Дом у кладбища Листьева Роза

– Да, обещаю.

– А теперь, – сказал отец Патрик, – повторяйте за мной, – и обратился к жениху:

– Прими это обручальное кольцо.

– Прими это обручальное кольцо.

– Как символ и обещание моей любви.

– Как символ и обещание моей любви.

– И верности во Христе Иисусе

– И верности во Христе Иисусе.

Легранский надел ей кольцо, а затем священник обратился к невесте:

– Этим кольцом я обещаю хранить любовь.

– Этим кольцом я обещаю хранить любовь.

– И верность во Христе Иисусе.

– И верность во Христе Иисусе.

– А теперь возьмите друг друга за руки, я благословлю ваши обручальные кольца.

Отец Патрик прочитал молитву и три раза совершил крестное знамение.

– Да скрепится ваш союз на небесах, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Пользуясь властью, данной мне свыше, объявляю вас мужем и женой. Поцелуйте друг друга.

Легранский приподнял фату и поцеловал невесту. Гости хлопали.

– Помнишь, как в тот первый день, когда мы встретились, – сказала Лиана. – И ты поцеловал меня у всех на глазах.

– Чтобы мне все завидовали, – прошептал Феликс.

– А что теперь? – спросила Лиана.

– А теперь домой, отмечать твою новую фамилию.

– Какую?

– Легранская.

– С чего ты взял, что я хочу сменить фамилию?

– Моя жена будет носить мою фамилию. Мы подадим документы в загс и оформим всё официально.

– Почему ты всё решил без меня? Ты меня даже не спросил!

– Прости, я думал, что ты согласишься.

– Лиана Александровна Легранская… А что? Я подумаю над этим предложением.

– Поторопись, а то расхватают.

– Не бойся, товар не залежится…

Она чмокнула его в щёку, это означало, что она согласна. Дождь уже давно прошёл, и вылезло солнце.

Мейсон и Нора наотрез отказались ехать в Де Труаль, но оставили свои свадебные фотографии, сделанные в тот роковой день, когда произошло убийство.

Осыпанные рисом и пшеном, новобрачные сели в машину. Время близилось к обеду. Все были уже в сборе, осталось подождать отца Патрика, который должен был переодеться.

– Что с тобой? – спросил Феликс испугавшуюся Лиану. Она рассматривала фотографии и схватилась за сердце.

– Я уже видела этого человека.

– Это Джек Дупельт, он был убит в ночь с пятого на шестое июля.

– Да, в новостях сказали, что он оставил завещание и в тот же вечер был застрелен своим племянником, Энди Дупельтом.

– Дело ещё не раскрыто, нельзя однозначно утверждать, кто это сделал.

– Но ты кого-нибудь подозреваешь?

– У меня нет доказательств, теоретически это мог быть каждый, кто был в тот день в Де Труале.

– А пуговица?

– Пуговица проливает свет на это тёмное дело. Но для начала нужно узнать, в чём был одет Джек в тот момент, когда в него стреляли.

– На фотографии он в пиджаке и в белой рубашке.

– Если он не переодевался, то значит, что пуговица принадлежала тому, кто напал на него и в результате перепалки убил. А пуговица отскочила. В доме было темно, и убийца не заметил этого.

– А почему Нора и Мейсон не поехали с нами?

– Может, ей не хотелось вспоминать события тех дней?

– А может, она испугалась? Она что-то знает.

– Ты думаешь, что её запугали?

– За ней следят, у неё такое обеспокоенное лицо, что, посмотрев на неё, сразу понимаешь, что что-то случилось.

– Она пережила большую травму и после похорон отца замкнулась в себе. А как бы ты себя вела, если бы убили отца, а убийца был бы на свободе?

– Ты думаешь, что он невиновен?

– Он первый, кто обнаружил труп, но у него худое алиби. Он был один в тот момент, когда убийца выстрелил. Никто не может подтвердить этого, но он не убивал. Он стоял и смотрел на убитого Дупельта, когда его жена вошла в комнату. Теперь он в тюрьме, а убийца на свободе…

Отец Патрик пришёл, и кортеж тронулся. Ехали молча, никому не хотелось возобновлять этот тяжёлый разговор. Но всё же пришлось. Собравшись за круглым столом, родители подняли первый тост за молодых. Шампанское выстрелило в потолок, и кусок штукатурки упал прямо на молодых.

– Дорогие дети, Феликс и Лиана! – сказала Виолетта Михайловна. – Благословляем вас на крепкий брак, на крепкую семью! Пусть в вашем доме живёт любовь и смеются дети. Пронесите светлое чувство через всю жизнь, будьте благополучны, здоровы и богаты. Берегите друг друга, приумножайте тепло и радость сегодняшнего дня.

– Горько! – раздалось в ответ.

Молодые поцеловались. Второй тост был за родителей. Выпили, закусили и, разгорячённые, принялись за обед.

– А что ты хотел у меня спросить? – сказал отец Патрик.

– Простите меня, но я вынужден задать этот вопрос. Вот те фотографии, которые привезли Нора и Мейсон. Вы узнаёте кого-нибудь?

Он внимательно рассмотрел каждую фотографию.

– Нет, это не он.

За столом воцарилось молчание.

– Как? Я думал, что вы мне поможете… А кто же тогда прислал эти записки с угрозами?

– Тот, кто исповедуется перед священником, не может угрожать своей будущей жертве, – разозлившись, выпалила Лиана.

– Значит, вы утверждаете, что это не он?

– Это абсолютно точно, – сказал отец Патрик.

– Значит, Мейсон, меня не обманул, Нора в тот вечер была дома. Но как убийца узнал, что я занимаюсь этим расследованием? Вероятней всего, утечка информации. Нора встречалась с Энди в тюрьме, и он рассказал ей, что я купил этот дом и взялся за расследование. Только Нора могла рассказать ему об этом. Итак, круг лиц сужается. Убийца хорошо знает Нору и Мейсона и уже успел втереться к ним в доверие…

«Нужно ловить каждую мелочь, – лихорадочно думал Феликс. – Важна каждая деталь…»

– Значит, это не Нора… принесла эти записки? – спросила Лиана. – Ты мне врал…

– Убийца иногда возвращается на место преступления.

– Что? – Лиана пристально посмотрела на Феликса. – Мы все умрём…

Никто не ел. Все смотрели на Легранского.

– Он боится, что я раскрою это преступление, поэтому решил действовать первым. Я думаю, что он будет на суде, поэтому решил принять меры. Если Энди оправдают, то убийцу будут искать среди родных покойного Дупельта.

– Я не смогу спокойно жить, – Лиана проговорила вполголоса.

– Я тебя достану, Клоп, клянусь Богом, я тебя найду! Из-под земли достану, пока не знаю как, но достану! – в ударе крикнул Феликс.

Чашки и ложки на столе затряслись, словно мимо проехал товарный поезд. Со стены упал портрет. Горшки с цветами тоже подскакивали, словно неподалёку было землетрясение.

– Я не смогу спать… Мы будем жить как на мушке и думать, кто из нас следующий.

Всё затихло, и грустные, уставшие взгляды то и дело перекрещивались за засыпанным грязью столом. Нужно было сменить тему, а лучше – вытащить всех из-за стола. За что и принялась Виолетта Михайловна.

– Может, прогуляемся? – робко предложила она.

– Блестящая идея! – поддержал Феликс. – Предлагаю после обеда отправиться на поиски клада. Самых отважных прошу следовать за мной.

Он достал из кармана карту, уже порядком измятую.

– Что же мы будем искать? Опять приключения на свою задницу? – спросила Лиана.

– Не будь я оптимистом, давно бы умер, – сказал Феликс.

Александр Михайлович засмеялся.

– Папа! – крикнула Лиана, и он сразу замолк.

– Так выражаются только необразованные, неотёсанные оборванцы, а не моя дочь! – оборвала её Виолетта Михайловна. И они улыбнулись друг дружке.

– Давай не будем ругаться сегодня, – предложила мать дочери. – Сегодня особенный день.

– Хорошо, мама, я обещала Богу, что буду любить мужа и в горе, и в радости, и сдержу своё обещание.

– Прекрасный тост, – сказал Александр Михайлович и поднял свой бокал. – Давайте за это выпьем!

Стекло зазвенело, и немного пьяные сотрапезники уже смотрели друг на друга счастливыми глазами.

– Надо взять лопаты и разделиться, так мы быстрее найдём это место, – Феликс ткнул пальцем на крестик, стоящий на карте.

– Нет, нужно копать напротив старого сада. Видишь, здесь было окно. А затем этот дом перестраивали. И если нам повезёт и до нас никто не выкопал его, то клад наш, – сказал Эдуард Яковлевич.

– Мне нужно переодеться, – сообщила Лиана и вышла.

Мужчины спорили около карты, непрерывно тыкая в неё пальцами. Когда она вернулась, то не застала Феликса за столом. Он тоже пошёл переодеться. Лиана держала в руках листок бумаги. Загадочная надпись была выведена пером и чернилами без единой капли.

– Ну и как это понимать? – спросила она.

– Что это? – удивилась Виолетта Михайловна.

– «Я знаю, что ты хотел сказать. Нам многое нужно друг другу рассказать», – прочитала витиеватый текст Альбина Бенедиктовна.

– Это было в гостиной.

– Ещё послание? – спросил отец Патрик.

– Это написала Роза своему возлюбленному, – прошептала Виолетта Михайловна.

– Несколько рано делать выводы, – сказала Лиана. – Ты готов?

– Что это у тебя? – спросил вошедший Легранский.

– Как ты это объяснишь?

– У меня нет слов…

Он взял послание и молча любовался красотой начерченных букв.

– Я готов, а ты? – спросил он Лиану.

– Надо взять лопаты, – ответила она.

– И в путь.

– А если мы что-нибудь найдём, то как будем делить? – спросил Эдуард Яковлевич.

– Зачем делить? Себе возьмём, – отозвался Феликс.

Они пошли по направлению старого сада, обошли дом по кругу и принялись копать. Долго спорили и, наконец, договорились. Земля после дождя была тяжёлая и совсем не поддавалась. Они устали и сели на лавочку в саду. Ничего не было.

– Долго ещё? – спросила Лиана.

– Мы неправильно выбрали место, – сказал Феликс.

– Нельзя сдаваться, отступать некуда, – сказал воодушевлённый Александр Михайлович.

Вдруг лопата обо что-то ударилась. Все замерли и уставились в яму. Это был камень. Легранский взял его в руку и стал разглядывать.

– А что ты ожидал? – спросила Лиана. – Мы опоздали. Клад уже выкопали.

– Нет, мы ещё не всё проверили, – сказал Александр Михайлович.

Потом показалась какая-то кость.

– Ничего удивительного, – сказала Лиана, – здесь же раньше было кладбище.

Потом была ржавая цепь.

– Наверное, какое-то животное… – протянул уставший Легранский.

– Нет, надо копать дальше, – сказал его отец. – Судя по карте, мы уже близко. Главное, не отчаиваться…

И тут он развёл руками. Он увидел какой-то ящик, похожий на сундук.

– Наша взяла!

– Я же говорил!

– Мы богачи!

– Не торопитесь!

– Дай я тебя расцелую!

– Не может быть!

Ящик вытащили наверх и открыли. В нём оказалось какое-то барахло, что-то типа сутаны. Она была уже дряхлая, точнее сказать, от неё остались только клочья, а в них… были завёрнуты старинные вещи. Писем не было. Закапывали в спешке, возможно, ночью, чтобы сохранить дело в тайне. Находка подняла настроение, и о случившемся скандале никто больше не помышлял. Кувшин был полон до краёв золотыми монетами. Золотые ложки, вилки, кубки, украшенные драгоценными камнями, украшения… Руки сами тянулись к золоту, и приятная дрожь, как лихорадка, завладела кладоискателями. Всё это добро теперь лежало у их ног, они смотрели и не верили своему счастью.

– Так, берём за ручки и несём в дом, – скомандовал Александр Михайлович.

– Теперь мы сможем восстановить старую церковь, – сказал Феликс.

– Нет, уж лучше отремонтировать дом, – сказала Лиана. – Чтобы не капало и не дуло.

– Тут на всё хватит, – заключил Феликс.

Найденные ценности были помещены в сейф, и счастливые обладатели отправились ужинать.

– Наверное, их закопали после смерти Даниэля, чтобы не отдавать ценные вещи какому-то проходимцу, – сказала Альбина Бенедиктовна.

– В тот же год, что и письма, – сказал Феликс.

– Вероятней всего, это сделала Розали, – подтвердила догадку Лиана.

– Интересно, он к ней приходил? – спросил Феликс.

– Феликс! – крикнула она.

– Он ей обещал вернуться!

– Я думаю, что да… – сказала Виолетта Михайловна.

– Он же обещал… – протянул Эдуард Яковлевич.

– Настоящая любовь, – сказала Альбина Бенедиктовна. – А ты не знаешь, сколько времени? – обратилась она к сыну.

– Скоро семь.

– Настоящая любовь, перед которой бессилен даже Роханд…

– Он больше не вернётся! – сказал Феликс. – Вчера я видел его в последний раз. Он покинул этот дом навсегда. Его душа освободилась от этого греха, и он… исчез.

– А вдруг он… опять… придёт?

– Только через мой труп! – сказал Феликс.

– Он никогда не искупит своей вины, – сказала Лиана.

– Но её сердце теперь свободно, это и есть искупление. Она простила его.

– Постой, если дьявол завладел этим домом, то как же тебе удалось его изгнать? – спросила Виолетта Михайловна.

– Я не тот, кто способен на такое, – ответил Феликс. – Я грешник, и вижу этот мир глазами грешника. Я ни разу не исповедовался. Все мои грехи так и тяготят мою душу. Отец Патрик, как вы считаете, я прав?

– Я вот только одного не понял: в чём суть моей миссии?

– Святой отец, – обратилась к нему Виолетта Михайловна. – У нас нет другого выхода. Это наша последняя надежда. Каждую ночь, когда стемнеет, здесь появляются различные… существа. Они ходят по дому и пугают нас своим присутствием.

– Но что должен делать я?

– Я вас очень прошу, помогите нам. В одном из посланий было написано, что праведный человек должен посмотреть в глаза демона, тогда он исчезнет навсегда. И оставит наш дом.

– Я могу помочь вам только молитвой. Я знаю, что ваш дом беспокоят духи. Я посмотрел в церковных книгах и нашёл молитву, оберегающую дом от нечистой силы. Давайте возьмёмся за руки, закройте глаза, да пребудут с нами Божественные силы. Крест честный, на весь мир освящённый благодатию и кровию Господа Иисуса Христа, дай нам оружие на всех врагов, видимых и невидимых. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

– Да поможет нам Господь, – прошептала Альбина Бенедиктовна.

– Сила Господня живёт в каждом его творении, – сказал отец Патрик. – Уверовать в него, чтобы обрести благодать, дарованную его любовью, – это и есть тот путь, по которому следует праведник, – отец Патрик посмотрел на Легранского.

– Я этого не допущу, – вмешалась Лиана. – Пути Господни неисповедимы, это и есть конец праведника, который уверовал в тот путь, что ему ниспослал Господь. Человек должен верить в себя, в свои силы.

– Небо наделяет человека своей особой миссией на земле и даёт силы следовать своему пути. Поэтому и отличаемся друг от друга.

– А я считаю, что человек должен найти своё счастье – в этом и смысл его рождения, – сказал Александр Михайлович.

– Счастье есть любовь, – продолжал отец Патрик, – которая хранится в сердце. Любящее сердце безгранично. Оно вмещает целый мир. Оно дарит любовь, чтобы обрести в себе Господа, сотворившего её и рассеявшего по земле.

– Лично я за эволюцию, – продолжила Лиана. – Научным путём доказано, что происхождение человека уходит корнями в прошлое. Бог не мог сотворить того, кто этого не желал.

– Нет, ты неправа, мы все его сыновья и дочери. Нас посылают сюда, на землю, чтобы мы несли в себе добро и делились с ближними.

– Это как посмотреть, – сказала Лиана. – Вот я, например, не считаю себя верующей, но и неверующей не могу себя назвать.

– Твой путь озаряет звезда, – продолжал отец Патрик, – она ведёт тебя. Ты искренний, честный человек, тебя любит Бог, он одарил тебя талантами и способностями, поэтому ты должна платить ему той же монетой.

– Но я не знаю, есть ли Бог на свете, как я тогда могу утверждать, что он меня сотворил?

– Это его тайна, мы никогда её не разгадаем, и лучше оставить её в покое.

– А вы видели Бога? – спросила Лиана. – Вы так уверенно об этом рассуждаете.

– Я познал веру. Мне открылись его истины. Я познал любовь и блаженство этого знания. Человек имеет всё для счастья. Он живёт до тех пор, пока открывает Бога в себе. Я осознал это.

– А как познать Бога?

– Нужно открыть себя и телом и душой, и стать таким же, как те, кто отдал себя ему, как глина в руках ваятеля, я преобразился под его взглядом.

– Что вы хотите сказать, что всё, что есть на земле, кем-то сотворено?

– Бог – родитель всего сущего, мы же не знаем, зачем он нас сотворил, но его любовь живёт в каждом из нас. Мы – как живые свечи в храме судьбы.

Феликс вздрогнул, по нему пробежала дрожь.

– Храм судьбы? А что это такое? – не унималась Лиана.

– Это обитель каждого из нас, только не все в это верят.

– Как интересно быть священником, – сказала Альбина Бенедиктовна. – Я слушаю вас не отрываясь. Бог дал вам крылья.

– Чтобы я прилетел, – пошутил отец Патрик и продолжил: – Вера дана не каждому, как это ни прискорбно, но это так.

– Я за научное объяснение мира, – улыбнулась Лиана. – В мире всё согласовано, одно объясняет другое. А как понять того, кто всё сотворил?

– Жизнь начинается и заканчивается. Это и есть то, что дано понять. Нет ничего дороже жизни.

– А вы верите в привидения? – Лиана пристально посмотрела ему в глаза, отчего отец Патрик немного смутился.

– Души наших предков ищут пристанища, и мы не вправе им отказать.

– Нет, я с вами не согласна, – сказала Альбина Бенедиктовна. – Лично я предпочитаю жить спокойно. И спать по ночам.

– Вас беспокоят души умерших?

– Каждую ночь я слышу стоны, слышу шаги, – пугающим низким голосом проговорила Лиана. – Редкие минуты, когда удаётся поспать. Мне снятся кошмары, и мне кажется, что он снова напал на меня.

– Кто он? – спросил отец Патрик.

– Призрак! В глазах пустота. И руки тянутся к твоему горлу. Дыхание сначала учащается, а потом… потом замирает, и ты не видишь больше ничего. И ты просишь: «Не убивай меня…» А потом я ничего не помню. Помню только, как очнулась вся в поту, и не знаю, как пережила это.

– Дитя моё, прошлого не нужно бояться. Оно не причинит тебе вреда, но если…

– Эти гадкие отвратительные сущности смотрят на меня и прикасаются ко мне! И вы утверждаете, что этого не нужно бояться?!

Лиана треснула кулаком по столу. Ложки и вилки подскочили.

– Не поддавайся своим страхам, дочь моя. Они погубят тебя. То, чего мы боимся, имеет свойство преследовать нас.

– Я тоже не без греха, как и все другие люди, но почему Бог наказывает меня?

– Солнце светит всем бесплатно. Ты такая же, как все, и Бог, любящий тебя, посылает тебе испытания. Ты не должна бояться. Ты должна их преодолеть! Чтобы не уподобиться дьяволу, нужно любить Господа во всём его многообразии.

– Разве можно любить всех?

– Нет таких дорог, которые никуда не ведут, где бы они ни начинались и где бы ни заканчивались, они ведут нас к Богу. Твоя душа мечется в потёмках. Ей нужен свет. Не бойся ничего и иди. Твои странствия откроют тебе глаза на мир, и ты победишь свой недуг. Твои страхи умрут в тебе, и глаза посмотрят в чистое небо…

– А если Бога нет? И всё это бред больного маразмом сумасшедшего?

– Это не бред. С твоей точки зрения – вера бессмысленна, этим и отличается моя точка зрения от твоей. Но если ты призадумаешься, и не сразу, а постепенно и вдумчиво подойдёшь к этому вопросу, то многое тебе откроется и станет ясно, что любовь несёт радость, и по какому пути бы ты ни пошла, он приведёт тебя туда, где причина открывает следствие.

– Вы решили меня совсем запутать?