Четвертый курс Кащеев Денис

18

— Наблюдаю катер! — нарушил тишину зала слежения размеренный голос Эммы.

Голицын и сам уже заметил на экране серебристую звездочку возвращающегося «из гостей» «Победоносца». Глеб или Збышек? Остались только эти двое — ранольцы Шог-Ра и Падд своих подопечных уже встретили и препроводили в карантин, а Чана Бяо обещали вновь допустить к полетам не ранее, чем через неделю.

— Номер второй! — определила тем временем Маклеуд.

Голицын недовольно крякнул: второй — значит, Мазовецки. Где ж Глеба-то черти носят?!

— Ну, давай, удачи! — буркнул он в спину поднявшейся из кресла девушке.

— Спасибо, — кивнула Эмма, и дверь за ней закрылась.

Вздохнув, Иван потянулся, разминая затекшие мышцы, бросил хмурый взгляд на хронометр в углу экрана: дело неуклонно шло к верхнему пределу нормы. Впрочем, волноваться пока рано: минут пятнадцать (ну, если уж быть точным — четырнадцать с половиной) у Глеба еще по любому есть. Больше того, даже если к их истечению катер Соколова так и не появится на экране — это еще тоже не беда: по статистике, семь процентов возвращенцев в норму не укладываются. Что далеко ходить за примером: Маклеуд, вон, в прошлый раз заставила всех изрядно понервничать — вынырнула из Врат почти на десять минут позже положенного. И ничего, жива-здорова, даже третью категорию приволокла в кузове. Вообще, эти дополнительные полчаса неофициально так у них и называются — «время богатой добычи». Хотя Жарж ког Фаааг, вроде, говорил, что никакой связи тут нет. Впрочем, Жоржетта многое считает досужим суеверием… Но говорят, сам Парр Раафф со своим «Исполнителем Желаний» в норму не уложился, как и Шапр с «Когтем Дракона»…

А вот если Страж не уложится и в дополнительное время — это уже плохо. Хотя тоже еще не приговор: остается еще «серия пенальти» — пять минут последней надежды. Двое из тысячи Стражей возвращаются в ходе них — почему-то, как правило, «пустые». Или уже не возвращаются никогда…

Мотнув головой, Голицын постарался отогнать мрачные мысли прочь. Никаких «пенальти»! До нормы еще целых восемь минут, все будет хорошо!

— Ваня, мне очень жаль… — голос Эммы шел откуда-то из другой, чужой Вселенной. Перед затуманенным взором Ивана на холодном экране цепочка из четырех катеров неторопливо приближалась к Вратам. Возглавлял колонну «Победоносец» Глеба.

— Время вышло, — Маклеуд аккуратно положила руку ему на плечо.

Голицын молчал. Катер Соколова поравнялся с Вратами — и нырнул в небытие.

— Надо идти, — мягко сказала Эмма. — Он не вернется. Ничего нельзя сделать…

Иван медленно обернулся.

— Можно! — неожиданно для самого себя произнес он.

— Нет, Ваня, нельзя, — терпеливо, словно ребенку, проговорила Маклеуд. — Невозможно. Он уже там, «в гостях», — кивнула она на экран.

— Да что ты говоришь! — с сарказмом воскликнул Голицын. — А то я не в курсе!

— Вот видишь… Даже если бы мы имели право его остановить…

— Кто-то говорил про «остановить»?! — поднял брови Иван.

А ведь тут она права. Кто-то говорил. Не кто иной, как Замг. «То, что невозможно остановить…»

— …можно нагнать! — выпалил Голицын. — Он знал! Схарги его разбери откуда, но он знал! — Иван вскочил. — Я иду за ним!

— Куда? — ахнула Эмма, невольно попятившись под его напором.

— «В гости», куда же еще?! — он шагнул к двери. — Подежуришь на обеспечении?

— Что значит, «подежуришь»? — растерялась Маклеуд.

— То и значит. Я иду «в гости». Должен же кто-то будет по прилету удостовериться, что я не псих!

— Погоди, — нахмурилась Эмма. — Какие еще «гости»?! Тебе не позволят!

— Еще как позволят! — картинка окончательно сложилась в мозгу Голицына, картинка яркая и четкая. — Я Страж с тремя заходами, имею право идти за Врата в любое время — при наличии свободных катеров и не будучи заперт в карантине. Катеров у нас свободных — завались, карантин… Карантин только что закончился! — на экране последний из четверки «Победоносцев» как раз растворился в тоннеле.

— Бред какой-то… — пробормотала Маклеуд. — Чего ты рассчитываешь этим добиться?

— Ясно чего: вернуть Глеба!

— Это невозможно!

— Возможно, — отрезал Иван. Он был абсолютно уверен.

— Но как?! Даже если он еще жив…

— Он жив!

— Я тоже на это надеюсь, — поспешила заверить Эмма, — но даже если это так, как ты его найдешь, там, «в гостях»?! Это даже не иголка в возу сена, это… Даже не знаю, с чем сравнить! Пылинка в морской пучине! Песчинка в пустыне! Никаких шансов! Только сам пропадешь!

— Я так не считаю, — покачал головой Голицын. — И не собираюсь больше терять времени. Я иду в ангар. Ты согласна отдежурить?

— Нет! — выпалила Маклеуд, видно рассчитывая, что хоть это его остановит.

— Я подежурю! — из-за спины Эммы выступила хранившая до сих пор молчание Шог-Ра — в пылу спора о ее присутствии в зале благополучно забыли и Голицын, и Маклеуд. — Я верю, что у тебя есть шанс на успех! Встречного ветра, Иван!

— Чтоб тебя сдуло этим встречным ветром! — взорвалась Эмма, стремительно разворачиваясь к ранолке. — Погубить его хочешь?! — на мгновение Голицыну показалась, что землянка бросится на Шог-Ра с кулаками или выхватит бластер, но в последний момент Маклеуд все же остановилась. — Вы оба сошли с ума! Эта ваша затея — сущее безумие!

— Вся эта эпопея с миром схаргов — сущее безумие, — спокойно пожала плечами ее соперница. — Будь осторожен, Иван!

— Я всегда осторожен, — Голицын направился к выходу из зала. Эмма дернулась было за ним, но замерла на полушаге.

— Я знал, что ты придешь, — проговорил призрак Замга, уже привычно устраиваясь на приборной панели в кабине «Победоносца». — Я ждал тебя.

Да уж, подождать пришлось, и отнюдь не только ранольцу: с того момента, как Голицын со скандалом покинул зал карантина, прошло уже, казалось, добрых полдня. Признаться, эту принципиальную особенность заходов «в гости» Иван в своих первоначальных планах совершенно не учел: прежде чем дать разрешение на вылет, его еще несколько часов продержали в кабине катера в полной изоляции от внешнего мира. Если все пройдет нормально, к этому времени они с Глебом уже вернулись на платформу. Если же нет — никто из посвященных не вправе (да и возможности такой не имеет) воспрепятствовать вылету его обреченного «Победоносца».

Одна надежда, что за Вратами время течет по иному, а значит, на успех его миссии задержка никак не повлияет. Ну, по крайней мере, не должна повлиять. Ведь не должна же?!

— А что это ты сегодня один? — спросил Иван у привидения.

— Я теперь всегда один, — развел бесплотными руками ранолец. — А ты молодец, — добавил он тут же. — Понял.

— Что понял?

— То, что невозможно остановить, можно нагнать.

— А… Да, я понял, — как должное принял похвалу Голицын. — То есть, у меня все получится?

— Ты забыл главное, — проигнорировал вопрос Замг. — О цене, которую придется заплатить.

— Цена… Я умру?

— Ну, все когда-нибудь умрут…

— Надо же, что я наделал: все умрут!.. Это анекдот такой есть, — поспешно пояснил Иван.

— На твоем месте, я не стал бы шутить такими вещами, — покачал головой ранолец. — По крайней мере, здесь.

— Итак, что там насчет цены? — стоял на своем Голицын.

— В свое время. Все в свое время. Скажи лучше, где ты собираешься искать своего товарища?

— В астероидном поясе, где вчера я видел схарга. Глеб вечером подробно меня расспрашивал об этом и прямо сказал, что собирается утром лететь в том направлении. Никто из наших там еще толком не был, обычно все летят мимо Привратника — либо на Северный Маяк, либо левее, на Указующий Перст… Разве что этот ваш Ругг отметился, но у него вряд ли было время на поиск трофеев.

— Да, бедняга Ругг… — пробормотал себе под нос ранолец. — Он взвалил на плечи ношу, которой не осилил. Да и кто бы осилил?!

— Что за ноша? — быстро спросил Голицын.

— В свое время, мой нетерпеливый альгерд. Все в свое время… Ты правильно решил насчет астероидного пояса, — сообщил он затем. — Вот только ума не приложу, как тебе удастся что-то в нем отыскать? С другой стороны, чему быть, того не миновать. Схарг же нашел Ругга — найдешь искомое и ты. Наверное.

— То есть точно ты не знаешь? — спросил Иван.

— Я? — непритворно удивился призрак. — При чем здесь я? Забыл: меня здесь нет!

И его не стало.

Искореженные обломки катера, беспорядочной россыпью лежащие на гладкой поверхности средних размеров планетоида, медленно выплыли из-за горизонта.

— Нет! — вырвалось у Ивана и тут же сменилось восторженным:

— Да!!!

Возле обломков с распахнутым грузовым отсеком стоял еще один «Победоносец» — целый и невредимый. Из его люка высунулся по пояс человек в защитном костюме — скафандром это тонкое одеяние называть язык не поворачивался.

Сердце Голицына едва не выскочило сквозь грудную клетку от накатившей бешеной радости.

— Глеб! Слышишь меня? Прием! — в стотысячный, наверное, уже раз за сегодняшний день вызвал он друга.

— Ваня?! — в отличие от предыдущих попыток, ответ, разумеется, пришел незамедлительно. — Откуда ты здесь взялся?

— От верблюда!

— Ладно, не важно! Садись, скорее, поможешь…

— А я что делаю?!

Быстро опустив «Победоносец» рядом с катером Соколова, Голицын трясущимися руками натянул защитный костюм, прицепил к гнезду на поясе карабин страховочного тросика и выбрался наружу. Глеб, также накрепко привязанный за поводок, ждал его у люка.

Иван заключил друга в объятия.

— Ты чего? — недоуменно спросил Соколов, с трудом освобождаясь из медвежьего захвата.

— Потом расскажу! — выдавил Голицын. — Ты тут как, в порядке?

— Лучше не бывает…

— Катер исправен?

— Ну, в общем…

— Тогда давай быстро, по коням — и уходим!

— Да погоди ты! — замахал руками Глеб. — Успеем еще уйти! Сначала трофей погрузим!

— Да провались они к схаргам, все эти чертовы трофеи!

— Все, но только не этот! — заявил Соколов. — Смотри, что тут у меня!

Он отступил на шаг, и глазам Ивана открылось поверженное навзничь серое каменное изваяние — словно продолговатая голова на короткой шее и такое же вытянутое, чуть длиннее головы, безрукое и безногое туловище. Пустые глазницы слепо смотрели в черное небо.

— Постой, — обомлел Иван. — Да ведь это же…

— Он самый! — рассмеялся Глеб. — «Исполнитель Желаний»!

— Не может быть! — Голицын сделал несколько шагов по направлению к изваянию. Трофей не был в точности таким, как на демонстрировавшейся Жоржеттой голограмме, но сходство с ней имел несомненное. Да и даже если вдруг окажется, что перед ними не легендарный «Исполнитель Желаний», высшая категория просто русским языком была написана на каменном лице идолища…

— Отлично… — пробормотал Иван. — Просто замечательно… — усилием воли он буквально вырвал себя из-под власти очарования глебовым трофеем. — Ну, давай, грузи его, скорее, и ходу. Надо спешить. Правда.

— Да тут-то и загвоздка, — промямлил, отчего-то внезапно смутившись, Соколов. — Что, ты думаешь, я здесь торчу?! Манипулятор у меня что-то заело. Выдвигаться — выдвигается, а цеплять не цепляет. А ручками эту тушу фиг сдвинешь, даже рычагом… Так что, на самом деле, ты жутко вовремя! У тебя кузов пустой? Если даже нет — вытряхивай все к схаргам и грузи к себе «Исполнитель»! Да не стой ты столбом! Сам же говоришь: спешить надо! Вот и поспеши!

Пару схаргов они увидели, едва их катера — Иванов с драгоценным трофеем в грузовом отсеке и пустой Глебов — приподнялись с поверхности. «Летающие тарелки» тут же открыли плотный огонь, но реакция молодых Стражей не подвела: оба «Победоносца» синхронно нырнули вниз, укрывшись за планетоидом как за гигантским щитом.

— Дождались! — сквозь зубы процедил Голицын.

На то, чтобы погрузить «Исполнитель Желаний» в кузов ушло куда больше времени, чем он ожидал: управлять манипулятором можно было только из кабины катера, но для обзорных экранов трофея как бы и не существовало. Пришлось действовать буквально на ощупь, а это, понятно, никак не способствовало быстроте. И вот, когда, казалось, можно, наконец, вздохнуть с облегчением — тут как тут незваные гости. Точнее, разгневанные хозяева.

— Разделимся! — предложил, переводя дух, Глеб. — Я уведу их за собой, а ты жми напрямик к Вратам!

— Нет! — решительно отозвался Иван даже раньше, чем успел задуматься над ответом. За Врата он пришел в поисках Соколова и расставаться с другом, едва обретя того вновь, совершенно не собирался. — Будем прорываться вместе. Две С-пушки лучше, чем одна! — и, не давая Глебу малейшей возможности возразить, выпалил. — Делай, как я!

Скользнув над обломками катера Ругга, «Победоносцы» рванули вперед.

Маневрируя среди каменных глыб, они легко оторвались от своих преследователей. Пожалуй, даже слишком легко. Зато на выходе из астероидного пояса их ждали. Были это те же самые два схарга, или к врагам подоспело подкрепление, Голицын знать не мог, да и времени задуматься об этом у него не было. Резко развернув катер, Иван выбросил левую руку к боевому монитору, активируя С-пушку.

Яркая вспышка — и одна из «летающих тарелок» (правда, почему-то вовсе не та, в которую целил Голицын) исчезла с экрана. Зато вторая тут же открыла ответный огонь. «Победоносец» тряхнуло, но не сильно, похоже, ничего серьезного. Скребнув ногтем панель регулятора, Иван увеличил изображение Врага на боевом мониторе и выдал по схаргу короткую, прицельную очередь.

Взрыв — и тревожное золотое сияние боевого монитора угасло.

Голицын поднял глаза к основному экрану: куда запропастился Соколов?

— Глеб, ты где? — прохрипел он в эфир, успев удивиться пересохшему горлу.

— В Караганде! — глухо донеслось в ответ.

— Не вижу тебя! У тебя все в порядке?

— Угу. Падаю.

— Куда падаешь?!

— Куда получится… Оп. Уже… Слева снизу смотри.

Голицын перевел взгляд на нужный экран: «Победоносец» друга уткнулся носом в бок небольшого астероида, в том месте, где, согласно конструкции, должна была находиться двигательная установка, у него зияла огромная черная дыра.

— Тебя там что, подбили что ли? — ахнул Иван.

— Догадался Штирлиц! — буркнул Соколов. — Садись, давай, подберешь меня!

— Я сейчас, я мигом! — Голицын бросил катер к астероиду. — Ты там как, передвигаться можешь?

— Да ни царапины у меня!

— Это ты молодец!..

«Победоносец» мягко опустился рядом с подбитым собратом.

— Открываю внешний люк! — сообщил в эфир Иван. — Ну, ты там где?

— Я-то здесь, где мне быть…

— Ну, так заходи!

— Куда?

— Как куда, ко мне на борт! Тебя там точно ни обо что башкой не стукнуло?

— Меня-то нет… А вот твой люк… Ты в курсе, что он у тебя вплавлен в борт?

— В смысле — вплавлен?

— В прямом. Наверное, выстрелом задело.

— Ну, задело немного, — нахмурился Голицын. — И что?

— Да ничего… На платформе твою консервную банку как-нибудь вскроют, наверное. А я здесь не могу.

— Так через аварийный залезай!

— Аварийный? — Глеб усмехнулся. — В каком состоянии у тебя аварийный, лучше вообще не спрашивай!

— Погоди… — растерялся Иван. — И… что теперь?

— Я не знаю. Но в твою кабину мне не попасть.

На лбу у Голицына выступили холодные капельки пота.

— Э… Можно попробовать открыть люк при помощи горного инструмента… — предложил он после короткой паузы.

— Ага, а как его потом закрыть? Или ты собрался войти в тоннель с открытым люком?

— Да, плохая идея, — согласился Иван. — Стоп! — сообразил он вдруг. — Есть же еще грузовой отсек! Забирайся по борту, сейчас я раскрою створки.

На экране было видно, как Глеб ловко карабкается по обшивке. Вот он исчез за створкой грузового люка…

— Ну что, залез? — поинтересовался Голицын, потеряв друга из виду.

— Дружище, извини конечно, но у тебя тут немного занято…

— Что? Ах, да, этот «Исполнитель Желаний», схарг его проглоти… Точно не помещаешься?

— Куда уж точнее…

— Ладно, отойди тогда в сторону, сейчас освобожу тебе кузов… Да не под манипулятор, дурила, в другую сторону отойди!

Менее чем через пять минут «Победоносец» с двумя землянами на борту и без единого трофея в активе держал курс на Врата.

19

— Эксплуатационный регистратор катера Голицына был поврежден в результате обстрела со стороны схаргов и с этого момента уже не функционировал, однако, все записи, сделанные до боестолкновения, сохранились, — сообщил притихшим курсантам анш Жиы. — То есть, детальная информация о маршруте полета — за исключением последнего этапа — доступна как инструкторам лагеря, так и ранольцам.

— Ранольцам? — удивленно переспросил Соколов. — Этим-то с какой стати?

— В зале слежения меня вела Шог-Ра, — пояснил, поспешно обернувшись к другу, Иван. — Естественно, после встречи, у нее был доступ к записям регистратора.

— Шог-Ра? Но почему? — нахмурился Глеб.

— В данный момент это не имеет никакого значения, — опередил Голицына с ответом Фантомас. — Позднее, в более спокойной обстановке, мы еще вернемся к этому вопросу, — многозначительно пообещал он.

Иван ненароком покосился на Эмму. Маклеуд, уныло сгорбившись, сидела на кровати, положив локти на колени и сцепив белые от напряжения пальцы в замок.

— Сейчас важно одно, — продолжал, между тем, преподаватель. — Без сомнения, ранольцам известно о том, что Голицыным и Соколовым обнаружен трофей высочайшей ценности. Обнаружен — и вновь утрачен. Также им известен примерный район, где это произошло. Что именно вы нашли, они знать не могут — соответствующей информации запись регистратора не содержит, но едва ли это их остановит. Нет, вне всякого сомнения, они предпримут все возможные и невозможные меры, чтобы самим завладеть находкой. Со своей стороны, мы с вами должны опередить их.

— Опередить? — выдохнул Збышек.

— Именно, Мазовецки. Катера Стражи будут доступны для использования завтра с четырех часов по рассвету. К счастью, регулярных полетов на этот день не запланировано, поэтому мне без труда удалось зарезервировать для Альгера четыре «Победоносца». Итак, нужны два добровольца.

— А почему два? — не понял поляк.

— На первом катере пойду я сам, — пояснил Фантомас. — На втором — анш Иван.

Голицын вздрогнул.

— А, ну да, у него же четыре «захода», — понимающе кивнул Збышек. — Насколько я помню, пятый, по статистике — самый безопасный… К тому же, все трофеи, добытые в нем, отходят Альгеру…

Иван вовсе не был уверен, что анш Жиы руководствовался именно этими соображениями — по крайней мере, первым из них — но счел за благо промолчать.

— Итак, кто идет со мной и аншем Иваном за Врата? — Фантомас обвел курсантов вопрошающим взглядом.

— Я, ив-марол! — немедленно почти в один голос отозвались Глеб, Эмма и Чан Бяо.

— Я, ив-марол! — менее чем с секундным запозданием вторил им Мазовецки.

— Курсант Бяо, — ваша кандидатура, увы, отпадает, — покачал головой преподаватель. — Вы у нас по-прежнему не допущены к полетам.

— Но, ив-марол! Я хочу лететь! Хочу поквитаться с…

— Отставить, курсант! — резко оборвал китайца анш Жиы. — Это не обсуждается! Войдете в группу обеспечения — должен же кто-то нас встретить по возвращении… А компанию вам составит… — преподаватель на мгновение задумался. — Курсант Мазовецки! — сообщил он свое решение после короткой паузы.

— Ив-марол! — вскинул белобрысую голову поляк.

— Итого: группа обеспечения — Бяо и Мазовецки, ударная группа — я, Голицын, Соколов и Маклеуд, — не дал ему продолжить Фантомас. — Челноки на платформу — по обычному расписанию. А сейчас — всем отдыхать. Считайте, что это приказ!

— Готов? — тронул Ивана за плечо Глеб.

— Погоди секунду! — палец Голицына коротко ткнулся в маленький красный флажок в углу компьютерного экрана. — Сообщение какое-то пришло!

— Что еще за сообщение? Челнок ждать не станет! — нахмурил брови Соколов, однако, руку убрал.

— Пара минут еще есть… — возразил Иван. — Это от Рут! — просиял он через секунду.

— А, ну ладно, жду на улице, — деликатно повернулся к выходу его друг. — Только смотри, не засиживайся!

— Да оно, по ходу, короткое совсем…

Голицын коснулся кнопки воспроизведения, и на экране появилось лицо Рут Андерсон. Глаза девушки зловеще блестели.

— Иван Голицын! Как прикажете это понимать?! — ее голос внезапно сорвался, и она умолкла.

— Что понимать? — опешил курсант. Впрочем, слышать его сейчас Рут, естественно, не могла.

— А я-то дура! — продолжила, едва не переходя на крик, девушка с экрана. — Все за чистую монету принимала!.. А оно вон оказывается как!.. Нет, ну надо же! Каков, а?! Вызвали его! Что, ничего получше придумать нельзя было?!. Да и зачем вообще понадобилось что-то выдумывать? Сказал бы все, как есть!.. Я бы огорчилась, конечно, но что поделаешь, сердцу не прикажешь… Но чтоб так… Зачем?!. Ладно, теперь, когда я все знаю… А ведь если б случайно не наткнулась на этот чертов сайт, так бы и сидела, как последняя идиотка!.. Ну, попадись она мне только! Места мокрого не оставлю!