвижимого Игоря, и мобильный дрожал в ее руке. Антонина не отвечала. Телефона Вадима у Яны, конечно, не было. Александра! Точно! Вот кому надо позвонить! Она передаст Вадиму, а тот врач, еще и кардиолог! Он все уладит!

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Шестнадцатилетний Джейкоб с детства привык к рассказам своего деда о его юности на далеком уэльском ...
Человечество выбирает посланников, которые будут представлять его на Галактическом совете разумных с...
Лаврентий Павлович Берия – глава НКВД в 1938–1943 гг. и глава объединенного Министерства внутренних ...
В пособии впервые представлен научно-методический подход использования средств музыки в системе ранн...
С первых минут случайного знакомства она поразила его отстраненностью. Не женщина, а сфинкс. И чем б...
Грандиозная глобальная эпопея о конце человеческой истории близится к неизбежному финалу! Экспедиции...