Заговор Кассандры Ладлэм Роберт
Грандиозность того, что он делал, буквально ошеломляла его. Сквозь линзы микроскопа он разглядывал мир, населенный вирусами, которых никто никогда не видел, если не считать их создателя, Карла Бауэра. В своей лаборатории на Гавайях швейцарский исследователь методами генной инженерии преобразил вирусы оспы так, что они утроились в размерах. При соответствующих условиях вирусы могли бы расти и дальше, но Бауэра сдерживала земная сила тяжести; Рид был свободен от нее.
Работы Бауэра восходили корнями к первому космическому полету. Астронавты обнаружили на борту пакет с сэндвичами, которые они забыли съесть двое суток назад. Бутерброды лежали в запечатанном пластиковом пакете, который плавал в воздухе, словно надувной шар. Астронавты вскрыли пластик, надеясь, что пища не потеряла своей свежести, но один из членов экипажа заметил, что пакет мог всплыть только в том случае, если бактерии, содержавшиеся в сэндвичах, произвели достаточное количество газа, чтобы раздуть пакет.
Несложный лабораторный тест неопровержимо показал, что в условиях микрогравитации бактерии растут намного быстрее обычного и достигают значительно больших размеров.
Узнав об этом явлении из отчетов НАСА, Карл Бауэр предположил, что малая сила тяжести оказывает такое же воздействие и на вирусы. Первые же исследования дали впечатляющие результаты, но, не в силах вырваться из объятий земного притяжения, Бауэр не мог прийти к определенному выводу. Прошло немало лет, прежде чем он познакомился с Ридом и нашел способ провести решающие эксперименты в космосе.
И вот теперь Рид воочию наблюдал возбудителя оспы, в десять раз превосходящего по размерам и жизнеспособности любой земной вирус. Его белковые органы, которые при нормальной силе тяжести разрушаются по достижении определенной величины, сохраняли свою целостность и смертоносность. В качестве биологического оружия этому штамму не было бы равных. Представив себе темпы вымирания населения планеты, если бы этот вирус был рассеян в воздухе мощным взрывом, Рид поежился. Попав через дыхательный тракт в лимфоузлы, оспа распространяется в селезенке, костном мозге и иных кроветворных органах. Со временем она проникает в мелкие кровеносные сосуды кожи. Обычной оспе для этого требуется от пяти до десяти суток. В данном же случае, по расчетам Рида, инкубационный период и стадия открытого течения болезни заняли бы считанные минуты. Организм попросту не успел бы мобилизовать свои защитные ресурсы.
Рид вынул руки из перчаток, вымыл их и на мгновение замер в неподвижности, собираясь с мыслями. Потом включил ларингофон.
— Эгей, друзья! Я только что закончил. Не пора ли перекусить?
— Мы как раз хотели позвать тебя, — ответил Стоун. — Мы все выбрали стейк с яичницей.
Рид заставил себя рассмеяться.
— Как бы вам не потерять аппетит, когда вы увидите, что он представляет собой на самом деле. — Он выдержал паузу. — Собери экипаж за столом. Я хотел бы обсудить наше дальнейшее расписание.
— Понял тебя, Дилан. Мы оставим тебе кусочек яичницы. До скорого свидания.
Рид стиснул веки, пытаясь обрести спокойствие. Он выключил микрофон, оставив работать наушники. Он предпочел бы не слышать звуки, которые донесутся снаружи. Это будет все, что угодно, только не человеческие голоса. Но для того чтобы установить время воздействия вариолы, он был вынужден наблюдать за экипажем.
Вернувшись к боксу, Рид вновь натянул перчатки и аккуратно наполнил маленькую мензурку модифицированной культурой оспы. Закрыв мензурку, он вынул ее через маленький люк и перенес в холодильник.
Цепляясь ногами за скобы, он прошел к задней переборке лаборатории и открыл шкафчик. Внутри висел скафандр для выхода в открытый космос. Надев его, Рид уже протянул руку к шлему, когда ему на глаза попалось собственное отражение в забрале. Перед мысленным взором Рида возникли лица его спутников, людей, с которыми он вместе работал и тренировался месяцы, даже годы, — людей, которые искренне нравились ему. Однако его симпатий было недостаточно, чтобы пощадить их.
Потом он представил лица двух своих братьев, убитых при нападении террористов на посольство США в Найроби, и сестры, добровольца Корпуса мира, которая была похищена и умерла под пытками в Судане. То, чем сейчас занимался Рид, он делал не во славу науки и уже тем более не ради публичного признания. Новый штамм увидит свет, только если обстоятельства потребуют его применения. Генерал Ричардсон и Энтони Прайс принадлежали к числу людей, которые не стерпели бы мучительного чувства утраты, терзавшего Рида. Но для них возмездие не ограничивалось уничтожением палаточного лагеря или бункера. Их удовлетворила бы только мгновенная и полная расправа с врагом силами невидимой, неодолимой армии. Рид считал, что, помогая им создавать этих безжалостных солдат, он отдает дань памяти погибшим родным, выполняет давнее обещание не допустить, чтобы их жертва осталась напрасной.
Застегнув шлем, Рид вернулся к боксу. Он подключил воздухе приемник скафандра к отдельному патрубку, который использовался при выходе в космос. Потом он спокойно и решительно разгерметизировал бокс. Секунды спустя высушенные частицы культуры в чашке Петри начали образовывать крохотные споры размером с пылинку. Со временем они неминуемо покинут бокс и распространятся по кораблю. Словно завороженный, Рид смотрел, как взмывают они в воздух. На мгновение его испугала нелепая мысль, будто бы он может заразиться. Но затем воздушный поток подхватил частицы, и они маленькой кометой устремились в вентиляционную трубу, соединявшую лабораторию с остальными помещениями корабля.
— Ты идешь, Меган? — спросил Картер, когда они завершили свой доклад ЦУПу.
Лавируя между спальными местами, Меган бросила через плечо:
— Иду! Я изрядно проголодалась.
В этот миг в их наушниках послышался щелчок.
— “Дискавери”, говорит ЦУП. Насколько мы понимаем, у вас начинается обеденный перерыв?
— Совершенно верно, — подтвердил Картер.
— “Дискавери”, наши приборы указывают на вероятную утечку воздуха в шлюзе нижней палубы. Будем очень вам благодарны, если кто-нибудь спустится туда и все проверит.
Заговорил Стоун:
— Меган и Картер, вы ближе всех к люку. Картер посмотрел на Меган жалобным взглядом:
— Помираю с голоду!
Забравшись в одно из спальных мест, Меган вынула из-под подушки колоду карт. Она сорвала целлофановую обертку, осторожно перетасовала карты, чтобы те не рассыпались, и протянула колоду Картеру:
— Тяни. Чья карта старше, тот и выиграл.
Картер закатил глаза, но все же протянул руку к колоде и вытащил десятку. Меган досталась семерка.
Картер рассмеялся и торопливо двинулся в сторону столовой.
— Я припасу для тебя немножко кукурузных хлопьев, — посулил он, обернувшись.
— Да уж постарайся.
— Ты справишься, Меган? — спросил Стоун.
Меган вздохнула.
— Постараюсь. Проследи, чтобы Картер не умял все отбивные.
— Понял тебя. До скорой встречи.
Меган понимала, что “скорая” встреча произойдет в лучшем случае через час. Для осмотра и ремонта шлюза полагалось облачиться в скафандр.
Цепляясь за скобы, она спустилась по лестнице на нижнюю палубу. Шлюз находился между грузовым отсеком и научным оборудованием. На его люке мигала красная лампочка, предупреждая о возможной неисправности.
— Все дело в электронике, черт возьми, — пробормотала Меган и, оттолкнувшись, отправилась за скафандром.
— Смотри сюда.
Картер вскрыл пакет с апельсиновым соком, поднял его и выдавил немного жидкости. Образовав неправильной формы шар, сок завис перед его лицом. Картер проткнул шар соломинкой и потянул в себя его содержимое. Через несколько секунд жидкость, казавшаяся твердым телом, исчезла.
— Замечательно, — отозвался Стоун. — В следующем году я приглашу тебя на день рождения моего ребенка. Будешь показывать фокусы.
— Эгей! Соус улетел! — воскликнул Рэндел Уоллес.
Стоун повернулся и увидел, что, пока он разговаривал с Картером, соус креветочного коктейля потерял контакт с его ложкой. Он схватил лепешку-тортиллу и поймал ею соус словно тряпкой.
— Интересно, что задержало Дилана? — произнес Картер, набив рот куриным мясом с подливкой, которое он высасывал из пластиковой тубы.
— Дилан, ты слышишь? — сказал Стоун в микрофон.
Ответа не было.
— Небось застрял в туалете, — произнес Картер. — Рид обожает печеные бобы и, наверное, тайком пронес на борт пару банок.
Бобы, капуста брокколи и грибы строго исключены из космических меню. Они способствуют образованию кишечных газов, запах которых особенно неприятен в тесном замкнутом пространстве корабля.
Картер закашлялся.
— Ты слишком быстро ешь, — съязвил Стоун. Вместо ответа Картер разразился бурными горловыми звуками.
— Он, верно, поперхнулся, — заметил Уоллес. Стоун приблизился к Картеру, и тот неожиданно вцепился в плечо капитана. Его скрутил очередной приступ, потом из губ вырвалась кровавая струя.
— Какого черта! — вскричал Стоун и тут же схватился рукой за грудь, сминая пальцами ткань костюма. Ему показалось, что его тело охватил огонь. Он вытер лицо и увидел, что тыльная сторона ладони покрыта кровью.
Кэрол и Уоллес в страхе смотрели, как их товарищи извиваются в воздухе, молотя руками и ногами, словно в припадке.
— Поднимись в рубку управления и запри за собой люк! — рявкнул Кэрол.
— Но...
— Выполняй! — Кэрол подтолкнул Уоллеса к лестнице, и в его наушниках послышался голос диспетчера ЦУПа:
— “Дискавери”, что у вас происходит?
— Сами хотели бы знать! — крикнул Кэрол. — Какая-то непонятная сила буквально разрывает Картера и Стоуна на части... — Кэрол содрогнулся. — О господи! — Он сложился пополам, из его губ и ноздрей хлынула кровь. Откуда-то издалека продолжал звучать встревоженный голос диспетчера:
— “Дискавери”, вы нас слышите?..
Ответ сформировался в сознании Кэрола, но, прежде чем он успел произнести слова вслух, перед его глазами зависла красная пелена.
Когда в наушниках Меган раздались крики и стоны, она находилась в шлюзе и проверяла электрические цепи. Она нажала кнопку передатчика своего скафандра.
— Фрэнк! Картер! Уоллес!
Ответом ей была тишина, нарушаемая лишь треском статических разрядов. Должно быть, рация вышла из строя.
Мгновенно позабыв о механизмах, которые она осматривала, Меган потянула рычаг, открывавший люк. К ее ужасу, рычаг не сдвинулся с места.
Дилан Рид судорожно стиснул секундомер в ладони, обтянутой резиновой перчаткой. Мутировавшая вариола действовала с ужасающей быстротой. Он должен был точно измерить период времени между инфицированием и смертью членов экипажа. Карл Бауэр с непреклонной решимостью заявил, что эксперимент на людях — единственный способ определить смертоносность нового штамма оспы. И заодно устранить свидетелей. Но, чтобы выполнить поставленную задачу, нужно было смотреть на циферблат секундомера. Дилан Рид не мог заставить себя открыть глаза — он боялся увидеть лица людей, издававших эти страшные крики.
Руководитель полета Гарри Лэндон растянулся на диване в тесной каморке неподалеку от главного зала ЦУПа, надеясь восполнить часы сна, которого ему отчаянно не хватало. За двадцать лет службы в НАСА, десять из которых он провел в изматывающей атмосфере космодрома на мысе Канаверал, Лэндон приучил себя отдыхать при любой возможности. Также он научился мгновенно просыпаться бодрым и готовым к действию.
Он почувствовал ладонь еще до того, как та легла ему на плечо. Перевернувшись на спину, он увидел перед собой лицо молодого техника.
— Ну, что еще? — осведомился он.
— Нештатная ситуация на борту “Дискавери”, — доложил юнец, явно нервничая.
Лэндон вскочил с дивана, взял очки, лежавшие на каталожном шкафу, и двинулся к выходу.
— Что именно? Механика? Навигационное оборудование?
— Люди.
— Что значит — “люди”? — бросил Лэндон через плечо, не замедляя шага.
— Члены экипажа, — запинаясь, ответил техник. — С ними происходит что-то непонятное.
На борту “Дискавери” действительно происходило нечто— причем весьма серьезное. Лэндон почувствовал это, как только вошел в зал. Все сотрудники Центра склонились над своими терминалами, настойчиво вызывая “Дискавери”. Судя по обрывкам речи, которые Лэндон улавливал, проходя мимо, корабль не отвечал.
— Дайте изображение! — рявкнул он, заняв место у своего пульта.
— Не можем, сэр, — отозвался кто-то. — Бортовая видеоаппаратура не работает.
— Тогда хотя бы звук!
Лэндон надел наушники и заговорил, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и невозмутимо:
— Руководитель полета вызывает “Дискавери”. Пожалуйста, ответьте. — Ему в уши ударил треск разрядов. — “Дискавери”, повторяю: говорит руководитель полета...
— Центр, это “Дискавери”.
Придушенный голос заставил Лэндона похолодеть.
— Уоллес, это вы?
— Да, сэр.
— Что у вас происходит?
Возникла очередная пауза. Когда Уоллес вновь вышел в эфир, можно было подумать, что он захлебывается.
— Уоллес, что стряслось?
— Центр... Центр, вы меня слышите?
— Уоллес, объясните лишь...
— Мы все умираем...
Глава 24
На заре истории кораблей-челноков, в начале 80-х, были разработаны особые процедуры на случай всевозможных ошибок, неисправностей и аварий. Они занесены в так называемую “Черную книгу” и были впервые пущены в ход в январе 1986 года, после катастрофы, постигшей “Челленджер 51-L”.
В тот день Гарри Лэндон находился в ЦУПе. Он до сих пор помнил выражение ужаса, исказившее лицо руководителя полета, когда через семьдесят три секунды после старта произошел взрыв. Потом Лэндон увидел, как руководитель со слезами на глазах взял книгу и начал набирать указанные в ней телефонные номера.
Лэндон дрожащими пальцами вынул ключ от ящика, который, как он надеялся, ему никогда не доведется открыть. Книга представляла собой тонкий скоросшиватель на трех кольцах. Лэндон раскрыл ее на первой странице, подтянул к себе телефон и замер в нерешительности.
Поднявшись на ноги, он подключил наушники и микрофон к коммуникационной сети, соединявшей его со всеми сотрудниками Центра.
— Леди и джентльмены, — печально заговорил он. — Прошу вашего внимания... Спасибо. Вы все слышали последнее сообщение с борта “Дискавери”. Если это правда, — а у нас нет возможности убедиться в этом, — то в данный момент корабль переживает настоящую катастрофу. Единственное, что мы можем сделать для наших коллег, — это выполнять предписанные процедуры и быть готовыми отозваться на любую просьбу о помощи. Продолжайте следить за параметрами полета и состоянием корабля. О любых, даже самых незначительных отклонениях от нормы немедленно докладывайте мне. Пусть инженеры коммуникационных систем прослушают все записи, все переговоры, все передачи до последней. Что бы ни произошло на борту корабля, это случилось очень быстро. Но должен быть фактор, положивший всему начало. Мы обязаны выяснить, в чем этот фактор заключается. — Лэндон выдержал паузу. — Я знаю, о чем вы думаете, и разделяю ваши чувства. То, о чем я вас прошу, нелегко выполнить. Но мы не должны терять надежду, что кто-нибудь из астронавтов уцелел. Ради выживших мы должны потрудиться на совесть. Мы обязаны сделать все, чтобы вернуть их на Землю. Все остальное несущественно. — Он оглядел зал. — Благодарю вас.
Безмолвие, воцарившееся в зале, нарушили звуки голосов. Лэндон с облегчением заметил, как на мрачных лицах появляется выражение деловитости и решимости. Он всегда был уверен, что с ним работают лучшие люди. Теперь его вера получила подтверждение.
Первым Лэндон позвонил Ричу Уорфилду, советнику президента по науке. Медик по образованию, Уорфилд был знаком с программой экспедиции. Он мгновенно осознал масштабы несчастья.
— Что я могу рассказать президенту, Гарри? — спросил Уорфилд. — Он потребует точных проверенных сведений.
— Хорошо, — отозвался Лэндон. — Во-первых, после последнего выхода Уоллеса в эфир связи с “Дискавери” не было. Уоллес успел сообщить, что члены экипажа умирают или уже мертвы. Я распоряжусь доставить тебе запись разговора — на тот случай, если президент захочет услышать его лично. Что касается самого корабля, то он в полном порядке. Курс, траектория и скорость остаются прежними. Все бортовые системы функционируют нормально.
— Каковы возможные версии происходящего? — спросил Уорфилд.
— Показания системы воздухоснабжения в пределах нормы, — ответил Лэндон. — Мы не обнаружили следов токсичных веществ. Ни дыма, ни огня, ни посторонних газов.
— Может быть, банальное пищевое отравление? — предположил Уорфилд.
— Экипаж должен был приступить к первой трапезе. Но даже если все продукты заражены, вряд ли яд мог распространиться так быстро и подействовать столь губительно.
— Груз?..
— Это самый обычный полет. В лаборатории содержится стандартный набор подопытных животных и насекомых...
— В чем же дело, Гарри?
Лэндон внимательно просмотрел расписание экспериментов.
— Первой к работе должна была приступить Меган Ольсон. Она изучает лихорадку легионеров. Никакие иные микроорганизмы в программе не значатся. Но Меган не успела начать эксперимент.
— Могла ли культура каким-либо образом просочиться в атмосферу корабля?
— Вероятность такого события один к десяти тысячам. Лаборатория оснащена всевозможными детекторами для обнаружения утечек. Но допустим, что это все же произошло. Лихорадка не могла распространиться так быстро. Смерть настигла экипаж в считанные минуты.
На мгновение в трубке воцарилась тишина.
— Я знаю, это не моя компетенция, — заговорил наконец Уорфилд, — но если ты исключаешь иные варианты, я по-прежнему склонен считать, что микробы вырвались на свободу.
— Между нами, я готов согласиться с тобой, — ответил Лэндон. — Но мне не хотелось бы заострять внимание президента на этой версии. В сущности она ничем не подтверждена.
— У президента возникнут вопросы, — мрачно произнес Уорфилд. — Надеюсь, ты понимаешь, о чем он спросит в первую очередь.
Лэндон стиснул веки.
— На этот случай имеется особая процедура, Рич. Во время старта за полетом следит офицер, отвечающий за безопасность прилегающих территорий. Он держит палец на кнопке подрыва корабля. Если что-нибудь случится... Помнишь “Челленджер”? После взрыва наружного бака и корабля ракеты-ускорители продолжали работать. Их пришлось спустить на Землю. На корабле установлена система самоуничтожения, которую мы можем активировать, если он начнет падать. В настоящий момент “Дискавери” находится достаточно далеко, и в случае нужды мы могли бы взорвать его, не подвергая опасности жителей районов, над которыми он пролетает. — Лэндон выдержал паузу. — Рич, когда ты будешь рассказывать об этом президенту, напомни ему, что именно он отдает этот приказ.
— Хорошо, Гарри. Я передам ему все, что известно на данный момент. Не удивляйся, если он сам позвонит тебе.
— Как только появятся новости, я сразу свяжусь с тобой, — пообещал Лэндон.
— И последнее, Гарри... Можно ли посадить корабль на автопилоте?
— Мы сажаем так даже аэробусы. Вот только захотим ли мы вернуть его на Землю?
Потом Лэндон позвонил офицеру службы надзора за прилегающими территориями. Ему уже сообщили о происшествии. Лэндон рассказал все, что знал сам, и добавил, что по плану полет должен был продлиться восемь суток.
— Разумеется, теперь об этом придется забыть, — сказал он. — Отныне вопрос заключается не в том, снимать ли “Дискавери” с орбиты, а когдаэто сделать.
— Как мы поступим с ним, когда он начнет снижение? — негромко спросил офицер.
— Будем действовать по обстоятельствам.
Лэндон принялся обзванивать абонентов по списку, в котором, помимо прочих, значились генерал Ричардсон и Энтони Прайс. Ричардсон совмещал должности начальника генштаба ВВС и командира подразделения космической безопасности, следившего за любыми объектами, которые приближались к Земле либо двигались вокруг нее по орбитам. Энтони Прайс, глава Агентства национальной безопасности, вошел в список, поскольку некоторые целевые экспедиции в космос получали финансирование от АНБ.
Каждый раз, завершая очередной разговор, Лэндон оглядывался в надежде, что кто-нибудь из сотрудников хочет сообщить ему нечто новое. Он сознавал, что это не более чем жест отчаяния; в нынешних обстоятельствах он не колеблясь прервал бы любую беседу, если бы восстановилась связь с кораблем.
Следующие два часа Лэндон продолжал разговаривать по телефону. Ему оставалось лишь радоваться, что он — по крайней мере, сейчас — избавлен от общения с представителями средств массовой информации. Многих сотрудников НАСА искренне возмущало то, что в нынешнее время космические полеты представлялись столь обыденным делом, что их даже не освещали в прессе. Старт злополучного “Челленджера” в прямом эфире показывала единственная станция — Си-Эн-Эн. А за запуском “Дискавери” следили только телекамеры НАСА.
— Доктор Лэндон, четвертая линия!
Лэндон даже не посмотрел, кто его окликнул. Он переключился на нужный канал и услышал слабый голос, едва пробивавшийся сквозь треск разрядов:
— Центр, говорит “Дискавери”. Вы слышите?
Дилан Рид все еще находился в лаборатории. На нем был защитный скафандр, его ступни цеплялись за ременные скобы, которые удерживали Рида напротив вспомогательного коммуникационного пульта. Несколько часов добровольного заточения без контактов с внешним миром показались ему вечностью. Он выключил приемник, чтобы не слышать встревоженных голосов сотрудников ЦУПа, вызывавших корабль. Теперь, переходя к очередной фазе операции, он восстановил радиосвязь.
— Центр, это “Дискавери”. Вы слышите?
— “Дискавери”, говорит руководитель полета. Доложите обстановку.
— Гарри, это ты?
— Дилан?
— Да, я. Слава богу, Гарри. Я уже не надеялся услышать человеческий голос.
— Дилан, что у вас происходит?
— Не знаю. Я в лаборатории. Мы получили сигнал о неисправности одного из скафандров, и я поднялся сюда проверить его. Потом я услышал... Господи, Гарри... казалось, их душат. Потом выключилась связь...
— Дилан, подожди минутку, ладно? Постарайся сохранять спокойствие. В лаборатории есть кто-нибудь еще?
— Нет.
— Остальные не пытались связаться с тобой?
— Нет. Гарри, послушай. Какого...
— Мы не знаем. В сущности мне больше нечего сказать. Мы поймали невнятное сообщение Уоллеса, но он не смог объяснить, что происходит. Должно быть, вмешался какой-то быстродействующий и чрезвычайно смертоносный фактор. Мы подумали, что в атмосферу корабля проникли микробы. У вас на борту есть что-нибудь опасное?
То, что я пронес на корабль, — самый настоящий кошмар.
Но вслух Рид произнес:
— Ради всего святого, Гарри! Загляни в список грузов. Самое страшное, что у нас есть, — культура лихорадки легионеров. И она находится в холодильнике.
— Дилан, ты должен сделать это, — сдержанно произнес Лэндон. — Ты должен выйти из лаборатории и посмотреть... что там и как.
— Гарри!
— Дилан, мы обязаны выяснить, что случилось.
— А если они все мертвы, Гарри? Чем я смогу им помочь?
— Ничем. Ты ничего не можешь сделать. Но мы собираемся вернуть тебя домой. Ни один из нас не покинет свой пост, пока ты не опустишься на Землю целый и невредимый.
Лэндон хотел добавить “обещаю”, но у него не повернулся язык.
— Хорошо, Гарри. Я иду. Только не прерывайте связь.
— Проверь видеооборудование. У нас нет картинки. Это оттого, что я позаботился о камерах.
— Понял тебя, Гарри. Я покидаю лабораторию.
Мешковатый скафандр затруднял движения, но Рид мало-помалу протиснулся сквозь туннель, следя за тем, чтобы не повредить костюм. Даже малейший разрыв грозил смертью.
При взгляде на промежуточную палубу его едва не затошнило. Стоун, Картер и Кэрол превратились в кровавые комки плоти, покрытые язвами. Они плавали в воздухе, то и дело цепляясь за аппаратуру ногами или руками. Стараясь не смотреть на трупы, Рид обогнул их и по лестнице поднялся в рубку. Там он обнаружил Уоллеса, привязанного ремнями к капитанскому креслу.
— Центр, говорит “Дискавери”.
— Слушаем тебя, Дилан, — немедленно отозвался Лэндон.
— Я нашел всех, кроме Меган. Господи, не знаю, какими словами это описать...
— Нам нужно знать, как выглядят погибшие.
— Тела раздулись, покрыты кровью и язвами... В жизни не видел ничего подобного.
— Ты обнаружил следы вещества, заразившего их?
— Нет. Но я не снимаю скафандр.
— Не вздумай! Ты можешь сказать, что они ели?
— Я нахожусь в рубке рядом с Уоллесом. Сейчас спущусь на промежуточную палубу.
Через несколько минут Рид вновь вышел в эфир. На самом деле он не двинулся с места.
— Продукты из обычного рациона. Курица, кокосовое масло, креветки...
— Ясно. Мы уже проверяем поставщика продовольствия. Если пища была заражена, возможно, что микроорганизмы мутировали в условиях пониженной гравитации. — Лэндон выдержал паузу. — Ты должен отыскать Меган.
— Понимаю. Я вновь осмотрю промежуточную палубу, туалеты... Если здесь ее нет, значит, она внизу.
— Вызови меня, как только отыщешь ее. Конец связи.
Хвала всевышнему!
Кнопка передатчика скафандра по-прежнему не работала, но Меган слышала каждое слово разговора Рида с Лэндоном. Она подалась вперед, и шлем скафандра ударился о люк. Сотни вопросов роились в ее мозгу: почему умерли остальные? Что погубило их? Виной ли тому груз, взятый на борт? Не прошло и часа с тех пор, когда она в последний раз виделась с Картером, и теперь все они мертвы.
Меган заставила себя успокоиться. Она бросила взгляд на хитросплетение проводов под вскрытой панелью. Совершенно ясно, что дело в неправильном подключении. Следуя инструкции, напечатанной на люке, она поменяла местами несколько пар контактов, но так и не нашла ошибку.
“Расслабься, — велела она себе. — Через несколько минут сюда спустится Дилан. Не найдя меня на палубе, он сообразит, что я в шлюзе, и откроет люк со своей стороны”.
Меган всеми силами цеплялась за эту утешительную мысль. Она не страдала клаустрофобией, но шлюз, помещение размером чуть побольше чулана для швабр и тряпок, уже начинал действовать ей на нервы.
Если бы только проклятый микрофон работал!Человеческий голос показался бы ей самым сладостным звуком из всех, что она когда-либо слышала.
Так отремонтируй микрофон,велела она себе.
В наушниках послышался голос Рида:
— ЦУП, я нахожусь на нижней палубе. Меган пока не нашел. Начинаю осматривать грузовой отсек.
Понимая, что в космосе звуки приглушены, Меган тем не менее принялась молотить кулаками по люку. Может быть, Рид ее услышит.
— ЦУП, я обшарил почти весь отсек. Меган здесь нет.
— Осмотри шлюз, — раздался в наушниках голос Лэндона. — Может быть, она там.
Да, открой шлюз!
—Понял вас, ЦУП. Я выключаю связь и вызову вас из шлюза.
Приблизившись к люку, Рид сразу увидел в иллюминаторе лицо Меган. Искренняя радость в глазах женщины полоснула его по сердцу словно кинжалом. Он переключил свою рацию на внутреннюю связь.
— Меган, ты меня слышишь?
Меган кивнула.
— А я тебя — нет. Твой передатчик вышел из строя?
Меган вновь кивнула, потом взмыла в воздух и указала на переговорное устройство скафандра, укрепленное на груди. Выставив большой палец, она красноречивым жестом повернула его книзу и вновь опустилась к иллюминатору. Рид посмотрел на нее.
— Все ясно. Что ж, тем лучше.
Подумав, что неправильно расслышала его слова, Меган вопросительно вскинула брови.
— Ты не понимаешь, Меган, — сказал Рид. — Разумеется, не понимаешь. Да и откуда тебе знать?.. — Он в нерешительности помедлил. — Я не смогу выпустить тебя оттуда.
От страха и недоумения глаза Меган расширились.
— Позволь объяснить тебе, что здесь происходит. Это вирус. Вирус, которого еще не видел мир, потому что он не принадлежит нашему миру. Он родился на Земле, но обрел жизнь здесь, в космической лаборатории. Это и было моим заданием.
Меган мотала головой, ее губы отчаянно шевелились, не издавая ни звука.
— Постарайся держать себя в руках, — продолжал Рид. — Ты слышала мои переговоры с Центром. На Земле считают, что все, кроме меня, мертвы. Они даже не догадываются о том, что здесь происходит. И никогда об этом не узнают. — Рид провел языком по губам. — “Дискавери” стал чем-то вроде “Марии Целесты”, обреченного на смерть корабля-призрака. Но есть и отличие. Я жив, и ты тоже жива, по крайней мере, пока. Специалисты НАСА могут посадить корабль на автопилоте и намерены сделать это. Поскольку я уцелел, они не включат систему самоуничтожения.
Меган почувствовала, как по ее щекам катятся горячие слезы. Она смутно сознавала, что кричит, но ее вопль оставил Рида равнодушным. Его лицо сохраняло невозмутимое выражение, холодное, словно арктический лед.
Читать бесплатно другие книги:
