Цацики и вселенная Нильсон-Брэнстрем Мони

Буги-гей

Уроки буги все так же нравились Цацики. Пожалуй, это было самое приятное событие за всю неделю, и Цацики очень ждал четверга. Огорчало только то, что его тайна просочилась наружу. Цацики не понимал, как это произошло, но вдруг оказалось, что все знают о том, что он ходит на танцы.

Еще он не понимал, как быть с Сарой. Она, похоже, в него влюбилась. На танцах ему это особо не мешало, танцевать с ней было очень здорово, только он-то ее не любил. Ему не нравилось, что она ходит за ним по пятам. Возвращаясь домой, Цацики часто видел ее с подружкой у своего подъезда. Они смотрели на него и хихикали.

Они же наверняка и баловались по телефону — звонили и вешали трубку, когда отвечала Мамаша. Когда отвечал Цацики, они просто дышали в трубку и хихикали. Его это напрягаю. Мальчики в классе дразнили его, и Мария Грюнваль тоже.

По хуже всего было то, что Никлас из пятого класса назвал его геем. Буги-геем. Он сказал, что все парни, которые занимаются танцами, — геи. Подумать только — гей! А вдруг он будет геем, когда вырастет, просто потому, что любит танцевать?

Цацики не хотел быть геем, ведь ему нравились девочки. Но кто знает, может, он уже им стал — потому что больше всего ему нравился Пер Хаммар. Значит ли это, что он гей?

У Мамаши было два приятеля-гея, семейная пара. Очень милые люди, но по странному совпадению действительно танцовщики, так что кто знает, может, Никлас и прав.

Цацики не мог уснуть, так его волновал этот вопрос.

— Мамаша! — не выдержал он. — Мамаша!

— Ты что, не спишь? — спросила Мамаша, когда вошла к нему в комнату.

— Нет, — вздохнул Цацики. — Не могу.

— Полежать с тобой? — спросила она.

— Давай, — Цацики подвинулся.

Мамаша почесала ему спинку. Она была мастером по спиночесанию. Не было ничего приятнее, чем лежать в темноте рядом с Мамашей. А еще так он совсем не боялся говорить о сложных вещах.

— Мамаша, — прошептал Цацики. — А я обязательно стану геем, когда вырасту?

— Почему ты так говоришь? — Мамаша перестала чесать и уставилась на него в темноте.

— Потому что Никлас говорит, что только геи занимаются танцами.

— Он не прав, — сказала Мамаша.

— Да, но как узнать, гей ты или нет? — спросил Цацики.

— Этого не узнаешь, пока не вырастешь, — ответила Мамаша.

— Ну а геи хотят быть геями? — спросил Цацики.

— Человек такой, какой есть, — сказала Мамаша. — И нельзя этого стыдиться. Неважно, гей ты или нет. Главное — хороший ли ты человек.

— Думаешь, я буду геем? — спросил Цацики.

— Нет, — засмеялась Мамаша. — Уверена, что не будешь.

— Несмотря на то что я танцую?

— Йоран тоже танцевал буги, — возразила Мамаша. — Он же не гей.

— Совсем забыл об этом, — сказал Цацики. — Какое счастье!

— Что именно? — не поняла Мамаша.

— Что Йоран не гей. Иначе ты бы не смогла выйти за него замуж.

— Да, точно, — засмеялась Мамаша. — Ну а Расмус-Элвис? Он, по-твоему, ведет себя как гей?

— Нет, — сказал Цацики. — Никогда не встречал никого, кто бы так любил девчонок. Вчера он даже подсматривал за ними, когда они переодевались.

— Ты тоже подсматривал?

— Да, — смущенно признался Цацики. — Но я ничего особо не увидел. Расмус-Элвис мне все загородил.

— Это некрасиво, — сказала Мамаша. — Тебе бы понравилось, если бы девочки за тобой подсматривали?

— Ужас какой, нет, конечно! — сонно проговорил Цацики. — Почеши мне еще спинку. Чуть повыше, ага, вот тут… Слушай…

— Ммм… — так же сонно ответила Мамаша. Она и сама засыпала.

— Хорошо, что я не гей. Мне почти хочется, чтобы у меня была жена.

— Ты думаешь о какой-то конкретной жене?

— О Марии Грюнваль, — вздохнул Цацики. — А ты сильно любишь Йорана?

— Да, очень сильно, — сказала Мамаша. — Но тебя я люблю так же сильно, как всегда. Четыре раза вокруг Земли и обратно.

— Я знаю, — сказал Цацики. — Я знаю.

Снежный человек

Цацики получил письмо от папы Ловца Каракатиц. Он писал, что хочет приехать в гости. Он собирался в Копенгаген, а оттуда на поезде в Стокгольм. Цацики ужасно соскучился, но в то же время он немного волновался. Что будет, когда дома встретятся оба его папы?

— Да все будет хорошо, — говорила Мамаша. — Не волнуйся.

Но Цацики все равно волновался. И очень скучал.

Время пролетело быстро. Он и не заметил, как пришла зима. Они вовсю репетировали рождественские песни, а фрёкен, как всегда перед Рождеством, читала им о Марии и Иисусе. Правда, это начинало уже немного надоедать.

Всю неделю шел снег, и «Следопыты» (так называлась группа продленного дня, куда ходил Цацики) каждый день после уроков катались на санках. Надо было ловить момент, пока снег не растаял. Они едва успевали перекусить. Правда, сегодня Цацики пошел домой сразу после занятий. Он должен был убрать свою комнату и завернуть подарок Янису.

Мамаша и Йоран ушли за подарками. Цацики надеялся, что они купят ему сноуборд и машину на пульте управления. Это всё, что он хотел получить на Рождество, — кроме «лего», фломастеров, новой одежды и шимпанзе.

Его подарки были уже готовы. Йорану он сделал на уроке труда подушку. И вышил на ней буквы «DIF» — сокращенное название любимого спортивного клуба Йорана «Юргорден».

Мамаше он слепил на продленке красивую миску из глины. Дедушке нарисовал картину, а бабушке хотел подарить свою фотографию. И Янису тоже фотографию, и Элене, кузине из Канады, тоже.

Цацики мучила совесть — Элена часто писала ему, но Цацики как-то не успевал отвечать. У него было так много дел, да и к тому же он не знал, что писать. Что вообще пишут девочке, у которой уже появилась грудь?

Элена очень выросла, судя по фотографии, которую она прислала. Снимок сделали в Греции, в их деревне Агиос Аммос, и на Элене был новый купальник. Увидев ее, Мортен Вонючая Крыса даже слюни пустил и спросил, что это за красотка. Цацики снял фотографию со стены и спрятал в ящик, чтобы никто больше на нее не глазел.

В дверь позвонили, и Цацики побежал открывать. Он забыл, что сперва надо спрашивать, кто там. На пороге стоял снежный человек с сумкой в руках. В волосах у него запутались снежинки, усы сверкали от инея.

Прошло какое-то время, прежде чем Цацики узнал его.

— Папа, — промолвил он, окаменев. — Папа!

Янис широко улыбнулся и раскрыл объятья.

— Цацики! — воскликнул он. — Цацики!

Цацики бросился ему на шею, а Янис обнял его так крепко, будто вовсе не собирался отпускать.

— Дай-ка на тебя посмотреть, — наконец сказал он и поставил Цацики на пол. В глазах у него блестели слезы, а может, это просто снег растаял, Цацики точно не знал. — Как же ты вырос! Какой большой! А что с твоими волосами?

— Да так, — ответил Цацики. — Я буду рокером.

— Прямо как Мамаша? — уточнил Янис.

— Ага, — сказал Цацики, — а летом я буду ловцом каракатиц. Входи! Раздевайся!

У папы Ловца Каракатиц на одном носке была дырка, точно как у Цацики. При виде этой дырки в животе у Цацики потеплело. Это было какое-то очень нежное чувство. Он затащил Яниса в комнату и сел на диван рядом с ним. Никто ничего не говорил, они просто смотрели друг на друга, избавляясь от накопившейся тоски. Цацики не понимал, как на самом деле соскучился по папе, пока не увидел его. Янис погладил его по щеке.

— А я думал, ты только завтра приедешь, — сказал Цацики.

— Я не мог больше ждать ни дня, — засмеялся Янис. — Я сходил с ума оттого, что ты так близко.

— Так зачем ты ездил в Копенгаген? Приехал бы сразу сюда.

— У меня нет денег на поездки, — ответил Янис. — Твой папа — бедняк, но я подал заявку на стипендию, чтобы участвовать там в семинаре для художников, и получил ее.

— Как здорово! — сказал Цацики.

Цацики сидел на коленях у папы Ловца Каракатиц. Ему было очень хорошо. Йоран готовил, а Мамаша, как всегда, что-то рассказывала. Взрослые пили вино, а Цацики разрешили сбегать за газировкой. Мамаша пообещала, что сегодня не будет заставлять его ложиться рано. Он может сидеть со взрослыми допоздна. Папа Ловец Каракатиц будет спать в бывшей комнате Йорана.

В эту минуту Цацики не мог представить себе ничего лучше, чем быть Цацики-Цацики Юхансоном. Рядом с ним сидели оба его папы и Мамаша. Раньше он иногда завидовал Перу Хаммару, что у него в семье всё как обычно, но теперь он понимал, что когда в семье всё необычно — это еще лучше. От этой мысли у него в животе поползли теплые приятные мурашки.

— Так, а что с подарками? — перебил он Мамашу. — Вы купили подарки?

— Подарки? — переспросила, улыбнувшись, Мамаша. — О подарках Дед Мороз позаботится. Мы не за подарками ходили.

— Да ладно, — фыркнул Цацики. — Еще про Красную Шапочку расскажи! Я, между прочим, уже в третьем классе учусь.

Мой папа Ловец Каракатиц

Йоран дал Янису теплую куртку, потому что его собственная была слишком тонкая, пару толстых носков и зимние ботинки. Они решили, что Янис пойдет с Цацики в школу. Янис не хотел, чтобы Цацики прогуливал из-за него уроки. К тому же ему было интересно узнать, где учится его сын.

Одноклассники Цацики с любопытством смотрели на Яниса, который разговаривал с Цацики по-английски.

— Hello, — поздоровался Пер Хаммар. — Я есть Пер Хаммар, лучший friend Цацики3.

— Привет, — ответил Янис и потрепал Пера Хаммара по волосам, слипшимся от геля — утром тот вылил себе на голову примерно полбанки, чтобы челка не лезла в глаза. — Цацики столько о тебе рассказывал, что я уже и так с тобой знаком.

— Что он говорит? — спросил Пер Хаммар. — И почему он портит мою прическу?

— Он говорит, что знает тебя, — ответил Цацики.

— Да? — удивился Пер Хаммар.

Когда фрёкен открывала класс, Цацики взял Яниса за руку.

— Это мой папа Ловец Каракатиц, — сказал он учительнице. — Можно, он побудет сегодня с нами?

— О, как здорово! — воскликнула фрёкен и всплеснула руками. — Welcome to Sweden!4 — она сияла как солнце.

Цацики принес Янису стул и поставил у своей парты. Папа Ловец Каракатиц на этом маленьком стульчике казался великаном. Потом Цацики встал и представил его всему классу.

— Это мой папа Ловец Каракатиц, — гордо сказал он. — Ха! Вот видите — он существует!

Дело в том, что не все верили, что у Цацики есть папа Ловец Каракатиц далеко в Греции. Потому что они никогда не слышали, что такие вообще бывают.

Все дети с любопытством рассматривали Яниса.

— А я думал, что у него вместо рук — щупальца, — разочарованно пробормотал Виктор.

В тот день они много говорили по-английски, Янис рассказывал о Греции, а учительница и Цацики переводили. Потом они рисовали, и Янис тоже. Цацики немного волновался, что Янис начнет рисовать голую девушку, но он этого не сделал. Он нарисовал снег.

Ничего более потрясающего, чем снег, Янис в своей жизни не видел, это Цацики понял на большой перемене. Тогда как раз снова повалил снег. Школьный двор был совершенно белый.

— Как белое море, — сказал Янис.

Он стоял на месте, пытаясь, как ребенок, поймать языком снежинки. Цацики засмеялся и кинул в него снежком.

Кидаться снежками на школьном дворе было строго запрещено. За нарушение этого правила оставляли после уроков. Только взрослые могли выдумать такую дикость. Все равно что дать человеку игрушку и запретить в нее играть.

Снежок попал Янису в живот. Он засмеялся и тоже слепил снежок. Попав Цацики в руку, Янис засмеялся еще сильнее. Но лучше бы он этого не делал. Пер Хаммар тоже кинул снежок и попал Янису в голову, и тут Цацики был вынужден защищать своего папу. Он со всей силы запульнул снежок Перу Хаммару в ногу.

— Ай! — вскрикнул Пер Хаммар. — Ты у меня за это поплатишься!

Тут началась настоящая снежная война. Цацики подбежал к Янису и вымазал ему лицо снегом. Янис взвыл от смеха.

— Ну, берегись!

И кинул в Цацики снежком. Но Цацики увернулся, а снежок попал в директора, который как раз проходил мимо. Прямо в лицо. Его очки отлетели на метр и угодили в сугроб.

— О нет! — Цацики зажмурился. Кажется, он был единственный мальчик во всей Вселенной, чьи родители так любили сбивать очки с директорских носов.

С девочками из шестого класса случилась истерика.

Директор вытряхнул снег из уха, злобно высматривая обидчика. Янис подошел к нему и дружески похлопал по спине.

— Простите меня, — засмеялся он.

Директор близоруко сощурился. Цацики подбежал к ним и поднял очки. Он попытался протереть стекла шарфом, но от этого к ним только пристала шерсть.

— Вот, извините. Во всяком случае, они целы.

— Твое счастье, молодой человек, — ответил директор. — Но кто этот жизнерадостный мужчина и почему он кидается в меня снежками?

— Это мой папа, — сказал Цацики. — Он не знает, что вы — директор. К тому же он не нарочно. Он хотел попасть в меня, а я нагнулся, и…

— У тебя очень странная семья, — сказал директор. — Сперва Мортен, теперь этот воин. Твой папа что, не знает, что у нас запрещено играть в снежки?

— Нет, не знает, — ответил Цацики. — Он ловец каракатиц.

— Вот как, — сказал директор и, надев запотевшие очки, пристально осмотрел Яниса, который по-прежнему улыбался, не понимая, что происходит.

— Он из Греции, а там можно играть в снежки сколько хочешь, — пришел на помощь Пер Хаммар.

— Вот как, значит, в Греции можно, — недовольно пробормотал директор. — Только здесь нельзя, и вы, надеюсь, об этом знаете, так?

Цацики и Пер Хаммар кивнули.

— И знаете, какие вас ждут последствия?

— Мы должны остаться после уроков, — пропищал Цацики. — И папа тоже?..

Директор серьезно посмотрел на Яниса.

— Конечно, а ты как думал, — отрезал он.

Ходить по воде

Наказание было короткое и довольно приятное. Директор пришел в класс посидеть с ними. Он хотел побольше узнать о ловле каракатиц. Оказалось, он большой поклонник Греции.

Поклонник Греции ездил туда при любой удобной возможности. Но в деревне Агиос Аммос он не бывал никогда.

— Обязательно поезжайте, — сказал Цацики. — Там суперкрасиво, а моя бабушка готовит лучшие в мире кальмары.

— Обожаю кальмары! — воскликнул директор. — Это вам не вареная треска, которую дают нам в школе.

Он зажмурился и причмокнул языком. В своих мечтах он уже был там.

— Правда, приезжайте, — подтвердил Янис. — Друзья Цацики — мои друзья. Я научу вас ловить каракатиц.

— Он не то чтобы мой друг, — уточнил Цацики. — Он мой директор.

— А нельзя мне все равно поехать? Я никогда не ловил каракатиц, — попросил директор.

— Конечно, можно, — сказал Цацики. — Я и сам поеду.

— А я, как всегда, должен сидеть дома, — вздохнул Пер Хаммар. — Это нечестно!

— Но ты тоже можешь поехать, — возразил Цацики. — Правда, ему тоже можно?

— Конечно, — ответил Янис.

— Мама в жизни не разрешит, — сказал Пер Хаммар. — Хотя, если я начну клянчить прямо сейчас…

Директор принес карту Греции, и Янис показал, где находится Агиос Аммос. На этом наказание кончилось.

— Что вы будете делать? — спросил директор. — Может, еще в снежки?

— Нет, я покажу папе город, — сказал Цацики.

Мамаша дала ему денег, чтобы они с Янисом перекусили и купили подарки бабушке Марии и Димитрису. Мамаша полагала, что у Яниса не очень много денег. Цацики тоже так думал. Хорошо, что Мамаша сейчас была богатейка. Она как раз получила аванс за свой новый диск.

— Летом здесь можно купаться, — сказал Цацики, указав на пролив Риддарфьёрден, где по льду гуляли люди.

— Ты шутишь.

— Нет, правда.

— Ты что, хочешь сказать, что это вода?

— Да, — ответил Цацики. — Только сейчас она замерзла.

Янис недоверчиво посмотрел на него. Он подошел ближе и осторожно ступил на лед.

— Это правда вода?

Похоже, он не верил Цацики.

— Да, — засмеялся Цацики. — А что тут такого?

Янис перекрестился и сделал несколько неуверенных шагов.

— Иисус Мария, это же безумие!

По мнению Цацики, безумен был Янис. Он прыгал и скакал по льду, как ребенок. Они дошли до самой промоины, и только тут Янис остановился. Зачарованный, он смотрел на воду и проплывающие мимо льдины. А потом снял варежку и опустил руку в ледяную воду.

— Ну что, теперь веришь? — спросил Цацики.

— Иисус Мария, я хожу по воде, прямо как Христос! Дома мне никто не поверит.

Цацики не мог не рассмеяться. Янис был похож на человека, с которым случилось чудо. Странно, что вполне обычная вещь может показаться такой необычной твоему собственному отцу.

Дискотека

Если бы не Рождество и рождественская лихорадка, Цацики было бы труднее пережить расставание с Янисом. Два дня пролетели слишком быстро. Да и каникулы тоже. А потом и снег сошел, но об этом Цацики еще не успел пожалеть. Дело в том, что он собирался на первую в своей жизни дискотеку.

— Вот здорово, — сказала Мамаша. — Когда?

— В следующую субботу, — ответил Цацики. — И еще будет танцевальный конкурс. Мы с Сарой будем выступать, мы это сегодня решили.

И вот они стояли в школьной столовой. Под потолком сверкали зеркальные дискотечные шары. Диджей крутил такую громкую музыку, что дрожали оконные стекла. Всё было оформлено очень стильно. У Цацики дух захватило. Прежде чем выйти из дома, они с Пером Хаммаром провели не один час перед зеркалом, укладывая волосы. Еще они стащили у Йорана дезодорант. Подмышки теперь немного чесались.

Пер Хаммар сразу встал в очередь за сосисками.

— Так хоть танцевать не придется, — нервно пробормотал он.

Цацики следил за обстановкой. Пока еще никто не танцевал. Какие-то малыши из второго класса играли в салки, все остальные сидели нарядные за столами, которые сдвинули к стене, чтобы освободить место для танцев. Хассан и Юхан стояли и пихали друг друга в бок. Больше никто из класса не пришел.

— А когда можно будет танцевать? — спросил Цацики у Эммы из шестого класса.

Это шестиклассники устроили дискотеку, чтобы собрать деньги на экскурсию, так что решать было им.

— Когда хочешь, — ответила Эмма. — Хоть сейчас.

— Но никто не танцует.

— Хочешь, я с тобой потанцую, — предложила Эмма. — Пошли.

Неужели он пригласил шестиклассницу? Взрослую девчонку с черным макияжем и грудью: Наверное, он сошел с ума.

Эмма двигалась в такт музыке. Она танцевала красиво, именно так, как нужно. Цацики попробовал делать, как она. Он чувствовал себя по-идиотски. Неловко. Кто-то захихикал. Виктор и Фреддан кинули в него попкорном.

— Цацики, Цацики! — хохоча, скандировали они.

— Как маленькие дети, — сказала Эмма. — Не обращай внимания, ты отлично танцуешь!

— Спасибо, — ответил Цацики.

К ним присоединились какие-то девочки, и вскоре танцевали все. Нужно было просто, чтобы кто-то начал.

Ким и Мария Грюнваль отлично выглядели. Они танцевали друг с дружкой. Пер Хаммар и Цацики решили пригласить их на следующий танец. Если хватит смелости.

— Конечно, хватит, — сказал Цацики. — Мы же с ними когда-то встречались.

Следующий танец был медленный. Пер Хаммар ни за что не захотел приглашать Ким на медляк, а раз так, то и Цацики тоже не стал приглашать Марию. Зато Хесус пригласил. Глядя, как Хесус танцует с Марией, Цацики кусал локти от зависти. Они плавно качались из стороны в сторону в такт музыке.

— Тьфу ты, — с досадой произнес Цацики. — Ну разве обязательно так обниматься?

Потом Ким пригласила Пера Хаммара. Хихикая, он вышел за ней на середину зала. Хассан танцевал с Нирой, а Юхан с Микаэлой. Все с кем-нибудь танцевали. Все, кроме Цацики.

С ним танцевать не хотел никто.

Танцы и девушки

Цацики съел два хот-дога, пакетик конфет и выпил две бутылки газировки. Он был сыт по горло — и не только сосисками, но и дискотекой тоже. Никто так ни разу его и не пригласил. Он отошел подальше от танцующих, чтобы не расстраиваться еще больше. Уж лучше думать о еде, чем о том, что он не танцует.

— После этой песни — танцевальный конкурс! — крикнул в микрофон диджей. — Хватайте в охапку своего партнера, и вперед!

Теперь он наконец-то потанцует. В мерцающем свете ламп Цацики попытался отыскать Сару. Она стояла у края танцпола и высматривала Цацики.

— Привет, — улыбнувшись, сказала она. — Вот будет здорово, да?

Цацики уже сомневался, что будет здорово. Ведь они могут и не выиграть, а в таком случае это будет просто позор. Хассан и Хесус очень классно танцуют хип-хоп. А это куда круче, чем какое-то буги. Их с Сарой запросто могут засмеять.

К ним подошла Мария Грюнваль.

— Привет, Цацики, — сказала она. — Где ты был? Я тебя искала. Давай поучаствуем в конкурсе?