Дом у кладбища Листьева Роза

– Она у себя в комнате, наверное, спит. После того, что случилось, она не может спать по ночам.

– Это, конечно, ужасно, ты должен следить за ней.

– Я буду рядом.

– Завтра мы с Лианой венчаемся в той же церкви, что и вы. Надеюсь, вы придёте.

– Непременно будем.

– До встречи.

Феликс отключил телефон и сжал руками виски. Голова гудела как паровой котёл. Он посидел с минуту, казалось, что он над чем-то размышляет.

– Чертовщина какая-то…

Потом встал, взял письма и отправился в гостиную. Там уже горел камин. Лица были устремлены на него. Он немного помедлил и начал читать.

«Любимый!

Вы – мой воздух, каждый вдох которого возвращает меня к жизни. Простите меня, но я не смогла выполнить Вашу просьбу. Мадам де Этампль была так любезна и согласилась передать Вам моё письмо. Наверное, не суждено сбыться нашей мечте. Я принадлежу другому. Когда-то давно я дала ему слово быть честной и преданной супругой. Но это было до встречи с Вами. Он разъярён и запретил мне выходить из дома, но искра, пробежавшая между нами, разгорелась. И прежде моё молчавшее сердце заговорило. Бездна разверзлась. И я стою на краю пропасти. Я не могу ничего с собой поделать. Я люблю Вас, но он ничего не хочет слышать.

Я нарушила клятву, данную перед Богом. Я – грешница. Падшая грешница… Меня мучает это, я не могу так жить дальше. Я должна сделать выбор: бежать с Вами и накликать гнев мужа или остаться и умереть в его объятьях. Каждое Ваше письмо я ношу у сердца. Балы лишь навевают грусть. Я не могу смотреть, как восторженные дамы танцуют с кавалерами. Вы стали лучом моей последней надежды. Не дайте ему померкнуть.

Ваша Розалинда де Лантье».

«Роза!

Любимая, мадам де Этампль передала мне Ваше письмо, и я несказанно рад этому. Я сразу принялся писать ответ. Через два дня она будет проездом мимо Шамплинье. Сейчас она с мужем гостит у меня в Де Труале. Много лет назад, когда Вы были молоды, Вы дали клятву любить и почитать мужа. Теперь Вы стали взрослой женщиной. Ваши чувства и Ваша душа испытали любовь. Одно только Ваше слово – и я убью его. Он не заслуживает такой женщины, как Вы. Но Вы не должны страдать из-за того, что когда-то совершили ошибку. Ваша душа свободна, пусть она следует Вашему сердцу. Я верю, что всё у нас получится. Не падайте духом, моя дорогая. Я как мужчина обязан положить этому конец. Я столько лет ждал этой встречи! Вы пришли ко мне словно ангел, спустившийся с небес. Я ему не отдам ни единого волоса с Вашей головы. Та женщина, которая небесами дарована мне, будет принадлежать только мне. Я готов драться с кем угодно ради Вас, Розали. Ваш муж причиняет боль не только Вам. Я расставлю всё по своим местам, я уничтожу это чудовище. Ваши ясные глаза должны быть любимы. Что ещё я мог сделать для такой прекрасной дамы? Только отдать свою жизнь ради счастья посмотреть в эти небесно-голубые грустные глаза… На дворе непогода, я Вас прошу, примите от меня этот шарфик, я купил его для Вас.

Ваш Даниэль де Труаль».

«Даниэль!

Вы, верно, сошли с ума! Я не в силах Вас потерять. Он убьёт Вас! О, обещайте мне, поклянитесь, что никогда, ни при каких условиях не согласитесь вызвать его на поединок. Это страшный человек. Мои родители были очень бедны и поэтому согласились на наш брак. Но я принадлежу другому мужчине, и Вы это знаете. Страна моих грёз уносит меня туда, где Вы, чтобы снова услышать сказанные Вами слова. Каждое Ваше письмо вселяет в меня надежду увидеть Вас. В Шамплинье скоро бал по случаю ушедшего лета. Впрочем, мне всё равно, если там не будет Вас. Но если Вы хотите увидеть меня, приезжайте в маске, никто Вас не узнает. Мы проведём незабываемый вечер. Если Вы приедете, то дайте мне знать. Мой муж очень занят делами. Он сказал, что на балу ему делать нечего, пустая трата времени и денег. Скажите, что это глупость! Бал – это лекарство для разбитого сердца. Если любишь, то поймёшь. Не может быть, дорогой мой, прошло столько времени, а Вы меня не забыли! Стало быть, наши чувства не игра! Одному Богу известно, как мне хочется разорвать эти путы, которыми я связана. Пишите мне, друг мой, пишите! Когда-нибудь Бог услышит мои мольбы, и звезда взойдёт над нашим печальным домом. Я проснусь посреди ночи от Вашего прикосновения, и мы забудем обо всём, что нас тревожило. Наша любовь осветит всё, подобно той звезде, там, высоко на небе. Я не знаю, где Вы сейчас, но постоянно об этом думаю. Я не могу бежать, меня охраняют. Единственное, что спасает меня сейчас, – это Ваши письма. Листок бумаги и перо – это всё, что мне нужно, чтобы продолжать жизнь, не то я предалась бы отчаянию и впала бы в безысходную тоску. Но не буду Вас пугать. Друг мой, жду Ваших писем. Они мне необходимы. В них сокрыта вся моя жизнь, ибо жить больше незачем. Мой муж не даст мне развод, это было бы слишком прекрасно. Спасибо за шарфик, он согревает меня теплом Вашей любви.

Розалинда де Лантье».

«Роза!

Я не могу держать в руках Ваши заплаканные письма. Вы разрываете мне сердце. Если бы наши желания совпадали с нашими возможностями… но в любви это невозможно. Каждые настоящие чувства проходят испытание. Как мы с Вами не можем воссоединиться, так и наша любовь становится крепче и светлее.

Я верю в то, что мы будем вместе вопреки всему. Ваш муж коварен и жесток, к тому же он жуткий скряга. Роза – то прекрасный цветок, которому нужен сад и терпеливый садовник, способный сохранить её красоту. Я очень дорожу нашей любовью и дружбой, и как бы ни был страшен Ваш муж, я решил положить этому конец. Каков бы ни был исход поединка, он всё равно освободит Вас. Если он меня убьёт, то Вы получите Де Труаль, мой родовой замок. Я написал завещание. Если победа будет за мной, то мы наконец-то встретим вместе рассвет и до конца наших дней будем вместе, как Вы этого и хотели. Простите меня, я не вижу другого выхода. Роза! Моя дорогая Роза! Ваша душа так чиста, как святой источник, по воскресеньям из которого пьют христиане. Не беспокойтесь за меня, мой род начинается с древних рыцарей. Мои предки твёрдо держали меч в руках. Ради сердца любимой дамы я готов рискнуть головой. Зачем мне она, если глаза любимой женщины смотрят на другого? Мы скоро встретимся, обещаю. Я буду на балу, как Вы и хотели, в маске. Если мы столкнёмся, что ж, я буду даже рад этому. Он получит от меня такую оплеуху… что его родная мать не узнает. Драгоценная! Скоро я снова возьму Вас за руку и загляну в эту очаровательную морскую стихию, и меня снова накроет волной Вашего тёплого взгляда. Вы подарите мне танец, а я подарю Вам поцелуй… Вы правы, балы созданы для того, чтобы лечить сердце.

Ваш Даниэль де Труаль».

«Вы выставили меня на посмешище! Вы опозорили меня перед королём! Этот маскарад так просто не сойдёт Вам с рук! Что подумают в свете! Я клянусь, я убью Вашего любовника!» – он впал в отчаяние, я неумело оправдывалась, не зная, что сказать, как его утешить. Мне даже стало его жаль. Он кричал и махал руками, махал руками и кричал. А я, прикрывшись веером, улыбалась и вспоминала сегодняшний вечер. Когда мы танцевали с королём, я чувствовала на себе Ваш взгляд, и не отрицайте этого. Зачем Вы следили за мной? Я даже не знала, кто это, но по его манерам и умению держать себя я, конечно, догадывалась, что это он. Король пригласил меня потому, что хотел посмотреть в мои глаза. Он шепнул мне на ушко что-то на старо-французском. Мне было очень приятно. Но мой ревнивый муж выхватил шпагу и вызвал короля на дуэль. Он всё рассчитал, но не учёл только одного: что под маской будет его величество. Боже! Что было бы, если бы он его убил! Если бы не Вы, друг мой! Вы спасли короля и мою честь. Если бы он знал, что Людовик пригласил меня, то не стал бы так горячиться. Он думал, что под маской были Вы. Надеюсь, что Вы не лишились рассудка. Я не могла отказать столь элегантному джентльмену. Это было бы неприлично с моей стороны. И, когда он снял маску, чтобы поцеловать меня, моё сердце билось, словно колокол в церкви. Но не потому, что я его узнала. Мой муж смотрел на меня. Да, я не знала, как себя ведут в таком случае. Я сделала реверанс и подарила ему розу, цветок, который был у меня в волосах.

– Ваше величество, это я во всём виновата, я прошу Вас простить меня. Это так нелепо, такой скандал…

– Вы не должны винить себя. Впрочем, я завидую Вашему мужу. В его саду самый красивый цветок в моём королевстве.

Так и сказал. Я покраснела. Я всегда мечтала быть фрейлиной. Он убрал шпагу в ножны, и все снова начали танцевать. А у меня в душе была грусть. Я чувствовала себя самой несчастной. И всё из-за него. Роханд извинился перед королём, и, кажется, он его простил. Я вышла в сад освежиться, подышать свежим воздухом, и кто-то тихо подошёл ко мне сзади. Это были Вы. Я Вас не сразу узнала, но то, что Вы сказали, заставило моё сердце подскочить, но я не могу бежать. Мой муж убьёт нас обоих, впрочем, смерть мне уже не страшна. Я не могу больше писать, он идёт. Я люблю Вас, помните об этом.

Ваша Роза де Труаль»

«Вы отрезали все пути к отступлению, мадам де Труаль, мало того, что Вы самовольно изменили фамилию, так ещё и задумали бежать! Вы обрубили все мосты, и я вам скажу, что это нехорошо, для Вас нехорошо. Какая наглость! Какого! Я требую объяснений! Молчите? А что Вы ещё можете сказать? Отговорки, сплошные отговорки! Как я слеп! Да, я был слеп, но я прозрел, и больше моя жена не будет кокетничать с королём и, тем более, с тем наглым хамом, который предложил мне выяснить отношения с глазу на глаз, не в присутствии дамы. Я ему обещал удовлетворить своё любопытство!» – вот что он мне сказал, увидев письма, те, что лежали на столе. Я опрометчиво забыла их убрать. Он спросил, что это. Я промолчала. Он мне в лицо кинул эти письма. Я брошусь в ноги королю и буду умолять его помочь мне. Его величество так великодушны!

Мне больше ничего не нужно, если я получу развод, то смогу спокойно жить, зная, что мой муж больше не встанет на нашем пути. Я отдам Богу душу, а тело дьяволу, всё, что даровано мне здесь, на земле, я отдам ради Вас. Когда Вы страдаете, у меня камень на сердце. Я смотрела Вам в глаза и видела свободу и счастье. Никто и никогда не заменит мне Вас. Я умоляю, не ревнуйте меня и не бойтесь, что я позабуду Вас. Я не принадлежу к тем особам, которые бросают слова на ветер. Вы – то, что движет мной. Расстаться – значит умереть, погибнуть, снедаемой одним желанием – снова встретиться. От Вас я жду того же. Надеюсь, король будет милостив, ибо перед лицом Божьим я чиста. В моём сердце только один человек, так распорядилась судьба. Я больше никогда не полюблю никого, как люблю Вас. Свеча горит, капает воск. В замке тишина. Все спят. Не спится только мне. Вечер закончен. А Ваш поцелуй до сих пор на моих губах. Мы так странно встретились, друг мой, и так же странно расстались. Кто-то решит, что это судьба, но я верю, что даже судьбу можно изменить. Вы дарованы мне Всевышним. Вы – тот, ради кого я готова не спать по ночам и писать длинные письма, передавая их потом через знакомых и друзей. Когда-нибудь нас благословит Господь, и мы скажем друг другу те заветные слова, что храним в своём сердце.

Ваша Роза де Труаль.»

«Вы дорого заплатите за это, сударь! Моя жена – самое дорогое, что у меня есть. Вы посягнули на мою святую любовь к той, что дороже мне всего на свете. Я люблю свою Розали и не допущу, чтобы кто-нибудь встал между нами. Вы мерзкий и гнусный хам, которого нужно поставить на место. Ваша жизнь не стоит и медного гроша. Не вздумайте бежать, де Труаль. Моя Розали, конечно, отчаянная женщина, но за её похищение я сам вам отрежу голову. Мне не нужен ни людской суд, ни суд его величества. Вы наступили на мою больную мозоль. Терпеть я не намерен. Как оскорблённая сторона, я оставлю за собой право выбирать оружие. У меня есть превосходный меч, которым я отрубил не одну голову.

Мне сказали, что их было несколько. Они напали на Розу и связали её. Я брошу вызов любому, кто прикоснётся к ней. Вы меня поняли, де Труаль? Завтра на рассвете я приеду за своей женой, если вы её мне не вернёте, то лучше вам было не рождаться. Со мной никто не хочет иметь дело, но вы, видно, меня плохо знаете, что ж, я преподам вам урок. Если с её головы упадёт хоть волос, то вы об этом пожалеете. Любовь – это святое чувство, им нужно дорожить. Слово, данное перед алтарём, священно. До встречи с вами Роза не помышляла ни о чём, кроме мужа, но вот появились вы, и она пропала. Я клянусь честью, что ваша голова будет болтаться на плахе, среди перерезанных собак, и никто об этом не узнает. Мою жизнь вы не сломаете, а моей жене – тем более.

Лорд Роханд де Шамплинье де Лифер».

«Как Вам будет угодно, сударь. Я принимаю Ваш вызов. Мы давно должны были поставить точку, но я вынужден Вас разочаровать. Я не похищал Розалинду, но она дорога мне, как и Вам. Возможно, есть кто-то ещё, кому она также дорога. Его величество был очень вежлив и обходителен, сыпал комплиментами направо и налево. Может, он решил украсить свою корону ещё одним бриллиантом? Красота – это враг, приносящий погибель влюбчивым мужчинам. Его величество, верно, забыл об этом.

Розали – прекрасное создание. Она не обидит даже мухи. Добрая, чуткая, загадочная… При дворе таких нет. Поэтому король решил похитить её. В его королевском саду как раз не хватает такого нежного цветка. Мне жаль её. Она не создана для этого. Людовик груб и своенравен. Она чиста и непорочна. Кто знает, может, я ошибаюсь, но по-прежнему её люблю. Если Вы хотите со мной драться, то завтра же на рассвете я предоставлю Вам такую возможность. Но это может подождать, мы должны спасти Розали, а потом, когда она будет в безопасности, я к Вашим услугам.

Даниэль де Труаль».

«Даниэль!

Меня похитили по приказу короля и доставили во дворец к его величеству. Он развязал меня и дал напиться. Я назвала его негодяем и дала пощёчину. Король был вне себя от ярости, но быстро остыл. Он поцеловал мне руку и на коленях начал просить прощения. Сказал, что, увидев меня, потерял рассудок и влюбился, что не может без меня жить. Его жаркие поцелуи покрывали всё моё тело. Он просил прощения и клялся мне в любви. Простите меня, я ничего не могла с собой поделать. Я предала Вас. Я хуже самой падшей женщины. В Вашей власти простить меня или забыть. Ваш гнев, впрочем, как и милость, будет для меня самым жестоким наказанием. Я не смогу смотреть в Ваши глаза.

Сегодня его величество отсутствует, и я в покоях короля пишу Вам письмо и надеюсь на вашу благосклонность и прежние ко мне чувства. Я никогда не искуплю своей вины. Людовик не любит меня. Это ложь. Он похитил меня, чтобы я стала его любовницей. Одной среди его фавориток, которые предаются любви только ради денег. Сначала я отказала ему, сказав, что уже встретила свою любовь. Он разозлился, но взял себя в руки и спросил:

– Кто же это?

– Моя любовь принадлежит Даниэлю де Труалю.

– Вы так легко отказали королю? Дитя моё, я брошу к Вашим ногам весь мир, который не стоит Вас. Я упрям и настойчив, дорогая моя. Я терпелив и умею ждать.

Он наполнил бокалы изысканным вином и сел рядом. Это было любовное зелье. Я отпила чуток из бокала и потеряла над собой контроль. Я Вас умоляю, будьте ко мне благосклонны, не принимайте скоропалительных решений. Всё, что произошло, – нелепая шутка. Игра любви и ненависти, не больше. Я всё так же люблю Вас и по-прежнему мечтаю только о Вас.

Роза де Труаль».

«Вы неисправимы, друг мой. Стоит мне ненадолго отлучиться, вы так и норовите упорхнуть. Что мне делать с моей бабочкой? Но не сажать же её в клетку. Может, мне Вас привязать? И тогда Вы наконец забудете своего маркиза или… Я не помню, как его звали. Ну, не важно. Простите мне мою забывчивость. Не грустите. Мой королевский долг обязывает меня оставить Вас, но от меня не скроется ни одна Ваша тайна. Да, я видел Ваше письмо, мадам де Труаль, и более того – я поручил моим подданным доставить письмо по назначению. Я не хотел причинять Вам боль. Розы не должны страдать в моём саду. У Вас красивый почерк. Вы могли бы заниматься государственными делами, но Вы слишком прекрасны, чтобы вешать на себя эти политические путы. Сегодня я буду в Версале и скрашу Ваше одиночество. Вы забудете его, когда я преподнесу Вам этот подарок. Скоро у нас бал, и я представлю свету мою новую фрейлину. Надеюсь, Вы примете его. От всего сердца и от моей страдающей души. Сейчас в моде банты. Вам понравится.

Ваш Людовик Двенадцатый».

«Любимый!

Я не знаю, что мне делать. Я в отчаянии, всё, что у меня осталось – это Ваша любовь. Король подарил мне корону. После бала мы пошли в его апартаменты. Платье было великолепно. Я была представлена как фрейлина. Он мне рассказал, как он несчастен, что у него есть всё, только нет одного – любимой женщины, которая будет ждать и любить, невзирая на все его недостатки. Он встал на одно колено и предложил мне стать будущей королевой. Я ему отказала.

– Я ничего другого и не ожидал. Вы бы отказали всем, но не мне.

Он разорвал моё платье, волосы мои растрепались и упали на подушку. Он был явно не в духе.

– Я не из тех, кто терпит поражение.

И он разорвал колье у меня на шее. Камни рассыпались, его уже было не остановить. Он шептал какие-то комплименты и отрывал клочья от платья. Он был пьян. В дверь постучали, но никто не открыл. А в следующее мгновенье вошла королева. Она с достоинством выдержала эту сцену. На полу валялась корона. Пьяный Людовик был вне себя от ярости. Он забыл закрыть дверь, и теперь винил себя за это.

– Как ты вошла?

– Через дверь.

– Дверь была заперта.

– Нет, она была открыта.

И дала ему пощёчину.

– Шлюху в монастырь, а с тобой у меня будет разговор.

И королева вышла. Людовик ударил кулаком по подушке, моё сердце вздрогнуло, и я залилась горькими слезами. Я прошу Вас, друг мой, помогите мне бежать. Здесь холодно и крысы. Моё письмо отнесут монахини, те, что будут в городе по поручениям. Памятью нашей дружбы и любви, я заклинаю Вас, помогите мне!

Роза де Труаль».

«Ваше Величество!

Они перевернули весь монастырь. Мы пытались их остановить, но всё было бесполезно. Искали некую женщину по имени Роза. Монахи, сроду не видавшие клинка, стали защищать монастырь от вторжения. Некоторые из них получили тяжёлые ранения. Священники крестились и умоляли образумиться, но безумцы, их было двенадцать, продолжали искать её. Они были вооружены, все двенадцать. Один из них попросил ключи от дальних келий. Нам ничего не оставалось, как отдать ему ключи. Монахини были жутко перепуганы и толпились в куче, никто ничего не понимал, как вдруг раздался крик:

– Даниэль! Мои мольбы были услышаны! Я не верю своим глазам! Ты вернулся! Ты нашёл меня!

Один всадник спрыгнул с лошади и подошёл к ней. Они смотрели друг на друга и держались за руки. Сестра Жервеза села на лошадь и самовольно покинула монастырь. Больше они ничего не взяли. Она была похищена человеком в чёрной маске, предположительно по имени Даниэль. Засим хочу добавить прошение найти и посадить в Бастилию двенадцать бандитов, напавших на наш монастырь. Ваша подпись надолго охладит их и заставит призадуматься о слове Божьем.

Начальник стражи монастыря Джером Кавалькано».

«Мой король!

Могу ли я надеяться на вашу милость? Только Ваше благородство вселяет в меня надежду. Бастилия – это очень жестокий приговор, я умоляю Вас ради всего святого, отмените его. Даниэль спас мне жизнь. Я хотела бы отдать всё, что смогла бы, но в моих силах только просить Вас о помиловании. Мы поженились, нас обвенчал кардинал де Шарни, а через час его арестовали. Ваше Величество, я даже не могу передать, как я была счастлива. Сбылась наша мечта, но… если бы его не бросили в Бастилию, мы бы уехали вдвоём в Шато-Бриаль и вместе бы провели остаток дней. Даниэль – прекрасный человек и верный друг, я горжусь им. Но его письмо из Бастилии заставило содрогнуться всё моё тело. Я перечитала его несколько раз. Милорд, я в отчаянии. Никого и никогда я так не любила, как его. Он пошёл на это безумство ради меня. Только любовь способна на такие подвиги!

Розали де Труаль».

«Розали!

Всё, для чего я живу, – это Вы. Простите меня и постарайтесь понять. Вы многого не знаете обо мне. Сегодня произошло то, о чём Вы не узнаете никогда. Я не могу Вам рассказать об этом. Я скоро умру. Мы больше не увидимся.

Прошу Вас принять мой последний подарок – Де Труаль. Вы – единственная, кому я оставил завещание. У меня нет других наследников. Мне не нужна моя жизнь без Вас. Я сказал это Вашему мужу. Я больше не буду вмешиваться в Вашу жизнь. Я попросил его написать Вам последнее письмо. Я должен всё объяснить. Я умру. Но я умру счастливым человеком. Моя любимая женщина стала моей женой. Настоящая любовь с годами становится крепче.

Не отчаивайтесь, я буду рядом. Моя душа спустится с небес и будет обегать Вас. Не плачьте, дорогая моя, над моим телом, ведь моя душа принадлежит Вам. Не пугайтесь моего шрама, я горжусь им. Он рассёк мне щёку, чтобы напугать Вас. Я потерял много крови, но сердце моё стучит спокойно. Я не смог сделать Вас счастливой, как хотел. Вы забудете меня, обещайте мне, что забудете. Ваши страдания навеки лишат меня покоя. Похороните меня, как сказано в завещании, на том кладбище, где похоронены мои родители, близ Де Труаля. Я Вас любил и буду любить вечно.

Даниэль де Труаль».

Феликс остановился и поднял глаза. На него смотрела Лиана. Она была вся в слезах. Их взгляды встретились, и они без слов поняли друг друга.

– О такой любви можно только мечтать, – сквозь слёзы прошептала Лиана.

– Я думал, что он её увезёт, – произнёс Александр Михайлович.

– Он поступил как настоящий мужчина. Он принял его вызов и отдал свою жизнь за любимую женщину, – сказала Лиана, вытирая слёзы.

– Дело не в этом… – загадочно протянул Феликс.

– А в чём?

– Здесь говорится о каком-то мече. Может, я неправ, но что-то мне подсказывает, что это тот самый меч, о котором мы читали. Эвелилово рубило.

– Ты думаешь, что… это всё правда? Что Роханд убил его из ревности этим мечом?

– Письмо проткнуто шпагой или ножом. На нём кровь, вероятно, Роханд проткнул ему руку, чтобы Роза увидела это.

– В те времена были жестокие обычаи, – пояснила Виолетта Михайловна. – Железная буква закона висела как дамоклов меч, и поэтому убийство было нормой.

– А где же он похоронен? – спросила Лиана.

– Если он захоронен в усыпальнице, то это означает, что следующим владельцем Де Труаля был Роханд. Но где была эта усыпальница, я не знаю. На карте ничего не обозначено.

– А что стало с Даниэлем?

– Могу только предположить, – ответил Легранский, – прошлой ночью отец в подвале нашёл медальон с изображением Розы и Даниэля, в той камере, которая служила подвалом и погребальным сооружением. Здесь хоронили заживо. Возможно, он разделил эту участь. Роханд похоронил его здесь, чтобы насладиться победой.

– Он – бесчеловечное животное, – сказала Лиана. – Таких людей не должно быть в нашем мире.

– Зло было всегда, и сейчас есть такие люди, – подтвердила Виолетта Михайловна.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Лиана.

– Любовь существует для тех, кто любит. Их чувства прошли самые страшные испытания, но любовь оказалась сильней. Я думаю, что сейчас они вместе. Где-нибудь на небесах держатся за руки.

Пробило одиннадцать.

– Что ж, поздно уже, давайте ложиться спать, – вмешалась Альбина Бенедиктовна.

Свечи на столе догорали, камин уже почти потух. За окном всё так же лил дождь. Лиана протянула руку к выключателю и вздрогнула.

– Света нет, отключили.

– У нас есть свечи и фонарь, кроме того, уже ночь, пора спать.

– А вдруг… – не закончила она.

– Что?

– Он вернётся?

– Мы не из тех, кого так легко запугать.

– А вдруг он и тебя убьёт, как Даниэля?

– Я в школе ходил в кружок по фехтованию.

– Я тебе сейчас устрою кружок по фехтованию! Ты у меня сейчас получишь! Я тебе сейчас сама…

Он решил дать ей высказаться и спокойно слушал её доводы по поводу того, что с ним будет, но его это совершенно не трогало.

– Всё? – спокойно спросил он.

– Ты сошёл с ума! Помнишь, что было в послании? «Тени прошлого стоят у тебя за спиной». Это предупреждение! Наступит день, когда не станет нас, и мы также будем бродить по этим коридорам, пугая следующих отчаянных жителей этого храма призраков…

– Помнишь, мы хотели довести дело до конца? Так почему же ты хочешь свернуть с пути?

– Ты же сказал, что ты выбрал меня, что мои глаза освещают твой путь и что другого пути нет. Твои слова и гроша ломаного не стоят. Я знаю, чего ты хочешь! Ты хочешь встретиться с ним. Он тебя разорвёт. И ты так же погибнешь, как и все остальные. Они тоже жили надеждой на благополучный исход событий, но трагедии было уже не избежать.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Я теперь не смогу спать. Я буду думать об этом.

– Призраки существуют. Я это знаю. Я хочу, чтобы все это узнали и поверили нам. Но я не отрицаю, в твоих словах есть доля правды. Я готов сражаться, ведь это единственное, что мне остаётся. Я должен победить. Зло мучает эту землю уже многие века, и никто так и не смог противостоять ему.

– Ты хочешь, чтобы тебе поверили? Но как доказать существование того, чего нет на самом деле? Призраки существуют в потустороннем мире. Он живут, подчиняясь своим законам.

– Нет там никаких законов! – разозлился Феликс. – Если ты любишь меня, то поверишь мне.

– Нет там никаких законов? Призраки живут другой жизнью, незнакомой нам, живущим на земле. Но иногда они возвращаются, чтобы забрать то, что им принадлежало. Это может быть и твоя жизнь. Я знаю, бесполезно об этом говорить, ты не поймёшь меня, пока твоя жизнь вне опасности, но потом, когда ты увидишь то, о чём я говорила, только тогда ты поймёшь мои слова.

– Я всё понял, – сказал он и обнял её.

– Ты решил совершить революцию в одиночку.

– Я знаю, что…

– Тебе это удастся. Тебя всё равно не остановить и не отговорить. Остаётся только одно… отец Патрик. Он благословит тебя. И если тебе понадобится помощь, я всегда готова помочь.

– Я тебе очень благодарен, пойдём, завтра трудный день, давай ложиться.

Лиана улыбнулась и его поцеловала.

– Как скажешь, любимый.

Она в первый раз назвала его «любимый». Это слово прошло через его уши и осело где-то в глубине его сердца, иначе говоря, он растаял. Он прижал её руку к своим губам, и свечи потухли. Они наощупь пошли к двери.

– Как же мы теперь доберёмся до спальни? – спросила она.

– Держись за меня крепче, осторожно, тут ступеньки, и тогда не потеряешься, – ответил он.

– Как холодно…

– Прошлой ночью я разбил окно.

– Это ты разбил окно?

– Я выстрелил в него.

– Что? – в темноте спросила Лиана.

– Он ушёл, я еле успел его разглядеть. Он был небольшого роста, морщинистый, с длинными унтами…

– Я умоляю, не надо больше. Я этого не выдержу, меня эти жуткие рассказы пугают, и я падаю в обмороки.

– Прости меня.

– Ничего, – она оглянулась, – я не хочу, чтобы они нас слышали и знали о том, что мы знаем про них.

– Скорее они знают про нас. Реальность смотрит правде в глаза.

И он посмотрел на неё таким взглядом, что она не то испугалась, не то ей стало противно, но она не отвернулась. Она поверила в любовь. Ещё недавно это чувство ей было незнакомо, но когда он читал письма и поглядывал на неё, она представляла себя героиней этой любовной истории. И плакала она оттого, что их любовь переросла в нечто большее, чем просто чувство. Они стали единым целым, и завтра должны будут скрепить свой союз.

– Ты знаешь, а я нашла серёжку.

– Где?

– В лифчике, – она шепнула ему на ухо.

– Ну, вот, а ты думала, что она исчезла. А что же нашла Виолетта Михайловна?

– Я не знаю, она не сказала.

– Возможно, это улика. Нужно будет спросить у неё.

– Ну, не ночью же, – сказала она, ложась в постель.

– Хорошо, завтра.

– Утро вечера мудреней.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Лиана тихо подошла к окну, чтобы зашторить занавески, и увидела на мокрой тропинке свежие следы, причём было непонятно, мужские или женские. Феликс зажёг фонарь, стоявший на столе. «Сказать – не сказать, – думала она. – Скажу!»

– За нами кто-то следит.

Он подошёл к окну и молча посмотрел на следы.

– Мне нужно идти, – сказал он.

– Но ты же… – она подняла свои глаза.

Он поцеловал её и взял пистолет. Дверь закрылась.

– … обещал, – её глаза медленно опустились. – А это могла быть лучшая ночь в жизни, но…

Лиана плюхнулась на кровать и отвернулась. Судьба листает книгу жизни. Её пальцы безжалостно мнут страницы, но ты должна быть тверда. Перед небом мы все равны, перед землёй – ничто не вечно. Ты должна разгадать эту загадку, и проклятье обойдёт тебя стороной. Ты же знаешь, что нелегко найти, а потерять несложно. Тот путь, который ты выбрала, отнимет у тебя всё. Рука судьбы уже близко. Ты умрёшь, и кровь твоя оросит эту землю. Тебя уже ничто не спасёт, ибо ты стоишь на пути, ведущем в обитель зла. Тебе одной не победить его. Ты не знаешь пути обратно. Ты зашла в тупик. Тени прошлого стоят у тебя за спиной и ждут, когда ты оглянешься. Те, кто отдал жизни, сражаясь со злом, за правое дело, остались там, позади. Ты не сможешь оглянуться. Ты боишься. Отчаяние живёт в твоей душе. Смысл твоей жизни потерян. Ты зовёшь на помощь, но твой крик никто не услышит. Ты одна перед холодной бездушной мразью, которая пришла за тобой…

– Ты боишься меня?

– Ты что, кого-то убил?

Но в ответ раздался хохот. Ледяное дыхание приблизилось к её перепуганному телу. Рука вцепилась в шею.

– Тебе понравится.

– Я слишком молода, чтобы умереть.

Раздался гром, немного погодя сверкнула молния.

– Я тебя умоляю… – шептала она.

– Умри!

– Нет… Нет… Нет…

– Что с тобой? – спросил Феликс, когда она подскочила в кровати.

– Это был он! Он хотел меня убить!

– Кто он?

– Роханд, – тихо произнесла она.

– Тебе приснился кошмар, это пройдёт.

– Его рука душила меня, а он улыбался… Наверное, это был дьявол. У меня колотится сердце, как у спортсмена. А что это у тебя в руках?

– Очередное послание.

Он показал ей бумагу.

– «Я слежу за тобой». Что это значит?

– Это значит, что она в опасности, и уже завтра у нас будет фотография этого типа.

– Я боюсь за тебя.

– Не надо бояться, – Феликс обнял Лиану, и они лежали в темноте молча. Гроза надвигалась, и в воздухе запахло тем неуловимым ароматом, который бывает только в грозу.

– Слышишь? – спросила она.

– Что? Я ничего не слышу.

– Там, в постели.

В самом деле, среди одеял что-то шебуршало.

– Я не знаю, что это, но я боюсь.

– Сейчас я посвечу.

Он взял фонарь и подошёл к кровати. Вдруг Лиана завизжала, увидев маленькую испуганную мышь.

– Мышка.

Феликс пытался её поймать, но она убежала.

– Мне показалось, что это чья-то рука. Я сойду с ума в этом доме.

Лиана вытерла со лба пот и пригладила взлохмаченную причёску.

– Продать его будет, конечно, сложно, но у меня есть другой вариант.

– Какой?

– Давай его сдадим.

– Кому?

– Я не знаю, можно дать объявление в газету.

Вдруг с потолка начало капать.

– Блестящая была идея…

– Надо принести ведро или тазик.

– У нас много добра всякого в кладовке, – сказала Лиана.

– Мне нужен фонарь.

– Бери.

– А может, пойдём вместе?

– Честно говоря, сидеть в темноте и слушать, как капает с потолка, мне почему-то не хочется.

– В тёмном-тёмном доме, в тёмной-тёмной комнате, и из этой комнаты тоненький такой голосочек: «Подымите мне веки, ну, подымите мне веки…»

Она дала ему пощёчину.

– Дурак! Ты же сказал, что веришь во всё это!

– Ну, неудачная шутка, прости.

– Мне холодно, надо одеться. Дай мне фонарь.

Лиана поднесла его к шкафу. Оттуда противно пахло сыростью.

– Ты всё? – спросил Феликс.

– Сейчас, я найду что-нибудь потеплее.

Между тем хлынул дождь, и вода ручьём стекала на пол.

– Одним ведром не обойдёшься, надо лезть на чердак. Течёт оттуда.

– Но сейчас уже поздно…

Вдруг ударила молния, и послышался раскат грома. Они прижались друг к другу, как на тонущем корабле.

– Прости меня.

– За что?