Четвертый курс Кащеев Денис

6

— Погодите, а разве у нас сегодня не практическое занятие? — спросил Глеб, остановившись на пороге аудитории.

— Самое что ни на есть, — подтвердил Збышек. — Полеты.

— А что мы тогда сюда приперлись?

— В расписании написано: «аудитория номер два», — сообщила Эмма.

— И на чем же мы, по-вашему, будем здесь летать? На партах?

— Возможно, тут просто место сбора? — предположил Чан Бяо. — А летать пойдем на космодром…

— Нелогично как-то, — возразил Соколов. — Может, в расписании ошибка?

— Едва ли, — покачала головой Маклеуд. — Да и «коллеги», вон, тоже все здесь, — кивнула она в сторону уже рассевшихся по своим местам ранольцев.

— И глядите: шлемы на столах! — воскликнул протиснувшийся к входу Чжу Пэн.

— Ну, значит, точно попали, куда надо! — заключил Мазовецки. — Заходим!

Последним из землян войдя в аудиторию, Голицын уныло опустился за парту.

— Мир вашему клану! — приветствовала его Шог-Ра.

— И вам всего того же и побольше, — не глядя в ее сторону, буркнул Иван.

На столе перед ними сегодня не было мониторов, зато там красовалась пара блестящих сферических конструкций, который Голицын вслед за Збышеком поначалу принял за летные шлемы. Однако рассмотрев новинку поближе, Иван сразу же понял свою ошибку. Сфера крепилась к столешнице намертво, производила впечатление монолитной и не имела каких бы то ни было отверстий, в которые можно было бы не то, что голову просунуть — палец воткнуть. Единственным подвижным элементом была торчащая сбоку упругая серая пимпочка, напоминающая присоску от игрушечной стрелы. Стоило Голицыну лишь дотронуться до нее кончиком пальца, как она тут же выскочила из неглубокого паза, в котором крепилась, потянув за собой тонкую, почти прозрачную нить. От неожиданности Иван резко отдернул руку, и «присоска» тут же сама обой вернулась на прежнее место — плавно и беззвучно.

— …не заявлены? — только теперь Голицын понял, что соседка ему что-то говорит.

— Прошу прощения? — соизволил он, наконец, обратить внимание на девушку.

— Я говорю: вы, я знаю, на криск пока ни за кого не заявлены? — повторила свой вопрос ранолка.

— Нет, — сухо бросил Иван.

Ну вот, уже весь лагерь в курсе! Мало ему, что свои со вчерашнего вечера держатся с ним, словно со смертельно больным?! Глеб вчера раз десять, наверное, повторил, что, мол, кто его за язык тянул с этим чертовым жребием. А действительно — кто?!. Эмма подходила, каялась, что, типа, не хотела такого исхода. А раньше подумать? Капитан ты, в конце концов, или где?! Збышек и тот успел посочувствовать, а Чан Бяо в очередной раз предложил самоотвод — на этот раз в пользу его, Ивана. Голицын, понятно, отказался.

Но свои — это ладно, а теперь что же, еще и ранольцы подключатся?!

— …к нам? — погрузившись в свои невеселые мысли, Иван снова прослушал обращенный к нему вопрос.

— Что? — хмуро переспросил он.

— К нам не хотите?

— Куда это еще — к вам? В Ранолу?

— При чем здесь Ранола? В нашу команду. Из Ранолы я там, кстати, одна-единственная, еще двое из Конфедерации, двое из Шестиглавого Союза, и три курсанта с Гааффы. Такой вот интернационал, только альгердов до комплекта и не хватает. Названия у команды еще нет, решили утвердить, когда состав наберем. Я, кстати — временный вице-капитан! — с гордостью сообщила она.

— Поздравляю, — вырвалось у Ивана.

— Спасибо. Ну, так как, пойдете к нам? Одно место как раз свободно.

Голицын вздохнул. Поступи предложение ранолки вчера, не исключено, что он и ухватился бы за него, как утопающий за тонкую соломинку. Поздно вечером, когда гостиная опустела, Иван даже еще раз, как бы невзначай, прошел по ссылке команды «Ушша», но заявка «конфедератов» уже оказалась заполненной: на седьмой строчке таблицы, где в прошлый раз значилось его имя, теперь обитал некий Прап Парп, на месте рейтинга — прочерк. В первый момент Голицын этому было огорчился, но после, уже лежа в постели — сон никак не шел — решил, что так оно, наверное, даже к лучшему. Играть в команде черт знает с кем — да еще и против своих — на кой оно ему сдалось? Он что, такой весь из себя любитель криска, чтоб не мытьем, так катаньем набиваться в состав? Нет, сама по себе игра, конечно, классная, но учитывая обстоятельства…

— Не, не пойду, — покачал головой Голицын. — Спасибо, конечно, за приглашение, и все такое, но я, пожалуй, в этом году от криска отдохну…

— Ну, как хотите, — пожалуй, отказ Ивана ранолку огорчил, но, похоже, не так, чтобы уж слишком сильно. — Как у нас говорят, против воли в горы не ходят, против ветра не… Впрочем, не важно, это уже к делу совсем не относится.

— А у нас говорят: умный в гору не пойдет, умный гору обойдет! — ляпнул, не подумав, Голицын.

— У вас, в Альгере, вообще странные обычаи, — пожала плечами Шог-Ра.

Иван хотел было ответить в том смысле, что Альгер тут, вообще-то, не при делах, но в этот момент в аудиторию вошел Инструктор Жарж ког Фаааг, и все разговоры немедленно прекратились.

— Вижу, все на местах, — буркнул он, как и в прошлый раз, вместо приветствия. — Отлично. Сегодня у нас с вами практическое занятие — будете учиться пилотажу. Упреждая вопросы: мне отлично известна ваша квалификация как пилотов, известен налет каждого — с точностью до четверти часа. Забудьте о них! Весь ваш предыдущий опыт за Вратами в лучшем случае бесполезен, а часто, наоборот, вредит, заставляет принимать неверные решения. Так что смиритесь с тем, что начинаете обучение с нуля.

Инструктор выдержал короткую паузу, словно давая курсантам возможность получше осмыслить услышанное.

— Специфика нашей ситуации в том, — продолжил он затем, — что мы не можем позволить себе приобрести базовые навыки пилотажа, так сказать, в естественных условиях — то есть непосредственно за Вратами. Это был бы самый настоящий заход «в гости», и вряд ли кто-то из вас, неумех, вернулся бы после него домой. Поэтому все свои тренировочные полеты вы совершите на нашем тренажере. Итак, прошу каждого взять в руку коннектор, — Инструктор продемонстрировал курсантам уже знакомую Голицыну «присоску».

Иван так и сделал.

— А теперь, — проговорил Жарж ког Фаааг, убедившись, что его указание выполнено, — приложите коннектор к шее, сзади, подсунув его под воротник куртки. Попросите соседа по парте помочь вам.

— Будьте так любезны, — Шог-Ра протянула Голицыну свою «присоску».

Иван взял ее левой рукой — в правой была его собственная, ранолка пригнула голову, одновременно ловким движением убрав с шеи короткие черные локоны. Чуть привстав, Голицын запихнул коннектор под стоячий воротник ее «френча», слегка коснувшись пальцами теплой, гладкой кожи.

— Ой! — вздрогнула Шог-Ра.

— Извините, — пробормотал Иван.

— За что извинить? Это все коннектор: когда подсоединился, кольнуло, словно москит укусил. Спасибо. Давайте, теперь я, — протянула она руку.

Голицын послушно вложил в нее свою «присоску».

Прикосновение коннектора к шее действительно сопровождалось легким уколом. По спине, вдоль позвоночника, словно сбежал вниз холодок, но Иван уже чего-то подобного ожидал и виду не подал.

— Благодарю, — проговорил он.

— Не за что, — улыбнулась ранолка.

— Теперь, когда коннекторы подсоединены, положите правую ладонь на базу перед вами, — распорядился Инструктор, указав рукой на блестящий шар, в недра которого уходила нить от «присоски», — и произнесите вслух: «Старт!». На любом языке.

— Старт! — почти хором вырвалось из двенадцати ртов.

В следующее мгновение мир вокруг Голицына померк. Иван испуганно отдернул руку, но сфера базы куда-то исчезла, словно растворилась — вместе с партой, аудиторией, вообще со всей планетой. Неведомая сила подхватила курсанта, швырнула куда-то вверх, закружила в бешеном вихре, и через секунду бросила на жесткий пол какого-то полутемного ангара. Не удержавшись на ногах, Голицын повалился на бок, чувствительно приложившись бедром о металл покрытия.

— Отдышитесь! — послышался откуда-то сверху голос Инструктора.

Иван поднял голову, но не увидел там ничего, кроме потолка — метрах в пяти над головой.

— Встаньте на ноги! — потребовал Жарж ког Фаааг.

Потирая бедро, Голицын поднялся с пола. Подмывало потребовать объяснений, но задавать вопросы Иван пока не решался.

Впрочем, преподаватель — где бы он ни прятался — вовсе не собирался мучить его неизвестностью.

— Вы находитесь на пилотажном тренажере, — сообщил Инструктор. — Прямо перед вами — универсальный боевой катер Стражи семнадцатого поколения «Победоносец», — в ангаре сделалось значительно светлее — словно кто-то плавно подкрутил регулятор — и глазам Голицына действительно предстал не слишком большой, неуклюжий с виду летательный аппарат, стоящий на пяти изогнутых опорах. Из его вздутого, почти касающегося пола брюха спускался короткий — в три ступеньки — трап. — Поднимитесь на борт, курсант!

Иван сделал неуверенный шаг вперед. Ощущение реальности происходящего было полное. Неужели на самом деле он все еще за партой в аудитории?! Или каким-то образом — схарги их знают, каким — его и правда перенесли в этот ангар?

— Быстрее! — поторопил Инструктор. — Не копайтесь — каждая минута на тренажере стоит вам пяти в реальном мире!

Пожав плечами, Голицын двинулся быстрее.

Трап привел его в тесную кабину с единственным креслом. Стоять здесь можно было лишь пригнувшись, при этом вжавшись спиной в стену — не особенно ровную, кстати.

— Займите место пилота, — распорядился преподаватель. Внутри катера его голос звучал столь же четко, как и снаружи — но по-прежнему непонятно откуда.

Иван охотно подчинился.

— Корабли Стражи, предназначенные для заходов «в гости», всегда одноместные, — проговорил Инструктор. — Установлено, что наличие на борту двух и более человек повышает риск гибели пилотов на порядок. «Победоносец» является универсальным катером, то есть может использоваться как в нашем мире, так и за Вратами. Но основное его предназначение — мир схаргов, где по своим летным качествам он не только не уступает, но кое в чем и превосходит их боевые катера. В нашем же мире «Победоносец» не может похвастаться ни скоростью, ни маневренностью — это в космосе. Для полетов в атмосфере он не предназначен вовсе. Опытный пилот, конечно, сможет при необходимости совершить на нем относительно мягкую посадку, а при удаче — даже какое-то время удержать в горизонтальном полете, но попытка маневра по высоте почти наверняка приведет к катастрофе. Поэтому инструкция категорически запрещает заводить «Победоносец» в стратосферу и строго не рекомендует погружаться даже в мезосферу. Взлет и посадка осуществляются с орбитальной платформы, на которой вы сейчас и находитесь. По эту сторону Врат управление катером стандартное, аналогичное таковому в известном вам по военно-космическим силам Альгера планетарном катере «Эльметаш», — Иван и сам уже заметил в гнезде перед собой знакомую по «Эсмеральде» рукоять управления. — Итак, пилот, включите обзорные экраны и запустите двигатели.

Провозившись несколько секунд — все же расположение переключателей немного отличалось от привычного — Голицын приказ исполнил. Перед его лицом появилось изображение ворот ангара. Их створки медленно расходились в стороны.

— Выводите машину, пилот!

Взявшись за ручку управления, Иван осторожно тронул катер с места.

На то, чтобы покинуть платформу, у Голицына ушло минут пять: «Победоносец» реагировал на команды вяло и с небольшим запозданием, скорость набирал неохотно и еще менее охотно ее гасил. Словом, никакого сравнения с шустрой и послушной «Эсмеральдой»! Пару раз для того, чтобы избежать столкновения с попадающимися по пути конструкциями, Ивану пришлось применить все свое мастерство, а однажды и его не хватило — «Победоносец» таки царапнул брюхом палубу, правда, не сильно. Голицын сжался, ожидая гневного разноса, Инструктор, однако, этот инцидент никак не прокомментировал.

— На экране перед вами желтый треугольник, — проговорил Жарж ког Фаааг, когда первое задание, наконец, было Иваном выполнено. — Это вход во Врата. Направьте катер туда, и когда треугольник станет красным, вложите рукоять управления в гнездо. На этом ваша работа, как пилота, закончена. В нашем мире.

Проход Врат Ивана разочаровал: он ожидал чего-то особенного — все-таки, как ни крути, портал в иной мир! — а вместо этого обзорные экраны просто погасли, и на пульте справа побежали цифры обратного отсчета — что-то около трехсот секунд. Все, что требовалось от пилота — это тупо сидеть и ждать.

— Инструктор, разрешите вопрос? — рискнул подать голос Голицын.

— Задавайте, — позволил Жарж ког Фаааг.

— Проход Врат всегда происходит так… однообразно?

— Отнюдь. Почти каждый проход Врат по-своему уникален. Именно поэтому наш тренажер не моделирует ничего особенного — вероятность того, что ситуация повторится в реальности, равна нулю. Хотя бывают, конечно, и такие, скучные проходы. Мне таковых выпало три — и поверьте, это были лучшие проходы Врат в моей карьере.

— Ясно, — кивнул Иван. — Спасибо, Инструктор.

— Не за что, курсант. Так, внимание! Вы приближаетесь к выходу из тоннеля. Нет, не трогайте рукоять управления! — Голицын, протянувший было руку к гнезду с ручкой, поспешно ее отдернул. — «В гостях» она бесполезна. Видите черный шар слева? Возьмите его и ждите окончания прохода.

Найдя глазами то, о чем говорил Инструктор — черный шар размером с мячик для большого тенниса, висящий у самой стены, но кажется, вовсе ее не касающийся, Иван осторожно взял его рукой — тот легко покинул свое место, оставшись в ладони — тяжелый и теплый. В следующий миг вокруг вспыхнули обзорные экраны.

— Вы «в гостях»! — сообщил Инструктор с некоторой даже торжественностью в голосе. — Прямо по курсу у вас находится небольшой астероид. Это Привратник, как мы его называем. Обследован вдоль и поперек еще дедами дедов нынешних Стражей и тогда же выпотрошен до основания. С тех пор трофеев не содержит — если, конечно, не считать породы, из которой сложен, но долбить Привратник, откалывая от него камешки, считается у нас плохой приметой. Ваша задача проста — подлететь к астероиду и опуститься на него. Управление осуществляется при помощи шара, который сейчас у вас в руках. Официальное его название — сфера навигации. Положите его на правую ладонь. А теперь представьте, что это и есть ваш корабль, что вы держите в руке «Победоносец». И несите его к Привратнику. Давайте, вперед!

Голицын недоуменно посмотрел на шар, нахмурился. Что за бред?! Не могли нормальный джойстик сделать? Ладно, представим, что это такой маленький катерок…

— Не закрывайте глаза! — вмешался Жарж ког Фаааг. — Просто не смотрите на сферу навигации — вы должны видеть, куда летите!

— Да я и не закрываю… — Иван послушно перевел взгляд на обзорный экран. Впереди на фоне россыпи звезд — точно таких же, как и в родном, привычном мире — темнела неясная бесформенная масса астероида. Рука Голицына невольно напряглась, сжимая отсутствующую рукоять управления. Катер дернулся и резко клюнул носом. Звезды на экране понеслись снизу вверх, сливаясь в сплошной серебристый поток.

— Расслабьте ладонь! — потребовал Инструктор.

Голицын повиновался, и «Победоносец» тут же выровнял свой виртуальный полет — по крайней мере, звезды вновь застыли неподвижно.

— Теперь Привратник у вас слева по курсу, — сообщил Жарж ког Фаааг. Впрочем, Иван и сам уже успел найти астероид на одном из вспомогательных мониторов. — Попробуем еще раз. Не сжимайте пальцы. Замрите. Ощутите тяжесть сферы в ладони. Смотрите при этом на Привратник. Сейчас «Победоносец» вокруг вас. А теперь мысленно поместите его в ладонь — на место сферы.

Ну и задачки у вас! Сосредоточив взгляд на астероиде, Голицын слегка согнул пальцы, коснувшись подушечками гладкой поверхности шара. «Победоносец» же такой же пузатый… Вот тут острый нос, но тут мы и не будем трогать. Сопла сзади — туда тоже пальцами не полезем — обожжет еще… А вот борта — их линии такие же плавные. Псевдокрылья? Так вот же они, между пальцами остались… «Победоносец» и есть! Так, куда его там? К астероиду? Ну, понесли, что ли…

В первый момент вокруг как будто бы ничего не изменилось, но уже через секунду Привратник словно сам собой сдвинулся с места и медленно пополз вправо по монитору. Еще через пару секунд его изображение вернулось на основной экран.

— Отлично! — одобрил действия Ивана Инструктор. — Вы только что совершили маневр разворота.

Однако похвала преподавателя не пошла Голицыну впрок: курсант отвлекся, и движение катера тут же прекратилось.

— Сосредоточьтесь! — потребовал Жарж ког Фаааг. — Теперь вы знаете, как это делается!

Пробурчав в ответ что-то невразумительное, Иван вновь принялся буравить глазами астероид. «Победоносец»-то — вот он, на ладошке. Хрупкий, зараза, не разбить бы!.. Вот мы его сейчас аккуратненько так поднесем поближе… Не спеша… Ага, вот так! Получается!

Привратник медленно наползал на экран, пожирая своей чернотой яркие точечки далеких звезд. Сиди Голицын в кресле «Эсмеральды», самое время было бы заходить на посадку. Но там-то все понятно, а здесь как?!

Наработанный навык вновь сработал против Ивана: большой палец сам собой скользнул вверх, ища привычный трэкбол, навигационная сфера в руке дрогнула, и катер камнем рухнул вниз.

— Расслабьте ладонь!

Окрик Инструктора уже никак не мог помочь Голицыну: мощный удар подбросил курсанта в кресле, и экраны «Победоносца» потемнели.

— Увы, — констатировал Жарж ког Фаааг, — произошла катастрофа. Привратник вам сегодня не покорился. Что ж, повторим попытку в следующий раз. А сейчас верните навигационную сферу на место, положите обе руки на затылок, переплетите пальцы, закройте глаза и четко произнесите: «Конец сеанса».

Еще не отошедший толком от только что пережитой «катастрофы», Иван почти на автомате сделал, как ему велели, и в следующий миг неожиданно ощутил под пальцами резиновую присоску коннектора. Глаза курсанта распахнулись: тесная кабина «Победоносца» исчезла, он, скрючившись, сидел за партой, почти упираясь лбом в край стола. Рядом в столь же неудобной позе согнулась ранолка Шог-Ра.

— Добро пожаловать домой, курсанты! — донесся до его слуха слегка насмешливый голос Жаржа ког Фааага. — На сегодня занятия окончены. Все свободны!

7

— Расколошматил катер о лысину Привратника? — переспросил Глеб. — Тоже мне беда! Я так вообще ста метров по прямой пролететь не смог — вертелся, как угорь на сковородке, да только все без толку. А уж как из ангара выбирался — отдельная песня! Думал, Жоржетта, — так он теперь называл Инструктора Жаржа ког Фааага, — меня еще по эту сторону Врат из пилотского кресла выставит. До сих пор не понимаю, почему этого не произошло. Так что по сравнению со мной, ты показал себя просто асом. Я понимаю: тебе не привыкать, и все же… Ну а что касается посадки на астероид, то из наших, кажется, только у Эммы вышло что-то дельное. Збышек тоже в последний момент грохнулся, а Чжу и Чан вроде меня — до Привратника этого вашего даже и не долетели. Так что не горюй, брателло! — он ободряюще хлопнул Ивана по плечу. — Не получилось сегодня — получится в следующий раз!

— Не представляю просто, как и у кого это может получиться, — проворчал Голицын. — Это ж надо было выдумать такую идиотскую систему управления! Не могли нормальный человеческий джойстик поставить?!

— Значит, не могли, — пожал плечами Соколов. — Техника эксплуатируется в нечеловеческих условиях — вот и управляется не по-человечески. Думаю, можно было бы врезать туда джойстик — врезали бы джойстик. А раз используют этот черный шарик — значит так надо.

— Партия сказала «надо»… — буркнул Иван. — Что там пионеры ответили?

— Не пионеры, а комсомол — стыдно не знать родную историю! — поправил друга Глеб. — «Есть» он ответил.

— Вот это он правильно, — кивнул Голицын. — Поесть — это никогда не помешает, — он многозначительно мотнул головой в сторону столовой, к которой они как раз и подходили.

— До ужина еще семь минут, — сообщил Соколов, посмотрев на часы. — Рано пришли, еще ранольская смена не закончилась.

— Подождем, — развел руками Иван. — А что делать?

Опередившие друзей остальные четверо землян уже толпились на крыльце. Внутрь не заходили — раньше времени не положено. Сзади, со стороны домиков приближалась шестерка Змей-Горынычей — их смена была одновременно с землянами.

— Ты, кстати, про трофеи почитал? — сменил тему разговора Глеб.

— Нет, конечно — когда? Вчера не до того было, ничего в голову не лезло, а сегодня еще времени не было…

— Я утром полазил по базе, — сообщил Соколов. — И что-то совсем запутался. Жоржетта, вроде, говорил, что трофеев высшей категории было тридцать один? Ведь, так?

— Наверное, — пожал плечами Иван. Признаться, он вообще не помнил, называл ли Инструктор какое-нибудь конкретное число.

— Говорил. И велел вызубрить их свойства. Так вот: я, конечно, пока не очень внимательно смотрел, но уверен на сто процентов: свойства там приведены только для тридцати артефактов. Спрашивается: где тридцать первый?

— Ну, кто ж его знает… — протянул Голицын. — Может, просто у двух свойства совпадают? — предположил он.

— Фигушки, Жоржетта уверял, что они все из себя дюже уникальные!

— Ну, не знаю… Может, ты смотрел невнимательно?

— Обижаешь… Информации там, конечно, до фига, но все очень четко систематизировано, прям разложено по полочкам. Я, конечно, еще сегодня пересмотрю…

— Давай вместе, после ужина, — предложил Иван. — Мне ж тоже надо, хотя бы по диагонали…

— О’кей, договорились, — кивнул Глеб. — О, смотри, ранольцы выходят! Наша очередь вкушать местные разносолы!

— Разносолы… Соль здешней цивилизации, по ходу, вообще неведома, — пробурчал Голицын, исподлобья поглядывая на появившихся в дверях столовой курсантов с Замгом по главе. — Равно как и сахар.

— Быть такого не может. Просто у них, наверное, соль не соленая, а сахар не сладкий. Зато, может, лекарства не горькие!

— Ага: огонь не горячий, вода не мокрая… — Иван посторонился, пропуская ранольцев. Проходя мимо, Замг приветствовал двух друзей традиционным касанием рукой своей груди и вежливым кивком. Голицын и Соколов сухо кивнули в ответ.

— Ну что, пошли? — Глеб сделал шаг в сторону крыльца.

Опустив глаза в землю, Иван ждал, пока последний из ранольцев пройдет мимо, но тот, как на зло, с дороги убраться не торопился. Нахмурившись, Голицын поднял голову: перед ним стояла Шог-Ра.

— Прошу прощения, — проговорила девушка, видя, что землянин, наконец, обратил на нее внимание. — Можно с вами переговорить?

— О чем? — насторожился Иван.

— О криске.

— Я же ясно сказал: играть не буду. Ни за вас, ни за кого! — буркнул Голицын. — И вообще, у нас сейчас время ужина! Некогда болтать!

— Да, я понимаю, — кивнула Шог-Ра. — Но я готова подождать, пока вы поедите.

— Вот уж не стоит! — Иван представил себе эту картину маслом: «Ранолка, ожидающая Голицына под дверью столовой», и она ему совершенно не понравилась.

— Или давайте встретимся возле нашего домика — второй по счету с этой стороны. Вам все равно назад мимо идти! — в голосе ее послышалась мольба.

— Ну ладно, — бросил землянин, чтобы хоть как-то прервать этот странный разговор. — Давайте, после ужина… У поворота к вашему домику.

— Спасибо огромное! — просияла девушка. — До встречи!

— До встречи, — хмуро процедил Иван.

— Что, прямо у ранольского домика? — спросил Соколов, перестав жевать.

— У поворота, — гордый своей находчивостью сообщил Голицын. — Она вообще сначала предложила подождать у столовой, но я как представил, что скажет Эмма…

— Эмма Эммой, а у столовой все-таки было бы лучше, — заметил Глеб. — Боюсь, не случилось бы какой провокации…

— Да не, вряд ли, — мотнул головой Иван, отставляя от себя пустую тарелку. — Она сказала, речь о криске. Значит, опять будет в свою команду звать.

— Так ты же, вроде, отказался?

— Отказался.

— Странно. Не по-ранольски это как-то — настаивать. У них даже поговорка есть: «В горы дважды не зовут».

— Да? — оживился Иван. — А про ветер там ничего не говорится?

— Про ветер? Нет. При чем тут ветер?

— Да это я так… Тоже вспомнил одну ранольскую поговорку.

— Нет, про ветер ни слова. Да смысл не в ветре и не в горах даже: дважды не предлагаем — речь об этом. Поэтому странно.

— Странно, — не стал спорить Голицын. — Ну вот все и выясним.

— Хочешь, с тобой пойду? — предложил Глеб. — Если что — подстрахую…

— Не, не надо, — покачал головой Иван. — Неудобно как-то…

— Неудобно штаны через голову надевать! Ладно, понаблюдаю за вами с крыльца. Еще ж, вроде, светло будет?

— Да, тут у них поздно темнеет. А надолго задерживаться я, прямо скажу, не собираюсь.

— Это правильно. А то смотри: все Рут расскажу, как ты тут вечерами с ранолками гуляешь! — рассмеялся Глеб.

— Можно подумать, я рвался, — потупился Иван.

На выходе из столовой Голицын слегка задержался, давая товарищам время уйти вперед. Кто-то — кажется, это был Мазовецки — хотел, было, его подождать, но тут с поляком о чем-то заговорил Глеб, и Збышек об Иване благополучно забыл.

Как и обещала, Шог-Ра ждала его у развилки. Ранолка сидела, подобрав ноги, на большом гладком камне, на прошествовавших мимо нее пятерых землян девушка не обратила никакого внимания, при приближении же Голицына поспешно, даже несколько суетливо, вскочила.

— Ну? — грубовато начал разговор Иван.

— Я еще раз прошу прощения, — торопливо заговорила Шог-Ра. — Я не собиралась вас беспокоить, но дело в том, что мы просто в отчаянной ситуации…

— Кто это мы?

— Мы, наша команда. Точнее, еще не команда даже: они не принимают нашу заявку, пока в ней не будут все девять игроков. Нас восемь. И единственный курсант в лагере, кто пока ни за кого не заявлен — это вы!

— Сколько раз нужно повторять: я не собираюсь играть в криск! — отрезал Голицын. — По крайней мере, на Зите!

— И не надо! Просто дайте согласие на включение вас в список — и все! Играть не нужно! — воскликнула девушка.

— Как не нужно? — к такому обороту Иван был несколько не готов.

— Не нужно! — горячо заверила ранолка. — Турнир короткий, на команду хватило бы и шести игроков, а уж восемь — и подавно будет достаточно. У нас есть мальчик из Шестиглавого Союза — не помню точно имя, Клюверв, кажется — так он вообще почти играть не умеет! Но в заявке должно быть девять человек — хоть в пропасть бросайся! Вот мы его и взяли. Но все равно одного не хватает…

— Ерунда какая-то… — пробормотал Голицын.

— Ерунда, конечно, — немедленно согласилась Шог-Ра. — Но таковы тут правила. Ну, так как? Согласны?

— Я… Мне надо подумать… — неуверенно протянул Иван.

— Отлично! — обрадовалась его ответу ранолка так, словно получила полное и безусловное согласие. — Подумайте, посоветуйтесь с товарищами, если хотите. Уверена, они не станут возражать. Вот только срок подачи заявки истекает сегодня в полночь. Так что как примете решение — сразу же сбросьте по внутренней почте. Мне или Чву-ду-пай-ю, это наш временный капитан, он с Гааффы. Но лучше мне. Договорились? — заискивающе заглянула она Голицыну в глаза.

— Договорились… — нехотя проговорил тот. — То есть… А вообще, ладно. До полуночи отпишу о решении.

— Огромное спасибо! — расплылась в широкой улыбке ранолка. — Вы нас так выручили!

— Пока нет, — покачал головой Иван.

«И еще не факт, что выручу», — подумал он, но вслух этого все же не произнес.

— Я буду ждать вашего сообщения! — заявила Шог-Ра.

— Ну, тогда до связи! — хмыкнул Голицын.

— И что ты решил? — поинтересовался Соколов, оторвавшись от экрана компьютера.

— Ничего пока, — развел руками Голицын. — Думаю вот… Ты-то, дружище, что посоветуешь?

— Трудно сказать… Но на твоем месте я бы, наверное, согласился. Что упрямиться-то? Тем более, если играть за них ты не собираешься…

— Разумеется, не собираюсь!

— Ну и чего тогда уподобляться собаке на сене? Сам не играю и другим не даю?

— Так-то оно так… Но это ж, как ни крути, лишний ваш соперник… А так, получается, я, пальцем не пошевелив, выбью вам одного конкурента.

— Ну, хочешь, с Эммой посоветуемся? — предложил Глеб. — Уверен на девяносто девять процентов, она скажет: соглашайся.

— Уверен на все сто… Нет, с ней советоваться не хочу, — покачал головой Иван.

— А с кем хочешь? Я свое мнение высказал…

— С кем, с кем… С Фантомасом! — пришла внезапно в голову Голицыну идея. — Даром он, что ли, тут с нами торчит? Пусть подскажет… Как анш аншу, — криво усмехнулся Иван, процитировав Маклеуд.

— А что, замечательная мысль! — согласился с другом Глеб. — По крайней мере, политес соблюдешь по полной. Свяжешься по сети?

— Нет… Пожалуй, схожу лично. Мне кажется, так будет правильнее.

— Очень может быть, — вновь согласился Соколов. — Пойдешь прямо сейчас?

— А что тянуть? Как там, у Пушкина? «Уж полночь близится…»

— Это не у Пушкина, а у Чайковского. Из оперы. Если ты, конечно, про «…а Германна все нет». Кстати, в курсе, что «Германн» там не имя, а фамилия, с двумя «н» пишется.

— Да хоть отчество! Ладно, я пошел к Фантомасу!

— Ну, удачи!

— Спасибо!

— Ну, что Фантомас? — шепотом поинтересовался Глеб. В гостиной он ждал Ивана один — все остальные земляне, закончив свои дела, уже укладывались спать.

— Фантомас… Фантомас разбушевался! — сообщил Голицын. — Да нет, в хорошем смысле слова, — поспешно добавил он, заметив, как в мгновение изменилось лицо друга. — Целый час читал мне лекцию о правах и обязанностях анша, а в конце презентовал вот это, — он с глухим стуком водрузил на стол тяжелый металлический ящик.

— Э… Это то, что я думаю? — спросил Соколов.

— Ну да. Синтезатор. Я не просил, честное слово! Он сам дал. Правда, на завтрак и ужин велел все равно ходить. Пусть даже ничего не есть — но появляться. Честно говоря, я так и не понял, зачем…

— Здорово! — подойдя к столу, Глеб ласково потрепал рукой холодную металлическую крышку. — Эх, теперь заживем!

— С рецептами там, правда, у него не густо, — проговорил Голицын. — Но все лучше, чем в нашей столовке.

— Это само собой… Так, подожди, отвлек ты меня со своим синтезатором, а главного-то так и не сказал! Что насчет криска-то?

— Что, что… Сказал соглашаться. Некрасиво, мол, если из-за меня к турниру не допустят целую команду. Не наши, мол, методы.