Дом у кладбища Листьева Роза

– Да, мы поругались. Он был не в себе, и я не хотела больше с ним разговаривать.

– В чём была причина ссоры? – спросил прокурор.

– Дупельт дал мне денег взаймы и требовал вернуть.

– Это неправда, – крикнула Софи. – Я расскажу, как было. Она сняла с его счёта большую сумму денег без его ведома. Пропажа обнаружилась не сразу, а когда он узнал, что это она, он пригрозил, что уволит её. А в тот вечер они поругались. Он сказал, что если она не вернёт деньги, то он будет разговаривать по-другому. Она украла эти деньги.

– Заткнись!

– Тише, тише, вы в зале суда, а не на базаре, – судья стукнул колотушкой.

– Ты разлучить нас хотела, ты завидовала нашей любви! Ты отняла его у меня, но его денег ты не получишь! Я всё сделаю, я отсужу их у тебя!

– Подождите, потерпевшая, я всем дам высказаться.

– Итак, вы поругались, что было дальше?

– Он куда-то ушёл. У него начался кашель, и, вероятней всего, он пошёл подышать воздухом.

– О какой сумме шла речь?

– Три миллиона.

– Зачем вам такая сумма?

– Мой муж взял кредит, но бизнес прогорел и мы остались в долгах. Пришлось заложить дом. Иногда доходило до того, что нечего было есть, и мой бывший муж взял меня на работу к себе в банк. Я и сейчас там работаю.

– Как же вы будете выплачивать долг?

– Придётся продать дом.

– Это они его убили, – сказала Софи.

– Протестую, ваша честь, это не доказано, – сказал прокурор.

– Протест принимается.

– Ты хочешь, чтобы меня посадили вместо этого? – она указала пальцем на подсудимого. – Покойный Дупельт не любил меня, но я не убивала его. Это всё, что я могу сказать.

– А где был твой муж? Я же видела, как он тихо прокрался и сел, слышала его учащённое дыхание…

– Он опоздал на церемонию потому, что забыл телефон, он вернулся, чтобы взять его.

– Пригласите её мужа. Свидетель, представьтесь, пожалуйста.

– Франсуа Бертран меня зовут. Тысяча девятьсот пятидесятого года рождения. Предприниматель.

– Давно знаете убитого?

– Да можно считать, всю жизнь. Мы школьные друзья. Когда я служил в армии, он мне письма писал. Конечно, и Кэти тоже. Можно считать, что я её увёл. Одно время я даже этим гордился, а Дупельт ревновал, но он всегда был лучше меня, всегда и во всём. Ему во всём везло, а вот с женщинами… Они от него уходили. Мне было его жаль. А после института он расцвёл, возмужал и снова женился.

– Давайте перейдём к делу. Погибший давал вам деньги из своего банка?

– Да, моя жена взяла эти деньги, а на следующий день…

– Что? – вскрикнула Софи. – Эти деньги твоя жена сняла со счёта в банке, а мой муж, проверив эту информацию, рассвирепел. Он очень сильно переживал. У нас сорвался важный контракт с другим банком. Он отказался сотрудничать, вы понимаете?

– Понимаю.

– И всё из-за вас.

– Мы вернём деньги.

– Даже если вы вернёте деньги, ничего уже не исправить. Муж уже в могиле.

– Я знаю, как вам тяжело, но нужно держать себя в руках.

– Не надо меня утешать, – сказала Софи. – Утешение мне не поможет.

– Скажите, свидетель, вы говорили с погибшим перед смертью?

– Да, он мне звонил. Мы поругались, он требовал сразу всю сумму. Мы не располагали такими деньгами. И я пытался оттянуть на более долгий срок. Но он кричал, что предупредил, деньги должны быть на следующей неделе, не то он грозился посадить нас за решётку.

– А ваша жена сказала, что вы забыли телефон.

– Да, я вернулся домой за телефоном и поэтому опоздал на церемонию.

– Есть ещё вопросы к свидетелю?

– Нет, ваша честь.

– Тогда присаживайтесь. Пригласите, пожалуйста, брата погибшего. Представьтесь, пожалуйста.

– Меня зовут Джимми Дупельт. Я старший брат убитого. Тысяча девятьсот сорок восьмого года рождения. На прошлом заседании суда я это уже говорил и ещё раз повторю. Ночь была тёплая, и я вышел покурить. Это было как раз в тот момент, когда произошло убийство. Неподалёку от дома я услышал удаляющийся звук ехавшего мотоцикла. Мне показалось это странным, так как в это время обычно никто не катается и даже не ездит в эту сторону. А потом, когда я покурил, я пошёл спать, но не тут-то было. По всему дому был шум и гвалт. Были крики: «вызовите полицию, ничего не трогайте». Само собой, я не уснул.

– В котором часу это было?

– Около двух часов ночи.

– Прокурор, напомните, пожалуйста, результаты экспертизы, время смерти убитого.

– Результаты судебно-медицинской экспертизы показали, что смерть наступила между двадцатью тремя и двумя часами ночи.

– Есть ещё вопросы?

– Нет, ваша честь.

– Хорошо, садитесь, пригласите следующего, – сказал судья.

– Я Джереми Дупельт, младший брат убитого Джека Дупельта. Тысяча девятьсот пятьдесят пятого года рождения. Я вот что хочу сказать, брат мой был очень добрым человеком, верующим. Он помогал людям, если кого спросить, то никто о нём плохого не скажет.

– Но, видимо, враги всё-таки были, – умозаключил прокурор.

– Я не знаю, не берусь предполагать, но убивать его из-за завещания никто не стал бы. У нас дружная сплочённая семья. Иначе он бы не написал завещание.

– Но тут было сказано, что он чего-то боялся, ему могли угрожать, но, будучи скрытым человеком, он мог умолчать об этом, – уточнил адвокат.

– У каждого из нас есть маленькая серая мышка, которая нам втайне завидует, – подметил Джереми.

– Да, у всех великих людей есть слабое место, особенно у таких, как Джек, – сказала его жена.

– Но речь сейчас не о том, – сказал судья. – Где вы были в тот момент, когда произошло преступление?

– Я уже спал, ваша честь, но я сквозь сон услышал, как кто-то крикнул: «Я раздавлю тебя как букашку, клоп!», а тот ответил: «Я не выиграл, но я не проиграл, скряга». Я надел халат и вышел. На лестнице никого не было. Я поднялся и увидел, что у комнаты Джека собралось несколько человек. Света не было, и я ориентировался по фонарику. Я вошёл в комнату и увидел страшную картину. Джек лежал на полу весь в крови. Из глаза у него торчала вилка. Рядом валялась разбитая лампочка. Я обратил внимание, что она была мокрая. Убийца всё продумал. Это было хладнокровное спланированное убийство. Он налил воды в плафон, и, когда мой брат включил свет, электричество замкнуло. Энди стоял рядом с трупом ни жив ни мёртв. Повсюду были следы крови. Я не знаю, как мы это пережили…

– Спасибо, присаживайтесь. Пригласите свидетеля Робертсона.

– Здравствуйте, я Мейсон Робертсон, муж Элеоноры, дочери погибшего. В тот момент, когда всё это случилось, мы уже спали. Мы устали. Это был лучший день в нашей жизни. Кроме того, Дупельт предложил мне место руководителя в его банке, и мы с Норой это обсуждали. Мне, конечно, не хотелось, но она умоляла, и я согласился. Мы лежали, взявшись за руки, обручальные кольца блестели в свете луны. Я заснул быстро в тот вечер. Кто-то закричал, и я проснулся. Нора вздрогнула, и мы в чём были одеты, в том и выбежали в коридор. Было темно, света не было. Я помню, что кто-то сказал: «Не может быть». Я спросил: что случилось? Потом, когда я увидел Джека, меня прошиб холодный пот. Он был уже мёртв, но у него дёргался глаз. Тело остывало от предсмертной агонии. Он встал, протянул руку в сторону двери и прошептал «Ты». Потом мертвец сделал один шаг, покачнулся и упал. Помню, как его жену выносили без чувств. Подсвечник валялся на полу, который она принесла…

– Спасибо, вы мне очень помогли, – сказал адвокат.

– Пригласите его родителей, – скомандовал судья.

– Я – Дженис Робертсон, мать Мейсона. Ну, что я хочу сказать, Бог его наказал. – Она кивнула в сторону подсудимого. – Сгубила его жадность.

Она сделала многозначительную паузу.

– Я не убивал его, – крикнул Энди. – Клянусь!

– Хорошо, Хорошо, мы разберёмся. Не волнуйтесь, присаживайтесь.

– Вам ещё есть что сказать?

– Это самая страшная ночь в моей жизни. Я так испугалась… В этом мрачном здании, которое с трудом удалось продать, случилось много трагедий. Ещё покойный Джек говорил, что к нам призраки спускаются с небес. Дом продали, и я ни капельки об этом не жалею. Вот и ещё одна душа прибавилась. Каково это – умереть неприкаянным? Это всё знаете из-за чего? Кладбище там старое, – она перешла на шёпот. Души маются. Люди их тревожат, вот они и мстят за то, что им не дают покоя…

– У вас всё? – спросил прокурор.

– Да.

– Присаживайтесь. Проходите, следующий. Представьтесь, пожалуйста.

– Меня зовут Дуглас Робертсон. Отец Мейсона, в прошлом водитель. У нас в туалете… Ну, как сказать – у нас, теперь дом продан, но до этого страшного происшествия он принадлежал Джеку Дупельту. Мы часто бывали там с семьёй, Джек был очень гостеприимным человеком. И вот что я заметил. В туалете на первом этаже было окно, на нём не было щеколды. Закрывалось оно даже снаружи. Я думаю, что убийца, если это не он, – Дуглас указал рукой на подсудимого, – мог сбежать через окно, незаметно закрыв его за собой. Когда я туда зашёл, там никого не было. Вероятно, он уже сбежал.

– В котором часу это было? – спросил адвокат.

– Поздно, около двух, но не позже. Как раз когда началась суматоха, но я тогда решил, что это молодые веселятся.

– А выстрелы вы слышали?

– Я думал, что это шампанское. Я тогда нетрезв был. Свадьба, сами понимаете.

– Понимаю, – сказал адвокат. – Какая свадьба без драки?

Дуглас улыбнулся кривой улыбкой.

– Не знаю, но мне кажется, что он невиновен, – несмело заявил он.

– Это не доказано, – сказал прокурор.

– Будут ещё вопросы к свидетелю?

– Нет, ваша честь.

– Тогда садитесь, пожалуйста, а мы переходим к следующему свидетелю, проходите, пожалуйста.

– Здравствуйте, меня зовут Линда Джонсон. Я много лет работала прислугой в этом доме, но такое случилось впервые. Мне до сих пор сложно поверить, что такое могло произойти. Семья дружная, отзывчивая, всегда прислушиваются друг к другу. Не знаю, не верю, что это могло случиться. Такое мог сделать только маньяк. И вилка… У него в тот вечер болела голова, и я принесла ему еду наверх…

– Где вы были в тот момент, когда это случилось?

– Мы втроём были на кухне: я, Софи и мой муж. Мы порядком устали, это был день свадьбы Норы и Мейсона, она помогала нам с посудой. А когда мы приехали, я заметила, что куда-то пропали серебряные ложки. Впоследствии мы их так и не нашли. У меня всё.

– Это значит, – вмешался адвокат, – что этот кто-то побывал там ещё до того, как вы вернулись. Он мог налить воду в плафон и прихватить с собой ложки. Этот кто-то был другом семьи. Он бывал в Де Труале и знал, где находится комната Джека. Он воспользовался моментом, потому что знал, что посадят не его, а того, у кого были мотивы.

– Но получается, что любой мог залезть в дом и застрелить его.

– Нет, не любой, у убийцы должен быть мотив. Должна быть цель. Просто так он бы не пришёл. Он мстил ему.

– Если вопросов больше нет, то мы переходим к следующему свидетелю.

– Нет, ваша честь, – прокурор помотал головой.

– Свидетель, проходите. Представьтесь, пожалуйста.

– Меня зовут Джон Джонсон. Я муж Линды Джонсон. Я, как и все, потрясён случившимся. До сих пор с ужасом вспоминаю эти дни. Кто это мог сделать? Кому это было нужно?

Софи подскочила на месте и крикнула:

– Я знаю, кто это сделал! Они сначала обобрали моего мужа, потом убили!

– Мы не убиваем людей, в отличие от вас! – ответила Кэтрин Бертран.

– Да как вы смеете! – Софи дала ей пощёчину.

– Прошмандовка!

– Убедительная просьба, без оскорблений, – вмешался судья.

– Это они украли мою шаль! – кричала Софи.

– Если вы будете мешать нам, то я вас попрошу подождать в коридоре, – обратился судья к потерпевшей.

– Хорошо, я больше не буду, простите меня, – сказала она.

– Продолжайте, свидетель.

– Последним видел Дупельта, наверное, я, – вздохнул он. – На кухне было много мусора, и я пошёл за шваброй в кладовку. На лестнице было двое человек, и они оживлённо о чём-то говорили. Мне показалось странным, что они пели взявшись под руки. Дупельт что-то сказал ему, я не расслышал, а тот разозлился и толкнул его.

– Во сколько примерно это случилось?

– Часы недавно пробили час. Теперь я понимаю, что это была последняя встреча. Преступник шёл рядом, и если бы я знал…

В этот момент его жена тихо всхлипнула.

– Но что я мог изменить? Он держал его на мушке, и они шли в его комнату…

– Спасибо, – сказал адвокат, – у меня вопрос к моему подзащитному.

– Пожалуйста.

– Выходил ли ты из своей комнаты, покурить или в туалет, в ту ночь?

– Нет, я лёг спать довольно рано, около десяти, и никуда не выходил.

– У меня больше нет вопросов, – сказал адвокат.

– А у меня вопрос к свидетелю, – отозвался прокурор.

– Пожалуйста.

– В чем они были одеты?

– Оба в чёрном. Дупельт был во фраке, а второй в чёрной рубашке… Только я лица его не видал. Они шли не оборачиваясь.

– Кто ещё остался неопрошенный? – спросил судья.

– Сара Дупельт и Легранский.

– Пригласите Сару.

– Это чудовищное недоразумение, – сходу начала она. – Мой сын никого не убивал! Он не убийца! Я покончу с собой, если сына не отпустят. – Сара выхватила ножик из кармана. – Он уже целый год за решёткой, а я… – она расплакалась, видно было, что ей трудно говорить, – ничем не могу ему помочь…

– Мама, не надо, я умоляю тебя, – прошептал Энди и встал на колени.

– Мы сделаем всё возможное, чтобы доказать его невиновность, – успокаивал её адвокат.

– Мне не нужна эта жизнь. Я устала от горя.

Она порезала руку.

– Принесите аптечку, – сказал судья. – На суде может случиться что угодно.

Её усадили и обработали рану.

– К счастью, рана неглубокая, заживёт, – сказал Джон. Он перевязал ей руку, и они обнялись.

– Пригласите Легранского.

Все уже порядком устали, но самое тяжёлое было ещё впереди.

– Здравствуйте. Феликс Эдуардович Легранский. Тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения. Я нынешний владелец замка Де Труаль. К сожалению, я тоже оказался замешан в эту тёмную историю. У меня в руках доказательство невиновности Энди Дупельта. Как видите, это пуговица от мужской рубашки. На ней кровь. Мы нашли её в той комнате, где и произошла эта трагедия.

– Приобщите к материалам дела.

– Что там произошло, неизвестно, остаётся только догадываться, что мужчины подрались.

– Ваша честь, у меня дополнение, – вмешался адвокат.

– Пожалуйста.

– Эта пуговица принадлежала убийце. Когда они повздорили, покойный был во фраке, как уже было сказано, и в белой рубашке. На что указывает то, что он не переодевался. Чёрная рубашка была у второго, он-то и был предполагаемым убийцей, в чём я теперь вполне уверен.

– Более того, – продолжал Легранский, – в наш дом стали поступать странные послания с угрозами. Вот взгляните.

Он подошёл к судье и положил ему на стол три листа бумаги, сложенные одна в другую.

– «Если ты кому-нибудь расскажешь, я и тебя по стенке размажу. Я слежу за тобой. Я тебя предупредил»… – негромко произнёс судья. – Приобщите к материалам дела.

– Каждый вечер, уже третий подряд, кто-то клал их в почтовый ящик. Я пробовал проследить за ним, но следы на садовой дорожке обрывались и заканчивались следами колёс довольно большой машины. Я бы сказал, джипа. Этот кто-то приезжал специально для того, чтобы опустить эти бумажки в почтовый ящик. Он хотел припугнуть меня. А вчера ночью было совершено нападение на мою жену. Угрожая ножом, он передал мне, что мои дни сочтены и меня ждёт та же участь. Она была связана и лежала на полу в кладовке. На этот раз всё обошлось и никто не пострадал, но он ушёл безнаказанным, когда я попытался его арестовать, он выпрыгнул в окно и сильно порезался. На разбитых стекляшках была кровь.

– Будут ещё вопросы к свидетелю?

– Нет, ваша честь, – сказал адвокат.

Прокурор молча мотнул головой.

– Подсудимый, встаньте, пожалуйста. Ну, а сами-то вы кого подозреваете?

– Я не убивал его, одно могу сказать.

– Хорошо, присаживайтесь. Суд переходит к судебным прениям. – Молоток ударился о наковальню. Все сидели в полной тишине. – Адвокат, пожалуйста, вам слово.

– Убийство – преступление, всегда оставляющее следы. Четыре элемента взаимодействуют между собой: жертва, место убийства, убийца, орудие убийства. Мой подзащитный был первым, кто обнаружил труп. За недостаточностью улик это и повело следствие по ложному пути. Мы выяснили, что в тот день убитый зачитал завещание, после которого был жестоко убит. И кто учинил над ним расправу, так и осталось неизвестно. Сегодня мы здесь собрались, чтобы выяснить это. Энди работал в банке у Джека, и тот включил его в завещание. Безусловно, это могло являться мотивом, но убитый составил завещание так, чтобы все члены семьи что-нибудь получили. Нора и Мейсон получили дом. Жена, племянник, два брата и сестра – банк. Ничего не получили только первая жена с её новым мужем. Месть ли это была или убийство из корыстных побуждений, это и предстоит выяснить. Мой подзащитный в тот день устал и рано лёг спать, поэтому он не мог подниматься вместе с Джеком по лестнице в его комнату, кроме того, у него не было оружия.

– А кто это может подтвердить? – спросил прокурор.

– Джон утверждает, что когда он увидел Джека со вторым, идущим рядом человеком, то он не смог узнать его, следовательно, раньше он его не видел. Это так? – обратился он к свидетелю.

– Да, всё верно.

– Услышав крики в комнате дяди, – продолжал адвокат, – он проснулся, встал, наспех оделся и пошёл посмотреть. Когда Софи его увидела над трупом, настоящий убийца уже уезжал на мотоцикле, предварительно выбравшись через окно в туалете, что и подтверждает брат убитого. Все уже спали, и он без препятствий прошёл в его комнату вместе с Джеком и так же вышел. Кроме того, на месте преступления был обнаружен волос, судя по результатам экспертизы, он не принадлежал никому из тех, кто был там в ту ночь. А пуговица, на которой была кровь, доказывает то, что мой подзащитный не убивал Джека Дупельта. В тот день он был тоже одет во фрак с белой рубашкой и галстуком. Они оделись, вместе сели в машину и поехали в церковь.

– Спасибо, прокурор, пожалуйста, прошу вас.

– Хватит играть в прятки. Мы уже год занимаемся этим делом и назначили слежку за каждым из присутствующих. Теперь, когда все точки над «и» расставлены, я бы хотел подвести итог этого страшного уголовного преступления. Я прошу пригласить в этот зал Люси Шеридан. Она мне поможет пролить свет на это загадочное и запутанное преступление.

В зал вошла молодая особа.

– Расскажите нам о том, что вы увидели в унитазе своего магазина, – сказал прокурор.

– Меня зовут Люси Шеридан, я владелица магазина на Селебрейтен-стрит. Пятнадцатого июля прошлого года мне сообщили, что в моём магазине засорился унитаз. Пришлось вызвать сантехников. И что же мы там обнаружили? Обгоревшие клочки чёрной материи с несколькими пуговицами и какое-то вязаное голубое изделие, тоже обгоревшее. Я приняла решение обратиться в полицию. У входа у нас установлена скрытая камера, поэтому не составило труда отыскать того, кто это сделал. На записи видно, как мужчина входит в магазин с каким-то свёртком, а выходит уже без него.

– Спасибо, дальше я сам, – вмешался прокурор. – Результаты экспертизы показали, что обожжённые клочки чёрной материи с пуговицами – не что иное как мужская рубашка со следами на ней крови Джека Дупельта, а вязаные клочки – это кофта или женский платок. Итак, мы нашли вашу шаль, мадам Дупельт.

– Но зачем её украли?

– Её использовали в качестве глушителя, – сообщил адвокат.

– Но кто?

– Сейчас я всё объясню, наберитесь терпения. Введите подозреваемого.

– Равальяк? – удивлённо произнёс Мейсон.

– У вас на меня ничего нет! – кричал он. – Снимите с меня наручники!

– Снимите наручники и хорошенько допросите его, – сказал судья.

Наручники сняли, и он потёр руки.

– Что вы хотите от меня? Пришить мне срок? Меня подставили.

– Зачем вы сожгли рубашку?

– Это не моя рубашка, я не знаю, чья это рубашка, поэтому и сжёг.

– А как могла оказаться шаль Софи Дупельт у вас в руках?

– Я не знаю, мне её подбросили…

– Кто?

– Клоп. Он мне перед смертью сказал, что Клоп меня в могилу сведёт…

– Что? Что ты сказал? – Бертран подскочил как ужаленный.

«Так вот о ком идёт речь, – про себя подумал Легранский. – Теперь всё встало на свои места».

– У него фамилия была созвучна со словом «клоп», но он её сменил, взял фамилию жены, а Клопом его друзья в шутку называли.

– А ложки? Серебряные ложки, пропавшие в день убийства? Как вы объясните, что после обыска у вас в гараже были обнаружены те самые ложки?

– Я их взял, я признаю, но я не убивал Дупельта. Я приехал, чтобы попрощаться с ней, но в доме никого не оказалось, тогда я пробрался через окно, чтобы раздобыть немного денег, но сейф был закрыт, тогда я взял ложки.

– С кем вы приехали попрощаться?

– С Норой, я её любил. Она вышвырнула меня из своей жизни…

– Что? – воскликнула Нора.

– Да, мы были любовниками, и не отрицай этого.

– Да как ты мог? Это неправда. Я не любила тебя никогда!

– Нора, что происходит? – спросил муж.

– А потом ты вышла замуж…

– Любимый, я сделала выбор раз и навсегда.

– Это правда?

– Он угрожал мне.

– А что ещё мне оставалось делать? Он сказал, что сдаст меня ментам!

– За что?

– Он сказал, что сдаст меня ментам! Так и сказал, мол, я тебя предупредил.

– Почему ты мне не сказала? – спросил Мейсон.

– Отец просил сохранить это в тайне. Он сказал, что сам с ним разберется.

– Я потерял всё, – продолжал Равальяк. – У меня остался только гараж. Бывшая продала дом и уехала. Я остался ни с чем. Мне нужны были деньги.

– Деньги не главное в жизни, – сказала Софи.

– Если деньги есть, то деньги не главное, – ответил Равальяк.

– Паскуда! – с ненавистью проронила жена убитого.

– От меня ты не уйдёшь! – словно сорвался с цепи, заорал старший брат и набросился на подозреваемого.

– Я призываю всех к порядку! – судья стучал колотушкой, но это не помогало.

Завязалась драка. Вбежала полиция. Их разняли и усадили на свои места.

– Теперь ты огребёшь сполна! – крикнул Джимми Дупельт.